Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии

САРУХАНОВА. Говорить не о чем.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Есть о чем. О твоем поведении.

САРУХАНОВА. Ну, говорите!.. Я слушаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это я тебя хочу послушать.

САРУХАНОВА. Слушайте! (Зажигает спичку и пристально глядит на огонь).

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, я слушаю, что ты молчишь-то?

САРУХАНОВА. Я не знаю, что вас интересует.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Все интересует. Все. Вся твоя, Саруханова, жизнь.

САРУХАНОВА. Всю мою Саруханову жизнь вы и так знаете.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да. Знаю… Я все о тебе знаю. Кроме…

САРУХАНОВА. Кроме чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА (понизив голос). Я хочу, чтобы ты мне доверилась. Я обещаю, что это останется между нами…

САРУХАНОВА. Что «это»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А то.

САРУХАНОВА. Что «то»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. То самое…

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я понимаю, что это может быть интимное, не мое дело вмешиваться… Но бывает, надо вмешаться! Чтобы человеку помочь!

САРУХАНОВА. Мне не надо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А почему ты пьешь? Скажи мне причину!

САРУХАНОВА. Да нету никакой причины!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Есть.

САРУХАНОВА. Какая?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это ты мне объяснишь. Только по-быстрому.

САРУХАНОВА. Ничего я не буду объяснять!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты мне просто не доверяешь, Саруханова. А нужно, чтобы доверяла. Тебе же это нужно.

САРУХАНОВА. Мне лично от вас ничего не нужно!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хорошо. Это мне нужно. Но тебе нужнее.

САРУХАНОВА. Я что, исповедоваться перед вами должна?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Если хочешь, да! Именно исповедоваться!

САРУХАНОВА. Не хочу!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Твоя ошибка!

САРУХАНОВА. Ну и пусть!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Только начали с тобой говорить, а я уже устала от тебя! У меня голова от тебя болит!

САРУХАНОВА. Болит – не говорите! Я вас не заставляю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему ты мне грубишь?

САРУХАНОВА. А что я такого сказала?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты мне ничего не сказала, Саруханова! Ты пьешь и не говоришь, почему!

САРУХАНОВА. А если я скажу почему, что изменится?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты попробуй, скажи!

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему ты пьешь?

Пауза.

САРУХАНОВА. Хочется.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Все?

САРУХАНОВА. Все.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это не объяснение!

САРУХАНОВА. Вы меня спрашиваете – я объясняю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты мне не все говоришь.

САРУХАНОВА. А больше я ничего не могу прибавить! Вообще, если вам не нравится, что я говорю, не надо меня спрашивать!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хватит! А с меня спрашивают, ты что, этого не знаешь, что ли? Я здесь за все отвечаю, за всех вас! Я тебя предупреждаю: пока все честно мне не расскажешь, отсюда не уйдешь! А если хочется, к мамочке своей давай поезжай, там перед ней выкаблучивайся. Хочется ей! Мало ли что кому хочется! Мне, может, тоже хочется!

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что?

САРУХАНОВА. Хочется вам что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова! Ты со мной так не разговаривай! Мы с тобой цацкаться не будем. Ты учти, мы тебе…

САРУХАНОВА. Кто это «мы»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мы – это общежитие. Мы не дадим… Мы тебе…

САРУХАНОВА. Да пошли вы все!

Саруханова встает и неровной походкой направляется к двери. Лика Федоровна бежит за ней, грубо разворачивает Саруханову, та падает на пол.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тебе сказала, ты отсюда так просто не уйдешь!

САРУХАНОВА (встает и надвигается на воспитательницу, делает неожиданный резкий выпад). А я и не ухожу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты меня не пугай!

САРУХАНОВА. А я вас и не пугаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот так!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мы с тобой если начали разговор, то доведем его до конца. Понятно?

САРУХАНОВА. Мне-то все понятно, что вам что-то непонятно.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты нас позоришь, Саруханова. Ты облик человеческий теряешь. Ну-ка, протяни руки! Зажмурь глаза. Зажмурь, зажмурь, ну!

САРУХАНОВА. И что будет?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Увидишь!

САРУХАНОВА. Что же я увижу?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не задавай дурацких вопросов. Делай, что говорят.

Саруханова закрывает глаза. Протягивает руки.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Трясутся.

САРУХАНОВА. Кто?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Руки твои трясутся! Ты подумай! Уже трясутся.

