Динара

Улугбек Садыбакасов

Динара

Посвящается юношам и девушкам Кыргызстана, покидающим родные дома в поисках заработка.

Если бы я выбрал другое название для повести, она б называлась Записки Алкоголика или Пьяное Путешествие, но Динара – всё же моё главное воспоминание о Турции.

Большая часть событий, описанных мною – не вымысел. Я основывался на собственном опыте.

Мы искали средства к существованию, но нашли свои мечты и смогли навсегда в них остаться. То, что было в Турции, я не забуду и не смогу целиком передать словами. Там были все чувства. Там были – любовь и дружба.

23 июня 2018 года.

Мне повезло, я сижу у окна. Скоро приземление. Мы над величественным Стамбулом. Он похож на огромный пирог, качающийся то под нами, то справа от нас – настолько сильно наклонялся самолёт. Из окна я смотрел на аккуратные дороги и дома, изумительный стадион Галатасарая и игрушечный транспорт: легковушки, фуры, мотоциклы. Слегка подташнивало, но я держался.

Вся моя прошлая деятельность теряла значение перед божественными видами. Имели смысл только облака, напоминавшие тысячи грибов от разрывов ядерных бомб, такие похожие друг на друга – чистые и неподдельные, настолько знакомые, словно я двадцать шесть лет прожил среди них. Облака не обманывают и не предают, я не ждал от них подлости.

***

Мне предстояло познакомиться с бедолагами из разных уголков Кыргызстана и Турции. Были ребята и из других стран: России, Украины, Узбекистана, Индонезии, Вьетнама, Чехии.

Я не имел понятия, куда идти и к чему стремиться в жизни.

Благодаря нам держалась отечественная экономика. Отправляя домой каждый месяц двести с лишним долларов, мы спасали от голода своих близких, а заодно набивали без того сытые животы киргизских чиновников.

***

Из Стамбула прилетаем в Анталию. Выходим из аэропорта. Тут жарко. Явно выше тридцати пяти градусов. Толпы немцев и русских: потных, светлых, смуглых, толстых, щуплых, тихих и шумных. Счастливые парочки, пенсионеры, детишки. На небе ни облачка. Горячая влажность как над кипящим чайником.

Я держусь рядом с Назаром и его старшим братом, Темиром, они очень похожи друг на друга. Нас никто не встречает. Проходит час. Потом ещё полчаса. Наконец подъехал бус.

Я впервые вижу цивилизацию своими глазами. Тут всё чисто, аккуратно – в головах у местных людей порядок, они делают свою работу качественно и вовремя. Дороги идеальные, пробок нигде нет, в стране грамотное транспортное управление: там, где движение плотное, улицы широкие, где улочки узкие – никто не толпится. В салоне прохладно, на всю мощь работают кондиционеры в потолке.

Большую часть ребят уже высадили в Анталии. Едем дальше.

– Кем будешь работать? – Спросил я Назара.

– Sokak süpürücüsü olarak1, – ответил он, опустив глаза, – сенчи2?

– Официант, точнее, помощник официанта. Есть шестёрки. Представь себе. Представил?

– Да.

– Так вот, я буду шестёркой у шестёрок.

Темир сдержанно улыбнулся.

– Если что, чал3, – сказал он, – биз – нарындыкбыз, ошондуктан каерде болсок да бири бирибизге жардамдашып жүрүшүбүз керек4.

– Обязательно, – ответил я.

Мы с Назаром обменялись номерами, у нас у обоих нарынские корни, у киргизов принято выказывать заботу и участие в отношении земляка. Он и его брат вышли в Кемере.

Ко мне подсели два парня. Одному лет тридцать, другому я бы дал чуть больше двадцати.

– Сен каякта ишетемей болдуң5? – Спросил меня тот, что моложе.

– Кириште.

– А болду, болду. Мен да Кириште иштей турган болдум6.

Его звали Айбек. Восемнадцать лет. Голова квадратная. Наглые узкие глазки, крупное телосложение, неуклюжие подростковые движения рук и ног.

К разговору присоединился второй, Нурбек – худощавый, смуглый.

– Сен каяктан болосуң7? – Спросил он меня.

– Нарындан. Сизчи?

– Мен да нарындыкмын. Сен Нарындын каягынан болосуң?

– Жумгалдан. Сизчи?

– Мен Кочкордон боломун8, – ответил он.

