Сирена. Морская страсть

Ох. Это оказалось неожиданно, когда большой палец Дениэла осторожно надавил, а потом уверенно скользнул внутрь, заставив мышцы сжаться. Дженни не сдержала судорожного вздоха, царапнув ногтями столешницу, потерявшись во вспышке наслаждения. Тягучего и густого, как карамель, приправленного перчинкой смущения, так и не исчезнувшего до конца. А палец проник глубже, и язык продолжал гладить и ласкать, тщательно исследовать и то и дело задевать средоточие желаний, ставшее болезненно чувствительным. Дженни вздрагивала каждый раз, зажмурившись до разноцветных кругов, она даже не заметила, в какой момент колени сами раздвинулись ещё шире, уже не пытаясь остановить Денни.

Между тем, соблазнитель уверенно продолжал подводить девушку к некой черте, напряжение внутри росло с каждым прикосновением языка к раздразненной плоти. Порочный рот мягко прихватывал складочки, втягивал и посасывал, как изысканный десерт, и Дженни проваливалась всё глубже в тёмную воронку удовольствия. Мыслей больше не осталось, одни только инстинкты, щедро приправленные эмоциями и ощущениями. От них тело становилось лёгким-лёгким и непослушным, оно двигалось само по себе. Послушно подавалось вперёд, бесстыдно прижимаясь к губам Денни, выгибалось, выставляя вызывающе торчащие вершинки. Они пульсировали в такт прикосновениям между ног, и Дженни поймала себя на том, что мысленно представляет, как умелые пальцы и рот продолжают ласкать напряжённые, набухшие соски… Вспышки острого наслаждения становились всё чаще, напряжение внизу живота стремительно росло, и Дженни вытянулась, как струна, запрокинув голову и лихорадочно шепча:

– Ещё… Да-а, да, да-а!

Она дрожала от пылавшей в крови страсти, требовавшей выхода, между ног всё горело, а низ живота тянуло и скручивало от сладких спазмов. Девушка сама не понимала, о чём просит, но уж точно не того, чтобы Денни остановился. Ей казалось, она вся превратилась в обнажённый нерв, стреляющий искрами от малейшего прикосновения. Когда язык мужчины нежно пощекотал скользкий лепесток, а зубы аккуратно прихватили, мягко сжав, тело Дженни будто взорвалось, она выгнулась, откинув голову, и не сдержала хриплого крика. Сознание разлетелось на тысячу осколков, огненная волна шквалом прошлась до самых кончиков пальцев, проникая в каждую клеточку и зажигая там солнце.

Дженни даже не успела осознать, что с ней случилось, рот Дениэла последний раз прижался к пылающему жаром лону, язык провёл по болезненно чувствительному бугорку, отчего девушка снова слабо вскрикнула, ослеплённая наслаждением. По телу ещё гуляла лёгкая дрожь и отголоски пережитого, когда Денни вдруг выпрямился и притянул Дженни к себе, закрыв рот поцелуем. Тягучим, томным, с пряно-сладким привкусом её собственной страсти… Голова снова закружилась от собственной порочности, ведь ей нравилось, ещё как, и не до конца остывшее после недавнего взрыва эмоций тело снова отозвалось тёплой волной…

– Это называется оргазм, милая, – раздался хриплый шёпот Дэниела над ухом, и Дженни вздрогнула, осознав, что вцепилась в его плечи, изогнувшись и прижавшись к обнажённому телу соблазнителя.

Обнажённому? Лицо девушки облило горячим, едва до оглушённого сознания дошёл этот факт. И когда Денни успел снять рубашку, она вообще не понимала. А ещё… К её откровенно мокрой плоти прижималось что-то твёрдое, горячее и гладкое. Прямо к той самой волшебной точке, прикосновение к которой приносило столько острого, яркого удовольствия… Дженни замерла, сглотнув сухим горлом, и на этот раз внутри всё сжалось не от предвкушения. Она смотрела перед собой остановившимся взглядом, и следующие слова вырвались сами беспомощным шёпотом:

– Н-нет… Пожалуйста, нет!

