Герцогиня ищет работу

Оборотень расправил плечи и шагнул вперед, мэтр Тирр положил шар на его ладонь и жестом указал на студента-старшекурсника.

– Держи, держи! – прикрикнул тот. – Давай! Раз, два…

Селезенка скукожилась следом за печенкой, а сердце попыталось пролезть в горло и выползти наружу. От волнения я едва соображала.

– Ерунда какая, – произнес скучающий голос за моей спиной. – Детские шалости.

Ой, да, конечно, хлюпик! Посмотрим, как ты запоешь, когда тебе дадут огневик.

Голос у хлюпика, правда, был не как у хлюпика. Если бы я своими глазами не видела тощенького парнишку, решила бы, что за моей спиной стоит гигант: рокочущий голос был полон внутренней силы. Бывает же!

Вот и Вики получила огневик, моя очередь! Я с трудом проглотила вязкую слюну, шагнула вперед. Встретилась взглядом с деканом. У всех магов глаза точно светятся изнутри. Мне всегда казалось, что в серых глазах папы сияет любовь и нежность. Но в глубине карих глаз мэтра Тирра горела могучая сила. Я даже струхнула.

Огненный шар, похожий на клубок раскаленных нитей, лег в ладонь.

– Направо, – мягко сказал декан.

Пятикурсник, если судить по количеству полос на рукаве мантии, начал отсчет.

– Один, два…

Вообще-то я могла держать огневик сколь угодно долго, поэтому решила покрасоваться. Ну и получить дополнительные баллы.

Вики уже отошла, тряся покрасневшей ладонью, а я повернулась, чтобы посмотреть на остальных.

– Десять, одиннадцать, – считал помощник, и я с удовольствием различала в его голосе нотки удивления.

Мэтр Тирр, отвлекшись, обсуждал что-то с другим преподавателем и не видел моего триумфа. Печально! Зато высокий парнишка с интересом наблюдал за мной, наклонив голову.

Вот он улыбнулся. Вот его зрачки вытянулись, превратившись в две узкие щели, и загорелись желтым цветом.

– Дракон! – завопила я и запустила в гада огненным шаром.

М-да… Потом, за ужином, Вики, да и остальные девчонки, со всех сторон обмусолили эту ситуацию. Они выпучивали глаза, изображая меня, орали «Дракон!» и кидали друг другу иллюзорные огневики. Мастер Фай прочитал целую лекцию о недопустимости расизма в академии. Все расы равны, а война с драконами закончилась давным-давно! Совсем застыдил! Разве я расистка?

Но ведь не станешь объяснять каждому встречному, что у меня с драконами свои счеты? У меня, может быть, детская травма на всю жизнь! Один такой летучий гад хотел убить маму, едва не убил папу, а меня… Да, собирался на мне жениться, когда подрасту. Как вспомню – до сих пор трясет!

В оправдание могу сказать только одно: я не дала шару долететь. Развеяла в воздухе. Искры осели на волосах ошалевшего парня. Он растерянно тряхнул головой. Вверх поднялся дымок, потянуло паленым… Подумаешь, пару волосинок сожгла. Зачем они вообще ящеру? Пусть ходит лысым.

Я не расистка. Не расистка. Точно не!

Итог сегодняшнего дня.

Плюсы: испытание я прошла. Продержала шар на ладони почти пятнадцать секунд. После неприятного инцидента меня не выгнали, только отчитали.

Минусы: мастер Фай взял меня на карандаш. Девочки считают странной. Дракон косится. За ужином отсел от меня на противоположный край стола. Поглядывал оттуда как на врага народа.

Я тихонько навела справки – он аристократ. Но это сразу было понятно: драконы все аристократы. У его родителей крошечное имение высоко в горах. Разводят барашков и коз.

Сама не понимаю, зачем выведала у куратора его имя: Эороан Ви’Тан. За ужином услышала, что парни переименовали его в Рона.

Стараюсь не встречаться с ним взглядом. Не потому, что стыдно. Хотя стыдно. Боюсь, он разглядит в моих глазах ненависть. Ничего не могу с собой поделать: терпеть не могу драконов. Вот такие дела.

Вокруг тихо-тихо, только шелестят листья да светятся кое-где в окнах студенческого общежития одинокие светляки. Пора ложиться спать.

Что ждет меня завтра?

