Конец света

Федор Метлицкий

Конец света

Чтобы понять всякую ложь, надо понять, из какой правды она исходила.

Александр Солженицын

1

Я подлетал, стремительно сближаясь,к той звездочке в сиянье, как сапфир,что родиной была, и целый мирне мог бы вызвать так любовь и жалость.

Я встретил его за садом, где когда-то приземлились мои инопланетные друзья Иса и Муса.

Он вылез из своей «космической тарелки», зажмурившись от земного света. На нем был серебристый костюм, похожий на спортивный.

– Здравствуй, папа!

Это был длинный нескладный юноша с тонкой шеей, слегка удлиненным затылком инопланетянина и наивным выражением лица. От него веяло нездешним состоянием космонавта. Я жадно оглядывал его, узнавая свои черты, и ее, моей идеальной любви из иных сфер, коей я когда-то обзавелся, как женатый Данте.

Мы обнялись. Во мне было чувство, словно увидел наяву давно умершее родное существо, по кому тосковал во сне. Он был родным, но в нем была такая инопланетная независимость, что я оробел. И было неловко, не мог потискать его, как обычно родного человечка, хотя чувствовал смертную крепость уз родной крови. Не прожил с ним его детство, и потому, как матери архиерея в рассказе Чехова, хотелось говорить ему «вы».

Я давно отрезвел. Была ли это эйфория после укола наркоза в больнице? Или это действительно было путешествие на другую планету? И это мой сын от инопланетянки?

– Как ты здесь…?

– Прислал наш Форум. Просили выяснить, насколько земляне готовы к изменениям на вашей планете Земля. И чем мы можем помочь. Но это пока секрет – нечего возбуждать землян раньше времени.

Об этом фантастическом, но достоверном пребывании на планете более высокой цивилизации, которую назвал Ио, я рассказал в книге «Созвездие «Обитель Творца», которую можно найти в Сети.

* * *

Помню только оранжевый горизонт утренней зари над голубым полем, неправдоподобно огромное светило, и странное чувство, что увидел дивный первозданный мир фантастически удаленной планеты.

На меня, лежащего на каком-то овальном столе, уставилисьдвое, мне показалось, огромными синими, как озеро Тартар, слегка раскосыми глазами даунов. Совсем не зеленые уродцы с развесистыми ушами и глазами лемуров, как описывают инопланетян, – извращенное представление непонятного. Только сзади, около ушей торчали крошечные антенны, не портящие впечатленияОдин, худой, со страдальческим взглядом, назвался Исой, другой, с неподвижным лицом, смуглый, со сросшимися бровями – Мусой.

Появилась еще безволосая девушка с удлиненным голым затылком, как у Нефертити. Она напоминала кукольно совершенную девушку из одного мультфильма, привидевшуюся его создателю словно в самом счастливом сне. В то же время в ней было что-то недоступное, исключающее мужские заигрывания.

Они проводили надо мной какие-то опыты, и я страшно боялся, что меня расчленят на части и поместят в паноптикум. Но все оказалось не так, их поразил разумный экземпляр землянина…

Мою судьбу – диковины из низшего мира, должен был решить Форум. На неправдоподобно высокой горе Познания, словно утесе над космосом, у страшно близкого оранжевого светила открылось утро иной цивилизации. Амфитеатр Форума, на верхней площадке, походил на чашу, в его светящемся полукруге происходили состязания, которые трудно назвать спортивными. Это состязание одновременно ума и тела, ума-тела. Бессмысленность вопящей страсти наших спортивных болельщиков здесь раскрывалась во что-то осмысленное.

Мириады зыбких аборигенов сидели в свободно колеблющихся креслах, словно готовые улететь. Многие на своих креслах-тарелках играли в воздухе, мгновенно появлялись и исчезали. Как открытия науки и техники становятся естеством жизни, так сотворенные высшие технологии на Ио стали естеством природы, превращающей, как Создатель, исключительное в естественное.

Меня подавали как открытие. Я сидел в центре великой арены, чувствуя себя вознесенным на высочайшую точку, откуда открылись необозримые чуткие просторы. Наверно, сейчас решат мою судьбу.

Над ухом певуче говорили, мне удалось разобрать:

– Удивительно похож на нас.

Загадочные существа смотрели на меня из рядов амфитеатра, в них не было враждебности, а только ожидание.

