Жить на море

Наталья Феникс

Жить на море

Соленый ветер обжигал кожу,

и я рывками вдыхала его,

он крупицами оседал на моих легких,

наполняя их изнутри.

Слезы текли по моему обветренному лицу.

Море жадно облизывало мои ноги,

словно не желало отпускать.

Своим могуществом, своей бесконечностью

оно заполнило глубокую пустоту внутри меня,

поглотило все, что было у меня внутри.

Так море оказалось моим.

Только оно и ничего больше. Во мне.

И это было невыносимо больно…

В заснеженные февральские зимы я часто просыпаюсь от ощущения пронизывающего присутствия ЕГО, присутствия настолько очевидного, что поначалу с трудом верится, что это сон. Сны наяву, навеянные воспоминаниями, во много раз ярче и больнее. И только сейчас я набралась сил написать об этом.

Мечта

Жить на море я мечтала всегда. Еще ребенком, впервые увидев по телевизору берег Балтийского моря, я фантазировала, что бегаю по его кромке, собирая в кулак гладкую гальку и ракушки. Ничего другого о море я не знала, но ракушки в моем детстве были настолько редки и ценны, что этого оказалось достаточно, чтобы желание встретиться с морем поселилось в моем сознании навсегда, стало Мечтой. Я с придыханием слушала эстрадные песни про "балтийский берег", а бабушка всегда с важностью рассказывала, что в молодости была в Прибалтике. Я слушала ее рассказы о море, с трепетом представляя горячую блестящую гальку и ракушки. С возрастом мой морской словарь увеличился: годам к десяти я узнала, что кроме Балтийского моря есть Черное, и много-много других (даже Красное, "заграничное"). Знала, что есть океаны, а на море так и не побывала. Говорят, детские мечты – самые заветные, остаются с человеком на всю жизнь. Так вышло и у меня.

Впоследствии, будучи уже самостоятельной, я посетила почти все моря мира, и мечта детства, наконец, стала реальностью. Я бросалась на песок, гальку, (каждый раз как в первый), часами могла ползать по берегу на коленях в поисках ракушек и других морских даров. Море стало любовью всей моей жизни. Мои путешествия были исключительно в направлении моря. Ничто другое меня так сильно не привлекало. Живя в средней полосе, где лето длится в среднем 2,5 месяца, я почти всегда скучала по теплому пляжу и солнцу.

К 30 годам у меня была отдельная квартира, неплохая работа, и я могла позволить себе частые путешествия. Пляжный отдых приедался быстро, и тогда я отправлялась изучать окрестности, знакомиться с местным населением.

Однажды, путешествуя по Южному берегу Крыма автостопом, мы остановились у местной женщины, сдававшей комнату с удобствами почти на самом побережье. Местечко было скромным, но очень уютным и по-южному колоритным. Остановки в комфортабельных отелях меня не радовали, я быстро ими пресыщалась. Хозяйская "усадьба" расположилась на склоне горы Кошка. Чуть более 3 соток земли с самостроями: от более-менее комфортабельных (с удобствами в комнате и небольшой террасой) до самых обычных "летних" комнат с общей душевой. Сама хозяйка в сезон спала в оборудованной комнатке под навесом, с развевающейся шторой вместо двери. Такая самобытность приводила меня в восторг. Искушенная рассказами коренной южанки, щедро угощавшей нас инжиром, растущим прямо над головой, я обрела новую Мечту: ЖИТЬ на МОРЕ.

Остаток отпуска я посвятила доскональному исследованию местного менталитета. Большинство жили за счет туризма, нигде не работали. "Скукота…", – тяжело вздыхала хозяйка, набирая воду в ванну, полную огурцов. Солила она их на улице, и это было прекрасно, как любое приготовление пищи на открытом воздухе. Под хозяйкиным навесом стояла плита, и запахи лета, моря и вкусной еды, смешиваясь, превращались в неповторимый блаженный купаж, который можно встретить только на отдыхе.

О себе хозяйка рассказывала охотно. Я узнала, что место под усадьбу досталось ее мужу в наследство ("раньше на этом месте был гараж, со временем отстроились, так и живем"). О доходах, которые приносил "бывший гараж", я могла лишь догадываться, но с учетом того, что в усадьбе было 12 комнат, арендуемых отдыхающими, каждый из которых платил посуточно немалую (но фиксированную в сезон) сумму, "на жизнь" хватало. К слову, ездила хозяйка на новеньком внедорожнике, но всегда жаловалась, что денег не хватает, ссылаясь на плохой сезон. Часть сезонных денег она отправляла дочери в Симферополь. Дочка, по ее словам, "уехала в столицу", "убежала от скуки", "молодым здесь не место".

