Проект 14

И вот настал тот знаменательный день, когда отобранные пациенты прилетали в Берн. Русскую девочку и её опекуна Роберт вызвался встретить лично, остальных участников эксперимента должны были встретить его коллеги. Серебристый Фольксваген без приключений добрался до аэропорта и припарковался на стоянке. Роберт вбежал в зал прилета за десять минут до посадки самолёта из Москвы. Взглянув на часы и убедившись, что прибыл вовремя, он достал табличку с названием своей клиники и стал ждать гостей.

Глава 4

Кристина изо всех сил сжала подлокотники кресла. Самолёт, в очередной раз, угодил в воздушную яму и резко снизился. У девочки тут же зашумело в голове. Резкая боль в ушах врезалась в сознание. Ее вестибулярный аппарат сопротивлялся перегрузкам как мог. В голове стоял гул, уши закладывало, и Кристина постоянно дула в нос, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения. Кроме того девочку сильно мутило на протяжении всего перелета. Стюард регулярно снабжал молодую пассажирку леденцами и справлялся о ее самочувствии у тети Наташи.

Наконец, поступил сигнал от командира экипажа о том, что нужно пристегнуть ремни безопасности. Самолёт начал снижаться и заходить на посадку. Кристина побледнела и покрылась холодным потом. Костяшки пальцев побелели, и, казалось, девочка сейчас вырвет с корнем подлокотники кресла. Тетя Наташа положила свою руку на холодную руку Кристины и попыталась успокоить ее, но все было тщетно. Девочка ничего не слышала и не отвечала на вопросы, страх сковал ее волю и парализовал тело – такой реакции от ребенка никто не ожидал. Учительница за время полета не раз пожалела о том, что настояла на этой поездке.

Двигатели Боинга напряженно засвистели, и самолет чувствительно коснулся полосы. Торможение вызвало у Кристины очередной приступ тошноты, но, к счастью, все мучения девочки на этом завершились. Самолет медленно подкатили к терминалу, и экипаж по громкой связи попрощался с пассажирами. Кристина еще минут пять сидела неподвижно. Все пассажиры покинули салон самолета, и стюард вежливо поинтересовался у женщины, сопровождающей юную девушку, чем он может быть полезен. Кристина, за весь полет не проронившая ни слова, медленно повернула голову к стюарду и спокойным тоном поблагодарила его. У Натальи Ивановны тут же отлегло от сердца. Девочка справилась с этим испытанием и быстро пришла в норму. Они медленно встали, взяли свою ручную кладь и направились в терминал.

В зале прилета Наталья Ивановна увидела молодого человека с табличкой, на которой красовалась надпись «Хоуп». Это название клиники, в которой Кристине предстояло провести следующие три месяца. Гости подошли к молодому человеку и тот заговорил первым:

– Приветствую Вас в Международном аэропорту города Бельп! – На чистом английском произнес Роберт. – Я рад видеть Вас, юная мисс Кристина и Вас мадам Наталья. Как Вы добрались?

– Здравствуйте Роберт, – ответила на приветствие тетя Наташа, – спасибо, перелет оказался трудным испытанием для Кристины. – Наталье Ивановне раньше не приходилось беседовать с иностранцами, и ее английский звучал несколько академически, но Роберт прекрасно понял гостью из России и обрадовался тому, что не будет проблем с языковым барьером.

– Предлагаю, не терять времени и отправиться в Берн. Моя машина на стоянке. – Роберт взял большой чемодан и жестом пригласил гостей к выходу. Наталья Ивановна взяла Кристину за руку и направилась за приятным молодым человеком. Доктор Бойль показался ей немного взволнованным, хотя, по сути, волноваться нужно было скорее им, а не ему. Все трое вышли из здания аэропорта и сели в припаркованный неподалеку автомобиль. В дороге Кристина уснула на плече у тети Наташи. Ученый не стал завязывать беседу с гостьей из России, ему не хотелось будить, уставшую с дороги, пациентку. Пусть отдохнет, – подумал он, – должно быть из-за слепоты её сенсорика развита гораздо сильнее, нежели у зрячих людей, не удивительно, что её вестибулярный аппарат так бурно отреагировал на изменение давления в полёте.

