Песнь волчьей крови

После проигрыша женского коллектива и смены команд на поле, мой соперник подошел ко мне с ослепительной улыбкой до ушей, на которую я и старалась смотреть, не отвлекаясь на его бицепсы.

– Замечательно играешь, – протянул мне руку, парень. – Я уже видел тебя на географии и испанском. Меня зовут Кай Грин.

– Кай Грин? Наслышана о тебе, – криво улыбнулась я, обернувшись на девушку, с выбеленными концами волос. – Вчера твоя девушка подошла ко мне после испанского и потребовала от меня чего-то вроде хладнокровного отношения к её парню.

– У меня нет девушки, – неловко улыбнулся Грин.

– Как же? Вот это девушка, – кивнула головой в сторону девицы я, заставив её отстраниться к своей свите и сделать вид, будто она нас не слышит.

– Крис? Не знал, – еще сильнее заулыбался парень. – Что ты делаешь после уроков?

“Что?! Вот так вот быстро?!”

– Эм… Я… Я помогаю дяде. Нужно навести порядок и выгулять собаку… А ты?

– Думал пригласить тебя куда-нибудь, – невозмутимо раскрыл свои карты улыбчивый парень, и я сразу поняла, что имею дело с наивностью в сексуальной оболочке. – Значит в следующий раз?

– Да, – заулыбалась я, проводив нового знакомого взглядом. И почему я отказала такому красавцу?! Не знаю… Я сразу же вспомнила о Генри, но не из-за вымученного мной обещания постараться сохранить наши “отношения”, а из-за схожести моих ощущений к новому знакомому. Один парень был красивее другого, но, кажется, к обоим я испытывала схожие по своему спектру эмоции – симпатию. Только к Генри эта симпатия была какой-то тусклой, на фоне той яркой, искрящейся, горящей симпатии, которую я только что испытала к Каю. Странное ощущение застряло комком в моем горле. Уже спустя пять минут после окончания физкультуры, я поняла, что хочу снова пообщаться с Каем Грином.

8. Средство передвижения

– Подвезти тебя до дома? – поинтересовался из ниоткуда возникший передо мной Кай, когда я закрывала свой локер-шкаф.

– Эмм… Меня дядя забирает, – поджала губы я, стараясь не обращать внимания на заинтересованные взгляды друзей парня, стоящих в паре шагов за его спиной.

– Окей, – лучезарно улыбнулся на мой отказ Кай, явно не воспринимая его отрицательно. – Если что, обращайся.

– Хорошо, – кивнула головой я, после чего Кай развернулся и отправился к выходу в компании трех парней.

Уже выйдя на парковку и в очередной раз не обнаружив кадиллак Джордана, я набрала его номер, параллельно натягивая на себя капюшон, чтобы морось не промочила мои распущенные волосы. На мой звонок ответил уже знакомый голос старушки, которая монотонно сообщила мне о том, что на сей раз Джордан работает с острым аппендицитом храброго мальчишки, спасшего на прошлой неделе волнистого попугая… Я услышала еще много лишней информации, провожая взглядом отъезжающий со школьной парковки KIA шоколадного цвета, принадлежащий Каю. Джордан едва ли мог подвозить меня до школы по утрам, уже на вторые сутки обратившись за помощью к Констанс, и теперь стало совершенно очевидно, что после уроков мой дядя вовсе не может меня забирать. Сначала я разозлилась, словно импульсивный, эмоционально неустойчивый подросток, но после попыталась понять и принять тот факт, что мой дядя – суперхирург с золотыми руками, спасающими человеческие жизни.

Обо всем этом я думала, идя по тусклым улицам, постепенно погружающимся в осенний мрак. Выйдя же за пределы частного сектора города, я вообще не могла думать ни о чем, кроме как о том, что мне срочно нужно что-то делать со своей жизнью, чтобы не утонуть в сгущающейся вокруг меня серости.

Молодые, но уже весьма внушительные секвойи, и старые, огромные пихты, раскидистыми ветвями нависали прямо над дорогой, словно пытались загородить своими величественными руками свинцовое небо. Тротуар был устлан опавшими иголками, отчего у меня создавалось впечатление, будто я иду по диковинному ковру.