Жила хозяйка одна, держала помощника по хозяйству, который помогал ей круглый год и занимал одну комнату. Еще у нее, помнится, был нерадивый молодой лабрадор по кличке Бруно. По ночам он рылся в мусорных корзинах отдыхающих, и хозяйка забавно кричала на него с типично южным акцентом, размахивая мокрой тряпкой и руками. В том году Бруно впервые увидел снег (по рассказам хозяйки, он выпал на день впервые за четыре года). Я, и без того распаленная плюсами проживания на берегу, изумлялась.

На родине снег меня изнурял, он ложился в начале ноября и сходил только в марте, превращаясь еще на один месяц в непроходимую коричневую кашу. Улицы города, и без того серые и безжизненные, выглядели из-за снега еще более угрюмо и неопрятно. В конце апреля растаявший снег обнажал кучи мусора и отходов, и до поздней весны (до начала цветения), город казался уродливым. Все это вызывало у меня ужас, я страдала сезонными депрессиями, ранней весной они казались особенно безысходными. Май в моем городе, как правило, стартовал резко, придавал своим благоуханием сил, вдохновлял на свежие идеи и творчество.

Лето, за редким исключением, было коротким и сырым. В городе душно, в выходные все стараются выехать на природу, поэтому все доступные для отдыха места уже не безлюдны, не чисты. Вечером некуда деваться от комаров, в зной – от слепней. В сравнении с моим городом, юг показался мне Раем на земле. И я решила твердо двигаться к своей цели.

Шаг к мечте

Этому событию предшествовали несколько случайностей или совпадений, но как человек, по сути аскетичный ко всему духовному, привыкший мыслить, скорей, рационально, я отношу этот эпизод из моей биографии к осмысленному жизненному пути, который выбрала сама.

Месяцем ранее, на пике депрессивных рассуждений о прожитой жизни, я, вспомнив, как сильно мечтала навсегда уехать жить на море, решила: время перемен настало. Наспех собравшись, я поехала в ближайший магазин за картой Черноморского побережья. Разложив на полу двухметровое полотно, я стала изучать прибрежную зону с ее курортными городами. В некоторых из них я бывала в роли туриста, они впечатлили меня, но свое внимание я останавливала на крупных городах с приемлемой экономикой и развитой медициной. Я врач, а следовательно, не должна прерывать стаж, чтобы не лишиться сертификата специалиста. После нескольких часов поисков информации в интернете я отметила на карте побережья города с областными медицинскими учреждениями по моей специальности: Анапа, Темрюк, Приморско-Ахтарск, Керчь, Ялта, Севастополь, Евпатория.

Я составила резюме специалиста и разослала в учреждения, которые предварительно нашла в интернете. Это были ПНД или обычные районные больницы с открытой (или не открытой) вакансией врача. Я пыталась вникнуть в особенности учреждений, но информации в интернете по ним было мало (стандартные сведения). Времени и терпения у меня тоже было мало, я действовала быстро, почти импульсивно, так как предполагала, что мой порыв может вскоре угаснуть и мечта моя не осуществится. О своем решении я никому не рассказывала, посвятила в планы только маму, да и то поверхностно. Днем ранее мы с ней выбрались на совместную прогулку, брели, утопая в сугробах, и я рассказывала маме о жизни на море, о теплом климате в отсутствие зим, о том, что мечты должны сбываться. Она слушала меня внимательно, но с недоверием, молчала и только пожимала плечами. Разговоры-разговорами, но ей, скорее всего, не верилось, что дочь может взять и куда-то уехать из родного города, тем более, насовсем. Поддержки от нее я не получила, равно как и упреков в мой адрес. Мне показалось, что мои слова насчет того, что в жизни надо двигаться, расти, что-то менять, прозвучали убедительно, и она просто не нашла чем возразить.

