Ничего себе история

***

Митяй открыл квартиру ключом. Было подозрительно тихо. В квартире пусто.

На кухонном столе открытая бутылка вина. На полу разбросанные платья и туфли. Митяй подобрал одну туфлю, и долго стоял с ней в руках, как принц из Золушки.

Не хотелось думать ничего плохого. Но оно само думалось.

Тут в дверь позвонили. На пороге недовольный черноволосый мужчина на ломаном русском спрашивал Люсю.

– Люсю? – переспросил Митяй и покрепче сжал в руке туфлю, чтобы она, не дай бог, не полетела прямо в голову брюнету.

– Люсю, – повторил мужчина. – Жену вашу. Бывшую.

– Бывшую? – округлил глаза Митяй, и туфля полетела в итальянца.

***

Люся и Лена ввалились в квартиру. За столом сидели два мужчины и допивали вино. В одном мужчине Люся не сразу, но узнала Митяя, второй говорил с итальянским акцентом и подсвечивал кухню смачным фиолетовым фингалом под левым глазом.

– Где ты была? – спросил Митяй голосом, который не предвещал ничего хорошего.

– Где ты был? – перешла в наступление Люся. – На рыбалку, значит? С ночевкой? А сам приехал? Что, свидание сорвалось?

– Сорвалось, – ответил Митяй. – Вот услышал твой голос странный и сорвалось. Сорвалась. Рыба.

– Рыба?

Тут Федерико взял Ленку под локоток, и они тихонечко стали пробираться к выходу.

– Она очень плохо на тебя влияет, твоя Люся, – шептал итальянец Ленке.

***

Люся с Митяем, оставшись одни, конечно, все очень быстро выяснили.

А Ленка с Федерико так и не поженились. Но это уже совсем другая история.

Традиция

Перед Новым годом Люся загадывала желания. Она хорошо понимала всю ответственность действия, поэтому в декабре обязательно вписывалась в марафоны. Такие специальные марафоны, которые должны были привести к тому, что все обязательно исполнится. И это было ее, Люсиной, традицией.

В прошлом году она рисовала карту желаний, а потом ее нашел в шкафу Сашка и решил, что это мама теперь рисует комиксы, иначе зачем бы еще она повыстригала свою голову из фотографий и наприклеивала ее вперемешку с разными картинками.

Саша решил усовершенствовать комикс и наклеил на карту Дарт Вейдеров и Эндерменов. И в следующем году в Люсиной жизни все так и случилось: Дарт Вейдеров и Эндерменов на один квадратный метр жилплощади было сильно больше, чем всех остальных жителей.

В этом году Люся решила подойти к делу серьезнее и вписалась на марафон желаний к одной очень известной ведущей женских тренингов. И в первый же день марафона получила задание: выкинуть из дома сорок ненужных вещей.

Люся попробовала сопротивляться. Дело в том, что она как раз неделю назад закончила генералить квартиру, и хлама выкинула столько, что количество Дарт Вейдеров точно сократилось раза в два. И еще мешка три ненужностей.

– Мне нечего больше выкидывать, – жаловалась Люся в чате. Но гуру была непреклонна: это действие есть одно из ключевых, и именно оно запускает силу Люсиного намерения получить желаемое.

Люся печально ходила по квартире, трогая вещи и заглядывая в шкафы. Везде все идеально, даже в холодильнике никакой просрочки.

В Настином шкафу, правда, как обычно, беспорядок. Там хоть прибирай, хоть не прибирай, но дочь явно последователь Эйнштейновской философии, и у нее гений господствует над хаосом. Но даже Настин гардероб они совсем недавно вычистили на предмет старья. Весь.

И тут Люсин взгляд упал на футболку. Футболка была вся рваная, просто безнадежно испорчена. Понизу шла запутанная бахрома, посредине и сверху свисали куски ткани.

– Надо же, и когда успела, – удивилась Люся. – Я стирала ее пару недель назад, целая была. Да уж, для этого действительно надо быть гением, чтобы так быстро изнашивать одежду, – вздохнула она и кинула футболку в мусорный мешок.

В Сашиной комнате все прошло быстрее и проще. Саша бесконечно что-нибудь выстригал из бумаги и рисовал комиксы, поэтому тут и там можно было найти черновики и обрезки. А потом она увидела непонятную фигуру без лица с ушами-локаторами.

– Боже, что это, – поморщилась Люся, – чебурашка уже не тот.