1 – (тур. – дворник) – здесь и далее примечания автора. Некоторые слова, ранее переведённые – для удобства читателя, будут переведены снова

2 – (кирг. – а ты?)

3 – (кирг. – звони)

4 – (кирг. – мы – нарынские, где бы мы ни были мы должны помогать друг другу)

5 – (кирг. – Ты где будешь работать?)

6 – (кирг. – В Кирише.

– Понял, понял. Я тоже там буду работать.)

7 – (кирг. – Откуда ты родом?)

8 – (кирг. – Из Нарына.

– А вы?

– И я с Нарына. Ты откуда именно?

– Из Жумгала. А вы?

– Я из Кочкора.)

***

Мои родители родились и выросли во Фрунзе, ныне Бишкек. Родители отца когда-то приехали из нарынской области в Советский Фрунзе. Я почти не владел родным киргизским, так как вырос в столице, в русскоязычной среде. В деревенских компаниях я терялся, вставлял пару словечек на русском или киргизском, но в основном слушал.

***

Нас поселили в пятиэтажном lojman1. Раньше тут был трёхзвёздочный отель с баскетбольной площадкой. Теперь он стал общежитием для персонала близлежащих отелей.

Мне всё понравилось. Чистота, уют. Наша комната на первом этаже, она была предназначена для восьмерых – четыре двухъярусные кровати, два окна, старые шкафчики, стул и столик с маленьким барахлящим телевизором.

Первые дни в комнате жили только Айбек, Нурбек байке2 и я – Нургазы. Мы оформили документы: для заработной платы, общежития и работы в отеле. Получили форму и именные значки, обувь не выдавали.

После перелёта нам дали три дня отдыха. Мы бродили по Киришу, купались в море, ходили кушать в столовой отеля, следили за ходом Чемпионата Мира по футболу.

1 – (тур. – корпус, общежитие)

2 – (кирг. – обращение к старшему мужчине)

***

Айбек мне сразу не понравился. Хитрые глазки, наглое деревенское поведение. Мы смотрели игру с участием португальцев и Ирана. Встреча для Роналду и его команды получилась напряжённой, он мог получить красную карточку за игру локтем против соперника. Обошлось жёлтой.

– Ирандыктар аябай1 грубо ойношот2, – спокойно сказал Нурбек.

– Роналдо – эркек3! – Уверенно по-русски начал рассуждать Айбек, – тащит команду, настоящий капитан. Не то, что Месси, у него нет лидерских качеств.

От злости я стиснул зубы. Так как внимательно следил за футбольным миром, я знаю, какого уровня этот игрок, весь мир знает – такие опрометчивые высказывания меня раздражали. Нельзя так рубить с плеча.

На следующее утро он попросил у меня один доллар в долг на сигареты.

– Нургазы, доске, бир доллар бере турчу4, – сказал он мне.

Я дал ему доллар, но мне не понравился его тон. Он должен был называть меня байке или братан, говорить мне сиз5, а не сен6. Слово доске7 неуместно, учитывая разницу в возрасте. Будь я деревенским, он бы не позволил себе такое отношение ко мне. Айбек подчеркнул своё неуважение.

По утрам он нарочно не выключал будильник в своём телефоне. На мои замечания он только мычал спросонья. Стоило Нурбеку рявкнуть в его сторону, как Айбек мгновенно дотягивался до телефона. Проходя мимо меня, он презрительно улыбался. Я прилагал усилия, чтобы не наброситься на него.

Ночью он на всю мощь включал кондиционер. Я мёрз, а Айбеку вечно было жарко. Я выключал, через пару минут он снова включал.

Взаимная неприязнь набирала обороты.

С Нурбеком всё было наоборот. Мужчине тридцать один, женат, отец двухлетнего сына. Он больше молчал и в свободное время читал русско-турецкий, турецко-русский словарь. Интегрировался в местную жизнь с первых дней.

1 – (кирг. – Иранцы очень)

2 – (кирг. – играют)

3 – (кирг. – мужик, мужчина)

4 – (кирг. – Нургазы, дружище (дружок), дай один доллар)

5 – (кирг. – вы)

6 – (кирг. – ты)

7 – (кирг. – дружище (дружок))

***

Я, Айбек и Нурбек валяемся на пляже. Рядом с нами двое турок зрелого возраста. Один начинает натирать кремом спину другого. Нурбек ничего не говорит. Айбек неприязненно улыбается.

