Восходящий. Магия дракона

Эш вертел головой, выплескивая на врага лунную энергию, но удалось ли ему в кого-то попасть на такой бешеной скорости? Холт сам поднял обе руки и начал метать Лунные Шоки так быстро, как только получалось сформировать новый заряд. Он с силой сжимал ногами бока Эша, и правую резало точно ножом, а повязка пропиталась свежею кровью.

Разум отказывался поспевать за происходящим. Мир вокруг наполнился болью, криками, ревом, светом, огнем и жжением. Обжигала не только магия Талии, но и его связь с Эшем. Душа Холта тоже полыхала. На этот раз связь колотилась так сильно, что действительно сломала ему ребро. Задохнувшись, Холт ахнул…

И все же они ныряли – вниз, вниз, вниз, набрав небывалую скорость, пока все остальные звуки не перекрыл рев, который Холт тут же узнал.

Клеш. Клеш и Сайлас нашли их.

И в тот момент, когда надежды уже не осталось, громкие глухие звуки присоединились к царящей вокруг какофонии. Длинные стрелы со сверкающими стальными наконечниками стремительным залпом вылетели из города.

Рой рассеялся.

Путь был открыт.

Казалось, что отвесные белые стены поднимались прямо из темных вод озера. Меж зубьями башен мерцали факелы, а шлемы отражали свет костра, как множество свечей. Сотни тяжелых баллист выстроились вдоль более мощных, чем в форте Кеннет, заграждений. И каждая выстреливала залпами толстых стрел, чтобы помочь им спуститься.

Очередной массивный залп на несколько секунд закрыл их от Клеша, который взревел еще громче.

Холт из последних сил цеплялся за Эша. Вот они пролетели над стенами и немного сбавили скорость, чудом не задев городские постройки.

Но Пира промчалась дальше, и Эш последовал за ней, оставив сторожевую заставу на острове позади. Низко скользнув над озером, белый дракон жестко приземлился на травянистом берегу, и Холт, слетев с его спины, шлепнулся на землю и прокатился по ней, чувствуя, как трещат его кости.

Последний раз перекувырнувшись, он опрокинулся на спину – в почерневшем небе царил полный хаос. Обмен чувствами с Эшем сам собой прервался, и человеческим зрением Холт различал только темные тени, которые рыскали в небе, превращаясь в почти невидимые точки, когда взмывали высоко вверх, прочь от защитных сил Сидастры.

Клеш издал последний оглушительный рык, и этот звук разнесся по озеру. Мелькнула серебристо-голубая вспышка, сменившись красно-оранжевым мерцанием, которое становилось все ярче. Огонь. Подросток ожидал, что в погоне за ними Повелитель Штормов рванет сюда, вниз, сметая укрепления городской обороны на своем пути. Но тот ответил всего лишь одним ударом.

И тут до Холта наконец-таки дошло: у них получилось! Глубоко вдохнув, он попытался позвать Талию, но голос не слушался. Руки и ноги тоже отказывались повиноваться. Тело ничего не чувствовало. Собрав последние силы, Холт потянулся к Эшу.

– Помоги.

Но дракон не ответил.

Подросток запаниковал: Эш всегда откликался на его зов. И никогда бы его не оставил. Это могло означать только… нет, нет, такое просто невозможно.

Холт дернулся. Его тело корчилось на траве. Кожа зашипела, и его окутал запах тлеющего костра. Он горел? По крайней мере, ему так казалось. Его душа все еще пылала, а теперь, должно быть, воспламенилось и все остальное.

Послышались голоса. Затопали чьи-то сапоги. Снова раздался рев, и Эш оказался рядом. Его дракон скалил зубы на людей, которых Холт не видел.

Эш был здесь! Подросток знал это наверняка, даже когда все остальное покрылось туманом и погрузилось в черноту. Весь страх Холта исчез. Эш был здесь.

– Я с тобой. Держись.

Вместе с этими словами пришло воспоминание о том, как кто-то пробился сквозь прочную скорлупу, впервые почувствовав прохладный воздух и запах влажной соломы. Только все вокруг было невидимым и пугающим. Странные, незнакомые, сильные запахи нравились ему, но он не мог найти их источник. Затем раздался голос – голос Холта – далекий и гулкий, как во сне: «Все будет хорошо. Иди сюда. Следуй за моим голосом. Все будет хорошо».