Через несколько дней мне позвонили. Звонок был с незнакомого номера Краснодарского края. Сердце мое сжалось. Я застыла и еле нашла в себе силы ответить на звонок. Девушка с деловитыми нотками в голосе представилась начальником отдела кадров больницы города-курорта Анапы. Разговор был коротким, она согласовала мои данные, спросила, в какие сроки я смогу прислать копии документов и приехать на собеседование. Я ответила, что в ближайшее время. Положив трубку, я еще минуты три простояла в оцепенении, не в состоянии поверить в происходящее. День, когда я могу кардинально изменить свою жизнь, настал. Это больше не разговоры, даже не крестик на карте, это реальный город, в который я поеду, потому что мне предложили там работу специалиста. Город, в 2000 км от того, где я родилась и выросла. Меня одновременно накрыли волна страха и волна удовольствия, такое бывает, когда в жизни происходит что-то важное. Я позвонила маме и на одном дыхании рассказала ей про звонок. На удивление, она не стала меня отговаривать, просто спросила, когда я собираюсь лететь на собеседование. Это придало мне сил, я позвонила подруге, поделилась новостью и помчалась домой.

На полу меня ждала карта Черноморского побережья. Отмеченный крестиком ориентир на берегу моря виделся мне теперь некой символичной печатью, знаком судьбы.

Вечером с работы вернулся Сергей, и мне пришлось ему все рассказать. "Мы летим в Анапу, – начала я как можно увереннее, – мне поступило приглашение по работе". А после был скандал, мне пришлось выслушивать, что я думаю только о себе, что это очередная бредовая идея, что ничего не получится. Через пару часов моих ответных возражений Сергей сдался. Сработала фраза: "Просто слетай со мной туда, чтобы убедиться, что затея неудачная, заодно на море побываешь". К слову, в Анапе я не была ни разу, и остаток вечера мы провели вместе, знакомясь с городом на просторах интернета. Красочные ролики из сети были настолько сказочными, что речь, казалось, идет о какой-то другой стране, а то и вовсе о другом мире. Ролики с морем, достопримечательностями, виноградниками просто не оставляли сомнений: "Анапа – город мечты".

Море. Первое знакомство

16 марта 2016 года я отправилась в свое самое длительное в жизни путешествие.

Наш самолет приземлился в аэропорту города Анапы в 10 утра. Перед приземлением я осматривала окрестности через стекло иллюминатора. Отсутствие снега, обилие зелени и водоемов порадовали меня. Спускаясь с трапа, я жадно втягивала ноздрями воздух. Он был чужой, незнакомый, не морозный, как у нас в это время года, одним словом, чудный. С детства я наделена особым восприятием запахов, они – основная составляющая моего целостного восприятия. Эта способность всегда давала мне возможность видеть больше других, даже с закрытыми глазами, сильнее остальных наслаждаться увиденным, жить намного ярче и чувственней.

Было довольно ветрено, но ветер был сухой и теплый. Под ногами асфальт, местами сухая земля. И это в середине марта, когда в центральной России повсюду метровые сугробы. По отъезду в нашем городе было -17, мы прилетели в +8. После заселения в гостиницу, администратор сообщила, что в Анапе циклон, ("холодно, дует норд-ост"). Я не стала вникать в суть ее слов, мне не терпелось увидеться с морем.

От гостиницы до моря было 10 минут ходьбы через парк. Наспех перекусив, мы помчались туда. Пасмурно. Улицы чистые и опрятные, дома аккуратные, многофактурные, двух-трехэтажные, с террасами и палисадниками, на которых красуются вечнозеленые туи и юкки. Парк представлял собой две параллельные пешеходные тропы, вымощенные светлой тротуарной плиткой. Я первым делом стянула сапоги и, разувшись, постояла на земле босыми ногами. Так я впервые погрузилась в бесснежную зиму. В парке росло множество огромных сосен, южных, с пышными кронами (мы не привыкли к таким, и я с удивлением их рассматривала). Под соснами всюду была трава. Зеленая! Ковер из газонной травы, сосновых шишек, коры и иголок был таким манящим, что я снова разулась. Соприкосновение с землей для меня некий ритуал единства с природой. Мне так не хватало этого в моем городе.

Среди сосен, на пересечении тротуаров я увидела цветущее розовое дерево. Не веря, что оно настоящее, подошла поближе. "Ну какое цветение может быть в марте?" – размышляла я. Ярко-розовые, почти лиловые гроздья соцветий, напоминающие цветением вишню, были настоящими, аромат развеял последние сомнения. Ни одного листа, но дерево в цвету. После мне рассказали, что это был жирдель. Он зацветает самым первым в этой местности.

С моря дул холодный ветер. Он был необыкновенный, и я, закрыв глаза, снова жадно вдохнула его. В парке запах моря перемешивался с запахами сосен (так в моих родных краях пахнет лес на берегу реки). Через несколько метров открылся вид на море. Я шла навстречу ветру, он становился все более напористым и неукротимым, почти сбивал с ног. Мы перестали слышать друг друга, наши голоса заглушал рев волн и ветра.

