Мой самый близкий враг

Эйс Ковит повернулся ко мне и жестом попросил подойти ближе.

– Дайриса, вынужден просить тебя о помощи.

Чего и следовало ожидать.

– Буду рада помочь, – ответила я, улыбнувшись профессору.

– Староста моего факультета угодил в больницу и пробудет там ещё неделю. Его место займёт Вензи, но ему и со своими свалившимися обязанностями бы справиться, потому присматривать ещё за новенькими он не сможет. А ты девушка ответственная.

Вот об этом я и говорила. Ответственная… и вечно от этого страдаю.

Хотелось отказаться, ведь мне и так предстояло немало работы, но я молча кивнула.

Удовлетворившись таким ответом, профессор Ковит повернулся к парням в чёрной форме:

– Итак, студенты, это Дайриса Фостер. Она – староста факультета защиты, но любезно согласилась оказать вам посильную помощь. Разумеется, вам обязательно помогут адаптироваться новые товарищи с нашего боевого факультета, и в первую очередь прошу обращаться именно к ним. И уже только потом к Дайрисе или ко мне.

Да уж, эти помогут. Бо́льших разгильдяев не сыскать. И вроде дисциплина у боевиков должна быть на высоте, но это явно не про наших парней. А вот новоприбывшие вели себя куда строже. Даже сейчас, когда собрание стало неформальным, стояли шеренгой, держали строй и выглядели серьёзными и собранными.

– Благодарим за помощь, профессор Ковит, – вдруг заговорил мой «привет из прошлого». – Но думаю, мы сможем справиться без посторонней помощи. Не хотелось бы нагружать девушку нашими проблемами. Тем более представительницу другого факультета.

Он посмотрел мне в глаза. Прямо, гордо и чуть насмешливо. Так, как смотрел раньше. И по промелькнувшей полуулыбке я поняла – узнал.

Ну конечно! Всевидящий, да что я за дура! Он же видит сквозь иллюзии! Как вообще могла об этом забыть?! Позорище! Да и имя моё ему прекрасно известно.

Если у него до этого момента и были сомнения, всё же семь лет – немалый срок, то после того, как меня представил декан, Лир окончательно убедился, что перед ним именно я.

– Буду рада помочь вновь прибывшим ребятам, – заявила, не отводя взгляда, хотя ещё минуту назад пыталась придумать, как бы избавиться от навязанных обязанностей. Не иначе сыграло глупое чувство противоречия.

– Не сомневался в тебе, Дайри, – проговорил эйс Ковит. – Знакомься, это Лирден Рем, староста переведённого факультета.

Он – и староста? Я на несколько мгновений опешила, переваривая информацию. Но решила подумать о метаморфозах своего старинного недруга позже.

Помогать ему не стану. Пусть даже не надеется. А вот всем остальным кроме него – с радостью. Именно это и было сейчас в моих глазах. И Лир явно всё понял по взгляду. Но в ответ только ухмыльнулся. Козёл!

Когда все начали расходиться, я так и осталась на месте, только ещё скрестила руки на груди. Лирден подошёл сам.

– Ну привет, Пл…

– Только попробуй меня так назвать! – прорычала я, обрывая его на первых же звуках того гадкого, позорного прозвища, что он мне когда-то придумал. – И я врежу тебе прямо здесь!

– Я всего лишь хотел сказать «пламенная подруга», – с невинным видом ответил он. – Это странно, но я рад тебя видеть.

– А я тебя нет, – прошипела в ответ.

Мы стояли в шаге друг от друга, вокруг были другие студенты, но я всё равно не смогла сдержать собственного раздражения и вести себя вежливо. Нет, с ним это слишком для меня сложно.

– Позавчера ты была на этот счёт иного мнения, – заметил Лирден.

– Позавчера мне требовалась помощь, – буркнула я.

– И заметь, ты её получила, – вот теперь он говорил серьёзно. – И сама сказала, что сочтёмся. Поверь, я таких обещаний не забываю.

– Меня обязали помогать всему твоему факультету. Этого недостаточно? – выдала, не отводя взгляда.

Его глаза блеснули разочарованием.

С годами они стали ещё ярче. Сейчас их зелень казалась живой и дико напоминала сияющие изумруды. Интересно, какие краски лучше смешать, чтобы отразить этот поразительный оттенок? Всевидящий, о чём я вообще думаю?!