САРУХАНОВА. Ну и что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Следствие хронического алкоголизма.

САРУХАНОВА. Теперь вы руки протяните и глаза закройте.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Зачем?

САРУХАНОВА. Ну, пожалуйста, я прошу!

Лика Федоровна вытягивает перед собой руки.

САРУХАНОВА. У вас тоже.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что?

САРУХАНОВА. Дрожат.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот! У меня дрожат, а у тебя – трясутся. Разница есть?

САРУХАНОВА. Какая же?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Такая! Дрожать они могут, а трястись не должны! И ты со мной не спорь, Саруханова! Со мной бесполезно спорить! А будешь спорить, я твоим родителям напишу!

САРУХАНОВА. Пишите!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я им все твое поведение опишу. Все твои московские гастроли!

САРУХАНОВА. Пишите!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, в твоей анкете, в графе про родителей ничего не написано. Почему? У тебя кто родители?

САРУХАНОВА. Мать умерла, отец в тюрьме.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так. Прости, я этого не знала. Но это не основание, чтобы ты пребывала в пессимизме! За что отец сидит?

САРУХАНОВА. Да там…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. За что? За дело, небось?

САРУХАНОВА. Ну…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тем более. Ты за него не волнуйся. Ты за себя переживай. Он небось сидит там и за тебя не переживает… Небось и знать не знает, какая у него дочь, что она и где. А ты… Ты умная девушка!

САРУХАНОВА. Я не девушка.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, женщина. Ты должна понять, что при таком поведении ты в Москве просто пропадешь. У тебя не будет никакой пе-респективы!

САРУХАНОВА. Чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Пе-ре-спек-тивы (в сторону), село!

САРУХАНОВА. Ну, мне, к примеру, и без вашей переспективы хорошо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, тебе не хорошо, я же вижу.

САРУХАНОВА (с вызовом). У меня все хорошо. Ясно?

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ясно. А что ты тогда в пессимизме? Ты молодая девушка… Ну, человек… молодая… то есть, молодой. У тебя депрессия… временная. Она пройдет, и все будет по-другому.

САРУХАНОВА. Как?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Прекрасно!

САРУХАНОВА. Вашими устами, Лика Федоровна, да мед пить!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мед! А ты что пьешь? Ты другое пьешь! А пьешь, потому что не веришь в себя! А ты поверь! Поверь по-настоящему! Знаешь, жизнь, – она как зебра. Черная полоса сменяется светлой, светлая – темной. Но светлых полосок, уверяю тебя, гораздо больше!

САРУХАНОВА. У зебры, может, и больше.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хватит, Саруханова. Ты не должна опускать крылья!

САРУХАНОВА. Я их не опускаю и не подымаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему ты так говоришь?

САРУХАНОВА. Потому что крыльев у меня отродясь не было.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тебе запрещаю так говорить! И даже думать тебе так запрещаю!

САРУХАНОВА. Ну, от этого они у меня не вырастут.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. У таких, как ты, никогда не вырастут, потому что нужно идти по жизни с гордо поднятой головой и с открытым забралом. Ну, попробуй, подними голову и открой забрало…

САРУХАНОВА (смеется). Это как?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это… внутреннее состояние.

САРУХАНОВА. А, внутреннее…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я в переносном смысле говорю.

САРУХАНОВА. Да, в переносном.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. На меня смотри, Саруханова. И все будет хорошо. Вот я – как бы трудно мне в жизни не было, я подняла голову, открыла забрало – и у меня все прекрасно! А что ты смеешься? Ты со мной не согласна?

САРУХАНОВА. Согласна.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тогда почему ты смеешься?

САРУХАНОВА. Потому что согласна.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Если согласна, тогда не надо смеяться. Так всю жизнь и просмеешься.

САРУХАНОВА. А чем плохо?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А тем. (Пауза. Лика Федоровна заваривает чай. Саруханова подходит к столу. Лика Федоровна отливает ей чай в свободный стакан. Саруханова берет со стола сахар, высыпает себе в стакан большую часть, остатки высыпает в стакан воспитательницы.)

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это соль, Саруханова! А заварки у меня больше нет!

Пауза. Лика Федоровна выливает содержимое стаканов в ведро.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот кончится твой лимит, кем ты будешь?

САРУХАНОВА. Дворником!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот те раз! Чтобы только в Москве остаться? Прописку получить?

