Ловушка для дураков

Зажегся свет, возникли те же самые декорации, и та же особа в тех же сапогах появилась перед нами.

– С-с-судья! – грозно воззвала вторая половина. – Ищу правос-с-судия!

– Слушаю вас, – откликнулся я, вздыхая в предвкушении продолжения.

– Вы только подумайте, с-с-судья! Что же получаетс-с-ся, любой может нас-с-ступить нам на ногу? Воз-з-змутительно! А потом твоя половина тащит тебя в с-с-суд и требует защиты и компенс-с-сации! Как только небес-с-са не обрушилис-с-сь?! Молодежь потеряла всякий с-с-стыд и с-с-совесть! Ишь, чего з-з-захотела! Новые с-с-сапоги, да еще и перчатки. Нес-с-слыханно! Нарушение общеприз-з-знанных традиций! И во имя чего? Во имя чего, с-с-судья?

– Продолжайте, – уныло каркнул я.

Какого черта, мне не выпутаться из этого ужаса! Не пора ли драпать? По-моему, с меня хватит…

– С-с-судья, – голос сэра Транслейтера страдальчески задрожал. – З-з-защитите меня. Ес-с-сли мы не с-с-сможем помиритьс-с-ся, что с-с-с нами будет? Но новые с-с-сапоги и перчатки… Поймите, это невоз-з-зможно. Общес-с-ство нас-с-с не поймет…

– Перерыв! – рявкнул я. – Суд удаляется на совещание!

Когда погасли оба солнца, я вытер пот со лба и прорыдал:

– Какой ужас!

– Ничего, ничего, шеф, – защебетала Джинни. – Поначалу всем трудно, вы не одиноки. Хотите чаю? Я принесу!

– Крепитесь, шеф! – прохрипел сэр Транслейтер.

Наполняя пространство горестными вздохами в перерывах между судорожными глотками, я выпил чай и жалким голосом спросил:

– А дальше что, Джинни?

– Теперь, шеф, вы отправляетесь туда, – она открыла дверь и показала пальцем на другую дверь, напротив. – В вашу совещательную комнату. И там вы будете находиться, пока не примете решение.

– С кем же я буду совещаться? – всхлипнул я.

– С самим собой, – отчеканила Джинни, подталкивая меня в спину. Она дождалась, пока я устроюсь в кресле, выключила свет и оставила меня одного, в полной темноте. Что мне оставалось делать?

– Привет! – сказал я сам себе.

– Привет! – откликнулся я. – Вот уж вляпался! Так и надо дураку! Не будешь больше совать нос, куда не следует.

– Как узнать, куда можно совать нос, а куда нет? – задумчиво заметил я. – Интересно, меня выпустят отсюда, если я не найду решения?

– Черта с два! Джинни же сказала, что какой-то судья помер, не сумев принять решения. Не иначе, как его заморили в этой комнате.

– Не пугай, – возразил я. – У меня другие планы на жизнь.

– Они у тебя и раньше были, до тех пор, пока ты не заглотил червяка, дурень! И что осталось от твоих планов?

– Хм, – я задумался.

От собственной-то личности в одном экземпляре спасения нет, каково же двоим в одной шкуре? Бедолаги, пожалел я змеегусеницу. Я представил себе, как она, тьфу, они прогуливаются по пляжу. Сапоги, перчатки… Мне стало смешно. Им бы еще шляпу одеть. С широкими полями и цветами вместо ленты. А если еще поля кокетливо изогнуть. Да они станут просто красавицей!

Да, шляпа шляпой, а мне-то что делать? Что может посоветовать мужчина с одной раздрызганной и рассогласованной личностью внутри двум цельным личностям женского пола, живущим в одном теле?

– Свихнуться можно, – заметил я сам себе.

– Точно, – подтвердил я.

Что делать, кто мне скажет, отчаянно метался под черепом загнанный в угол рассудок. Тихо, сказал я себе, давай расслабимся, вдруг чего умное и придет в нашу глупую голову. Почему в нашу? Вроде я один? Что за чушь? Или я уже рехнулся?

– Без дураков, – грозно сказал я себе, – молчать!

– Молчу, молчу, – согласился я.

Но не замолчал, а начал тихонько напевать себе под нос:

– Сапоги, перчатки, шляпка… Сапоги, перчатки, шляпка.