– Тебя обязали помогать факультету, а не мне. Поверь, я без твоей помощи прекрасно справлюсь, – со знакомым высокомерием бросил он. – Рад был бы сказать, что и мои парни к тебе обращаться не станут, но не желаю вовлекать их в наши с тобой давние разногласия.

– Дело твоё, – ответила я, всё-таки заставив себя отвести взгляд от его глаз. Посмотрела в сторону, делая вид, что высматриваю кого-то из знакомых и горю желанием скорее завершить этот бессмысленный разговор.

– Предлагаю просто сделать вид, что мы незнакомы, – сказал Лирден. – Так у нас вполне получится мирно сосуществовать на одной территории.

– Отлично, – поддержала, фыркнув. – Я и так планировала забыть, что когда-то тебя знала.

Уже собралась уйти, но Лир меня остановил.

– И ещё, – сказал он. – Мы с тобой кое-что друг о друге знаем. Давай договоримся держать наши знания при себе.

– Ох, как мы заговорили! – картинно рассмеялась я. Сделала шаг вперёд, приподнялась на носочки и прошептала ему на ухо: – Боишься, что я расскажу о твоей настоящей фамилии? Или о настоящем отце? А может, о том, при каких обстоятельствах ты ушёл в шестнадцать лет из дома?

Три козыря, Всевидящий! У меня в этой игре против него целых три весомых преимущества!

Но победу я явно решила праздновать преждевременно. Не успела отстраниться, как Лирден поймал меня за запястье, недобро ухмыльнулся и теперь уже сам наклонился к моему уху.

– А ты так жаждешь, чтобы все здесь узнали, кем был твой отец, какую фамилию носит твой брат и насколько уникальна твоя родовая магия, которую ты умело прячешь за амулетами? Поверь, тебе не понравится, если эта информация дойдёт до тех, кому я семь лет назад не дал тебя забрать.

Я опешила. Сначала от его прикосновения, потом от его ядовитого шёпота. И далеко не сразу осознала весь масштаб катастрофы.

Знает?! Но откуда?!

– Молчи обо мне, Дайриса… Фостер, – сказал Лир, отпустив меня. – И я буду молчать о тебе.

Пока он уходил, я провожала его полным сомнений взглядом. Этому гаду хватило всего пары фраз, чтобы пошатнуть мою уверенность в себе, собственной безопасности и своём будущем.

Козыри? У меня? Нет, это у него козыри. Я своей правдой могу обеспечить ему только исключение из универа и проблемы с полицией. Он же своей – легко превратит мою жизнь в сущий кошмар.

Глава 3. Судьбоносный договор

Первые две недели учёбы пролетели для меня, как один день. Я быстро влилась в привычный график, умудряясь успевать всё: и учиться, и выполнять обязанности старосты факультета, и за младшими курсами присматривать, и пришлым боевикам помогать.

Кстати, они оказались вежливыми, тактичными ребятами. По пустякам меня не тревожили, глупостей не спрашивали, паломничество в мою комнату не устраивали. Собирали вопросы за день, а вечером ко мне приходил кто-то один и просто записывал мои ответы на видео своего фонапа.

В основном их интересовали особенности устройства жизни в нашем универе, негласные правила, традиции, обычаи. Где лучше заказать форму, можно ли готовить в спальнях, как получить дополнительную комнату для тех, кто не может жить вместе. И так далее и тому подобное. Нет, они бы и сами могли со всем этим справиться, но с моими советами у них получалось проще и с первого раза.

Ещё я не сразу заметила, что ко мне так и не пришёл никто с шестого курса. Не знаю, была ли причина такого бойкота в Лирдене или парни просто решили справляться сами. Но я всё равно решила, что виноват именно мой давний недруг.

Сам Лир делал вид, что меня не знает. Нет, даже не так – что я пустое место. Он смотрел сквозь меня, будто я была совершенно прозрачной. А вместе с ним – и все парни из его группы. Даже здоровяк Хуч, который пытался напоить меня в клубе, проходил мимо с таким лицом, словно никогда раньше со мной не сталкивался.

С одной стороны, такое положение вещей меня вполне устраивало, но с другой – дико бесило. Потому что я сама часто ловила себя на том, что высматриваю черноволосую макушку Лирдена в толпе, будто бы случайно бросаю взгляд на расписание его группы, и что хуже всего – я снова начала рисовать.

Вот именно за таким занятием этим вечером меня и застала Милана.

