Шаг, это много

Одевшись в грязное, но всё равно чувствуюя себя гораздо чище, как внутри, так и снаружи, я вышел из душевой и поймал взволнованный взгляд Виктории.

– Серёжа, всё в порядке?

– Да, что-то накатило.

– Всё, будет хорошо. – Улыбнулась она мне в ответ, успокаивая. Меня успокаивая! Женщина, у которой дети заперты в квартире, в городе полностью забитым монстрами и, наверняка, тварями похуже. Я правда такой жалкий, никчёмный тормоз? Надо с этим заканчивать и думать наперёд, на шаг, на два…, десять! Пора привыкать брать на себя полную ответственность за всё происходящее вокруг.

– Пять минут, и я буду готов. – Буркнул Стас и скрылся в дверях. Мне же захотелось курить и, одновременно, свежего воздуха. Нащупав в кармане почти пустую пачку сигарет, направился к выходу, успев показать жестом Виктории цель моего ухода.

Оставлять её наедине с Максимом было не страшно. Да, он странный, даже слегка отбитый, но свой, – выживший.

Солнце, так и не появилось. Тучи, давили сверху словно прессом, но, на улице один фиг было лучше. Как-то свободнее, что ли. Я осмотрел свою руку, на которой, совсем недавно, кровоточила небольшая рана, после встречи с облицованной стеной. Сейчас же, на её месте, розовела молодая кожа, боль, так та совсем ушла, словно её и не было. Сделав глубокую затяжку, вновь почувствовал легкое, приятное головокружение. Выдохнув дым из ноздрей, выронил сигарету из моментально ослабевших пальцев. Страх скомандовал замереть и прикинуться ветошью. За стеной раздался топот.

Дам руку на отсечение, что топот был нечеловеческий. Во-первых, – стена слишком далеко, чтобы так отчетливо расслышать человека, а во-вторых, – топот сопровождался громким, неприятным хрипом. Очень похожим на тот, что издавал раненый монстр перед тем, как я всадил ему пулю в лоб.

Застыв в непонимании дальнейших действий, просто стал слушать. Шум усилился. Мутант был явно не один. Еще тридцать секунд и мне показалось, что мимо проходит целое стадо этих существ. Шум всё нарастал, но страх стал отступать, – никто не предпринимал попыток перелезть через забор. Медленно, откровенно боясь спугнуть подкрадывающееся чувство безопасности, достал из кобуры пистолет с последней обоймой и сделал шаг назад, к двери.

Не успел опустить ручку вниз, как за дверью негромко рассмеялся Макс. Ручка выскользнула из моей ладони под его нажатием, и дверь, с толчком, распахнулась наружу. В панике, я попытался зажать ему рот свободной рукой. Макс среагировал молниеносно, доказав, что он действительно был чемпионом области по самбо, – перехватив запястье, он резко сместился и с подсечкой попытался меня уронить, и я бы упал, если бы не врезался в стену. Не пытаясь больше тянуть к нему руки поднял пистолет к губам и сложив губы трубочкой произнёс на грани слышимости; -«Тс-с-с-с!».

Он услышал их! Это, невозможно было не услышать! С отвисшей челюстью и округлившимися глазами, он замер, как недавно замер я. Стволом пистолета указал ему на открытую дверь. Переводить это движение не требовалось, и через мгновение мы очутились внутри, глубоко дыша и обильно потея. Вышедшая в коридор Виктория проявила сообразительность увидев двух перепуганных мужиков. Развернувшись на месте, она забежала в душевую, где, уже через несколько секунд выключилась вода.

– Надо пробовать пробежать до вышки. – Сказал Стас после третьей по счету вылазки на улицу. Прошел час, а топот не прекращался. Укрывшись в тёмном коридоре, мы сидели затаившись, не разговаривая и дыша через раз.

– Может у них миграция или брачные игры? – Спросил Макс. – Куда они шагают?