Отражаясь в небе экрана, как огромное существо, на зиккурате сидел в желтом одеянии на скрещенных ногах патриарх, с голым черепом и удлиненным затылком, без морщин, – молодой, как и все тут. Антенны на его голове были длиннее, чем у других. Величественный, как бог на облачке, он заговорил.

Это был торжественный разговор, полный незнакомых мне намеков, исходящих из их открытости законам космоса. Я понял их так.

– Великие граждане! – возгласил патриарх. – Мы собрались, чтобы оценить истоки психических заторов в глубинах живой Вселенной. И таким образом определить нашу судьбу. К нам прибыл посланец планеты Земля, опыт которой мог бы дать новый импульс в нашем восхождении в Единое.

Сзади меня вспыхнул экран, показывали картины истории Земли, похоже, из нашей фильмотеки раннего немого и позднего кино. Слышался зловеще бодрый радиоголос, говорящий на чистом русском языке:

– На РББ индекс Доу Джонса… ФАС и ФНС установили правила игры… Дистрибьюторы MLM гипнотизируют клиентов сетевого маркетинга…

Наконец, все увидели сложную диаграмму с темными туманностями и светлыми пятнами, – изображение моей психики, наверно, для них олицетворяющей психику человечества Земли. Этого я никак не мог принять, но зрители понимающе аплодировали. Они вникали в мое земное духовное, ибо о внешнем знали все.

Ожидался отчет об исследованиях чужой цивилизации. Есть ли родственность между живыми мыслящими существами – в цивилизациях космоса? Свойственно ли им любить?

Вырос на экране (действительно, здесь все великие!) Путешественник, доставивший меня сюда, такой же лысый и молодой, как и все. Их экспедиции гуляли по Вселенной, забираясь в далекие уголки. Я почему-то мысленно назвал его Улиссом.

– В космосе есть поселения примитивных, не динамических сообществ. В джунглях одной из далеких планет – медузообразные существа, в поисках пищи приоткрывающие змеиной длины розовую щель – рот. На другой планете – племена без истории, довольствующиеся мифами. На третьей печально распадающейся планете – существа с трагическим выражением безнадежно потухших лиц. А на веселой планете увидели вспышку – там, на вечно отплясывающий фольклорные пляски народ в ярких пестро кружащихся одеждах, внезапно обрушился астероид величиной с древнеримскую арену для битвы гладиаторов. Так и погибли, не ощутив катастрофы. Таких мы предпочитаем не посещать. Ваша планета не намного лучше.

Он глянул на меня.

– Динамическая история планеты Земля, конечно, нам ближе. Мы побывали на ней, наблюдали за жизнью людей. Там ужасно смешно. Города переполнены, а большая часть планеты не пригодна для жизни, но уже заражена отходами. Неподвижные коробки жилищ, механические машины для движения и стояния в так называемых «пробках». Ревущие самолеты, не похожие на наши бесшумные тарелки, низко над поверхностью. Башни-антенны, опутывающие сигналами только свою маленькую планету.

Я обнаружил в себе знакомые пласты настороженности к Чужому. Вечная напряженность в себе, реагирующая необходимой стороной натуры.

Улисс продолжал ровным тоном ученого свои изыскания:

– Как я понял, устройство их экономики не предусматривает этики. Она ушла в абстракции цифр и формул. Отвергаются те, у кого нет так называемых денег, или баксов, евро, тугриков, «бабла» и так далее, кто не может дать ничего.

Он говорил с сожалением, что история землян – это история нехваток, и поэтому их кругозор ограничивается постоянным выживанием и борьбой с Чужими, желающими отнять. Отсюда их институты насилия – дикие суды над земными существами, опереточные выборные баталии, с заранее предрешенным результатом в пользу владеющих ресурсом. Эгоизм, зависть и вражда стали чертой этих народов. Империи захватывают несчастную планету, хотя и несут просвещение и мощь человеку. Они там не могут выйти из интересов трайбов.

– Чтобы их понять, великие граждане, надо представить, что нам не хватает питания, и что мы можем осердиться друг на друга.

