Полная версия
Свыше. Роман
«Бедняжка! Никакой последовательности изложения! Хотя такое перенести», – подумала Елена.
Лида вручила ей листовку.
– Вот! Полюбуйся на эту тварь! Видишь какой важняк, какой умняк накинул на своё рыло?! Скотина! Обклеили этой рожей все заборы, негде курице клюнуть! – и от ненависти Лида задрожала мелкой дрожью.
– Боже мой! Так это тот самый насильник?!… Он же болотируется в депутаты от нашего округа в Верховную Раду!… Что тут пишут?… Социал-демократ… семья… двое детей… старшая дочь – студентка ДГУ… меценат… благодаря щедрым пожертвованиям на реконструкцию Преображенского храма… на благо общества… способный бизнесмен нового типа, – Елена прервала чтение, её мозг напряженно анализировал.
– Видела?! – Лида с размахом ткнула в листовку пальцем. – У подонка дочь старше меня!
В её глазах яростным огнём вспыхнула жажда мести, но Елена обрадовалась: по крайней мере сейчас Лида выглядела живой.
– Да, выродок особый! На Западе со мной не согласятся, но я считаю, что таких нелюдей надо казнить на площади… Что тут ещё? … Ага, вот! Встреча с избирателями в учебно-воспитательном комплексе… Лида, это же наша школа! Седьмого в шесть… Пойдём! – и, будто бы замыслив какую-то неслыханную затею, лукаво улыбнулась.
– Да ты что, подруга! Меня стошнит от одного взгляда на эту тварь!
– А ты не смотри на него. Что-то мне подсказывает, что мы заставим его рассказать людям о его деятельности на благо общества откровенно.
– Ну ты даешь! Говоришь, что я наивная, а сама! Он туда припрется, чтобы в очередной раз швырнуть на уши избирателей спагетти! – в глазах Лиды снова разгорелось праведное пламя.
– Посмотрим, посмотрим, – лицо Елены озарила загадочная улыбка Мадонны, – что же было дальше, в больнице?
– А как в сказке: чем дальше, тем страшнее! Легла я на то клятое кресло… Гинеколог Фаина Абрамовна, маленькая такая, толстая, прикинь, халат грязный, в пятнах крови… Полезла она туда, да как завопит: «Вон из кресла! Здесь же три месяца! Первый аборт, на хрена мне этот риск? Тебе рожать пора, девка, слазь!»
– Господи! – и Елена прикипела к лицу подруги напряженным взглядом.
– Врубаешься в моё состояние?… Я шла на этот аборт, как на казнь! Как я боялась, Лена! Как она меня прогоняла, мне захотелось аж побежать! Только представь себе весь этот ужас, так, на минуточку… Но я должна была выбросить из себя ребёнка подонка, я сама себе была противная, пока носила тот чёртов плод… И я решила – лучше умереть!
Елена залюбовалась подругой: какая она хорошенькая, когда вот так уверена в себе.
– Поэтому, пока она меня материла, я превратилась в камень. Слава Богу, пришла анестезиолог, ласковая такая, хорошая. Посмотрела, что я вся перепуганная в смерть, и давай эту Абрамовну упрашивать: и так, и сяк! – Лида закрыла глаза, её плечи дрогнули, и она тихо заплакала.
А за окном сплошной водяной стеной стоял ливень. Мир, замурованный в толще той стены, казалось, наполнился призраками: недвижимые раньше предметы, утратив чёткие контуры, вдруг зашевелились.
Лида открыла глаза и взглянула на подругу таким жалким, таким беззащитным зверьком, что Елена выдернула из сумки платочек Сатаны, вытерла её слёзы и заговорила с ней, как с ребёнком:
– Бедняжечка моя, Лидочка! Так намучилась, так натерпелась! Было очень больно?