– Может и миграция, кто их разберёт. На слух, они идут со стороны площади по направлению дороги, по которой мы ехали.

– Может я быстро добегу до вышки, посмотрю, что почём?

– Нет, разделяться нельзя. – Отрезал я. – Если идти, то идти всем, вместе. Вика?

– Я за то, чтобы идти.

– Тогда идём? – Как-то неуверенно спросил Стас.

– Только не все сразу. – Попытался я, представить наше перемещение в голове. – Сначала ты с Максом, бегом и пригибаясь, после встаёте у входа и прикрываете нас. Если вас заметят, то назад не бегите.

– Надо только жратвы набрать. – Согласно кивнул Стас.

На поиск сумок и сбор провизии мы потратили ещё час. Всё осложнялось тем, что никто из нас не хотел показываться в окнах, оттого мы ползали на карачках и побаивались включать свет. Все понимали, что забор надёжно закрывает нас от улицы, но пережитый ранее страх не давал расслабиться. Это, было правильно, ведь мы совершенно не понимали, чего ожидать от новой реальности, нам только предстояло научиться жить с такими соседями. Конечно, если сможем выжить, а выживает не всегда сильнейший, – обычно, это самый умный и осторожный.

Топот и хрипы так, и не стихли.

Естественное желание остаться тут и ждать, хоть ещё один час, два или до вечера, разбивалось о встречный страх, – в случае проблем мы банально не смогли бы отбиться, даже от небольшой группы монстров. Патронов оставалось мало. У меня полная обойма в «Глоке», а это десять патронов, так же десять у Макса в «Вепре», и неполный рожок у Стаса. А там, наверху, имелась Сайга под нужный «ксюхе» патрон, да и самих патронов, по заверениям Максима, было, – «до жопы». Плюс, – я не мог даже заикнуться о дальнейшем ожидании при Виктории. Казалось, что несмотря на панический ужас, перед этими чёртовыми мутантами, она могла прямо сейчас броситься бегом домой, и я бы не сбрасывал со счетов, что у неё могло получиться.

Первым вышел Стас, с автоматом наизготовку, вторым вынырнул Макс. Через распахнутую дверь отчётливо тянуло гарью. Пригнувшись, они быстро перебегали открытое пространство до пожарной вышки. Я же, вжимаясь в дверной косяк, держал руку, стоявшей позади, Виктории. За то время, пока мы сидели в коридоре, Стас помог подогнать шлем так, чтобы он не сползал ей на глаза, и теперь эти глаза были полны решимости, несмотря на бледность лица и закушенную губу.

Скоро добежав, парни заняли позиции у низенького крыльца и замахали нам.

– Вы первая, а я за вами. – От волнения я опять перешёл на «Вы».

Отсчитав три секунды, бросился следом за удаляющейся спиной в бронежилете. Мне не верилось, что мы добежим нормально. С каждым шагом, приближающим нас к заветной двери, накатывала паника, – «Вот, сейчас, сейчас раздастся это сраный крик». Но, все было тихо, если не считать нашего загнанного дыхания и хрипа монстров из-за забора.

Оказавшись внутри вышки, Макс первым делом закрыл на засов тяжёлую металлическую двери и мы, не сговариваясь, бросились наверх. Перепрыгивая по три-четыре ступени, я выжимал из своих новых способностей максимум и, фактически, через несколько секунд оказался в комнате хозяина спасительной для нас автобазы. Подбежав к северному окну, аккуратно раздвинул плотно закрытую жалюзи, и остолбенел. Всю дорогу заполнили мутировавшие твари. Их были тысячи. Они неторопливо брели в сторону от громадных столбов дыма, вырывавшихся из-за многоэтажных зданий в начале проспекта.

– Что там? – Задал я вопрос Стасу, стоявшему у восточного окна, выходившего на россыпь однотипных пятиэтажек, с такими же однотипными дворами.