Так, в полной тишине, они добрались до места. Здание клиники располагалось на окраине Берна, в тихом районе под названием Ленггассе-Фельсенау. Фольксваген въехал на территорию старинного поместья окруженного высоким каменным забором.

Семейная клиника «Хоуп» была основана отцом Роберта Эдвардом Бойлем в конце восьмидесятых. Изначально это был небольшой офтальмологический кабинет, в родовом поместье Бойлей, в котором помимо Эдварда Бойля трудилась его жена Марта, медсестра по образованию, и друг семьи Карлос Морено – родом из Севильи – студенческий друг Эдварда. Втроем они успешно занимались медицинской деятельностью и мало-помалу расширяли клинику. Они проходили курсы повышения квалификации в лучших институтах Европы. Осваивали новейшие методики лечения и никогда не скупились на приобретение новейших диагностических приборов. За тридцать лет существования клиника разрослась настолько, что пришлось занять практически все помещения поместья. Верхний этаж был отпущен под диагностические кабинеты. На втором этаже находились две операционные комнаты, стерилизационные и предоперационные помещения. Первый этаж был полностью отведен под палаты. Хотя назвать их палатами не поворачивался язык. Жена Эдварда, Марта позаботилась о том, чтобы пациенты в их клинике не нуждались ни в чем и чувствовали себя как дома. В каждой палате царили чистота, порядок и домашний уют. Они состояли из двух блоков, спального и кухонного. Также в каждой палате была своя ванная комната и маленькая перевязочная. За чистотой в помещениях следили горничные, а весь штат сотрудников клиники включал более пятнадцати человек. Помимо Эдварда и Карлоса в клинике трудилось ещё три высококвалифицированных хирурга, два анестезиолога, реаниматолог и два офтальмолога. Им ассистировали три операционных медицинских сестры и еще три поддерживали чистоту и порядок во всех помещениях клиники.

Роберт припарковал машину перед парадным входом. На широкой лестнице стоял его отец, высокий импозантный мужчина во фраке, с очень идущей ему сединой. Он подошел к машине, открыл дверь и подал руку Наталье Ивановне. С другой стороны его сын уже помогал выбраться из машины Кристине. Бойль-старший с теплой улыбкой поприветствовал дорогих гостей и распорядился, чтобы их вещи были отправлены в одну из палат.

– Надеюсь, пребывание в нашей клинике не покажется Вам обременительным. – Провожая в дом гостей, произнес Эдвард.

– Тут чудесно, – осматриваясь, прошептала Наталья Ивановна, – в жизни не видела подобной красоты…

Поместье-клиника Бойлей было окружено изумительным садом. Забор изнутри сплошь порос каким-то вьющимся растением. Изумрудный, идеально подстриженный, газон окружал ровные ряды кустарника, так же аккуратно остриженного. Высокие сосны венчали своими кронами небосвод, величественно покачиваясь на ветру. Кристина, выходя из машины, глубоко вдохнула чистый, прохладный воздух и впервые за всю поездку улыбнулась. Тетя Наташа взяла ее за руку, и все вместе они прошли в дом. Гостей проводили до их палаты. Горничная провела небольшой инструктаж относительно месторасположения всех необходимых комнат и вещей и тихо удалилась, оставив женщину и девочку одних приходить в себя после утомительной поездки.

– Как ты, Кристи? – Тихо спросила учительница.

– Все хорошо, теть Наташ, просто мне никогда не доводилось летать, и я не ожидала, что будет так плохо. – Спокойно ответила девочка и добавила, – Тут чудесный воздух, такое ощущение, что не дышишь им, а пьешь его. Мне здесь очень нравится.

Женщина подошла к Кристине и нежно обняла ее, – все будет хорошо, девочка моя, все будет замечательно. А теперь давай привыкай к новой обстановке, а я позвоню твоим родителям и расскажу, как долетели.

О цели поездки мама рассказала Кристине еще дома. Было видно, что девочка сильно волнуется и материнское сердце сжималось от одной только мысли, что если ничего не получится, её ребенок будет морально травмирован на всю жизнь, но упустить такой шанс означало еще большую травму. Тогда же мама объяснила девочке, что из-за службы папы они не могут покинуть страну и поехать с ней. Тетя Наташа вела все переговоры с врачами из Швейцарии, и, по достижении соглашения, решила сама сопровождать Кристину. Женщина оставила маленького сына подруге, а сама взяла ее дочь и отправилась в путешествие.

