Инфинитум

Анна, несмотря на свою внешнюю утончённость, могла быть очень сильной и выносливой. Красивые кисти рук, тоненькие изящные пальчики, которые одинаково ловко владеют пером, холодным оружием, смычком скрипки и вышивальной иглой. Если Анну одеть в мужской костюм, то она произведёт впечатление мальчишки-подростка. Когда девушка одевает привычное для девушки платье, то это впечатление пропадает напрочь, потому что фигурка приобретает весьма и весьма соблазнительные женские формы.

Анна год как устроилась на должность младшего секретаря, стала для Хельги чем-то родным и близким. Нет, они не дружили и особо не общались, но от этой девчушки всегда веяло добротой и жизнерадостностью, что очень нравилось Хельге. Женщина была уверена если вдруг пожар, наводнение или ещё не дай бог какая катастрофа то именно такие люди как Аня спасут Мир. Она из тех, про кого говорят – огонь в ледяной упаковке. Внешне скромная, застенчивая девушка, которая при знакомстве раскрывается и оказывается очень живым, порывистым и романтичным созданием. Очень целеустремлённая. Умеет выслушать, достаточно тонкий психолог. С женщинами учтива и вежлива, с незнакомыми мужчинами сдержанна и даже излишне строга. Совершенно не умеет кокетничать. Весьма музыкальна. Привыкла не доверять посторонним людям. Твёрдо знает, чего хочет, и ни за что не отступится от своих моральных принципов. Богатство, светская жизнь совершенно не привлекают её, хотя иногда втайне она мечтает о жизни в роскошном доме с армией прислуги и весёлых приключениях.

– Шеф у себя?

– Да, он попросил кофе и сидит в своем кабинете чернее тучи.

Хорошее настроение вмиг улетучилось, как будто перед носом щёлкнули пальцами и вот она реальность. Хельга прошла по длинному коридору, отделанному по последнему слову моды и оснащённому самыми лучшими техническими средствами, и остановилась перед массивной дубовой дверью. Несколько секунд постояв, постучалась и вошла.

– Доброе утро, Олег Иванович, – улыбнулась Хельга.

Кабинет руководителя корпорации был небольшой, но в нём было много света и практически все стены были выполнены из стекла. Вид на город отсюда открывался завораживающий. В кабинете было два больших комфортных кресла и стеклянный столик между ними. У стены рядом с входом находился бар с напитками, в основном успокаивающими и тонизирующими.

За огромным письменным столом из красного дерева в стиле «чипендейл», в высоком вращающемся кожаном кресле, сидел пожилой мужчина, ярко выраженный испанец. Он был высокого роста и достаточно широк в плечах. Директор корпорации «Терра Нова», был человеком сдержанным в своих суждениях и порывистым в своих страстях. Олег Иванович, никогда не шёл на открытый конфликт, но вполне был способен припомнить зло много лет спустя. Злом же считал многое, но лишь, если это напрямую касается его и близких ему людей. Его гнев разбудить достаточно трудно, но человеку, которому это удастся – крупно не повезёт. Не привык нигде получать отказ. Окружающие его люди считают, что он слишком надменен, но он таков лишь с неприятными ему людьми.

Олег Иванович что-то быстро писал на листке бумаги, рвал и снова принимался писать.

– А, Хелли, я вас ждал. Проходите, присаживайтесь, – указал он на один из удобных стульев стоящих вокруг его стола. – Ну, птички уже вам напели о возвращении блудного сына?

– Да, напели.

– И что вы по этому поводу думаете?

– Руководству виднее, – женщина скромно улыбнулась и пристально посмотрела в глаза своего шефа.

Полуулыбка исчезла с лица мужчины, он как-то неуклюже заёрзал в своём кресле и глухо произнёс.

– С сегодняшнего дня Антон Беленский назначен руководителем «проекта Скайнет».

Последние слова прозвучали в голове Хельги, как молотом по наковальне.

– Я уволена?

– Нет, детка, что ты! И что это у тебя за манера сразу рубить с плеча.

– Я просто называю всё своими именами и не вижу смысла в любезностях. Всё-таки мы не в песочнице.

– Ну, ну не надо дерзить, ничего страшного не произошло. Антон назначен руководителем, а ты его первым заместителем и правой рукой. Всё чудненько. Мышки целы и котик сыт.

– Я не мышь. И плевать мне на вашего кота.