Этот голос стал для него всем, а когда обладатель голоса провел теплой рукой по его спине, он поверил, что все будет именно так.

Утешение Эша заглушило боль, но воспоминания продолжали вспыхивать в голове. Его собственные слова смешивались со словами Эша.

– Все будет хорошо…

– Я с тобой…

– Все будет хорошо…

– Холт! Холт!

Этот голос звучал резче остальных. Ближе.

– Проснись, Холт!

Холт распахнул глаза. Увидев тусклый серый свет, он зажмурился точно от звука тяжелой кастрюли, грохнувшейся на пол. Резко выдохнув, подросток обнаружил на стуле в углу Талию, которая ожидала его пробуждения.

Принцесса сменила одежду. И выглядела почти как всегда, только темные мешки под глазами выдавали ее усталость.

Заметив, что Холт очнулся, Талия просияла.

– Я уж решила, что в процессе трансформации мы тебя потеряли. Ты ни на что не реагировал и вдобавок потерял так много крови.

– Транс… чего? – прохрипел Холт, все еще пытаясь сообразить, где он очутился.

То же самое случилось и Мидбелле: он потерял сознание и очнулся в мягкой кровати. Подросток дал себе еще одну клятву: не допустить, чтобы это повторилось.

– Где Эш? Что произошло?

– Эш в порядке. Пира тоже, они сейчас едят. Мы справились. По крайней мере, на данный момент.

Принцесса продолжала радостно улыбаться, но подросток не понимал почему.

– Как ощущения? – спросила Талия.

– Ты о чем? А?

Нежное прикосновение прошлось по его душе. Покраснев, как будто его застали раздетым, Холт и сам быстро заглянул в себя. К своему облегчению он обнаружил, что его душа больше не пылает. И вообще он чувствовал себя великолепно. Связь била ключом. Медленным. Уверенным. Мощным.

Лукаво подмигнув, Талия наклонилась к нему.

– Добро пожаловать в ранг Восходящего, Холт.

Герой Феорлена

Восходящий? Холт не верил своим ушам. Настоящий Всадник?! Он?

Чистейшая радость прогремела через связь с драконом.

– Ты проснулся! – воскликнул Эш.

Рев донесся откуда-то снаружи: рев триумфа, более звонкий и менее гортанный, чем когда его дракон злился. Пира тоже начала реветь, и Холт по достоинству оценил этот знак внимания.

– Теперь мне намного легче тебя почувствовать, – заявил Эш. – Выходи!

– Подожди минутку, малыш. Я только открыл глаза. Мне нужно прийти в себя и поговорить с Талией.

Общаться с Эшем телепатически тоже стало намного проще. Холт уставился на свои руки, будто искал в них ответ на все вопросы. Что изменилось в нем? Да вроде ничего… Нога! Она больше не болела. Холт попробовал ею пошевелить и, к своему удивлению, обнаружил, что может не только поднять раненую ногу, подбросив простыни, но и то, что его движения стали свободными и стремительными. Он никогда не был и вполовину таким ловким.

– Все равно что наблюдать за котенком, делающим первые шаги по снегу, – усмехнувшись, прокомментировала из своего угла принцесса.

Холт никогда не видел, чтобы Талия вела так расслабленно, как сейчас. На ней был стеганый дублет[2] цвета зеленого мха и поверх него – кольчуга. Кожаные доспехи завершали ее наряд. Звенья кольчуги посверкивали чуть ниже затылка и на плечах. Штаны под цвет дублета были заправлены в высокие, до колен, кожаные сапоги.

– Ты переоделась, – зачем-то сказал Холт.

– От тебя ничего не скроешь, – поддразнила его принцесса. – Не знаю, как твоя, но моя одежда после нашего путешествия была не в лучшем виде. И я тебе принесла чистую.

Талия ткнула пальцем в стоящий у дальней стены комод, где высилась аккуратная стопка вещей, увенчанная новыми блестящими кожаными сапогами, как у нее. Сбоку, на подставке для доспехов, висела новенькая кольчуга. Для Холта приготовили и поднос с едой: хлеб, масло, ветчину и яблоки… Но все же взгляд подростка выхватил нечто более важное. Его сумка, чудом уцелевшая, окровавленная и потрепанная, тоже лежала там.

Он хмыкнул и снова пошевелил ногой.

– Зажила.

– А ты сегодня туго соображаешь, да? – Талия едва сдерживала смех. – Все твое тело станет сильнее. Ты никогда больше не будешь болеть, если только не доведешь себя до крайности.