Ей хватило сообразить, {что} собирался сделать Денни, и в душе воцарился полный сумбур. Она понимала, что он продолжит, независимо от её желания, но в то же время собственное тело совершенно не желало принимать доводы разума. Оно хотело повторить те безумные, волшебные ощущения, и откуда-то Дженни знала, что… дальше… они станут лишь сильнее и глубже. Во всех смыслах. А её невинность достанется Дэниелу, а не законному супругу. И… к ужасу Дженни, она хотела этого. Хотела отдаться ему, позволить продолжить и снова погрузиться в омут бескрайнего удовольствия, щедро приправленного перчинками запретности…

Денни сделал лёгкое движение бёдрами, отчего гладкое и твёрдое скользнуло по нежным складочкам, задев чувствительный бугорок и одарив девушку пока ещё слабой вспышкой сладких ощущений.

– Нет, Дженни? – вкрадчиво выдохнул он, сжимая её попку и не давая отстраниться, его взгляд встретился с её растерянными, широко распахнутыми глазами. – Если ты скажешь мне остановиться, глядя в глаза, я это сделаю, – добавил Дэниел с многообещающей, порочной усмешкой, и бедное сердечко девушки ухнуло куда-то в живот, беспомощно там затрепыхавшись.

Она смотрела на него и тонула в бархатной глубине, где притаились самые развратные желания соблазнителя. Такие волнующие и притягательные, несмотря на смущение и самую капельку стыда… А Денни всё так же тихонько двигался, дразня её между ног, и ладони уже опустились на грудь, поглаживая в такт твёрдые горошины сосков. Дженни прикусила губу и беспомощно всхлипнула, понимая, что не сможет… Просто не сможет сейчас сказать «нет»…

– Так что, милая? Мне прекратить? – бархатный шёпот Денни проникал, казалось, в самую душу, растекался там сладким ядом, отравляя последние остатки здравого смысла девушки.

Глава 4

Она моргнула, чувствуя, как по щеке что-то сползло, и даже не поняла, что это – слеза. Тело дрожало, как в лихорадке, а бёдра уже сами подавались вперёд, подстраиваясь под неспешный ритм, и нежное лоно, и без того влажное, снова налилось жаром. Ладони Денни обхватили её лицо, губы собрали солёную влагу, скользнули по её губам, язык обвёл контур приоткрытого рта.

– Ну же, Дженни, – мурлыкнул соблазнитель, и твёрдая головка чуть надавила на упругий вход, заставив девушку тихо охнуть. – Не надо плакать… Скажи…

И вновь невесомый поцелуй, и вновь бесстыдные пальцы ласкают набухшие соски, теребя, поглаживая и легонько сжимая, посылая острые уколы болезненного удовольствия. Денни словно настраивал её, как музыкальный инструмент, и Дженни ощущала, как внутри всё странно вибрирует, а ещё в душе просыпалось нечто тёмное, порочное, требовавшее продолжения. И сопротивляться этому она больше не могла…

– Мне остановиться? – вторгся в растерянное сознание вкрадчивый голос Дэниела, и гладкое и твёрдое внизу задело чувствительный бугорок, заставив тот отозваться вспышкой наслаждения.

Запрокинув голову, Дженни зажмурилась до разноцветных искр перед глазами и тихо, беспомощно простонала, сдаваясь на его милость:

– Не-ет…

Она {хотела} отдаться Денни, хотела, чтобы он продолжил. Чтобы взял её невинность, сделал своей… Около уха раздался тихий, довольный смешок, и одна рука переместилась в самый низ, к её раздвинутым ногам, а другая аккуратно собрала давно распущенные из причёски волосы Дженни.