– Да нет, не в том дело… Какой у тебя платочек, так приятно пахнет, – вздохнула Лида, шмыгнув курносым носиком, – та добрая анестезиологша сделала мне укол, ничего мне не болело, только психика моя пострадала из-за этого аборта… Как бы тебе это пояснить… После того укола я стала как бы не я, как бы вылетела из тела и зависла под потолком… Это самое, я смотрю на себя как бы со стороны… Понимаешь? Всё вижу и слышу… Вижу, как гинеколог полезла в меня, слышу как лязгают её инструменты, слышу, как она бубнит матюки… И вдруг раз! – а я стала курицей, такой здоровенной курицей, была как бы девушкой, а стала курицей общипанной, с толстыми ножками… и я, как бы курица, лежу, расставив эти ножки Буша! – Лида снова заплакала и, всхлипывая, продолжила: – А эта Абрамовна вдруг достаёт, это самое, такое большущее чёрное яйцо из меня, как бы из курицы, и говорит: «Это первое, ты снесёшь ещё много таких чёрных яиц, девка!» Прикинь, Лена, так себе на минуточку весь этот кошмар на улице Вязов!
– Лидочка, этот ужас был просто страшным сном, навеянным твоим тяжёлым состоянием. Забудь его и никогда не вспоминай!
– А потом сестричка уложила меня в кровать, ну, это уже, когда отвела в палату. Чего я только, это самое, не наслушалась в той палате! Оказывается, есть такие как бы женщины, которые идут на аборт, как на… – она наморщила лобик, – ну, как мы с тобой ходили на плавание, так часто их абортируют!
– Дуры! – буркнула Елена, у неё вдруг разболелась голова.
– Не дуры, а просто несчастные!
– Согласна, дуры несчастные… Так себя не ценить! Есть же масса способов избежать беременности!
– Почему ты у нас такая умная?! – взорвалась Лида. – По-твоему, я тоже дура? – и зарыдала, по-детски, искренне.
Елена подскочила к ней, обняла.
– Ну что ты! Тебя это совсем не касается! Разве ты могла знать, что так случится? Просто ты очень молодая, доверчивая. Поверь мне, этот подонок ещё получит своё!
Из глубины фантастических фиолетовых глаз Елены вспыхнули холодные стальные звёздочки, она нежно поцеловала подругу в щеку. Та отпрянула от неё и сквозь слёзы засмеялась:
– Ой! Ты же стреляешься током!
– Может быть это из-за молний?… Хотя… – Елена бросила взгляд за окно: дождь кончился. – Ты только посмотри, какая яркая, сказочная радуга! Хватит тебе мучиться, Лидочка! Беда в прошлом, а будущее будет чудесным! Мы с тобой молодые, красивые, вся жизнь впереди…
Ответив Елене благодарной улыбкой, Лида подошла к окну. Солнце превратило сад в роскошную сокровищницу: миллионы капель, щедро разбросанных по деревьям и кустам, сверкали драгоценными бриллиантами. Стало слышно, как на разные голоса обрадовалось всё живое: залаяло, защебетало, зажужжало, заговорило, захохотало и вдруг совсем близко запело. Наполненный многозвучием мир, казалось, увеличился в объёме.
Лида глубоко вдохнула озоновую свежесть, повернулась лицом к подруге:
– А знаешь, у меня как бы вдруг камень свалился с души! Это ты так на меня повлияла, Леночка, умеешь ты поддержать меня! Никогда, слышишь, никогда не разрешу мужику прикоснуться ко мне! Ненавижу их всех! Все они подонки, все до одного издеваются над нами, женщинами! Я буду теперь, это самое, как бы мстительницей мужикам! – и гордо расправила плечи.
Елена не отреагировала на «страшные» слова подруги: неожиданно дверь отворилась и в нее влетел белоснежный голубь величиной с коршуна. Из розового клюва чудо-птицы выпал чёрный подснежник. Елена поймала диковинный цветок, вдохнула его аромат. Сказочный голубь покружился над ней и вылетел в распахнутое окно, но она успела заметить на его груди кровоточащую ранку.
– Лида, как ты думаешь, почему чёрный подснежник летом пахнет, как ландыш?