Окружающие засмеялись, на многих лицах отразилась работа мысли. Они не могли понять, как может не хватать питания, – это же небольшие таблетки и воздушные напитки, вырабатываемые нано-технологиями, заряжающие каждого на весь Сезон (перевожу на русский: биологические нано-роботы, в сотни раз меньше клетки, внедряются в нее, питают и одновременно контролируют здоровье). А уж озлиться друг на друга, значит спуститься с духовных высот, которые их объединили. Это было непредставимо.

Из рядов амфитеатра вырос очередной докладчик – Муса. Своим металлическим голосом он делал выводы из их исследования меня.

– Наука у них отделена от экзистенции, потому время – механическое, а не циклическое. Смерть – ужасна, они принимают ее неестественно, не понимают, что смерть входит в мировой цикл превращений. Потому религия зиждется на спасении извне, а не изнутри. Хотят своего продления, изобретая эликсир бессмертия. Ищут какую-то национальную идею. Их проблема исходит из забвения мировых циклов.

Он повторял то, что говорил раньше. На Земле господствует поверхностная, массовая культура. Она произошла из утопии, иллюзии, может быть, неискоренимой надежды. А потом вошла в русло, в общие стереотипы мысли. Царство мертвой тождественности. Потому что не выносит тягот самопознания, достижения цельной личности. Язык примитивен.

– Все это ведет к гибели их цивилизации. Эту заразу нам нельзя принять.

– Неверно! – закричал я. – У нас появляется новая цивилизация, и рождает нового человека!

– Нового закрытого человека в замкнутом мире, который никуда не ведет.

Я парировал:

– Уверен, что вы не увидели метафизической глубины культуры моей планеты. Той, что скрыта под внешней жизнью, понятна и родственна вашей душе. Пусть наши люди сами не осознают ее. Там те же устремления, что и у вас.

Он понял меня.

– Мы не ограничены нашей планетой. Мы – везде, в Космосе.

– Как и мы, – сказал я. – Мы – бесконечны. Натура нашего человека похожа на вашу. Мы в наших просторах Земли – безалаберны, мистичны, и народные песни протяжны.

Вся дымящаяся колыхающаяся арена одобрительно загудела.

Это было невероятно: они меня понимали! Я не мог представить этой необъятной среды, в которой они жили. Пределы нашей земной окружающей среды зависят от нас самих. Мы освещаем лучом внимания нужную сторону объекта, и таким образом осваиваем ее, отвоевывая у материи. Но здесь луч внимания настолько шире и глубже, что окружающая среда для них – приближенный к их порогу весь Космос.

– Так как же с пришельцем? – спросил старейшина.

На этот вопрос ответил Иса:

– Этот представитель человечества, несомненно, подвержен состраданию к себе подобным. У него острое чувство жалости. Но одновременно (прости, брат!) – в нем страшное зияние одиночества, фатальное отношение к нищете, стонам и обидам. Но он открыт, и потому может любить. Мы должны учесть это в оценке земных существ.

Все залопотали, уходя в высшие недостижимые мне смыслы.

Я смутился: моя банальная подверженность жалости, и в то же время «зияние одиночества». Тоже мне брат!

– Все же у земного существа преобладает инстинкт недоверия, – сказал Улисс, глядя на меня как на объект исследования.

Патриарх произнес:

– Их представитель может занести земной вирус отчуждения. Вам решать, что с ним делать?

Ответил Муса.

– Да, там распространено состояние одиночества, самого страшного дьявола, как это явление называет мой земной друг. Землянам, выпавшим из света, свойственно безумное желание выйти из вечного одиночества отделенного себя, это запрятано в глубине подсознания. Они спасаются иллюзиями ухода в семью, в общественные «тусовки», по его выражению. Подлинного пути преодоления одиночества они еще не нашли. И потому так боятся смерти.

Я возмутился. Его слова показались мне оскорбительными. Неужели они притворно дружили со мной, вникая в душу с какой-то целью?

– Картина неправильная!

Диаграмма на экране заколыхалась.

Во мне взыграл патриотизм.

– Да, наш человек еще живет в системах. Интересы систем и отдельных блуждающих особей бывают непримиримы…

Я ощущал завалы моего незнания, и трудно было спорить. Меня осматривали с огромным любопытством.

Вмешался Улисс.

– Драться в войнах – это черта низших цивилизаций. Их войны с убийствами миллионов самых пассионарных – страшное разбазаривание интеллектуального потенциала. Их наука, изобретения служат усовершенствованию средств войны.