– Вы Хельга Олеговна не забывайтесь. Я, всё-таки, ваш непосредственный начальник, а не подружка на кухне. Ну да, понимаю, обидно. Ты стояла у истоков этого проекта. Начинала с нуля. Подбор персонала, учёные, техники всё, всё ты. Это твоё детище. Но, ты же взрослая девочка и должна понимать кто Антон, а кто ты.

– Да, конечно. Сыну президента, пусть даже и приёмному, флаг в руки, любой каприз. А я, я всего лишь обычный сотрудник крупной корпорации, без громкой фамилии и связей, только знаете что, без меня этот проект ни что, пустышка. Вы думаете, что я опять наступила на те же грабли? – женщина мило улыбнулась и с грацией кошки облокотилась на спинку стула. – Да, у вас на руках готовый проект. Ну и что? Руководство корпорации как всегда малость пожадничало и вместо трёх администраторов и советника оставило одного – меня. Если я уйду – пройдёт немало времени чтобы новому человеку, даже со сверх способностями, разобраться во всех ходах и выходах, к тому же по договору кодовый ключ – моя авторская собственность.

– Хмммм…. Милая моя, неужели вы так наивны, что решили противостоять корпорации. Да уже за такие слова вы можете не дожить до завтрашнего дня.

– Угрожаете?

Мужчина грустно улыбнулся. – Нет, милое дитя, это реальность, хотите – проза жизни. Когда вы подписали контракт, то в ту злосчастную минуту стали сами властностью корпорации….

Мужчина грустно и как-то по отцовски смотрел на сидящую перед ним молодую женщину и его мысли пытались предугадать, а может даже предотвратить надвигающуюся катастрофу. Он был хорошим психологом и прекрасно понимал, что сидящая перед ним Хельга совсем не наивна. Её нельзя загонять в глухой кут. При всей своей приятной внешности у неё довольно жёсткий характер. Она всегда знает, чего хочет, и ничто и никто не может быть ей преградой, она не сдастся. Как пантера будет долго и беспристрастно выжидать, пока не дождётся наилучшего варианта пусть даже для неё самой рокового.

В кабинете стояла звенящая тишина. Женщина встала со стула медленно набросила на плечи свою меховую курточку, грустно улыбнулась и полушепотом прошептала.

– Я готова к прыжку.

Её удаляющиеся шаги как приговор звучали в голове мужчины, но желания остановить не возникало. В голове витала только одна мысль:

– Уделай их крошка. Пусть это говно знает своё место. Да бережёт тебя Бог, детка.

На лифте Хельга поднялась на шестьдесят девятый предпоследний этаж небоскрёба и быстрым шагом приближалась к чёрной стеклянной стене. Она где-то подсознательно хотела развернуться и бежать, бежать со всех ног подальше от этой стенки. Смириться и дальше работать, как ни в чём не бывало, но какая-то сверх сила вела её вперёд, как маленькую безвольную девочку. Она подошла к стене. Положила свою ладонь в углубление как раз по центру. Просканированный отпечаток изящной женской руки засветился зелёным светом. Стена исчезла, перед Хельгой светилась лазурно – синим светом большая идеальная сфера. Только один шаг и … В голове женщины со скоростью звука пронеслась вереница лиц. Родители, младшая сестра, сын, муж, бесчисленные родственники, знакомые.

– Стой! Остановись, прошу! Ты не посмеешь, а если ты погибнешь!? Проект только дошёл до стадии испытаний, сейчас это всего лишь сухие расчёты!

Женщина обернула голову. Чья-то чёрная тень стояла в конце длинного коридора.

– Кто ты!?

Невысокая мужская фигура в чёрном костюме пыталась остановить Хельгу. В темноте коридора Хельга не могла разглядеть лица, но оно показалось женщине странно знакомым. Тень начала быстро приближаться и вот перед нею стоял невысокий коренастый мужчина. Она грустно улыбнулась. «Неужели из-за этого никчёмного ничем не примечательного человека она чуть не загубила свою жизнь?». Хельга смотрела в голубые глаза Антона и впервые за долгие годы ощутила прилив всепоглощающего гнева. Её красивые глаза вызывающе сверкнули, и она с гордо поднятой головой сделала шаг вперёд, в неизвестность и пусть будет, как будет – это её выбор. В ту решающую минуту Хельга испытывала то же чувство, что и самоубийца, который подносит револьвер к виску.

Женщина шагнула в светящуюся сферу и исчезла.

