Значит, война!

– И что? – Я не раз замечала, что в кругу друзей Марко очень общителен и разговорчив, но со мной он практически никогда не разговаривал, лишь бросал короткие ответы.

– Не хочу, чтобы люди нас видели в месте. Думаю, что и тебе это не нужно. – Вдыхаю аромат его мускулистого тела и пьянею. Парень напрягается всем телом, как будто ему не понравилось сказанное мной. Луккезе щурится, но вместо того, чтобы огрызнуться или отпустить очередную колкость, он прижимает меня к себе крепче.

После сегодняшнего точно весь Рим будет знать, что у Марко новая шкурка для развлечений. Это сильно коробит.

– Якоб. – Марко звучно поздоровался с огромным мужчиной в рабочей одежде, стоящего у деревянного домика посередине виноградника. Лысый здоровяк с маленькой бородкой в ответ лишь кивнул, озабоченно поглаживая подбородок. – Так какие проблемы?

– Сеньор Марко, уже третий день кто-то ворует наши коробки с вином. Сначала я подумал, что это пацаны какие-нибудь, но столько коробок подростки не могли утащить. Да и на днях стащили со склада, отключив сигнализацию. – Якоб говорил с акцентом, периодически с интересом поглядывая на меня и на руку своего хозяина на моей талии. Мне стало не ловко, и я снова попыталась высвободиться.

– Я разберусь, не переживай. – Марко хлопает его по плечу, не прекращая обнимать меня, и я делаю открытие, что он выше рабочего. – Что говорит охрана?

– Ничего не видели. Я уже говорил Вашему отцу, что площадь виноградника слишком большая, нам нужно больше камер и людей. Не справляемся.

– Не переживай, Якоб! – обрывает со смехом парень. – мы найдем грабителей и напомним всем, что бывает с теми, кто трогает собственность Луккезе…

Звучит очень двусмысленно, Марко как будто обращается одновременно к своему рабочему и ко мне. Вспоминаю, как жестоко он избивал Уго и дергаюсь, дрожа всем телом от страха. Жуткий, чертов псих!

– Идем посмотрим виноградник. – Марко утягивает меня в гущу рядов с виноградной лозой. – Некоторые деревья я сажал здесь сам в детстве, это любимое место моего отца, он им дорожит и относится очень щепетильно к каждой веточке.

– Здесь красиво. – соглашаюсь с парнем. Марко останавливается у лозы с тяжелыми гроздями винограда, рассматривая идеальное творение господа с одинаковыми ягодками. Парень срывает несколько ягод и забрасывает их в рот, после чего притягивает ко мне и впивается в губы, заставляя приоткрыть губы для него. Марко перекатывает сладкие виноградинки мне в рот, чтобы я могла их попробовать.

Господи, это самое вкусное из всего, что я пробовала в жизни. И я не могу сказать, что слаще: его губы или виноград.

Марко проводит большими пальцами по моему лицу, разглаживая щеки. От его улыбки мне становится тепло. Трепет в груди разрастается, пронизывая каждую клеточку светом.

– Если бы ты не следил за мной ради девственности, то я бы сказала, что ты романтик. – шучу я, чтобы заполнить неловкую паузу. Луккезе ничего не отвечает, продолжает серьезно изучать моё лицо. – Что-то не так с моим лицом?

Замечаю, что моя память стирает страшное лицо Марко из памяти, запоминая его лишь таким обаятельным с солнечными зайчиками в волосах. Как легко меня обмануть и расположить к себе.

– Всё. – грубо отвечает Марко, резко отстраняясь и тяжело вздыхая. Парень прячет за спину руки, напоминая ребенка, который сделал что-то, что ему запрещают родители. – Пойдем, осмотримся.

Послушно шагаю за ним, мне нравится это место. Раньше я не была на больших виноградниках. Замечаю рабочих, собирающий ягоды, они все учтиво здороваются Луккезе, низко кланяясь и не смея смотреть ему в глаза. Каждый из них боится парня, вижу это и понимаю почему. За спокойствием скрывается безбашенность, Марко без тормозов. Он способен убить, и ему ничего за это не будет.

– Я тебе не мешаю? – спрашиваю его через некоторое время, не выдерживая. Тишина меня напрягает.

– Мне спокойнее, когда ты рядом. – отвечает он, проходя вдоль забора с камерами.