Игрушка была небольшая и замызганная.

«Если уж он согласился отдать поломанные игрушки в прошлый раз, значит эту тоже можно спокойно выкинуть», – решила Люся.

На кухне не стоило искать лишних вещей. На кухне у Люси каждая хахаряшечка на учете и ничего ненужного не осталось. А вот в шкафу в коридоре есть смысл порыться, ведь там иногда Митяй оставлял свои прибамбасы, если не успевал их отнести на балкон.

Люся заглянула в шкаф. Ничего подходящего. Тогда она поставила табуретку и забралась повыше. С верхней полки на нее смотрел пакет, мусорный. В пакете была натолкана бумага, скотч и прочее барахло.

– Вот ведь, – вздохнула Люся, – ну что за привычка не выкидывать за собой сразу.

Пакет отправился туда, куда ему и следовало.

Так Люся насобирала сорок вещей, отнесла мешок в мусорный контейнер и радостно отчиталась перед гуру. Ведущая тренинга похвалила ее, и Люся решила, что в честь такого случая она точно заслужила полшоколадки из новогоднего подарка с Митяевой работы.

Вечером первым тревогу поднял Сашка.

– Где мой сиреноголовый? – кричал он из комнаты.

– Сирено.. кто?

– Сиреноголовый! Это же Макса, мне надо завтра вернуть.

– Я не видела, – попробовала соврать Люся, но увидев, как ребенок в панике переворачивает вверх дном сначала свою комнату, потом Настину, а потом добрался и до кошачьих лотков, решила сознаться.

– Это что, нужная игрушка? Но он был такой страшненький.

– Да у нас за ним очередь в группе! – чуть не плакал Саша. – Макс всем по очереди дает поиграть. Мне вернуть надо через два дня, что я ему скажу?

Следующий час Люся и Сашка искали в интернет-магазине точно такого же.

Потом спохватилась Настя.

– Где моя футболка? – кричала она.

– Это вот та, с дырочками? – догадалась Люся.

– Это не дырочки, это тренд!

– Тренд? – переспросила Люся. – Ну, про дырки на коленях у джинсов я в курсе, но зачем же футболку портить?

– Ты не понимаешь! – возмущалась Настя. – А в чем я теперь на праздник пойду?

– Так ведь ты же ее сама так излохматила? Возьми другую и сделай точно так же.

– Я не сама! Это так продают! Самому не сделать. И когда я заказывала, оставалась всего одна штука.

Оказалось, действительно, футболка была совсем новая, хотя и выглядела, будто ее успели поносить пара сотен бомжей. А та, с которой Люся ее перепутала, та – другая. И Настя долго посвящала Люсю в тенденции современной моды, и пришлось снова идти в интернет магазин.

– Надеюсь, я больше ничего ценного не выкинула, – ворчала Люся. Но беспокоиться было не о чем. Все остальное и правда было мусором. Как тот пакет со рваным скотчем.

А на следующий день с ума сошел Митяй.

Он залез на стремянку и переворачивал все вещи на антресолях.

– Что ты ищешь? – спросила Люся.

– Да так, – отмахнулся Митяй.

Ну, раз «да так», значит ничего серьезного, обрадовалась Люся.

Потом Митяй еще долго громко громыхал коробками, а потом все же догадался спросить:

– Дорогая, чисто случайно, ты не выкидывала какой-нибудь пакет?

– С мусором? – спросила Люся, – выкидывала.

– Что ты делала наверху, – схватился Митяй за голову. – Ты ведь недавно там прибиралась, зачем снова?

– Потому что надо регулярно расхламлять квартиру, – заявила Люся. – И если этого не буду делать я, то через пять лет нам просто негде будет жить, все зарастет хламом.

Митяй ничего не ответил, но лицо у него было такое, что Люся на всякий случай пощупала ему лоб, нет ли температуры. А потом он сгреб детей, и они ушли гулять.

Через час Люсе позвонила бывшая коллега, с которой они уже давно не общались.

– Как у тебя дела? – спросила она вкрадчивым голосом.

– Да все нормально, – бодро ответила Люся.

Через пять минут позвонила другая знакомая и тоже очень долго интересовалась Люсиными делами. После пятого звонка Люся забеспокоилась. Чем это она, вдруг, стала так интересна?

И тут сбрямкала смс-ка. «На вашу карту зачислена сумма» – сообщала она. Люся зашла в онлайн банк и увидела, что да, одна Люсина знакомая Галочка перевела деньги.