Холт резко выпрямился и оглядел себя. Кто-то переодел его в прекрасное белье из белого шелка. Подросток приподнял рубашку и уставился на свой торс. К сожалению, хорошо очерченных мышц не обнаружилось. И вообще он остался тем же, что и всегда: худым и жилистым. Тощий юнец на пороге зрелости. И все же Холт чувствовал, что его тело налилось силой, которая проявится при первой же необходимости.

– Где-то подвох, верно? – Холт уже успел понять, как устроен мир Всадников.

– Будь ты членом Ордена, в случае вторжения тебя бы сразу бросили в бой.

По мере того, как смысл полученных новостей доходил до Холта, он ощутил знакомый прилив возбуждения, пульсирующий в груди, но сердцебиение оставалось ровным. Сердце в его прежнем, более хрупком теле обязательно заколотилось бы быстрее.

Подросток огляделся по сторонам. Постельное белье на его кровати было высшего качества, а сам он мог теперь почувствовать каждую нить, вплетенную в полотно. Но сама кровать оказалась вполне обычной, хотя и очень удобной. Это относилось и к обстановке комнаты в целом – только самое необходимое. Единственными признаками роскоши были узорчатые шторы и массивный письменный стол.

Готовый испытать новое тело, Холт вскочил с кровати и, сразу же налетев в стену, рухнул на пол. В следующее мгновение он уже снова был на ногах и, приподнявшись на носках, приготовился прыгнуть еще раз, если понадобится. Никакой боли. Холт хмыкнул и только потом заметил, насколько непросто принцессе сохранять невозмутимый вид. Его лицо загорелось от смущения.

– О, пожалуйста, прошу тебя, сделай это снова, – взмолилась Талия. – Мой дядя мог бы оставить тебя в качестве шута.

Холт был слишком взволнован, чтобы обижаться. Однако он почти не помнил ничего из того, как они приземлились в Сидастре.

– Ты могла бы предупредить, что повышение в ранге проходит так… так…

– Ужасно?

– Точно.

– Ну, обычно это не так тяжело. Но ты потерял много крови, давно не ел и не спал, а когда слетел со спины Эша, переломал половину костей.

– Рейк сказал, что нам следует испытывать себя на прочность.

– Не думаю, что он имел в виду нечто подобное. Прости, что не предупредила, но самое главное – ты это сделал.

А ведь он оказался на волосок от смерти, вдруг дошло до Холта. Но подросток отмахнулся от этой мысли. К тому же он ужасно проголодался.

– Ты уже поела? – спросил он принцессу.

– С удовольствием сделаю это еще раз! – раздался ее ответ.

Холт рванул к подносу и, притянув его к себе, принялся намазывать масло на оторванный кусок хлеба, который поспешно запихнул в рот. Пережевывая, подросток отметил, что его восприятие вкуса не изменилось так, как остальные части тела. Вот и хорошо. Не хочется, чтобы белый хлеб благородных людей стал еще слаще на вкус. Он отрезал ломтик ветчины и набросился на него, даже не проглотив хлеб, одновременно потянувшись за яблоком.

– Могу я взять кусочек? – поинтересовалась Талия. – Или есть вероятность, что мне откусят руку?

– Прости, – промычал Холт с набитым ртом. Он разломил буханку надвое и передал половину принцессе. – Когда я голоден, то забываю о манерах.

– Я тоже, – призналась та, отбрасывая церемонии и тоже вгрызаясь в хлеб. – Особенно когда не нужно ни на кого производить впечатление.

Поднос опустел, а желудок Холта впервые за несколько недель почувствовал приятную наполненность. Усевшись обратно на кровать, подросток вздохнул.

– Выходит, мы справились.

– Чудом.

– Это же Сайлас преследовал нас, когда мы почти добрались до города, верно?

– Я не видела его, но Пира узнала рев Клеша.

Наступила тревожная тишина. Осознание, в какой опасности они находились, сразило каждого.

– Я уж думал, что он не отстанет, – проговорил Холт. – И закончит то, что начал.

– Как я уже говорила, Сайлас силен, но вряд ли сможет справиться с целой армией в одиночку. Пусть самые прочные места в чешуе Клеша и смогут выдержать выстрел баллисты, но если стрела пробьет ему шею или разорвет крыло, он рухнет вниз.

Снаружи их драконы взревели от восторга.

