По ту сторону

Вероника Якжина

По ту сторону

Я вышла из душного клуба через служебный выход. Узкий переулок вывел к дряхлому деревянному пирсу. В ночи вода казалась густой и черной, хотя днем побережье сверкало оттенками голубого и синего. Океан обдал меня прохладным ветерком и запахом соли. Я уселась на край досок, сняла кеды и позволила приливу ласкать мои ступни.

Телефон коротко прожужжал в руке. Я не глянула на экран. Не хотелось читать очередное извинение за то, что "не сложилось". Ничего нового. Но и привычка все никак не желала вырабатываться.

Достала сигарету, старую отцовскую "Зиппо", звонко щелкнула крышкой. Крошечное пламя, весело выскочив из-под пальцев, охватило тонкую бумагу и расцветило табак оранжевым и алым. Едкий дым опутал волосы и лицо, проник в легкие. Идиотская привычка, но сразу стало легче. Не так гадко. Я смотрела во тьму, в точки огней на другом берегу и старалась не думать ни о чем.

– Будешь курить, волосы выпадут и зубы станут желтые и кривые.

Я улыбнулась теплому бархатистому, чуть ленивому голосу, но не отвела взгляд от водной глади. Я и так знала, что Алекс стоит и смотрит туда же, куда и я. Я слишком хорошо его знала.

– Куда страшнее твои вечные нотации, – криво усмехнулась я через несколько минут.

– Видимо, недостаточно страшно, раз ты продолжаешь.

Я промолчала. Не было сил и желания подбирать остроумный ответ. Алекс наконец присел рядом, спиной к воде, лицом ко мне. Синие глаза мудро сверкнули в холодном лунном свете. Он серьезно посмотрел на меня. Ему не нужно было о чем-то спрашивать, чтобы понять, почему я сижу ночью одна на берегу чужого города, когда в десятке ярдов отсюда гремит шикарная вечеринка, главные звезды которой – мой брат и его друг Алекс.

– На этот раз хотя бы не ревешь.

– Тут и так слишком мокро.

– Самой не надоело, что этот кретин каждый раз тебя то отталкивает, то притягивает? Как мячик на ниточке.

– Мне не нужны нравоучения.

– Именно. Не нужны. Точно так же, как тебе не нужно все это дерьмо, повторяющееся из раза в раз. Ты гораздо умнее этой херни. Другой вопрос – если тебе нравится страдать.

Я посмотрела на парня с интересом. Он всегда мне нравился, с детства. Они дружили с моим братом Кевином с того самого момента, как мы загремели в детский приют после гибели родителей. Алекс был нелюдимый, строго смотрел из-под густых темных бровей.

Оказавшись во враждебной обстановке без капли родного тепла, Кевин растерялся. Местные мальчишки, "бывалые", почуяли в нем легкую добычу, но быстро поняли, что ошиблись, когда брат уверенно дал сдачи, а сверху Алекс добавил от себя аргументов в пользу неприкосновенности двух новичков.

Им было по тринадцать, а мне всего шесть. Сразу после совершеннолетия эти двое свалили из приюта на поиски лучшей жизни, заверив меня, что обязательно вернутся и заберут с собой. На тот момент наша дружба была уже крепче бетонной стены. Алекс стал нашим старшим братом. На целых три года я осталась совсем одна, живя от звонка до звонка, от визита до визита. А потом сбежала. Стоило видеть лица Кевина и Алекса, когда я появилась на их пробах в популярный телепроект. В приют я больше не вернулась, наплевав на уговоры, скандалы и взывания к голосу разума.

Прошло почти десять лет. Они стали известными шоуменами и ди-джеями, взрывали лучшие клубы мира, лишь набирая популярность. А я следовала за ними, уютно устроившись в тени и занимаясь пошивом костюмов.

В родном городе нас ждали уютные квартиры, пустующие месяцами. Алекс и Кевин были убежденными холостяками, довольствуясь вниманием фанаток и их готовностью к мимолетным связям. А у меня был парень. Временами. Один и тот же. Мы сходились и расходились.

Я понимала, что ему не интересно было носить пояс верности, зато было очень интересно находить меня всякий раз, когда он попадал в неприятности или влезал в очередные долги. Мне сносило голову, как наитупейшей малолетке, я почему-то верила в искренность его чувств и правдивость слов, и снова позволяла утереть об меня ноги.

