Выгодный брак

– Ах, ты об этом. – Вся эта ситуация забавляла и бесила одновременно. Ну как можно в восемь утра уже быть накрашенной и с прической, если мой организм еще даже не получил дозу кофеина? Но меня интересовало другое. – А что я должна делать в первую брачную ночь?

Мама застыла, а Марго сдержанно захихикала.

– Кажется, мне пора в постель, – произнесла мама. – Мне показалось, я слышала, как папа вошел в спальню.

Вот видите? Вот так она всегда избегала ответов на неудобные вопросы, оставляя меня самой с этим разбираться.

Она по очереди поцеловала наши с Марго макушки. Потом погладила живот моей сестры и, пожелав спокойной ночи, тихо выскользнула за дверь.

Глава 4

– Ну и от кого я должна узнать это? – спросила я, всплеснув руками, отчего Марго перестала сдерживаться и расхохоталась.

– Ох, сестренка, я все тебе расскажу, дай только перестать смеяться.

Когда Марго перевела дыхание, она наклонилась и достала из-под кровати бутылку виски и два стакана. Поставив все это на кровать, она снова нырнула туда рукой и вытащила бутылку колы.

– Я б на твоем месте закрыла дверь, невеста, – весело произнесла она.

Я подскочила и сделала, как она сказала. Потом зачем-то открыла дверь в гардеробную и включила свет. Прямо в середине моего шкафа в чехле висело шикарное свадебное платье, расшитое мелким бисером. Воздушное и легкое, такое потрясающее. Я посмотрела на него для того, наверное, чтобы убедиться, что все это реально. После пары минут осмотра я выключила свет, развернулась и пошла к кровати, где Марго уже смешивала для меня напиток. Себе она налила только колу.

Я присела, и она протянула мне стакан с темной жидкостью. Взяв стаканы, мы чокнулись и сделали по глотку.

– За прекрасную невесту, – провозгласила сестра тост.

– Спасибо. Откуда это у тебя?

– Привет от Олега. – она подмигнула. – Он подумал, что тебе это не помешает в такой важный вечер.

Я сделала еще глоток. Этот виски был как живительная влага после кислого шампанского, вкус которого до этих пор сводил мне скулы.

– Завтра обязательно поблагодарю его. Как дела между вами?

– О, все в порядке. Олег – тот, о ком можно только мечтать. Сдержанный и пафосный на людях, и абсолютно дикий наедине. Он не может держать свои руки подальше от меня, – хихикнула сестра.

Я смотрела на нее с восторгом и представляла себе, что Игнат мог оказаться таким же. Я мечтала об этом. Но на уровне подсознания я знала, что он не такой. Даже при всей сдержанности Олега в его глазах виден огонь, которого нет у Игната. У того всегда серьезный и немного скучающий взгляд. Несмотря на все это я не переставала надеяться на положительные изменения.

– Это прекрасно, Марго.

– Да. Согласна, – Ее улыбка стала еще шире. Она взяла меня за руку. – Я молюсь, чтобы Игнат полюбил тебя так, как меня любит Олег.

– Я тоже молюсь об этом. Потому что, честно говоря, я даже не знаю, что буду с ним делать. Он такой… сдержанный. – Я едва подобрала слово, но Марго поняла, что я имею в виду.

– Милая, все будет хорошо. Ему, как и тебе, нужно просто раскрыться. Ты не думала о том, что он нервничает и волнуется не меньше тебя?

– Да. Наверное, ты права. Но знаешь, как странно выходить замуж за того, кого ты совсем не знаешь?

– Ну вы же были на свиданиях?

– Были. – ответила я, опустив голову. – Но я не так много узнала нового о нем. Любимый цвет, музыка, любимая марка одежды. Развлечения, где учился, как отдыхает. Сухие факты.

– И как же отдыхает наш серьезный мужчина? – с улыбкой поинтересовалась сестра.

– Лыжи, спортзал, прыжки с парашютом, встречи с друзьями, чтение, – монотонно перечислила я.

– А на встречах они, наверное, пьют компот и слушают Баха?

Я рассмеялась вместе с Марго.

– Нет. Ему нравится рок.

– О, да парень не безнадежен! – воскликнула сестра и стукнула своим стаканом о мой.

– Маргош?

– М?

– Что мне делать в первую брачную ночь? Мне нужно соблазнить его или подождать, пока он проявит инициативу? – На этих словах я покраснела.

– Ама, не переживай на этот счет. Все будет гармонично. Ты сама почувствуешь, как действовать.