Талия посмотрела в окно. Ее улыбка стала натянутой, и принцесса прикусила губу.

– Даже члены Ордена часто забывают, что драконы, как и мы, существа из плоти и крови. Сильные, временами даже устрашающие, но если ранить их в сердце, они тоже умрут. Или если Зеленая Гниль овладеет ими, как бедняжкой Эрдрой.

– Я знаю, – кивнул Холт. – Не так давно я еще мог баюкать Эша на руках. И все же сложно представить, что Клеш может потерпеть поражение.

– Всадники-Повелители и раньше погибали в битвах. И пока Скверна не будет повержена, многим суждено пасть.

– Что ж, до ранга Повелителя нам далеко.

– Очень оптимистично.

– Но мы все еще живы, верно?

Им уже не раз довелось взглянуть в лицо смерти, выдержать неистовую гонку по вертикали сквозь орды визжащих чудовищных ос… И сейчас, когда Холт почувствовал себя таким сильным, вокруг была дружественная армия, а не дикая незнакомая местность, да и живот не тянуло от голода… И все казалось не таким мрачным.

А еще сегодня Холт узнает, где его отец. Его душа осветилась надеждой. Сегодня счастливый исход показался ему таким возможным.

Размышляя о событиях вчерашнего дня, Холт вспомнил, что у Восходящего есть еще одно преимущество.

– Теперь у меня появится новая способность! – обрадовался он.

– Если останется время, я попробую научить тебя, – пообещала Талия. – Хотя нам так много нужно…

Прямо за дверью послышался чей-то голос. Уверенный голос, повелительным тоном отдающий приказ охранникам, которые стояли снаружи. И дверь распахнулась.

Холту не доводилось встречать этого мужчину, что не помешало сразу его узнать. Назвать гостя широкоплечим стало бы сильным преуменьшением. Кожаные доспехи и кольчуга облегали мощное тело как вторая кожа. А собственная кожа казалась такой же обветренной и грубой, как и та, из которой была сшита его амуниция, превосходно сидевшая на нем. Это был исключительной красоты, но рано состарившийся мужчина с коротко стриженными, местами тронутыми сединой каштановыми волосами. На поясе у него висела пара топоров с толстыми лезвиями. И по тому, как он двигался, сразу можно было сказать, что этот человек с легкостью владеет этим оружием. Однако взгляд его глаз не был суровым, скорее тусклым и отстраненным: отрешенный взгляд воина, на долю которого выпало немало страшных событий. И все же, когда мужчина сосредоточил свое внимание на Холте, глаза настороженно вспыхнули, и в них засветилась угроза.

Холт тут же преклонил колено. Раньше только Командор Денна вызывала в нем столь мгновенную и беспрекословную реакцию. Да, он был обязан кланяться тем, кто стоял выше по своему положению, и даже вставать на колени, повинуясь приказу. Но мало кто из них – будь то Всадник или титулованная особа – действительно заслуживал такого отношения.

– Ваше величество, – выдохнул Холт в пол.

В поле его зрения появились сапоги Озрика Агравейна.

– Дядя! – воскликнула Талия.

Ножки стула заскрежетали по камню, когда она поднялась, чтобы поприветствовать Озрика. Принцесса не сразу приблизилась к королю, и подросток представил, что она тоже склонила голову перед тем, как подойти и обнять своего родственника.

– Ты пришел.

– Конечно, – отозвался Озрик. – Рад видеть тебя, племянница. Когда до нас дошла весть о разгроме Крэга, я опасался худшего.

Услышав эти слова, Холт вздрогнул. Если весть о трагедии дошла до короля, значит, беженцы добрались до столицы.

– И был абсолютно прав, – проговорила Талия. – Это худшее случилось. Мы пока не до конца во всем разобрались, но Сайлас Сильверстрайк предал нас и вступил в союз со Скверной.

– Сильверстрайк? Когда прошлой ночью мои люди видели молнию, я счел, что это происки Скверны, ее магии.

– Это еще не все – за этим кроется гораздо большее, намного большее. Это насчет Леофрика. Он…

– Не здесь, – прервал ее Озрик. – И не перед твоим слугой, девочка. Этот мальчик немой, раз у тебя так развязался язык?

Лицо Холта вспыхнуло. Он чувствовал оценивающий взгляд короля на своем затылке. Именно порыв склониться перед ним выдал Холта. Всадники ни перед кем не преклоняли колен.