На Земле я смотрел на войны со стороны, через экран телевизора, но тут смутился, словно лично отвечал за людей, не на кого опереться. Представительствовал за все человечество. Сподобился! Ты вечности заложник у времени в плену. Хорош представитель, со столькими пороками, незнанием своей родины!

– Нет, – доказывал я. – Теперь у нас новые условия, уходят преграды систем и самой природы. Грядет глобализация. Это путь гармонизации различий, конфликтов между всеми общностями. После развала Империи люди изменились. Не стало притворства добра, гуманизма, о чем пели в песнях и стихах. И это благотворно. Своеволие человеческого характера выскочило наружу, жадность стала неприкрытой. Но оттуда растет новый землянин, с совестью и болью за всех!

До меня дошел смысл их речей, я ужаснулся тем, что происходит на моей родине. Недаром многие ближние страны удирают от нас. Спасаться надо от этого неперебродившего народа, неуверенного и жестокого друг к другу!

– Да, мы полны пороков! – не выдержал я. – И я горжусь этим. А вы, чистенькие, дистиллированные…

Дальше не знал, что сказать, и обозлился на себя.

– У вас слишком легкая жизнь. Уходите в неизведанные смыслы – без трудностей, которых вас лишила расшифровка генома, темной энергии вселенной. У нас есть цель – вырваться из дурной бесконечности. А с чем тут бороться?

– Да, мы избавились от рисков, – озадаченно сказал Муса. – Но есть объективные риски – рок наступления Космоса. Высшая цель – преодоление его, в бесконечной борьбе и познании. А у вас даже не вижу желания преодолеть дурную бесконечность ваших пороков.

– А что же такое циклические революции, ломающие невыносимую жизнь?

– Ваши революции ничего не дают, – продолжал Улисс, знаток цивилизаций. – Происходит бифуркация, потрясение, после чего приходит власть еще худшая.

– Им нужна одна революция, – обратился он к Форуму, – та, что заменит homosapiens на homoamantis(человек любящий).

– Ваша жизнь без наших пороков скучнее, – упрямо возражал я. – То есть, я имею в виду другое.

Что другое – разве объяснишь? Даже их музыкальный слух не поймет. Мне нужна вся эта бездонная новизна – но вместе с Землей.

Муса улыбался, мне показалось, коварно.

– Вы любите играть, проигрывать ситуации в конвенциональном пространстве, но это особого рода игра: чтобы получить свое.

– Скорее, мы без ума от самой игры, не приносящей ничего корыстного!

Все почему-то оживились, загудели в свои клаксоны.

Ряды аплодировали, наверно, Мусе и Улиссу, потому что не знали, что такое пороки, добро и зло.

Нефертити посвятила свое сообщение сексу на Земле:

– У земных заложена огромная сила эроса, коренная сила продления рода. Примитивные способы размножения. Неуправляемая демография. И всего лишь частичка наслаждения тела. Принимают секс за любовь в однообразных песнях-поделках, ради наживы и славы. Взращивают особых существ женского пола, «гламурных» богинь. Они накрашены древними кремами и красками, скрывающими недостатки их несовершенного развития, – это у них для обольщения. Характер женщин искажается из-за некритического ухаживания мужчин. Желание их писателя Чехова видеть в женщине человека, «подающего мужчине пальто», то есть приравнять к мужчине, там не выполнимо.

И ты туда же! Совсем не умеет врать! Кому верить? Она молола чушь. Земные женщины не обаятельны? Секс застит здравый смысл? Я видел «гламурных» женщин, поп-звезд, телевизионных ведущих, затмевающих реальность культом самих себя. Многие лишь назначают себе цель – быть обеспеченными путем продажи себя олигархам. А в личной жизни, не на экране – обычные смущающиеся женщины, способные на любовь.

– Так можно ли освоить эту планету? – крикнул кто-то в ухо.

– Нельзя, – отозвалось эхо амфитеатра. – Что тогда будет с нами, в среде варваров? Известно, они прячут разбивающиеся межпланетные тарелки, как военные секреты. А представления об инопланетянах чудовищны.