– Ничего себе, – обрадовалась Люся, – как рано нынче подарки раздают. До нового года почти три недели.

И написала Галочке радостное спасибо, и прикрепила танцующий смайлик и елочку.

– Да ладно, передо мной можешь быть честной, – ответила Галочка. – Я все знаю.

И скинула Люсе видео, на котором было видно, как старательно все ее домочадцы роются в мусорном баке. Оказывается, все знакомые уже видели его, и только Люся, как всегда, узнает новости последняя.

Люся немедленно набрала Настю.

– Что вы делаете? Почему весь город скоро начнет собирать нам материальную помощь?

– Мы ищем подарок. Папин подарок тебе. Он был в том мешке, – ответила Настя. – Я перезвоню, мне некогда, кажется мы напали на след пакета.

– Немедленно бросайте поиски и не позорьтесь! – хотела сказать Люся, но в телефоне уже шли гудки.

Люся набрала Митяя, но он не отвечал.

Вскоре они вернулись, грязные и уставшие.

– Это был очень дорогой подарок, да? – спросила Люся через час, когда перестала бояться подходить к мужу.

– Да, – ответил Митяй.

– Браслет? – спросила Люся.

– Нет, – ответил Митяй.

И Люся решила, что сегодня больше не надо ничего спрашивать.

А вечером Саша на ухо открыл Люсе страшную тайну. Оказывается, подарок они все-таки нашли, и это никакой не браслет. Это такая книжечка, маленькая-маленькая, но не простая. Книжечка со стихами, сборник, и один из стихов папа сам сочинил, ей, маме.

И там про то, как сильно он ее любит. Но они все нашли, и мама может не переживать, она получит свой подарок. Хотя, конечно, он сам, Саша, не уверен, что этот подарок ее порадует. Сиреноголовый – намного лучше, ну или на крайний случай браслет.

А Люся подумала, что нынешний марафон по исполнению желаний, пожалуй, самый лучший в ее жизни.

Потому что еще ничего не началось, а желание уже исполнилось.

Инсайты

Тренинг по итогам года не сбавлял обороты.

– Поблагодарите уходящий год, – вещал прокачанный тренер на вебинаре, – и выпишите один свой самый главный инсайт уходящего года.

Инсайтов у Люси было хоть отбавляй. Проблема в том, что все они не тянули на выполненное задание. Потому что касались или семьи (если два дня болеть и не вставать, то никто не умрет от голода), или физического тела (если меньше жрать на ночь, то точно похудеешь), или каких-то бытовых штук (если постирать любимое кружевное белье на режиме Хлопок экстра, то белье превращается в очень удобную сетку, в которой можно носить арбузы с рынка). За последний инсайт отдельная благодарность была вынесена Саше, будущему конструктору турбоскоростных стиральных машин.

– Нет, нет, это все не годится. Семья – это не про вас, фигура и здоровье – тема других тренингов. А надо про то, в чем выросли именно вы сами.

– Инсайты, инсайты, – бормотала Люся, и в голову не шло абсолютно ничего.

– Что такое инсайт? – на лету поймал новое слово Саша.

– Инсайт, – отвечал Митяй, – это когда ты ходил в детский сад два года и думал, что кашу на завтрак обязательно надо доедать. А потом однажды взял и отдал свою порцию Круглову. И он доволен, и ты такой: «Ого, а что так можно было?»

– А что, так правда можно было? – восхитился Сашка и задумался.

– Инсайт, – присоединилась к образовательному процессу Настя, – это когда ты учил биологию к каждому уроку, а потом вы с Иринкой договорились учить по очереди. В свою очередь ты руку тянешь, в свою – она.

– И так можно было? – заинтересованно уставилась на дочь Люся.

– Не, я не знаю, я же только ради примера, – пожала плечами Настя.

А Люся не стала приводить примеры, потому что она и со своими инсайтами не могла разобраться.

Вечером она пожаловалась мужу:

– Знаешь, этот тренинг открыл мне глаза на важное. У меня действительно не было за прошлый год ни одного инсайта, потому что я остановилась в развитии. Я живу вашей жизнью, решаю ваши проблемы, и – деградирую.

– Что такое саморазвитие? – засунул голову в дверь Сашка.

– С вами в саду занимаются? – терпеливо принялся объяснять Митяй.

– Да.

