Плацебо

Убив пару часов, она подумала: …Как-то не так я устроена. Другим достаточно рекламы, а я, как Станиславский – не верю! Того же Ника я видела первый раз в жизни, но поехала с ним, потому что он настоящий – подошёл, заговорил, а эти фотки… похоже, на сайтах собираются жулики или неудачники, вроде, меня. Но я-то девушка, а они, мужики! Они ж всегда могут найти партнёршу вживую; брехня все это, что им некогда знакомиться, что они по уши в своём «великом» бизнесе. Может, конечно, и есть один такой на миллион, но не настолько я везучая. А что получится из союза двух неудачников? Да придётся через месяц возвращаться домой, а тогда меня, вообще, посадят на цепь! И что же делать?.. Лена будто видела огромную чёрную загогулину знака вопроса, и чем дольше смотрела на неё, тем больше злилась на себя. …Нет, выход в чем-то другом, – пришла она к выводу. Загогулина растаяла, и на её месте образовалась пустота, что было ничуть не лучше.

…Надо все-таки разобраться с дачей Ника, со снами… Кстати, может, город на берегу тоже что-то значит?.. Ромыч ведь доказал, что сны – это реальные знания, в отличие от социальных сетей, напичканных всякой хренью, – Лена закрыла, разочаровавший её ноутбук, – если следовать этой логике, последний сон означает, что я куда-то должна переехать… но я уже не хочу куда-то! Я хочу именно в тот город! Он мне понравился! И если существует дача Ника, то и он должен существовать… нет, все равно начать надо с дачи, пока её не снесли!.. Блин, отец тут с его долбанным арестом! Знать бы, когда он вернётся, я б смоталась по-быстрому – никто б ничего не заметил…

Очень хотелось курить, но Лена боялась быть пойманной на месте преступления. …Дура! Не спросила, куда он едет! Ну, почему умные мысли всегда приходят слишком поздно?..

В это время в замке повернулся ключ. …Вот и он, падла! Небось, вообще никуда не ездил, а решил проверить, что я буду делать, сука! Но я, молодец!.. Лена вышла из комнаты, демонстрируя, что уже стала примерной девочкой, но вместо отца, увидела мать. …Точно! Она ж сегодня возвращается!..

– Мам, привет, – Лена остановилась, не зная, как держать себя после всего случившегося.

– Ой, Леночка, ты дома? – тон матери был таким, будто ничего не произошло. Лена сначала даже подумала, что, возможно, она ничего и не знает, но оценивающий взгляд говорил об обратном.

– Куда ж я денусь? – Лена вздохнула, – я под арестом.

– Ну, – мать развела руками, – сама виновата. Отец-то как, ничего? А то, когда звонил, ох, он собирался драть тебя.

– Так и выдрал… ещё как – ремнём, – Лена опустила глаза.

– Лен, конечно, это непедагогично, но мы, честно, уже не знали, что с тобой делать. Сколько пытались поговорить по-хорошему – ты ж не слушаешь, – говорила мать, скорее, жалея, нежели строго, поэтому Лена решила, что если ей подыгрывать, можно добиться значительных послаблений режима.

– Мам, я больше не буду так себя вести, – она размазала две выдавленные воспоминанием о вчерашнем дне, крошечные слезинки, – прости меня, пожалуйста.

– Доченька! – мать в полном восторге прижала её к себе, – ты ведь теперь будешь хорошей девочкой, правда?

Лену так и подмывало сказать: – Пока придётся; куда ж от вас, тварей, денешься? Но вслух сказала:

– Правда…

– Ну и слава богу! – мать, никогда не верившая в Бога, перекрестилась. На её лице было написано счастье, и она принялась целовать дочь, тычась губами в её лицо, но Лене эти ласки быстро надоели.

– Мам, – она отстранилась, – ещё я историю на четвёрку сдала, так что сессия без троек!

– Ой, молодец! – настроение матери было на пике, и Лена прижалась к её плечу, как всегда, когда хотела подлизаться.

– Мам, – она сделала невинный взгляд, – я ж не вечно буду наказана, правда? Каникулы все-таки…

– Это ты к чему? – насторожилась мать.

– Денежек дашь?

– Дам. Ты ж теперь не будешь их тратить на вино и сигареты?

– Конечно, нет.

Откуда взялась следующая, совершенно гениальная мысль, Лена и сама не знала – наверное, если сознание долго бьётся над какой-нибудь проблемой, то, в конце концов, приходит озарение.