– Ух ты! – воскликнула она прямо над моим ухом. – Это же тот парень… как его…

– Нет, – резко ответила я, захлопнула альбом с очередным карандашным портретом и обернулась к Миле.

Обычно мне удавалось убрать рисунки раньше, чем она успевала их рассмотреть, но сегодня я слишком задумалась и пропустила её возвращение с факультатива по долгарскому языку.

– Покажи, Дайри, – взмолилась подруга, а в глазах сияли огоньки любопытства. – Ты же так редко рисуешь. А я всегда говорила, что у тебя настоящий талант. Парень же как живой получился.

– Не получился, – проговорила, убрав альбом за спину. – Это всё каракули. Глупости.

– Не прибедняйся. Он там как собственное карандашное отражение.

– Нет. – Я посмотрела ей в глаза, обречённо вздохнула и всё-таки протянула свои каракули. – Смотри.

Мила вцепилась в мои работы, как в величайшее сокровище. Медленно перелистывала страницы, рассматривала каждый неудачный портрет Лирдена, и её глаза становились всё больше и всё удивлённее. А остановившись на сегодняшнем незаконченном рисунке, она подняла на меня взгляд и сочувственно покачала головой.

– Ты влюбилась?

– В него?! – воскликнула я, искренне возмутившись. – Да ни за какие богатства! Я с этим козлом вообще ничего общего иметь не желаю. Тут другое. Мил…

Ну вот и что теперь говорить? Правду? А если она звучит как диагноз психиатра?

И всё же решила попытаться объяснить. Пусть лучше считает меня сумасшедшей, чем влюблённой в Лирдена Ремерди!

– Я его как первый раз увидела, так меня скрутило желанием передать его суть на холсте, – озвучила я своё признание. – Поймать его душу и отразить в портрете. И до той встречи это никогда не было для меня проблемой. Я рисовала – как дышала. А знакомство с этим парнем стало началом конца.

Да, другому человеку сложно понять всю сложность моего странного мышления, но Мила старалась. Она единственная знала, что я хорошо рисую. И всегда недоумевала, почему не даю раскрыться таланту. И вот сейчас ответ лежал в её руках, пусть и звучал очень странно.

– Понимаешь, это как рыть яму и на половине пути наткнуться на огромную каменную плиту, – пыталась найти я достойную аналогию. – Вот Лирден – моя плита. Преграда, закрывшая дальнейший путь. Это словно помешательство. Мой дар пропал. Я всё ещё могу рисовать, но мои картины выходят неправильными, пустыми. Лишёнными души. Теперь лучше всего у меня получаются портреты Лирдена. Но даже они – все фальшивые.

Схватила альбом, открыла первый попавшийся лист – там Лир сидел на подоконнике и с мечтательным видом смотрел на проплывающие по небу облака.

– Красиво, – оценила Милена.

– Фальшиво, – заявила я. – Это – не Лирден. Это какой-то незнакомый человек с его лицом. Они все – не он.

Листая рисунок за рисунком, я всё больше разочаровывалась в самой себе. Глупая, зачем снова взялась за эту гиблую затею, ведь давно поняла, что ничего не выйдет. Зареклась же рисовать, а стоило встретиться с этим козлом, меня снова накрыло знакомым нестерпимым творческим зудом.

– Значит, вы знакомы давно? – сложила один к одному Милана. – Но не ладите.

– Мы друг друга терпеть не можем, – призналась я, снова закрыв альбом и убрав подальше в шкаф. – Только не спрашивай почему. История долгая, и рассказывать о многих моментах я просто не имею права. Скажу одно – он далеко не хороший человек. И ещё тогда в его душе было много тьмы, но я каким-то чудом увидела в ней проблески света.

– А сейчас? – Подруга села на свою кровать и слушала меня с искренним интересом.

– Я ничего не вижу, – призналась, опустив взгляд. – Больше не вижу чужие души. Совсем их не чувствую. Та встреча с ним закрыла мой дар. Запечатала. Не знаю, как это произошло. Но… с тех пор я почти не рисую.

– Знаешь, а мне он плохим не показался. О нём отзываются очень хорошо. Да и пост старосты факультета абы кому не доверили бы, – поделилась мыслями Милана. – Возможно, вам, наоборот, стоит помириться? Простить друг другу прошлые обиды?

Я подняла на неё взгляд и уверенно ответила:

– Нет. Если бы не выверты моего дара, я бы о нём даже не думала. Но… сама видишь.