– Переживаешь за меня? – улыбаюсь, придерживая юбку, развивающуюся на ветру. Она так и норовит продемонстрировать парню мои трусики. От Марко это не укрывается, он недовольно щурится, как будто его это невыносимо раздражает.

– За твою девственность. Вдруг от тебя только отвернешься, а ты её потеряешь. – его шутка обижает меня, он меня сравнивает с проституткой? Улыбка быстро сползает с моего лица, уступая место гримасе боли и отвращения к парню.

– Тогда давай пройдем в дом, ты сделаешь наконец-то своё дело и оставишь меня в покое! – показываю пальцем на небольшой дом в конце виноградника. Марко выгибает насмешливо одну бровь.

– Ну пошли. – протягивает он и направляется к дому, заставляя холодеть конечности. Прикусываю язык, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь. Иду за ним, рассматривая спину Марко, к которой рубашка прилегает как вторая кожа.

Не могу понять: парень издевается надо мной или что хочет?

Он заходит в дом первый, не придерживая мне даже дверь. Я шиплю, но с трудом открываю её, захожу следом. Галантный, что сказать!

– Мне раздеваться прямо здесь? – спрашиваю гневно парня. – Тут есть хотя бы кресло?

Не знаю, чем я пыталась разозлить этого хищника, сама же предлагая ему себя.

Издалека раздались характерные женские стоны, казалось, что где-то убивают женщину, потому что она умоляла прекратить и жарко стонала. Её крики заполняли весь дом.

Я видела порно и слышала все сопутствующие звуки, но в живую никогда ничего подобного не видела и не слышала. Краска тут же залила всё моё лицо, мне стало неловко и захотелось провалиться. Я прикрыла лицо руками. Марко же напротив позабавило все это.

– Видимо, отец развлекается, протянул он. – на его лице блуждала пошлая улыбка, быстро сменившаяся отвращением. Я поняла, что он увидел их, парень резко схватил меня за плечо и потянул обратно. Это насторожило меня, вызвало недоумение.

Желая ему насолить и понять, что он так пытался скрыть, я ловко выскользнула и сделала несколько шагов на носочках, выглядывая на кухню через коридор. Марко тут же схватил меня, закинул на плечо и понес прочь. Но я все увидела, лучше бы я дала ему увлечь меня еще тогда.

Марко состоял не только из темноты, иногда в его душе были и просветы. Тогда он постарался оградить меня от страшной правды, не дать увидеть сцену, изменившуюся меня навсегда. 

Глава 5. Влюбленность.

В те дни я смотрела на него широко распахнув глаза как на Бога. Он был единственным, кому я доверяла и была готова на всё. Я влюбилась впервые, смаковала чувство и не могла поверить, что это случилось.

Это как в первый раз попробовать алкоголь – смакуешь каждый глоток, пытаясь разобраться, что в этом находят люди. Марко заполнил каждый мой день собой, не оставляя место даже моему «я»,

Я умудрилась даже романтизировать его решение лишить меня девственности, как маньячка стала считать дни, желая поскорее оказаться его настоящей, взрослой женщине. 

Даже сквозь слезы я видела еще кухонный островок, на котором лежала голая мама с широко расставленными ногами с колыхающейся грудью. Между ее ног стоял Винческо Луккезе с приспущенными штанами.

Это моя мама стонала чужим голосом и просила продолжать его, умоляя прекратить сладкую пытку.

Марко быстро уносил меня прочь, не говоря ни слова. Парень пронес меня через весь виноградник к своей машине, усадил на пассажирское сиденье, пристегнул, что никогда не делал прежде, и быстро тронулся.

Я тихо плакала, желая только одного, чтобы эта картинка навсегда стерлась из моей памяти. Моя любимая мама, которая каждый вечер целовала меня в лоб и желала сладких снов, изменяла папе. До этого дня я была убеждена, что у нас крепкая семья, которую не затронут все эти гадкие неприятности.

Марко остановил машину на окраине Рима у небольшого кафетерия с ярким оформлением, он вышел из машины и зашел внутрь, оставляя меня одну. Не желая больше с ним находиться ни минуты, я быстро отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Семья Луккезе разрушили нас, лучше бы мы не приезжали никогда в Рим.

– Цветочек, надеюсь ты спешишь ко мне. – Остановил мой побег Марко, показавшийся в дверях кафетерия с красным стаканом.

– Захотелось пить. – пробормотала я, у меня не было сил воевать с ним.

