Стихотворение Федора Тютчева «Огнем свободы пламенея…». Комментарий

Здесь надо напомнить о цензурной политике того времени. Хотя согласно закону о печати 1865 года и дополнявшим его правительственным актам столичные периодические издания освобождались от предварительной цензуры, они подлежали строгому контролю накануне выхода журнального или газетного номера (см.: Патрушева 2011: 15; Патрушева 2013: 138). Как вспоминал Семевский, каждая набранная книжка «Русской старины» посылалась в Петербургский цензурный комитет на четверо суток, в течение которых «…она проходит через всевозможные испытания, а ее редактор испытывает душевно-нравственные муки…» (Тимощук 1895: 120).

Ввиду таких обстоятельств Семевский нередко сам исполнял функцию цензора (см.: Симина 1964: 201–202; Порох В. 1999: 224, 246 и др.), и тексты, вошедшие в первую подборку «Альбома С. Д. Полторацкого», также подверглись его вмешательству. Из представленной Некрасовой рукописи издатель «Русской старины» исключил биографическую заметку о Кюхельбекере, стихотворение декабриста Николая Оржицкого «Прощание гусара»[25], послание Владимира Раевского «Друзьям» и анонимную переделку «Черной шали»; кроме того, произведя многочисленные вычерки, он адаптировал для печати «Певца в темнице» того же Раевского и «Четыре нации» Александра Полежаева (ПД. Ф. 265. Оп. 1. № 36. Л. 362 об. – 373).

Что же касается качества воспроизведенного текста ОСП, то прежде всего отметим появление названия, выставленного на списке Полторацкого, чему несомненно способствовала недавняя легализация заглавия пушкинской оды (см.: Пушкин 1880–1881 V: 532), и восстановление стиха [17]: друзей холодных самовластья. Эпитет «вседрожащею» (вместо вседробящею) в стихе [6] – ошибочное чтение (см. IV. § 6); пропуск же стиха [22] (Своей волшебною струною), позднее обнаруженного в тексте этого списка (см. § 6), остается загадкой.

Только два места были заменены рядами точек: слово царей в стихе [8] (впрочем, его подсказывала схема рифмовки и весь контекст стихов [5–8]) и два слова в стихе [11]: тиранам закоснелым. Первую из этих купюр могла сделать сама Некрасова – подобно тому, как она исключила слово «царей» в стихе Полежаева: «И вера! щит… стальной…» (ПД. Ф. 265. Оп. 1. № 36. Л. 362 об.; Некрасова 1887: 134)[26]; вторая, скорее всего, принадлежит издателю «Русской старины».

§ 3. Как впоследствии установил Чулков, копия ОСП, обнаруженная Некрасовой, находилась в переплетенной тетради Полторацкого, на которой была сделана владельческая надпись: «Рукописные стихотворения (Найдено 18/30 июня 1846)» (см. § 6). Каково же происхождение этой копии?

Прежде всего напрашивается предположение, что Горчаков, московский приятель Полторацкого (см. примеч. 19), сам предоставил ему текст, восходивший к списку Шереметева.

Кроме того, обращает на себя внимание фигура Петра Колошина. Давний друг и сочлен трех старших сыновей генерала Муравьева (Александра, Николая и Михаила) по кружку «Священная артель», Колошин осенью 1817 года начал преподавать в Школе колонновожатых и через год сменил Михаила Муравьева в должности помощника начальника. Принятый домашним образом на половине Шереметевых (см.: Письма к Муравьеву 1975: 125, 152), он завязал доверительные, полуконспиративные отношения с Алексеем Шереметевым (см. II. § 4) и вполне мог стать обладателем списка ОСП в 1821–1822 годах, когда этот текст получил хождение в семейно-дружеском кругу (см. § 1). Как теперь выяснено (см.: Рогов 1997: 529–530), летом 1822 года Колошин, к тому времени уже дебютировавший как поэт[27], вошел в неформальное литературное общество, председателем которого стал Раич, а одним из деятельных участников – Полторацкий, в 1820-м поступивший в Школу колонновожатых и смолоду энергично собиравший книги и рукописи[28]. Не исключено, что именно через посредство Колошина, «восхищавшегося» его «переводами из Шиллеровых Трагедий»[29], Полторацкий стал владельцем копии ОСП.