– Слушай, может, тебе к целителям душ или к хорошему психологу? Уж больно это похоже на навязчивую идею.

– Нет! – отрезала я. – Сама справлюсь. А если не справлюсь, значит, так тому и быть.

И, отвернувшись, активировала экран фонапа, на котором мигал знак нового сообщения.

Мне писал заместитель ректора по учебной работе. Сообщал, что завтра после третьего занятия назначено заседание совета старост шестого курса.

О чём же я подумала, прочитав послание? Может, об отчётах по успеваемости моей группы, о двух девочках, которые так и не приехали и за чьё отсутствие мне завтра придётся оправдываться? Может, о тех вопросах, что желает обсудить с нами руководство универа?

О нет! Первой моей мыслью была глупейшая радость, что завтра на собрании будет Лирден, и игнорировать меня там он уже не сможет.

Кажется, мне на самом деле пора лечиться.

– Это невыносимо! – простонала я, падая лицом в подушку. – Всевидящий, я схожу с ума!

Подруга сочувственно вздохнула. Некоторое время в комнате было тихо, а потом Мила вдруг спросила:

– Дайри, а что мешает тебе увидеть его душу? Как ты вообще раньше их видела?

– Мне нужно было разрешение на рисунок с натуры. И время. Дальше включался дар, и всё само собой получалось.

– Так уговори его тебе попозировать, – озвучила очевидное Милана.

– Знаешь, куда он меня в прошлый раз послал? – усмехнулась, приподнявшись на локте. – Лучше тебе не знать. Я пообещала самой себе, что больше не обращусь к нему с этим вопросом, никогда. И вообще, давай о чём-нибудь другом, – перешла я в наступление. – Ты поговорила с теми парнями?

Мила сразу поняла, кого имею в виду, и по скисшему взгляду всё стало ясно без слов.

– С Райсом поговорила, – всё же ответила она. – Сказала, что всё в клубе было ошибкой, а он извинялся за то, что напоил меня. В общем, решили забыть о случившемся.

– Он же тебе нравился. И вот так просто забыть? Это он предложил?

– Я. – Мила отошла к нашему длинному письменному столу и принялась выкладывать из сумки тетради.

На улице стояла не по-осеннему жаркая погода, поэтому окно было постоянно открыто. Сейчас сквозь него в комнату влетал свежий ветерок, шевелил милые синие занавески в белый горох, играл тёмными волосами задумчивой, грустной Миланы. И где-то в глубинах моей души родилась искра желания изобразить её такой… но быстро потухла. Как всегда.

– Почему ты это сделала? – не удержалась я от вопроса.

– Поняла, что мне он больше не интересен.

– Значит, тебе нравится кто-то другой?

– Да, – не стала скрывать она. – Тот… второй. Но я даже имени его не знаю. Зато вижу, как он иногда на меня смотрит. А как только замечает моё внимание, прячет взгляд. Делает вид, будто случайно глянул в мою сторону. – И заинтересованно добавила: – Кстати, он часто с твоим Лирденом ходит.

Этот тон я знала прекрасно. Именно им Мила уговаривала меня пойти в тот клуб.

– Что ты задумала? – спросила я, уже заранее зная, что ответ мне не понравится.

– Дайри, – она подошла ближе и села на мою кровать, – Дайришенька. Вы же завтра встретитесь. Попроси его передать тому парню, что я сожалею, что всё было глупостью, и… что я бы хотела встретиться с ним, чтобы…

– Чтобы что?.. – ехидно переспросила я. – Продолжить начатое? Да?

– Нет!

– А зачем? Что мне сказать? Что ты желаешь лично оправдаться? Так подойди сама и скажи. Зачем этот детский сад устраивать? Или пить и целоваться с двумя парнями сразу – ты взрослая, а нести ответственность за свои поступки – нет?

– И это говорит мне человек, у которого явные проблемы с головой на фоне юношеской влюблённости в плохого парня?! – с лёгкой дозой яда выпалила подруга. – Будешь учить меня смелости? Самой же слабо признаться Лирдену, что у тебя крышу на нём повернуло.

– Не повернуло! Это всё дар выпендривается! – возмутилась я от таких выводов.

– Да? Так иди к нему и скажи правду. Попроси помочь! Или слабо́?! Конечно, Дайриса у нас сильная и смелая только в том, что не касается её напрямую!

– Да меня просто и так всё устраивает! – бросила я, отвернувшись.