Второй день лиственя

Утром я вышла за ворота академии, снова удивилась бурлящей жизни столицы и тут же на углу купила местную газету. Вдохнула запах свежей типографской краски и едва не расплакалась: сразу столько воспоминаний нахлынуло. Вот мама разбирает анкеты клиентов агентства, мурлычет под нос песенку. Папа, согнувшись в три погибели над журнальным столиком, строчит на клочке бумаги статью. Обычно он не работает дома, но, видно, какая-то срочная халтурка. А я сижу на полу, вместо стола у меня – табурет. Писать я пока не умею, но старательно рисую башенки с узкими окнами – так я представляю себе академию магии. Я мечтала поступить сюда, сколько себя помню…

С трепещущим сердцем я просмотрела первые страницы, но имя герцога Ви’Лара нигде не упоминалось. Перевела дыхание: с ним все в порядке! Тогда почему он перестал меня разыскивать?

Хорошо, что грустить нет времени. Наедине с собой я остаюсь лишь тогда, когда пишу дневник. Девочки привыкли видеть меня с блокнотом в руках, больше не удивляются. Когда я ухожу – запираю дневник в ящик тумбочки хитрым защитным заклинанием. Папа придумал его специально для меня, никто не сможет взломать.

Вступительные испытания назначают через день, сегодня отдыхаем. После завтрака я взяла проспект-путеводитель и отправилась изучать студенческий городок. Территория академии огромна, я и не представляла насколько. Она словно маленький город внутри большого. Кроме учебных и спальных корпусов здесь находится много исследовательских лабораторий и даже резиденция магического совета, огражденная защитным полем. Маги пяти королевств собираются там на ежегодное совещание и обсуждают законы, которые касаются магов.

Когда я получу диплом выпускника, я буду обязана соблюдать кодекс. Мое имя выжгут на деревянной дощечке, возьмут капельку крови и отправят медальон на вечное хранение в подвалы резиденции.

За один день я не смогла обойти всю территорию, зато нашла озеро с маленьким галечным пляжем. Поздней весной и летом студенты приходят сюда позагорать и поплавать, но сейчас пляж почти пустовал: на пригорке обнималась парочка влюбленных, да какой-то парнишка у берега кидал камни в воду.

Я сама забавлялась так в детстве – запускала блинчики. Надо найти небольшой плоский камешек и постараться бросить его плашмя, так, чтобы он не плюхнулся в воду, а поскакал по ней. Без лишней гордости скажу, мои блинчики подскакивали раз пять-шесть, прежде чем утонуть. И магия здесь ни при чем! Спасибо мистеру Кнопу, это он меня научил.

У парнишки не получалось. Его блинчики делали трагический бульк и незамедлительно шли на дно. Но студент оказался упрямый, не сдавался. Я даже зауважала его за упорство. А так как заняться мне было решительно нечем – следующее вступительное испытание только завтра, а домашку нам не задавали – я решила помочь бедолаге. Объяснить, как это работает.

– Ты неправильно его держишь! – Я приблизилась со спины и сразу перешла к делу.

Я как раз отыскала под ногами отличный плоский камешек, наклонилась, чтобы поднять.

– Вот, смотри. Надо отвести руку немного в сторону и… Ой!

Выпрямившись, я оказалась нос к носу с давешним знакомцем. Ну да. Роном-драконом. Вот неприятность так неприятность! Со спины-то я его не узнала, а косматую гриву волос он как раз подстриг. Неудивительно, ведь я ему слегка подпортила прическу. Немножко подпалила. Подумаешь!

Рон внимательно оглядел меня с ног до головы вытянувшимися зрачками так, будто облил презрением. Ничего не сказал, вывернул карманы брюк, вытряхивая гальку – ишь ты, запасся! – и пошел прочь.

«Никакой ты не дракон! – подумала я с досадой. – Ты крокодил самый настоящий!»

Эти ящеры такие высокомерные и обидчивые, теперь до конца учебы будет мне припоминать огневик и парочку сгоревших волосинок. Хорошо, что скоро нас разведут на разные факультеты и я избавлюсь от общества холодной рептилии!

Неожиданная встреча на берегу выбила меня из колеи. Я свернула путеводитель и быстрым шагом отравилась обратно в общежитие. Рассказала обо всем Вики, но напрасно надеялась на сочувствие.

– Рон такой загадочный красавчик! Я бы тоже расстроилась, если бы он со мной не заговорил. Такие, как он, со всеми подряд не болтают! – Вот и все, что я услышала от Вики.

