История маленькой рыжей собачки по имени Сури

История маленькой рыжей собачки по имени Сури

Елена Довжик

© Елена Довжик, 2023

ISBN 978-5-0056-1858-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Необычный щенок

Был тёплый апрельский день, когда на свет появились четыре рыжих щеночка. Родились они в норе, заботливо вырытой их отцом под старой бетонной трубой. Нора была глубокой, и солнечный свет почти не проникал в неё. Но даже его слабых лучей было достаточно, чтобы увидеть, что один щенок отличается от остальных. Трое щенков-мальчиков были похожи на папу: крупные, с короткой тёмно-рыжей шерстью. А четвёртый щенок – девочка – была светло-рыжая, с мягкой шёрсткой, похожей на пух.

Старенькая рыжая собачка Бабушка Буся заглянула в нору, чтобы поприветствовать внуков и поздравить свою дочку с рождением таких чудесных детей.

– Они прелестны! – нежно прошептала Бабушка Буся. – А этот малыш просто чудо! – указала она на светло-рыжего щеночка.

– Это девочка, – сказала Мама.

– Девочка… Так похожа на тебя! – Бабушка Буся наклонилась и осторожно лизнула малышку. – Пусть её зовут Сури! У такой замечательной малышки должно быть замечательное имя.

– Мама, не надо… – смутилась мама-собака. – Ты же знаешь, в стае не принято называть детей человеческими именами…

Бабушка Буся немного огорчённо сморщила нос, но ответила:

– Можете себе и щенкам не давать имён, но у этой малышки имя должно быть! Я чувствую, Сури ждёт необычная судьба!

Бабушка Буся ещё раз с нежностью лизнула каждого щеночка и выползла из норы.

Сури не видела и не слышала всего произошедшего. Она только родилась, и её глазки и ушки были плотно закрыты, как у всех новорождённых щенков. Всё, что она чувствовала, – это вкусное мамино молочко и тепло от своих братьев. Сури мирно спала, прижавшись к маминому мохнатому боку, и даже не знала, что теперь у неё есть Имя и Судьба.

Глава 2. Первые ощущения

Прошло две недели. Сури и её братья подросли, окрепли, и у них уже открылись глазки и ушки. Первым звуком, который Сури услышала, было мерное посапывание. Она поползла, перебирая ещё слабыми лапками, и уткнулась носом в тёплый бок брата. По запаху она знала уже всю свою семью. У братьев был тёплый мягких запах. Мама пахла вкусно – сладким молоком. Папа пах всегда по-разному. Он не часто появлялся в норе и каждый раз приносил новый запах: прохладный, который щекотал нос, или резкий, от которого хотелось чихнуть, а ещё странный, не похожий на запах молока, но от которого тоже хотелось есть.

Но больше всего Сури нравился запах бабушки. Она пахла вкусно, как мама, но не молоком, а чем-то загадочным, непонятным. Сури ещё не с чем было сравнить бабушкин запах, ведь она ещё ничего не видела и не знала, но, когда Бабушка Буся появлялась в норе, Сури сразу же ползла к ней и долго-долго перекатывалась по бабушке, вдыхая и исследуя этот необычный запах.

Звуки понравились Сури не меньше, чем запахи. Через некоторое время она уже знала, что попискивание, кряхтение и причмокивание – это братья. Шуршание – значит кто-то зашел в нору. Постукивание – значит пришёл папа, и мама радуется и виляет хвостом. Сури даже несколько раз попала под этот виляющий хвост. Ощущения были странными: сначала что-то стукнуло её по голове, а потом её накрыло пушистой шерстью, стало очень щекотно и захотелось чихнуть. Сури определённо любила мамин хвост. На нём очень мягко и тепло было лежать, а когда лапки окрепли, с ним стало очень интересно играть в догонялки. Ещё Сури любила звук бабушкиных шагов – мягкий, едва слышный. Бабушка Буся всегда входила в нору очень аккуратно, так что Сури иногда замечала её присутствие уже тогда, когда бабушка начинала нежно облизывать её мордочку, как бы целуя.

Самое интересное началось, когда у Сури открылись глазки. Сначала она видела всё очень мутно, различала только тёмные и светлые пятна. Поэтому первое, что она увидела, был выход из норы, через который пробивался солнечный свет. Это светлое пятно очень заинтересовало Сури, и она сразу же пошла его исследовать, пошатываясь и заплетаясь в своих ещё неокрепших лапках. Но маме это, конечно же, не понравилось: рано ещё было маленькому щенку выползать из норы и исследовать внешний мир. Поэтому мама аккуратно взяла Сури в пасть и отнесла обратно вглубь норы, где радостно копошились остальные щенки.

