Воровской дневник

Бубнов набычился и не произнес ни слова. На лбу у него налилась багровая шишка от падения на землю.

Пока Крячко пытался разговорить бандита, Лев Иванович наблюдал за тем, как старик махал руками в сторону парня и что-то возбужденно доказывал ему.

Тот сперва крутил головой в упрямом отказе, потом взглянул на оперативника и сказал:

– Отстегни, пожалуйста, брат. Дело есть к тебе, разговор важный.

Гуров подошел к молодому мужчине и снял браслет с его руки.

Тот со стоном поднялся с пола, потер кисть, потом подошел к сыщику поближе и зашептал:

– Брат, не надо полиции. Давай договоримся, ты мой гость. Это дедушкино кафе, мы его держим, семья наша. Кушай, пей, подарок тебе дадим. Не зови полицию, это наши с Бубном дела. Я сам виноват, испугался, побежал. Заявление не буду писать. Бубен ничего плохого не делает. Он нам работать помогает. Не надо полиции, мы с ним сами договоримся.

Гуров взглянул в испуганные глаза на перемазанном кровью лице, на сгорбленные плечи мангальщика. Старик кивал и старался улыбнуться, сжимая в руках пухлый конверт.

– Дедушка подарок тебе сделать хочет, брат. Не надо скандалов и разборок. Мы мирные люди, бизнесмены.

Лев Иванович понимал, что владельцы этого заведения напуганы. Если сейчас дело дойдет до полиции, то разъяренный Бубен может приказать своим приспешникам сжечь это скромное заведение в наказание за предательство.

– Что Бубен у вас делал? – на всякий случай задал вопрос Лев Иванович.

– Покушать зашел, шашлык свежий ему сейчас дедушка приготовит. И тебя угостим, брат. Позже заходи вместе с другом своим. Каждый день бесплатно у нас кушай. А сейчас уходи, прошу тебя. Проблемы будут у меня и у дедушки. – Молодой человек в мольбе сложил руки на груди, косясь на дверь за яркой тканью.

Гуров вздохнул, покачал головой и сказал:

– Умойся пока, потом поговорим. Без фокусов, здесь ждите.

В ответ дед и внук послушно закивали в унисон.

Сыщик открыл дверь и шагнул в заднюю комнату, окинул взглядом веер купюр под ногами задержанного беглеца.

«Все понятно, – подумал он. – Бубен вернулся и принялся собирать с торговцев дань за годы своего отсутствия. Сложно будет сейчас предъявить ему обвинение и отправить под суд из-за вымогательства. Ни один из тутошних продавцов на рынке не даст свидетельские показания о поборах. Все боятся мести.

Видимо, мы со Стасом зашли в чайхану как раз в момент передачи денег, поэтому молодой парнишка так разнервничался и бросился наутек при нашем появлении».

– Молчит? – спросил Лев Иванович и кивнул на закаменевшего бандита.

– Молчит, мечтает, – ответил Стас. – Соскучился по тюремным нарам, хочет быстрее вернуться туда за нарушение условий условно-досрочного освобождения.

Гуров взглянул прямо в темные глаза бандита и проговорил:

– Ты ведь понимаешь, какой сейчас расклад. Если хочешь обратно уехать, на зону вернуться, то молчи. Сколько-то у тебя осталось, мы сверху еще навешаем тебе за вымогательство. До конца жизни хватит. Или освободишься уже стариком, станешь здесь, в чайхане объедки подбирать, а пацан этот будет тебя пинками гонять. С зоны здоровым быком никто не выходит. Улик достаточно, под ногами у нас поляна из вещдоков. Но если ты начнешь сотрудничать с нами, мы тебя отпустим.

Стас едва ли не взвился от такого предложения, но не показал вида. Значит, есть у напарника информация, позволяющая ему играть с Бубном в такие поддавки.

Бандит окатил их угрюмым взглядом и заявил:

– А ты меня на понт не бери, я таких деловых, как вы, немало перевидал. Сдавать никого не буду, не по понятиям это. Поговорить могу.

Гуров выдохнул.

«Плохой мир лучше доброй ссоры, – решил он. – Засадить Бубна мы сейчас не сможем, значит, придется нам хитростью, по миллиметру вытаскивать из него сведения».

– Ты был знаком с Хворостовой Инессой Александровной? – спросил Лев Иванович.

Бубнов подтвердил этот факт:

– Был знаком. Жена моя гражданская. Была.

