Полтора года жизни

В Штутгарте мы провели две недели и решились уехать из него лишь потому, что три дня подряд лил сильный дождь, а синоптики, на ближайшие дни, ничего хорошего не предвещали. Этот город показался мне более интересным, нежели его предшественники, однако он был и более дорогим. Почти вся суточная часть финансов сразу же уходила на проживание в хостеле, расположенном на окраине города, поэтому перед переездом в Эрфурт Сэм решила заранее воспользоваться прелестями каучсерфинга[5]. На мой вопрос, почему она раньше не вспомнила о столь полезной штуке, я получила достаточно внятный ответ в виде: “Не знаю. Тупанула”.

– Да-а-а… Тухленько как-то, – протянула Саманта, отставив ноутбук в сторону.

– Что там? – спросила я, переведя на нее взгляд с потоков воды, стекающих по широкому окну.

– Вот, иди сама посмотри… Бабушка-одуванчик предоставляет зачуханную комнатку с тараканами, в обмен на помощь с трехразовой прогулкой её пяти собак. Еще есть какой-то извращенец, который согласен предоставить комнату в обмен на интимный рассказ. Интересно, чего сверхъестественного он хочет услышать? Есть, конечно, неплохой вариант с семейной парой, но они живут в двадцати двух километрах от Эрфурта.

Я села на кровать, отдав своё место у окна Саманте. Мельком просмотрев все три варианта, я поняла, что бабушка с зачуханной комнаткой и пятью собаками – лучшее, что у нас есть.

– Как-то не густо, – пробурчала я себе под нос, когда Сэм потянулась за своим полотенцем, после чего я повторно обновила страницу. – Подожди, а как тебе вот этот вариант?

– Что там? – нагнувшись ко мне, посмотрела в монитор рыжеволосая. – Это объявление совершенно новое – добавлено минуту назад, видишь? Тайлер Купер, двадцать четыре года, место рождения… Парень наш земляк – он родился в соседнем городке, в котором жила Джудит Фейн, более известная нам как лжебабушка двойняшек. Это уже интересно, – прищурившись, ухмыльнулась Сэм. – И как только его в Эрфурт занесло? Так-так-так… Сдаст комнату кому-нибудь из Британии. Мы ведь британки, верно? Погоди-ка… Его месторасположение рядом с Петерсберг. Восторг! Парнишка сдает комнату в центре города в обмен на банальное общение. Пару часов общения мы ведь сможем ему организовать, не так ли? Ладно, я в душ, а ты отпиши ему, узнай, что и как…

“Добрый день. Меня зовут Глория Пейдж, мне двадцать три года и я ищу крышу над головой на одну-две недели (для себя и своей сестры). Так получилось, что мы не только британки – мы еще и Ваши земляки. Я родилась и выросла в *** – это сосед города, в котором родились Вы. Думаю, пару часов в сутки для общения с Вами у нас точно найдется.

Отпишитесь, если заинтересованы.

С уважением, Г. П.”

Отправив наскоро набросанное сообщение и проверив прогноз погоды на вечер, я уже хотела закрывать ноутбук, как вдруг раздался пронзительный клик – знак того, что мне ответили.

“Добрый день. Очень здорово, что на мой запрос откликнулись лишь спустя пять минут после того, как я его подал))) Даже не ожидал, если честно. Круто, что вы являетесь моими земляками – нам точно будет о чем поболтать. Только для начала было бы неплохо получить Ваше фото или фото Вашей сестры.”

– Сэ-э-эм… Он откликнулся, – прокричала я, но не получила ответа, из-за чего мне пришлось подойти впритык к двери душевой. – Сэм, слышишь? Он ответил.

– Кто? – перекрикивая воду, поинтересовалась рыжая, внезапно растерявшая всю свою хваленую догадливость.

– Тайлер Купер.

– И что говорит?

– Просит фото. Почему у тебя в аккаунте нет ни одной?

– Блин… Я не помню, где именно лежит папка с моими фотками.

– Я возьму с фотоаппарата?

– Поздно – я уже всё удалила.

– Ну тогда я сейчас тебя сфоткаю.

– Боюсь, что парнишка откинется от вида моего обнаженного тела. Я выйду только через минут пятнадцать, так что отфоткай-ка лучше себя.

Раньше я бы передразнила свою тётку или запротестовала бы ей в ответ, но сейчас мне было абсолютно всё равно. Я готова была следовать любой её инструкции, чтобы хоть как-то изображать попытку “жить дальше”.