Пока учительница звонила в Россию, Кристина медленно обошла комнату. Сначала вдоль стен, нащупывая мебель и все возможные препятствия, потом вокруг большой двуспальной кровати стоявшей посреди палаты. Затем девочка медленно прошла в ванную комнату и тщательно изучила ее. Она всегда стремилась запомнить расположение всех предметов в комнате с первого раза. Память редко подводила ее и потому, побывав однажды в доме, девочка могла легко ориентироваться в нем в последующие визиты. Ей не нравилось ходить с палочкой для слепых, она больше внимания уделяла предварительному знакомству со всеми препятствиями и чувствам, нежели постоянно рыскать перед собой щупом. Все знакомство с новым помещением заняло у Кристины не больше получаса. Девочка мысленно отметила препятствия и месторасположение всех важных объектов: столов и тумбочек, дверей и проходов, подоконников и окон. Завершив обход, девочка села на край кровати, затем легла на спину. Тетя Наташа только закончила разговаривать с ее мамой и передала девочке трубку. Голос Елены Александровны дрожал, хотя она и старалась скрыть это. Сам перелет Кристина описала кратко, но подробно рассказала, как их встретили. Поговорив еще пару минут, девочка попрощалась с мамой и нажала на отбой. В комнате повисла тишина. Закрытые окна не пропускали звуков с улицы. Кристина вновь села на кровать повернулась к тете Наташе, улыбнулась и наигранным капризным тоном заявила, что хочет есть. В ту же секунду в дверь вежливо постучали.

– Войдите – ответила Тетя Наташа.

В комнату вошла горничная, и пригласила гостей в обеденный зал к чаю.

– Очень кстати. – Ответила учительница и, взявшись за руки, они с Кристиной прошли за молодой девушкой.

Глава 5

Жар погребального костра обжигал лицо. Алексей стоял так близко к пламени, что, казалось, его собственная плоть скоро вспыхнет. Он не отходил в сторону, не отворачивался и не прикрывал глаза от роя искр. Маленькие, острые, как жала, они впивались в его тело, оставляя красные следы. На кострище лежала девушка в одеянии воина. Руки, скрещенные на груди, сжимали рукоять меча. На глазах лежали две золотых монеты, предназначенные для паромщика на реке Стикс. Девушка погибла в бою. В жестоком, кровавом бою. Погибла, защищая свой дом, свою семью, свою родину. Погибла ради победы своего народа, ради свободы и справедливости. Но имело ли это смысл для нее теперь, когда она мертва? Значила ли ее смерть для истории хоть что-то? На эти вопросы он никогда не получит ответа. Теперь она мертва, а мертвые, как известно не интересуются судьбами живых.

Жар становился все сильнее. Все тело Алексея покрылось крупными каплями пота, но и они не спасали от бушующего пламени. Боль утраты была настолько сильной, что хотелось заглушить ее болью физической. Хотелось кинуться в этот полыхающий ад и погибнуть в нем, только бы не чувствовать то, что творилось в душе. Языки пламени поднимались все выше и выше. Костер разгорался, подпитываемый морским бризом. Жар так сильно обжигал грудь, лицо и ноги Алексея, что он не выдержал и закричал. Но этот крик был не только криком боли. То был крик бессилия и отчаяния, крик ненависти и необузданной жажды мести, крик утраты и бесконечного горя.

Самолет сильно тряхнуло, и Алексей проснулся. Лоб, покрылся холодным потом, во рту пересохло. Не было ни костра, ни воительницы, ни морского бриза, но осознание яви пришло не сразу. Еще минуту Алексей осматривался и прислушивался к себе. Да, он летит… Летит в Швейцарию. Постепенно реальность окутала молодого человека. Алексей вытянул затекшие ноги и выгнул над головой руки сложенные замком. Сердце вернуло себе спокойный ритм. Опять этот странный сон. Сон, в котором он предавал огню тело девушки. Опять это, до безумия реальное, ощущение жара огня. Этот кошмар преследовал его уже несколько лет. Насколько он помнил, это был его единственный кошмар. Другие сны ему тоже снились, и хорошие и плохие, но кошмарным, по-настоящему кошмарным, был только этот. Алексея пугало то, что все в этом сне было до боли реальным. То чувство утраты, адский жар, та ярость, которая полыхала в нем – все это было настолько осязаемым, а чувства были настолько сильными, что Алексею случалось даже плакать после пробуждения, когда этот сон посещал его вновь. Пожалуй, самым сильным его желанием было никогда больше не ощущать такого потрясения в реальной жизни. Но, к счастью, сны проходят, а на их место быстро приходит реальность, которая поглощает все, что накапливается внутри. Реальность возвращает возможность мыслить здраво, оценивать и давать характеристику всему происходящему. Именно это привлекало Алексея в работе журналиста. Оценивать реальность было его призванием, его страстью. Увлекаясь происходящим действием, Алексей мог забыть обо всех своих проблемах и переживаниях. Только работа отвлекала его от зудящего роя непослушных мыслей в голове. Только работая он не чувствовал одиночества и страха.