Мила фыркнула, легко толкнула меня в плечо и предложила куда более миролюбивым тоном:

– Давай уговор. Ты попросишь Лирдена тебе попозировать, а я сама подойду и поговорю с тем… незнакомцем.

– Нет уж, давай ты с этим незнакомцем полноценный роман закрутишь, – заявила я, исключительно из чувства противоречия. Знала же, что Мила в трезвом состоянии на подобное никогда не решится. – Со свиданиями, поцелуями и постелью. И вот тогда, обещаю, я пойду с просьбой к Лиру. Готова на такие условия?

– Это нечестно! – возмутилась Мила, правда, в её глазах появился незнакомый ранее азарт. И вдруг она огорошила меня неожиданным ответом: – Но я согласна. Только каждый шаг мы будем делать одновременно. Ты налаживаешь контакт, я знакомлюсь. Ты миришься и заводишь дружеское общение с Лиром, я завязываю отношения со своим незнакомцем. И вот когда мы с ним решим перейти черту постели, ты во что бы то ни стало, любыми способами добьёшься согласия Лирдена тебе позировать. Думаю, это поможет тебе справиться с твоим помешательством.

– Нет никакого помешательства! – я даже подскочила на ноги. – Это происки капризного дара!

– Называй как хочешь, – пожала плечами подруга. – Но я недоговорила. Позировать… обнажённым!

– Да ты с ума сошла! – рассмеялась я. – Милана. Не узнаю тебя. Откуда такие похабные мысли?

– Тогда это будет почти равносильный договор, – рассудительным тоном продолжила Мила. – Заметь, тебе придётся просто рисовать голого парня. А мне… предстоит куда более серьёзный шаг.

– И ты пойдёшь на такое?! – не поверила я своим ушам. – Это не шутка?

– Не шутка. – Мила тоже поднялась на ноги и встала напротив меня. – Дайри, это нужно нам обеим. Я иначе просто не решусь. А ради твоего психического здоровья, наоборот, готова на многое. Ты же сама со своим недугом не справишься, ты его даже не признаёшь. А так и мне поможешь, и себе.

– Я не хочу с ним мириться! Он… ты даже не представляешь, что он сделал! – выпалила, всплеснув руками.

– Тогда найди иной способ его уговорить. Главное, чтобы вы общались, и в итоге он согласился позировать тебе обнажённым. Подумай, это же вполне реально. Что ты, в конце концов, теряешь?

– Гордость, – буркнула я.

– Глупость, – поправила Мила. – А вот получить можешь немало. И мне заодно поможешь. Ну что… согласна?

Я посмотрела ей в глаза, где теперь отражались так нужные Милане решительность и вера, и всё-таки кивнула.

– То есть ты подтверждаешь условия сделки? – деловым тоном осведомилась она.

– Подтверждаю.

– В таком случае, – она замолчала, вывела пальцем в воздухе руну закрепления и с хитрым видом сказала слово-активатор: – Эмферс!

И лишь глядя, как вспыхивает созданный Милой символ, как вокруг нас рассыпается магия, я окончательно осознала, что совершила по-настоящему фатальную ошибку.

– Зачем магическое подтверждение?! – взвыла, схватившись за голову. – Ведь теперь ни ты, ни я не сможем нарушить условия. Ты хоть представляешь, какой будет отдача, если что-то пойдёт не так? В лучшем случае мы на неделю в лазарет загремим! Мила! А в худшем эта магия нас просто убьёт!

– Зато теперь точно сожжены все мосты, – сказала она с самодовольным видом. – К тому же мы не оговаривали чёткие сроки. Спешить некуда. Я торопить события не собираюсь, но первый этап уговора всё же стоит начать осуществлять как можно скорее.

Сказав это, она быстро сбежала в ванную. А я упала на кровать и закрыла ладонями лицо.

Всевидящий, вот это меня занесло! Так вляпаться в неприятности на пустом месте далеко не каждый сможет. И что теперь делать?

А ответ предельно прост – выполнять условия договора. Потому что в противном случае всё закончится очень печально.

Глава 4. Собрание старост

На следующий день, направляясь на собрание старост курса, я размышляла о нашем с Милой странном соглашении. И, как ни странно, чем больше обо всём этом думала, тем сильнее уверялась, что мы поступили верно. В конце концов, Милане будет полезно самой попытаться закрутить отношения с понравившимся парнем.