На три километра я потратила примерно двадцать пять минут, и они совсем не показались бы мне мучительными, если бы не резко опустившаяся температура воздуха. Закрыв за собой входную дверь, я словила себя на дрожи и начинающемся стуке зубов. В доме было едва ли теплее чем на улице, поэтому я прямиком направилась в свою комнату, с целью переодеться во что-нибудь шерстяное. Уже напялив на себя широкие штаны и футболку Артура, я надела сверху теплую толстовку и вязаные носки, когда мой взгляд остановился на миниатюрном коробке. Открыв его, я вытащила небольшой серебряный кулон на цепочке, который мама подарила мне за сутки перед тем, как мы разлетелись в разные стороны света. И хотя под слоями одежды от него не было никакой декоративной пользы, я с облегчением застегнула цепочку на своей шее и сразу же решила проверить электронную почту.

Мама писала как по часам, отправляя мне письмо в одно и то же время. Прочитав о том, что у нее вообще всё замечательно – светит яркое солнце, она веселится с коллегами, нюхает экзотические цветы и каждый вечер гуляет под звездным небом, я сочинила историю на тему “Как чудесно я провожу время в Грей Плэйс”, после чего задумалась о том, поверит ли она мне, или поймет, что я пытаюсь иронизировать. Моя мать прекрасно понимала, куда я попала, так как сама родилась и выросла в этом месте. Она любила этот город, но лишь в прошедшем времени – жить она в нем не хотела, желая только вспоминать о нем.

Спустившись вниз, я покормила Гангстера, в очередной раз удивившись размеру его аппетита. В итоге, я успела приготовить рисовую запеканку и наестся до отвала, но Джордан всё еще не возвращался. Чуть позже я узнала, что сегодня он задержится на работе допоздна, и это стало толчком моего решения занять себя чем-нибудь прежде, чем что-нибудь займёт меня. Просидев около часа в социальной сети в переписках с друзьями (с Генри в том числе – он поделился со мной радостью своей победы в номинации “Мистер Эрудированность Брюнеля”), я убедилась в том, что у всех всё замечательно, после чего удовлетворенно захлопнула ноутбук. Направившись к шкафу, я запуталась в пледе и споткнулась, но устояв на ногах, бодро дошла до точки своего назначения. Достав альбом на A1 и всё необходимое для работы с ним, я посмотрела на старый письменный стол, на котором красовалась груда раритетной компьютерной техники, и хлопнула себя набором кистей по ладони. Уже через десять минут, перенеся системный блок, монитор, принтер и колонки в соседнюю комнату, я столкнулась с еще большей проблемой – стол оказался невероятно тяжелым. Когда спустя пять минут я дотащила его только до середины комнаты, в открытых дверях показалась заинтересованная морда Гангстера, явно не понимающего моего упорства. Внезапно пес решил мне помочь и, зайдя в спальню, уперся лбом в край стола. Естественно это ничем мне не помогло, но с этого момента между нами завязалось своеобразное взаимопонимание.

Наконец, установив стол впритык к окну, я решила не прогонять Гангстера, легшего на круглый, вязаный коврик, и, почувствовав сквозняк, закрыла дверь в спальню. К этому времени уже успело достаточно сильно стемнеть, поэтому, прежде чем вернуться к столу, мне пришлось включить свет. Разложив свои краски в тюбиках, я посмотрела в окно и сфокусировалась на том, что хочу изобразить – роскошная крыша предположительно деревянного дома огромных размеров, расположенная посреди хвойного леса, в котором немногочисленные лиственные деревья уже покрылись золотым цветом. Надев квадратные очки, которые были моими неотъемлемыми спутниками в процессе “создания шедевра” посредством кисти, я начала свою работу. Не вырывая листа, я облокотила альбом об оконную раму и полубоком села на стол. Чтобы выровнять ракурс, чуть позже мне пришлось подставить под альбом старые книги Артура, которые я нашла в шкафу соседней комнаты, когда переносила туда компьютер.

Пейзаж был великолепен: скошенное и, соседствующее с ним, неубранное подсолнечное поля врезались в густой хвойный лес, внутри которого, по-видимому, на небольшой поляне, красовался “отшельник” (так я решила называть дом, который стал героем моей еще не написанной картины). Однако с быстрым наступлением сумерек мне вскоре пришлось сложить свои кисти и, одновременно с последним закрученным мной тюбиком красок, раздался стук во входную дверь. Гангстер сиюсекундно подскочил со своего места и стойко ожидал, пока я открою ему дверь, после чего медленно спустился вниз по лестнице, аккуратно перебирая своими длинными лапами.