– Вот и умница, милая, – выдохнул мужчина прямо в приоткрытые, дрожащие губы девушки. – Тебе будет совсем чуть-чуть больно…

Дженни лишь успела судорожно вздохнуть, ощутив неумолимое вторжение, что-то большое, твёрдое и горячее раздвигало упругие мышцы, проникая в неё всё глубже. Одна её часть заходилась от ликования, заставляя подаваться вперёд, навстречу {этому}, тогда как то, что осталось от юной невинной девушки сгорало от стыда и отчаяния. Она больше никогда не будет прежней, и не только в физическом смысле. Что-то менялось в Дженни, плавилось в огне порочного вожделения, опутывало невидимыми сетями странных, пугающих и волнующих эмоций… Палец Дэниела коснулся набухшего бугорка, нежно погладил, отчего Дженни снова тихо, протяжно застонала, раздвинув колени шире и чуть откинувшись назад.

Низ живота затопила жаркая истома, стянувшая внутренности в болезненный узел, между ног всё ныло и пылало.

– Такая узенькая, и горячая… – пробормотал Денни, продолжая бесстыдно ласкать её плоть, а в следующий момент Дженни тихо вскрикнула, широко раскрыв невидящие глаза.

Сильный рывок, и боль опалила вспышкой, заставив протестующе напрячься, девушка заёрзала, пытаясь отодвинуться, прекратить это. Однако рука Денни тут же обвилась вокруг талии, лишь крепче прижимая, не давая отстраниться.

– Ш-ш-ш, сейчас, милая, сейчас, – продолжал бормотать он, а проникновение не прекращалось, Дженни ощущала, как твёрдый ствол растягивает её, скользит дальше, глубже. – Просто расслабься…

Его ладонь надавила на поясницу девушки, заставив прогнуться, податься навстречу, и она не выдержала, протестующе всхлипнула, упёршись ладонями в плечи Денни. Но, конечно, без всякого результата – последовал лишь ещё один сильный толчок, отчего Дженни охнула, ослеплённая болезненной вспышкой… удовольствия? Странным образом боль смешалась с совсем другими эмоциями, неудобство между ног уже не причиняло неприятных ощущений. Наоборот, когда Денни подался назад, скользя внутри неё, принося облегчение вперемешку с непонятным недовольством, Дженни не сдержала протестующего возгласа. Она не понимала, что с ней происходит, от новых, ярких переживаний девушка совсем потерялась, захваченная жаркими, порочными желаниями.

Очередной довольный, хриплый смешок, и голос Денни около уха:

– Вот та-ак, Дженни, хорош-шо-о…

О, да, {очень} хорошо. Твёрдое внутри почти вышло из неё, оставив сосущую пустоту, требующую наполнения, и её тело больше не принадлежало Дженни. Оно мягко изогнулось, бёдра приглашающе раздвинулись шире и приподнялись, бесстыдно предлагая себя, и палец Денни, вернувшийся обратно и снова гладивший мокрые, нежные складочки, лишь усиливал эти ощущения. Терпкие, горячие, как вино с пряностями, они оставляли на языке лёгкую горчинку непристойности, но теперь Дженни жадно глотала их, захлёбываясь и не в силах насытиться. Внутри словно открылась бездонная тёмная воронка, засасывавшая всё глубже.

Между тем, Денни опять подался вперёд, на этот раз чуть быстрее, резче, и перед глазами девушки вспыхнули звёзды. Она тихо вскрикнула, вцепившись в его плечи, чувствуя, как твёрдое внутри врывается в неё до самого конца, на всю длину, до упора, вновь мешая удовольствие с болью. Напряжённые соски ныли от неудовлетворённости, жаждая ласки, и Дженни мимолётно пожалела, что у Дэниела всего две руки… Одна подхватила её под попку, приподнимая так, что проникновение стало глубже и сильнее, а вторая нежила скользкий, трепещущий кусочек плоти, где сейчас сосредоточились все её откровенные желания. Скромной, воспитанной леди Дженни не стало, вместо неё остались лишь инстинкты и страсть, жаркая и безбрежная, как океан лавы. Девушка легко подхватила рваный ритм, послушно приподнимая бёдра и впуская в себя твёрдый ствол, она задыхалась от рвущихся из груди низких, хриплых стонов. Её ногти царапали плечи и спину Денни, а пересохшие губы требовательно шептали:

– Ещё… Сильнее… О, боже, да-да-да, да-а!..