Встав напротив окна и переложив волосы на левый бок, я вытянула руку, чтобы сделать селфи. Щелчок – сделано, еще щелчок и отправлено. Я даже не пыталась перепроверить качество фотографии или привлекательность лица на ней. Плохо. Нужно было бы перепроверить. Так делают все девушки, которые по-настоящему живут, а не притворяются…

Отправив фото, я решила просмотреть аккаунт собеседника. Всего три фотографии, на которых черноволосый парень, подстриженный под полубокс, позирует с гантелей, на велосипеде и с огромным далматинцем.

– Круто. Очень красивая (только не растолкуй мои слова превратно). Когда ждать вас с сестрой на заселение?”

– Сэ-э-эм… Когда мы поедем в Эрфурт?! – прокричала свой вопрос я и, не получив ответа, безразлично написала:

– Завтра?

– Ок. В какой половине дня?

– Еще не знаю.

– Собственно не имеет значения – завтра я весь день буду дома. Лови адрес – ***.

– Хорошо, спасибо.

– До встречи.

– До встречи.

Глава 4. Германия. Эрфурт. Первый день

Над всей Германией завис огромный циклон, так что смена города нам ничем не помогла. Вот смена страны могла бы поправить это беспросветное уныние, только нам еще было рано менять страну.

Таксист, совершенно не понимающий по-английски, случайно высадил нас напротив дома под номером один, а не одиннадцать, и в итоге мы промокли до нитки, пока добежали до нужного дома. Когда Тайлер Купер открыл нам дверь своей квартиры, которая располагалась на первом этаже, я даже не посмотрела на него, будучи занятой выжиманием края своей куртки, с которой стекал поток холодной воды. Парень спустился по короткой лестнице, чтобы помочь нам поднять наши сумки, но и тогда я не обратила на него никакого внимания, пытаясь вытереть лицо от потоков воды, стекающих по капюшону моей насквозь промокшей ветровки.

Поднявшись по лестнице, мы зашли в квартиру и я сразу же начала стаскивать с себя куртку, и чавкающие от сырости кроссовки, совершенно обделяя вниманием хозяина, который унес наши сумки в неизвестном направлении. Уже ожидая его в коридоре, мы начали разбирать промокшие волосы, смотрясь в зеркало шкафа, в тщетной попытке придать им хоть какой-нибудь объем.

– Итак, давайте знакомиться, – предложил внезапно возникший перед нами парень. – Я Тайлер Купер. Можно просто Тай.

– Я Саманта. Можно просто Сэм, – бодро отозвалась Сэм, пожав руку нового знакомого.

– Глория, – сдержанно ответила я, всё же стараясь изобразить “нормальную человеческую приветливость”, после чего отметила, что рука Тайлера буквально вскипает от тепла.

– Что ж, пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.

– Комнаты?! – радостно удивилась Сэм.

– Да, я подавал заявку на одного человека, но Глория сказала, что вас будет двое и я решил, что одна из вас может спать в спальне моего младшего брата.

– А твой брат не будет против?

– Родители три дня назад переехали.

– Переехали? – ухмыльнулась Сэм. – Что-то непохоже.

– Ты про вещи? Просто они переехали в Варшаву, а так как у отчима неплохо идут дела, он может себе позволить обзавестись новой мебелью на месте. Я еще не определился с местом жительства, так что решил пока остаться за охранника. Через пару месяцев думаю выставлять квартиру на продажу и тоже куда-нибудь сваливать.

Мы осмотрели все комнаты – мебели и вправду было слишком много, как для квартиры, из которой выехали: в гостиной стоял кожаный мягкий уголок, стеклянный стол и деревянная стена с телевизором; на маленькой кухне была вся крупная и мелкая бытовая техника, небольшой квадратный столик и тройка стульев; в ванной, отделанной темно-шоколадной плиткой, стояла новая стиральная машинка. Только небольшая столовая полностью пустовала, если не считать серого ковра под ногами и глиняной вазы в дальнем углу. В комнате, предназначенной для меня, стояла новая полутораспальная кровать, неплохой двустворчатый шкаф и маленький журнальный столик. В комнате же Сэм находился небольшой диванчик и огромный комод с зеркалом. Спальня Тайлера располагалась в другом конце квартиры и в ней не было ничего, кроме двуспальной кровати, шкафа и маникюрного туалетного столика, который, по-видимому, принадлежал предыдущей хозяйке комнаты.