* * *

Антон Беленский стоял среди ночной улицы, где светофор, давно вышедший из строя, висел как маленький странный гробик, а дорогу освещал старый ржавый фонарь. Мужчина кого-то поджидал, всматриваясь в тёмную даль. Сквозь облака просачивалась великая тьма, течение подкрадывающейся ночи или невообразимой тьмы. Внезапно подул ветер, развевая одежду на Антоне и раскачивая единственный фонарь, висящий над головой мужчины. На какое-то мгновение зажглись все сигналы светофора, потревожив глубокие серые сумерки. Цвета окрасили стены зданий и отражались в окнах со странной насыщенностью. Потом светофор снова погас. Старая женщина, медленно волочащая ноги по тротуару, произнесла:

– Благословенна тьма, дарующая покой.

На фонарь сел ворон. Неожиданно, взмахнув крыльями, птица спикировала прямо на Антона и вцепилась когтями в волосы. Антон, не раздумывая, кинулся бежать по улице. Ворон с хриплым карканьем ударял жёсткими крыльями по голове мужчины.

Антон вбежал в старый заброшенный дом. За дверью была пустая комната с деревянной лестницей в один пролёт. Осторожно, стараясь не скрипеть, Антон поднялся по лестнице – его встретила дверь и висячий замок на ней. Но стоило мужчине прикоснуться к нему, как он мгновенно распался. Антон вздрогнул от неожиданности.

Дверь с громким скрипом отворилась и впустила Антона в заброшенную библиотеку. Комната была пуста и сумрачна. Пустые стеллажи стояли вдоль стен. В центре комнаты была нарисована сложная пентаграмма.

Через разбитое окно подул ветер и в комнату влетел ворон-преследователь. Необычайно сильная птица хлестнула Антона по лицу. Ворон поднялся к потолку и оттуда упал на Антона, целясь клювом в глаза. Мужчина отчаянно защищался, ворон наседал.

Антон подхватил с пола валяющуюся ножку от стула, замахнулся и что есть силы, обрушил её на птицу. Ворон взмыл вверх, а потом опустился в дальний угол комнаты.

Из-за стеллажей вышла седая волчица, прыгнула, сминая со стеклянным хрустом, перья ворона. Она растерзала птицу так, что не осталось и следа. Встряхнулась. Бока её пошли волнами, она поднялась на задние лапы, и её седая шкура разошлась, выпуская наружу необычайно красивую женщину с длинными шелковистыми чёрными, как крыло ворона волосами. Это была Лилит – Чёрная Ведьма.

Её огромные яркие глаза светились холодным огнём. Изогнутые брови придавали её взгляду надменность и высокомерие близкое к изощрённой насмешке. Улыбка на её губах была наполнена иронией и презрением. Демоница олицетворяла саму женственность: пышная идеальная грудь, чуть сжатая жёстким корсетом, тонкая, специально подчеркнутая, талия и широкие бёдра, которые придавали ей ещё более вожделенный облик. Вся фигура её с легкостью может свести с ума любого искушённого ловеласа, заставляя его забыть всё, даже своё имя. Это и понятно: Лилит была задумана, как совершенное в своей красоте создание, идеальное существо.

Женщина подняла голову и уставилась на Антона. Её наполненные гневом глаза, как раскалённые угли, горели мертвенно-зелёным огнём на бледном лице.

– У меня не получилось. Я не смог остановить её, – заикающимся голосом произнёс Антон.

Ведьма издала дикий вопль. От этого вопля завибрировали стены дома, стали с грохотом падать стеллажи. Лопалась и опадала штукатурка, открывая в стенах ниши, забитые книгами. Книги, а точнее то, что от них осталось, вываливались на пол. Их страницы и переплёты, почерневшие от сырости и плесени, рассыпались.

Чёрная Ведьма тряслась от негодования.

– Ты подвёл меня! Он встретит её, и многое поведает! – сотрясалась от крика Ведьма.

– Она смертная. Что с неё взять? – дрожа от страха и заикаясь, бормотал Антон.

– Ты ещё тупее, чем я предполагала! – с новой яростью набросилась на Антона Демоница. – Она всё расскажет сыну. Скоро он узнает кто …,– Ведьма запнулась и огненным взглядом испепеляюще посмотрела на Антона.

Взгляд Лилит разжигал внутри мужчины жгучий огонь. Он разрастался всё быстрее и быстрее пока не вырвался наружу.

Глава 3. Дедушка

Внутри тела ощущалась странная пустота. Она не угнетала, не тревожила и не радовала. Просто пустота, как пустой сосуд. Хельга широко открыла глаза, но тьма окружающая её была, как самая чёрная ночь. Женщина поднесла ладонь к глазам, но ничего не увидела. Из всех земных ощущений было только ощущение своего тела, тела без эмоций и каких либо чувств.