Я искал спасения, увидел печального Ису. Он посмотрел на меня с сочувствием, терпеливо переждал шум и тихо сказал:

– Для нас уже чудо – жизнь, найденная где-то в другой галактике. А это единственная планета, на которой живут существа, похожие на нас, правда, нашей прародины. А высота их культуры представляет интерес даже для нас. Из нее постоянно прорастают ростки того, что близкое нам. Человеческие существа всегда открыты новому. В их открытости космосу есть что-то бесконечно приближающее к нам. За это землян можно полюбить. Им надо помочь.

– Помочь! – сердобольно закричали из многих рядов.

Я удивленно посмотрел на него. Неужели у него другая цель?

Старейшина поднял руку.

– Представьте, мы прилетим на Землю. Люди встретят нас в штыки: кто такие? Хотите изменить все, что сложилось? Примут за врагов. Человечество Земли еще не умеет быть приветливым, хотя и ждет сигналов из космоса. Что говорить, если даже природную горючую жидкость не могут поделить, доходят до драк, которые у них называются войнами. Кроме того, Земля густо населена, как нас там примут? Нет, пока будем сотрудничать. Наш посланец – вот он.

Оказывается, Форум собрался не ради решения моей судьбы. Вопрос в другом. Я все еще не верил: хотят захватить Землю? Переселиться?

– Они обречены находиться на своем участке подъема, – поддержал старейшину Улисс. – Все должно вызреть. Свой путь они должны пройти сами.

– Не умываем ли мы руки?

Иса виновато обратился ко мне.

– Ваш пример нас тоже чему-то учит. С вами мы стали меньше чувствовать одиночество во Вселенной. Поиск родственных цивилизаций – суть наших желаний.

Старейшина заключил:

– Что ж, подождем критического момента.

– Не дождетесь! – невольно вырвалось у меня.

Публика одобрительно гудела, некоторые в своих тарелках возбужденно выпрыгивали из рядов.

Патриарх вопросил:

– Так что же делать с нашим гостем?

Народ молчал. Показалось, инопланетяне поверили, что существо другой планеты может стать одним из них, в неизмеримых высотах ушедших в иные миры сознания. Поверили, что я не опасен, могу стать сыном их полка, то бишь планеты. Но их смущает нечто примитивное, земное, тенью видное в рентгенограмме моей души. Наверно, их мир неведомых нам высоких конфликтов недосягаем для земного существа.

Иса поднял палец вверх (реликт древнего ритуала), и за ним стали поднимать пальцы остальные.

Меня оставили в живых, приняли. С меня свалился смертельный груз.

* * *

Моя подруга встретила его со странным чувством. У нее появились слезы – тоски бездетной женщины по не рожденному ребенку. И странно было видеть нескладного парня, который оказался сыном родного ей мужчины, почти родным ей.

У нее была обида на меня. Ей приснилась моя измена. «Во сне приехала к тебе в какой-то дом отдыха, и кто-то прошуршал платьем и исчез, ты как бы невзначай поправляешь кровать, и сердце мое защемило: ты раньше здесь долго жил, и знаешь все ходы и выходы, как выводить женщин. И я заплакала». Самым жалким кажется человек сам себе, когда он плачет во сне: Аа-аа-аа! Это самый глубокий плач духа! Хотя просыпаясь, не помнит, о чем плакал.

Она страдала, как страдает всякая женщина, лишенная той полной и прекрасной жизни, к которой предназначена. Я смотрел на нее со сложным чувством – вины и жалости.

С ней, моей подругой, я ощущаю близость и согласие в разверзающейся судьбе. И мы еще надеемся иметь ребенка. Наш секс – яркая доля обмана, потому что не приводит к рождению ребенка. Недаром Бог задумал опасным наслаждение сексуальной близостью – это указание на нешуточность коренного свойства живого – укореняться поколениями во вселенной. Но любовь – намного значительней, чем эта потребность природы.

Мы переругивались с ней, не было особого чувства любви, что охватывает полымем в первой страсти. Отчего, неведомо. По-прежнему было счастье близости с родным человеком, правда, не духовной, что и было причиной наших ссор. Наверно, не любил ее так, как инопланетянку, как Данте не мог любить только свою жену, мечтая о Беатриче. Но когда она умрет, без нее незачем будет жить. В наших ссорах – молодая ревность, и беспокойство от безнадежности старения, и отчаяние одиночества, что обычно владеет стариками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.