– О чем думаешь?

– О том, как складывалась наша жизнь. Какие дороги привели нас сюда. Могло ли все сложиться по-другому?

– Давно пора позволить нам с Кевином отвадить от тебя этого… – он запнулся, подбирая менее грубое слово, – этого твоего парня.

– Ты же знаешь, что Кев не умеет держать себя в руках.

– Я скажу только одно, ладно? Тебе стоит отказать ему всего один раз. Когда ты решишься на это, сразу зауважаешь себя, и станет противно снова в это окунаться. Просто подумай об этом, хорошо?

– Ты всегда был самым умным из нас.

– Я просто столкнулся с миром раньше, чем вы. Я опытнее.

– И ты никогда не страдал из-за девушки?

Он пожал плечами. Я поняла, что ответа не будет.

– Кевин всегда хотел лишь одного. Чтобы ты была счастлива. И я тоже всегда этого хотел.

В его голосе, всегда спокойном, почти равнодушном к тому, что творится вокруг, дрогнула незнакомая мне нотка. Она не была похожа на ту братскую манеру общения, обычно свойственную нашим разговорам. Это было нечто иное. Более горячее, сокровенное, тайное. В груди сердце совершило кульбит, достав из самого укромного уголка запрятанную детскую влюбленность в сильного и невозмутимого близкого человека.

– Ты никогда не делился своей историей.

– Делился. Пару лет назад. Когда вы спали, пьяные до беспамятства.

– Не в счет. Ты все о нас знаешь. Мы всю жизнь вместе, но я не знаю о тебе самого главного. Как ты оказался в приюте?

Алекс поморщился.

– Это не самое главное во мне.

Он замолчал, а мне не хотелось настаивать. Я все думала о том, как после своего десятого дня рождения лежала в комнате с другими девочками и мечтала о свадьбе с Алексом. Он тогда устроил для меня настоящий праздник: носил на руках, заставлял других мне кланяться и исполнял любые капризы. Мне завидовали все, даже, кажется, молодые воспитательницы.

Я закурила еще одну сигарету, но Алекс вырвал ее у меня изо рта и сам сделал две глубокие затяжки.

– У моей матери трое детей от трех разных мужчин, – с трудом выталкивая слова, начал он. – Сейчас, может, и больше. У меня есть старший брат, ему около сорока. И сестра, которая родилась, когда мне едва исполнилось девять. Тогда и закончилась моя нормальная жизнь. Мать возвела дочь в культ. Старшего сына почти сразу сплавила родному отцу, а меня через два года сдала в приют, потому что я мешал ей, а мой отец готовился к бесславной смерти под крыльцом дешевой пивнухи.

Я сидела, как громом пораженная. За нашу общую жизнь я предполагала десятки разных вариантов, но истинный оказался в тысячу раз хуже самого печального из них. Алекс тем временем повернулся лицом к воде и сел, касаясь меня плечом. Сразу стало гораздо теплее. А он продолжал:

– С тех пор я ненавидел всех существ женского пола. Взрослым женщинам я не мог доверять, ведь меня предала главная из них – родная мать. А мелкие девчонки приносили лишь проблемы, постоянно капризничали и жаловались. Но потом появилась ты. Маленькая, спокойная, напуганная. Такая честная и отважная. Я защитил Кевина от старших только потому, что не хотел видеть, как ты плачешь и пытаешься драться с его обидчиками. Каждый раз, когда ты смотрела на меня, как на героя, я чувствовал себя значимым. Всегда завидовал Кевину. У него было то, чего не могло быть у меня. Вместе с вами я обрел семью. Настоящую.

Непрошенная слеза скатилась по щеке. Мне хотелось обнять Алекса крепко-крепко. Рассказать, сколько он значит для меня. Вместо этого, как истинная трусиха, я лишь положила голову на его плечо, а он обнял меня одной рукой. Я прикрыла глаза и осознала, что с тех пор, как оказалась в приюте, чувствовала себя в безопасности лишь тогда, когда Алекс держал меня за руку или дружески обнимал. Даже с Кевином никогда не было так спокойно.

– Она приезжала. Хотела все исправить, наладить отношения.