Если не считать того, что она восторженно вздыхала и закатывала глаза. А девочки, с которыми она успела подружиться, поддакивали. И кто-то, кажется, Лиза, добавил:

– Кто такая Рози, чтобы с ней разговаривать! Он аристократ! А она дочка лавочника.

Вот тут, признаюсь, я едва не раскололась. Как бы мне хотелось посмотреть на их вытянувшиеся лица, когда я сообщу, кто я такая на самом деле! И что этот Рон-урон мне и в подметки не годится. Родители бы еще десять раз подумали, разрешать ли мне выходить за него замуж. Если бы он посватался. Чего он, конечно, делать не станет! К счастью!

Тьфу! Девчонки совсем меня запутали. Меньше всего я переживала из-за невнимания глупого дракона. Просто обидно…

И что такого красивого они разглядели в этом тощем создании? На взгляд Вики, он изящный и гибкий. Рута сказала, что у него аристократические острые скулы и глазищи – ух! А Лиза бормотала что-то про копну иссиня-черных волос. Пришлось огорчить – сообщить, что копны больше нет.

– Но то, что осталось на его аристократической головенке, по-прежнему иссиня-черное! – мрачно подтвердила я. – Наслаждайтесь!

Что-то мне подсказывает, что моя дружба с девочками не сложится…

Я забрала дневник и ушла на балкон, чтобы написать о событиях сегодняшнего дня.

Мне грустно, я скучаю по дому. Может быть, не стоило торопиться с побегом? Наверное, нужно сообщить родителям, где я?

Знаю, я часто бываю импульсивной и несдержанной – не зря мама с детства зовет меня ураганом. Из-за своего характера я частенько попадаю в неприятности. Взять хотя бы историю с Роном. Но я больше не ребенок, пора взрослеть: подыскать работу, учиться. Я даю слово чести, что не опозорю имя рода Ви’Лар.

… Гном-служащий по вечерам разносит почту, он и мне принес письмо без подписи и обратного адреса. Почему-то страшно его открывать!

Открыла. Плачу.

Третий день лиственя. Утро

Я не сразу решилась прочитать письмо. Сначала выпытала у гнома, откуда он знает, что письмо для меня. Гном посмотрел на меня немигающим взглядом, но моя няня, мадам Пирип, тоже так умела, потому меня не проняло.

– Мне его вручил ректор и объяснил, кому отнести, – сдался служащий. – Все. Больше ничего не скажу.

Ректор? Даже так? Стало вдвойне боязно. Я спряталась подальше от чужих глаз – заперлась в ванной комнате общежития – и только тогда открыла конверт. Он был пуст. Вот так номер! Не совсем пуст, конечно, кто-то всыпал в конверт горсть речного песка. С досадой на шутника я вытряхнула песчинки на пол.

Тут же налетел вихрь – откуда бы ему взяться в закрытом помещении! – подхватил песок, закрутил. Из воздуха соткалась полупрозрачная фигура. Очень узнаваемая. Любимая.

– Папуля, – выдохнула я.

Иллюзия не видела и не слышала меня. Папа смотрел прямо перед собой, губы сжаты, а глаза суровы.

– Здравствуй, Розали. Ты действительно рассчитывала на то, что я тебя не найду?

Если честно, я не знала, на что рассчитывала, когда ночью выбралась из окна на лужайку и побежала к почтовой станции. Хотя нет, обманываю. Знала. В глубине души я всегда знала. Настало время в этом признаться. Родители без труда догадались, куда я направилась. Рано или поздно папа приехал бы в академию Кристалл, нашел бы свою непокорную дочь, отругал, пожалел, поцеловал в лоб и принял мою сторону.

В оправдание скажу, что я прозрела только сейчас. И мне совестно.

– Что же, Розали, если ты считаешь себя достаточно взрослой, пора отвечать за свои поступки. Иллюзия, которую ты видишь, передает мою волю. Если ты сумеешь продержаться в академии учебный год, заработаешь деньги на обучение и не завалишь сессию, значит, я был неправ, попросив подождать. Плату за оставшиеся четыре года я внесу сам. В противном случае ты возвращаешься домой и забываешь о своем желании стать магом. Навсегда.

Папа никогда еще не был так строг. Боюсь, я сильно ранила его своим побегом. Папа всегда считал, что бежать без оглядки можно только от врага, только от того, кто желает твоей смерти. Как он бежал от опекуна. Папуля, я не хотела!

Я протянула руки, будто могла обнять призрачную фигуру, но они повисли в воздухе: невозможно обнять иллюзию.