– Ну вот. А теперь представь, всем читают книжку, и тут Анна Алексеевна вспомнила, что ты читать почти умеешь. Вручает тебе книгу и говорит: «А ты, Александр, сам читай». Саморазвитие.

Люся развернула Митяя обратно к себе и сказала:

– Ты меня даже не слушаешь. Я говорю, что я деградирую.

– Не может быть, – возразил Митяй, – я бы заметил.

На задание было выделено три дня, с утра до вечера Люся думала только о нем, но без толку.

– Сегодня выходит срок, – сказала она мужу, – забери Сашку из садика сам.

– Ну как, есть сегодня инсайты? – спрашивал Митяй Сашку по дороге домой.

– Да. В сон-час можно не спать, а просто закрыть глаза, а когда Анна Алексеевна чай пить выходит, их открыть и с Аленкой в гляделки играть. Весело.

– А что с саморазвитием?

– Все отлично. Собирались на прогулку, Круглов не мог никак куртку застегнуть, и ему Анна Алексеевна помогла. А я сам.

– Молоток! – восхитился Митяй.

Грустная Люся раскладывала гуляш по тарелкам.

– Я сам! – остановил Саша Люсю, когда она по привычке хотела сказать ему: «Вымой руки». Потом поел, убрал за собой тарелку, и сам вытер со стола.

Затем спросил Люсю:

– Почему ты такая грустная? Все никак с заданием не справишься?

– Никак, – вздохнула Люся.

– Забей в гугл, – сказал Сашка, – «самые популярные инсайты уходящего года». Наверняка, хоть один вариант, но подойдет.

И важно удалился.

Люся проводила его с открытым от удивления ртом, а через 15 минут отправила отчет:

«Мои самые важные инсайты уходящего года:

Первый: дети с каждым годом растут все быстрее, но чем больше часов мы с ними проводим, тем больше шансов задержать время.

Второй: иногда учиться можно даже у маленького ребенка, при этом вы оба растете, и ты и он».

И никакого гугла.

Санта Клаус и педагогический талант

Воспитатель Анна Алексеевна попросила всех пап вечером прийти установить деревянные конструкции для детского театра.

Митяй, как обычно, стал выискивать предлоги, чтобы не ходить. Про авралы можно было не врать, Люся дружила с женой коллеги и была в курсе всего, что происходит в офисе. Потом Митяй попробовал притвориться, что у него ноет нога, потом зуб.

Когда Люся открыла интернет-запись в стоматологию, ему надоело искать отмазки, и он просто признался:

– Я не хочу! Я имею право вечером после трудового дня прийти домой и отдыхать. А не вступать в клуб «Очумелые руки». Придут три человека, как всегда, кому больше всех надо. А остальные отпишутся в чате «Заняты, задерживаемся на работе» и спокойно будут дома футбол смотреть.

На что Люся ответила, что право он, конечно, имеет, но на его Митяево право посягают всего один раз в год, и от этого потом зависит настроение Анны Алексеевны и остального персонала. А значит, и счастье их ребенка. И, конечно, если право на вечерний отдых Митяю важнее, чем счастье ребенка, то пожалуйста.

Митяй понял, что при таком заходе придется потом отстаивать право на личную супружескую жизнь и вечером пошел в сад.

Конструкцию они собрали быстро, потому что Круглов-папа все время выделывался и пытался показать, что у него руки из нужного места и он всех ловчее. А у Митяя тоже руки росли из нужного места, и он тоже очень хотел показать Круглову, что еще неизвестно, кто здесь рукастее.

И таким образом они очень быстро справились, но тут-то и выяснилось, что Анна Алексеевна устроила им настоящую засаду.

Оказывается, конструкция – это лишь прикрытие, а на самом деле есть поручение поважнее. Кому-то из пап надо быть на утреннике Дедом Морозом.

И тогда все три папы – Митяй, Круглов и еще один, новенький в очках, сразу снова стали изучать конструкцию, а хорошо ли собрали, не развалится ли. Потом все втроем одновременно вспомнили, что как раз в эту дату у них очень ответственное собрание на работе, и у всех в пятнадцать ноль ноль. И потом, на всякий случай, еще принялись обсуждать цены на бензин, чтобы уж совсем сменить тему.

Но Анна Алексеевна была педагог со стажем, не одно родительское собрание за плечами. Что ей три папы, когда каждый год из двадцати пяти мам она за одну минуту собирала прекрасный родительский комитет.