Таким образом, прочерчиваются две возможные цепочки: Шереметев – Горчаков – Полторацкий; Шереметев – Колошин – Полторацкий. Первая замкнулась не позже середины 1840-х годов; что касается второй, то передача списка могла произойти либо до весны 1823-го (отъезд Полторацкого и Колошина из Москвы), либо в два следующих десятилетия, в течение которых они поддерживали дружеские отношения (см.: Вейс 1962: 290–295).

Мы не располагаем данными о том, распространял ли Полторацкий копию ОСП в кругу своих знакомых. Некогда было высказано предположение о знакомстве Герцена с этим текстом по одному из «нелегальных списков» (Герцен 1959: 533, коммент.), однако оно осталось не верифицированным. Косвенным свидетельством в пользу того, что ни создатель Вольной печати, ни его ближайший друг-сотрудник (тайным корреспондентом которых был Полторацкий; см.: Эйдельман 1966: 38–47, 260–261) не держали в руках текст ОСП, служит изданный Огаревым сборник «Потаенная русская литература XIX столетия» (Лондон. 1861. Ч. I: Стихотворения). Здесь впервые анонимно опубликованы два ранних шутливых стихотворения Тютчева: «Насилу добрый гений твой…» (послание к Алексею Шереметеву) и «Не дай нам духу празднословья…», – гораздо менее отвечавшие общему направлению сборника, нежели отсутствовавшее в нем ОСП.

Контакты Тютчева и Полторацкого довольно скупо освещены в источниках: неизвестно даже, сошлись ли они знакомством до отъезда поэта в Мюнхен (в июне 1822 года) или уже по возвращении его в Россию (в сентябре 1844-го). Встречаться они могли в Петербурге во второй половине 1840-х годов[30], а первая твердо установленная дата – 13 ноября 1849 года, когда Тютчев получил от Полторацкого десять экземпляров литографированного портрета Чаадаева для дальнейшего распространения. Рассказывая об этом эпизоде в письме Вяземскому от 24 ноября, Эрнестина Тютчева шутливо именует Полторацкого «беднягой» («ce pauvre Mr Poltoratski») (Вяземский-Тютчева 2018: 104)[31]. Отношения продолжались и в дальнейшем[32], но только после того, как в 1857 году Полторацкий поселился во флигеле дома у Старого Пимена и стал завсегдатаем у Сушковых[33], он получил прямой доступ к рукописям Тютчева. 16 января 1858 года его запрашивала Дарья Сушкова:

Ne m’avez-vous pas repris les anciens manuscrits de mon frère Théodore, cher voisin? Je ne les retrouve pas, et me rappelle les avoir prêtés à quelqu’un dans le cabinet de mon mari – mais à qui, voilà ce qui m’échappe. [Не Вы ли снова взяли у меня старые рукописи моего брата Федора, любезный сосед? не нахожу их у себя; помнится, в кабинете мужа я кому-то давала их для прочтения, – но вот кому, никак не соображу] (РнБ. Ф. 603. № 194. л. 1; ср.: ЛН. Т. 97/2: 293)[34].

§ 4. Публикация ОСП не привлекала к себе интереса вплоть до начала XX века. Осенью 1898 года Брюсов опубликовал статью, где в перечне стихотворений, ранее не входивших ни в одно из посмертных собраний Тютчева, ОСП упомянуто не было (Брюсов 1898: 249–254). Именно в это время Брюсов стал активным сотрудником Петра Бартенева в работе над новым изданием Тютчева (Тютчев 1899), в состав которого даже не планировалось включение ОСП (см.: Брюсов 2019: 32–35). В 1900 году иждивением Ивана и Дарьи Тютчевых, сына и дочери поэта, в Петербурге увидел свет капитальный волюм «Сочинения Федора Ивановича Тютчева», подготовленный – в том числе и по рукописям из семейного архива – библиографом А. А. Флоридовым. Последний уведомлял публику:

В настоящее издание, по возможности, собраны все когда-либо появившиеся в печати стихотворения поэта, а также присоединены и найденные в его бумагах, но до сих пор в печати не появлявшиеся, за исключением мелких стихотворений и отрывков (Тютчев 1900: 617).