– Так же. Они уходят от пожара?

– Может быть.

– Что будем делать? – Не удержался я от очевидного вопроса.

– Снимать штаны и бегать. – Хихикнул Макс. – Сам-то, как думаешь?

– Виктория Игоревна… – Начал было я, но, она остановила меня жестом руки.

– Я понимаю, Серёж. Подождём, до вечера.

– А если, эти, так и будут идти? – Хмуро поинтересовался Стас.

– Я пойду одна.

Никто не стал бросаться в уговоры, просить или вразумлять её, все промолчали, только Стас, как-то грустно покачал головой и уселся на диван, положив автомат на колени.

– Ну, кровавый, открывай РАВ.

– Чего? – Озадачился Макс.

– Не, – чего, а – что! Ты в армии не служил, что ли?

– Мне, как будто, делать нечего, чтоб говно сапогами топтать!

– Тю-ю, а чего так? Плоскостопие, али месячные помешали, а может ты из этих, хм, под хвост баловаться любишь?

– Ха, шутка юмора, да? Это хорошо, только ты дядя заговариваешься.

– И, что? – Стас улыбался, но улыбка была хитрая. Он скорее проверял его, нежели провоцировал. Не такой он человек, как мне показалось. – Тоже, мне переносицу в мозг забьёшь?

– Сдался ты мне. – Макс ни капли не смутился, и, похоже, больше радовался этим пикировкам. – Людей бить нельзя, а если и бить, то только в целях самозащиты. А с тебя угрозы, как с моей бывшей, – пока хером рот не заткнешь, до второго пришествия Христа орать будет.

– Тебя, посмотрю, тоже в молчаливости не заметили, может и себе, этот способ на заметку возьмешь? Самбист – пацифист, блин, это, как порно-актёр – импотент.

– Ха-ха! – В голос заржал Макс, да так, что я опасливо покосился в сторону окна. – Ну ты индеец, – «Говна лопата», последний из племени пиздаболов! Серый, ты, где его подобрал, на какой помойке?

– Меня в своё говно не тащите. Доставай патроны и всё, что стащил из снаряги. Как только этот парад закончится, выдвигаемся.

– Яволь, майн Фюрер! – Стукнул несуществующими каблуками Макс и, зачем-то, кинул зигу.

Снаряжение оказалось сплошь охотничье. Пара биноклей, – российский БПЦ 10 на 40 , который махом конфисковал Стас, и забугорный Bresser-s 10 на 42, его я забрал себе, легче нашего в два раза и привычней, такой же брал на охоту с шефом. Два костюма «Антиклещ», цвета детской неожиданности, правда маленького размера, я и Макс пролетали мимо, не по наш рост, зато самый маленький отлично сел на Викторию. Она даже не спорила, хотя всегда терпеть не могла подобную одежду, но, в наших условиях, разница между брючным костюмом и добротным охотничьим прикидом, была очевидна. Под моим давлением, так же, натянула на себя свитер под армейскую «цифру» и чёрные берцы с гордым названием «Ратник».

– Маленькое всё. – Пожаловался я, когда помогал Виктории шнуровать обувь.

– Так, гандон сам был, – от хвоста два вершка, и сынок у него такой же.

Стас оделся по-армейски – быстро и без лишних слов, а после принялся за чистку и осмотр оружия, непрерывно бурча, – «идиоты», «бездари», «в очко бы тебе, этот ствол засунуть».

Сайгу отдали Вике, благо, стреляла она умела. Не показывала, конечно, великолепных результатов, но вполне прилично лупила по мишеням с сошек, несмотря на свои миниатюрные размеры. А при теперешней, возросшей силе, так, и с рук будет выдавать хорошие результаты. А, нам больше и не надо, не спортивной стрельбой собираемся заниматься.

А, вот патронов и правда было…, много. Мы, если честно, даже присвистнули со Стасом, когда Макс вытащил из-под дивана два цинка, по тысячу патронов каждый.