Второе, что Сури увидела, было что-то розовое и мягкое, которое быстро приблизилось к её мордочке и прошлось по ней, оставляя тёплый мокрый след. Это оказался мамин язык. Сури очень понравились ощущения, и она тоже высунула язык и решила облизать мамин нос. Но нос оказался слишком высоко. Сури попыталась встать на задние лапки и дотянуться до маминой мордочки. Она старалась изо всех сил – так ей хотелось поцеловать свою маму. Но задние лапки задрожали, подогнулись, и Сури упала, ударившись носом об пол.

– Ай, больно! – пискнула она жалобно.

– Аккуратней, малышка… – мама наклонилась над ней и облизала ушибленный нос нежным тёплым языком. – Тебе рано ещё прыгать. Подожди немного.

От маминого поцелуя нос почти перестал болеть, но обида всё ещё осталась. Сури решила запить её тёплым молоком и, пошатываясь, пошла к маминому животу.

Когда глазки полностью открылись, мир вокруг Сури стал большим и таким интересным, что Сури иногда с трудом успевала всё узнавать и понимать. Так как в норе всегда был полумрак, Сури не могла точно разглядеть, как выглядит её семья. Братья и папа были тёмными и гладкими, а мама и Бабушка Буся – светлыми и мягкими. Стены земляной норы были серо-коричневыми, и поэтому Сури первое время думала, что весь мир именно такой.

Глава 3. Мир снаружи

Прошла ещё неделя. Сури и её братьям почти исполнился месяц.

– Дети уже достаточно подросли, – однажды сказал Папа. – Пора выводить их наружу.

Сури заметила, как мама немного сжалась, будто эта мысль напугала её. Папа тоже это заметил и сказал:

– Не переживай. Там будет тепло и хорошо для малышей.

– Ты же знаешь, что я беспокоюсь о другом, – тихо сказала мама и покосилась на детей.

– Знаю… – ответил папа и направился к выходу из норы, – но и из-за этого не стоит беспокоиться. Люди уже давно сюда не приходят.

Он скрылся в проходе, а мама вздохнула и сказала:

– Что ж, детки, пора и вам учиться жить снаружи. Идите за мной.

Мальчики потопали за мамой. Сури шла последней, задумавшись.

«Люди? – думала она. – Что такое люди? Что-то страшное? Почему маме и папе не нравятся люди?»

Сури так задумалась, что не заметила, что пока она шла к выходу, свет становился всё ярче и ярче.

Когда же она переступила порог норы, все мысли тут же вылетели из её головы. Сури забыла про людей, про мамино беспокойство. Забыла вообще про всё. Потому что что-то яркое, огромное, шумное навалилось на неё. Забилось в глаза, в уши, защекотало лапки и живот, взъерошило прохладой её шёрстку.

Сури изо всех сил зажмурилась и припала к земле, с трудом различая в навалившихся ощущениях, где же мама.

– Мама! Мама! – позвала она. – Мама, что это?!

– Это наш мир, дочка, – ответила мама и успокаивающе лизнула Сури в ухо.

– Мир? А что это такое щекотное? – Сури поёрзала пузиком.

– Это трава. Она сейчас очень мягкая, и в ней так здорово кататься.

– А что это за звуки? Что так свистит и трещит? – Сури подняла голову и, всё ещё крепко зажмурившись, начала прислушиваться.

– Это птицы. Они летают и чирикают.

– Птицы? Летают? Чирикают? – Сури совсем ничего не поняла.

– Открой глазки, не бойся, – подбодрила её мама, – и ты сама всё увидишь.

Сури кивнула и с опаской приоткрыла один глаз. Свет стал ярче. Сури показалось, что он полностью заполнил её голову. Она немного подождала, приоткрыла второй глаз и, щурясь, начала оглядываться вокруг. Постепенно свет перестал так слепить, и Сури наконец-то увидела, что её окружает. Мир, о котором говорили родители, действительно оказался огромным. Сури привыкла к своей норе, к стенам. А сейчас все стены исчезли, и, куда бы она ни посмотрела, была пустота. Но вот её глазки привыкли, и Сури начала различать предметы.