Тогда папы поняли, что деваться некуда, и Круглов, видимо, опять решил выслужиться и сказал: «Хорошо, давайте буду я».

И Анна Алексеевна похвалила Круглова, и посмотрела на него с таким уважением, что Митяй сразу понял, что счастье сына он безнадежно профукал.

– У меня есть свой костюм, я лучше в нем приду, – сказал Круглов, – он мне как раз. Я на нем на корпоративах выступаю.

И показал фотографию в телефоне. И Анна Алексеевна еще больше восхитилась, какой замечательный папа у Круглова.

И тогда Митяй, не понял, как, но как-то само собой выпалилось:

– У меня тоже костюм есть, я в прошлом году детей сотрудников поздравлял.

И тоже показал фото в телефоне. И Анна Алексеевна тоже восхитилась, и Сашкино счастье вновь замаячило на горизонте.

Тогда Круглов посмотрел на Митяеву фотографию и сказал:

– Тю! Да какой же это Дед Мороз? Это же Санта Клаус!

– Ну и что? Какая разница! – возразил Митяй. – Зато костюм ярче, и борода пушистее.

– Дед Мороз – это по-нашему! – говорил Круглов. – Это классика, это в русских и советских сказках, дед в шубе и Снегурка.

– Санта Клаус – это современно! – парировал Митяй. – Классика классикой, а дети, все-таки, любят что-то подинамичнее. И потом, я с детьми работал, у меня опыт. А вы всего лишь с пьяными взрослыми. У меня стаж, ну зачем вам дилетант? – посмотрел он на воспитательницу.

– Так может, тогда через трубу на утренник к детям полезете? – засмеялся Круглов.

– Зато у Санты олени, между прочим, – Митяй выразительно посмотрел на оленя на свитере у Круглова. – Или вы что-то против оленей тоже имеете?

Анна Алексеевна в дебаты не вступала. Она молча наблюдала, но лицо при этом у нее было, почему-то, очень довольное.

Круглов слегка растерялся после оленей, и Митяй добил его последним комментарием:

– Санта Клаус в штанах, он мобильнее. На детском утреннике всегда надо быть поворотливым, мало ли, все-таки детский сад, опасная работа.

Тогда Анна Алексеевна сказала, что ради таких замечательных персонажей они перепишут сценарий, и пусть там будет и Дед Мороз, и Санта-Клаус.

Люся уже начала беспокоиться, где муж, как он, наконец, пришел. Лицо его сияло.

– Мне дали роль на утреннике! – гордо сказал он.

– Тебе? – вытаращила глаза Люся. Она еще хорошо помнила, как в прошлом году Митяй возмущался, когда его заставили поздравлять детей и шантажировали премией, и потом говорил, что никогда в жизни больше не будет рядиться клоуном.

– Да! – светился от счастья Митяй. – Буду Санта Клаусом. Битва за роль была серьезная, но наши так просто не сдаются. Правда, пришлось взять еще одного, Круглова. Просили очень.

Люся молча смотрела на мужа и не находила слов.

Она только сразу стала намного более уважительно относиться к педагогическому таланту Сашкиного воспитателя. И еще подумала, что в следующем году хорошо бы записаться на тренинг по личностному росту к Анне Алексеевне.

Сказка про снеговика

Больше всего Люся не любила, когда в садик просили принести поделку. С ними она не дружила с детства, с уроков труда в школе. У всех получались красивые зайцы и машинки из картона, а у Люси отовсюду проглядывал клей, края никогда не сходились один с другим.

И вот что интересно, сейчас у нее выходят хорошие поделки. На кухне. Манты и пироги, пирожные, торт медовик, рулетики в панировке. Но как только в садиковском чате звучит грозное словосочетание «принести поделку», так Люсю начинает потряхивать.

Обычно выручала Настя. Но сейчас у нее контрольные, плюс она сама готовится к отчетному конкурсу в художественной школе. И Люся собралась с духом, и они вдвоем с Сашкой сделали зимний лес, и избушку, и зайца в снегу. И вышло довольно-таки неплохо, и в то же время очень похоже, что ребенок принимал участие. И все выдохнули, и приготовились к счастливой и спокойной жизни, как вдруг объявили новые конкурсы.

– На выбор, – сказала Анна Алексеевна, – либо вы участвуете во флэшмобе «Моя семья лепит снеговика», либо сочиняете короткую сказку.

И Люся сразу выбрала снеговика, потому что снеговика можно спихнуть на Митяя, а вот сказку нет. Сказки у Митяя хорошие получаются, только когда на рыбалку на три дня друзья зовут.