– Карагылачы1, п…тар! – Смеётся он.

Турки начинают целоваться. Я молчу. Айбек начинает ржать, как конь.

В детстве всех ребят, что были слабее меня и тех, кто не играл в футбол, я обзывал педиками.

Я в десятом классе перестал быть гомофобом. У меня было хорошее отношение к молодому преподавателю киргизского языка, он был красив и образован. Он мне нравился, как человек. Я знал, что он гей, я был вежлив с ним. Меня влекли только девушки.

Классе в восьмом я бы набросился на него с кулаками. Мне казалось, что гомосексуализм – это ошибка природы, а подобные ошибки нужно исправлять любыми способами.

Хорошо, что я отнёсся к нему по-дружески. Я мог избить его или пустить грязные слухи среди ровесников. А потом жалел бы об этом.

1 – (кирг. – Посмотрите)

***

Сидим в шумной столовой для персонала. Я набрал себе жареной картошки, морковно-огуречный салат и турецкий айран. Всё в металлической миске с углублениями для пищи и приборов.

Я ем левой рукой – у мусульман это не приветствуется. Айбек с Нурбеком это подметили, но ничего не сказали. Нурбек ел спокойно, уставившись на еду, Айбек мотал головой из стороны в сторону, как возбуждённый подросток – по сути, он им и был.

Очень шумно. При виде нас, местные начинают громко стучать приборами, орать друг на друга и распевать свои народные песенки.

Мимо проходит унылый паренёк с азиатским разрезом глаз. На нём официантская форма. Он внимательно разглядывает нас, а мы его.

– Кыргызсыңбы1? – Спросил его Нурбек.

– Ооба2, – устало ответил он.

– Кел, отур3, – подозвал его Нурбек.

– Ассаламу алейкум, – он поздоровался с каждым из нас рукопожатием.

– Алейкум ассалам. Атын ким4? – На правах старшего его расспрашивал Нурбек.

– Данияр.

Мы тоже представились ему.

– Жумушуң кандай? Оорбу5? – Спросил его Айбек с набитым ртом.

– Ооба, оор6.

– Эмне, эмне, эмне, эмне7 жумуш? – Визгливо спросил Айбек. – Сен официантсыңбы8?

– Жок9 нах…! – Недовольно ответил Данияр, прищурив один глаз.

– Эмне, жаккан жокбу10? – Спросил Нурбек.

– Биз, кыргыздар11 – komiбиз12, – ответил Данияр.

У меня и у Айбека упало настроение. Нурбек – дворник, его это не касалось.

– Komi – деген эмне13? – Спросил Айбек.

– Шестёркалар. Биз бул жерде тачка түртɵбүз.

– Эмне, биякта кыргыздар көппү?

– Ооба, кɵп. Жалаң нищеброддор.

– Эмне14 развлечения бар15? Counter-strike биякта ойной турган жай бар болду бекен16? – Продолжал расспрашивать Айбек визгливым голосом.

– Ооба, ложманда17 кафетерий бар18.

– Местныйлер менен19 отношения кандай20? – Айбек задавал ему вопросы, которые и я бы задал с удовольствием.

– Бул жерде түрктөр жок – жалаң курддар, нацисттер21, – говорил Данияр.

У него был угнетённый вид. Он ел с отвращением.

– Ал эми, жакшы жактары бырбы22? – Спокойно спросил Нурбек.

– Футбол бар. Ойноп жүрөбүз23, – облегчённо сказал Данияр. Он выговорился, немного повеселел.

– Футбол канча турат24? – Спросил я неловко.

– Бекерби25? – Добавил Айбек.

– Арзан эле. Бишкекей эле26

Данияр рассказал историю про киргизских девушек, которые оказались в центре конфликта. Пара девиц, по его словам, хорошей внешности, выпили и разгуливали по улице с турками, недалеко от ложмана, смеялись, курили. Это было ночью, после рабочей смены. Им навстречу шёл парень-киргиз, тоже выпивший. Он сделал девушкам замечание, мол, почему вы с турками трётесь, пьёте! Наверное, е…тесь с ними! А с нами даже сигаретами не делитесь! Девушки послали его на … . Его поддержали несколько киргизов. Последовал конфликт. Утром этого киргиза отчитал müdür27 отеля и уволил. Его отправили в Кыргызстан. Билет взяли на его же месячный оклад. Тех, кто его поддержал, постигла та же участь.