– При каких обстоятельствах умерла, знаешь?

– Задушил ее какой-то отморозок, золото снял и растаял в ночном тумане. – В раскатистом басе появились хриплые нотки злости.

– Рядом с мертвой женщиной была обнаружена игральная карта, бубновая дама. Карты этой же масти находились рядом с каждым телом твоих ребят. Хворостова тоже была частью банды?

– Для тебя, может, это и банда, а для меня друзья и любимая жена.

– Ее убили твои конкуренты из мести?

Бубнов завозился на стуле, попросил снять наручники и дать попить.

Гуров отвлекся на секунду и написал СМС жене: «Пришли фото Дарьи Хворостовой. Срочно».

Тем временем бандит размял затекшие запястья и сделал глоток из чашки с зеленым чаем, которую принес тут же услужливый мангальщик, позванный Стасом.

– Меня в третью ходку короновали. По воровским законам не положено семью иметь. Но Инесска такая баба была, что ради нее хоть на смерть. Я ее склеил в ресторане одном на праздник, а потом как в омут попал. Мне никто больше не нужен был. Она забеременела, девчонку родила, хоть и знала, что нельзя мне жениться и ребенка я не признаю. Девять лет мы крутили. Не при делах она, просто в любовницах у меня ходила. Когда наших мочить начали и карты подкидывать, Инесска заартачилась, заявила, чтобы я вместе с ней в бега двинул. Но я не сопляк, законы знаю. Никуда не денешься, не убежишь. Везде найдут и накажут. Вот и порешили ее отморозки, которые под Турком ходили. Кто убил ее, я знаю. Он давно уже на том свете чалится.

– Ты знал, что Инесса на момент гибели опять была беременна?

Бубен тряхнул головой, но на вопрос не ответил. Глаза у него налились черной ненавистью, а скулы отчетливо выступили на лице.

Лев Иванович показал бандиту фотографию, развернутую на весь экран мобильника.

– Узнаешь? Это твоя дочь.

Бубнов вздрогнул всем огромным телом, прямо как лошадь под ударом хлыста.

– Она нашла дневник матери, ищет теперь сокровища, которые та припрятала. Соображаешь, о чем речь?

– Да, общак у Инесски хранился. Когда ее порешили, я всю квартиру перерыл, ничего не нашел. Меня повязали через неделю, так что не знаю, что там девка ищет.

– Что в общаке? Ювелирка? Сколько предметов, помнишь? – Стас надеялся услышать перечисление драгоценностей, украденных у стариков.

Но бандит почуял, что опасность миновала, ухмыльнулся и заявил:

– Столько лет прошло. Мне и память отшибло. Не помню, чего там хранилось. Инесску жалко, баба шикарная была.

Крячко был в гневе из-за неудачи. Преступника они поймали, но за решетку отправить опять не смогут. Перепуганные свидетели ни в какую не пойдут против бандита. А тот уже светит наглой улыбочкой из-за их бессилия, считает, что может и дальше безнаказанно прессовать работников рынка, грабить и убивать слабых стариков.

– А дочку твою не жалко тебе? Девчонка по сиротским домам болталась все детство, всю семью из-за тебя потеряла. Сирота при живом отце! – со злостью выпалил Стас.

Огромная туша взметнулась со стула, но Гуров одним движением вывернул бандиту руку и усадил его обратно.

Стас шагнул к двери и заявил:

– Сейчас мы тебя отпускаем, но непременно засадим, ублюдок. Вернешься в тюрьму, где тебе самое место.

К машине они шли молча.

Стас нахохлился, так как до сих пор был расстроен неудачей. Конечно, было наивно полагать, что Бубнов так вот запросто признается в преступлениях десятилетней давности или проговорится насчет места хранения награбленного добра. Но оперативнику очень уж хотелось завершить начатое тогда дело, наказать наглого бандита за злодеяния, совершенные в те времена.

В кабинете он повесил куртку на вешалку и сурово взглянул на стажерку, которая закончила работать с его отчетами. Отдельно от общей кучи лежали фотографии с места убийства Хворостовой, которые Стас распечатал еще с утра, чтобы приготовиться к разговору с Бубновым.

Девушка протянула ему листы и сказала:

– Я не нашла уголовное дело, из которого эти материалы.

– Оставь, – буркнул опер.

Его надежда получить информацию растаяла после общения с Бубном. У полковника Крячко сейчас не было настроения возиться с барышней.

