Бросая костыли

Наверное все-же растрезвонили. И ребятне из нашего двора строго запретили со мной играть. Во избежание… Часто меня оставляли под надзором соседей. Сидел в чужих комнатах. В тоске смотрел на дурацких рыбок в аквариумах. Иногда включал радиоприемник. Позволяли. До тех пор, пока не своротил ручку управления, которую даже взрослые не могли сломать – аппаратура тогда была дубовая, на идиотов рассчитанная, но не таких как я. Общее удивление это у всех вызвало.

А затем слабыми ручонками сломал ключ, застрявший в замочной скважине. И долго сидел перед закрытой дверью. Ожидал отца – соседи не смогли справиться с поломкой. У папы силища была огромная, а также великолепное соображение. Используя пинцет и отвертку, он легко открыл дверь и парой движений вытащил обломок ключа из скважины. И не ругался. Замечательно.

Летом мама увезла меня на Черное море. Долечиваться. Поехали сразу тремя семьями. Две мамы, один папа и четверо детей. Отправились дикарями, но по уже известному адресу в Скадовск.

Огромное ярко-синее море бесконечно большие пляжи. Мелководье, на котором невозможно было утонуть – уходишь от берега на сотню метров, а глубина меньше, чем по шейку даже у детей. В чистой, теплой воде по полчаса и больше бултыхались без проблем. И без надзора. Часами наблюдали с пирса за медузами. После того, как обожглись, больше не пытались брать их руками. Да и жалко. Берешь такой аккуратный красивый зонтик, вытаскиваешь на настил, а он превращается в груду соплей.

Уже к середине сезона я заработал репутацию отъявленного вредителя. Дом нашей хозяйки имел один туалет и только на улице. Сооружение для одного посетителя. Валерка показал мне фокус, как находясь на улице закрыть эту кабинку изнутри. А что, просто и надежно. Рано утром я его и сотворил. И ушел в комнату читать. Через час выхожу и вижу десяток человек, мнущихся в очереди. Увидев меня, все хором завопили:

– Мы думали, что это ты там заседаешь и что-то с тобой приключилось, собрались скорую вызывать!!! Кто же там?!

– Никого.

Снял с внутренней защелки и открыл дверь. Понятно, наслушался по самое никуда. И объявлен исключительно подлым хулиганом. Удивлялся Валерке, который меня научил, но не допер о применении этого фокуса.

Но все проходит. Прошло и это. Пора уезжать. Чтобы утешить ребятню мамы повезли нас тремя видами транспорта: на теплоходе, самолете и поезде. Восторг. Хвастались до конца лета.

Все друзья оказались в разъездах у бабушек. Успел даже по школе соскучиться. А каникулы все тянулись. И в это тоскливое время я увлекся фантастикой. Научной и героической. Читал запоем. В этих книгах (советских, естественно) выстраивалась жесткая и непротиворечивая последовательность. Она повторялась в каждой книге. Наши изобретения и машины – лучшие в мире, разведчики и чекисты самые умелые и отважные, которым помогает весь советский народ. Естественно – Ленин всегда и везде. А редкие книги, где не было побед СССР, воспринимались чужими и какими-то недоделанными. Мы тогда не понимали, что такое цензура.

На первые карманные деньги за сданные бутылки, долго выбирал и купил маме первую в ее жизни губную помаду, а себе – значок октябренка. Красную звездочку с фотографией маленького Ленина в центре. Этот же значок мне торжественно вручили на школьной линейке во втором классе. Я возгордился.

Тут и радостная мстя подкатила. Стукач-одноклассник влетел по полной программе. Изрисовал чернилами портрет Ленина в своем учебнике, да так, что училка, увидев это, чуть в обморок не упала. Кряканье выдала громко и художественно. Мы в полном восторге ржали все классом. Потом жутко перепугались. Разбор залета выполнялся на общешкольной линейке. Присутствовали и старшеклассники, и учители. Все гнобили бедолагу. Наш класс молчал. Виноватыми себя чувствовали. С нас ведь тоже спросили: «Как вы такое могли допустить. Почему сразу не сообщили?». И это во втором классе… А потом придурок убыл в неизвестную другую школу. Надеюсь.

Первую в жизни двойку я получил также во втором классе. За диктант по украинскому языку. Заслуженно. Маловато книг на украинском читал. Зато стихи на украинском запоминал влет и декламировал без малейшего акцента. Этим и спасался от троек за четверть. А результаты моего чистописания демонстрировали всему классу: «Как не надо писать». Но четверку за четверть и год все-же натягивали: хорошисты, как и отличники, требуются во все времена.