– Кроме того, он одет неподобающим образом, – продолжил Озрик.

– Что? Ох. Нет, дядя, ты ошибаешься. Холт – Всадник.

– Всадник? – повторил король, который явно не принял слова принцессы всерьез. – Посмотри на меня, мальчик.

Все еще стоя на коленях, Холт поднял голову. Ему следовало подняться, чтобы взглянуть герою войны в глаза, но что-то в Озрике удерживало его на месте. Какая-то особенная аура короля – можно сказать, его собственная магия напомнила Холту, кем он родился.

– В его глазах есть сила, – проговорил Озрик, как будто Холта не было в комнате. – Как тебя зовут, мальчик?

Король хотел знать, из какой семьи происходил Холт, был ли он союзником или врагом семьи Агравейн. Озрик впился в Холта пронизывающим взглядом, и подросток почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он даже дышал с трудом.

– Кук, ваше величество. Меня зовут Холт Кук.

– Кук…

Острый взор Озрика метнулся к Талии, и Холт задышал спокойнее. Он и раньше встречал тех, кто относил себя к знати, но никогда раньше не реагировал так. С другой стороны, Озрика не без причин прозвали величайшим воином Феорлена.

– Кук? – повторил Озрик. – Племянница, нам о многом нужно поговорить. Но не здесь. Казарма на дальних островах – не лучшее место для двух Всадников.

Наступила неловкая пауза. Холт посмотрел на Талию, потом снова на Озрика. С гримасой замешательства, смешанного с раздражением, король протянул Холту правую руку.

– Можешь встать, Холт Кук.

Внутри у подростка все заледенело. Он не решался даже выпрямиться по собственному желанию. Всадники не падали перед кем-то на колени, и унизительное предложение подняться им тоже не делали. Озрик наверняка ожидал, что он поднимется сам.

Теперь же король протянул ему руку. Должен ли он принять ее или лучше не стоит? Что из этого поможет сохранить лицо?

Чтобы выиграть время, Холт притворился, что рассматривает ладонь короля, ибо о ней ходила еще одна знаменитая легенда. На его кожу татуировкой был нанесен символ империи Скарлов: три переплетенных рога. Им отмечали самых выдающихся воинов. И Скарлы удостоили этим знаком отличия Озрика, иноземца. Железный браслет, на котором тоже были выбито сплетение узоров этой холодной земли, охватывал запястье короля.

Озрик, может, и не был Всадником, но выглядел не менее впечатляюще.

Холт решил, что примет и пожмет руку героя.

Что он и сделал. Возможно, даже слишком сильно.

Озрик хмыкнул, но ответил на этот жест своей медвежьей хваткой.

– Действительно Всадник. Советую тебе переодеться, Холт Кук, если, конечно, ты не предполагаешь бродить по улицам в нижнем белье. Мы подождем тебя снаружи.

Король взмахом рукой поманил Талию следовать за ним. И подросток остался один.

Не теряя времени, он поспешил к стопке чистых вещей. Его нога чудесным образом исцелилась, однако на месте укуса остался шрам. А кожа вокруг была испещрена теми же пурпурно-серебристыми прожилками, какие проявились на предплечье Селии Смит.

Холт быстро натянул одежду и доспехи. К счастью, для этого помощь оруженосца не требовалась. К тому же, вещи сидели на нем почти идеально. Должно быть, пока он лежал без сознания, с него сняли мерки и сшили такую же экипировку, как и для принцессы. Его дублет – темно-синий, как и основа ядра Эша, оказался довольно тяжелым. Это был дублет для сражений с прослойкой, которая смягчала удары и одновременно защищала тело от кольчужной сетки. Новые шерстяные штаны тоже сочетались по цвету с дублетом и заправлялись в высокие кожаные сапоги. Поверх Холт натянул кольчугу, обнаружив, что теперь почти не чувствует ее веса, а потом и нагрудник из темно-красной кожи. Нагрудник был украшен желтыми руническими буквами древнего языка Феорлена, известного с тех далеких времен, когда Скарлы правили этой землей.

Пристегнув меч и повесив на плечо окровавленную сумку, Холт остановился и взглянул на себя в зеркало, висевшее над комодом.