– Мам, я в кино хочу сходить. Там классный фильм сегодня последний день идёт… – больше всего Лена боялась, что мать спросит – какой фильм, но она спросила совсем другое:

– Точно, в кино? Не с Викой опять забуритесь?

– Мам! Ну, ты что? Я ж обещала! Тем более, и Вики нету – она в Египет отдыхать улетела.

Судя по выражению лица, мать находилась на распутье, и Лена решила бросить очень сильный козырь.

– Честно! Хочешь, дам телефон её родителей – сама спросишь!

Мать даже растерялась – сколько она просила этот телефон, чтоб координировать действия, но Лена всегда врала, что не знает его, а тут сама!..

– Перестань, не буду я никуда звонить! – она достала перетянутую резинкой пачку.

…Блин, мне б столько! Меня б завтра тут не было! Но не воровать же у родителей – это совсем западло!..

– Сколько тебе дать?

– Как договаривались, – Лена чуть прикусила губу. Этот жест был хорошо отработан – в такие моменты она становилась самим воплощением добродетели, – десятку за сессию и карманную десятку… сейчас же один билет в кино под три сотни.

– Ладно, – мать отсчитала четыре пятитысячных купюры.

– Мам, так можно в кино сходить?

…Блин, кто б видел! В кино средь бела дня отпрашиваюсь! Вообще, пипец!.. Реально опустили на уровень пятиклассницы!..

– Ну, сходи, – голос матери был неуверенным, – только, – она посмотрела на часы, – не позже пяти, чтоб вернулась, а то получается – отец тебя сажает под арест, а я отпускаю в кино; он мне такой разнос устроит!

– Конечно, мамочка! – на радостях Лена чмокнула её в щеку.

– Смотри, и без глупостей, – мать погрозила пальцем, – лично я верю, что ты исправилась. Пойду, ванну приму с дороги, а ты не забудь – в пять дома!

– Да, мам! – Лена решила стать не просто «хорошей», а идеальной девочкой, поэтому добавила, – ещё я не должна отключать телефон, чтоб папа мог меня контролировать, но в кино ж, сама понимаешь – там положено. Ты предупреди его, а то опять ведь накажет.

– Леночка, милая, – мать всплеснула руками, – ну, не надо делать из нас монстров!..

…А кто ж вы, блин, есть?.. Лена скрылась в своей комнате. Обычно она наводила макияж с самого утра, но кто мог подумать, что это потребуется во время ареста?

«Плавала» мать всегда долго, но Лена спешила побыстрее уйти, поэтому закончила «нанесение черт лица» в рекордные десять минут; переоделась, сунула в сумочку одну из полученных купюр и выскочила на улицу.

…Блин! Оказывается, как это здорово – свобода! Только сидя под арестом можно оценить! Даже воздух, вроде, другой!.. От удовольствия она закрыла глаза, но неожиданно услышала сзади:

– Привет!

Обернувшись, Лена увидела вышедшую из подъезда, Светку, дочку Юрия Ивановича.

– Лен, – девочка хитро прищурилась, – а, правда, чего отец сказал?.. Ну, типа, вчера тебя отлупили не хило?

…Сволочь, – ощущение свободы вмиг исчезло, — со всех сторон обложили! Надо срочно сваливать – жизни тут всё равно не будет…

– Не, я ему не поверила, – продолжала Светка, – да и Анжелка говорит, что взрослых девушек ремнём наказывают только понарошку – типа, «ролевые игры» такие, но отец говорит, что ты орала на всю улицу, и никакие это были не игры…

Лена почувствовала, как кровь приливает к лицу. …Пипец!.. И Анжелка в курсе – теперь и соседний двор узнает!.. А дальше, весь микрорайон!.. Она готова была убить Светку, но, сам собой, нашёлся лучший ход.

– Слушай сюда! – она притянула девочку за вырез футболки, под которой ещё даже не было лифчика, – это мои проблемы, поняла? А будешь трепаться, учти – я знаю, где ваша компашка пиво берет, и где вы его бухаете!

– И что? – Светка засмеялась, – оно ж безалкогольное.

– Ещё я знаю, где Кузнецов тебя тискает – за гаражами на ящиках, точняк? Вот, на телефон сфоткаю, как он лезет к тебе под юбку, а ты тащишься, и выложу Юрию Ивановичу!