1 – (кирг. – Ты киргиз?)

2 – (кирг. – Да)

3 – (кирг. – Пойдём, садись)

4 – (кирг. – Как зовут?)

5 – (кирг. – Как работа? Тяжёлая?)

6 – (кирг. – тяжёлая)

7 – (кирг. – Что-за, что-за, что-за, что-за работа?)

8 – (кирг. – Ты официант?)

9 – (кирг. – Нет)

10 – (кирг. – Что, не понравилось?)

11 – (кирг. – Мы, киргизы)

12 – (тур. – komi – паж, парень на побегушках, в данном случае, помощник официанта, кирг. местоимение биз – мы)

13 – (кирг. – что такое?)

14 – (кирг. – Шестёрки. Мы тут тачки толкаем). Зачастую в киргизском языке употребляют русские слова в именительном падеже, единственного числа, добавляя при этом киргизские окончания множественного числа. Например: русск. – Шестёрка, кирг. оконч. мн. ч. – лар. Шестёркалар переводится как шестёрки.

– А что, здесь киргизов много?

– Да, много. Одни нищеброды.

– Какие

15 – (кирг. – есть?)

16 – (кирг. – тут есть, где поиграть?)

17 – (кирг. – Да, в ложмане – зачастую некоторые турецкие слова можно приспособить к русскому или киргизскому языкам. Например: тур. – lojman – корпус, общежитие)

18 – (кирг. – есть)

19 – (кирг. – С местными)

20 – (кирг. – кандай – как? В данном случае – какие?)

21 – (кирг. – Здесь нет турок – одни курды, нацисты)

22 – (кирг. – Какие есть хорошие стороны?)

23 – (кирг. – есть. Играем)

24 – (кирг. – сколько стоит?)

25 – (кирг. – Бесплатно?)

26 – (кирг. – Дёшево. Также, как в Бишкеке)

27 – (тур. – директор, управляющий)

***

27 июня 2018 года.

Это особенная дата. В тот день я встретил её. Я влюбился в Динару не сразу. Кажется, даже не обратил на неё внимания, среди официанток были девушки красивее.

Начались наши первые рабочие дни. Я одел форму: тёмные брюки со стрелками, старые кроссовки, которые не жалко, белая футболка приятно обтягивала мои плечи и грудь. Нацепил значок с именем. В моём чемодане лежали хорошие туфли, которые я попросил на время у соседа перед отъездом. Их гробить я не собирался.

– Türkçe biliyormusun1? – Спросил меня Maruf şef2.

Это был рослый, рыжий, кудрявый мужчина лет тридцати семи. Потом я узнал, что ему было всего тридцать. Он был похож на Мела Гибсона.

У него была пингвинья походка и подтянутое телосложение, но, несмотря на это, всё же торчал живот – словно маленький арбуз.

– Жок3, – ответил я по-киргизски.

– İngilizce?

– Yes, I do.

– Oh, good4, – сказал Маруф-шеф.

В Турции многие люди неплохо изъясняются на английском. На первом месте, конечно же, турецкий. К русскому языку там относятся с недоверием. Это заметно.

За день до этого Mesut müdür попытался обдурить меня и Айбека. Мы кушали в столовой. Он подошёл к нам, вежливо поздоровался, представился, задал нам стандартный вопрос, говорим ли мы по-турецки. Я отрицательно покачал головой, Айбек тоже. Он спросил про английский.

– You are Nurgazy, and you are Aybek, right?

– Yes5, – ответил я.

– Tomorrow you have to come at two o’clock. PM. OK?

– PM, OK.

– You will see the place you will work, all the halls, all the places6, – он весело подмигнул мне.

Видно, ему надоели киргизы, не говорившие по-турецки. Спасательным кругом стал английский.

– OK, I got it.

– You both will work from four to twelve. But tomorrow you must come at two o’clock. Do you understand?

– Yes.

– OK. Görüşürüz, arkadaşlar7, – закончил он по-турецки.

– Көрүшөбүз8, – довольно вставил Айбек, услышав вполне знакомые слова.

– Англисче катуу сүйлɵйт экен9, – важно сказал я Айбеку.

– Эмне, эмне, эмне деди ал10?

Я выдержал паузу. Мне нравилось сознавать, что я понял всё из разговора с Месутом, а Айбек, ни слова.

– Завтра выходим на работу в два часа – наша смена с четырёх до двенадцати. Но завтра надо быть в два. Будет ознакомление с рабочим местом.