САРУХАНОВА. Да при чем тут прописка?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что? Прописку тебе и на заводе дадут. Только останься по лимиту на второй срок.

САРУХАНОВА. Не останусь! Я уже третий срок.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так. Значит, бросишь завод? Родной завод?

САРУХАНОВА. Родной!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты катишься по наклонной плоскости! Пойми, Москве нужны рабочие руки, очень нужны. Потому что наша столица – это огромный индустриальный центр мира… И десятки, может быть, сотни людей работают здесь по лимиту… Ты мне веришь? Верь мне, Саруха-нова, я же не враг твой, а друг. А другу надо верить. Вот Михаил Сергеевич чему нас учит?

САРУХАНОВА. Учиться, учиться и еще раз учиться…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Он нас учит трезвиться, трезвиться и еще раз трезвиться! Так вот, Москва – это мощный индустриальный центр… Сколько здесь людей, которые каждое утро идут через проходные!.. И многим из них необходимо общежитие! Сколько новых общежитий построено! Сколько судеб! Сколько индивидуальностей! Сегодня за каждым квалифицированным рабочим стоит личность, индивидуальность. И мы не должны об этом забывать, никогда, ни при каких обстоятельствах!

САРУХАНОВА. Может, я спать пойду?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я вообще-то о тебе говорю!

САРУХАНОВА. Да не обо мне. Я не кавалифицированная.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так получи квалификацию. Это разве трудно? Тебе завод двери открыл, тебе завод предоставил возможность!

САРУХАНОВА. Да не нужно заводу, чтобы я была квадралифициро-ванная. С квалификацией много у нас, а простые операции делать – рук не хватает. Это вы понимаете?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Понимаю. На большом производстве необходимы как квалифицированные рабочие, так и подсобные…

САРУХАНОВА. А я не подсобная. Я у пресса стою.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А я бывала в прессовом. Ты, наверное, уже привыкла и не обращаешь внимания. А на человека, попавшего в прессовый в первый раз, все, что там, производит колоссальное впечатление. Этот огонь… Эти громоподобные молоты, которые обрушиваются на болванки и одним ударом сплющивают их… Придают деталям нужные формы… Это здорово! Честное слово, это производит впечатление!

САРУХАНОВА. Ну да. А если каждый день?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Понимаю. Жара и грохот. Грохот и жара. Но есть же и масштаб самого современного производства, и ощущение причастности…

САРУХАНОВА. Да не современное оно, производство наше! Все оборудование устарело и его менять будут!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Скоро?

САРУХАНОВА. Ага. В будущей пятилетке.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Во-о-от. Это значит, что прогресс есть! Что научно-техническая революция…

САРУХАНОВА. Это значит, что в будущей пятилетке я заводу буду не нужна. Будет автоматика, а пока я, понимаете, я, работаю вместо автомата! Это вы понимаете?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Понимаю…

САРУХАНОВА. Да ни хрена ты не понимаешь! Вот прихожу я со смены…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. И выпиваю бутылку! Да? Да?!

САРУХАНОВА. Полбутылки. И спать ложусь. Потому как устала я!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да, у тебя тяжелый труд, и потому ты хорошо зарабатываешь. Это я знаю. Это все на заводе знают. Но тебе же помочь хотят. Оставайся на заводе, закрепись. Здесь твое будущее. Здесь твоя семья…

САРУХАНОВА. Семья? Какая семья?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, я в переносном смысле.

САРУХАНОВА. Ах, в переносном!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (решительно). А, может, и не в переносном! Кто знает?! Завод наш не только план перевыполняет, но и делает людей счастливыми. Это как бы сверх плана! Ты хоть знаешь, что при заводе втуз открыли? Люди об институте мечтают. А ты… Чем плохо – поступить во втуз, получить высшее образование… Делайся человеком, Саруха-нова! Отправляйся в полет! Расправь крылья и отправляйся! Но ты не хочешь. Вот ты, что ты хочешь?

САРУХАНОВА. Спать хочу!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну вот, дурацкое дело не хитрое.

САРУХАНОВА. Да! Я вот пришла сегодня со смены и заснула… Полбутылки сожрала и заснула. А девчонки меня разбудили: «Тебя Лика Федоровна вызывает». А кто меня спросил, хочу я к вам на разговор идти или не хочу… Личность!.. Индивидуальность!.. А моя личность после смены спать хочет. Спать – и только! Вы меня разбудили, а мне завтра в шесть вскакивать и к семи через весь город на трех видах транспорта переть…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ох, Саруханова! Зря ты так со мной… Я ведь по-хорошему хочу, по-человечески.