Глава 5
Сидя рядом с водителем в чёрном «БМВ», Люцифер ничего не замечал вокруг – его поглотили мысли о Елене. Водитель косился на него с интересом.
– Шеф, с Вами что-то случилось во время прогулки?
– Случилось, я встретил девушку…
– Так в чём проблема, шеф? Вы красавец, бабок валом, – живо бросил водитель.
– Мои красивые глаза произвели на неё впечатление, но это для неё не главное, и деньги не главное… Она особенная…
– А! Все они одинаковые, за деньги готовы сделать всё, что угодно! Может, поедем в сауну, к девочкам, шеф? Чтобы ещё раз убедиться…
– Не умничай, Серый! – выплюнув кличку водителя, небрежно ухмыльнулся Сатана, – Что ты можешь знать о женщинах? Если бы все женщины были похожи на проституток из саун, не было бы любви…
– Верите в любовь, шеф?
– Смотри на дорогу, машина так и пляшет на выбоинах!
– Вся дорога такая, шеф! Ведёт в коммунизм, мать их! – и с чувством заматерился.
Сатана пристально посмотрел на него, улыбнулся:
– А ты, Серый, любил, срок мотал из-за бабы! А говоришь, все они одинаковые… Нет, женщины разнообразны, как звёзды во Вселенной…
– Всё Вы знаете, шеф! Череп считает Вас Сатаной, прикалывает всех, как Вы замочили Шрама взглядом!
Дьявол скосил на водителя циничные глаза и пренебрежительно бросил:
– Шрама замочил взглядом, а череп Черепа разобью на мелкие черепки, слишком болтливый…
– Да что Вы, шеф! У него ж трое пацанов!
– Его счастье… Ну, так что там, твоя любимая?
– Подставила она меня, курва! Пять лет отмотал! – покраснел от гнева водитель и со всей силы нажал на газ.
– Не гони, – буркнул Сатана.
– А Вы, шеф, мотали срок?
– Нет, я слишком умный, – а про себя подумал: «Моё заключение длится с тех пор, как Проклятие Творца обратило меня в прокаженного Вселенной, а руки мои в оковах растянули цепи людских грехов между Адом и Землёй».
В груди Сатаны вдруг заныло клеймо Зверя, нервный тик резко дёрнул его щеку. Какое-то время молчали.
– Извините, шеф, но меня просили сказать Вам… Короче, я выполняю волю братков и… – водитель растерялся и потерял слова.
– Не тяни, не люблю! Прямо говори!
– Шеф, команду Вы подобрали крутейшую на Украине, все супер-профи… Называете нас красиво: «Несущие смерть», но у врагов тоже пушки, каждый день рискуем, шеф… Вот если бы разрешили нам носить кресты! Были бы у нас кресты за пазухой, и чувствовали бы мы себя, как у Бога за пазухой! Может, разрешите, шеф?
– Суки вы паршивые! Убиваете, грабите – служите Сатане, а защиты ищете у Бога! А как же насчёт «Не убий, не украдь»?! Запомни: или я, или крест! Так и передай: никогда! – взорвался Сатана Дьяволом.
– Будет Вам нервничать, шеф… Ну нет, так нет…. А служим мы, Вы только извините меня за своё мнение, не Сатане, а народу Зоны…
– Серый, ну что ты плетёшь?
– Заговорился, служим Украине, её народу! Убиваем мы не людей, а блядей! И грабим очень конкретно – только крутейшую сволочь, а не деда Панаса… Шеф, ну что плохого в том, что под Вашим мудрым руководством мы спровоцировали войну между мафиями? К такой их всех матери! Пусть перестреляются все, глотки друг другу перережут! Глядишь, и народу что-то останется… А нам что? Мы – братки в законе, у нас есть чувство меры. Нам нужна зелень на девочек с сауной, на Гавайи, на домик двухэтажный, чтоб не стыдно было жить, вот и всё! На двух стульях заднице неудобно.
– Верно, Серый, но эту простую истину при жизни понимают не все, – вздохнул Сатана, – тормозни возле остановки, проедусь трамваем.