Деваться было некуда, не знал я, что делать с несчастной, пардон, несчастными… Так, получается, что младшая половина деньгами вроде не распоряжается… Ага… она что, несовершеннолетняя в нашем понимании? Ай-яй-яй! Ей хочется новые сапожки, а мамаша не покупает, ходит в старых, стоптанных, немодных. Дерется неэлегантно… Стандартные противоречия отцов, тьфу, матерей и детей.

– Что за бред ты несешь? – строго заметил я сам себе. – Какая-такая мода у тех, кто всю жизнь ходит в одних сапогах? Откуда она возьмется?

Я совсем запутался. Куда деться, если горишь от стыда ярким пламенем, за версту видать. И скрыться некуда, назвался груздем, не говори, что денег мало…

– Не груздем, а дураком, – я опять начал перечить сам себе.

Почему основной объект моего тупого остроумия – моя же собственная персона? Персона, персона, в сапогах, перчатках, шляп… Черт, заело. Пора идти принародно каяться, простите, ребята, подвел, свалял дурака, не смог, не сумел, не оправдал… Не вывернуться никак, чего тянуть время зря. Так недолго и с голоду помереть.

– Пойду, – решил я.

– Иди, иди, – язвительно откликнулся я.

И я пошел. Проваливаться, так с шумом. Какой прок от дурака? Ничего, кроме глупости, от него не дождешься. Ах, вы хотите именно глупости? Так вы ее сейчас получите по полной программе!

Джинни молча открыла передо мной дверь. Я величественно уселся, расправил складки мантии, поправил сбившийся парик. Свет! Твой выход, дурак! Боже, я уже на сцене, а в голове полная пустота, и больше ничего! Помогите мне, кто-нибудь! Где суфлер, который скажет мне нужные слова? Я вздохнул и приготовился к позорной развязке, еле слышно бормоча по инерции:

– Сапоги, перчатки, шляпка…

Змеегусеница плавно переминалась с ноги на ногу в ожидании приговора. Вдруг она вздрогнула.

– Ш-ш-шляпка?

– Простите? – переспросил я.

– Ш-ш-шляпка! – взвизгнула младшая половина. Надо же, я уже начал различать их голоса. – То, что надо!

– Ш-ш-шляпка! – подхватила старшая. – Точно! Бегом в магазин! Простите, судья, мы торопимся! Всего хорошего! Спасибо! Вы спасли нас!

Сапоги замельтешили перед глазами и в момент вынесли обеих из зала суда. Свет за ними погас, а я продолжал бессмысленно таращиться перед собой.

– Джинни, – простонал я. – Что случилось?

– Поздравляю, шеф! – она горячо потрясла мне руку. – Для первого раза так быстро разобраться с таким запутанным случаем! Это что-то невероятное! Можно сказать, судебный шедевр!

Может, я совсем дурак и ничего не понимаю? Какой шедевр?

– Я ничего не решал! – взвыл я. – Все разрешилось без меня!

– Простите, шеф, – важно пробубнил сэр Транслейтер. – Само собой ничего не происходит! Вы, и только вы смогли помочь этим несчастным. Присоединяюсь к поздравлениям!

Я вспотел от ужаса происходящего. И обреченно согласился с Квигги – заниматься подобной работой могут лишь последние дураки.

Джинни все-таки потащила меня в столовую, я был не в состоянии сопротивляться.

– А как все это, – я обвел рукой окружающее стол пространство, – функционирует? Как они сюда попадают? Кто следит за поступлением дел и их очередностью?

– Остановитесь, шеф, всем занимаются компьютеры и автоматика. Не забивайте себе голову, ей ни к чему лишняя информация, она ей даже вредна. Суп будете? – Джинни брякнула передо мной тарелку.

Размахивая для убедительности ложкой, она внушала мне:

– Вам нужна чистая голова, свободная от пристрастий, знаний, и так далее. Ведь в нашей работе самое главное – интуиция.

– У интуиции должен быть хоть какой-то фундамент, – пробурчал я, отбирая у нее ложку. Обращается со мной, как с маленьким. Черт бы вас всех подрал, а меня, дурака, в первую очередь!

– Шеф, не сердитесь, пожалуйста. – Джинни построила мне глазки. Она точно робот или меня водят за нос?

– Вы скоро поймете, что нет ничего ценнее интуитивного решения. Как иначе можно соединить несоединимое? Как согласовать несогласуемое в принципе?