Поскольку недавняя публикация Некрасовой не могла пройти мимо внимания детей Тютчева и Флоридова, остается полагать, что ОСП было причислено ими к разряду малозначащих «мелких стихотворений» или воспроизведение этого текста с цензурными купюрами они сочли невозможным (неуместным). Отозвавшись на «Сочинения» пространной статьей (которую в частном письме назвал «маленькой биографией Ф. Тютчева» и «лучшей» из своих статей, напечатанных к тому времени в «Русском архиве» [ЛН. Т. 98. Кн. 1: 404]), Брюсов высказал существенные претензии по части текстологии, но вместе с тем констатировал: «[п]олнота собрания, по-видимому, достигнута» (Брюсов 1900: 415).

В 1902 году В. В. Каллаш, составитель первого свода поэтической пушкинианы, перепечатал ОСП по тексту, опубликованному в «Русской старине», и под тем же заголовком. Несмотря на его утверждение (сформулированное с удручающей небрежностью): «Проверено по рукописи Румянцевского музея, в которой пропуски (неудобное для печати) восстановлены» (Каллаш 1902: 44, примеч. 2), – не только обе купюры, сделанные в 1887 году остались на своем месте («На чела бледные…» в стихе [8]; «Вещать…» в стихе [11]), – но к ним добавилась еще одна: из стиха [21] было удалено слово царскою – «Певец под… парчою» (Каллаш 1902: 44–45).

В 1903 году, в связи со столетним юбилеем Тютчева (см.: Благой 1923б: 99; Королева, Николаев 1978: 74–75; Лавров 2008: 422–431)[35], в ученых кругах распространилось известие, что дети Тютчева предпринимают «новое издание стихотворений» своего отца[36], но по ряду причин оно не состоялось (см.: Брандт 1911: 145). Весной 1903 года в третьем томе альманаха «Северные цветы», выходившего под редакцией Брюсова, корпус тютчевской лирики был пополнен благодаря привлечению неизвестных ранее источников; эту публикацию осуществил поэт, критик и филолог В. Ф. Саводник (знакомец Брюсова со времени их совместной учебы в Московском университете), который снабдил ее довольно подробными сопроводительными примечаниями[37]. Лишь в одном случае Саводник уклонился от пояснений. Упомянув в ряду лакун петербургского собрания уже напечатанное в 1887 году «послание Тютчева к Пушкину по поводу оды „На вольность“», он воспроизвел текст ОСП с намеренно глухой ссылкой: «Мы печатаем здесь это послание по одному старинному списку»:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Список условных сокращений и литературы см. в конце книги.

2

Показательно, что второй из известных нам списков ОСП опубликован без названия (см. I. § 4).

3

Колоритный эпизод, связанный с циркуляцией пушкинского стихотворения «Дориде» под другим названием, приводит Владимир Горчаков, первый публикатор фрагмента ОСП (см. I. § 1), характеризуя «общую страсть» «к альбомам и списыванию стихов» в 1820–1821 годах (Горчаков 1850. № 7: 189–191; подробнее см.: Пушкин 1999–2020 II/1: 552–554, 562–563 и др.). На более широком материале вопрос об аутентичности «установившихся в нашей практике» названий рассматривается в работе: Рейсер 1978: 64–69.

4

Впрочем, этот вопрос никогда не обсуждался – даже в специальной работе, посвященной тютчевским заголовкам (см.: Орлицкий 2003: 103–119).

5

Краткие сводки биографических данных о нем см.: Шереметев С. 1891; Пушкин 1926: 235–236.