Размышления прервало объявление о предстоящей посадке и просьба пристегнуть ремни безопасности. Самолет мягко коснулся земли и уже через 20 минут Алексей ловил такси у главного входа аэропорта.

Специфика профессии подразумевала частые командировки, но в какую бы страну ни отправлялся Алексей, ему всегда попадались странные таксисты. Сейчас его такси мчалось по пустой трассе в Берн так быстро, что репортеру пришлось попросить водителя сбавить скорость. В конце концов, за услугу будут выплачены деньги, а, следовательно, и музыку заказывать именно тому, кто платит. Таксист немного сбавил скорость, но потом машина вновь набрала ход, как будто кто гнался за ними. Алексей обратил внимание на водителя. Тот действительно вел себя странно. Поминутно заглядывая в зеркало заднего вида, водитель, казалось, нервничал. Но на этом странности не заканчивались. Такси, как и любое другое, было оборудовано счетчиком и рацией. Но у этой машины помимо этих приборов рядом с магнитолой находилась небольшая черная кнопка, которую водитель периодически нажимал. Алексей обратил внимание на эту особенность сразу же, как только они отъехали от здания аэропорта. Внешне таксист ничем особенным не выделялся. Невысокий, средних лет, гладко выбритый, коротко стриженый мужчина-европеец в простеньком костюме. Никаких особых примет, ничего, что могло бы обратить на себя внимание. Машина свернула с трассы, и, спустя некоторое время, извилистая дорога привела их в пригород Берна, где водитель сбавил скорость. Они въехали в столицу Швейцарии не через широкую автостраду главной транспортной артерии города, а через второстепенную дорогу, петляя в кварталах между домами. Это тоже показалось довольно странным Алексею, но пока его безопасности ничего не угрожало, да и придраться было не к чему. Водитель вёл автомобиль довольно уверенно, видимо объезжая проблемные места, и Соловьев махнул рукой на все странности, списав своё временное беспокойство на природную мнительность.

Наконец, таксист-лихач остановил автомобиль у входа в гостиницу, где Алексею забронировали номер ещё перед отлетом из Москвы. Соловьев достал наличные и заплатил таксисту. Тот молча рассчитал пассажира, дал сдачу, помог достать сумку из багажника и быстро уехал, оставив Алексея одного перед красивым трехэтажным зданием.

Из припаркованной на другой стороне улицы машины за прибытием русского репортера следил объектив фотоаппарата, фиксируя каждое его движение. Как только Алексей прошел в вестибюль здания, следивший за ним, фотограф изъял флешку из фотоаппарата и вставил ее в слот на приборной панели автомобиля. Дисплей бортового компьютера ожил, и незнакомец быстро переслал отснятый материал.