В виде награды, за успешное окончание второго класса, мама взяла меня с собой в дом отдыха. Городок Ворзель под Киевом. И санаторные корпуса в сосновом лесу. Долго не мог поверить, что деревья могут быть таким огромными. А под ними – маслята в безумном количестве. Все червивые.

По ночам белки забирались в комнаты через открытые окна. Съедали сласти, остававшиеся на столах. В руки не давались, но на кроватях иногда сидели. Скушно неимоверно. Даже пруд с огромным количеством головастиков и лягушек не спасал. Тем более, что в нем запрещалось купаться.

Потом женщины выявили соседку – какую-то безумно крутую певицу. Она благосклонно отнеслась к предложению провести вечер песни. После первого завывания все мужики незаметно исчезли из зала. Я – за ними. Они по пиву, а я поддержал компанию лимонадом. Угостили коллеги.

Каждое воскресенье мама брала меня с собой в Киев. Самым тяжелым испытанием оказалась экскурсия в Киевско-Печорскую Лавру. Особенно пещеры. И кельи, в часть которых можно было заглянуть. Только освещения там не было. И вдруг, одна из женщин заявляет, что увидела тело на скамейке в дальнем углу кельи. И я начал шарахаться от всех дверей по ходу пещеры.

Потом обвык. После того, как увидел ряд стеклянных ящиков, в которых находились скелеты, одетые в богатые одежды. И надписи – граф такой-то… Странно, но длина этих ящиков была не больше метра. Это что, были дети?

Экскурсовод объяснил, что особо сухой воздух пещер способствует естественной мумификации тел умерших. Мне от этого уютней не стало. Хотелось побыстрее уйти отсюда.

В конце похода по ближним пещерам нас собрались вести в дальние пещеры. Тут я заныл, очень громко и противно. Особенно после того, как увидел мумию святой, лежавшей на скамье в коридоре. Она была почти полностью накрыта черной материей. Только ее левая рука оказалась открытой. Черная кожа и белые ногти. И эту руку целовали проходящие женщины. В общем, не выдержал я… Большинство экскурсантов меня поддержало.

После этого демонстрация церквей, разрушенных фашистской бомбежкой, уже не впечатляла. Хотя золотые кубки с эмалевыми картинками в музее показались очень красивыми.

На следующее воскресенье мы поехали по киевским магазинам. Наверное, именно тогда я возненавидел шопинг. Уже после третьего огромного магазина казалось, что подо мной качается пол. И ужасно болела голова. Перед четвертым магазином я решительно уселся на крыльцо и заявил, что никуда не пойду. Ворох покупок не позволил маме тащить меня за руку. И взяв с меня обещание, что никуда не уйду, она отправилась в это чудовищное здание.

Отсутствовала мама очень долго. Я уже начал беспокоиться – что с ней случилось? А тут еще прохожие взбесили. Начали монетки бросать. Заорал: «Я НЕ НИЩИЙ!!!», да так, что все шарахнулись. Меня трясло от злости и унижения. Так впервые проявилась моя гордыня. Но как это было обидно… Мама, узнав – смеялась.

В третьем классе нас готовили уже в пионеры. Водили в сквер имени Павлика Морозова с облупленным гипсовым горнистом. Которым Павлик никогда не был. Выдали для прочтения серию книг о юном герое. Читал, ужасался жизнью того времени и восхищался отвагой Главного пионера Советского Союза. Но чем ближе подходило время собеседования на соответствие высокому званию Юного пионера Советского Союза, тем больше подкатывал страх от необходимости закладывать своего папаню в милицию. Как врага народа. Для того, чтобы соответствовать…

К счастью, такой вопрос на собеседовании никто не задал. Нас большим стадом загнали в огромный Дом Культуры и повязали красные галстуки. А потом мы сами выступали на праздничном концерте с песнями и плясками. Я читал очень длинный патриотический стих. Учители восхищались памятью. Остальные зрители тем, что стих все же закончился.

Ага, чудо-ребенок. Не только память. Отец рано научил меня играть в шахматы. И я, как вундеркинд, в обязательном порядке, обыгрывал пьяненьких гостей. С тех пор ненавижу эту игру. И шашки, за компанию.

А сами компании гостей воспринимал очень даже неплохо. Приходили интересные люди, которые рассказывали много нового, в том числе и о том, о чем не говорилось по радио и не писалось в газетах. Вспоминали грустную шуточку главного немца во время капитуляции, когда он показал на американцев с англичанами и спросил: «А эти что, нас тоже победили?» Отец с гордостью демонстрировал фотографии военных лет. Портреты друзей – фронтовиков, общие фотографии сборной армии по футболу. Он в ней играл полузащитником, имел прозвище «Танк» и даже закатил победный гол в финале первенства армий, проходившем в Берлине 1945 года.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.