– Значит, я не зря взял тебе выпить. – мягкость в его голосе не могла не пугать. Это было слишком несвойственно парню. Он протянул мне стаканчик, и я сразу уловила запах какао. – в детстве мне его всегда покупала мама. Она говорила, что он подсластит любую горечь.

Черт. Это было невыносимо мило.

Я приняла стаканчик и сделала жадный глоток вкуснейшего какао. Его вкус будет преследовать меня всю жизнь.

– Мне жаль, что ты это видела, если бы я знал, что они в доме, то никогда бы не привел тебя туда. – не знаю, что меня поразило больше, то что Луккезе извинялся передо мной, или что он заботился о моих чувствах.

– Они давно вместе? – спрашиваю Марко, желая знать правду. Когда парень начинает хмуриться, понимаю, что он постарается уйти от ответа. – Мне действительно это необходимо… Людей разрушает ложь. Если ты не скажешь мне правду, то я придумаю сама и будет хуже.

– Я видел их впервые вместе.

– Марко, пожалуйста! Мне правда это необходимо, пусть это будет плата за девственность. – впервые обращаюсь к нему так интимно, как будто, между нами, что-то есть. – Скажи мне!

– Еще до Вашего переезда в Рим. – отвечает парень нехотя, качая головой. Я прижимаюсь к нему, зарываюсь носом в подмышку, желая спрятаться от реальности. Значит, мы переехали благодаря не папиному таланту, а маминому.

– Ты поэтому хочешь заполучить меня? Типо, у твоего папы есть моя мама, а у тебя… – меня останавливает легкий хлопок по голове. Марко останавливает мой словесный поток. Не решаюсь посмотреть ему в глаза, зарываюсь глубже, с удовольствием вдыхая запах его терпкого пота и кожи. Мужская ладонь накрыла мою шею, поглаживая и не отталкивая от себя. Луккезе пытался меня успокоить.

В груди теплилось какао, а может первые ростки девичьих чувств.

– Интересная теория, но нет. – черная тушь оставляет разводы на его безупречной рубашке, которая стоит дороже всего моего гардероба. Мне становится неловко, когда я это замечаю, но Марко лишь отмахивается. Его не волнуют такие мелочи. Уверена, что у него таких рубашек больше, чем в модном бутике Рима.

– Давай прогуляемся, пожалуйста. – прошу его, желая изгнать из своей головы противную картину, которые дети не должны видеть о своих родителях. Луккезе просто берет меня под руку и величаво прошагивает в сторону узкой, старинной улочки. – Я еще ни разу не выбиралась из дому, чтобы познакомиться с Римом, хотя всегда об этом мечтала.

Марко не удивлен, потому что он как никто знает, где я бываю и что делаю. Но парень все же интересуется:

– Почему?

Головой я понимаю, что он хочет просто сгладить казус, но сердце все равно сжимается и, как раненая птичка в клетке, мечется из стороны в сторону. Прижимаюсь покорно всем телом к нему, желая ощутить всю его силу. Пусть будет, что будет, уже ничто не восстановит мою репутацию, да и вряд ли Марко Луккезе изнасилует меня посреди белого дня на виду у всех.

– Родителям постоянно не до этого, папа работает, а мама… занята своими делами. Я думала, что мне удастся погулять с Эддой и Уго. – при упоминании их семьи лицо Марко искажает злобная гримаса, он больно впивается пальцами в мою нежную плоть, оставляя синяк.

– Не упоминай при мне больше никогда Уго. – цедит он ревниво. Мне даже начинает казаться, что у этого напыщенного эгоиста чувства ко мне. Расплываюсь в самодовольной улыбке. – Слышишь?

– А почему я должна перестать общаться со своими друзьями? – дерзко интересуюсь, выпячивая нижнюю губу. Замечаю, как Марко жадно ловит это, облизывается, как кот на сметану и щурится.

– Потому что ты моя. – отвечает в тон он, протискивая меня в узкий проем между домами. Не успеваю рассмотреть ничего вокруг, Марко сжимает мощными руками ребра, выталкивает весь воздух из груди, и целует властно в губы, желая таким образом продемонстрировать свои права.

У меня нет сил и желая с ним спорить, просто наслаждаюсь моментом и целую его в ответ. Наши языки переплетаются в замысловатом узле, образуя связь.

Парень умеет сводить с ума. Я прижата к кирпичной стене, пахнущей историей и чем-то вроде пиццы с пармезаном, его член упирается мне в живот, вызывая волны жара по всему телу. Моей фантазии хватает, чтобы дорисовать все самое интересное.