– Они, что армейскими стреляли, там же кучности в два раза меньше? – Прокомментировал находку Стас.

– Ну, прям, так и в два. – С сомнением покачал я головой.

– В два, в два.

– Да, какая разница, нам, со стальным сердечником, даже лучше. – Неожиданно влезла Виктория, всё также продолжая стоять у окна.

– Прямо Амазонка. – Не удержался Макс.

Под, уже мой, клон «АэРКИ», всё было проще, – триста патронов в двух пластиковых кейсах. Забив два магазина по сорок пять и один на тридцать, ссыпал остальные в кожаный рюкзачок, уж больно эти пластиковые кейсы неудобные, только для перевозки и годятся. Ребята, тоже, не особо заморачивались, это только кажется – две тысячи сто шестьдесят патронов, – целое море, но, нет. По сути, на отделение в пять рыл и хватит. А если хорошо растолкать, по хитрожопым местам, то и три бойца утащат на себе.

В ещё одном пластиковом кейсе, с цветастой ручкой, в довесок нашли уйму «расчёсок» – по сути длинных железок, куда патроны вставляются на попа, острием вверх. Отсюда и название, – «расческа», это в быту, а так? – «стальная обойма с ускорителем заряжания магазина», если память меня не подводит. На каждую, такую, железку можно насадить по пятнадцать патронов в ряд. Очень удобная штука, как для переноски, так и для, естественно, заряжания, непосредственно, магазина.

Самих автоматных магазинов, у нас было немного, – два у Стаса от мёртвых ППСников и четыре для Сайги Виктории. Забив магазины и «расчёски», приличный остаток также высыпали в походный рюкзак, о котором заботиться вызвался сам Стас.

Максу он не доверял столь ценный запас, посему выделил ему лишь рюкзак с провизией. Викторию он припахать не мог, всё же женщина, а это для таких, как он, непреодолимый блок. Ну, а я тут вообще не при чём, у меня другое оружие, и по армейским меркам, это не по понятиям. Даже для ментов, пусть и таких странных как Стас.

Впрочем, Максим сам нагрузился приблудами и приспособами до самого горла, – богат был выбор у предыдущего владельца. Ножи, нагрудные фонари, прицелы на все случаи жизни, насадки на стволы, ремни, легкие охотничьи разгрузки, фляжки и даже здоровенный, продолговатый манок для уток. Макс, сразу же, предложил воткнуть его Стасу в одно место, дабы не потерять пожилого человека при скрытном передвижении, уж больно он за него волнуется. Отчего мгновенно был послан нахер, с не менее витиеватой формулировкой.

Я же полноценно занялся своей «АР-15», оружие надо держать в чистоте и порядке, да и, интересно было, очень. Никогда не держал в руках оружие наших политических партнёров. За исключением любимого Глока, конечно. Но это совершенно другое, – «оружие последнего шанса», как говорят профессионалы.

Вообще обстановка, как-то разгладилась, из сумбурной и местами непонятной скомканности, во что-то приемлемое и более-мене предсказуемое. Виктория, где-то выкопала кофеварку и пачку колумбийского кофе. И, через десять минут в комнате висел приятный, слегка горьковатый кофейный запах. Всегда удивлялся этой женской способности, – быстро оглядеться и за несколько минут наладить приемлемый быт в любой обстановке. Причем без просьб и, даже, ожиданий. Этим, всегда, отличалась Светка. Она могла и нахер послать, и приласкать, и мозг вынести, просто так, ради профилактики, но, что всегда её отличало, так это чистота и порядок, где бы она не находилась. Будь мы дома, на природе или в машине, – везде всё есть, всё аккуратно и чисто.