Алексей подошел к стойке и обратился к портье. Все организационные вопросы были улажены в кратчайший срок, и уже через десять минут новый постоялец осматривал небольшой номер на третьем этаже здания. Пресс-конференция доктора Бойля была назначена на шесть часов вечера, а на часах было только двенадцать. Алексей решил поработать над вопросами, которые ему придется задавать молодому ученому, заказал по телефону в номер круасаны и кофе, устроился поудобнее в мягком кресле и включил ноутбук. Работа заняла у него не больше двух часов. До встречи оставалось четыре часа, и журналист решил немного прогуляться. Он вышел из номера, взяв с собой лишь документы и небольшую сумму денег. Улица, на которой располагался отель, оказалась довольно тихой. Машин практически не было. Несколько прохожих, по виду туристы, медленно брели вдоль домов, периодически останавливаясь и фотографируя красивые резные фасады зданий. Алексей прошел пару кварталов и, отметив для себя несколько полезных точек, а именно уютное кафе на углу своей улицы и полицейский участок, вернулся в отель. В общей сложности его не было около часа. В холе у портье он заранее заказал такси и поднялся в номер. Дверь была открыта, на ручке висела табличка с надписью «работает персонал». Репортер осторожно вошел в номер и увидел посреди комнаты рабочего в комбинезоне. Тот стоял на небольшой стремянке и менял лампу дневного света. Завидев хозяина номера, он вежливо поздоровался и принес извинения за предоставленные неудобства. Лампу должны были заменить еще утром, пробубнил он, но мсье въехал раньше. Еще раз, попросив извинения, электрик удалился. Алексей запер дверь и быстро проверил личные вещи. Ничего не пропало, саквояж, с которым он приехал, лежал там же, где Алексей его и оставил, но все же то, что без его спроса в номер может войти любой желающий молодому репортеру понравилось мало. Он поднял трубку и позвонил на ресепшн. Трубку взял распорядитель:

– Слушаю.

– Номер 315, извините, что отвлекаю Вас от работы, – Алексей постарался сказать это как можно серьезнее, – но я бы хотел выразить недовольство работой отеля. Мне бы хотелось, чтобы в мое отсутствие в мой номер никто не заходил. Ни горничные, ни электрики, ни другой персонал. Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Минутку, – вежливо ответил портье, щелкая клавишами, – простите сэр, кто конкретно посещал ваш номер?

– Минуту назад ваш электрик менял лампочку в моем номере – раздраженно ответил Алексей.

– Мсье, прошу Вас не покидать номер, я сейчас поднимусь к вам.

Через несколько минут в дверь постучали. Алексей впустил служащего отеля.

– Не стоило из-за этого подниматься, – начал разговор Алексей, – достаточно было извиниться и распорядиться на счёт посещения моего номера. – Ему хотелось, чтобы к нему отнеслись серьезно и потому намеренно вел разговор твердо.

– Ещё раз прошу прощения мсье, но устав отеля требует провести полицейское расследование в подобных случаях – произнес портье.

– Вовремя не заменили лампочку и сразу полицейское расследование? Я, конечно, слышал о швейцарской пунктуальности, но это явно перебор. – Алексей решил шуткой разрядить обстановку. Служащий отеля спокойно выслушал его и, никак не отреагировав, ответил:

– Дело в том, что в вашем номере не было запланировано работ на сегодня. Все номера готовятся заранее. А во время визита наших гостей обслуживающий персонал работает в номере только после согласования времени и плана работ с постояльцем, – портье выглядел, несколько озадаченным, – я уже вызвал полицию, вы проверили личные вещи? Возможно, в отель проник грабитель, хотя признаюсь, подобное случается в нашем отеле впервые.

– Да я проверил сумку, ничего не пропало, все на месте, – несколько смутившись, ответил Алексей, – но когда же приедет полиция? У меня запланирована важная встреча на вечер.

– О, прошу, не беспокойтесь, участок находится неподалеку и уже через несколько минут они будут здесь. Вам зададут несколько вопросов, Вы напишите заявление и жалобу на администрацию отеля. Это займет не больше получаса. В ваше отсутствие мы сменим все замки в дверях или предложим вам новый номер.

– Да не буду я писать никаких жалоб на ваш отель, должно быть это просто накладка – такое случается сплошь и рядом.

– Мы дорожим репутацией отеля, мсье Соловьев. Подобных накладок в нашем отеле просто не может быть. Все организовано с точностью швейцарских часов. Я почти убежден, что в Вашем номере был преступник, и повторение подобных случаев нужно пресечь немедленно. – Портье говорил так уверенно, что Алексею пришлось поверить в серьезность ситуации. Но зачем кому-то вламываться в номер и ничего не красть при этом? Может просто не успели? Все же отсутствовал он не так долго. Да уж, все это довольно странно, но, слава Богу, ничего не украдено и вор, скорее всего, забудет дорогу в этот отель.