Теряю счет времени, все вокруг блекнет. Мы долго целуемся и обнимаемся, напоминая подростков. Хотя, Марко искусно играет на струнах моего тела, касается нужных точек, заставляя меня издавать стоны и покорно ерзать под ним. Он точно знает, что нужно сделать, чтобы довести меня до предоргазменного состояния.

Когда я становлюсь полностью податливой, Луккезе берет меня за руку, и мы возвращаемся на улочку с маленькими кафешками, где все столы застелены клетчатыми скатертями.

Марко много рассказывает о родном городе, беря на себя роль гида. Он вспоминает множество смешных историй с разными людьми с этого района, так я узнаю, что мама Марко выросла здесь и часто водила его сюда к родственникам.

Удивляюсь, что он вырос в этом бедном квартале, но ничего не говорю, мне не хочется портить момент. От смеха у меня даже начинает болеть живот. Такой Луккезе мне нравится еще больше.

– Не хочу домой. – признаюсь ему в сердцах, когда начинает темнеть. Мы сидели в пиццерии и наслаждались равиоли в апельсиновом соусе. – Не знаю, как смотреть ей в глаза, зная правду. Я не готова…

– Сегодня ты будешь ночевать у меня. – Марко расплачивается с официантом, оставляя космические чаевые. Паренек практически целует ему руки за такое щедрое вознаграждение.

– А что я скажу родителям? – в моей голове даже не возникает мысли, что ночевать с ним вместе неприлично. Думаю, лишь о том, как бы отпроситься.

Куриные мозги. Что сказать!

– Я сам разберусь с этим!

Глава 6. Ндрангета

Мои познания об итальянской мафии ограничивались фильмом «Крестный отец». В моем представлении мафиози были веселые ребята, обожающие костюмы в полоску, сигареты и лимончелло.

Иными словами, живя в Риме и общаясь с сыном главы мафии Ндрангета, я абсолютно ничего не знала об их устоях. Мне стоило послушаться Винни и дать Луккезе чего он хочет, не наживая новых проблем, но внутри меня сидело глупое безрассудство только усугубившее мое положение.

Жажда Марко усиливалась после каждой моей выходки, теперь я это понимаю. Если бы я притихла и стала покорной, он бы потерял ко мне интерес. 

Никто не удивился, когда меня на занятия привез Луккезе, ученики уже привыкли, что Марко всегда привозил и забирал меня. Но сегодня он вышел из машины вместе со мной, удивляя своим поведением.

Марко был в коричневых чиносах и бежевой рубашке, как всегда расстёгнутой до самой груди. По началу мне казалось, что так он завлекает женщин, но потом поняла, что так в жару ему было комфортно. Марко не заботило чужое мнение, он всегда был сам себе на уме.

– Ты куда? – спрашиваю его, оторопело глядя на парня, прячущего в карман ключи от автомобиля.

– В школу. – на губах Марко замирает хитрая улыбка, не обещающая мне ничего хорошего. Парень что-то задумал, и мне это не нравилось. Я всё еще помнила, каким безумным он мог быть.

– Разве у тебя нет дел? Какие там у тебя бывают дела. – первое, что мне приходит на ум – он приехал к Альбе, решил развлечься с учительницей итальянского мне на зло. – Эй! Я же с тобой разговариваю!

Любые мои попытки его остановить не увенчиваются успехом. Марко уверенно заходит в школу. Он выше всех в школе на голову, при виде него толпа покорно расступается, позволяя ему без помех пройти куда он хочет. Девчонки с благоговением пытаются привлечь его внимание.

Я плетусь за ним, пока меня не перехватывает та самая Альба Нери, девушка хватает меня за плечо, провожая взглядом мускулистую фигуру итальянца. Замечаю грусть и отчаяние в её ореховых глазах.

– Опаздываешь на занятия, Лили! – по её тону догадываюсь, что недовольство ее никак не связано с моим опозданием. Преподавательница просто ревнует Марко ко мне. Альба затаскивает меня в класс, и я замечаю сразу, что занятии присутствуют только девушки. Ни одно парня, как такое возможно? Они решили все дружно прогулять занятие?

Сажусь на свободное место и оглядываюсь подозрительно по сторонам. Меня настораживает происходящее, еще и Марко в школе. Что ему тут нужно?