То, что я увидела перед собой, было самым прекрасным зрелищем на Земле. Бесконечный горизонт лазурной синевы сливался со свинцовым небом в единое полотно. Огромное, всемогущее произведение искусства, созданное природой. Море ревело. Как неистовый дикий зверь. Исполинские волны накрывали одна другую и яростно обрушивались на камни, превращаясь в шипящую пену. Пена таяла на острых глыбах, и ее остатки утягивало в море. Вода у берега из-за этого была молочного цвета, далее – в оттенках сине-зеленого, затем глубокого серого, а на горизонте море становилось почти графитовым. Зачарованные, мы стояли на обрыве перед этой бушующей красотой. Говорить мы не могли из-за шума ветра и волн – нам оставалось только вскользь обмениваться неловкими взглядами. Каждый из нас был покорен этой красотой, но не нашел бы слов, чтобы ее описать, поэтому мы просто молчали.

Под ногами был обрыв в несколько метров (позже мы узнали, что этот берег называется Высоким), справа от нас – возвышенность, переходящая вдоль берега в гору. Это было начало Кавказских гор, место под названием Су-Псех, давшее начало одноименному пригороду Анапы.

В гостиницу мы вернулись с целой коллекцией впечатлений. В эту ночь я долго не могла заснуть. Утром меня ждало собеседование по предстоящей должности.

Анапа, мы вернемся!

Собеседование длилось всего 15 минут. Это было, скорей, знакомство с руководителем больницы: почти сразу мне предложили зарплату вдвое выше той, что была у меня на прежнем месте работы, попросили поторопиться с переездом и приступить к работе не позднее начала мая. Из кабинета главврача я вышла на ватных ногах: на переезд, который изменит мою жизнь, у меня было менее полутора месяцев, а на обдумывание – нисколько. Но я приняла решение еще тогда, там, над картой.

Сергей ждал меня на улице, я в двух словах изложила ему суть разговора с начальством, и мы пошли к морю. Всю дорогу Сергей молчал, а я разглядывала улицы и дома. Улицы были пустынны, прохожих мало. Такая красота кругом – как люди могут не гулять, а сидеть дома? Позже я нашла ответ на этот и на все остальные вопросы. А пока все виделось мне загадочным, чарующим, я не могла разобраться в ощущениях. С одной стороны, меня впечатляло увиденное, я была потрясена: вот они – Анапа, море, возможность превратить мечту в реальность здесь и сейчас. А с другой стороны, мне было страшно, до ужаса, что все это в один миг стало близким и осуществимым. Мы вышли к морю. Песчаный пляж, в море впадает река Анапка, идя вдоль нее, мы наблюдаем за рыбаками. "Чего клюет?" – поинтересовался Сергей. "Кефаль," – ответил мужик, и глаза Сереги засияли. "Вот, будем рыбачить," – подхватила я, отметив его интерес.

Море здесь было совсем другим, песчаная полоса плавно переходила в воду, и я бросилась к берегу. Из-за шторма берег был влажным, волны забегали далеко на пляж, оставляя следы, и подойти к воде, не замочив ног, было трудно. Разуваться я не стала (прохладно), к тому же волны были настолько сильными, что мы рисковали замочить всю одежду. Шторм разбросал по песку водоросли, гальку, ракушки. Я бросилась собирать подарки моря. Склизкие, большие, соленые, ароматные, белые, серые, коричневые – разные-разные. Я была в полном восторге! Снова окунулась в детство, беспечное, доброе, такое ненасытное до впечатлений. Вытерев соленые мокрые руки об джинсы, я достала телефон и набрала маму. "Мне предложили работу в Анапе, через 1,5 месяца мы переезжаем сюда жить," – твердо сказала я. Мама перевела разговор – рядом был отец, который не знал о нашей поездке.

На следующий день мы улетали назад. Собрав вещи, мы с Сергеем отправились на центральную набережную города. День выдался безоблачным. Мы сидели и любовались морем в солнечных лучах (совсем как в летний день). Море было лазурным, как и небо над головой. Солнце плескалось в воде и пригревало довольно сильно. Я сняла пальто и смело подставила лицо его лучам. Кожа нагрелась за несколько минут: "Можно загорать! В марте!" – смеялась я. Уходя, мы бросили в море монетку. Анапа, мы вернемся!