– Папа!

Иллюзия замерцала, распадаясь, но потом вновь обрела четкие контуры. Будто папа хотел завершить разговор и передумал. Голос все еще звучал жестко, однако я видела: папа изо всех сил держит себя в руках. Он-то всегда думает, что это незаметно. Что он выглядит бесстрастно в самых сложных ситуациях. Но это же мой папа, меня ему не обмануть. Потому и не приехал сам: не выдержал бы, при первых моих слезинках сразу простил…

– Розали. Если что-то не заладится, при малейшей опасности, зови меня. Поняла? Зови, и я немедленно приеду!

Песчинки разлетелись по полу. Я бухнулась рядом, сгребала, собирала их в ладони, но чтобы восстановить иллюзию, надо найти все до единой. Это невозможно. Только тогда я разревелась.

– Папа, ты прав, – прошептала я вслух, хоть и знала, что он не услышит. – Я несу ответственность за свои поступки. Простите меня… Но я не вернусь.

Пятый день лиственя

Вчера ничего не писала, приходила в себя. К счастью, грустить было особенно некогда: факультет целительства проводил свое испытание. Не могу сказать, что справилась на отлично…

Утром к нам подселили новенькую девочку. Поздновато для претендентов, хотя у Норри, говорят, есть смягчающие обстоятельства. Не знаю какие, но декан факультета боевой магии в качестве исключения устроит экзамен специально для нее.

Норри гоблинка, характер у нее не сахар. Проснулась я оттого, что мне на живот плюхнулся мой же грязный ботинок. Оказывается, он стоял у Норри на пути, когда она пробиралась к соседней кровати, чтобы водрузить на нее свой баул. Из толстой матерчатой сумки, такой древней, что она вся была украшена заплатками, выпирали палка колбасы и пучок зеленого лука.

Да, забыла написать: Вики перебралась поближе к Лизе, с которой успела подружиться. Мы почти не общаемся сейчас. Но вот теперь у меня новая соседка. Повезло так повезло!

– Что уставилась? – спросила Норри и воинственно выпятила нижнюю челюсть.

Как-то не клеится у меня с гоблинами.

– Ничего!

– Ну и все!

И что тут скажешь? Норри забралась с ногами на кровать, вытащила припасы и хорошенько перекусила еще до завтрака. Надо отдать ей должное, в одной руке она держала палку колбасы, зато в другой – учебник по введению в магию. За спиной гоблинки Вики и ее новые подружки переглядывались и кривили носы, заметив пятна, которые оставляли на странице жирные пальцы Норри.

Да, новенькая не слишком беспокоилась о манерах, но вы-то кто такие, чтобы осуждать? Мне захотелось поддержать девушку, сказать что-то приятное. Я села напротив, заглянула в раздел, который она сейчас изучала: «Концентрация силы».

– Привет, меня зовут Рози.

– Норри, – буркнула та в ответ.

Так я и узнала ее имя.

– Ты уже думала над специализацией? На какой факультет хочешь поступить?

Норри исподлобья посмотрела на меня маленькими близко посаженными глазками.

– Хочу поступить! – отрезала она. – Для начала!

Снова я чуть все не испортила. Беда в том, что у расы гоблинов очень слабый магический потенциал, из них получаются, прямо скажем, средненькие маги. В основном гоблины идут в артефакторы, теория и исследования тоже даются им с трудом.

– Все получи…

– Ой, иди уже! – оборвала меня Норри на полуслове и скривилась так, будто хлебнула кислого молока.

Куда же мне уйти со своей кровати? Я распрямилась, красная как рак, и старательно делала вид, что смотрю в окно: как там нынче погода? Девчонки хихикали и перешептывались, поглядывая в нашу сторону. К счастью, скоро нас пригласили на завтрак, а сразу после него куратор повел группу в павильон факультета целителей.

Я научилась различать учебные павильоны по цветам. Цвет факультета целительства и зельеварения – зеленый. Ярко-зеленый, будто весенняя трава, цвет жизни. Студенты других факультетов в шутку прозвали целителей «зелеными человечками» из-за их мантий. И говорили так: если увидел «зеленого человечка» – дело труба: либо ты пьян, либо собираешься на тот свет. Шутники, угу.

Изнутри павильон разительно отличался от павильона боевиков. Вместо обожженных стен – керамическая плитка, вместо кирпичной крошки – выскобленный добела деревянный настил. Вдоль стен металлические столы и шкафчики с препаратами для изготовления зелий. Пахло здесь специфически – травами, пряностями и чем-то резким, незнакомым.