Машина остановилась на обочине.
– Вот тебе на девочек, – Люцифер вручил водителю толстую пачку долларов, бросил на него суровый взгляд, – зверьё не трогать! Следить и ждать моего звонка. Похороним тварей с почестями в радиоактивных отходах.
– Слушаюсь, шеф! До чего же приятно с Вами работать, Вы просто Мориарти преступного мира! – и лицо водителя расцвело от удовольствия.
Люцифер вышел из машины.
– В трамвае следите за бумажником, шеф! – любезно посоветовал водитель и спрятал деньги в нагрудном кармане.
Глава 6
Сатана рассматривал запущенную окраину промышленного города через слой пыли, покрывшей окно трамвая сплошь. Грязное движимое стекло придавало скользящей за окном реальности «шарма» унылости серого бытия – мышиной возни в тёмной норе.
Трамвай остановился. Через дорогу напротив ловкая толстуха-торговка продавала дешёвое вино на разлив. Жалкие пьянчуги облепили бочку с надписью «Крымские вина», как осы обкусанную, гниющую грушу. Вдруг между двумя несчастными завязалась слабая драка: оба едва держались на ногах. Из-за бочки мигом выскочила красноносая невзрачная женщина, размахнулась пустой кружкой пива и разбила её об голову одного из забияк. Тот упал, кто-то рядом расхохотался, губы Сатаны подёрнуло омерзение.
«Пейте да не упивайтесь!» – почему-то вспомнил он слова Иисуса Христа, и кровь стремительной волной нахлынула в его голову: она видит это каждый день, выходя в город! Это свинство лезет в её дивные фиолетовые глаза, скверною матов врывается в её нежные ушки и плюет перед нею окурками… Да что там, любая сволочь в любой момент может схватить её и потащить за собой… Его Проклятие пронзительно больно рвануло сердце! Чёртово клеймо Зверя! Всегда знает, когда напомнить о себе…
«Я – выродок, – безжалостно самоистязался Сатана, – эта убогая жизнь в лагерной коммунистической зоне, а теперь этот идиот-монстр, зародившийся в смраде канализации от слияния двух систем, этот гибрид ужаса… Какой он в чёрта дикий капитализм? Он – следствие моего крайне умного влияния на человечество! Неужели я хотел как лучше? Ты поверишь в это, девочка моя? Я должен вырвать тебя…» – какая-то женская рука бесцеремонно легла на его плечо, нарушив ход мыслей.
Сатана сорвал с себя руку, он Дьявольски устал от назойливого внимания современных наглых женщин «без комплексов».
– Не лезь! – грубо бросил через плечо.
– А я, красавец, не лезу, я здеся работаю, оплати проезд! – в тон ему откликнулась кондукторша прокуренным голосом.
– Извини, не понял, – он наугад достал из бумажника купюру, отдал ей.
– А других нет? Здеся сто баксов! Я тебе не обменный пункт! Дай мне мелочь в национальной валюте!
– Нет у меня мелочи ни в одной валюте. Иди, девушка, иди, прошу тебя…
Кондукторша посмотрела на него, как на психически больного, по-воровски быстро спрятала деньги и задом нырнула в толпу.
– Эй, тётка! Телегу накатаем у транвайно депо, шо взятку берёшь с пассажириков! – вдруг раздался нахальный детский голосок.
– Ну, ещё и баксами! – живо подхватил другой, хрипло-визглявый. – А дашь и нам, дядя, не накатаем на тётю!
Два мальчугана, лет десяти, вынырнули из толпы к Люциферу.
– И сколько же вам нужно для счастья, пацаны?
– Для счастья это на ролики, – слегка смутившись, объяснил огненно-рыжый, в веснушках.
Сатана дал детям деньги. Те ошеломлённо поблагодарили его и, едва трамвай остановился, стремглав выскочили, и только пятки засверкали по улице. Люди в трамвае косились на Сатану недоброжелательно.