6

Это учебное заведение, которое в 1816–1823 годах возглавлял и содержал на своем иждивении генерал-майор Николай Муравьев (старший) для подготовки офицеров по квартирмейстерской части, было «в большой моде, и много молодых людей из лучшего московского общества там воспитывалось» (Свербеев 2014: 107). Здесь и далее все данные, относящиеся к его истории, приводятся по: Глиноецкий 1883: 298–306, 411–418. См. также воспоминания об Училище выпускника 1819 года: Басаргин 1988: 305–327.

7

Сам он не был формальным членом Союза и к следствию по делу 14 декабря не привлекался. В показаниях, данных 27 декабря 1825 года, подполковник Квартирмейстерской части Николай Комаров, упомянув Горчакова как человека «невоздержанного в суждениях своих», вместе с тем «удостоверил», что при встречах с ним в Москве в начале 1821 года, тот не произнес «ни одного слова», «противного долгу, при нынешних обстоятельствах» (ВД XX: 401). Впрочем, согласно позднейшему признанию Горчакова, он был спасен «от многого» (Шереметев П. 1931: 56).

8

См. в письме Александра Булгакова, старожила и патриота «белокаменной», брату Константину в Петербург от 26 октября 1831 года: «[Н]екто Горчаков, малый весьма умный и прекраснейших правил. Он везде рыскает и знает, что делается в низших классах и на улицах…» (РА. 1902. № 1: 113).

9

Этому периоду посвящены его «Воспоминания о Бессарабии» – важный источник для биографии Пушкина. Анонимная публикация фрагмента: Совр. 1837. Т. VII: 226–229; в более полном виде см.: ПВС I: 272–284, 497–498.

10

Из письма Владимиру Далю от 1 декабря 1848 года (Даль-Вельтман 1976: 529). Ср. запись в дневнике И. М. Снегирева от 27 ноября 1848 года: «Вельтман просил меня участвовать в „Москвитянине“ с обещанием платить за статьи…» (Снегирев 1904–1905 I: 422).

11

Из поэтических опытов Горчакова, какое-то время хранившихся в семье Бориса Шереметева, внука тютчевского кузена (см.: Шереметев С. 1891: 10), в печати известны лишь сатирические куплеты с заголовком из Библии (1 Кор. 4, 20): «Не в словеси‹,› а силе» («Набравшись Клим ученых бредней…»; помета: «12. XII.1830»), опубликованные в альманахе «Сиротка» (М., 1831: 202–205). (Вкладчиками в этот альманах, анонимно изданный Раичем «в пользу заведения призрения бедных сирот», были, среди многих прочих, Пушкин, Баратынский и Тютчев.) В альбоме снискавшей общее поклонение певицы Полины (Прасковьи) Бартеневой записано стихотворение Горчакова, помеченное 24 марта 1832 года: «…Ваш голос – голос примиренья / Небес прогневанных с Землей; / Как звук отрадный Утешенья, / Он сердцу чистому родной!..» (Лозинский 1932: 98; ср.: Вацуро 1979: 38); в альбоме Юрия Бартенева – его восьмистишие «Листок заветный, сохрани…», датированное 31 декабря 1850 года (Модзалевский 1910: 205). Прозаический дебют Горчакова – «Изба. Рассказ, посвященный воспоминанию Яузских ворот» (отд. изд.: М., 1852; анонимные рецензии см.: ОЗ. 1852. № 5. Отд. V: 29–30; Москв. 1852. Т. II. № 8. Отд. V: 97–105). По свидетельству близкого к нему литератора, огорченного «нападками на эту безделку», «у Горчакова, вместо ответа на все критики, готовы два новых романа» (Сушков 1854: 343, примеч.), но в свет они не вышли.

12

Он выехал из Кишинева «в конце декабря» 1820 года вместе с Михаилом Орловым, направлявшимся на Московский съезд «Союза благоденствия», а вернулся туда «в первых числах марта» 1821-го (Горчаков 1850. № 2: 181; № 7: 195).