– Ху… нах…! – Выругался Айбек по-русски.

– Я тебе передал, дело твоё.

– Кото…м нах…! – А теперь и по-киргизски.

В душе я восхитился Айбеком. Он был прав. С какой стати мы должны были отрабатывать лишние два часа?

Я, как дурак пришёл в два часа. Помог пухлой девушке, Динаре расставить приборы на Büyük Teras11. Обед для гостей уже прошёл. В зале было пусто, оставалось навести порядок.

Она рассказала о себе. Динара в совершенстве владела турецким, она окончила турецкий лицей в Бишкеке.

Я внимательно рассмотрел её сутулую фигуру. Лицо вполне красивое, молодые свежие губы, большие зелёные глаза, взгляд рассеянный, приятный полудетский голосок, смуглая кожа.

– Давно ты тут?

– Где-то дней пятнадцать.

– Нравится?

– Нет, конечно! – Ответила она с улыбкой, – как тебя зовут? Я забыла.

– Нургазы.

– Да, точно. Здесь очень, очень грязно!

– Значит надо сделать так, чтобы было чисто, – спокойно говорю я.

– Тебе не дадут.

– Почему?

– Ладно, давай дальше работать. Шеф идёт.

К нам подошёл красивый аккуратный парень в белой рубашке и современных чёрных брюках – форма начальников. Всё на нём сидело идеально, волосы зачёсаны назад, лицо гладкое, бакенбарды как у Элвиса. Голос приятный. Это был Aykal şef. Он был настолько красив, что на него с восхищением смотрели даже парни-киргизы.

Айкал что-то спросил по-турецки. Я не понял и растерялся. Убедившись, что я не понимаю, он сказал мне какую-то злую шутку. Девушка-начальница, одетая также как и Айкал, с презрением посмотрев на меня, рассмеялась.

– Что он сказал?

Динара только неловко улыбнулась, продолжая работать.

1 – (тур. – По-турецки говоришь?)

2 – (Турецкие и курдские имена, впервые встречающиеся, будут писаться на турецком. В дальнейшем – на русском.)

3 – (кирг. – Нет)

4 – (тур. – По-английски?

англ. – Да, говорю.

– О, хорошо.)

5 – (англ. – Ты – Нургазы, а ты – Нурбек, верно?

– Да)

6 – (англ. – Завтра вы должны будете прийти в два часа дня. Хорошо?

– Дня. Хорошо.

– Вы ознакомитесь с местом работы, со всеми залами, со всеми местами)

7 – (англ. – Хорошо, я понял.

– Вы оба будете работать с четырёх до двенадцати. Но завтра вы должны подойти к двум.

Понятно?

– Да.

– Ладно. тур. – увидимся, друзья)

8 – (кирг. – Увидимся)

9 – (кирг. – Хорошо говорит по-английски)

10 – (кирг. – Что, что, что он сказал?)

11 – (тур. – Большая Терраса)

***

Первый рабочий день продолжается. Я ни с кем, кроме Динары ещё не познакомился.

16:00.

Вот и Айбек заявился. Он уже собрал вокруг себя кучу киргизов и что-то весело с ними обсуждает. А я как идиот, отработал лишние два часа. Раздаются бойкие голоса.

– Митинг! Митинг!

Мы выстраиваемся в Ara Koridor1. Я впервые замечаю, насколько много тут персонала. Стоят обе смены. Человек шестьдесят. Из них больше тридцати – киргизы. Из киргизского персонала, человек десять – девушки. Я быстро пробегаю по ним взглядом, почти все весьма привлекательны. Одна стройная красавица городской внешности поедает меня глазами, а я – её. Про Динару я даже и не вспоминаю. Сутулая, пухлая. Казалось бы, зачем она мне?

А что до местных, то турок было чуть меньше чем киргизов. Из них всего три-четыре девушки-турчанки. Я не сразу понял, что все они были курдами, а не турками. Турки редко работают в сфере обслуживания, ещё и на таких низких позициях. Для этого были мы – дешёвая рабочая сила, покорная и трудоспособная: киргизы, да курды.

Покричав на киргизов, начальники отпустили первую смену. Динара была sabahçi2, а я akşamçi3.

Проверили явку. Затем они начали раздавать задания.