– Можно только догадываться, как легко Вам достались эти деньги, молодой человек! Украденными у нас сбережениями, так тяжело нами заработанными, развращаете детей! – смело высказала ему благородная седая женщина.
«Учительница-пенсионерка» – прочёл на её лбу Сатана. До боли знакомая схема развития событий! Как ненавидел Люцифер свои выходки робингудства! Сколько раз он клялся себе не возникать в Зоне среди толпы, контролировать свою совесть, которая, как он считал, была частью Проклятия Творцом. Сейчас разумно – отвернуться к окну, а на остановке – выйти, но вместо этого он услышал свой приятный голос:
– Нина Ивановна, Вы правы только наполовину: деньги действительно достаются мне не трудно, а развратить ребёнка нельзя, если только его душа не испорчена с рождения.
Её имя не было для него тайной. Она пристально вгляделась в него и вдруг радостно улыбнулась:
– Володя Новиков?! Как ты возмужал! Ты или не ты?
– Я! – откликнулся Сатана и пробрался к ней ближе.
«Володя Новиков – её бывший, очень хороший ученик», – снова прочёл на учительском лбу.
– Это тебе, в твоём дипломатическом корпусе, деньги достаются легко? После МГИМО, после аспирантуры? – Нина Ивановна засмеялась. – Просто ты всегда был добрым мальчиком, это твоя карма… Извини, что налетела на тебя.
«Добрым мальчиком! – Люцифер невольно закрыл глаза. – Неужели этот Новиков так на меня похож?»
– Не часто встретишь в трамвае дипломата! Как мама? Ты женат?! – как большинство учителей, Нина Ивановна говорила громко, почти кричала.
– Мама хорошо, а я не женат, но у меня есть невеста, – удивил себя вдруг Сатана.
– Здесь мне выходить.
Нина Ивановна встала, потянулась за хозяйскими сумками, но Люцифер перехватил их.
– Приятное совпадение, мне тоже.
Они вышли.
– Как чувствуете себя на заслуженном отдыхе? – улыбнулся Сатана.
– Хорошо, я оптимистка, хотя пенсия могла бы быть и больше… – она пристально посмотрела ему в глаза и, покачнувшись, опустилась на скамью остановки.
– Володя, у тебя изменились глаза! Я же отлично помню – были голубые, – она глубоко вдохнула, хотя я уже сталкивалась с таким чудом!
– О чём Вы?
– О глазах. У тебя же изменились глаза?
– Изменились, позеленели, – из вежливости солгал Сатана.
– Вот! Я, биолог-материалист, второй раз в жизни сталкиваюсь с какой-то генетической мистикой! У одной моей тоже очень хорошей ученицы три года назад после похорон отца изменились глаза: были карие, а стали, только представь, фиолетовые!
– Вы говорите о моей невесте, Нина Ивановна. Правда, она необыкновенная?
– Елена Земная – твоя невеста?! – и от удивления коснулась его руки.
– Вас это удивляет?
– И да, и нет! Разве я не учитель, не психолог человеческих душ?
– Психолог, – согласился он, чтобы сделать ей приятное.
Она слегка раскраснелась от гордости.
– Так вот: я обоих вас знаю лучше, чем вы себя! Вы достойны друг друга, комплементарность полная! Ты не смог бы сделать лучшего выбора. А удивляюсь я от неожиданности, Лена не болтлива. Редкое качество для женщины. Почему ты не был на выпускном? Твоя невеста сияла, как бриллиант среди гороха!
– Не сомневаюсь, – и просиял от удовольствия, – я только сегодня приехал в город. Раньше, к сожалению, не смог.
Нина Ивановна взглянула на Люцифера по-учительски подозрительно.
– Что-то здесь не стыкуется, Володя! Ты работаешь в Канаде, а она, я точно знаю, поступает в наш университет, на биофак.
– Да, поступит, чтобы сделать приятное своей маме, и бросит, чтобы сделать приятное мне! Скорее всего, мы будем жить в Англии, будет учиться в Оксфорде, – посвящая Нину Ивановну в свои «планы на будущее», Люцифер был почти уверен, что так и будет.