13

В 1816 году в доме Тютчевых в Армянском переулке (ныне № 11) поселились овдовевшая к тому времени Надежда Шереметева, родная сестра Ивана Тютчева, и ее дети – Алексей, Пелагея и Анастасия (Илясова 1984: 124; Летопись I: 25). Алексей Шереметев, с осени 1817 года служивший в Петербурге (сначала вместе с Николаем Тютчевым – в свите е.и.в. по квартирмейстерской части, затем, с февраля 1819 года по декабрь 1821-го, – в лейб-гвардии Конной артиллерии), часто наведывался в Москву.

14

Семен Раич стал домашним учителем Тютчева около 1813 года (см.: Раич 1913: 24); с течением времени отношения «пестуна» и его воспитанника переросли в дружеские (см. II. § 1).

15

За время, проведенное Горчаковым в Москве (см. примеч. 8), он вряд ли успел коротко сойтись с самим автором.

16

Впервые на эту публикацию указал Г. И. Чулков (см.: Тютчев 1933–1934 I: 284). В наиболее авторитетных сводах мемуаров о Пушкине, где перепечатаны тексты Горчакова, этот фрагмент ОСП не был идентифицирован (см.: Цявловский 1931: 163, 226; ΠВС I: 259, 497).

17

Корф, один из инициаторов создания этого Комитета, являлся его постоянным членом и последним председателем.

18

Разумеется, в литературном мире было хорошо известно о существовании этого комитета и его членах. В конце 1854 года, намереваясь приступить к печатанию второй части «Записок» С. П. Жихарева, Погодин – до отсылки рукописи в цензуру – попросил барона Корфа ознакомиться с ней приватным образом. Тот сделал карандашные отметки против «некоторых мест», но отказался дать даже неформальное «разрешение», поскольку «не имеет никакого отношения к цензуре, а Комитет 2-го апреля есть учреждение негласное» (Барсуков XIII: 230).

19

По свидетельству Горчакова, записанному Сергеем Полторацким 5 июня 1849 года, прочитав в Кишиневе черновик стихотворения «Наполеон» («Чудесный жребий совершился…»), он забраковал строку «В Москве не царь, В Москве Россия…», предложив взамен: «В Москве наш царь, в Москве Россия» (Эйдельман 1979: 39; см.: Пушкин 1999–2019 II/2: 258, 656).

20

К тому времени и у московских литераторов накопилось немало претензий к редакторской и авторской манере Вельтмана. См. письма Михаила Дмитриева Погодину от 14 декабря 1849 года (Дмитриев М. 1998: 599, коммент.) и Федору Миллеру от 14 апреля 1850-го (PC. 1899. № 10: 202–203).

21

Их дом у Старого Пимена славился исконным московским гостеприимством. 30 ноября 1854 года Тютчев писал жене: «Le salon Сушков, s'il n'est pas le premier de l'Europe, en est, certainement, un des plus peuplés». Ср. в письме Сушкова своей племяннице Евдокии Ростопчиной от июля 1858 года: «Ты знаешь, что я средний, полон терпимости, со всеми знаюсь, все из всех у нас бывают» (Некрасова 1885: 706; курсив автора).

22

Это намерение не осуществилось, но собранные Сушковым материалы были использованы редакторами сборника «Стихотворения Ф. Тютчева» (СПб., 1854), изданного кругом «Современника» (см.: Пигарев 1935: 376–379; Николаев 1983: 39–42).

23

В примечании к своей статье, посвященной Горчакову (см. примеч. 7), Сушков довольно снисходительно упомянул о его мемуарах, где впервые увидели свет тринадцать стихов ОСП.

24

В письме Некрасовой от 12 ноября 1887 года, касавшемся их финансовых расчетов, Писарева ядовито резюмировала, что редакция «Русской старины» получила «копию сырого материала» «без малейших примечаний» (РГБ. Ф. 196. Картон 20. № 18. Л. 13).

25

Оно было опубликовано за семьдесят лет до того (СО. 1819. Ч. LVIII. № 51: 223–224).