Пока Сэм принимала душ, я раскладывала свои вещи в шкаф, так как, по словам рыжеволосой, мы планировали задержаться здесь минимум на две недели. Два десятка моих носков и обе пижамы отсырели от лежания на самом верху моей дорожной сумки. Пришлось минут десять всё это дело аккуратно развешивать по плечикам в шкафу. Когда же я покончила с расфасовыванием сырости по углам, Сэм как раз зашла в мою комнату.

Наконец приняв горячий душ, я запрыгнула в мешковатые черные штаны и, надев хлопковую майку, застегнулась в черной толстовке. Всю эту черноту сглаживали только салатовые носки, которые я одолжила у рыжей, по причине сырости всех своих. Так как наш фен перегорел еще в Штутгарте, а Тайлер, как выяснилось, не страдал любовью к подобным вещам, мне пришлось тщательно протирать волосы влажным полотенцем, что почти не помогло. В итоге я сидела на кухне с сырыми волосами, с которых скатывались серебристые капельки воды, и пыталась не думать о том, как же всё-таки в этой квартире холодно. Сидящая слева от меня Сэм, что-то весело обсуждала с нашим новым знакомым, расположившимся за столом напротив нее. Я же предпочла отодвинуть свой стул на шаг от стола, чтобы иметь возможность в любой момент отстраниться от происходящего. Вцепившись руками в горячую чашку молока с корицей, я тщетно пыталась согреться, битых пять минут смотря на кончик своего большого пальца на правой ноге, облаченного в салатовый носок, и совершенно не о чем не думая.

– Эй, – вдруг дотронулась до моего плеча Сэм. – Правда?

– Да, – выйдя из транса, тут же отозвалась я, неубедительно пытаясь поддержать диалог, но, по-видимому, ответила что-то невпопад.

– С тобой всё в порядке? – приподняв правую бровь, поинтересовалась Саманта.

– Да.

– Снова “да”. Сначала ты дала положительный ответ на то, что с тобой что-то не так, потом ответила, что с тобой всё в порядке…

– Нет. В смысле да, со мной всё в порядке. Просто задумалась. И устала. Можно я пойду спать?

– Но еще только восемь часов.

– Эмм… Я устала, – повторившись, попыталась оправдаться я, после чего залпом выпила оставшееся молоко. – Можно?

– Да, конечно, – растерянно отозвался Тайлер, после чего я поставила свою чашку на раковину и отправилась в спальню.

Так как наши пижамы отсырели, мне пришлось одевать обычную футболку и молниеносно запрыгивать под одеяло, желая побыстрее согреться. За окном гремел ливень, не оставляя надежды на тихую ночь. Чтобы унять дрожь, я скрутилась в калачик и начала рассматривать узор пододеяльника, как прежде делала это дома. Я забыла задернуть шторы, поэтому комната сейчас была освещена густой пеленой серости, через которую я могла наблюдать за такими мелочами, как узоры на пододеяльнике, или рассматривать свои отросшие ногти… Спустя какое-то время я вдруг неожиданно поняла, что плачу. С тех пор, как мы уехали из Англии, я ни разу не заплакала, поэтому сейчас для меня мои слезы были какими-то предательскими. Зарывшись под одеяло с головой, словно желая спрятаться от самой себя, я постепенно заснула.

Глава 5. Германия. Эрфурт. Простуда

Проснувшись в девять утра, я удивилась тому, что умудрилась проспать беспробудным сном почти тринадцать часов. За окном до сих пор, или снова, лил дождь и в комнате всё еще было невыносимо холодно. Надев на себя желтые носки, которые этой зимой связала для меня бабушка, сделав дубликаты для Роланда и Мартина, я вдруг почувствовала себя частью сломанной мозаики, поэтому, недолго думая, стащила с себя тяжелый комок воспоминаний. Решив остаться в той же одежде, в которой была вчера, я вышла из своей комнаты в соседнюю и обнаружила свою тетку еще спящей.

– Сэм, ты что, еще спишь? – удивилась я, сев на корточки напротив Саманты. Обычно в такое время мы уже давно были на ногах.