– Мама, что это такое большое и шумит?

– Это деревья. Они сейчас зелёные и защищают нас от ветра и жаркого солнца.

– А что такое ветер?

– Чувствуешь прохладу, которая ерошит твою шёрстку? Это и есть ветер, – улыбнулась мама.

– А что это такое яркое? – Сури подняла мордочку вверх. – Аж глазам больно!

– Это и есть солнце. Оно нас греет. Но смотреть на него не надо, можно повредить глазки, – и мама лапкой прикрыла Сури глаза.

Сури вдруг вспомнила, что же она хотела посмотреть в первую очередь, и перевела взгляд на маму. В норе у Сури не получалось рассмотреть маму полностью, и сейчас она с восторженным любопытством начала её разглядывать. У мамы была пушистая светло-рыжая шерсть, аккуратная мордочка с большими чёрными глазами и тонкие, изящные лапки.

– Мамочка! Ты такая красивая! – пискнула Сури и прижалась к маме.

Где-то рядом раздалось кряхтение, переходящее в смешное первое рычание. Это резвились и боролись на траве старшие братики Сури. Один из щенков, тёмно-коричневый крупный бутуз, повалил своего брата спиной на траву и, стоя над ним, трепал его за ухо. Он делал очень сердитый и даже страшный вид, представляя себя очень большим взрослым псом, победившим соперника. Но на самом деле его зубки едва выросли и не могли никак прокусить ухо, а рычание было больше похоже на урчание в животе. Его брат лежал спиной на мягкой травке, радостно болтая в воздухе всеми четырьмя лапами. Он изо всех сил пытался оскалить зубы, как это делают взрослые, но всё равно было видно, что он улыбается, подставляя мордочку солнцу.

– Иди к ним, порезвись, – с улыбкой сказала мама, и Сури, взвизгнув, ринулась в самую гущу. Она рыжим стремительным комочком неожиданно подскочила к братьям, повалила всех на траву и принялась скакать вокруг.

– Давайте играть в догонялки! Ты водишь! – она шлёпнула ближайшего брата лапой по носу и умчалась. Братья как могли быстро вскочили на свои ещё коротенькие, но уже крепкие лапки и с радостным визгом бросились её догонять.

Глава 4. Стая

Постепенно щенки начали исследовать место, где они жили. Мама рассказала им, что живут они вместе с другими собаками – стаей, на заброшенной людьми стройке. Кругом было много больших камней и труб, которые заросли плющом и травой. Почти в каждой трубе или расщелине между камнями жили собачьи семьи или одиночки. Серые, коричневые, пятнистые, большие и среднего размера, пушистые и с гладкой шерстью. Сури не умела считать и не знала, сколько всего было соседей, но понимала, что стая довольно большая. Ей потребовалось несколько дней, чтобы постепенно познакомиться со всеми.

Особенно ей понравился большой белый пёс. Он жил под нависающим большим плоским камнем и всегда ходил один. Сури даже как-то раз осторожно подползла к нему, когда он лежал на солнышке. Робко переступая тонкими лапками и виляя хвостиком, она наклонила голову и уже собиралась заговорить с ним, но тут пришла мама. Что-то ворча себе под нос, мама взяла Сури зубами за загривок и потащила обратно к норе. Большой Белый Пёс проводил их слегка удивлённым взглядом и опять растянулся на солнышке.

Проще оказалось дружить с щенками, жившими в соседней трубе. Правда, Сури всегда доставалось в их играх. Щенки были немного старше и крупнее. Сурины братья-крепыши, конечно, с лёгкостью выдерживали их шутливые атаки и борьбу. А вот Сури с её тонкими длинными лапками и маленькой мордочкой было тяжеловато.

– Побереги-и-и-ись! – чёрный щенок промчался рядом с Сури, убегая от стайки преследователей. Он слегка задел её плечом, и Сури, взвизгнув, отскочила подальше. Попасть под натиск несущихся в азарте щенков ей совсем не хотелось. В этот раз борьба шла за кусок подошвы от старого ботинка. Вообще, у них было очень много игрушек: веточки, шишки, старые тряпки или куски резины. Всё было очень ценно и интересно. У Сури даже была любимая игрушка – старый грецкий орех. Его очень весело было катать носом и лапами, закапывать в листья или в землю. А потом, притворившись, что забыла, где спрятала, искать и откапывать ценную добычу.