– А как это было у вас с Олегом?

– О, мы посрывали одежду друг с друга, как только дверь в номер захлопнулась. – Произнеся это, Марго осеклась. – Прости.

– Нет-нет, все хорошо. Ты же не виновата, что я выхожу замуж за незнакомца.

– Он не незнакомец, милая. Тебе просто нужно привыкнуть к тому, что он твой близкий человек. В смысле, станет им завтра. Вы хоть целовались?

– В щеку, – ответила я, снова почувствовав жар на щеках.

– Серьезно? Он что, пуританин какой-то? – хмыкнула Марго.

– Нет. Он сказал, что впервые поцелует меня на свадьбе.

– Почему?

Я пожала плечами.

– Сказал, что хочет, чтобы весь мир видел, какой эффект на меня окажет этот поцелуй.

– А парень уверен в себе, да? – с сарказмом ответила она.

– Ты же видела его. Он не может быть в себе не уверен.

– А он… – сестра приостановилась, подбирая слова, – он делал что-то, заменяющее поцелуи?

– Что ты имеешь в виду?

– Господи, Ама, не будь ребенком. Он ласкал тебя?

– Нет. Поцелуй в щеку и прогулка под руку – пока наш лимит.

– Господи, что за бред? Мы не в восемнадцатом веке.

– Нет, мы здесь и сейчас. Теперь ты понимаешь, почему я нервничаю?

– Да. Теперь да. Ого! – воскликнула она, кинув взгляд на часы. – Тебе вставать через восемь часов. Ты должна будешь выглядеть идеально. А потому нужно выспаться. Давай, еще глоточек снотворного ― и в постель.

Мы снова чокнулись стаканами, я допила свой коктейль, который меня действительно расслабил. И меня потянуло в сон. Марго обняла меня.

– Люблю тебя, сестричка. И ничего не бойся. Все произойдет само по себе. Вот увидишь. Спокойной ночи, невеста.

– Спасибо, Маргош. И тебе спокойной.

Сестра покинула мою комнату. Я сходила в ванную, вернулась в кровать. Как только легла, почувствовала, насколько сильно расслабились все натянутые мышцы в теле. Тогда я поняла, что усну и просплю всю ночь. Мне было нужно это. Сестра, немного мамы и расслабляющий напиток. Только так я могла подготовиться к тому, что ждало меня на следующий день.

Глава 5

Утром меня разбудил голос няни.

– Проснись и пой, прекрасная невеста! ― Я услышала, как Оля прошагала к окну и раскрыла шторы. ― Ох! Амалия Александровна! ― Теперь голос няни звучал гневно.

Я открыла глаза и попыталась настроить резкость зрения, превратив темное пятно, нависшее надо мной, в прекрасный образ доброй няни. Хотя, когда зрение прояснилось, слово «добрая» я мысленно вычеркнула.

– Ама, ты что, пила алкоголь вчера?

– Ох, Оль, – простонала я, закрывая глаза и переворачиваясь набок.

Няня обошла кровать и собрала бутылки и стаканы, спрятав их в гардеробной.

– Амалия, милая, вставай. Через несколько минут придет Виктория Сергеевна, и с тобой будут говорить иначе.

Оля подошла к балкону и открыла двери нараспашку, впуская в комнату свежий воздух.

– Оль, а можно мне позавтракать в постели? ― пробубнила я в подушку.

– Невесте можно все! Особенно такой красавице, – ответила она, потрепав меня по щеке, чем вызвала мое мягкое рычание. ― Что ж, дорогая, ― продолжила няня, присаживаясь на кровати. ― С кем ты вчера пила и как много употребила? Тебе нужно лекарство от похмелья или будет достаточно чашки кофе?

Я рассмеялась.

– Ой, угомонись. Я выпила только стакан виски с колой после пары бокалов шампанского. Ничего противозаконного. И нет, мне не нужно лекарство. Достаточно будет кофе.

В этот момент в дверь постучали, и Татьяна внесла поднос с моим завтраком.

– Доброе утро, Амалия, – улыбнулась она.

– Но как?.. ― опешила я.

– Я попросила Таню принести тебе завтрак. Блинчики с шоколадной пастой, кофе и апельсиновый сок. Все, как ты любишь.

– С одним вареным яйцом, – дополнила Татьяна. ― Поздравляю с великим днем, Амалия Александровна.