– Я вчера до трех часов ночи рассказывала Тайлеру о прелестях запеканки твоей матери и магнитных вспышках на солнце, а так как за окном всё еще не распогодилось и нам некуда идти – я просплю еще минимум три часа…

– Ладно, – только и смогла выдавить я, после чего отправилась на кухню, стараясь передвигаться как можно более тихо. Я еще никогда не оставалась одна посреди чужой кухни (кухня в домике Мартина не в счет), отчего даже ревущий желудок не позволял мне пошарить по чужому холодильнику. Встав напротив окна, я начала наблюдать за тем, как капли дождя стекают по бархатным листам сирени, прислонившейся к стеклу. Не знаю, как долго я так простояла.

– Доброе утро, – послышался приглушенный голос за моей спиной, от которого по моему телу пробежала морось.

– Доброе утро, – обернувшись, отозвалась я. Тайлер стоял в дверном проеме и сонно подтягивался. – Я думала, что Вы еще проспите минимум три часа.

– Только не обращайся ко мне на Вы – это сильно режет слух, с учетом того, что я всего на полгода старше тебя.

– Разве?

– Да. Мы это вчера с твоей сестрой выяснили. Так почему я, по твоей логике, должен был спать сегодня до обеда? – поинтересовался парень, подойдя к холодильнику.

– Ты вчера проговорил с Сэм допоздна, и она изъявила желание проспать сегодня еще минимум три часа.

– Просто твоя сестра отличная собеседница и крупная соня. Позавтракаем?

Я не отказалась ни от трех закрытых бутербродов из хрустящих булочек, ни от пяти чашек чая, ни от шоколадного маффина. Мой аппетит буквально прорвало, так как за прошедшие пару суток я почти ничего не съела.

– Значит, ты часто переезжал? – без особого энтузиазма поддерживала диалог я, лишь потому, что передо мной сидел неплохой парень, совершенно бесплатно предоставляющий нам свою квартиру и пищу, а не потому, что мне действительно хотелось разговаривать. И потом, тот факт, что в основном мне приходилось молча слушать, меня вполне устраивал.

Только сейчас я по-настоящему обратила своё внимание на нового знакомого и не потому, что он сидел напротив меня, а потому, что было попросту неприлично не изучить внешность того, с кем собираешься прожить под одной крышей ближайшие полмесяца. Он был на полтора дюйма выше меня, обладал точеными чертами лица и глубокими черными глазами, от которых даже мурашки по коже пробегали (ну или они пробегали из-за прохлады в комнате). У Тайлера были красиво очерченные губы с приподнятыми уголками, а нос был образцовых римских пропорций. По его накаченным мышцам было понятно, что он является преданным приверженцем спорта, однако он был далеко не крупного, скорее даже мелковатого телосложения. Можно было утверждать, что у этого парня была весьма запоминающаяся внешность, однако до эталона мужской красоты ему было далековато – по крайней мере, по моим меркам.

За следующие полчаса я узнала, что Тайлер до десяти лет жил в соседнем от моего городе, но потом его родители разошлись, и ему пришлось сменить не только город, но и страну. Его отец восемь лет назад переехал в мой город, а его мать, сразу после развода, переехала в Эрфурт, где и познакомилась с его нынешним отчимом, от которого позже родила второго сына. Сейчас младшему брату Тайлера двенадцать лет и он пытается обосноваться в одной из лучших Варшавских гимназий, пока их родители занимаются продвижением семейного бизнеса (продают сантехнику и, судя по всему, весьма неплохо на этом зарабатывают). Со своим биологическим отцом Тайлер созванивается один раз в год на Рождество и больше с ним связей не поддерживает, хотя тот был бы и не против. Кажется, парень не желал близкого общения с отцом из-за затаенной на него, неведомой мне, детской обиды.

Следующие десять минут я самоотверженно пыталась вспомнить владельца имени Фред Купер и уже была убеждена в том, что определенно не знаю отца Тайлера, пока парень не обмолвился, что его отец занимает должность местного шерифа. В моё сознание резко ворвался образ пожилого, черноволосого мужчины, с пышными усами под носом и легкой хромотой на левую ногу.

Следующие пять минут я конвульсивно выдавала звуки, которые должны были рассказать обо мне, но скорее просто напрочь убивали мой образ:

– Эммм… Я всю жизнь прожила в своём городке… Хотя нет, я еще жила в Лондоне. Хотела стать терапевтом, отучилась почти четыре года, но… Тогда не сложилось, а теперь не хочу… Решила путешествовать со своей… Сестрой.

Это всё, что я смогла выдавить о себе, параллельно умудрившись не задеть какую-нибудь дрожащую нить боли в моем нутре. Я определенно выглядела глупо, но мне было наплевать. В последнее время, мне было наплевать не только на то, что именно окружающие хотят от меня услышать, но и на то, что они обо мне могут подумать.