Хельга крепко зажмурилась. Она не представляла сколько времени находилась в таком состоянии, состоянии пустого сосуда. Опомнилась только тогда когда ощутила лёгкое дуновение тёплого ветерка на своей щеке. Между длинных густых ресниц начал проступать мягкий успокаивающий золотистый свет. Женщина смело открыла глаза и в тот же миг сделала глубокий вдох свежего и бодрящего воздуха. Широко открытые глаза Хельги были полны детского восторга, а лёгкие так переполнились воздухом, что казалось, будто за спиной сейчас расправляться большие крылья и она взлетит как птица легко и непринужденно.

Чёрная мрачная мгла, которая поначалу окутывала женщину, плавно уходила, а впереди приближался мягкий в тоже время какой-то сказочный свет. Женщина плавно парила в пустоте. В конце туннеля всё чётче вырисовывалась высокая фигура мужчины. Хельгу одолевало огромное любопытство, как маленький ребёнок она старалась представить кто это там, чья фигура её дожидается? Друг или враг? Может просто какая-то статуя. Из-за направленного на неё светового потока она никак не могла разглядеть лица. Детские чувства переполняли женщину. Она понемногу начала приходить в себя, ощущала, мыслила и о боже: «Жива, она жива!».

Со скоростью звука в голове пролетело несколько прошедших часов, перед тем как она переступила черту. Но что это? Фигура увеличивалась, точнее это Хельга плавно приближалась к ней. Молодая женщина ещё не понимала кто её терпеливо ждёт, но подсознание работало на опережение. По щекам женщины бежали слёзы, а рот растянулся в широкую детскую улыбку. Фигура подняла руку и поманила к себе.

– Дедушка, – чуть слышно услышала свой собственный голос Хельга.

– Ну здравствуй, здравствуй внученька. Как полёт?

Женщина подняла голову. На неё смотрели лукавые чуть прищуренные добрые глаза лесничего, глаза её любимого дедушки. Она обняла мужчину и, уткнувшись лицом в широкую грудь дедушки, заплакала.

– Нууу, Хелли, ты чего? Пойдём. С дороги, наверное, устала? Нужно подкрепиться, ты же голодная.

– Дедушка, но как, ты это ты, не призрак, не воображение человеческого подсознания?

– Всё потом, потом. Сейчас тебе нужен отдых и покой.

Женщина робко шла за лесничим. Она никак не могла поверить тому, что видит, а видела она перед собой широкую спину своего умершего дедушки. Хельга принялась кусать губы, щипать себя за руку, чтобы очнуться, но нет, всё происходило на яву, это не сон.

Женщина с покорностью ребёнка шла за высоким крепким мужчиной. Они шли по полевой дороге, c двух сторон, как море, колосились поля. Всё ближе и ближе подходили к белоснежному домику, утопающему в цветах. За домом начинался лес. Если бы через тело женщины пропустили электрический ток, то она и тогда бы не ощутила такого шока. Они приближались к дому, к тому самому дому на опушке леса, где она провела всё своё детство. Дом, в котором жил лесник – её дедушка. Дом полон детских воспоминаний.

– А ну-ка, косой, встречай гостью!

Хельга заглянула за плечо дедушки, глаза округлились, а на лице появилось детское удивление.

– Заяц?

На крыльце сидел серенький зайчик и нервно постукивал передней лапкой.

– Забыл, ну конечно же забыл!?

Женщина чуть не потеряла дар речи. Она присела перед ушастым и, наклонив голову, шепотом спросила.

– Ты умеешь разговаривать?

– Конечно, умею, все умеют. Я же не немой.

– Дедушка, он разговаривает!

– Всё что дышит, растёт, рождается и умирает – умеет говорить. Вот только люди, там, на Земле, не хотят слышать. Они слышат только то, что им хочется то, что им нужно услышать, – мужчина широко улыбнулся.

– Прости косой, забыл. Сильно уж волновался, встречая внучку, – лесничий опустил руку в карман своей куртки и достал полную пригоршню конфет.

– Гостинец от зайчика! – радостно подпрыгнула Хельга.

– Что-то ты хозяин забываться стал. Стареешь. Проворчал заяц, открывая лапкой дверь дома и исчезая в нём, на что мужчина громко рассмеялся.

– Ну, что, пойдём в дом?

Хельга улыбнулась дедушке и прошла в залитую солнечным светом веранду. Веранду своего счастливого детства.