Город детства, прощай!

Путь домой был эмоционально трудным. Мы оба погрузились в тяжелые думы и почти не разговаривали друг с другом. Я прокручивала в голове сценарии завершения дел на предыдущем месте работы, где провела более 15 лет. Меня заботил сбор вещей и сдача квартиры в аренду на время, пока мы не решимся продать ее, чтобы в дальнейшем проживать в Анапе. Самыми тягостными мне казались разговоры с близкими и родными, им надо было как-то сообщить о переезде. Из последнего телефонного разговора с мамой я поняла, что наш переезд никто не одобрит и диалог предстоит непростой. Тревожила моя связь с друзьями. Их было немного, но все они были долгими, проверенными временем, родными людьми. Мои, по сути, духовные поводыри, останутся в городе детства. "Там" у меня пока не было ничего, и даже мечты о солнечном городе и ласковом море теперь радовали не так сильно. Страх оставить все и отправиться в неизвестность, блокировал приятные переживания, связанные с переездом.

Город встретил нас угрюмо, ударили морозы под -30, все было заснеженным и безжизненным. Замерзшие деревья, серые дома с одинаковыми окнами (смешные, безликие). Заснеженные дворы, где рядами стояли автомобили, загораживавшие тротуары. Мне потребовалось несколько дней, чтобы собраться мыслями и силами, и я начала готовиться к переезду. Как говорится, стоит только начать. Дни напролет я сортировала вещи, паковала их в коробки, часть вещей я вынуждена была продать, чтобы отложить вырученные деньги, так как сбережений у нас не было от слова совсем.

На работе новость о моем отъезде восприняли с интересом, никто меня особо не отговаривал, многие даже поддерживали: "Рыба ищет где глубже, человек, где лучше".

Прощание с родителями было самым сложным, мама сначала держалась, потом заплакала, отец молчал. "Не переживайте, скоро увидимся," – успокаивала их я, а сама понимала, что в следующий раз мы увидимся не ранее, чем через полгода. Выйдя от родителей, я зарыдала. Сергей меня поддерживал, но больше молчал, идея с переездом все равно казалась ему безумной. "Мне сложно будет найти там подходящую работу," – говорил он. "Ничего, будем жить на мою зарплату," – отвечала я.

Мне было уже не свернуть с заветного пути, ни один человек на земле не смог бы меня остановить. С утра до вечера я что-то делала, куда-то бежала, во мне было столько сил и энергии. И только глубоким вечером, я, вымотанная за день, садилась перед картой или перед телевизором, чтобы посмотреть очередные ролики про Анапу. В то время уже появилось несколько блогеров, во всех подробностях рассказывающих про жизнь в Анапе, и через месяц я знала наизусть почти все улицы, маршруты, ориентировалась в ценах и других особенностях Края.

27 апреля, чуть более месяца спустя после первого знакомства с Анапой, я сдала ключи от квартиры новым жильцам, и мы погрузили чемоданы в такси чтобы насовсем уехать из родного города. Я смотрела на проплывающие мимо дома, знакомые улицы – сердце сжималось, но плакать я не могла. Завибрировал телефон – смс от лучшего друга: "Все мечтают, а ты делаешь, я горжусь тобой!". Я долго смотрела в никуда, а потом громко разрыдалась. Прощай, родной город!

Знакомство с Анапой.

Анапа встретила нас приветливо. Сойдя с трапа, я глубоко вдохнула уже знакомый воздух, он был теплым, ароматным, цветущим. В конце апреля на юге уже зацветает сирень, все деревья в зелени. Густая сочная листва делала солнечный город еще более ярким и привлекательным. Поспав пару часов в гостиничном номере, снятом на пару дней, мы отправились в город на поиски жилья. Немного походив по окрестностям, обзвонили несколько риелторских агентств, но разумных предложений так и не получили. Впереди был сезон и все жилье сдавалось в аренду либо посуточно, либо за немыслимые деньги. К такому повороту мы не были готовы, и к вечеру, разочарованные и утомленные поисками, уснули, чтобы вернуться к ним на следующий день. Назавтра мы снова тщетно пытались найти хоть какое-то жилье, так как не могли долго оставаться в гостинице, а 4 мая мне к тому же надо было выходить на работу.