Девушка неловко себя чувствовала в напряженной атмосфере, натянула куртку и проговорила:

– У меня стажировка до обеда. Мне можно идти?

Гуров кивнул ей и сказал:

– Да, конечно. Спасибо.

Однако девушка задержалась и вдруг заявила:

– Я знаю эту женщину на фотографии, Инессу, медсестру в стоматологической клинике.

Сыщики одновременно повернулись к ней.

– Знала, вернее сказать. Я маленькая была, когда мы с бабушкой в больницу к ней ходили.

Лев Иванович пододвинул стул к девушке и мягко попросил:

– Присядь, пожалуйста, Лена, и расскажи подробно, что помнишь.

Девушка распахнула куртку и опустилась на стул.

– Помню немного. В садик меня не водили, только в музыкальную школу. Со мной сидела бабушка. Родители много работали, поэтому я везде с ней ходила, в том числе и в стоматологию. Она там лечила зубы за деньги, у нас состоятельная семья всегда была. Дедушка дипломат, бабушка раньше на телевидении работала, мама бизнесом занялась в перестройку, а про папу вы знаете. Ну так вот, я запомнила Инессу. Она мне тогда невероятно красивой показалась, прямо как актриса. Да и имя подходящее, редкое, не какая-то Лена или Таня. Бабушка от нее тоже была в восторге. Медсестра ей пообещала недорого достать редкое лекарство. При встрече Инесса всегда меня гладила по голове, угощала импортной жвачкой. Ее все старики обожали. Бабушка очень была общительная и деятельная, руководила районным союзом пенсионеров. При разговоре об Инессе старики нахваливали ее хором, какая она внимательная, старается для всех раздобыть нужные медикаменты, зубную нить, гель для крепления протезов. Тогда это было редкостью, в аптеке не купить. Они в шутку называли ее принцессой. Как-то она даже нам позвонила на домашний телефон. Я тогда взяла трубку, услышала ее имя и начала кричать бабушке, что ей звонит принцесса Инесса. В тот день я пошла в музыкалку первый раз сама, потому что бабушке должны были привезти то самое редкое лекарство. Она осталась ждать дома. Когда я вернулась, бабушка уже была мертва. Ее убили, из квартиры вынесли все драгоценности, деньги, которые она прятала между постельным бельем, дедушкину коллекцию часов. Вот откуда я помню эту женщину. Даже не знала, что ее убили много лет назад. Сейчас увидела эту фотографию и вспомнила тот день.

Оперативники внимательно слушали рассказ девушки. Гуров даже делал пометки у себя в блокноте.

– Спасибо, ты нам сегодня очень сильно помогла, – сказал он. – Завтра так же быстро разберешься и с моими отчетами?

– Конечно. – От комплимента юная студентка залилась румянцем, неловко застегнула куртку и вышла из кабинета.

– Принцесса Инесса, стало быть. – Крячко все еще негодовал из-за неудачи и с негативом реагировал на все вокруг. – Сказочница эта наша стажерка. Ей с такой внешностью в полиции тяжело придется. Амурчик самый натуральный.

Гуров хлопнул коллегу по плечу и произнес:

– Отставить ворчание, полковник Крячко! Понимаю, обломались мы с этим Бубном. Только такую вот акулу нахрапом не возьмешь. Лучше с Орловым давай переговорим, чтобы приставить наблюдение за Бубновым. Он за старое принялся, опять торгашей трясет, прессует всех. С современной видеотехникой его наружка в два счета укатает, пару раз заснимет, как ему дань тащат с рынка, и можно будет следователю материалы передавать. За десять лет все изменилось, а бандит по старинке действует. Сейчас не то время, Стас, чтобы можно было частников крышевать и бандитские разборки устраивать. Мы с тобой с Бубновым разберемся в два счета. Есть у меня одна мысль насчет старых ограблений. Нужна твоя помощь, чтобы кое-что проверить. Помнишь, Лена сказала, что все старики в районе знали Инессу, значит, и она всех знала. Эта общительная и обаятельная особа могла вытянуть из любого пациента все, что ей нужно было. С кем живет, водятся ли у него деньги. В карточке клиники есть точный адрес. Так что гражданская жена Бубна могла не только хранить общак, но и работать наводчицей. В дневнике она пишет о пациентах, которых от нее требует некий Ж., то есть Бубен. Я думаю, что любовница бандита всю информацию по богатым старикам сливала Евгению. Тот мог планировать ограбление так, чтобы жертва наверняка была дома одна в этот момент. Лукавил Бубнов, когда говорил, что Инесса была всего лишь любовницей. Она являлась важным источником информации, тем самым человеком, который незаметно собирал все сведения о состоятельных пожилых людях. Разузнать насчет наличия крупных сумм в квартире тоже, я думаю, для Инессы было не проблемой. Пожилые люди ей слепо доверяли. Что опасного может таить в себе заботливая медсестра из стоматологии? Похвасталась старушка, что сын планирует в отпуск за границу лететь. Тут ведь нет ничего тайного. А для Хворостовой это знак. Значит, в квартире хранится крупная сумма. Можно ребятам из банды Бубнова ехать на этот адрес, добыча будет сто процентов. Стоматология всегда ориентировалась на людей с хорошим доходом. Поэтому, думаю, недостатка в потоке пациентов Хворостова не испытывала, постоянно передавала своему любовнику адреса, по которым можно поживиться. Помнишь звонок перед уходом Лены в музыкальную школу? Получается, что Инесса звонила жертве буквально за несколько минут до ограбления. Может быть, она не только сливала Бубну информацию, но и открывала двери грабителям. Обещала достать дефицитное лекарство или редкий тогда ирригатор, звонила, чтобы предупредить, что сейчас забежит знакомый и занесет заказ. В разговоре всегда можно ненароком узнать, один ли дома, убежала ли внучка в музыкалку, а дети – на работу. Поэтому старики открывали дверь без опасения, ждали курьера с заказом, а не грабителей. Бандитам не приходилось тратить время на проникновение в квартиру, они всегда заранее знали, чем можно там поживиться. Они убивали пенсионеров, чтобы те не смогли рассказать полиции об этом звонке Инессы. Она должна была быть ключевой фигурой в их схеме ограблений. Медсестра сначала собирала информацию о жертве, а потом обеспечивала открывание двери. Благодаря ей Бубен смог поставить эту схему на поток. Два-три ограбления в неделю, каждое за несколько минут и всегда с хорошим кушем. Не просто так возле трупа Хворостовой лежала дама бубен. Инесса была не просто любовницей или гражданской женой Бубна. Она входила в состав его банды.

– Но как пенсионеры могли не заметить, что в их районе начались систематические убийства, совершаемые по одной и той же схеме? Мы тщательно проверяли все окружение жертв. – Стас принялся взволнованно ходить по кабинету. – Лева, там была куча эпизодов с одним сценарием, больше двух десятков. Да, основные моменты совпадают, ты все верно сказал. Жертвы всегда были задушены, на дверях никаких следов взлома, то есть жильцы пускали их к себе добровольно. Добыча грабителей всегда была значительной. Это крупные суммы денег, драгоценности, ювелирка, антиквариат. Ты правильно говоришь, что все происходило очень быстро. Бандиты буквально за полчаса успевали обернуться. Так получается по нашим вычислениям и показаниям свидетелей. Районы были разные, это тоже могу сказать со стопроцентной уверенностью. Поначалу, когда только начались эти убийства, все дела расследовали сотрудники районных отделов. Но потом стало ясно, что это серия. Свидетели видели похожих людей, схема была одна и та же, жертвы были пожилыми людьми с хорошим достатком. Поэтому все дела были объединены и отданы нам. В расследовании участвовало огромное количество народу. Мы проверяли всех подряд. Отрабатывали разные версии, искали связи между убитыми. Я тогда по городу каждый день немалый километраж наматывал, поэтому так отчетливо помню. Мы даже в пригород, в областные городишки выезжали. Там происходили схожие ограбления.

– К хорошим стоматологам всегда очередь, особенно если имплантация, вставные челюсти или мосты. Я уверен в том, что десять лет назад клиенты туда ехали не только из разных районов Москвы, но и из других городов. Поэтому и получился такой разброс в географии. Инесса работала не только с пациентами, но и в регистратуре, имела доступ к картотеке, поэтому число жертв ограбления было таким значительным. Версия крепкая, нужно проверять ее.

– Согласен, все сходится. Как мы с тобой теперь будем действовать? Побеседуем с сотрудниками клиники, где работала Хворостова? Но с той поры прошло уже десять лет. Сложно будет найти свидетелей с хорошей памятью.