Меня и Айбека отправляют на Büyük Teras. Снова этот огромный зал. Мы расставляем бутылки воды на столы. Я веду тачку, Айбек расставляет воду. Мне это по душе – пускай младший двигается. Он быстро смекнул, что к чему, теперь он ведёт, а я расставляю. У меня уходит больше сил, Айбек довольно улыбается. Не могу что-либо сказать, но хочу наброситься на него. Я без настроения и очень зол.

1 – (тур. – Промежуточный Коридор)

2 – (тур. – утренняя)

3 – (тур. – вечерний)

***

Ресторан занимал значительную часть территории отеля. Ресторан состоял из семи залов:

Ara Koridor

Büyük Teras

İç Teras

Geçe Yemek

Yakamoz

Üst Teras

Alt Teras1

Каждый из залов отличался размером и имел особенности. Например, Büyük Teras был самым большим. Там всегда было много народу, и толкать тачки с горой посуды оттуда на background2 было тяжелее всего. Üst Teras и Alt Teras тоже были далеко от background. Эти два зала на открытом воздухе, как и Büyük Teras, были самыми хлебными. Я нарубил там много чаевых от русских и немцев. Мы дрались с курдами за то, чтобы работать в одном из трёх залов на открытом воздухе. Туристы там были самыми щедрыми – наверное, горячий турецкий воздух действовал на них подобным образом.

Alt Teras имел одну загвоздку – пандус. Для того чтобы выкатить по нему тачку наверх, требовался второй человек, дабы не опрокинуть килограмм девяносто посуды. Киргизы помогали друг другу в этом деле. Курды тоже помогали только курдам. Того, кто опрокидывал переполненную посудой тачку – в конце месяца ждала засада: удержание примерно одной десятой месячного оклада. С этим у меня проблем не было, я почти ничего не разбил. И вообще, в Турции мне постоянно везло. Так везёт только дуракам, влюблённым и пьяницам.

В İç Teras почему-то всегда было много красивых и раскрепощённых русских туристок. В Ara Koridor было много турок, и почти все капризные.

Geçe Emek делился на две части: одна внутри, вторая снаружи. За четыре месяца пребывания в Турции я перезнакомился с огромным количеством россиян. Внутреннюю часть облюбовала русская молодежь. Наружную – советское поколение, кому уже за сорок.

А что до Yakamoz, то с него был прелестный вид на море, официанты-киргизы работали там только днём. Вечером Yakamoz превращался в платный зал для обеспеченных романтиков и их любимых женщин. Там все чаевые доставались, разумеется, курдам.

1 – (тур. – Внутренняя Терраса

Поздний Ужин

Фосфоресценция

Верхняя Терраса

Нижняя Терраса)

2 – (англ. – фон, подноготная, закулисье. В данном случае – мойка)

***

19:30.

Первая рабочая смена. Вокруг турки, немцы, немного французов, англичан, китайцев, поляков и африканцев. Русских тут больше всех – только их речь и слышно.

Темп растёт, гостей всё больше.

Наша задача заключается в том, чтобы забирать со столов грязную посуду, грузить в трёхъярусную тачку и освобождать её на мойке. Тачка длиною чуть меньше метра, шириною сантиметров сорок.

Büyük Teras условно поделили на четыре равные части, в каждой из них по два или три парня и по одной девушке. Каждая часть обозначена шкафом. В шкафах запасная посуда и тому подобное.

Задача девушек – протирать освободившиеся столы, расставлять приборы. У них тоже по тачке, но с вилками, ножами, ложками, бумажными салфетками, влажными салфетками, зубочистками и толстыми стопками вонючих пластиковых салфеток для сервировки стола. Работа девушек намного сложнее нашей: девушки больше контактировали с гостями отеля, это означает, они выслушали больше оскорблений. Девчонки справлялись, держались молодцом. Мы ими восхищались.

Со мной работает высокий курд – Ferat и киргизка, Салима.

Недалеко от нас худощавый лысый поляк устроил скандал оттого, что не нашлось места за одним столом для всех членов его огромного семейства.

– What the f…ck1! – Кричит он.

Официантов явно не хватает. Один француз просит принести зубочистки, я иду на поиски. Не успел найти их, как по пути меня за руку хватает толстый турок с набитым ртом и торчащей из него куриной косточкой.

– İki bardak beyaz şarap getirin2! – Хлопая глазами и улыбаясь, требует он.

Я не понимаю, о чём речь. Мне повезло, рядом проходит Айкал-шеф. Он говорит по-английски.