– Лен, ты чего? Не надо! – на этот раз Светка реально испугалась, – Лен! – её глазёнки забегали, – я больше про тебя никому-никому, честно! Только не закладывай… ну, Лен, – Светка робко взяла её руку, – хочешь, я Анжелке скажу, что все выдумала? Типа, решила по глупому тебе отомстить, а на самом деле ничего не было. Я, правда, так скажу, только отцу не надо…

– Посмотрим, – оставив Светку мучиться неизвестностью, Лена пошла дальше. Вспоминая разговор на балконе, она ощутила внезапную эйфорию – хоть кто-то оказался в её власти, и можно, отрешившись от вчерашнего ужаса, вернуться на своё законное взрослое место.

Светка кинулась следом и забежав вперёд, неумело прижалась к Лениной груди.

– Лен, – она шмыгнула носом, – ну, чего тебе за радость, если мне влетит? Не надо, а?.. Я что хочешь для тебя сделаю!

– Неужто, что захочу? – Лена не представляла, чем тринадцатилетняя девочка может быть ей полезна, но слезы, стоявшие в Светкиных глазах, делали её такой беззащитной, что стало жаль отдавать её на жестокую расправу. В принципе-то, она была неплохой девчонкой, и с Кузнецовым у них, вроде, как любовь, а то, что разболтала подруге… и тут Лене пришла мысль, которая мгновенно урегулировала все проблемы: …Да какая разница, кто чего разболтал – я ж скоро свалю отсюда!..

– Ладно уж, – она картинно махнула рукой, – я сегодня добрая, поэтому не буду ничего фоткать.

– Лен! – Светка просияла, – я, прям, сейчас Анжелке скажу, что все наврала! Хочешь, пойдём вместе – я при тебе скажу!

– Некогда мне, – Лена посмотрела на часы – почти полчаса свободы уже бездарно прошли, – дел по горло, – и улыбнувшись, направилась к остановке, ведь ни в какое кино она не собиралась – она собиралась на дачу Ника.

*

Идти пешком от маршрутки было совсем не то, что ехать в машине. Лена не учла этого надев босоножки, и теперь через каждые десять метров останавливалась и смешно дрыгала ногой, вытряхивая песок. Благо, смеяться было некому – дачи выглядели такими же мёртвыми, как и прошлый раз.

Правда, чуть позже выяснилось, что это не совсем так – невдалеке послышался звук бензопилы и не слишком трезвые голоса; хотя Лена никого не видела, но испугалась. …Блин, сейчас затащат в любой дом, трахнут и закопают. И не докричишься ни до кого, – она вспомнила, как звала на помощь во сне, – да уж, когда рядом Ник с «пушкой», как-то спокойнее…

Тем не менее, поворачивать назад она не стала (неизвестно ведь, когда следующий раз удастся вырваться на свободу), а просто пошла быстрее, не глазея по сторонам и уже не обращая внимания на песок, неприятно тёрший маленькие пальчики с ярким педикюром.

Возле дачи Ника не было ни старых хозяев, ни новых; воровато оглядевшись, Лена проскользнула внутрь и сразу подошла к вороху одежды – брюки так и лежали сверху и в них был вставлен «именной» ремень! …И как это понимать? Получается, у Ковалёва их два, подписанных? В принципе, возможно, но тогда должна существовать связь между ним и отцом? Или отца с этой дачей? Или меня с дачей, а через Ковалёва… – вопросы не успевали формулироваться, но Лена и так понимала, что ни на один из них ответов у неё нет.

Присела на кровать и инстинктивно достала припрятанные в сумочке сигареты. …Да черт с ним! Зажую жвачкой, как в школе… Чиркнула зажигалкой; затянулась, ощутив приятное головокружение. …Ни фига! Курить я не брошу, не надейтесь!..

Связано это было с поступлением в мозг никотина или нет, но когда она наконец втёрла «бычок» в грязный пол, внезапно пришла замечательная идея: …А если забрать ремень и сравнить с тем, что у отца? Или если это один и тот же, способный перемещаться в пространстве, значит, у отца его не будет! Или он исчезнет у меня, но тогда я увижу, как все происходит!.. Блин, как интересно…

Лена вытащила ремень из брюк и задумалась. …Мало мне одного, второй ещё притащу!.. Да нет, больше отец не будет меня бить – даже если что, мать заступится. Главное, к пяти успеть, – она посмотрела на часы, – о, ещё только час! Сто раз успею!.. Свернула ремень в тугой рулон, но, когда засунула в сумочку, та уродливо раздулась. …Не, на фиг он не нужен. Лучше просто пометить его… Нашла на кухне здоровенный гвоздь и изуродовала им самую крайнюю дырочку. …Во, теперь сразу все будет понятно, — отшвырнула ремень в угол, – так, что тут ещё прикольного?.. Уже не брезгая испачкаться, Лена принялась копаться в одежде, но не нашла ничего достойного внимания. Оглядев комнату, легла на кровать, просунув руки и ноги в прутья грядушки. …Да, так все и было; и как это можно объяснить? Всему ведь есть объяснение!..