Это было тёмное сумасшествие, хмельное и порочное, и оно нравилось ей с каждым мгновением всё сильнее. Дженни откровенно прижималась к ласкающей руке, тёрлась нывшими сосками о грудь Дэниела, вытягивалась в струнку, чувствуя, как растёт внутри знакомое напряжение. О да, она хотела снова разлететься на куски, перестать существовать и утонуть в бесконечном море наслаждения, и этот миг стремительно приближался… Пока внезапно в каюте не стало светлее, а откуда-то словно издалека до затуманенного сознания Дженни не донёсся смутно знакомый, весёлый голос:

– Ого, как тут жарко! Я вовремя успел, да?

Денни замер, так и оставшись в ней, а Дженни вдруг накрыл приступ острого стыда, мешаясь с остальными жаркими эмоциями. Осознание того, что она сидит на столе, раскинув ноги, и со всей страстью отдаётся едва знакомому мужчине, а кто-то это видит, заставило задохнуться от замешательства и смущения. Только вот ничего сказать или сделать Дженни не успела – рука Дэниела ухватила её за волосы, чуть откинув голову и вынуждая смотреть прямо в порочные, бездонные глаза. Этот же порок отражался в широкой, ленивой усмешке, и бёдра Денни мучительно медленно подались назад. Она ощутила скольжение внутри, и мышцы протестующе сжались, не желая выпускать, а её соблазнитель между тем ответил:

– Вовремя, мы как раз только начали, правда, сладкая моя девочка? – мурлыкнул Денни, продолжая дразнить Дженни.

Вышел почти до конца, замер на мгновение и снова вперёд, плавно, неторопливо, гипнотизируя своим невозможным взглядом. И – нежное, откровенное прикосновение между влажными лепестками, к самой сердцевине, горевшей нестерпимым огнём. Дженни ахнула, задрожав и непроизвольно подавшись навстречу, тут же позабыв про ещё одного свидетеля её падения. Эмоции окатили огненной вспышкой, заставив нервы натянуться струнами. Она смутно слышала шаги, но повернуть голову и посмотреть сил не хватило – взгляд Дэниела крепко держал в плену, не давая разорвать невидимую нить.

– М-м, о да, я слышал, как вы начали, – тихий смешок, так похожий на Денни, но всё же немного с другими нотками.

Его брат… Кажется, её соблазнитель что-то говорил о брате… И о том, что он тоже будет… Что она… Додумать Дженни не успела: на грудь легла чужая ладонь, немного прохладная, и разгорячённая кожа тут же покрылась мурашками. Девушка поперхнулась вдохом, и именно в этот момент Дэниел сделал резкое движение, входя в неё до конца, и у неё вырвался короткий возглас. Ладонь на груди сжалась, мягко массируя, даря такую долгожданную ласку, и мелькнувшая было мысль, что это {другой} мужчина, утонула в жаркой волне, прокатившейся по телу. Та тёмная, порочная часть Дженни лишь в предвкушении замерла, а то, что осталось от неё прежней, утонуло в тягучей патоке удовольствия…

– А хочешь продолжить, Дженни? – вкрадчивый шёпот Дэниела прошёлся по обнажённым нервам, высекая из них искры.

Палец внизу продолжал размеренные ласки, то усиливая нажим, то ослабляя, едва прикасаясь. Твёрдый ствол внутри снова замер, и она едва не захныкала, нетерпеливо заёрзав, и ответ вырвался сам собой:

– Да!..

– И как ты хочешь, милая? – и снова медленное скольжение назад, гладкий кончик почти выскользнул, дразня упругий вход, заставляя Дженни беспомощно всхлипывать.