– Ведь я его видел, – продолжал размышлять вслух Алексей, – а потому могу опознать при встрече. Скорее всего, этот горе-грабитель ни за какие коврижки не вернется на место преступления.

– И это было бы замечательно. – С досадой сказал управляющий, явно расстроенный происшествием.

Тем временем, в коридоре послышались шаги, и в номер вошли трое полицейских. Двое молча начали осматривать замок, двери, снимать отпечатки пальцев, вести какие-то подсчеты и заполнять протоколы. А третий, видимо старший по званию, обратился к Алексею:

– Инспектор Коллер. Могу я задать Вам несколько вопросов?

Как и говорил портье, все заняло не больше получаса. Оперативность, с которой отреагировала полиция Берна на инцидент, приятно удивила Алексея. Уже в пять вечера ему подали такси, к слову сказать, за счёт отеля – так распорядился управляющий. А без четверти шесть Алексей уже стоял у ворот роскошного особняка и читал название клиники доктора Бойля.

На другом конце Берна, молодая женщина в строгом брючном костюме держала в руках отчет о проделанной работе, в котором подробнейшим образом было описано все, чем занимался некий Алексей Соловьев по прибытии в Берн. В докладе так же было указано об установке прослушивающей аппаратуры в номере, где остановился русский журналист. Брюнетка ознакомилась с бумагами, подняла трубку и вызвала к себе проколовшегося агента.

– Бестолочи! Не могли сделать все скрытно, – женщина была явно недовольна работой своей группы и собиралась отстранить виновного от работы в поле. Отстранить навсегда.

Глава 6

Утро выдалось чудесным. Кристина проснулась раньше тёти и еще долго лежала в постели, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Она всегда так делала, когда оказывалась в незнакомом для себя месте. Девочка просто лежала и слушала. Она получала информацию в виде звуков, а ее воображение дорисовывало все то, что она не могла увидеть. Кристина не знала, что именно она рисует в голове, ведь по звуку автомобиля, проехавшего мимо особняка, она могла понять только то, что это было транспортное средство. Такое же, какое стояло у папы в гараже или похожее, но все же это было средство для передвижения, не больше. О его размерах и дизайне девочка не могла судить. Но, все же, ей было интересно придумывать для себя свою собственную реальность.

С детства Кристина много времени проводила с мамой за беседами об окружающем ее мире. После прочтения очередной книги ребенок интересовался у матери, что означает то или иное слово, как выглядит тот или иной предмет. Мама Кристины охотно описывала дочери все, что ей было не понятно. Если описания не хватало, то Елена Александровна делала все, чтобы раздобыть интересующий её дочь предмет и дать ей, на ощупь, познакомиться с ним. Иногда доходило до курьезов. После очередной детской сказки маме Кристины пришлось бежать в огород и перекопать его добрую половину в поисках банального червя. Именно этот незатейливый представитель фауны овладел разумом ребенка. Кристина никак не могла понять, что же это такое дождевой червь. Следует отметить, что на улице стоял ноябрь и червей в огороде, естественно, не оказалось. Женщине пришлось за искомым объектом обращаться к соседям. Когда же выяснилось, что ни одного червячка в коттеджном поселке вообще нет, она обратилась к мужу – полковнику ракетных войск стратегического назначения Громову. Командир части Громов, несколько удивился странной просьбе жены, но, все же, послал взвод саперов на внеплановые учения. Спустя пять часов «маневров» выяснилось, что на полигоне тоже нет нужной живности. Ситуация казалась проигрышной, но сдаваться было не в традициях семьи Громовых, к тому же Елена Александровна решительно не хотела подводить свою дочь. Она пригласила свою подругу Наташу посидеть с Кристиной, благо учительница в то время не работала из-за карантина в школе. На следующий день, когда подруга пришла на помощь, мама Кристины спешно собралась и уехала в город. Вечером женщина вернулась с пакетом жирных красных червей, которых приобрела в магазине для рыбаков. Изумлению подруги не было предела, когда она наблюдала за маленькой Кристиной, которая с живым интересом трогала червей. Девочка перебирала их в пакете, пропуская сквозь пальцы, тщательно ощупывала и нюхала каждого. Потом они все вместе отпустили редких животных в огород. Кристина осталась довольна новым ощущением, ее мама довольна тем, что угодила дочке, а мамина подруга осталась пребывать в легком шоке от увиденного.