– Пришла пора раскрыть карты, – доедая очередную порцию разогретой мной запеканки, начал Джордан. – Я и до развода с Грейс зачастую задерживался на работе, но после стал абсолютным трудоголиком. Так получилось, что моё присутствие в больнице может спасти человеческую жизнь, поэтому, после потрясения связанного с личной жизнью, я с головой ушел в работу. У меня даже появилась оборудованная для сна небольшая комната, пристроенная к моему кабинету, так что последние полгода я почти не появлялся дома. За Гангстером присматривали Констанс с Тони или Освальд, поэтому здесь у меня проблем не было. Если честно, до твоего приезда я ночевал дома от силы два-три раза в неделю. Тот факт, что я не рассказал об этом тебе с Лисой, меня не красит. Из-за этого я подставил тебя вчера и сегодня, но дальше лучше не станет. Я едва ли смогу подвозить тебя до школы, если в этот момент буду в операционной, и тем более забирать тебя после занятий…

– Хммм… – только и смогла выдохнуть я, нахмурив лоб, после чего засунула противень в посудомоечную машину. Мне не нравилась даже сама идея о том, что в школу и обратно мне придется добираться на своих двоих, и не потому, что я не любила пешие прогулки – я их обожала – просто здешняя погода еще не успела расположить меня к себе.

– Но, кажется, я кое-что придумал, – вдруг торжественно улыбнулся Джордан, чем привлек моё внимание. Уже спустя пару минут я стояла в прихожей и надевала на себя резиновые сапоги, длинной до середины икры, и старую кожаную куртку коричневого цвета, которая была минимум на три размера больше, чем мне было нужно.

Когда Джордан включил тусклый свет в старом сарае, который служил складом для всевозможных инструментов, я не сразу заметила коричневый мопед, накрытый прозрачной пленкой.

– Этому красавцу всего семь лет, – улыбнулся Джордан, – мы с Грейс подарили его Артуру на пятнадцатилетие, чтобы поддержать его в желании получить водительское удостоверение. У тебя ведь оно есть?

У меня были права и Британские, и Канадские. Я получила их год назад, скорее из принципа, нежели из надобности – транспортного средства у меня никогда не было, да и в ближайшем будущем не предвещалось, однако я зачастую садилась за руль транспортных средств своих друзей.

Артур не забрал мопед в Квебек из-за проблем с его мотором, да и вскоре после двадцатилетия он купил себе скромную машину, так что в подобной развалюхе точно не нуждался.

В компании с Гангстером, я принесла из кадиллака Джордана детали, которые он прикупил сегодня после работы, после чего мы вместе провозились с этой клячей до часа ночи. Однако это того стоило – мопед завелся. Первым опробовал его готовность Джордан, чтобы проверить тягу и работу тормозов. Только после этого он предложил мне сесть за руль. Не долго объясняя мне азы вождения, он отошел от меня и я, надев старый мотошлем, тронулась с места. Я без проблем доехала до черты города и, переполненная чувством восторга, развернулась обратно. Мопед не набирал скорости больше пятидесяти километров в час, но для меня этого стало достаточно, чтобы я неожиданно почувствовала легкий привкус свободы. Ехать по ночной дороге через вековой лес было откровенно жутковато, отчего мне становилось еще веселее. Желтый фонарь моего мопеда словно разрезал ночную тьму на кусочки, позволяя мне свободно продвигаться вперед. Врезающиеся в него ночные бабочки и редкие мошки, делали мою поездку еще более завораживающей и, когда я остановилась напротив Джордана, я уже вовсю улыбалась до ушей.

9. Приглашение

Я была не единственной, приехавшей в школу на мопеде, но единственной, у кого шлем был старше, чем его носитель.

– Круто выглядишь, – улыбнулся Кай, отстранившись от своей компании и дождавшись, пока я припаркуюсь.

– Не смеши, – выдавила я, поправляя пострадавшие от шлема волосы. Вчера вечером, когда я впервые “оседлала” своего “железного коня”, было не так прохладно как сегодня, поэтому, пока я добралась до школы, я буквально продрогла до костей и сейчас едва ли сдерживалась, чтобы не заклацать зубами.