Нет, в целом я не одобряла того, чтобы девушка делала первый шаг, но Мила в плане общения с противоположным полом всегда тушевалась и стеснялась. Это притом, что во всём имеющем отношение к учёбе была решительной и пробивной.

Что же касается меня… мне на самом деле было плохо без моего дара. Раньше, до первой встречи с Лирденом, я жила творчеством. Оттащить меня от мольберта могла только мама, да и то ненадолго. Мне были неинтересны сверстники, подростковые развлечения, я выходила из дома только в школу или чтобы нарисовать что-то новое. Меня полностью устраивала такая жизнь.

А потом… старший брат попал в переделку, да такую, что угодил в больницу, и врачи не знали, выживет ли вообще. Мы с мамой сорвались в другую страну – Долгарскую Республику, где он учился. Поселились в гостинице рядом с клиникой. Скайден быстро шёл на поправку, и я надеялась, что скоро мы вернёмся домой. Но судьба распорядилась иначе.

Мама встретила лорда Леонарда, и они как-то слишком быстро решили жить вместе. Мы переехали в его дом… и вот там меня ждал неожиданный и самый странный сюрприз. Парень по имени Лирден. Младший сын маминого возлюбленного.

Помню, когда Лир злобным вихрем ворвался в столовую, где мы спокойно ужинали, я просто потеряла дар речи. Он был таким… диким, взволнованным, раздражённым, настоящим… и таким красивым, что отвести взгляд я просто не могла.

Он кричал, обвинял отца в предательстве, оскорблял меня и маму, а я всё равно смотрела на него, как на величайшее чудо. Художник во мне ликовал, пальцы тряслись от желания немедленно взяться за кисти. Сердце в груди стучало, словно сумасшедшее. А когда этот избалованный грубиян умчался прочь из столовой, я уже решила пойти за ним, но меня остановили.

Да, в тот момент он явно не был настроен на спокойное позирование, потому я смирилась и решила подойти к нему с этой просьбой позже. И подошла же… да только потом едва смогла сдержать слёзы, слушая все его нелестные эпитеты в мой адрес.

Для него – сына премьер-министра, богатенького избалованного мажора – я была побирушкой с улицы. Пылью под его ногами. Плесенью.

Да, именно так он меня называл – «Белая плесень». И даже не пытался скрыть, как сильно меня ненавидит.

Он тыкал в меня тем, что моя безродная мать всего лишь временная любовница его отца, а я – приживалка, недостойная даже его взгляда. Он вытирал ноги о моё самолюбие и при каждой встрече стремился как можно сильнее уязвить. Обидеть. Напомнить, где на самом деле моё место.

Нет, я не молчала. Давала этому высокомерному хлыщу достойный отпор.

Когда дома не было никого кроме нас, мы орали друг на друга, как два психа. Я швыряла в него сгустками сырой магии, а он энергетическими путами связывал мне ноги и заставлял опускаться на колени, показывая, что моё место только у его ног.

Милые отношения, не правда ли?

Да, нам было по шестнадцать. В головах у обоих творилось демон знает что. Мы друг друга на дух не переносили.

Но моё желание нарисовать Лира никуда не делось.

Вот только вскоре случилось то, за что я его точно никогда не прощу.

За тот проступок его должны были казнить или отправить на рудники. Но богатенький мальчик снова выбрался сухим из воды. Правда, в этот раз в его голове что-то перемкнуло, и он сам назначил себе наказание. Собрал вещи, зачем-то вручил именно мне все свои карты с деньгами и ушёл из дома.

И ладно бы просто ушёл! Нет, он изменил фамилию и оборвал все связи с семьёй. Возможно, лорд Ремерди и знал, где и как живёт Лирден, но я ни разу не спрашивала у него о своём недруге.

Закончив школу уже в республике, я поступила в академию на факультет искусств, куда давно мечтала. Проучилась полгода и окончательно осознала, что мой дар уснул. Нет, я всё ещё могла нарисовать всё что угодно, но души́ в этих картинах больше не было. Они стали пустыми.

Тогда-то, смирившись с потерей дара, я вернулась в Карфитское королевство, отправилась в Харт и подала документы на факультет защитной магии столичного университета. Вот уже пять лет училась именно здесь, и без ложной скромности считалась одной из лучших студенток.

Рисовала теперь очень редко. Можно сказать, не рисовала вовсе. О Лирдене и думать перестала, давно выбросив его из головы. И уж точно не ожидала, что мы вот так просто снова встретимся.