– Кто? – спросила я, вынырнув из своих мыслей.

– Моя мать. Это было в самом начале нашего пути. Когда мы только выиграли в том шоу, и пресса стала пророчить нам космическое будущее.

– Ты не говорил…

– Не о чем говорить. Я послал ее куда подальше. Разрушить дом, а через несколько лет прийти, чтобы поплакать и попытаться уговорить руины вновь собраться? Эта женщина никогда не была для меня матерью. И никогда уже не сможет стать.

– Ты злишься на нее?

Он подумал, глядя на тлеющий кончик сигареты.

– Нет. Мне просто все равно. Я справился без нее, когда нуждался в ней. Теперь, когда все хорошо, она мне и подавно не нужна.

Алекс вмял окурок в старую доску. Чуть замедленно усмехнулся.

– М-да. Не очень из меня группа поддержки. Тебе и так грустно, и мои мемуары до кучи.

– Ты – прекрасная группа поддержки. Я и забыла, почему здесь оказалась. – Рядом снова вздрогнул от вибрации мобильник. – Ах да. Точно.

Алекс посмотрел на меня впервые за весь разговор. Его внимательный взгляд плавно погладил черты моего лица.

– Ты выросла такой красивой. Кевин часто повторяет, что ты похожа на вашу маму.

Я почувствовала, что краснею, и уткнулась носом в ключицу друга. Подушкой большого пальца он провел по кисти руки, сжимающей зажигалку. Мое сердце подпрыгивало в груди, и больше всего я боялась, что Алекс услышит это и рассмеется, ведь я поняла все не так.

Но Алекс не собирался смеяться. Он шумно вдохнул, чуть коснулся губами моего лба. И замер. Должно быть, ожидал реакции. Я сильнее прижалась к его шее, ощущая губами сбивающийся пульс. Я выпустила зажигалку и развернула ладонь, позволила нашим пальцам переплестись. Его ладонь была горячей, чуть дрожала, но мою руку держала крепко, уверенно. И я знала, что не выпустит.

Алекс что-то прошептал так тихо, что я не услышала. Подняла на него взгляд, и столкнулась с неукротимым пламенем в синих глазах.

– Знаешь, какая ложь самая крупная?

– Какая?

– Когда врешь сам себе. Из года в год. Когда продолжаешь отмахиваться от правды и пытаешься убедить себя в том, чего нет.

– О чем ты?

– С тех самых пор, как ты сбежала из приюта, чтобы быть с нами, я пытался убедить себя, что отношусь к тебе как к сестре. Так и было поначалу. Но когда я увидел, как ты выросла, какой ты стала…

– А я думала, ты меня не замечаешь. Думала, видишь во мне лишь своего парня.

Алекс покачал головой.

– Выходит, мы два дурака. Которые прятали истину за чередой неудачных отношений и глупых предубеждений. Столько времени упустили…

– У нас впереди еще много времени, – прошептал он.

Алекс провел губами по моему лбу, носу, щеке. Спустился к подбородку. Несмело поцеловал мою нижнюю губу. Я дрожала всем телом, голова закружилась. Руки и ноги ослабли – если бы стояла, то коленки точно подкосились бы от этих ощущений. На закрытых веках взрывались яркие фейерверки счастья и удовольствия. Обоняние ласкал запах Алекса – смесь индийского масла и имбиря, приправленная ароматом соленого прилива. И капля алкоголя дразнила своей смелостью.

Поцелуй за поцелуем накрывали нас, словно волны. Я знала Алекса разным – меланхоличным, угрюмым, безудержно веселым, дурачащимся и мудрым, вспыльчивым и равнодушным. Я видела, как он ухлестывает за понравившейся девушкой, и как отбивается от навязчивых поклонниц. Он мог быть и божественно-милосердным, и дьявольски беспощадным. Но такой Алекс открывался передо мной впервые. И мне очень хотелось верить в то, что эту робость, трепет и движения, полные нежности, он берег именно для меня. Все самое светлое, чувственное, душевное, он прятал за сценическим образом, надеясь, что когда-нибудь мы оба решимся на разговор, подобный сегодняшнему.

Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Это был мой первый в жизни поцелуй. Настоящий поцелуй. Полный чувств, а не желания скорее повзрослеть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.