Лежала она минут пять, надеясь, что, как бывает в кино, реконструкция событий откроет нечто не замеченное ранее или неосознанно забытое, но ничего не открылось и не вспомнилось. Лена села, думая, не покурить ли на дорожку, когда совсем близко возник звук двигателя. Она замерла, а когда хлопнули дверцы, её охватил ужас.

– Вот, смотри, – послышался мужской голос, – это мой первый участок. Сюда пока материалы и завози.

– Понял, – ответил другой голос.

– Когда начнёшь?

– Завтра. Чего тянуть, если погода позволяет?

– Едем дальше.

Снова хлопнули двери, и урчание двигателя стало удаляться. Лена подождала минуту; вернее, как подождала? Просто к ней вернулось ощущение реальности. …То есть, завтра было б поздно, а я успела… только, вот, что успела, хрен его знает… Ладно, валить надо!..

Она выскочила из домика и перебежала на дорогу. …А тут я уже имею право гулять, и никто мне этого не запретит!.. Свободная гражданка свободной страны – гуляю, где хочу…

Не спеша Лена пошла к остановке, но метров через пятьдесят увидела чёрную «Ауди». …Да что ж так не везёт! То никого не было, а тут понаехали!..

Возле машины, глядя на очередную полуразвалившуюся дачу, беседовали двое мужчин.

…А тачка-то, как та, на которой к Нику приезжал покупатель… блин, а это он и есть!.. Тогда не буду прятаться – он же меня знает…

– Добрый день, – Лена остановилась у машины.

Мужчины обернулись.

– О, знакомые лица! – Покупатель действительно узнал её, – вы Никиту Сергеевича ищите? Так он участок продал и уехал.

– Жаль, – экспромты у Лены всегда получались, поэтому она демонстративно вздохнула, – а я думала, может, не продал. Мои родители тоже захотели его купить.

– Зачем? – Покупатель искренне удивился, – водоёма тут нет, город наступает – чего хорошего? Относительно дёшево – я понимаю, но для отдыха-то не лучшее место.

– Зато близко, – Лена продолжала игру, не имевшую логического завершения, – добраться можно без машины.

– Только-то и всего? – Покупатель был явно разочарован, – вы на маршрутке приехали, да? Может, вас в город подбросить?

– Я б с удовольствием…

– Коль, короче, ты понял, – Покупатель повернулся к будущему строителю, – надо поднять в Комитете по имуществу документы, найти хозяев и уговорить. Больше уговоришь, больше заработаешь.

– Никогда оформлением таких бумаг не занимался, но попробую.

– Попробуй. Я понимаю, для прораба это сложно – тут надо больше двух извилин и подвешенный язык, но что делать?.. Ладно, поехали отсюда. Садитесь, девушка, – Покупатель открыл перед Леной заднюю дверь.

…Как-то он сразу ко мне проникся – типа подвезти… – подумала Лена, – а бабла там, небось, тоже куча! Интересно, жена у него есть? Не, а кто мне мешает познакомиться? Может, через пару дней отец снимет арест – за примерное поведение даже из тюрьмы условно-досрочно освобождают, и можно будет…

– Извините, не знаю, как вас зовут, – сказала Лена, когда они выехали на асфальт, – курить у вас можно?

– Зовут меня – Владимир Алексеевич, а курить можно, – он и сам достал сигареты.

– Владимир Алексеевич, – Лена затянулась, – я, может, лезу не в своё дело, но у моих знакомых тоже здесь дача. Они давно на неё не ездят и…

– А что ж твои родители у них не купят?

– Она в самом конце – туда идти, блин… Если вам это без разницы, могу поговорить.

– Да? – Владимир Алексеевич взглянул в зеркальце и улыбнулся, – поговори. Договоришься, получишь хорошие комиссионные. Как тебя зовут?

– Лена.

– Возьми, Лена, – не оборачиваясь, он протянул визитку, – если будут положительные новости, звони.

…Комиссионные… Вот и работа с нормальными бабками! – Лена, не глядя сунула визитку в сумочку, – не оформлял он бумаги – а, вроде, я оформляла; пробовать надо! Не знаю, правда, где тот Комитет по имуществу, но выясню. А то нашли, блин, маленькую девочку!.. Да я скоро буду зашибать больше, чем ты в своей газетёнке!..