Зубы сами, непроизвольно сжались до боли. Мозгом я понимал, что добраться на противоположный конец города я не смогу, что это граничит с мечтаниями. Но, всё же, что-то грызло меня в глубине души. И, наверное, меня больше съедала не беспомощность, а какое-то безразличие? – жива она или нет. Да, мне было жаль её, и, если бы у меня был выбор, я бы хотел, чтобы она оказалась здесь. Да, я очень хорошо к ней относился, но, всё же, не любил. Даже чувство привязанности не успело вырасти за те полгода, что мы жили вместе.

Мне стало тошно и стыдно перед самим собой за эти мысли. Неужели я настолько скотина, что не испытываю ничего к человеку, с которым делил кров, еду, постель, мечты, кроме, как, жалость? Смогла бы любовь изменить это? Бросился я бы к ней сломя голову, наплевав на монстров, почти родных пацанов в запертой квартире, на Викторию Игоревну? И, тут, мне стало не по себе настолько, что по коже пробежал легкий озноб, – нет, не бросился бы! Даже сходя с ума, думая о ней каждую секунду, – нет, не бросился! Шеф был умный и прекрасно разбирался в людях. Именно поэтому он меня и выцепил, тогда, в том помойном кабаке, потому что, уже тогда видел, или знал, кто я! Я пёс! Просто, тупой, цепной пёс! Который будет служить и охранять семью хозяина до конца, пока не сдохнет, даже понимая, кто он и зачем, он, нужен!

– Чего завис? – Рядом, на пол, опустился Макс, слегка толкая меня в плечо.

– О девушке вспомнил. – Ответил я, не задумываясь и принялся собирать уже почищенную и машинально смазанную винтовку.

– Красивая?

– Ага. У тебя есть, кто?

– Неа. Я же говорил, – только бывшая. А там такая сука была, что я уверен, что она стала мутировать ещё до волны, дабы побыстрее найти меня и отгрызть яйца.

– А родители, там, или близкие родственники?

– Отца я не знал, мать умерла давно. С дедом и бабушкой жил, так они ещё пару лет назад на тот свет ушли. Один я, как перст.

– Не в тему спрошу, – а стрелять, откуда научился? Если в армии не служил.

С Максом было проще общаться, чем с остальными. Да, он дурной, но, толи дело в том, что мы одного возраста, толи подкупала его искренность, не знаю. С Викторией всё было сложнее, она жена шефа. Хозяина! К тому же, – старше меня, почти на десяток. Со Стасом ещё хуже, – он уже почти дед, хоть и бодриться, да и похожи мы, чем-то. Служивые псы. И, всегда не отпускает мысль, что вот-вот, и он начнёт меня строить по стойке смирно. На роже написано, что званием в районе майора ушёл в отставку.

А, этот самбист-пацифист, брал умением легко и честно общаться, чего я никогда делать не умел.

– Так дед, и научил. У него похожий Вепрь был, гоняли за город, стреляли. А сам?

– Служил. – Ответил я, без пояснений.

Краем глаза заметил, что остальные внимательно слушают наш разговор. Сидящая на диване в позе йоги Виктория, обнимающая ладонями горячую кружку с кофе, смотрела на нас со странным выражением лица, словно, что-то обдумывая. Стас же восседал за массивным столом, перед разложенными на нём ништяками и, как говорил мой ротный, пытался «впихнуть невпихуемое».