Так должно быть, хотя, конечно, если она за него выйдет, адской жизни ей не избежать. Он вдруг представил её хрупкую фигуру в чёрном на фоне Кровопада, ревущего жуткими криками грешных душ, сошедших с ума от адской боли, и невольно передёрнул плечами. Сатану поглотили тяжкие думы: «Дурак с клеймом Вселенского Зверя! Размечтался! Ни ты, ни твой проклятый Ад ей не нужны!… Она считает меня первым подонком в мире! А тут ещё и Маргарита со своими россказнями о Сатане-искусителе, опасном для женщин… Ей она поверит! Зачем Небо прислало к ней Маргариту?»
– У тебя неприятности, Володя? – озаботилась учительница.
– Нина Ивановна, если бы в мире не было неприятностей, я остался бы без работы, – и Дьявол дипломатично усмехнулся.
– Шутишь? – она внимательно посмотрела ему в глаза, погрустнела. – Ты собрался жениться на умной девушке. У Лены исключительные способности к учёбе, а вот красота её меня пугает. Такая яркая внешность может стать для неё источником горя! Знаешь её кличку?
– Ведьма? Тупая толпа! Она – прекрасная Дьяволица, а её внешность – источник Дьявольского счастья! – и лицо Люцифера озарил внезапный восторг.
– Что за чертовщина, Володя?! Не пугай меня. Она – ангел и характер у неё ангельский… и она очень нуждается в защите. Выйти за тебя замуж – с её стороны мудро… – вслух размышляла Нина Ивановна. – Кто защитит женщину лучше хорошего мужа? Рада за вас обоих! – она поднялась со скамейки. – Пора домой, Мурзик не кормлен.
Люцифер перевёл Нину Ивановну через дорогу, вручил ей сумки.
– Я с удовольствием вспоминаю Ваши уроки, Нина Ивановна, – мило улыбнулся он учительнице, преисполненный благодарностью за её безупречную характеристику Елене.
Глава 7
В Ад Сатана не спешил. Он вошёл в летнее кафе, сел за столик, заказал пиво, осмотрелся. Вначале ему показалось, что в кафе он один, но над соседним столиком огромными мухами суетилось два десятка чёрных лакированных ногтей, летали две дымящие сигареты, прыгали две чашки и опрокидывались в воздухе, не проливая кофе.
В уши Сатаны шальнул ехидный смех и скверна злословия сплетниц, живящихся драматическими чувствами других людей. Он прищурил глаза и увидел двух наглых проституток. Несчастные попрятали свои серые, почти бесцветные лица за чёрно-сине-фиолетовыми макияжами и напоминали умерших от побоев.
Поневоле взгляд Дьявола пронзил женские плоти насквозь и рванул за что-то живое их души – скользкие, подлые гадинки под развратными сердцами. Тела блудниц вдруг призывно выгнулись, а их голые души бросились к своим окнам – глазам и устроили такое мерзкое стриптиз-шоу пред Сатаной, что он скорчил пропащим брезгливую рожу и в отвращении отвернулся.
Неудивительно, что он их не заметил: бывают же и такие женщины, – их лучше не видеть!
Не то что она, Госпожа его Дьявольского сердца… Голову и плечи Люцифера овеяло нежной дымкой мечтательности, а из глубины его колдовских зелёных глаз вынырнули огоньки восторга… Её невозможно не заметить, – в сиянии её ауры переливаются неземные краски Неба, а иногда даже ослепляют блеском Чистоты…
Неожиданно властно покорив Дьявольское воображение, яркий лик Елены ускорил удары его сердца. Перед глазами Гения Бездны призраком дивной красоты возникало её лицо… Живое, манящее… Очаровательная улыбка расцветала на нежных устах призрака девы таинственным, нетронутым цветком, охмеляя загадкой.