* * *

Лучики утреннего солнца щекотали лицо спящей Хельги. Женщина открыла глаза и обвела комнату взглядом. Да, всё как в детстве. Хельга спала в спальне своего дедушки. Небольшая кровать стояла под стенкой, а в углу – огромная пузатая тумба, на ней важно восседал телевизор. В изголовье кровати ютился деревянный стул с причудливой резной спинкой. Комнатка была маленькой, но тогда в детстве Хельге казалась, что эта спаленка очень даже просторная. В этой комнатке, она совсем ещё девчонка, школьница, едва начавшая взрослеть, любила, растянувшись на кровати, читать книги о загадочных мирах, рассматривать красочные иллюстрации и мечтать о путешествиях в дальние страны. Ей, ржавому золотцу, как любил шутя называть своих внучек дедушка, разрешалось, не вставая с кровати, поедать всякие вкусности, читая любимые сказки, смотреть любимые детские фильмы. В этой уютной комнатке она играла с сёстрами и слушала лесные истории своего дедушки.

В маленькой комнатушке было два окна, поэтому солнечный свет всегда попадал в помещение. В дверь требовательно постучали.

– Да, я уже не сплю! – отозвалась на стук Хельга.

– На кухне молоко, мьод, орехи, фрукты и пряники. Мы с хозяином в лес. Будем к вечеру, – послышалось ворчанье из-за двери.

Хельга выскочила из-под большого одеяла и заглянула за дверь но, увы, там уже никого не было. С улицы послышался отчётливый звук цокота конских копыт и громкое ржание. Женщина оглянулась. На деревянном стуле увидела брюки изумрудного цвета, белоснежную батистовую рубашку и лёгкие летние сапоги. Своей одежды Хельга не нашла поэтому одела то, что ей, по-видимому, оставил дедушка.

В доме было три комнаты и небольшая кухня. Мебель, убранство всё как в детстве. Вот только пространство дома переполняло нежное сияние. Оно исходило отовсюду даже из дальних углов. Хельга подошла к кровати и, встав на четвереньки, резко заглянула под неё. Да, даже там сияние заполняло все углы. Женщина встала, отряхнула свою одежду и пошла на кухню. Подкрепившись, вышла во двор. Широко улыбнулась. По обе стороны двора чинно раскинулись многочисленные грядки. Сам двор был окружён невысоким деревянным забором, возле калитки росла большая ёлка, а под ней – колодец, и вокруг где только мыслимо и немыслимо росли цветы.

«Целый день впереди, чем же мне заняться? Пройтись, вспомнить детские годы? Собраться с мыслями, может всё – таки сон? Нет, слишком явный, главное не сойти сума. Ну, хорошо, а что дальше, здесь ещё кто-то живёт, а если живёт – то кто, и вообще я где? Матрица? Чушь матрица- это порядок- мир, который с детства натянули на глаза, чтобы ослепить тебя, чтобы не дать видеть правду, это тюрьма твоего разума. Я попала на Тот Свет? Глупость несусветная. Другое параллельное измерение? Да! Да! Да! Проект корпорации! Неужели правда и Земля это всего лишь одно из измерений в бесконечной Вселенной. Человек всего лишь оболочка для души. А душа попросту энергия. Вечная энергия, которая нигде не берётся и не исчезает, она всего лишь перемещается и живёт вечно!»

Все эти мысли одна за другой роились в голове женщины. За прогулкой, навязчивыми мыслями и вопросами, на которых не было ответа, прошёл день.

Хельга сидела на деревянной скамейке, возле домика, ела черешню и пыталась найти ответы на все свои многочисленные вопросы. Послышался глухой цокот копыт. К дому верхом на молодом жеребце подъехал лесничий.

– Ну как, освоилась? – спросил мужчина.

– Дедушка, это же тот самый Неукротимый!? – воскликнула Хельга, подбегая к дедушке.

– Да. Узнала? – мужчина ласково похлопал жеребца по прекрасной длинной шее.

Да это был тот самый молодой жеребец. Он родился в лесу и, не успев встать на свои тоненькие шатающиеся ножки, уже проявил бунтовской характер, долго никого к себе не подпуская. Он рос свободным. Его не привязывали как других лошадей и не запирали в хлеву. Он сам выбирал где ему гулять и спать. Он рос как ветер и как ветер с каждым годом набирался сил.