Нора, где щенки родились, постепенно стала мала для их игр. Они подросли, и даже спать в их первом домике стало тесно. Мама с папой перевели всех в трубу, под которой была вырыта нора. Из нового дома было очень удобно выбегать на полянку, где их каждое утро ждали друзья. И, конечно же, в новом доме, особенно в самой дальней его части, было удобно прятать орехи. У Сури уже скопилась приличная коллекция: маленькие и огромные, круглые и длинненькие – все сокровища бережно хранились в кучке старых опавших листьев.

Сури заметила, что днём большинство собак из стаи куда-то исчезают. Их папа и мама тоже уходили вместе со всеми. Мама возвращалась днём, чтобы покормить их молоком, а папа возвращался вечером.

Пока мамы не было, за малышами присматривала Бабушка Буся. Она была Суриной бабушкой, но заботилась и об остальных щенках, чьи родители уходили днём.

– Бабушка, куда уходит папа и остальные собаки? – спросила Сури как-то раз Бабушку Бусю.

– Они уходят в город чтобы найти еду, – ответила бабушка.

– Еду-у-у? – протянула Сури. – А разве мы не молоком питаемся?

Бабушка Буся рассмеялась:

– Глупышка! Молоком питаются только маленькие щенки. А взрослые собаки едят взрослую пищу.

– А какая она – взрослая пища? – Сури от любопытства наклонила голову набок, так что её мягкие ушки свесились в одну сторону.

– Вот папа вечером придёт, тогда и попробуешь, – подмигнула бабушка.

Весь день Сури с нетерпением ждала папиного возвращения. Сначала она решила ждать его возле входа в их дом. Она легла на травку, ровненько сложив лапки перед собой, вытянула шею, высоко подняла голову и насторожила ушки. Сури решила, что это самая подходящая поза для ожидания самой новой, самой вкусной еды. Прошло две минуты. Сури лежала неподвижно и даже старалась не моргать. Потом прошло ещё пять минут. Шея у Сури затекла, а ушки начали наклоняться в стороны.

– Отдай! Моё! – неожиданно послышалось визгливое рычание. – Вот я тебя сейчас догоню! Получишь тогда! – и мимо Сури с радостными воплями пронеслась стайка её друзей и братьев. На этот раз они шутливо дрались за огромную ощетинившуюся шишку.

Задние лапки у Сури нетерпеливо задрожали, из горла вырвался возбуждённый лай, похожий пока на писк. И она, забыв про позу ожидания и новую еду, кинулась догонять щенков. Всё-таки Сури была ещё очень маленькая и, как у всех маленьких детей, терпения у неё хватало ненадолго.

Целый день они играли, прерываясь только на сон и на то, чтобы встретить маму, обступить её и напиться тёплого молока.

Папа пришёл поздно вечером. Щенки уже дремали, свернувшись в один большой клубок на кучке листьев в дальнем конце трубы. Услышав папины шаги и немного хриплое дыхание, Сури и братья тут же вскочили и побежали его встречать. Попискивая, они кружились возле папы, подпрыгивали, стараясь лизнуть его в нос или щёку, падали на спинки и подставляли розовые животики под папин мокрый нос. Папа обнюхал и облизал всех, потом наклонил голову и поднял с что-то с пола. Это была большая кость с остатками мяса.

– Новая еда! – взвизгнула радостно Сури, и все щенки бросились к угощению. Они начали обнюхивать, трогать лапами и, конечно же, пробовать грызть долгожданную взрослую пищу.

– Фкуфно! – рот Сури был занят, а говорить с занятым ртом, как известно, очень неудобно. Поэтому Сури решила оставить все восхищения и благодарности на потом. Тем более спор за лучшее место у косточки и самые вкусные кусочки пошёл нешуточный! Щенки рычали друг на друга, фыркали и махали лапками, защищая свой кусочек.

Сури была так увлечена добычей, что не заметила нахмуренных папиных бровей и слегка встревоженного маминого взгляда.

– Они так быстро растут… Скоро им понадобится больше пищи, – сказал папа, не отрывая внимательного взгляда от щенков. – Вот только достать её становится всё сложнее. Нас отовсюду гонят…

– Ничего, мы справимся, – ободряюще сказала мама и прижалась головой к папиному плечу. – Мир людей большой. И нам тоже найдётся место и еда.