Поиски утомили нас настолько, что мы с Сергеем согласились бы практически на любой вариант постоянного жилья. Я волновалась, что вскоре мы рискуем оказаться на улице. Любоваться городом в такой суете было просто некогда, и мы в отчаянии присели на лавочку возле торгового центра. Питаться в кафе было накладно (мы экономили деньги), так что, купив сосисок, хлеба и газировки, решили пообедать на улице. Мне позвонила риелтор и сообщила, что есть отличный вариант квартиры "на земле" рядом с моей работой. Через полчаса мы были в назначенном месте и с нетерпением ждали риелтора для просмотра жилья. Это был частный сектор, некурортная окраина города, и потому предложение было вполне приемлемым по цене. Сдавалась квартира на длительный срок и была в двух минутах ходьбы от больницы. Риелтор (говорливая маленькая женщина неопределенного возраста), сразу же подкупила нас своей заинтересованностью и гостеприимством. Она мелодично защебетала высоким голоском, как диковинная птица. Скороговоркой сообщала, как нам повезло, что мы обратились именно к ней, поскольку в городе орудует много аферистов, и жилье для аренды на длительный срок в сезон найти практически невозможно. "Квартирка на земле именно то, что вам нужно," – продолжала риелтор. Я же, привыкшая жить в многоэтажках, не представляла пока, что такое квартира на земле, но видела в этом несомненный плюс (на юге надо жить на природе).

К нам вышла хозяйка дома, миловидная женщина преклонного возраста, и радостно поприветствовала нас. Первым делом она спросила, откуда мы приехали и на какой срок. Я рассказала, что мы прилетели из центральной России, чтобы жить и работать в Анапе, и мы зашли в распахнутые ворота. Территория возле дома была очень компактной, но уютной. Сам дом – небольшой, каменный, выкрашен в приятный, свежий светло-зеленый цвет. На крыльце дома стоял муж хозяйки, он так же дружелюбно поприветствовал нас. Справа от ворот было много-много фруктовых деревьев, стол и качель. "Приятное место, – отметила я про себя, – но где же квартира?".

По узкой тропинке мы обогнули дом слева и увидели что-то типа пристройки. Неаккуратно обшитая серым сайдингом, выглядела она нелепо. По двум ступеням, ведущим прямо от земли к двери пристройки, я поняла, что мы на месте, вот она – "квартира на земле". Хозяйка важно открыла дверь ключом, и мы заглянули внутрь. Напротив двери, в полутора метрах от нее, стояла вешалка, пространство было настолько маленьким, что двое человек разом не смогли бы войти. "Вот, это коридор, – сказала хозяйка, – тут снимайте обувь, все чисто, я намыла полы, все подготовила". Торопливо разувшись, мы гуськом прошли внутрь помещения. Напротив "коридора" размещался санузел с душевой, такой же маленький по размерам. "Удобства все есть, свои" – продолжала хозяйка. Я в недоумении разглядывала крошечные помещения. Заметив это, риелтор тут же защебетала: "Проходите-проходите, смотрите, все удобства есть, даже кондиционер и свой холодильник". Как он может быть "не своим", если мы снимаем квартиру за 20 тысяч в месяц, подумала я, и "прошла" в комнату (для этого мне потребовалось всего лишь развернуться в узком проходе и сделать шаг). помещение примерно в 20 кв. м, тусклое, с низкими потолками. Под потолком два самодельных маленьких окна для проветривания. В комнате было темно и пахло сыростью. В передней части комнаты приютилась "кухня": плита, раковина и тумба, тут же стояла стиральная машина. Столешницей служила дсп плита, обклеенная непромокаемой пленкой. Столешница лежала одновременно на тумбе и на крышке стиральной машины, с зазором в полметра. Под столешницей (между тумбой и стиральной машинкой) были самодельные полки, на которых стоял всякий хлам. "Посуда есть, все для проживания имеется, – не унималась риелтор, указывая на маленькую алюминиевую кастрюлю на полке, – а вот тут электрический чайник". Я продолжала осматривать комнату. Посередине стоял старый серый диван, справа от него – пластиковый стол, накрытый клеенкой. Сразу после дивана висела штора. "Вот спальное место,"– и распахнув мятую штору, говорливая хозяйка продемонстрировала нам кровать. Она была большой, двуспальной, высокой, с продавленным основанием, накрыта ярким синтетическим покрывалом. "Все новое," – сообщила хозяйка, теребя безвкусную, блестящую тряпку. Рядом с кроватью небольшой платяной шкаф. Я открыла створки и заглянула внутрь шкафа: на перекладине грустили две одиноких вешалки, сбоку три полки для вещей, антресоль.