О, Боже, ты стащил меня с моей философской печки, от которой вытанцовывались все мои убеждения! Ты выдернул ее из-под меня, и я остался без точки опоры, без рычага, в конце концов, которым можно было если не переворачивать, то хотя бы приподнимать тяжеленные мировоззренческие вопросы. Дурак, в голос заржал внутренний голос. Ты же сам открыл дверь? Знаю, скорбно согласился я. Тогда заткнись!

– Что у нас на завтра, Джинни? – может, если подумать заранее, мне будет легче?

– Очень агрессивные жизненные формы из созвездия Тельца. Готовы жрать все вокруг себя, в том числе и собственных сородичей. Виду помогает выжить нечто вроде симбиотической формы, которую они называют демоном-искусителем, который призывает их к добру и любви к ближнему. Поскольку для них подобные чувства противоестественны, они легко поддаются дурному влиянию искусителей, и тем спасают окружающих от самих себя. Одного из них оставил его искуситель по причине полной неисправимости, и теперь брошенный подвергается обструкции общества.

– А как он может жить без хозяина, если они симбионты? – тупо поинтересовался я. Лучше бы мне ничего не знать!

– Точно не известно, – фыркнула Джинни, – настоящие они симбионты или разные части одного организма.

– Как же они могут существовать раздельно?

Оказывается, с трудом. Но при современном уровне развития техники возможно все. Демон-искуситель спасается тем, что спасает от зла всех, подвернувшихся под руку. А брошенный им страдалец бегает за ним и уговаривает вернуться. Но тот не хочет возвращаться потому, что его хозяин или кто он там ему, зовет его обратно не по насущной необходимости, а чтобы вернуть себе общественный статус. Бедная моя головушка!

– Простите, шеф, я вынуждена вас оставить, – Джинни махнула мне рукой. – В театр опаздываю! До завтра!

– Какой театр? – запоздало спросил я у захлопнувшейся перед носом двери.

– Думаю, – улыбнулся выходящий из той же двери Джойс, – что кукольный.

– Почему кукольный? – потряс я замученной головой.

– Она им увлекается, – подтвердил Квигги, появившись следом за Джойсом. – Мы пришли тебя поздравить. Шоу было – животики надорвешь! Рейтинг межгалактического суда подскочил в заоблачную высь. Вся обитаемая вселенная взволнованно следила за ходом процесса! Ты теперь самая популярная личность, твои портреты маячат в заголовках всех видов новостей!

– Что? – взвизгнул я.

– А как иначе? – Джойс улыбнулся. – Ты что, полагал, что будешь келейно вершить судьбы разумного населения всех Галактик? Процессы транслируются по всем каналам. Мои поздравления, судья!

Мне показалось или я покраснел на самом деле?

– Я хочу домой, – всхлипнул я. – Мне не выдержать. Я чувствую себя полным идиотом.

– Ничего, ничего, это нормально, – хихикнул Квигги. – Как только возомнишь себя умным и всезнающим, вызывай ловушку для дураков. Поможем. А сейчас пойдем, выпьем, что ли. Надо расслабиться, завтра день будет не легче.

– А когда будет? – как последний дурак, с надеждой спросил я.

Они укоризненно посмотрели на меня и заржали.

– И не надейся, – Джойс хлопнул меня по спине. – Легче не будет никогда. Жизнь дурака сложна и изобилует неприятностями. Пошли, где тут у тебя столовая?

В тот вечер медицинская помощь мне не понадобилась. Зато я не смог обойтись без нее утром. С тяжким стоном протягивая руку к красной кнопке, я мучительно соображал, приснились мне вчера виновники моих неприятностей или приходили на самом деле? После бассейна моя голова окончательно прояснилась, но воспоминания так и остались смутными. После завтрака я стал чувствовать себя не то, чтобы полным дураком, а так… только отчасти. При появлении Джинни я почти не вздрогнул. На работу так на работу.

…Сколько времени прошло с того дня? Не помню. Сначала я нервничал каждый раз, но потом успокоился. Дела шли нормально, все было замечательно, только постепенно я начал скучать. Вот она и явилась за мной, моя ловушка для дураков. Я усмехнулся. Цирковые драконы, пожалуй, слишком однообразно. Значит, спасательный десант. И потянул ручку двери на себя.

Дождя больше не будет

Еще сегодня днем я сидел в плетеном кресле на веранде маленького отеля.

С крыши свисали длинные, неуклюжие ветви дикого винограда, ослепительно яркое солнце просвечивало их листья насквозь. Неторопливо попивая послеобеденный кофе, я наслаждался свежим воздухом и острыми запахами зелени, принесенными ветром с заросших горных склонов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.