Сури слышала их разговор, но ничего не поняла. Она продолжала упоённо грызть и вылизывать свою часть косточки – её первой взрослой еды.

Глава 5. Бабушка Буся

Сури всегда считала, что у неё самая лучшая семья. Красавица мама, большой сильный папа. Даже братьев своих она очень любила, хотя они нередко задирали и толкали её в своих грубых мальчишеских играх.

Но больше всех Сури любила Бабушку Бусю. Бабушка Буся очень отличалась от остальных собак в их большой стае. Она была небольшого роста, с густой, длинной шерстью золотистого цвета, аккуратными острыми ушками и очень горделивой осанкой. Бабушка Буся всегда ходила, высоко подняв голову и изящно переступая длинными тонкими лапками. Нет-нет, она не была заносчивой, не задирала нос и не думала, что она лучше всех. Бабушка Буся была очень доброй, всегда всем помогала или советом, или делом. Например, она очень хорошо присматривала за всеми щенками и рассказывала удивительные сказки. Бабушку Бусю любили все щенки, и уважали все взрослые собаки. Но особенно её любила Сури.

Сури всегда была очень любопытным щенком. Она каждый день старалась узнать что-то новое для себя. Разведать новое место. Попробовать на вкус новую лужу. Найти самый большой или необычный орех для своей коллекции. Но больше всего Сури любила лежать с Бабушкой Бусей в тени дерева и слушать разные истории и сказки. Бабушка знала очень много сказок. Именно сказок, потому что мама и папа тоже рассказывали щенкам истории о том, где они бывали, что видели. А Бабушка Буся всегда рассказывала волшебные, невероятные сказки – такие, которые не знала ни одна собака в стае. В этих сказках были большие дома, мягкие ковры, тёплые лежанки. Были камины – такие странные штуки, в которых горел опасный и страшный огонь. Но в каминах огонь становился ручным и тёплым, и возле него можно было лежать и греться. Самыми же сказочными были миски с очень вкусной едой – с мясом, с хрящиками и даже с молоком. Невероятно, правда?

– Как ты придумываешь такие сказки? – спросила как-то раз Сури у бабушки.

– Я не придумываю, – ответила бабушка. – Я действительно всё это видела.

– И спала в тёплом лежачке?

– Да.

– И ела из мисочки мясо? – у Сури даже заурчало в животе и потекли слюнки.

– Ела, – улыбнулась бабушка.

– А где же ты всё это делала? – Сури живо попыталась представить трубу или нору, в которой лежал мягкий лежачок и стояла мисочка с мясом. Но даже с богатой Суриной фантазией это получалось плохо.

– Всё это было дома у моего друга – моего человека, – бабушка вздохнула и с грустью посмотрела вдаль.

– У челове-е-ека-а-а?! – протянула Сури изумлённо.

Папа и мама рассказывали им о людях. Ведь именно рядом с людьми они находили для себя и детей еду. Но в этих историях всегда была опасность и тревога.

– Запомните, дети, – говорил папа, – никогда не подходите к людям близко. Если вы вдруг столкнётесь с ними, то сразу же прячьтесь или постарайтесь убежать.

– Они такие страшные? – прижав ушки, спрашивали щенки.

– Они непредсказуемые. Они могут просто накричать, а могут и пнуть ногой или бросить камень. И им не нравится, что мы берём ту еду, которую они выкидывают.

– Они такие жадные? – прижимались к земле щенки.

– Жадные. Даже то, что им не нужно, они не отдадут нам, – папа нахмурился. – Люди считают нас опасными и поэтому прогоняют.

– А все люди такие? – робко спросила Сури. Ей почему-то совсем не хотелось верить в такие страшные истории.

Папа внимательно посмотрел на неё.

– Нет, малышка, не все люди такие. Говорят, есть хорошие и добрые, – тут папа почему-то покосился на Бабушку Бусю, которая спала неподалеку. – Но сразу по ним это не понятно. А рисковать и проверять ни в коем случае нельзя. Это опасно: человек может позвать, а когда собака подойдёт ближе, ударить её.

Щенки очень любили папу и, разумеется, верили ему. И поэтому они воспринимали бабушкины истории как сказки. Они верили и бабушке, конечно, но бабушка всегда была дома, а папа ходил за едой и видел людей сам, значит папины истории были правдивые.

Сури же не могла до конца поверить папе. Что-то внутри неё, в её маленьком сердечке говорило: бабушка тоже права и то, что она рассказывает, – это не сказки, такие люди тоже могут быть.