Итальянский, кажется, длится вечно. Мне трудно усидеть на месте и сосредоточенно вникать в урок, все мысли о долбанном Марко в расстёгнутой рубашке. Моя фантазия чего только не рисовала за это время.

Когда прозвенел звонок, я вскочила на ноги и выскочила из класса, пытаясь найти его, чтобы во всем разобраться. От чего-то я была уверена в том, что это важно.

За школой, где обычно собиралась все самые дерзкие ученики нашей школы, было невероятно шумно, собралась целая толпа из взрослых парней, образовавших плотное кольцо.

– Я тебя плохо слышу, повтори! – я способна была узнать голос Марко из тысячи. Только он мог быть таким приятным и ужасным одновременно. Парень разговаривал властно, чеканил каждое слово.

– Клянусь, я никогда… даже не посмотрю в её сторону! – второй голос я узнала не сразу, он принадлежал моему однокласснику. – Буду обходить стороной! Я всё хорошо усвоил!

Чтобы разобрать, что происходит, мне пришлось хорошенько потолкаться локтями сквозь толпу.

В центре кольца стоял Марко в рубашке с закатанными рукавами до локтя, он нависал над сгорбившейся фигурой моего одноклассника, у него было разбито лицо. Кровь стекала по шее к груди, заливая рубашку. У самого Луккезе были сбиты костяшки, что сразу кричало о том, что это его рук дело.

Я растеряно огляделась и осмотрела всю картинку происходящего. Все мальчики с параллели было жестоко избиты, из них сделали отбивные и аккуратно сложили в уголок. Те, кого Марко не успел «отбить» ждали своей очереди, их удерживали друзья Марко.

– Что тут происходит! – мой крик даже не услышали в общем гомоне. Кто-то попытался оттащить меня назад. – Марко! Марко!

Луккезе же заметил меня, слегка наклонил голову в бок и радушно поприветствовал:

– Я решил познакомиться и поговорить с твоими одноклассниками после вчерашнего. Должен же я знать, с кем моя девочка общается! Очень милые парни оказались.

– Оставь их. – у меня чуть ли не случился разрыв сердца от осознания, что все происходящее из-за меня. Сначала Уго, теперь все остальные. – Я вчера ни с кем не разговаривала!

– Знаю, я проверил звонки. – парень подошел ко мне вплотную, прижался всем телом и склонился к самому уху. – Но решил перестраховаться. Лошадка ты норовистая, мало ли что придумаешь. Смотри внимательно, Лили, это будет с каждым… кто приблизится к тебе, тронет, заговорит…  Так я буду уверен, что из них точно никто не будет звонить тебе ночью! – он нежно гладит мою щеку и рявкает: Следующий!

Я подаюсь вперед, чтобы остановить Марко, но меня цепко хватает парень, побритый налысо. Он оттаскивает меня от Луккезе и тащит обратно в школу. Я видела его несколько раз с Марко. Это был его друг, но имени его я не знала.

Напоследок я замечаю, как Марко спрашивает очередного мальчика, есть ли у него мой номер.

– Не вмешивайся, будет только хуже. – говорит он и подталкивает меня на занятия. – Марко не покалечит никого из них, он умеет бить так, чтобы было больно, но без последствий. – вспоминаю окровавленного Уго и не верю ни одному слову.

– Зачем их вообще бить, они ни в чем не виноваты? – воплю я, пытаясь оттолкнуть здоровяка и пройти обратно во двор. Кричу так, чтобы меня все слышали, даже попрятавшиеся учителя, которым похоже нет дела до бандитских разборок. – Куда вообще все смотрят? Там пол школы на фарш пустили, и что всем без разницы?

– Никто не посмеет вызвать полицию. – поясняет мне он как маленькому ребенку. – Даже, если она приедет – не посмеет тронуть Марко. Он Луккезе… – Выгибаю одну бровь, как будто это должно было мне что-то сказать. – Он сын главы Ндрангеты, он будущий её глава. Никто в Италии не посмеет его тронуть, он есть закон и власть здесь.

– Что такое Ндра… что-то там… – Выгляжу я наверняка глупо, потому что настало время удивляться здоровяку.

– Если не хочешь проблем себе и своей семье, просто делай так, как говорит Марко.

– Пусть своей Альбе Нери приказывает. –  Капризно протягиваю парню, надувая губы. – Я не его игрушка, чтобы делать всё, что вздумается этому наглому итальяшке!