Подросток с трудом узнал себя в отражении, хотя густые, растрепанные черные волосы, унаследованные от отца, никуда не делись. Да, это был он, и все же в его карих глазах запечатлелись события последних недель, и выражение их изменилось. Когда-то они наивно и мечтательно смотрели на мир, теперь же взгляд Холта стал твердым, как стареющий дуб. Тонкий нос и гладкая кожа выдавали его истинный возраст, но щеки впали, и лицо стало выглядеть строже.

Задержавшись на мгновение, Холт попытался принять грозный вид, но старше выглядеть все равно не стал – даже наоборот. И все же ему исполнилось шестнадцать. Он получил право на официальное обучение. Готов был унаследовать роль своего отца, если вдруг Зеленая Гниль забрала его жизнь. Холт стал взрослым. Об этом следовало помнить. Впрочем, вряд ли король, Талия или любой другой Всадник, которого ему доведется встретить, позволят ему об этом забыть.

Город тысячи островов

Приведя себя в порядок, Холт спустился вниз и вышел из ворот на улицу. Эш тут же взревел, а когда скакнул навстречу другу, отряду стражников пришлось метнуться в сторону.

Дракон сбил Холта с ног и лизнул его в лицо. Подросток перекатывался с боку на бок, притворно пытаясь увернуться, пока ему не удалось ухватить Эша за коготь, чтобы удержать того на месте.

– Ты уже не такой мягкий, как раньше!

– Мягкий человек уже через многое прошел! – откликнулся Холт, задыхаясь и смеясь одновременно.

Они поиграли еще немного, пока Эш не успокоился, и связь их потеплела. Холт обнял дракона за шею, заметив неодобрительный взгляд Озрика. Оставив его без внимания, подросток проверил черную полоску от плаща Броуда, которой были завязаны глаза Эша. Она не слетела во время последнего сражения, но Холт на всякий случай затянул ее. Он радовался тому, что у них осталась эта лента в память о Броуде, пусть даже наступит время, когда Эш еще больше увеличится в размерах, и повязку придется заменить.

Пока что рост Эша замедлился. Пира была примерно вдвое меньше Клеша, а Эш – еще меньше и более поджарый, чем драконица. Холт был худощавым, как и его дракон. Подросток надеялся, что постепенно тело его изменится. Эш тоже должен будет подрасти, но Холт всегда тревожился о своем драконе. И это вряд ли когда-нибудь изменится.

Он провел рукой вверх и вниз по шее Эша.

– Вчера ты был великолепен. Прилетел именно туда, куда было нужно.

– Со спуском трудно ошибиться. Меня больше радует, что по пути я сжег много насекомых.

– В будущем придется сжечь еще больше.

– Они пожалеют, что встретились с нами на поле боя.

– Пока наша связь не ослабеет или твое ядро не иссякнет.

Холт проверил состояние ядра белого дракона. Теперь их связь была сильнее и надежнее, а окно в душу Эша стало шире. Лунные пылинки более отчетливо выделялись из вихря других типов магии. Само ядро приобрело более определенный рельеф. Холту показалось, что в его центре он увидел нечто белое, плотное и вращающееся.

Броуд рассказывал, что ядро, созревая и набирая силу, будет и внешне меняться тоже. Интенсивность связи от этого не зависела, но лучше понимать, что происходит с душой его дракона, Холт был обязан. Тем более, что это принесет пользу в будущем. Учитывая магический тип, к которому принадлежал Эш, подросток уже догадывался, во что превратится этот белый шар, формирующийся в самой сердцевине его души.

И когда Холт сосредоточился исключительно на этом шаре, он снова услышал, как зазвучала музыка. Жесткие ноты смягчились, ритм стал спокойнее, сильнее, но в мелодии все еще звучала печаль, подобно одинокому голосу, плывущему в бесконечной ночи. Эш был единственным в своем роде, к тому же слепым. И эти эмоции окрашивали его песню. Но в ней не было жалости к самому себе. Стойкость. Решительность. Печаль, но не жалость.

Холт снова провел рукой по шее дракона.

– Мы будем сражаться до конца.

Пока Озрик разговаривал с охраной и со своей племянницей, Холт решил осмотреться. Остров, на который они приземлились, был достаточно велик, чтобы разместить два укрепленных сторожевых поста, охранявших мосты и небольшой участок суши в придачу. Узкая полоска заросшей травой земли, изгибаясь к югу, вдавалась в озеро. Подросток решил, что они приземлились именно в том месте, так как к востоку от них находился более крупный остров. Его границы защищал высокий вал, за которым виднелись стены и крыши города.