Я и вправду не хотела восстанавливаться в университете, чтобы в итоге стать квалифицированным терапевтом. Обычно, после подобной жизненной катастрофы, которая произошла со мной чуть больше месяца назад, люди наоборот рвутся стать каким-нибудь врачом, чтобы помогать беднягам, попавшим в похожую ситуацию… Я же напротив теперь хотела отстраниться от всего, что хоть как-то могло было быть связано с местом, где людей зачастую оставляют наедине со своей болью. Никаких больниц, поликлиник, терапевтов… Кем быть дальше? На данном этапе своей жизни, для меня просто быть – это уже достижение.

* * *

Телевизор транслировал сплошные немецкоговорящие каналы, что сильно резало слух, поэтому мы перешли на игру в нарды. Пока я кидала кости, Тайлер что-то рассказывал об Эрфурте, о своем законченном обучении в Берлине и неутешительном прогнозе погоды. Парень был явно из любящих поговорить, а я была из тех, кто предпочитает слушать (карты сошлись), но спустя два часа беспросветного монолога обеим сторонам стало скучно. Ситуацию, как обычно, спасла Сэм. Втроем мы сыграли в “Пандемию”, “Билет на поезд” и пару раз в “Джин-Рамми”, после чего я отстранилась, предпочтя наблюдать за игрой, а не участвовать в ней. Сэм с легкостью обыгрывала нас, поэтому я решила вовремя сдаться, когда Тайлер напротив вошел в азарт и трижды сыграл с рыжеволосой в “Цитадели”, пока, наконец, не обыграл соперницу. В середине третьей партии я обнаружила повесившуюся мышь в холодильнике и, пошарив по онлайн-карте города, обнаружила, что рядом с нами расположился супермаркет “REWE”. Решив не дожидаться окончания партии, которое должно было состояться минимум через полчаса, я тихо собралась (благо кроссовки, и куртка к этому времени уже успели высохнуть) и отправилась в магазин, сообщив о своем решении лишь после того, как перешагнула через порог. Откровенно говоря, мне просто не хотелось давать этим двоим шанса уцепиться за мной, так как к вечеру я уже успела устать от шумной компании, которую они из себя представляли.

Дождь закончился примерно полчаса назад и, отметив шесть часов на мобильном, я подняла голову вверх, чтобы убедиться в том, что вода и вправду остановилась. На улице было до жути прохладно, так что я весьма скоро пожалела о том, что забыла надеть бейсболку и, спрятав волосы под капюшон, быстрым шагом отправилась по карте у себя в голове. В принципе, заблудиться было нереально, так как до пункта назначения было едва ли больше пятисот метров. Оказавшись в огромном помещении с голубоватой подсветкой неоновых ламп, я вдруг с облегчением выдохнула. Здесь никто меня не знал и я могла спокойно разгуливать вдоль широких прилавков, совершенно не переживая о том, что кто-то меня окликнет и выведет из транса лишь для того, чтобы поинтересоваться моим самочувствием. Я рассматривала неизвестные мне сокосодержащие напитки, сладости и молочные продукты, пытаясь прочесть замысловатые название каждой заинтересовавшей меня диковинки. Медленно передвигая ногами, я ложила в корзинку всё то, что хотела попробовать, впервые за всю поездку совершенно не обращая внимание на цены, потому как считала, что мы должны Тайлеру минимум сто долларов за проживание в течение грядущих двух недель, а так как он деньги не брал, я просто обязана была разориться на продукты. Прошло около получаса с момента моего прихода в REWE, когда я оказалась в ста метрах от кассы с полной корзиной в руках. Остановившись напротив очередной стойки, я начала рассматривать разнообразные сухарики, чипсы и попкорн, внимательно вчитываясь в неизвестные мне названия. Уже через пять минут, держа в руках чипсы “Pringles”, я пыталась понять, хочу ли я их настолько, чтобы разориться на пару евро. Я так глубоко ушла в размышления о своем “желании-нежелании”, что совершенно не заметила появившихся передо мной Саманты с Тайлером. В итоге парень буквально выдернул у меня из рук корзину с продуктами, взял три упаковки рассматриваемых мной чипсов и мы отправились к кассе, где он же и расплатился за покупки. Конечно, это был жест доброй воли, который мы с Сэм не могли не оценить, однако лучше бы я сама расплатилась. Уже после того, как мы вышли из супермаркета, я поняла, что мне очень неприятно. Из добрых побуждений, этот парень словно влез в моё личное пространство, которого и так оставалось у меня не много.