САРУХАНОВА. Если бы хотели по человечески, то не стали бы будить спящего рабочего человека.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну хорошо, хорошо. Рабочий человек, рабочий человек… Чуть что – сразу рабочий. Палочку-выручалочку нашли… А рабочие сегодня разные бывают. Один – герой труда, личность гармоническая, в разговорах академика за пояс заткнет. А другой – в том же цеху работает, на том же заводе, станки рядом стоят – из вытрезвителя не вылезает. И в кювете валяется. Почему? Вот кто мне скажет, почему?

САРУХАНОВА. Ну я пока что в кювете…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот именно – «пока что»! (грозно) В профилакторий захотела? Могу устроить, могу посодействовать… Хочешь? У нас при заводе открыли. Да, да! И втуз открыли, и профилакторий…

САРУХАНОВА. Вы меня не пугайте, я пуганая!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну и кто же тебя напугал?

САРУХАНОВА. А вам все обязательно знать надо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Пойми, Саруханова, если кто-то тебя обидел или обманул… Мы ж его, сукиного сына, так прижмем, что ему деваться некуда будет! Сразу на тебе женим!

САРУХАНОВА. Сразу?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Возьмем под локти, и в ЗАГС. Ты только фамилию назови.

САРУХАНОВА (придвигается). Только фамилию?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Коллектив – сила. И ты ею не пренебрегай! Мы его живо на чистую воду выведем!

САРУХАНОВА. И под локти?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А что? Не веришь, что можем? А я… А мы… Мы знаешь какую штуку тут провернули! Невеста на шестом месяце ходила, а жених, черт такой, все увиливал, пока мы им… комсомольскую свадьбу не предложили! Завалили их подарками, голубчиков, и все! Им деваться некуда! Думаешь, развелись? Как же! Живут уже год, любо-дорого глядеть. И ребеночек толстый. Вот такой. Мордатенький!

САРУХАНОВА. Здорово у вас получилось.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это жизнь, Саруханова, а в жизни все бывает, все. Потому твоя судьба меня беспокоит! Я давно слежу за тобой… Помню, как ты приехала… Первый твой день в Москве помню. Ты все за нос платком держалась… Это с чего? Кровь, что ли, у тебя носом шла?

САРУХАНОВА. Ну, кровь.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Без «ну». Шла?

САРУХАНОВА. Ну, шла.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А потом?

САРУХАНОВА. Шла-шла и перестала.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты вроде не слабенькая. Я тогда в твою медкарту заглянула: все вроде у тебя нормально – давление 120 на 80. Как у космонавта. Сердце в порядке, щеки пышут – здоровая, в общем, баба, как все деревенские… И поди ж ты – кровь из носу ручьем! Это что такое? Ты в Москве что, ни разу до того не была?

САРУХАНОВА. Не было такого счастья.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Значит, в первый раз тогда приехала? Ну да, это бывает с лимитчицами… Приезжают в Москву и сразу обалдевают, прямо с вокзальной площади… Шок! И кровь из носу, головокружение…

САРУХАНОВА. Не было у меня головокружения.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты гордая. Быстро к Москве привыкла?

САРУХАНОВА. Не быстро.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А как? Медленно?

САРУХАНОВА. Не медленно.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну а как? Как?

САРУХАНОВА. Нормально.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну ладно, не хочешь говорить – не говори, тебя никто не заставляет. В конце концов, это дело твое… Действительно личное… Очень мне надо из тебя вытягивать… Все равно я вам больше нужна, чем вы мне… Я вам всем и мамка, и нянька, и кто хочешь… Одна приходит и просит джинсы продать, ей велики. Что делать. Бегала по этажам, продавала! Другая спрашивает, что было на последнем съезде партии. Ей завтра политинформацию делать у себя в бригаде, а она не знает. Для нее съезды только на сборе урожая и были. Третья капнула на единственное платье чернилами и плачет, не в чем на свидание идти. Спрашивается, как она могла его закапать? Оказывается, письмо своему солдатику писала. Пришлось ей свое отдать – ни разу не надеванное, новое!