Испытания были сходны в одном: присутствовал декан, два преподавателя и несколько студентов-помощников. И студенты, вот ужас, держали в руках тонкие ножи. Их, кажется, называют ланцетами. Лезвия посверкивали в сиянии ярких светильников и совершенно точно были очень острыми.

У меня засосало под ложечкой. И не только у меня: многие претенденты побледнели, Вики облокотилась на ближайший столик и принялась усердно обмахиваться носовым платком. Краем глаза я заметила Рона-на-голове-корона. Он стоял, скрестив на груди руки, спокойный как змей. Впрочем, о чем это я, он и есть змей. Летучий.

– Меня зовут мэтр Орто, я декан факультета целительства и зельеварения, – представился широкоплечий высокий мужчина.

Выглядел он так, будто голыми руками любого согнет в бараний рог, и если бы не зеленая мантия, я бы ни за что не поверила, что передо мной целитель, тем более – декан.

– Возможно, с некоторыми из вас мы еще встретимся позже, на церемонии посвящения в студенты самого нужного и мирного факультета академии. – Мэтр Орто улыбнулся, и стало понятно, что он действительно любит свою работу и гордится ею. – А сегодня я рад приветствовать вас на испытании. Вижу, многие испугались вида медицинских инструментов. У кого-нибудь есть предположения, чем мы сегодня займемся?

– Будем вскрывать… покойников? – слабым голосом поинтересовалась Вики и икнула.

Декан весело рассмеялся, следом за ним помощники. Бессердечные «зеленые человечки» от души потешались над перепуганными претендентами, и я могла их понять. Целителям приходилось иметь дело с настоящими ранами, жуткими болезнями: преподаватели факультета помогали в больницах города. А мы, новички, тряслись от одного намека на кровь.

Хотя почему «мы»? Я вовсе не тряслась. Волновалась, конечно, но это было обычное волнение перед испытанием. Не бледнела, не падала в обморок. Оглядывалась и не понимала, почему всех так развезло.

– Покойники – это по части «кукловодов», – ответил мэтр Орто. – Целители имеют дело с живыми.

Все выдохнули, но потом задумались: впереди испытание на факультете ментальной магии, неужели все-таки придется общаться с мертвецами?

– Каждый маг обладает способностью заживлять раны, исцелять болезни. У кого-то потенциал больше, у кого-то меньше. Сейчас мои помощники разделят вас на пары.

Он указал на старшекурсников, которые с готовностью выступили вперед. Трое парней и три девушки откровенно веселились: делали страшные глаза, многозначительно шевелили бровями и изображали, что пробуют лезвия на остроту.

С появлением Норри в группе стало двадцать шесть претендентов, нас легко развели по парам. Вики, конечно, объединилась с Лизой. Норри поставили рядом с решительным гномом, его, кстати, зовут Руф. Старшекурсник подхватил меня под локоть и подтащил к парнишке-оборотню, но не успел вручить ланцет – ой, как же боязно касаться холодной блестящей стали! – как нарисовался мастер Фай, наш куратор:

– Для Рози у меня есть другой напарник.

Целитель пожал плечами и уступил, ему было все равно. Я удивилась, но ненадолго…

Конечно, чего можно ожидать от академии, которая провозгласила равенство основой своего устава? Мастер Фай махнул кому-то, подзывая, я обернулась и чуть зубами не заскрипела от досады.

Рон-дракон нехотя и лениво прошествовал между парами. Вид у него был небрежный и скучающий. Такой весь из себя трагический герой. Он едва кивнул мне и тут же уставился поверх моей макушки.

– Так, – сказал студент, забирая из моих рук ланцет. – Сейчас принесу другой, из драконьего железа. Этот не возьмет.

В итоге я осталась стоять напротив змеюки, который поигрывал острым инструментом, совершенно безоружная.

Впрочем, о чем это я? Мы ведь не собираемся кромсать друг друга? Или собираемся?

– Отлично, я вижу, каждый нашел себе пару, – продолжил мэтр Орто. – Ваше задание: сделать небольшой надрез на пальце коллеги по несчастью, а потом залечить его в течение минуты. Меньше – незачет. Будьте осторожны, ланцеты очень острые. Конечно, мои помощники будут следить за ходом испытания и всех спасут. Но давайте не станем заливать кровью павильон, полы только отмыли!