При этом ладонь второго мужчины – Эдварда, кажется? – продолжала мять и гладить, то и дело задевая тёмно-розовый бутон соска, отчего он вспыхивал искрами от каждого прикосновения. Тело само выгибалось, подставляясь под ласку, требуя большего, и Дженни окончательно потерялась в тёмных, развратных желаниях, захвативших с головой. Она больше не принадлежала себе, и услышав вопрос, лишь покорно пробормотала:

– С-сильнее… Глубже… Пож-жалуйста, ещё…

Ей казалось, что если Денни не продолжит, она просто умрёт от неудовлетворённости, взорвётся от накопившегося напряжения, требовавшего выхода. Между ног всё тянуло и болезненно дёргало от малейшей ласки, низ живота скручивала болезненно-сладкая судорога желания. Набухший, скользкий от выступивших соков бугорок пульсировал в такт напряжённым вершинкам. И всё это слилось в яркий калейдоскоп ощущений, хотелось снова погрузиться в эти пронзительные, обжигающие переживания…

Денни выдохнул, его усмешка стала шире, а глаза загорелись хищным блеском. А в следующий момент чужие ладони переместились на её обнажённые плечи, настойчиво потянув назад, укладывая на не слишком широкий стол – как раз, чтобы голова Дженни оказалась у края. Руки Дэниела подхватили её под попку, подняв ноги, и потом прижали к столу, разведя в стороны, открывая жадным, бесстыдным взглядам уже двух мужчин. Девушка встретилась с глазами Эдварда, таившими в себе те же откровенные, непристойные желания, что и у Дэниела, и внутри всё замерло от смутного предвкушения. Оно щекотало нервы, подводило живот, и заставляло трепетать от ожидания чего-то… чего-то…

Гладкий, горячий ствол внутри с силой толкнулся, и ещё раз, и ещё, постепенно ускоряясь, и Дженни выгнулась, задыхаясь от прерывистых стонов и утопая в волнах обжигающего, тёмного наслаждения. Она смутно ощутила, как горячие губы сомкнулись на болезненно пульсировавшем соске, втянули его в такой же горячий рот. Сжали, усиливая ощущения, а язык погладил, подхватив темп, заданный Денни. Эмоции нарастали, множились, как круги на воде, дополняя друг друга и сливаясь в бешеный водоворот. Больше не осталось ничего кроме них, жадных ласк, нараставшего ритма движений и толчков. Дэниел с силой вбивался в неё, добавляя перчинку сладкой боли в наслаждение, и Дженни послушно подавалась вперёд, приподнималась навстречу, стремясь получить ещё больше, захлёбываясь в волнах удовольствия и чувствуя, что освобождение всё ближе.

Наверное, её крики слышала вся команда, но сейчас ей было всё равно, реальность потеряла значение, смазалась, растворилась в жарком мареве страсти. Дженни не помнила, что лихорадочно шептала пересохшими, искусанными губами, лишь в какой-то момент мир вокруг исчез в ослепляющей вспышке. Она сожгла тело, затопила сознание, разметала его в клочья, отправив парить в невесомости, будто в огромном океане. Словно издалека Дженни услышала низкий рык, и ощутила последние, особо сильные толчки, после чего, кажется, на несколько мгновений потеряла сознание, поймав вторую волну наслаждения. Вместе с Дэниелом.

Пока в чувство не привёл хриплый, низкий голос Эдварда:

– Покричишь так же подо мной, Дженни, сладкая?

Глава 5

Она распахнула глаза, уставившись в лицо Эдварда, нависшее над ней, и разом нахлынул целый ворох эмоций. Руки сами метнулись прикрыться – в каюте уже горело несколько светильников, и от осознания, что на неё теперь смотрят {двое} мужчин, опалило замешательством. Только вот Эдвард с тихим смешком поймал её запястья, покачав головой.

– Ну-ну, Дженни, зачем? – мягко произнёс он. – Так что, продолжим? Твои стоны такие… возбуждающие, – с многозначительной паузой добавил Эдвард, и лицо вспыхнуло огнём, едва девушка вспомнила, как совсем недавно вела себя.