Женщина тепло улыбнулась. Потом, передав мне поднос, она потянулась в карман своей формы и достала оттуда плоский сверток. Он был перемотан подарочной бумагой и завязан ленточкой. Оформлен подарок был не совсем опрятно, и я догадалась, что он от ее внучки Юли. Я улыбнулась и распаковала конверт. Внутри был сложенный вчетверо лист. Я развернула его и моя улыбка стала шире. Юлечка подарила мне рисунок многоярусного свадебного торта, на вершине которого были улыбающиеся жених с невестой. У невесты были до того наведены красным губы, что рот занимал почти половину лица. А бабочка жениха частично скрывала его смокинг. Но тем не менее, для шестилетнего ребенка Юля хорошо рисовала. Я аккуратно сложила листок и положила его в ящик ночного столика.

Я подняла взгляд и увидела Таню, смотрящую на меня выжидательно.

– Передай Юле мою благодарность, – произнесла я. – Скажи, что я получила огромное удовольствие от ее подарка. А еще скажи, что я в восторге от ее мастерства.

Таня расслабила плечи и легонько склонила голову.

– Спасибо, Амалия Александровна. Она будет счастлива услышать ваши слова.

Таня снова кивнула и вышла из комнаты.

Как только я набила рот блинчиками, в комнату вошла мама. Одетая в строгое платье, она окинула меня недовольным взглядом и вопросительно приподняла бровь.

– Доброе утро, Амалия.

– Доброе утро, мама, – пробубнила я с полным ртом, отчего она скривилась.

– Я еду за твоими цветами, вернусь через час. За это время, будь добра закончить свой завтрак и принять душ. Алла с девочками будут здесь примерно в десять. У нас будет всего три часа на сборы.

– Хорошо, мама, – ответила я, проглатывая остатки пережеванного блинчика. – А почему ты едешь лично? Разве их не должны были доставить?

Мама изящно махнула кистью руки.

– Они, конечно, все напутают, как на свадьбе Маргариты. Так что я решила лично проконтролировать процесс.

Я кивнула и засунула еще кусочек блинчика в рот, решив не рассказывать маме о том, что Марго сама отменила лилии на свою свадьбу, и выбрала пионы. В противном случае сестре грозила лекция каждый месяц минимум по часу.

***

Приготовления заняли, как и предрекала мама, три часа. Последний штрих – ритуалы невесты и платье. Моя сестра, выглядящая потрясающе в шифоновом лиловом платье, расстегнула чехол с нарядом, висящий на дверце гардеробной комнаты и ахнула.

– Ты будешь выглядеть в нем невероятно, – с восторгом произнесла она.

Оля с Марго аккуратно достали платье и положили его на кровать. Мы с мамой так долго спорили о том, каким должно быть мое платье. Я едва отвоевала для себя отсутствие длинного шлейфа, огромного кринолина и белоснежного цвета.

Мое платье было нежным. Цвета топленого молока, оно было сделано из легчайшего шифона и шелка с расшитым тончайшим бисером лифом. Рукавов у платья не было, только легкие «крылышки» были опущены на плечи. Фата представляла собой произведение искусства. Она была с ручной вышивкой из изящных веточек и нежнейших цветов. Легкая, как перышко, в цвет платья.

Натягивая чулки подходящего цвета, я думала о предстоящем празднике, пытаясь представить, как все это будет выглядеть. Как только я доходила до свадебного путешествия и первой брачной ночи, дыхание сбивалось, а руки начинали трястись. Я вспоминала слова Марго, что все само собой образуется и немного успокаивалась.

Когда нижнее белье было на мне, я встала с кровати и ко мне подошли Оля с Марго. Сестра держала в руке черный бархатный мешочек. Она начала его развязывать и заговорила.

– Есть традиция, что для счастливого брака невесте на свадьбу нужно что-то…

– Синее, чужое и новое, – закончили мы в один голос.

– Это тебе чужое, – произнесла Марго, вкалывая мне в прическу шпильку, которая была у нее в волосах в день ее свадьбы. – Это новое, – продолжила она, цепляя мне на руку браслет из белого золота с переплетающимися лозами.

– Маргош, он прекрасен, – сказала я, нежно касаясь изысканного ювелирного украшения. ― Такой изящный.

– Как и моя сестричка, – сказала она, тепло улыбнувшись. – А это – синее. – С этими словами Марго передала мне стоящую за ее спиной коробку.

– Что там? – спросила я, потрясая тяжелую коробку и прислушиваясь к глухому стуку внутри.

Марго лукаво улыбнулась и подмигнула.

– Открой.