САРУХАНОВА. Это вы зря.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. И лифчик впридачу французский…

САРУХАНОВА. О-о-о, это вы тем более зря…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да она как увидела – Лика Федоровна, дайте поносить, дайте поносить… Дала… Черный такой, «Анжелика»… о-хо-хо… Каких советов только я не давала! Сколько слез ваших девичьих в мою жилетку выплакано. Многие своей жизни без меня представить не могут.

САРУХАНОВА. Многие, да не я.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да, Саруханова, вот ты ко мне ни разу не приходила. А почему? Почему?

САРУХАНОВА. Незачем было. У меня размер другой.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не в размере дело! Всем есть зачем, а ей незачем. Да приди ко мне, попроси, что тебе нужно. Я ведь все для тебя сделаю. Последнюю рубашку с себя сниму. Мне ничего для вас не жалко. Скажи мне, Саруханова, что тебе надо?

САРУХАНОВА. Ничего мне от вас не надо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Заладила «незачем», «не надо», «размер другой». Ну как к тебе пробиться, Саруханова? Я ведь тебе добра желаю. Понимаешь ты это? «Не надо!» А если надо? Есть такое слово «на-до»! Ты о нем слышала вообще?

САРУХАНОВА. Ну слыхала…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Слыхала! Вон я в прошлом году организовала женский шахматный турнир. Потому что надо было! Надо! И сама в нем участвовала, хотя играть не умею.

САРУХАНОВА. Я и не сомневалась.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А я предпоследнее место заняла, между прочим. И горжусь, что не последнее!

САРУХАНОВА. Последнее я заняла.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Как так?

САРУХАНОВА. За то, что не участвовала.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Во-от! Ты всегда особняком держалась! (Раскрыв тетрадку, листая странички). Вот! В музей ты с нами не ходила… В Гра-новитую палату не ходила… И в парк… Ты даже на Пугачеву с нами не ходила!

САРУХАНОВА (поет). Ах, Арлекино, Арлекино! Нужно быть смешным для всех! Арлекино, Арлекино! Есть одна награда – смех! Охохо-хо-хо-охохо-хо!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (ждет, когда Саруханова закончит петь). Ты хоть в новом цирке была?

САРУХАНОВА. Нет.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Во-о-от… А ведь в Москву приехала! Ты хоть знаешь, что новый Московский цирк на Вернадского – крупнейший в Европе?! Жуть.

Саруханова в это время вынимает рулон туалетной бумаги, отрывает две полоски и старательно сворачивает их, затем вставляет в уши «заглушки».

ЛИКА ФЕДОРОВНА (замечая это и выдергивая из ушей Сарухановой «заглушки»). Саруханова! Я все равно достучусь до тебя! Я все равно до тебя докричусь, ты хоть наушники надень! А ты мне потом еще спасибо скажешь! Все! Хватит! (Листает тетрадку, хватает ручку.) В следующую субботу поедешь в Таллин поездом здоровья.

САРУХАНОВА. Чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тебя записываю. Билет – скидка на 50 %. За полцены увидишь мир.

САРУХАНОВА. Не поеду я никуда.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему?

САРУХАНОВА. Не хочу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А чем плохо? Что тебя не устраивает?

САРУХАНОВА. А чего хорошего в этом поезде здоровья? Приедут в город на два дня, и что? По магазинам с утра до ночи шастают, высунув язык. «Поезд здоровья»! Возвращаются и барахлом торгуют… Здоровье! В узлах и чемоданах!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Неправда. Там экскурсия в старый город, в парк Кадриорг, в краеведческий музей, потом…

САРУХАНОВА. Да не хочу я в Таллин на экскурсию со скидкой в краеведческий музей поездом здоровья, как вы не понимаете? Не хочу мир за полцены!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ладно. Тогда в воскресенье давай сделаем вылазку Балашиха-Купавна. Я с тобой пойду. Лично!

САРУХАНОВА. Какую еще вылазку?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Групповую, пешеходную. С облегченным маршрутом.

САРУХАНОВА. Это что такое?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это с компасом вдоль шоссе. Потом через лес к Бисерову озеру.

САРУХАНОВА. И что делаем, когда до озера доходим?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Сидим.

САРУХАНОВА. Где?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. На берегу.

САРУХАНОВА. И что делаем?

ЛИКА ФЕДОРОВНА (смутившись, но не сдавая позиций). Гуляем!

САРУХАНОВА. Понятно. Уже без компаса?