– Нет, я серьезно… У нас совместная география, предлагаю пойти вместе.

Естественно я согласилась и естественно меня испепелила взглядом вся женская часть класса. Особенно острой ненависть юных дев была в момент, когда мистер Тернер обратился к задним партам, которые занимали я с Каем, с просьбой прекратить болтать на уроке. В этот момент мы как раз смеялись со сказки преподавателя о классификации облаков.

Позже мы с Каем пересеклись в столовой и, на сей раз, к нам с Лесли не подсел никто кроме Грина – словно он был ярким баннером, запрещающим общение со мной. К тому моменту я уже успела наслушаться от Лесли об авторитете этого парня и о том, что дружба с ним считается в школьном социуме “высшим рангом” для парней и “страстной мечтой” для девушек. Странно – прежде я бы посмеялась с подобного возвышения одной персоны, но сейчас я почему-то понимала, о чем именно говорила мне Лесли.

– Впервые слышу об Истборне, – улыбнулся Кай, взяв в руки сэндвич.

– Это замечательный город, – заулыбалась в ответ я, с теплотой вспоминая о месте жительства своего счастья.

– Ты в нем родилась?

– Нет, я родилась в Брамптоне. А ты всегда здесь жил?

– Тоже нет. Я со своей семьей переехал год назад… Лесли, что по поводу тебя? – неожиданно перевел внимание от себя Кай, обратившись к до сих пор ошарашенной Лесли, которая никак не могла переварить факт своего обеда в компании Грина.

– Я… Я из Грей Плэйс. Мои родители переехали из Форест Хилл еще до моего рождения, – сконфуженно отозвалась Лесли, поправив свои милые очки.

– У тебя есть братья или сестры? – не прекращал невозмутимо вгонять в краску девушку Кай.

– Нет… Только двоюродные, но они живут в Оттаве, так что мы очень редко видимся.

– Отсюда до Оттавы добираться целую жизнь, – подтвердил Кай, словно стараясь раскрепостить блондинку.

– Да, но они приезжают к нам почти каждое Рождество, а я езжу к ним на летние каникулы.

– И много у тебя кузенов?

– Два брата и сестра по отцовской линии, и еще две сестры по линии мамы. Они классные…

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Кай, после чего снова перевел взгляд на меня.

– А у тебя есть братья или сестры?

– У меня? – переспросила я, наблюдая за тем, как Лесли встает из-за стола. – Нет, я одна. Лесли, ты куда?

– Я забыла взять себе напиток.

– Возьми моё молоко, – пододвинула свой стакан я. – Я всё равно не хочу.

– У меня непереносимость лактозы, – резко покраснев, скомкано ответила девушка, после чего буквально пропищала. – Я скоро вернусь.

– А у тебя есть братья или сестры? – проводив Лесли взглядом и встретившись взглядами с группой девушек за соседним столиком, обратилась к Каю я.

– У меня весьма большая семья, – заулыбался Кай. – Я живу в одном доме с родителями, дядей, тремя старшими сестрами и двумя бойфрендами сестер.

– Ничего себе, – ухмыльнулась я. – Вы, наверное, как кильки в банке.

– Нет, у нас достаточно большой дом, так что с личным пространством проблем не возникает, – продолжал улыбаться Кай.

– У меня никогда не было большой семьи, так что даже представить себе не могу подобные семейные отношения… Мне пора на французский, – мгновенно отреагировав на звонок, произнесла я, после чего ловко вышла из-за стола.

В течение дня я только и думала, что о Кае Грине, а после уроков мы вообще застряли на стоянке, демонстративно общаясь друг с другом и совершенно не обращая внимания на недовольные лица ровесников, которые явно имели виды на нас обоих – местные парни уже трижды пытались в открытую подкатить ко мне с одним и тем же предложением сходить с ними в кино на “Страсть и ничего больше”, Кай же явно страдал от переизбытка внимания со стороны женского пола.

– Не хочешь сходить на “Страсть и ничего больше”? – внезапно заулыбался Кай, сразу после рассказа о пристрастии его матери к теплицам. “Только не на этот кошмар!” – пронеслось у меня в голове, после чего я криво улыбнулась.

– Можно было бы, – подавляя свои громкие мысли, произнесла я, явно не желая отказывать этому парню третий раз к ряду. – Может быть, на следующей неделе? – Решила оттянуть этот ужас я.