Я поставила коробку на кровать и ахнула, подняв крышку. Из коробки на меня смотрели совершенно потрясающие синие туфли на шпильке. Глубокий цвет отливал перламутровыми частичками, которые переливались и играли в лучах солнца.

– Они потрясающие, – с восторгом произнесла я. – Но должно ведь быть что-то синее, надетое именно на свадьбу.

– Ага, – игриво ответила Марго. – Именно в этих туфлях ты пойдешь к алтарю.

– Мама не позволит, – ответила я бесцветным голосом, с тоской глядя на туфли мечты.

– К черту маму и правила, – ответила сестра, взяв меня за плечи и разворачивая лицом к себе. Она аккуратно приподняла мой подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза. – Сегодня твой день, не мамин. К тому же через полтора часа ты станешь неподконтрольна маминой власти. А до того времени платье скроет цвет твоих туфель. Так что переживать не о чем.

– Но она купила туфли… – попыталась возразить я, хотя в душе уже практически согласилась обуть синие. Я влюбилась в них с первого взгляда.

– Ама, если ты будешь противиться своему желанию, я на тех туфлях вырву каблук. Сделай, наконец, так, как хочешь сама. А те туфли мы спрячем.

Я кивнула и в голове прояснилось. Необъяснимая радость поселилась в сердце и погнала адреналин по венам. Это была редкая возможность ослушаться маму и остаться безнаказанной. Но больше радовал факт, что с этого дня такое поведение для меня будет считаться нормой. Ну, только если муж не будет принимать сторону моей матери.

– Амалия Александровна? – услышала я от двери голос Татьяны. Я резко развернулась, закрыв собой коробку с новыми туфлями. – Виктория Сергеевна просила передать, что у вас пятнадцать минут на сборы и она будет ждать вас внизу. Машина уже подана.

– Спасибо, Таня. Я уже одеваюсь.

Немногим ранее я попросила Татьяну передать прибывшим подружкам невесты ожидать в гостиной, потому что хотела провести оставшееся время с самыми близкими мне людьми – няней и сестрой. Девушки были даже рады такой возможности. Подругами нас не назовешь, так, формальные отношения. Но мне нужно было, чтобы кто-то был моими свидетельницами, а потому мама из всего списка скурпулезно отобрала трех самых достойных, по ее мнению, кандидаток. Четвертой подружкой была Марго.

Как только дверь в мою спальню закрылась, ко мне повернулась сестра и хлопнула в ладоши.

– Что ж, невеста, пора отправляться на бал.

Когда зазвучал марш Мендельсона, мои натянутые мышцы начали мелко вибрировать. Я крепче схватилась за папин локоть. Он ободряюще похлопал меня по ладони и ласково посмотрел на меня.

– Готова, красавица?

Я тяжело сглотнула ком, вставший в горле, и кивнула. Была ли я готова? Хотела ли я этого? Смогу ли справиться со всем тем, что для меня приготовили? Станет ли мой муж поддержкой и опорой? Или будет таким, как восемьдесят процентов мужей среди людей нашего круга? Станем ли мы парой, количество занятий сексом у которых можно посчитать по количеству детей в их семье? Будет ли мой муж тем, кто найдет себе первую любовницу, как только я забеременею? Будет ли подчеркнуто вежлив со мной? Будет ли касаться только когда это необходимо? А, может, мы будем срывать одежду друг с друга, как только закроется входная дверь нашего бунгало на Гавайях?

Все эти вопросы не давали мне покоя, пока я шла по проходу и смотрела в такие же, как у меня, карие глаза своего жениха. Как только мы с папой направились по проходу, где в конце пути у арки меня ждал Игнат, его глаза на секунду вспыхнули. Мой жених внимательно окинул меня взглядом, слегка нахмурившись своими густыми бровями. Он следил за каждым моим движением, как и я следила за ним. Пока мы шли к нему, он дважды облизал губы и сжал руки в кулаки. Это ведь было хорошим знаком?

Папа подвел меня к Игнату, поцеловал в щеку и вложил мою ладонь в руку жениха. Я не отводила взгляда от Игната в надежде прочитать скрытые за хмурым взглядом эмоции. Во всяком случае, сегодня у него отсутствовал скучающий взгляд, и это обнадеживало.

***

– Можете поцеловать невесту, – произнес священник, и мои мышцы снова предательски дрогнули, а из горла вырвалось тихое «ах».

Игнат, не сводя с меня взгляда, мягко заключил мое лицо в свои большие ладони и склонился надо мной.