– Документы лучше людей говорят. Надо в архиве поднять все эпизоды и проверить в клинике, являлись ли жертвы ограблений пациентами медсестры Хворостовой.

– Сделать это будет не так-то просто. Ты представь себе объем работы. Нам надо будет найти табель учета рабочего времени за те годы, сравнить его с расписанием приема пациентов и установить пофамильно, кто бывал на приеме в смены Хворостовой. – Стас озадаченно почесал затылок.

Ему очень не хотелось сначала копаться в архиве МВД, а потом перебирать бумажки уже в клинике.

– Мы как раз нашли для Лены занятие на неделю, – сказал ему напарник. – Да нам и начальство не разрешит без официального постановления о возобновлении уголовного дела столько времени на архивы убить. Идем к Орлову, будем договариваться с ним насчет наружки для Бубнова, успокоим его, скажем, что генеральская дочка проведет стажировку среди бумажек.

– Неужто он боялся, что мы ее в чайхану с собой на задержание будем брать? А ведь это мысль. Нам с тобой надо было так и поступить, Бубен увидел бы ее и решил, что это ангел ему перед смертью явился. Покаялся бы бандит во всех грехах нашей стажерке под протокол. – К Стасу вернулось его обычное шутливое настроение.

У сыщиков снова появилась возможность все-таки засадить Бубна за его старые преступления.

К тому же стол полковника Крячко теперь был расчищен от бумажной горы. Готовые бумаги можно было передавать следователю. Лена постаралась на славу, кропотливо заполнила каждый бланк и отчет, разложила их по папкам с делами. Стасу осталось лишь поставить свою подпись.

После доклада подчиненных Орлов согласился выделить сотрудников для наблюдения за освободившимся бандитом. В свое время он приложил много усилий, чтобы избавиться от банд и вечных войн между ними. Поэтому малейшие попытки снова открыть боевые действия в стиле девяностых годов генерал-лейтенант пресекал сурово.

Перед тем как поехать к жене в театр, Лев Иванович сделал фотографии каждой страницы дневника, чтобы вечером отдать оригинал Дарье.

Он обнаружил много тайн, скрытых на страницах, следы преступлений десятилетней давности. Но сыщик сомневался в том, что эти свои открытия нужно озвучивать сироте. Может быть, Инесса и совершала преступления, но пока это всего лишь домыслы, которые сложно доказать без улик и долгого расследования. Для своей дочери она навсегда останется идеальной матерью.

Он решил, что просто отдаст девушке дневник и не будет расстраивать ее рассказами о темном прошлом родителей. Тем более что Бубнов с дочерью не общался. Дарья сейчас может и не знать ничего о своем отце. Эта застенчивая девочка только начинала жить. Преступления родителей не придадут ей уверенности. Пусть для нее все останется в неизвестности.

Глава 4

Для Даши тот день, когда оперативники гонялись по рынку за ее отцом, оказался, как и обычно, полным неприятных событий. Она помнила о Ванькиной угрозе и пролежала всю ночь без сна, с единственной мыслью в голове. Где взять денег, чтобы отдать долг?

Исполнять его непонятную просьбу ей очень не хотелось. Что хорошее может прийти в голову этому хулигану и гопнику? Все истории, которые он ей рассказывал, были про мелкое воровство или хулиганство, а девушке совсем не нравился такой образ жизни.

В детском доме она мечтала вернуться домой, в свою квартиру, найти интересную работу. После общения с Марией Строевой Дарья представляла в своих мечтах, что могла бы стать такой же знаменитой актрисой, блистать на сцене, получать подарки от поклонников. Еще у нее тогда будет такой же заботливый муж, важная шишка, как назвали его костюмерши. Красивая одежда, шикарная машина. Ей жутко хотелось жить точно так же, не трястись вечно от холода или страха.

От бессонной ночи у нее слезились глаза, по лицу расползлись красные пятна, а ноги были совершенно ватными.

Она кое-как смогла дойти до театра, из-за хронической бессонницы и недоедания буквально валилась с ног.

При виде ее бледного лица и распухших красных век костюмерша замахала руками и резко заявила:

– Иди домой и лечись! Нечего сопли тащить на работу. Заразишь весь театр. Не надо тебе тут торчать. Открывай в поликлинике больничный и сиди дома.