Домой я шла, словно сжатая пружина, готовящаяся вот-вот выстрелить. Лишь зайдя в квартиру и расстегнув дрожащими руками куртку, я поняла, что меня знобит.

– Выглядишь как-то не очень, – заметила Саманта, вешая свою куртку в шкаф.

– Бледна как мел, – подтвердил Тайлер. – Всё в порядке?

– Никому не холодно? – поинтересовалась я, явно дрожащим голосом.

– Вообще-то в квартире достаточно тепло, – ответила стоящая передо мной в одной футболке Сэм. – А ты укуталась в толстовку… Погоди-ка, – вдруг притронулась к моему лбу рыжеволосая, – да тебя знобит!

– Похоже…

– Тайлер, у тебя есть градусник?

Пока они отправились на поиски аптечки, я зашла в туалет, решив не закрываться на замок, так как чувствовала я себя откровенно паршиво. Еле как опорожнившись, я натянула на себя штаны и внезапно осознала, что нахожусь в предобморочном состоянии. Отойдя подальше от унитаза и медленно опустившись на четвереньки, я легла на пол под раковину так, чтобы входная дверь не врезала мне по башне, если кто-то вдруг снова захочет нарушить моё личное пространство. Переведя взгляд с нависающей надо мной раковины, я начала рассматривать стены из шоколадного кафеля. Почему в своем большинстве ванные комнаты делают в светлых тонах? Это, наверное, потому, что в ванную обычно не проникает дневной свет…

Я размышляла о том, как же удачно было придумано – обложить ванную комнату матовым кафелем темно-шоколадного цвета, когда вдруг смутно начала понимать, что постепенно проваливаюсь в темноту.

Глава 6. Прощание с Германией

Я очнулась на кровати в момент, когда Сэм вытаскивала градусник из-под моей подмышки.

– Тридцать восемь и три, – обратилась рыжеволосая к Тайлеру, смотрящему на меня через её плечо. – Ну и напугала ты нас, своим обмороком! Повезло, что я тебе по голове входной дверью не зарядила. Зато это успешно исправил Тайлер, хорошенько саданув тебя виском о раковину, поднимая твоё бездыханное тело, чтобы перенести его сюда.

– Прости, – извиняясь, поджал губы Тайлер.

Мне было очень холодно. Казалось, будто я промерзаю до самых костей. Выпив вяжущее содержимое поднесенного мне стакана, я легла на подушку с незначительной головной болью и одобрительно хмыкнула, когда Тайлер накрыл меня поверх одеяла шерстяным пледом. Ночь была тяжелой. Спустя полночи мощного озноба у меня начался жар, который удалось сбить лишь под утро. В течение этой жуткой ночи Саманта и Тайлер кружились над моей кроватью, но утром я не могла толком вспомнить, что именно они говорили и спрашивали. Перед обедом было решено вызвать скорую помощь. Добродушная пожилая медсестра оценила моё состояние как допустимое для лечения на дому, выписала какие-то лекарства и медленно скрылась за дверью. С её слов, мне еще повезло, что после прогулки под ливнем я не подхватила воспаление легких (вероятность развития воспаления всё еще сохранялась). Как по мне, так моё везение было относительным. Кому действительно повезло, так это Сэм, которая вместе со мной по приезду в Эрфурт попала под ливень, однако при этом в данный момент чувствовала себя едва ли не самым здоровым человеком во всей Германии.

Следующие сутки прошли в полудреме и попытках проглотить хотя бы одну порцию куриного бульона. Я вставала с постели всего пару раз, чтобы покачивающейся походкой добраться до туалета и вернуться обратно.

Мне полегчало лишь на третьи сутки – температура спала до тридцати семи и пяти, и у меня появился хоть какой-то аппетит. Еще сильно хотелось в душ, но Саманта категорически забаррикадировала мне путь в его сторону, так как я еще недостаточно окрепла перед испытанием в виде Ниагарского водопада (именно так она воспринимала дождик в душевой). Для того чтобы я не скучала, меня переместили в гостиную на кожаный диван, после чего мы начали совместный просмотр Властелина колец “Братство кольца”, который Тайлер запустил на DVD-проигрывателе (не думала, что они до сих пор существуют). Кажется, я отключилась на моменте, когда Боромир говорил что-то о тяжести бремени.