– Отлично, – довольно заулыбался парень. – Билеты с меня.

– Только не покупай заранее – лучше согласовать время, – попыталась улыбнуться я.

Я никак не могла понять, что меня цепляет в этом персонаже. Меня тянуло к нему невидимой силой, очень, но почему? Я снова не чувствовала бабочек внизу живота, о которых рассказывала мне мама, говоря со мной о Генри. Может быть, у меня в животе вообще нет никаких бабочек? Только желудок, печень и селезенка… В итоге мы около получаса простояли под моросью, пока я не начала стучать зубами вслух.

Выгуляв Гангстера, я, наконец, оказалась в своей прохладной комнате и с облегчением напялила на себя теплую толстовку. Ездить на мопеде по такой погоде – прямой путь к воспалению легких, но лучше Джордану об этом не говорить, чтобы в итоге не пришлось ходить пешком сквозь лес, по шесть километров в день.

Получив от Джордана смс-сообщение о том, что сегодня он приедет лишь около одиннадцати, я села ужинать в одиночестве и уже почти расправилась со своей порцией гречневой каши с рыбой, когда в дверь раздался звонок. Это была почтовая доставка – мои вещи, наконец, нашли своего хозяина, вот только к двум огромным коробками прилагалась еще одна плоская, широкая посылка, неизвестного для меня происхождения. К моему счастью, курьер – разговорчивый мужчина лет тридцати – согласился помочь мне затащить коробки наверх. За следующие пять минут я узнала всё о его пятилетней дочери и рожденном на прошлой неделе сыне, отчего мне стало неожиданно тепло. Наверное, сама мысль о том, что в этом забытом всеми городке тоже можно жить полноценной, счастливой жизнью, меня в какой-то степени воодушевляла.

Проводив курьера, я поднялась наверх и, под пристальным наблюдением Гангстера, перетащила коробки с лестничной площадки в свою комнату. Следующий час я разбирала знакомые вещи, но так и не смогла заполнить огромный шкаф хотя бы наполовину. Добравшись до посылки неизвестного происхождения, я прочла мелкий почерк, в котором узнала свою мать: “Моему рассвету”. Улыбнувшись внутрь себя, я распаковала коробку и замерла, увидев новый, идеальный мольберт.

Отодвинув стол чуть правее от окна, я собрала и установила мольберт впритык к подоконнику. Как же я наслаждалась тому, что теперь могла сидя на столе работать над картиной, совершенно не переживая за стойкость своего творения!

Проверив электронную почту, я прочла огромное письмо матери и ответила ей еще большим количеством символов, когда мне пришло оповещение из социальной сети – Кай Грин стучался ко мне в друзья. Я не успела принять предложение дружбы, когда получила от него сообщение:

– Привет, как твои дела?

– Привет. Вроде бы за пару часов ничего не изменилось.

– Чем занималась?

– Разбирала свои вещи и впервые получила от данного процесса столько удовольствия – словно распаковала счастливое прошлое и расфасовала его по полкам этого города.

– Ты несчастна на новом месте?

Я подумала, прежде чем ответить:

– Нет, не так. Я вполне довольна новым местом жительства. Просто здесь откровенно скучно. Кажется, мой дядя вернулся с работы – пойду его встречать. До встречи?

– До скорой встречи.

Не знаю почему, но я улыбалась во время нашей переписки. К моему неожиданному сожалению, на странице Кая не оказалось ни единой фотографии, кроме его карандашного портрета, который стоял у него на аватаре.

– Можно на тебя положиться?

– Если честно, даже облокачиваться не советую, – улыбнувшись в ответ Каю, с которым мы встретились у моего локер-шкафа перед началом занятий, ответила я.

– Приглашаю тебя на вечеринку, – протянув мне листовку, широко улыбнулся парень.

– Оу, сегодня? – разочарованно спросила я, вспомнив о своём обещании сходить сегодня вечером с Джорданом в кафе-бар Констанс.

– Нет, – явно уловив моё разочарование, заглянул мне в глаза Кай. – Вечеринка будет в пятницу вечером у меня дома. Ты придешь?

– Значит завтра? Тогда приду, – довольно ухмыльнулась я.

– Обещаешь?

– Обязательно буду, – закивала головой я, рассматривая листовку. – Начало в восемь?