Девушка ничего не смогла возразить. Голова гудела, тело плохо слушалось ее. Ей очень хотелось снова провести время в теплой костюмерной, пообедать за одним столом с сотрудницами, словно они одна семья, услышать от актрис слова благодарности за починенные костюмы. Но спорить с костюмершей она побоялась, поэтому лишь опустила голову и потащилась обратно в стылую квартиру.

По дороге на глаза ей попалась вывеска «Деньги до зарплаты». В голове у нее мелькнула мысль о том, что можно прямо сейчас занять небольшую сумму, чтобы успокоить Ваньку хотя бы на время. Вскоре она получит первые деньги и сразу же начнет рассчитываться с долгами.

От этого решения Даше стало немного легче. Она решительно потянула на себя металлическую дверь с яркой вывеской.

Внутри крошечного кабинетика полный высокий парень сосредоточенно смотрел на экран телефона.

Не отрывая от него взгляда, он холодно осведомился:

– Заем хотите?

– Мне надо пять тысяч до пятнадцатого числа или лучше до конца месяца.

– Паспорт давайте, – сказал парень с недовольным вздохом, отложил в сторону телефон, взял в руки документ клиентки, вбил все данные в договор, отправил его на печать, потом добавил: – Где ваша фамилия, везде расписываетесь. – Он отсчитал в ящичке стола деньги и подвинул их к Даше.

Она пыталась прочитать, что написано в договоре, но строчки расплывались перед ее глазами.

– А сколько потом отдавать? У вас проценты будут? – спросила Даша.

– Проценты будут у вас, – ответил парень и переложил деньги обратно, поближе к себе. – Через неделю надо отдать восемь тысяч. Если вовремя не вернете, то штраф. Все в договоре написано. Страховка, пеня, стандартные условия, средние по рынку. Вы будете подписывать или нет? – Он оценивающе глянул на девушку и поинтересовался: – По адресу регистрации проживаете?

Дарья кивнула и, не вчитываясь, поставила подпись. Купюры перекочевали к ней в карман вместе со вторым экземпляром договора.

Часть денег она потратила в магазине, купила себе самую дешевую колбасу и хлеб для бутербродов. Возле отдела с выпечкой девушка не удержалась и положила в корзинку булочку с сахаром.

С покупками она перешла двор и поднялась к своей двери. Ключ, как и всегда, с трудом поворачивался в разболтанной скважине, хотя ее квартиру можно было совсем не закрывать, украсть оттуда нечего.

Дарья уже переступала порог, когда ее остановил женский возглас:

– Девушка, постойте. Вы в двенадцатой квартире проживаете? – Не дожидаясь ответа, габаритная женщина в длинном пальто и шляпке строго принялась отчитывать соседку: – Я председатель ТСЖ, давно хотела с вами поговорить. Вы вообще видели свой долг по коммуналке? У вас же там жуткая сумма. Когда вы ее выплатите? Я как старшая по дому могу подать на вас жалобу. Это же позор! Как вас еще не выселили за такие долги? Кроме того, с вас тысяча рублей за услуги уборщицы и на благоустройство двора.

Даша вся сжалась от ее громкого голоса.

Женщина тем временем шагнула в прихожую, с интересом заглянула в глубину квартиры и спросила:

– Вас как зовут?

– Дарья. – Девушке было неловко выгонять наглую визитершу.

– Дашенька! – Голос женщины вдруг наполнился сладостью. – Я вижу, что вы еще плохо разбираетесь в таких вопросах. Мой вам совет – продавайте квартиру. Вы же одна живете, мне соседи рассказали вашу печальную историю. Зачем вам эта громадина в центре Москвы? Купите себе хорошенькую однушечку подальше, в спальном районе. Останутся деньги на оплату долга, ремонт. Приоденетесь, покушаете. Молодой девушке ведь так хочется наряжаться, да и с подружками погулять не грех. А вы сиротка, помочь вам некому. – Любопытный взгляд наглой гостьи заметил скромные Дашины покупки, ободранные обои десятилетней давности, скудную обстановку и огромные синяки на осунувшемся лице.

Женщина повернулась к девушке, растянула щедро накрашенные губы в хищной улыбке и заявила:

– Я помогу тебе, Дашенька, с обменом, подыщем квартирку просто загляденье. А на эту халупу, так уж и быть, постараюсь найти покупателя. Если скинешь цену, то быстро продашь. Уже через недельку нормально заживешь. Сможешь купить себе сапожки, самые вкусные булочки и колбаску. – В голове у незваной риелторши в это время щелкал калькулятор.