Разведчики. Приключения

– Расскажи, как это все происходило, – приказал Павел.

Подходит ко мне Телегин и говорит:

– Ты мой денщик. Для начала постираешь мне форму и начистишь сапоги. Да, чтобы блестели.

– Ты, что ответил?

– Послал, а он мне говорит: «Ну, ты, салага, попал». Вечером приходит дневальный по казарме и передает приказ командира нашего отделения Кондратенко прийти в каптерку. (Примечание автора. Каптерка – это место для пребывания сержантов подразделения)

Захожу в каптерку, докладываю, что прибыл, а они водку пьют. Телегин подошел ко мне и плюет слова через губу:

– Что же ты, молодой, старика, обидел? Не просто обидел, ты меня послал. Ты знаешь, что за это бывает.

– Отвечаю ему: «Знаю»

– И что же ты знаешь?

– Я рассказал историю про солдата, который расстрелял своих сослуживцев.

«Ну, ты и борзый», – сказал он и неожиданно бьет меня в лицо. Я попытался ответить, но сержант Кондратенко, как заорет: «Что в дисциплинарный батальон захотел?» Короче, накинулись, били, затем поставили меня у стены, а Телегин стал показывать на мне приемы каратэ.

– Собираемся вечером, – Павел задумался, – разберемся.

За час до отбоя дневальный по казарме орет:

– Сержант Кондратенко и рядовой Телегин, прибыть к дежурному по части, срочно.

Кондратенко вышел из каптерки.

– Дневальный, кто приказал нам идти к дежурному по части?

– Позвонили по телефону.

Кондратенко и Телегину предстояло пройти мимо курилок, густо обсаженной кустарником. Едва они поравнялись с нею, как им преградили дорогу и предложили войти в курилку.

– Мы идем к дежурному по части, – почувствовав опасность, сказал Кондратенко.

– Он уже здесь, заходите.

Через мгновение они сидели на лавках.

Сержант оценил ситуацию, попытался урезонить молодых солдат:

– Вы знаете, что вам будет? Вы напали на сержанта, старше вас по званию. Мало того, вы восстали против стариков, мы вас закопаем.

– Это состоится только тогда, если кто-то об этом узнает и если вас сегодня не закопаем.

Кондратенко дернулся и тут же почувствовал, как лезвие ножа коснулось его груди.

Сиди и не рыпайся, – ласково шепнули ему на ухо.

– Телегин, ты хвастаешься, что владеешь каратэ, – Пчелин четко выговаривал слова, – я предлагаю тебе честный бой со мной, бой без правил, попросту драку со мной. А то ты мостак отрабатывать удары на беспомощных соперниках. Согласен?

Телегин молчал.

– Что? Жим, жим? Я тебе скажу больше, ты получишь ударов столько же, а то и больше, чем нанес вчера Назарову, причем при любом раскладе. Я тебе даю возможность защищаться, а ты молчишь.

– Согласен.

Идем на травку. Смотрите в оба за сержантом, он, наверное, понял, что шутить не будем.

– Начнем, – скомандовал Пчелин.

– Я тебя сейчас урою, – процедил сквозь зубы Телегин.

– Давай начинай, – язвительно ответил Пчелин.

Телегин оставался на месте.

– Что же ты стоишь, трусишка- зайка серенький, хочешь урыть меня, а сам стоишь, – Пчелин сделал ударение на словах «трусишка- зайка серенький».

– Это ты хотел вернуть мне должок, начинай.

Соперники стали в борцовские стойки

Павел обманным движением подставил себя под прием. Наносящую удар руку Павел перехватил, заученным движением вывернул её. Раздался характерный хруст, Телегин повалился на траву и стал кататься по траве, воя от боли.

Пчельников нагнулся над ним и громко, чтобы все слышали, сказал:

– Еще раз обидишь кого-то из молодых, все кости переломаю. Вздумаешь мстить, – это будет твоя последняя мысль. Теперь с сержантом Кондратенко. С этой минуты ты, сержант, будешь вести, так как тебе положено в армии, а если будешь продолжать то, что было раньше, тебе не повезет!

Мы надеемся, что о нашем приятном разговоре никто не узнает. Если объявите нам войну, то она состоится, но советую подумать над тем, что «старикам» скоро домой, а на войне как на войне.

Происшествие сохранить в тайне не удалось. Хирурги диагностировали у Телегина перелом предплечья, причем дали заключение, что такие переломы часто встречаются у спортсменов. В данном случае перелом руки произошёл при воздействии силового приема.

Командир роты – капитан Пеший усадил перед собой Павла Пчелина.

– Рассказывай, что, как и где было?

– Ничего не было, и быть не могло.