– Вы позволите, Амалия Емельянова? – мягко спросил он в мои губы. В ответ я лишь кивнула.

Он нежно прижался своими теплыми губами к моим. Я подалась ему навстречу. Тело пронизали тысячи иголок от того, как мягко, но настойчиво он прикасался своими губами к моим. Он целовал меня очень уверенно, при этом не напирая и не подавляя. В тот момент я с уверенностью могла сказать, что секс с ним будет невероятно чувственным и жарким. От таких мыслей низ живота сжался, посылая пульсирующие волны ниже.

Меня вырвал из сладких грез гром аплодисментов наших гостей, раздавшийся, как только Игнат отодвинулся от меня. Я смотрела на него затуманенным взглядом, мечтая о том, как мы влюбимся друг в друга и побежим в закат, взявшись за руки. Мне показалось, что глаза Игната блеснули скрытыми обещаниями.

После венчания мы подписали официальные документы тут же, в церкви. Свадьба прошла, как в тумане. Это был круговорот гостей, пожеланий, поцелуев, кремовых цветов и закусок. К концу праздника я была настолько вымотана, что даже не хотела думать о каких-либо утехах с мужем. Но выбора мне не оставляли. Перед свадьбой мама дала четкие инструкции о том, что в эту ночь я должна быть покладистой и послушной для своего мужа.

«Спасибо, что хоть консуммации со свидетелями не потребовали» – размышляла я, вынимая шпильки из прически. Полчаса назад мы прилетели на Гавайи и сразу были доставлены в бунгало, в котором должны были провести ближайшие три недели.

Я осталась сама в спальне, потому что Игнат раздавал указания прислуге. Я приняла душ, переоделась в кружевную сорочку и начала расхаживать по комнате. Меня терзали мысли о том, что будет дальше. Должна ли я ждать мужа в постели или стоять здесь, ожидая его возвращения в спальню? Я должна соблазнять его или он все сделает сам? Я сходила с ума и даже подумывала позвонить Марго, чтобы снова задать все эти вопросы. Но вовремя вспомнила ее слова о том, что они с Олегом сорвали друг с друга одежду в номере отеля. Моя же одежда осталась на месте, пока я сама не сняла ее в ванной.

Я присела на кровать, кусая губы. Волнение и страх отдавались во всем теле, стягивая мышцы стальными кольцами. Я сожалела, что не могла в этот момент отправиться на пробежку, чтобы снять накопившееся напряжение. Единственное, что хоть немного утешало – это многообещающие поцелуи, которыми меня одаривал Игнат на свадьбе. Воспоминания о его горячем языке, нежно кружащем у меня во рту, даже заводили. Я прилегла на кровать и прикрыла глаза, вызывая в памяти каждый такой поцелуй.

Игнат был нежным, но настойчивым. Его поцелуи будоражили фантазию. Эти воспоминания смешивались со всем, что я видела в фильмах для взрослых и читала в женских романах. Я почувствовала, как возбуждаюсь. Опустив взгляд вниз, я увидела, что соски напряглись под тонкой тканью.

«Что ж, все должно пройти не так уж плохо», – вздохнув, подумала я, и забралась под одеяло. Прикрыв «на минутку» глаза, я проснулась только тогда, когда к кровати подошел невероятно красивый мужчина с полотенцем на талии. Мой муж. Тот, которому я должна была в тот момент отдать свою девственность и вручить свою жизнь.

Он молча забрался под одеяло, сбросив полотенце. Все это время я не отводила взгляда от него. Его глаза прожигали в ответ, обещая неземное наслаждение. Господи, никогда в своей жизни я так сильно еще не ошибалась.

Глава 6

Я вошла на террасу, одетая в шелковый халатик. Легкий бриз океана освежал уже начавшийся нагреваться воздух. Мне очень хотелось скинуть халат и с криками забежать в лазурную воду. Но, конечно, мой муж поймал бы меня еще до того, как я бы пересекла террасу. Поэтому я покорно опустилась в кресло из ротанга и взяла в руку чашку с кофе.

– Доброе утро, Игнат.

– Доброе утро, – сухо ответил он, нарезая блинчик на кусочки. – Как спалось?

– Спасибо, хорошо.

Я придвинула к себе тарелку и положила на нее один блинчик. Щедро полив его сиропом, отрезала кусочек и положила в рот. Еда казалась безвкусной. Все эмоции остались в прошлой ночи. Я боялась проявить хоть одну или задать неуместный вопрос. После нашей брачной ночи я осознала, что Игнат – это бесчувственная машина, обтянутая кожей. Иногда в его взгляде вспыхивают намеки на эмоции, но он очень быстро их подавляет, еще до того, как я успеваю их разгадать.