Сатана болезненно вздохнул… Вне сомнения, она принадлежит элите человечества: он не смог прочесть в её подсознании прошедшие жизни. Как сложно закодирована её душа, вот если бы прикоснуться к её голове руками… Тайна сути Елены так разволновала Сатану, что он не заметил, как треснула пустая кружка в его напряженной руке, и погрузился в светлые размышления: когда он любил в последний раз и любил ли?
«Моя умная девочка, она догадалась, что тот спесивый голубь – я! До чего я докатился!» – он передёрнул плечами, криво усмехнулся, закурил и облокотился на спинку стула.
– Дядя, подай ради Христа! – вдруг рядом пропел слабый детский голосок, и за спиной очень худенького мальчика, тихо подступившего к Сатане, промелькнула светлая тень Иисуса.
Малыш взглянул на Люцифера старческими, измученными глазами. Что должен пережить семилетний ребёнок, чтобы так смотреть? Сатана знал что – ужасы, непосильные даже неистовому воображению Стивена Кинга.
Сирота, прочел Люцифер. На лбу мальчика чёрным зловещим цветком красовалось чёткое клеймо скорой смерти, видимое лишь Высшими. Сатана облегчённо вздохнул: это лучшее, что может подарить Творец этому ребёнку.
Смертному не избежать смерти, поэтому человеческая мечта о вечной земной жизни воспринималась Дьяволом, как перелёт блохи через океан.
Сатана подхватил мальчонку подмышки, посадил себе на колени, обнял.
– Дима, чем тебе не понравился остров Сахалин? Зачем убежал из детского дома? Жить по подвалам и вокзалам лучше?
– Дядя, ты меня знаешь? Ты мой папа?! – и в детских глазах вспыхнула надежна.
– Нет, Дима, я не твой папа, я волшебник. Сказки любишь?
– В детдоме любил!
– Через два часа ты попадёшь в очень интересную сказку! Ничего не бойся, тебе не будет больно.
Он возложил на голову малыша ладонь, тот мгновенно уснул. Баюкая ребёнка, Сатана едва покачивался, его глаза, вобрав безграничность Космической мудрости, открылись безднами Скорби… Вдруг в тайник его души вошёл Сам Творец, и Сатана, прочувствовав в себе непревзойдённое величие Божьего Совершенства, вздрогнул от резкой боли в груди.
– Оставь меня, довольно… – прошелестели губы Сатаны, и Всевышний, озарив Светлым Взором потаённое Дьявольской души, отпустил его до времени…
Проснулся мальчик и беззаботно расхохотался: Люцифер загипнотизировал его против боли и страха.
– Что ты хочешь, Дима?
– Яйцо киндера, чипсы и кока-колу! Можно сигаретку, курить охота, – беззаботно ответил мальчонка и смутился, – две сигаретки и два киндера, Сашка за углом ждёт.
– Держи! Поделишься с Сашкой, – Люцифер вручил ему несколько стодолларовых банкнот.
– Баксы?! Та ты что, дядя! Их же заберут! – возбуждённо закричал Дима.
– Ты прав, – и Сатана подозвал официанта, поменял у него доллары на гривны, отдал деньги ребёнку. – Беги!
– Спаси тебя Господи, дядя! Здесь же куча бабок, хватит на сто лет!
Сам не свой от радости, он вприпрыжку побежал навстречу своей смерти, навстречу тому проклятому «Линкольну» с пьяным цыганским бароном за рулём.
– Синку, можна я кину коло тебе свої старі кістки?
Седой маленький дедок, как гриб после дождя, вырос перед Сатаной неожиданно.
– Кидайте, батьку! – любезно откликнулся Сатана.
– Хочу пивка, а пити один не люблю! – в усы усмехнулся дедок.
Люцифер внимательно посмотрел на старика: умрёт послезавтра, а кто-то ловкий украл у него деньги, сэкономленные на похороны.
– Заморився! – старик упал на стул, дрожащими руками достал помятый платочек, вытер со лба пот. – Набігався я по тих фікусах, хай їм чорт! А їх і сліду нема, старий я дурак!