– Ты пойми, приедут особости, просто так не отвертишься, не таких орлов раскалывали.

– Лучше бы особисты прекратили то, что происходит в казармах, – зло огрызнулся Пчелин.

– Я знаю, что происходит в казармах, но изменить ситуацию непросто. Многие молодые офицеры живут уже по другим законам, а без их помощи …, – капитан в подтверждение сказанному пожал плечами и развел руки, в глазах его: то ли недоумение, то ли беспомощность.

– Я все понимаю, но мы должны, же как-то защищаться. Не скот же мы, который безмолвно идет на бойню. Одним можно отрабатывать приемы каратэ на телах более молодых товарищей, за другими приедут из военной прокуратуры.

– Почему ко мне не обратились?

– Товарищ капитан, Вы же только что сказали, что изменить ничего не можете.

Пеший потупил взгляд.

– Ты прав, но я бы возможно чем-то помог.

– Попытались бы спустить все на тормозах и все пошло бы прежним путем. Это же не первый случай?! А так мы проучили одного, другие задумаются.

– Ты думаешь, что среди старослужащих не найдутся такие же, как вы?

– На войне, как на войне.

Капитан тяжко вздохнул.

– Говоришь: «На войне как на войне?» Ты войны еще не видел, а слухи ходят, что там мы вскоре окажемся. Что стрелять начнете друг в друга?

– Не исключено. Каждый должен отвечать за свои поступки.

Ты думаешь, о чем говоришь?

Павел не успел ответить, вошел лейтенант.

– Разрешите войти, товарищ капитан.

– Уже вошли, представьтесь.

– Следователь военной прокуратуры лейтенант Орлов. Прибыл для расследования происшествия в вашей части.

– Расскажите яснее, – капитан Пеший протянул руку для приветствия и без обиняков спросил, – что нарыла прокуратура?

– Практически ничего, знаем, что рядовому Телегину нанесена травма, скорее всего в драке.

– Об этом мы сейчас и беседовали с бойцом.

– Что же выяснили?

– Выясняли то, что надо найти способ прекратить дедовщину. А как прекратить, леший ее знает.

– Как я понимаю, виновник сидит напротив вас?

– Не знаю, виновник он или помощник в этом многотрудном деле?

– Хорошо, пусть все расскажет, а мы поймем, кто он.

– Я думаю, что он не откажется, думаю, что протокол писать пока не надо, – капитан Пеший просительно взглянул на лейтенанта.

– Пока, я с Вами согласен, товарищ капитан. Рассказывай, боец.

– Что тут рассказывать. Вскоре по прибытию нас в подразделение, рядовой Телегин назначил рядового Назарова своим денщиком и хотел заставить стирать форму, чистить сапоги, а когда он отказался, вызвали в каптерки, избили. Телегин отрабатывал на нем удары.

– У Назарова есть следы побоев?

– Есть и много.

– Ясно, что было дальше?

– Позвонили по телефону и сказали, что сержанта Кондратенко и Телегина вызывает дежурный по части, подстерегли их и затащили в курилку.

– Били?

– Нет.

– Зачем сержанта вызывали?

– Это он приказал Назарову прийти в каптерку.

– Продолжай.

– Я предложил Телегину честный поединок со мной.

– Он согласился, результат вы знаете.

– Что делал в это время сержант Кондратенко?

– Сидел смирно.

– Товарищ капитан, я бы хотел, чтобы Вы вызвали сержанта, – лейтенант уселся удобнее, открыл планшет.

– Лейтенант, мы договорились без протокола.

– Они напишут объяснения, без этого никак.

– Дневальный, позови Кондратенко.

Кондратенко дал ответы на все вопросы, следователя. Они полностью подтверждали рассказ Пчелина. С таким же успехом закончились беседы с остальными участниками происшествия.

– Опять вызвали Пчелина.

Лейтенант с интересом взглянул на него.

– Ты владеешь самбо?

– Кандидат в мастера спорта.

– Это не показатель!

– Выступал на областных соревнованиях. Призовые места, и одно первое.

Лейтенант уехал, а на следующий день капитан Пеший вызвал к себе Пчелина, Тарасовых и Потемкина, и Назарова.

У стола сидел майор. Пчелин вошел первый, он не успел доложить о прибытии, как в него полетел настольный прибор. Пчелин не стал отбивать снаряд, а поймал его.

– Ты и есть, как я понимаю, Пчелин?

– Так точно, товарищ майор.

– Да, я майор Николай Иванович Стальнов. Кто же у вас д» Артаньян?

Солдаты молчали, они приготовились к самому худшему.

– Ладно, Атосы, Портосы, Арамисы, не стану вас томить. Я забираю вас к себе разведывательную роту. Согласны?