– Мы должны обсудить практические вопросы нашего быта.

Мысленно я перекривляла тон его разговора. Гребаные вопросы совместного быта! Мне хотелось кричать от отчаяния. Этот мужчина сводил с ума. Он был невероятно красив. Даже горяч. Но только снаружи. И чертовски привлекал своей, на первый взгляд, напускной неприступностью. Только теперь я знала, что она не была наигранной. В нем эмоций и человеческих чувств было не больше, чем у табуретки.

– Слушаю тебя, – ответила я, подавив вырывающееся наружу возмущение. Я представила себе, что у меня вместо бурлящего потока крови, сравнимого в тот момент разве что с лавой, спокойно текут прохладные горные реки.

– Существует несколько правил, – начал он, глядя на меня. – Завтрак. Ровно в восемь. – Я прочистила горло, удерживая в себе язвительный ответ, включающий в себя такие слова, как «зануда», «задрот» и «педант». – В семь тридцать я возвращаюсь из спортзала, принимаю душ и одеваюсь. За это время ты должна организовать подачу завтрака. Ты можешь давать распоряжения о завтраке заранее, на свое усмотрение. Обязательна овсянка и блинчики с сиропом. И мой протеиновый коктейль. Рецепт тебе даст моя старая кухарка Елизавета или девушка, которая ее заменяет теперь. – Он выжидающе смотрел на меня, видимо, ожидая подтверждения, что я услышала. Я кивнула, снова подавляя в себе желание отпустить неуместный комментарий. Например, спросить, стоит ли мне записать его пожелания. Или заметить, что слово «кухарка» давно стало архаизмом. – Ты должна присутствовать на завтраке. И будь добра, – он окинул меня неодобрительным взглядом, – одевайся на завтрак подобающе. Если это домашняя одежда, то это должен быть хотя бы трикотажный костюм соответствующего качества.

Я осмотрела свое тело, завернутое в зеленый шелк.

– А этот халат, по-твоему, неподобающего качества? – не сдержалась я.

– Качество в нем прекрасное, – ответил он с тем же непроницаемым лицом, как будто отчитывал провинившегося ребенка. – Но я прошу тебя не выходить в нем к завтраку. Здесь это позволительно. Но только потому что мы на отдыхе, и ты только учишься соответствовать моим требованиям.

Ух ты, ж мать твою! Соответствовать его требованиям? Вот это было заявление года. Интересно, что было бы, ляпни я такое? Не успеваю озвучить мысль, как он продолжает:

– Ужин ровно в семь. Если я буду задерживаться на работе, буду заранее предупреждать.

– Я не ем после шести! – выпалила я, не в силах сдержаться. Да что там говорить, мне было любопытно посмотреть, покроется ли его безупречное лицо пятнами от гнева.

– Что, прости? ― спросил он, приподняв одну бровь. В его взгляде мелькнуло раздражение, и я мысленно дала себе пять за еще одну мимолетную эмоцию, вызванную у него.

– Ничего. Ради тебя я подстроюсь, – тихо пробубнила я, опуская взгляд к тарелке.

– Хорошо, – Он легонько похлопал меня по лежащей на столе руке. Мой взгляд метнулся к его руке и потом – к лицу. Он быстро отвел взгляд, убрал руку и продолжил: – Два раза в неделю мы будем ужинать в ресторане. Возможно, иногда в компании важных людей. Скорее всего, это будут вторник и пятница. В остальные дни ужинать будем дома. И не забывай о соответствующей случаю одежде, – процедил он сквозь зубы, снова красноречиво взглянув на мой халатик.

Я лишь вздохнула от безысходности. Меня ждала прекрасная перспектива: всю жизнь барахтаться в золотой клетке или, понурив голову, выдавать ему те песни, которых он ждет от меня. Нужно будет поинтересоваться у мамы, принято ли женщинам нашего круга заводить себе горячих любовников. Я надеялась, что хотя бы такое невинное развлечение поможет мне скрасить ужасные дни заточения в башне его пафосного величества.

Игнат поднял газету с края стола, расправил ее и начал читать. Я продолжала жевать почти безвкусные блинчики, глядя, как пушистые края волн набегают на белый песок.

– Амалия, – позвал муж, не отрываясь от газеты, – нам также нужно определиться с расписанием выполнения супружеских обязанностей, – пробормотал он.