Это настоящая логическая задача, разложить всё, что тебе понадобиться в походе или вылазке, так, чтобы не мешало, ведь придётся не только мерно шагать, но и прыгать, бегать, ползать. А хочется, ведь, взять всего, да побольше, и чтоб влезло. Ко всему, важна очерёдность, – что-то может понадобиться при ранении, и рыться в вещмешке в поисках бинта или, допустим, жгута некогда, значит надо пристроить их в зоны быстрого доступа. А, вот любая еда терпит время, значит можно упаковать поглубже, да так, чтоб не гремела, если это банки, ложки, кружки. Увеличенный магазин можно сразу пристегнуть к автомату, так как при неожиданной стычке не всегда определяешь, откуда ведут огонь, и стрелять в сторону противника не выходит сразу, оттого лучше иметь побольше патронов в рожке. А вот стандартные магазины лучше уложить в подсумок на правый бок, их так проще доставать при стрельбе лёжа и из-за укрытия. И, данный подход касается всего, что ты берёшь с собой. Каждая мелочь может повлиять на твою выживаемость в бою или экстремальных условиях. Кончено, здорово, когда у тебя есть свой подсумок под туже аптечку, флягу, сброс пустых магазинов, «банан» для нужного и мелкого, а вот, если их нет, а может, просто, мало, то приходится проявлять фантазию и включать железную логику, прикормленную жизненным опытом. И, чем его больше, тем лучше.

У Стаса, этого опыта, было вагон и маленькая тележка, что было видно сразу без размышлений и догадок. Вещи быстро перекочёвывали со стола в большой охотничий рюкзак и в два поменьше, походных. Делал он всё на автомате, от того поглядывал краем глаза, о чём мы там трепимся.

– Стас. – Не удержался я. – А, ты откуда сам? Вроде говорил, что приезжий, тогда, в начале.

– С Москвы.

– А, в нашу глушь, каким ветром?

– К другу приезжал. Упал глупо, сломал ногу. Вот и всё, я, собственно, на вокзал собирался, когда тебя встретил.

– А семья? Не хочешь не отвечай.

– В разводе, дочь, уже взрослая.

– В Москве? – Смотря в кружку спросила Виктория?

– В Москве. – Пустым голосом ответил Стас.

– А двигаться, где научился, если не секрет? Перебежки, стрельба с разных позиций. «Крою», – ты крикнул после первого выстрела, а не до стрельбы. В ментовке такому не учат.

Задал я вопрос, не раз приходивший мне в голову за последние часы.

– У нас, что, минутка откровений?

– Да ладно тебе, Стасон! Мы, может последние люди на планете, а ты строишь из себя Ронсаровскую Елену.

Я пропустил это мимо ушей, а вот Стас и Вика уставились на парня во все глаза. За годы я привык ко всяким сравнениям и фразочкам шефа, которые он любил вставлять в речь, что-то он пояснял, что-то, – нет. По правде, мне было всё равно, – «Бальзаковская дама», там, или «Пушкинская Татьяна», один хрен, суть не поменяется, если одну назвать старухой, а другую дурой.

– Чего вылупились ироды? – Откровенно застеснялся Максим.

– Ты хоть знаешь, кто такой Ронсар? – С насмешкой спросил Стас.

– Ты безразличием мне душу истерзала,

– Как ни молился я – ты глаз не подняла

– И, полусонная, ни слова не сказала,

– Все брови хмурила, сама себе мила,

– И испугался я, что дерзким ты сочла

– Приветствие мое, и выбежал из зала.

– Это про тебя, Стасон. Строишь, тут из себя….

– Красиво, хотя мне никогда не нравились «Сонеты к Елене», а ты умеешь удивлять. – Наконец улыбнувшись, сказала Виктория.

– Я, вообще-то, школу с золотой медалью закончил. Не надо из меня дурака делать.

– А никто этого, и не делает. Ты сам, прекрасно, справляешься с этой задачей. – Вновь с хитрой и немного злой улыбкой, заговорил Стас. – И, я тебе не Стасон и, даже, не Стас, а Станислав Павлович. Самбист-пацифист-любитель поэзии шестнадцатого века, блин! Что дальше, мы про тебя узнаем, что ты чемпион города по бальным танцам?

Мы, с Викой, не выдержали и рассмеялись в полголоса, даже сам Стас захихикал, убрав с лица злую усмешку.

– Идите лесом, клоуны. – Буркнул, вконец засмущавшийся Макс и стал разглядывать улицу в прицел карабина, через аккуратно отжатую секцию жалюзи. Мы же расхохотались ещё громче. Настолько разительна была перемена в поведении парня, и уж чего-чего, а смущения от него явно никто не ожидал.