– Да.

– В честь чего вечеринка?

– Просто для того, чтобы Грей Плэйс не был скучным.

“Только не говори, что вечеринка устроена из-за меня!” – кричало моё смутившееся подсознание, резко вспомнившее содержание нашей вчерашней переписки.

– Погоди, я не знаю, где ты живешь… – решила перевести тему я, опустив глаза в листовку, чтобы в очередной раз не встречаться взглядом с парнем.

– Я твой сосед, – сорвался на смешок Кай.

– Сосед? – удивленно вздернула брови я. – У меня по соседству только два поля и лес.

– Не доезжая ста метров до твоего дома, слева есть асфальтированная дорожка, разделяющая эти самые два поля напополам. Повернешь на нее, после чего через триста метров войдешь в лесную черту. Еще четыреста метров через небольшой отрезок леса и двести по окраине опушки, после чего ты благополучно окажешься у моего дома.

– Оу, круто, – неловко улыбнулась я. Так это его дом просматривался в окно моей спальни и именно его я начала вчера рисовать? Дурацкое совпадение.

– Давай я заеду за тобой.

– Не стоит, я сама доберусь, – взяв учебник из своего шкафчика, машинально отказалась я, желая показать, что я не маленькая и не заблужусь, как вдруг поняла, что в очередной раз отказала этому парню в столь деликатном вопросе! Я прикусила язык и решила, что если он еще раз спросит меня о моём сопровождении – я обязательно соглашусь на его предложение, но он больше не спрашивал.

– Вечеринка у Греев? – разрезая пиццу, приподнял брови Джордан. – Я рад слышать, что ты с такой скоростью заводишь себе друзей. Тем более рад тому, что они правильные.

“Что значит “правильные”?” – подумала я, но решила обойтись без сарказма. Мы сидели в баре Констанс за уединенным столиком, с трех сторон окруженном темными стенами, обитыми мягкими панелями из экокожи. Мягкие стены и приглушенный свет создавали выгодное впечатление домашней обстановки, вот только едкий запах дыма сигарет всё немного портил.

– Нет, не к Греям. Его фамилия Грин. Кай Грин. Он мой ровесник.

– Я знаю, кто это. Весь город знает. Очень интересная семья. Этот город когда-то принадлежал семейству Греев, отсюда и название – Грей Плэйс.

– А я думала, что название пошло от “серого места”.

– На самом деле, название пошло от “места, принадлежащего серому”. В итоге получилось “Грей Плэйс”. Дядя твоего нового знакомого – прямой потомок основателя этого города. Его сестра, по совместительству мать Кая, замужем за человеком, намного превышающем её в возрасте. Семейная чета имеет троих дочерей и младшего сына, который и пригласил тебя на вечеринку. Насколько я знаю, вместе с ними еще живут молодые люди двух дочерей, если только я ничего не путаю.

– Семья из девяти человек – это нечто, – прожевав кусок пиццы, отозвалась я.

– Да уж, – нахмурив густые брови, о чем-то на мгновение задумался Джордан, после чего резко вышел из транса. – Если подумать, Греи постоянно жили в этом городе в разные промежутки времени. Последний Грей умер около шестидесяти лет назад, дожив едва ли не до столетнего возраста. Его же внук или даже правнук, Рудольф Грей, приехал сюда около года назад, привезя с собой и семью старшей сестры. Их дом был достроен за месяц до их приезда и вроде бы он принадлежит именно Рудольфу, так что можно считать, что ты идешь в гости к Грею, а не к Гринам.

– Кто идет в гости к Греям? – громко спросила незаметно подошедшая Констанс, поставив перед нами поднос с графином свежевыжатого сока. – В честь вашего прихода я заставила повара попотеть, – ухмыльнулась жилистая женщина, сев сбоку от меня. – Так что там с Греями?

– Меня пригласил на вечеринку Кай Грин.

– У Греев будет вечеринка? – удивленно вздернула брови Констанс. Взрослые словно совершенно не реагировали на фамилию Грин, моментально переводя все свои ассоциации на более звучную для этого города фамилию Грей.

– Вроде как соберется полшколы, – криво улыбнулась я.

– Ну да, там, должно быть, есть где разгуляться, – задумчиво произнесла Констанс. – Я не знаю твоего Кая…

– Он не мой, – почему-то почти смутилась я.