Топаю ногой для убедительности, потому что меня переполняет праведный гнев. Каким психом нужно быть, чтобы избить всех мальчиков в школе, чтобы я ни с кем из них не могла даже разговаривать. Такое я не могла представить даже в своем страшном сне. Да никому кроме этого отмороженного на всю голову не могло такое прийти.

– К твоему сожалению или счастью, выбери сама, Альбу Марко не хочет. – парень продолжает разговаривать со мной как с ребенком. – как его девушке, тебе придется подстраиваться под его… крутой нрав.

Его девушка.

Мои щеки вспыхнули от такого признания. Я растерялась и глупо моргала, хлопая ресницами как дурочка. Друг Марко назвал меня его девушкой, и мне это польстило. Если бы Луккезе относился ко мне как простому достижению, обращался ли бы ко мне так его друг? А может быть он просто хочет меня задобрить?

У меня никогда не было парня.

– Иди на занятия. – парень был вежлив, он подтолкнул меня к классу, пытаясь при этом улыбаться. Я не смогла же сдвинуться даже с места. Не хотелось туда идти.

– Как тебя зовут? – спросила у него, чувствуя себя глупо и не в своей тарелке.

– Винни. Иди уже, иначе Марко и тебя отшлепает. – Он грустно улыбнулся.

– Не хочу. Там будут на меня пялиться… – Неуверенно признаюсь я, оглядываясь назад. Сегодня в коридорах было тихо, никто не хотел попадаться на глаза Марко и его дружкам. И скорее всего, все были в курсе благодаря кому происходило побоище.

Винни не успел мне ничего сказать, потому что в коридор вышел Марко, он на ходу забинтовывал окровавленные руки, на губах его играла счастливая улыбка. Выглядел он таким отдохнувшим и радостным. Это пугало до жути. От страха даже живот скрутило.

– Чего стоим? – спросил Марко, обнимая меня одной рукой за талию и притягивая к себе, демонстрируя свои права на меня. От него пахло терпким потом, чужой кровью и самим Марко. Адская смесь, которая меня притягивала, я с извращенным удовольствием жадно вдохнула запах, отмечая, что так пахнут настоящие мужчины. Это возбуждало. – почему не грызем гранит науки?

– Иди ты. – пытаюсь его оттолкнуть от себя, не хочу, чтобы на мне оказалась кровь. – Для чего было всё это представление?

– Только для тебя. – Марко стал резко серьезным, заключая моё лицо в свои ладони и легко касаясь моих губ. – Мне показалось, что конфликт с Уго тебя ничему не научил. Не выводи меня на ревность, Лилия, не играй на ней… За каждой твоей сценой и легким флиртом может оказаться труп.

Судорожно сглатываю. Труп.

– Мне бы хватило разговора… – Бормочу неуверенно, находясь в кольце рук.

– Не люблю болтать попусту, я человек действия. – Марко напоминал мне сумасшедшего гения, творившего всё, что ему взбредет в голову. Разноцветные глаза гипнотизировали и притягивали, ввергая меня в гипнотический сон. – Я договорился с твоими родителями, с сегодняшнего дня ты будешь жить у меня.

Не верю. Как родители вообще могли согласиться на такое?

– Я не могу жить с тобой. – Искренне удивляюсь и смеюсь в голос, наивно полагая, что Марко шутит надо мной. Пусть Луккезе и имел рычаги давления на маму, скрывающей от отца свою связь с Витторио, но на папу у него ничего не было. А у него были очень суровые принципы и взгляды. Он никак не мог в здравом уме согласиться на это.

Марко многозначительно переглянулся с Винни и распорядился:

– Уладь тут всё, а мы поедем вещи собирать.

До последнего я не могла поверить, что все происходящее со мной серьезно.

Нет, я когда переезжала в Италию, хотела страсти и приключений… но не настолько же!

Марко привез меня в родительский дом, как будто к себе. Он не чувствовал себя смущенным, открывая входную дверь и заталкивая меня внутрь. Я растерянно прижимала к себе рюкзак, судорожно сглатывая.

Нам на встречу вышла мама в легком сарафане с красными глазами, кричащими о том, что она плакала. При виде меня она слегка поджала губы и тяжело вздохнула.

– Мама? – в моем коротком вопросе было столько эмоций. Я столько всего хотела узнать у неё. Последние годы мы не разговаривали с ней по душам, она закрылась.

– Я могу поговорить со своей дочкой наедине? – она обращалась к Марко, и у меня по коже пробежал холодок. Что-то нехорошее происходило, и я не знала об этом.