Вечерело. Солнце, действительно садилось раньше обычного. Не прошло и пяти минут, после нашего разговора, как сумерки, откровенно, начали наползать на заполненный монстрами город.

– Несколько командировок в Чечню было. – Неожиданно заговорил Стас, уже сидя с, принесённой Викой, кружкой кофе. – Там и научился. Кто-то машины привозил оттуда, а я, дырки в теле, да погибших друзей. Хотя, ехал именно заработать. Жрать, тогда, нечего было, в «святые девяностые», дочь маленькая, жена. Зарплату месяцами не платили, одними подработками спасался. Лейтенант муниципальной милиции Сафонов Станислав Павлович, честь имею.

Минуту помолчали, все в своих мыслях.

– У меня муж воевал, там. – Отозвалась Виктория. – Ненавидел эту войну всей душой, и всё, что с ней связанно.

– Правильно делал.

– Серый, смотри! – Шепнул Макс, всё также стоящий возле подоконника с оптикой.

Я, взял свою реплику «АэРки» и подошёл к нему. Прицел был четырёхкратный, но этого вполне хватало, чтобы проспект хорошо просматривался во все стороны. Темнота ещё больше сгустилась, но фонари пока светили. Надолго ли?

– Где?

– Вон, за светофором!

– За каким? По часам скажи.

– Блин, э-э-э…, на десять часов у синего седана, на дороге.

То, что он имел в виду, нашлось быстро. Мутантов стало заметно меньше, теперь они проходили небольшими группками, по пять – десять особей, меланхолично огибая препятствия и всё также громко сопя. Вот, возле одной из таких группок, и происходило, что-то странное, – два монстра явно лупили третьего, раненого. У него было основательно разорванно плечо и, вроде как, сломана нога. Ступал, он, на неё осторожно явно боясь потерять равновесие. Ещё пара ударов изуродованными, когтистыми лапами, и раненый падает. Тут же к нему подскакивают те двое и начинают натурально его рвать. Остальная группа, так же не заставила себя ждать, – резко остановившись, они кинулись, к уже полумёртвому изменённому и с остервенением приступили к кровавой трапезе.

– Они, чего, своих жрут? – Вновь прошептал ошарашенный Макс.

– По ходу.

– Основа мутации, – человек. Если они воспринимают его, как пищу, то ни чего удивительного, что каннибализм будет для них нормой. – Послышался, позади, голос Виктории, всё так же сидящей на диване.

– Может, они так и пережрут друг дружку? – Это, уже, Стас встал рядом со своим биноклем.

– Вопрос в том, – когда?

Тем временем трапеза закончилась. Минута и нет громадной туши под две сотни килограмм. Интересно, а откуда они берут такую массу? Ну, не могли же все отожраться за столь короткий срок, а если верить Максу, то и некем было. Ведь большинство, как раз, превратилось в мутантов.

– В семье каннибалов умер родственник. – Хихикнул Макс. – И грустно, и вкусно.

Я убрал глаз от окуляра и внимательно, посмотрел на парня. Наверное, в тот момент, на моём лице была полная гамма эмоций, – от изумления, до горечи и испуга.

– Чего? – Удивился он, заметив мой взгляд. – Я сам в шоке.

– Ты, точно, нормальный? – Спокойно поинтересовался Стас, не отводя взгляд от улицы.

– Я же вам уже говорил, – меня мама в детстве проверяла!

– Машина! – Прервал наши переглядки Стас и скинул с плеча автомат. – К нам едут! Серый, ты хорошо стреляешь?

– Первый юношеский, из пневматики. – Зачем-то ляпнул я о давно забытом, школьном увлечении.

– Сойдет. – Даже голос выдал улыбку старого солдата. – Без команды огонь не открывать.