А тут еще у Митяя на работе в отделе сотрудник уволился. И ему постоянно приходилось теперь за эту отсутствующую единицу разные отчеты делать.

– Интересно, почему именно ты? – ворчала Люся. – У вас в отделе пять человек.

И Митяй не знал, что сказать, потому что такие сказки ему плохо давались. И ладно бы это было один раз, но после пятого отчета Митяю уже самому все это перестало нравиться, а вот начальника похоже очень даже устраивало.

Уворачиваться от Люсиных вопросов становилось все сложнее.

Люся сообщила Митяю, что им поручили слепить снеговика для флэшмоба. Про выбор и про сказку она тактично умолчала, потому что не сказать – не значит обмануть. И Митяй с Сашкой рисовали три вечера чертеж будущего снеговика, какие у него будут руки и голова, и принт на шарфике. И в субботу планировали пойти и слепить его в парке и сфотографироваться на фоне.

А в пятницу выяснилось, что в субботу надо идти и готовить новый отчет. И в воскресенье надо, потому что в понедельник утром он должен лежать на столе у какого-то очень важного человека.

И Митяй не знал, как ему поступить, потому что начальник попросил его, хорошо попросил, и они даже пришли с Митяем к компромиссу по поводу разделения обязанностей и повышения в будущем. Но Люся точно не поймет. Тем более сейчас, когда этот снеговик для флешмоба тоже должен быть к понедельнику.

И тогда Митяй собрал Сашку в субботу, и они сказали Люсе, что поехали лепить снеговика. А сами поехали к Митяю в офис.

Сашка был не против. У папы в офисе много всего интересного, разрешали сидеть за компьютером, гулять по разным этажам и угощали печеньем.

Но вечером выяснилось, что маме не надо знать, что они были в офисе.

– Мы что, будем обманщики? – удивился Сашка.

– Нет, – сказал Митяй. – Это будет такая сказка. Мы скажем, что лепили снеговика, потом были в торговом центре и в кафе, а потом долепливали снеговика. И нам еще немножко осталось. И тем более, это даже почти правда, ведь завтра я очень быстро доделаю свой отчет, и мы поедем и взаправду вылепим снеговика.

И они приехали домой, и все так и сказали. Только Сашка подозрительно не выходил из комнаты весь вечер. Он боялся проговориться маме про сказку.

А Люся все прекрасно уже и сама знала, ведь, во-первых, она дружила с женой Митяевого коллеги, а во-вторых, она прекрасно видела, когда Сашка сочиняет. Но она знала также, что Митяй не при чем, и чувствовала свою вину, что ему приходится врать. А уличать его во вранье было еще неприятнее, как будто она как шпионка все выяснила и теперь пришла предъявлять ему обвинение. Ну и даже если не обвинение, то все равно выходило, что Митяй, как набедокуривший ребенок, вынужден будет оправдываться.

Поэтому она ждала, когда он сам признается, ведь должен же он что-то сказать про снеговика.

В воскресенье все шло по плану. Митяй с Сашкой уехали, и ребенка снова угощали печеньем и разрешали сидеть за компьютером. Вот только уйти пораньше не получилось. Наоборот, пришлось сидеть допоздна, потому что сначала не было каких-то данных, а потом не сходились какие-то цифры. И взрослые в офисе бегали по коридору, громко разговаривали и на кого-то ругались по телефону. А один дяденька даже говорил такие слова, которых Сашка не должен был еще в свои шесть лет знать, а теперь вот знает.

– И что мы теперь маме скажем? – спросил Сашка, когда они поздно-поздно выехали с работы. – Какую сегодня сказку рассказывать?

– Никакую не сказку, – ответил Митяй. – Сегодня никаких сказок. Сейчас я везу тебя домой, мы во всем признаемся маме, ты ложишься спать, а я еду лепить снеговика.

– Ночью? – ахнул Сашка.

– Там фонари хорошие, – сказал Митяй.

И они приехали домой, и Митяй все сказал Люсе и попросил прощения. А она тогда расплакалась и тоже у него попросила прощения, что она такая зануда и эгоистка. И что она еще больше неправа.

А Сашка записал еще два новых слова.

– Я сейчас поеду и все сделаю, – сказал Митяй.

Но Люся сказала, что никуда ехать не надо, потому что она написала сказку:

Жила-была семья снеговиков.