Все притихли и с ужасом вытаращились на декана. Он серьезно? Мэтр расхохотался. Нет, все-таки эти целители просто маньячиллы в зеленых мантиях, честное слово!

Явился старшекурсник, протянул мне ланцет из темного, почти черного, металла.

– Драконье железо, – сообщил он. – Давайте, деточки, развлекайтесь!

И плотоядно усмехнулся.

Ну здорово! Спасибо, мастер Фай, удружил. Он что думает, если я проткну Рона ланцетом, это поможет укрепить наши приятельские отношения?

Протянула левую руку, позорно вспотевшую и дрожащую.

– Ты первый!

И уставилась в сторону. Прямо по курсу Норри водила рукой над трясущейся ладонью Руфа. Резанула она его от души, а вот залечить, похоже, не могла. Кровь струйками стекала по запястью гнома и капала на пол. Руф мужественно молчал. Старшекурсник с каменным лицом делал пометки на планшете. Норри шмыгала носом от усердия.

Не знаю, зачем я сделала то, что сделала. Мне это ничего не стоило, сила всегда наполняла меня до краев. Я просто незаметно послала магический заряд Норри, дополняя ее потенциал. Мне отсюда было не видно, но, вероятно, порез на руке Руфа затянулся, потому что студент-наблюдатель удовлетворенно кивнул и отошел.

Все заняло не больше трех секунд. Я отвлеклась и забыла об опасности, нависшей надо мной, – об остром лезвии в руке врага.

Любой другой парень, уверена, сто раз бы извинился за то, что собирается сделать. Вон взять хотя бы того светловолосого эльфенка: он держал за руку Руту и чуть ли не дул на крошечный порезик.

– Ай!

Я отшатнулась, но Рон крепко ухватил меня за запястье.

– Не дергайся!

Я скосила глаза: на месте ли палец. Палец оказался на месте и кровил лишь капельку. Да ладно, на самом деле и больно-то почти не было, и испугаться я почти не успела.

– Нельзя понежнее? – буркнула я.

Рон-гад-со-всех-сторон ухмыльнулся уголком губ.

– Понежнее с тобой будет муж, а мы на испытании.

Это на что он намекает, интересно! От возмущения я и вовсе перестала бояться.

– Знаешь что!..

– Отсчет пошел, – напомнил студент-целитель, который наблюдал за нами все это время. – А ты…

Он заглянул в записи.

– Рози. Не права. Твой напарник все сделал правильно: лишние сантименты только вредят делу.

Рон прижал ранку, провел пальцем, стирая кровь, и выяснилось, что порез уже затянулся. Быстро справился! Он вернул ланцет старшекурснику и гаденько улыбнулся:

– Твоя очередь. Доставь себе удовольствие.

Вот за кого он меня принимает? Мне вовсе не нравится делать людям больно. Вернее, драконам… Да о чем я? Любым существам! Впрочем, будь у меня под рукой острозаточенный карандаш, как тот, каким я сейчас пишу эти строчки, Рону точно не поздоровилось бы, и я…

Придется отвлечься! Норри притащила с рынка бутыль молока. Такую огромную, что не удержала в руках и расколола о спинку моей кровати. Я в молоке, постельное белье в молоке, капли в блокноте – вовсе не мои слезы, а опять же проклятущее молоко!

Пятый день лиственя. Вечер

Норри – ходячая катастрофа. Она и не подумала извиниться! Уселась на кровать и жевала булку, невозмутимо наблюдая, как я спасаю вещи от молочного наводнения.

Платье я застирала, страницы дневника просушила заклинанием. Пододеяльник, простыню и наволочку пришлось снять – они насквозь пропитались молоком – и идти сдаваться кастелянше.  От мадам Шруми я сначала выслушала нелестные замечания о своей криворукости, затем получасовую лекцию о бережном отношении к вещам и только после этого мне вручили новый комплект постельного белья.

Наверное, это глупо, но я не стала выдавать Норри. Какой смысл? Кастелянша передо мной все равно не извинится, зато выдаст Норри дополнительную порцию нотаций.

Только я уселась, раскрыв блокнот, как явился мастер Фай.

– Юные претенденты, к сожалению, не всегда понимают, что к имуществу академии следует относиться аккуратно. Поэтому мы, наставники, обязаны их учить. Пройдемте со мной, Рози, я отведу вас в прачечную академии, где вы поможете работникам в их нелегком труде.