Поэтому каждый день Сури с бабушкой ложились поудобнее в тенёчке и беседовали.

Однажды Сури спросила:

– Бабушка Буся, а почему у всех собак нет имён, даже у мамы с папой и моих братьев, а у нас с тобой есть? Хотя только ты меня зовёшь по имени да мама иногда.

– Потому, моя маленькая Сури, что остальные собаки выбрали быть без имени. Точнее, быть без человеческого имени. Уж слишком много плохого они видели от людей и слишком мало хорошего. А я своё имя сохранила, а тебе дала твоё имя.

Надо сказать, что собаки в стае действительно не звали друг друга по имени. Если собака была чёрной, то её так и звали – Чёрная. А большого белого пса называли Белый. Папу Сури все называли Рыжим, а маму Пушистой.

Во всей стае только у бабушки Сури было ещё одно имя – Буся.

– Бабушка, а что означает твоё имя? – спросила Сури. – И откуда оно взялось?

– Мне его дал человек, – ответила Бабушка Буся. – Ну, вернее, оно у меня было всегда, а мой человек его произнёс.

– Было всегда? Как это? – Сури была очень озадачена.

Бабушка очень внимательно посмотрела на внучку.

– Что ж, пора тебе это знать, раз уж ты спрашиваешь, – она пододвинулась поближе к Сури. – У каждой собаки… Запомни это, Сури: у каждой-прекаждой собаки… есть своё имя. Оно не описывает её, как например Чёрный или Белый. Оно может ничего не означать, оно просто есть. И в жизни каждой собаки может появиться особенный человек, который произнесёт её имя. Только он будет знать его, и именно он первый позовёт её по имени. И когда человек произнесёт имя собаки, они навсегда будут друзьями и будут вместе.

– А твой человек произнёс твоё имя? – у Сури в горле образовался какой-то противный комок, который мешал дышать.

– Да, моя маленькая Сури, мой человек нашёл меня и произнёс моё имя, – тихо ответила Бабушка Буся.

– Как это было? Когда? – Сури едва выговаривала слова.

– Это было очень давно… Я тогда ещё жила со своей Мамой и её Человеком. У меня были братья и сёстры – большая дружная семья. И у каждого из нас было своё имя. Меня звали Бусинка.

– Бусинка?! – Сури удивлённо натопорщила ушки. – Разве тебя зовут не Буся?

– Бусей я стала уже здесь – в стае. Собакам очень не нравилось человеческое имя. Они называли меня Мелкой, потому что я была самой маленькой. Но потом согласились на Бусю. Может, потому, что я стала бабушкой, а имя Буся похоже на Бабуся.

Бабушка немного грустно усмехнулась.

– Так вот, Сури, я жила с мамой. Когда я и мои братья с сёстрами подросли, к нам в дом начали приходить разные люди. Они играли с нами, говорили, какие мы хорошенькие, а потом кто-нибудь вдруг произносил имя одного из щенков. Это было так здорово – вдруг понимать, что это и есть Твой Человек! И тот щенок, чьё имя произносили, уезжал с человеком в свой дом. Так появился и мой Человек. Однажды к нам пришла очень приятная дама – в красивом платье и с пышной причёской. Она взяла меня на ручки и поднесла поближе к лицу. От неё очень приятно пахло цветами и чем-то тёплым. Я не удержалась и лизнула её в нос!

Сури захихикала, Бабушка Буся рассмеялась:

– Представляешь, лизнула в нос такую красивую даму! – бабушка Буся мечтательно смотрела вдаль.

– А что сделала дама? – спросила Сури.

– Она рассмеялась и сказала: «Ах ты моя Бусинка!» – и поцеловала меня в ответ. Так я поняла, что именно она – мой Человек…

– И ты стала с ней жить? А как же мама? Ты по ней скучала? – Сури стало отчего-то грустно. Она даже представить не могла, что мамы не будет рядом. И папы. И братьев.

– Конечно, скучала первое время. Даже с непривычки пищала и плакала. Но моя Дама была очень доброй. Когда я плакала, она всегда меня брала на ручки, утешала, угощала чем-нибудь вкусненьким. А ночью ставила мою лежаночку рядом со своей кроватью и гладила, пока я не засыпала. Так уж устроен наш мир: когда вырастаем, мы оставляем родителей, чтобы жить с тем, кто нам предназначен.