26

В то время стихи 3–4 пушкинской оды: «Где ты, где ты, гроза царей, / Свободы грозная певица?» – еще печатались с купюрой: «Где ты, где ты, – / Свободы грозная певица?» (Пушкин 1880–1881 V: 532).

27

Сводку биографических данных о нем см.: Ильин-Томич 1994: 27–28.

28

Уже в 1821 году он имел список оды «Вольность» (см.: Кунин 1979: 279–282; Пушкин 1999–2019 II/1: 381–382). Нелишне напомнить, что Полторацкому принадлежат первые печатные упоминания о Пушкине и Тютчеве в зарубежной прессе – в 1822 году об авторе оды «Вольность» (Revue encyclopédique. T. XVI. Cahier 46: 119–120; ср.: Цявловский 1991: 324), в 1824-м – о переводчике стихотворения Ламартина «Одиночество» (Ibid. Т. XXII. Cahier 64: 136–137; ср.: Lane 1987: 97).

29

Из письма Полторацкого своей матери от 5 июля 1822 года (Рогов 1997: 530).

30

Записи из архива Полторацкого, документирующие его пребывание в столице в этот период, опубликованы весьма выборочно (см.: Вейс 1962: 293–295; Крамер 1996: 116–117).

31

Подробнее см. в цитированном письме: Вяземский-Тютчева 2018: 104–105, 477, примеч. 7; ср.: Вяземский 1878–1896 VIII: 286; Ильин-Томич 2010: 41–42, 52–53.

32

18 июня 1851 году Тютчев писал жене из Москвы о том, что лежит больной и тоскует (см.: летопись II: 121), но тем не менее он увиделся с Полторацким, который в тот же день сделал две отрывочные записи на разных листках: «Тютчев (Фед‹ор› Ив‹анович›) ничего не знает о Тютчевой (Ел‹ене›), русской писательнице. Москва, понед‹ельник›, 18 июня 1851» (РГБ. Ф. 233. Картон 49. № 25. л. 4); «Федор Ив‹анович› Тютчев (сам поэт и писатель) сказывал мне сегодня, что он ничего не знает об этой писательнице [Елене Тютчевой]. Москва, понед‹ельник›, 18 июня 1851» (Там же. Картон 60. № 15. л. 34). Сведениями о Елене Тютчевой (см.: Голицын 1889: 252) мы тоже не располагаем.

33

См. в письме Ростопчиной Сушкову от 27 мая 1858 года: «Ваши петербургские гости должны быть с вами около этой поры, т. е. сам Федор Иванович. Буде так, передайте ему мое сердечное рукопожатье… Таковое же – Полторацкому» (Некрасова 1885: 678). Ср.: Снегирев 1904–1905 II: 77.

34

Здесь кстати будет заметить, что в бумагах Полторацкого сохранился список тютчевского стихотворения «D’une fille du Nord, chétive et languissante…» с пометой (тоже по-французски), которая служит единственным основанием для датировки этого текста мартом 1858 года (Тютчев 1966 II: 419–420).

35

См., в частности: «Никогда – ни во время расцвета своего таланта ‹…› ни тотчас после смерти – Тютчев не пользовался такой славой, как теперь ‹… ›. [З]везда Тютчева заблистала вновь необыкновенно ярко ‹… ›. В летаргии долго лежал Тютчев; теперь он ожил и живет» (РВед. 1903. 23 ноября. № 322: 2).

36

Из письма профессора Московского университета Р. Ф. Брандта Ивану Тютчеву от 19 февраля 1904 года, в котором, основываясь только на печатном материале, он высказал целый ряд существенных текстологических и комментаторских замечаний к изданию: Тютчев 1900 (ЛН. Т. 97. Кн. 2: 530–533).

37

Весной 1902 года С. А. Поляков, владелец московского издательства «Скорпион», уведомил Брюсова о возможности получить «неизд‹анные› стихотворения Тютчева» от С. П. Дягилева (ЛН. Т. 98. Кн. 2: 51), однако ни публикация Саводника, ни предисловие к третьему тому альманаха не содержат никаких указаний на посредничество этих лиц.