– Лен, тебе куда? – Владимир Алексеевич, прервал радостное течение мысли.

– В центр. Где вам удобнее, – Лена посмотрела на часы. …Клёво! У меня ещё почти три часа!..

«Центр», естественно, был большим, но, по стечению обстоятельств, выбранный Владимиром Алексеевичем маршрут, пролегал мимо их с Викой любимого кафе. Было ли в этом нечто предопределённое или нет, но Лена воскликнула:

– Ой, здесь остановите, пожалуйста!

Вильнув к тротуару, «Ауди» остановилась.

– Леночка, желаю успехов.

– Счастливо, конкурентка, – засмеялся строитель Коля.

«Ауди» поехала дальше, а Лена осталась. …И что? «Ягуара»? – подумала она, ощущая жуткий подъем от полученного предложения, – баночку-то можно – это ж новыми законами не запрещено; заодно жвачку куплю… блин, ну совсем, как школьница!.. Ничего, скоро я вам утру нос, дорогие родители, и свалю, на фиг, от вашего грёбанного воспитания!..

Купив коктейль, Лена с удовольствием сделала пару глотков. …И кто там мой босс? – достала визитку… и замерла с открытым ртом, – блин! Ковалёв Владимир Алексеевич!.. Нет, но это ж не хозяин ремней! Тот реально бомж, а это крутизна!.. А если?.. — вот, после «если» зияла пустота, и Лена поняла, что поездка ничего не решила, а лишь добавила вопросов.

…Да и черт с ними! – она бросила в урну быстро опустевшую банку и закурила последнюю, на неопределённый срок, сигарету, – зачем мне на них отвечать? Объявлю предкам, что нашла работу на лето – буду утром уходить, вечером возвращаться; найду этот Комитет, и все будет в ёлку…

Докурив, она сунула в рот сразу две мятных пластинки и направилась к остановке, но на полпути остановилась. …О, я сейчас предков вообще уделаю! Я им покажу, как исправилась!.. – мысль всколыхнулась, подстёгнутая «Ягуаром». Лена свернула к развлекательному комплексу, на помпезном фасаде которого пестрели рекламы всех восьми его кинозалов.

…Хоть что-нибудь приличное-то идёт? – она остановилась и в это время из высоких стеклянных дверей вышли две девушки. Они весело болтали, а проходя мимо урны, небрежно бросили в неё красивые фирменные билеты. …Блин, теперь ещё и по урнам лазить придётся! – воровато оглянувшись, Лена выхватила лежавший сверху билет и не останавливаясь, пошла дальше.

Пройдя десяток метров, достала добычу. …О, «Пираты Карибского моря»! На классный фильм тянет, – сунула билет в сумочку и с чистой совестью вновь двинулась к остановке.

Домой Лена приехала без четверти пять; открыв дверь, увидела туфли отца, но не испугалась.

– Мам! Пап! Это я!

– Как фильм? – донёсся из кухни голос матери.

– Там Джонни Дэпп такой клёвый!

– Пользуешься, значит, добротой матери? – голос отца был полушутливым, и Лена улыбнулась.

– Пап, я ж исправилась. Мама меня до пяти отпускала, а сейчас без пятнадцати. И вот ещё, – она полезла в сумочку, – даже не выбросила, для отчёта.

Отец взял билет, больше напоминавший открытку, повертел в руках, не зная, что с ним делать.

– Молодец. Что я могу ещё сказать?

И тут он совершил то, чего Лена никак не могла ожидать – открыл её сумочку, чтоб сунуть билет обратно.

– А это что? – он достал лежавшие прямо сверху сигареты, – Марин, иди сюда!

Все произошло настолько неожиданно, что Лена обмерла, лишь судорожно сглотнув слюну.

– Что случилось? – испуганная мать выглянула из кухни.

– А вот что! – отец потряс перед ней пачкой, – говоришь, она исправилась, да? Дня не прошло!..

– Леночка, – мать растерялась не меньше дочери, – ты же мне утром обещала…

Спорить не имело смысла, ведь жвачка – это защита от непредвзятого «нюхателя», а если знаешь, что ищешь…

– Пап, я только одну… – пролепетала Лена, проклиная собственную беспечность.

– Мне ты как вчера обещала? «Если я закурю…»

– Папочка, я больше не буду!..