Как самая развратная портовая девка, вот как. И ведь сама послушно раздвигала ноги, отдавалась так, что и правда, слышала вся команда наверняка… Неужели она настолько испорченная?! Но как так вышло? Ведь до сих пор Дженни и не целовалась толком, даже с женихом! Ждала, что всё случится после свадьбы и это будет чудесно… А на деле, её невинность досталась едва знакомому мужчине, который прикасался к ней {так}, что всё благоразумие и воспитанность остались слишком далеко отсюда… Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, и пока она пыталась разобраться в происходящем с ней, её успели поднять со стола – Дэниел, конечно. Он сразу отошёл, едва Эдвард плавным, текучим движением оказался рядом, и Дженни снова встретилась с ним взглядом. Тяжёлым, предвкушающим, от него в животе стало гулко, а сердце забилось быстрее.

По телу ещё разливалась слабость после недавно пережитого, коленки подрагивали – Эдвард подхватил Дженни за талию и аккуратно поставил на пол, и ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Между ног, однако, против ожиданий, слишком неприятных ощущений не чувствовалось. Немножко тянуло, там всё ещё оставалось влажно и горячо, однако ничего не болело. Дженни успела лишь мимолётно удивиться этому, как Эдвард отвлёк на себя её внимание.

– Думаю, от этого уже можно избавиться, оно точно мешать будет, – прежним низким, завораживающим голосом произнёс он и настойчиво потянул платье вниз.

Оно легко скользнуло по ногам, опав на пол воздушным облаком кружев и ткани, оставив Дженни лишь в чулках и непристойно распахнутых панталонах, и снова лицо опалило жаром. Эдвард же не остановился, его ладони медленно скользнули по её плечам, провели по груди, задев всё ещё очень чувствительные, напряжённые вишенки сосков. Дженни вздрогнула, нервно облизнув губы, мысли снова начали путаться, и все возражения замерли, так и оставшись невысказанными. Всё равно никто их слушать не будет… Эдвард медленно опустился на колени, и уже его губы коснулись живота Дженни, проложив дорожку из едва ощутимых, щекочущих поцелуев до… до самого низа. Там, где начинались мягкие, тёмные завитки. А предательское тело откликнулось, ввергнув Дженни в растерянность, оно снова хотело всего того, что с ним делали не так давно! Неужели она и впрямь такая испорченная дрянь и не заслуживает Майкла? Вряд ли он согласится жениться на ней, если узнает о том, как вела себя его невеста, оставшись наедине с двумя незнакомыми мужчинами.

Пальцы Эдварда между тем легонько погладили набухшие складочки, отчего Дженни судорожно вздохнула, ощутив знакомый жар внизу живота, и второй соблазнитель поднял голову, одарив предвкушающей усмешкой.

– Я люблю, чтобы здесь было всё гладенькое, ты не возражаешь, Дженни? – его руки тем временем потянули тонкий батист панталон, избавляя девушку от последней детали, хоть как-то прикрывавшей её тело.

Не дожидаясь её ответа, Эдвард подхватил стройную ножку и поставил на стул рядом – Дженни только сейчас обратила на него внимание, и на то, что он был привинчен к доскам. При этом самое сокровенное оказалось прямо перед лицом Эдварда, бесстыдно открытое его жадному взгляду, и Дженни вновь окатила горячая волна стыда пополам с волнением. Она поймала себя на мысли, что отчаянно желает, чтобы Эдвард прикоснулся {там}, подарил те же самые волшебные ощущения, что и его брат…

Девушка едва не охнула в голос от осознания собственной распущенности и глубины падения, в глазах всё на мгновение расплылось от непрошеных слёз. Только слишком погрузиться в себя она не успела: Эдвард, словно угадав её мысли, мягко раздвинул складочки, откровенно любуясь непристойным зрелищем. И тут же подошёл Дэниел, с миской взбитой пены и к беспокойству Дженни – бритвой. Ох, они что… серьёзно?! Эдвард собирается брить её… {там}?! Она подавилась вдохом, расширенными глазами глядя, как стоящий перед ней на коленях мужчина взял бритву и помазок, и в следующий момент её разгорячённого недавними ласками лона коснулась прохладная, невесомая пена.

– Не шевелись, – предупредил Эдвард, снова глянув на Дженни снизу вверх, полная предвкушения усмешка не сходила с его губ.