К трём годам из невзрачного и непослушного жеребёнка вырос сказочно красивый конь. Хельга обожала смотреть, как он рассекал спаханные поля, практически не касаясь земли. Его длинная густая грива при беге окутывала крепкую спину, словно шёлковым плащом, а бархатная кожа лошади сверкала на солнце так, что безудержно хотелось дотронуться до неё, но это было невозможно. Жеребец никому не разрешал близко подойти, а тем более погладить себя. Мог даже больно укусить и ударить копытом. А о том чтобы дать себя оседлать или надеть упряжь даже речи не заходило. Все попытки дедушки не увенчались успехом.

Хельга не знала куда исчезла столь свободолюбивая лошадь. Будучи ребёнком, она решила, что Неукротимый просто растворился в воздухе, ведь для неё тогда он был словно рождён из воздуха прекрасный и свободный. Только повзрослев, она узнала, что дедушка в одну из зим, по каким – то причинам отдал лошадь на конный завод, толи на зимовку, толи ещё для чего-то. Но даже лесничий не мог предположить, что столь свободолюбивая лошадь просто погибнет от того, что её будут держать взаперти.

– Видишь, внучка, ни что и ни кто не исчезает. Всё имеет свой бег, всему своё время.

Они прошли во двор и сели за длинным дубовым столом под черешней. На столе стояла миска с ягодами.

– Сладкие? – спросил мужчина, отправляя в рот сразу несколько ягод.

– Да очень, как в детстве. Дедушка, скажи, – Хельга заглянула в глаза мужчине. – Где мы?

– Ты у меня в гостях.

– В гостях? Но, дедушка, мы же тебя похоронили или я тоже умерла? Тогда всё понятно.

– Нет, ты не умерла. Я же тебе сказал, что ты у меня в гостях, а не дома, – мужчина хитро прищурил глаза.

– Я ничего не понимаю, объясни или я сойду сума. И где твой заяц? Воскрес? Прости за иронию.

– Нет. Я его подстрелил на охоте много, много лет назад, когда тебя ещё на свете не было.

– На том или на этом? – хихикнула Хельга.

– Не перебивай. Так о чём это я? А, заяц. Да, бегает по каким- то своим заячьим делам. Прибежит к утру, умничать будет. Ещё надоест. Ты, Хелли, помнишь, что с тобой произошло до того как попасть сюда?

– Да очень хорошо помню.

– Так вот, то, что люди называют машиной времени, давным – давно существует со времён сотворения мира. Ну не дано человечеству знать все тайны Вселенной. Человек столь не разумен, что попросту уничтожит сам себя, не успев даже родить новое поколение, если ему раскрыть хоть малую долю правды. Умная Вселенная, как из чайной ложечки, кормит глупое, но всё же любимое человеческое существо, своё творение, обожаемое дитя, правдой, которую люди называют наукой. Тебе, внученька, разрешено заглянуть чуть дальше положенного, ты находишься в другом, параллельном измерении. Если сказать попроще – на Том Свете.

– Но как!? Ты только что сказал, что я не мертва, я жива! Как такое возможно!?

– В школе хорошо училась? Помнишь древнеегипетские мифы, а о бермудском треугольнике слышала? Сказки в детстве читала, например… – дедушка хитро прищурился и посмотрел на Хельгу.

– Алиса в стране чудес – моя самая любимая сказка! – воскликнула Хельга.

Внезапно Хельгу окутала грусть. В её сознании чётко проснулось воспоминание – она, маленькая девочка сидит, поджав ноги и подперев маленьким кулачком щеку, на узорчатом диване, а возле неё дедушка читает ей любимую сказку об Алисе и её путешествиях. Глаза Хельги округлились.

– Алиса попадает сквозь кроличью нору в воображаемый мир. Кротовые норы действительно существуют, это так называемые чёрные дыры. Если кротовые норы действительно есть, то выход из них возможен не только в ином пространстве, но и в ином времени. Учёные математически доказали, что внутри них должен существовать так называемый принцип самосогласования – ни одно событие не противоречит другому, согласуется с ним. В нашем мире иное течение времени – скажем, если б ты, дедушка, – Хельга серьёзно посмотрела на дедушку, – умер до рождения моей мамы, то я не смогла бы появиться на свет. В нашем мире будущее вытекает из прошлого, а там может быть иначе: прошлое вытекает из будущего, а будущее – из прошлого. Будущее влияет на прошлое в той же мере, как прошлое – на будущее. Необратимых событий нет. Другое дело, что мы не можем себе такое представить, точнее не могли, а теперь я здесь в другом мире, – Хельга вдруг почувствовала, как шевелятся её волосы на голове.