– Это я уже слышал, но, похоже, ничего не изменилось. И пришла ты рано, потому что Вика в Египте, а иначе б опять!..

– Нет, правда!

– Да не верю я тебе! Вся изовралась!

У Лены была всего минута, чтоб найти какие-то уникальные слова, но она их не нашла – отец вернулся с ремнём; вчерашним или сегодняшним – Лене было не до деталей.

– Нет, пожалуйста! – у неё хлынули слезы, – честное слово, я никогда-никогда не закурю! Я сейчас выброшу все сигареты!..

– Сначала ты получишь то, что заслужила.

Лена представила, что будет с её задом, на котором ещё не прошли следы предыдущей экзекуции, и поняла, что не выдержит; в чем это будет выражаться, она не знала, но не выдержит, и все тут. Наверное, на её лице был ужас, потому что вступилась мать:

– Саш, ну, последний раз прости её.

– Марин, девочка должна усвоить, что кара неотвратима, иначе всё и будет продолжаться…

– Нет! Не будет! Я обещаю!.. – дальше из Лены полился неконтролируемый поток слов, вперемешку с рыданиями.

– Саш, у девочки истерика. Может, не надо?.. – но голос матери звучал не настолько уверенно, чтоб изменить ситуацию.

– Она каждый день будет истерить – артистка ещё та! – возразить матери было нечего, и отец снова обратился к Лене, – нечего рыдать! Скажи, мы договаривались?

– Договаривались… но, пожалуйста…

– А раз договаривались, иди сюда! После решишь, стоила того одна сигарета или нет! Кстати, арест я продляю до конца месяца, так что времени подумать будет достаточно! Марин, слышишь! Никаких поблажек! Пусть учится готовить, стирать, ежедневно вылизывает квартиру, а то ни черта не умеет!.. Ноутбук я тоже конфискую, чтоб и днём занималась делом, а не торчала в Сети!

Пока длился этот монолог, Лену охватывал все больший ужас – нет, такая жизнь ей не нужна; то есть, вообще, не нужна! Благо, сейчас она не была связана, поэтому заскочила в свою комнату и захлопнув дверь, повернула стопор на ручке; прижалась к двери спиной. Тело содрогалось от рыданий, и это был уже не страх наказания – это было гораздо глубже и серьёзнее, ведь если жизнь не нужна, то с ней надо расстаться и не мучиться дальше. Такое решение, будто раскололо сознание надвое – с одной стороны, оно являлось единственно правильным, но, с другой, было безумно жаль ещё не прожитой жизни, ведь в ней могло произойти столько всего хорошего!

Возможно, это желание хорошего все-таки перевесило б, если б отец не принялся дёргать ручку.

– Открывай немедленно! Хуже будет!

– Саш, я запрещаю бить её! – голос матери явно окреп, – с ней надо поговорить!

– Поговорить? Да она ж мне слово дала! О чём с ней говорить? Каждый день буду пороть, пока не исправится! Елена, слышишь? Открывай по-хорошему! – он стучал в дверь, но Лена заткнула уши.

…Я не буду так жить! Не буду! Не буду!.. Они ещё пожалеют! Всю жизнь будут мучиться, что у них больше нет дочери!.. Она выбежала на балкон. …Сейчас прыгну, и пропади оно пропадом! А их посадят за доведение до самоубийства!..

Лена перенесла ногу через перила, глянула вниз…

– …Лен, ты куда? Не надо!

Она механически повернула голову и совсем рядом увидела перепуганное Светкино личико. В следующую секунду девочка, высунувшись за перегородку, схватила её за руку.

– Ленка, ты классная! Ты самая красивая!.. Не прыгай, пожалуйста. Не надо, Леночка!

Искренний детский голосок привёл её в чувство. Лена ещё раз глянула вниз и ужаснулась высоты, с которой два мужика, беседовавших у подъезда, выглядели натуральными лилипутами. Инстинктивно убрала ногу обратно на балкон.

– Леночка, – Светка гладила её по руке, – ты классная… я всё слышала… мы что-нибудь придумаем…

Ничего, конечно, придумать было нельзя, но как-то все сложилось одно к одному – за дверью стихли угрозы, руку её гладили маленькие ласковые пальчики, а голос говорил такие хорошие слова. Лена чувствовала, как возвращается из небытия, в которое чуть не ринулась сгоряча. Слезы ещё лились, но сознание вышло из ступора когда совершаются все безумные поступки, и она поняла, что хоть и не хочет жить так, как требовал отец, но и умирать тоже не хочет.