Дженни затаила дыхание, напряжённо наблюдая за действиями Эдварда, и стараясь не вздрагивать каждый раз, как холодное лезвие касалось нежной кожи. Мужчина действовал уверенно и вместе с тем осторожно, и хотя в первые мгновения всё волнение Дженни поглотил страх, теперь… Чем дальше продвигался Эдвард, убирая лишнее, аккуратно раздвигая и растягивая, тем чаще она ловила себя на том, что ей нравится. Ведь пальцы мужчины то и дело словно невзначай задевали нежное местечко, скользили по перламутрово-розовой плоти, легонько дразня. И когда процедура всё же закончилась, Дженни дышала прерывисто и рвано, по венам снова разливалось горячее и тягучее, как расплавленная карамель, хмельное желание.

– Вот так очень хорошо, – протянул Эдвард, и его губы прижались к гладкой коже в самом низу живота, в то время, как шаловливый палец легко проник в упругую глубину, уже смоченную пряным соком страсти.

От неожиданности Дженни ахнула, не успев остановить порыв собственного тела, послушно подавшегося навстречу откровенной ласке, и ухо уловило тихий смешок стоявшего рядом Дэниела.

– Как ты чутко реагируешь, Дженни, чудо просто, – хрипло произнёс он, и его ладонь накрыла потяжелевшую грудь, мягко её погладив. – Нравится, да? – он склонил голову к плечу, медленно скользя взглядом по телу девушки, и на коже оставался невидимый след из колких мурашек.

– Д-да… – вырвался у неё непроизвольный вздох, в крови снова разгорался пожар тёмных, порочных желаний.

– Тогда продолжим, милая, – бархатным голосом сказал Эдвард и выпрямился, убрав руку.

Дженни с трудом сдержалась от разочарованного возгласа, а в следующий момент её развернули и мягко надавили на спину, вынуждая наклониться и почти лечь на стол. Так, что попка оказалась чуть отставленной, открывая отличный доступ к чувствительному местечку, и тело само чуть выгнулось, бесстыдно предлагая себя. Предвкушение, приправленное щепоткой беспокойства, окатило пряной волной, закрутившись внизу живота огненной спиралью. Дженни чувствовала себя в такой позе не слишком уютно, но в то же время собственная покорность будоражила кровь не хуже откровенных ласк, и голова кружилась от нахлынувших эмоций. Она ведь знала, что будет дальше. Правда, знала?..

Ладони Эдварда медленно провели по спине Дженни, рождая целую лавину горячих мурашек, внутри всё замерло от смутного предчувствия. Она смотрела прямо перед собой, но ничего не видела, чутко прислушиваясь к звукам за спиной и напряжённо ожидая продолжения. Ладони замерли на её попке, пальцы тихонько погладили, чувствительно помяли, заставив девушку прерывисто вздохнуть.

– Ты красивая, Дженни, – пробормотал Эдвард, и его колено настойчиво раздвинуло её ноги. – Пошире, девочка. Я хочу тебя видеть полностью.

От повелительных ноток в его голосе тело залила сладкая истома, натянутые нервы задрожали в предвкушении. Дженни поймала себя на том, что… ей нравилось подчиняться. Нравилось делать то, что от неё хотели эти мужчины, и нравилось ощущать этот терпкий, с лёгкой горчинкой, вкус тёмной страсти. Порочной, неправильной, но такой сладкой! Прикусив губу, она чуть выгнулась, сжав кулаки, и выполнила просьбу-приказ, расставив ноги шире. От мысли, что она сейчас такая открытая, беспомощная перед Эдвардом, в голову плеснуло горячей волной, и мышцы внутри сжались, даря болезненный укус удовольствия. Низ живота заныл знакомой истомой, и Дженни почувствовала, как нежная плоть буквально истекает от желания. И Эдвард это видел, видел её возбуждение, ощущал его запах. Девушка задохнулась, захваченная яркой вспышкой эмоций – а ведь он даже не прикоснулся ещё толком к ней! О-ох, боже мой, что с ней творится?! Откуда эта порочность?