Капля крови и море любви

Ощущения прошли мгновенно, как не бывало. Словно и не мои вовсе – чужие, навязанные извне.

Я тряхнула головой и взялась за расческу. Деревянный гребень с редкими зубьями – то, что нужно для моей старой гривы, а для новой – и подавно.

Я расчесала волосы и ойкнула. Чем дольше проходила гребнем по прядям, тем суше они становились. За считанные секунды голова высохла полностью.

А вот это отлично!

Закончив с банными процедурами, я вернулась в спальню и вновь зарылась в гардероб. Белье обнаружилось на верхней полке, сразу за полотенцами. Свой размер я нашла почти сразу же, словно его нарочно положили на самое видное место.

Ладно. Снова запишем в загадки. Поехали дальше.

Я выбрала свободные черные брюки из тонкого трикотажа, с заниженной талией и светло-серую футболку.

Нейтрально, аккуратно и не вызывающе. То, что доктор прописал.

Обувь…

Возьму-ка черные кеды! Даже если и велики, ходить все равно смогу. Я надела обувь и… ойкнула снова. Это начинало входить в привычку.

То ли кеды резко уменьшились, то ли мне почудилось, но пара оказалась точно в пору.

Ну что ж. Проведу ревизию холодильника, что-нибудь кусну и пойду осваивать способности.

Поистерю и порефлексирую после работы. Если его величество Тал позволит спящим расам немного передохнуть.

Глава 3

В холодильнике было шаром покати. Только в самом углу сиротливо стояла баночка с каким-то белым, кисломолочным напитком, вроде очень густого кефира.

Я скривилась, но выпила. Желудок недовольно заурчал о том, что этого ничтожно мало. Но я решительно поспешила наружу.

Дверь не запиралась. Ни замка, ни щеколды, ни чего-либо похожего на ней не обнаружилось. Я прошлась вдоль остальных дверей и отметила, что и они сделаны так же.

Ну что ж! Значит так и надо. Да и красть у меня пока совершенно нечего.

Все, что есть в квартире, находилось там еще до моего появления.

С этой мыслью я толкнула шершавую синюю дверь и вышла в зал ночного клуба.

«… Интересно он меня заметил» «А сколько я уже потратила?» «Надо подойти и предложить…» «Ммм… она вкуснее, чем я думал…» «Ши» «Мра…» «Зва» «Бук»…

Голова взорвалась образами, словами, а потом и вовсе слогами – они складывались в непрерывный белый шум, мешали сосредоточиться. Боль запульсировала в висках.

Я прислонилась к стене, и зал ночного клуба закачался, поплыл. Показалось, я несчастный пловец в штормовом океане, а беспощадные волны хлещут, накрывают с головой.

И только я подумала, что хуже не бывает, нахлынули эмоции, ощущения, порывы – все вместе. Жар, холод, удовольствие, счастье, ненависть, жажда, голод… Еще, еще и еще… Тело скрючило, голова загудела как чугунный котел, ватные ноги подогнулись, и я поползла вниз.

Секунда… другая… Бух-бух-бух… загрохотало в ушах сердце, слава богу, заглушая шум в голове.

Я затрясла ею, словно хотела вытряхнуть все чужие мысли, эмоции. Но они прибывали и прибывали.

Я захлебнулась воздухом, открыла рот, изо всех сил пытаясь выдохнуть.

Зажмурилась и застыла, не зная, что делать. Как все выключить, как выделить из общего гула, эмоционального хаоса хотя бы что-то понятное, цельное…

– Ну, все, все, все, – тихий, женский голос звучал мягко, словно издалека. Не взирая на хрипотцу, он казался удивительно мелодичным, приятным слуху.

Я приоткрыла один глаз. Рядом, на корточках сидела женщина, не похожая ни на одну из названных Талом рас.

Она выглядела как… как я теперь.

У незнакомки была гладкая, очень смуглая кожа, почти как у лемов, но лицо живое, интересное. Удлиненное, с заостренным подбородком и маленьким, острым носом. Огромные черные глаза женщины походили на бездонные колодцы. Но не пугали, скорее успокаивали.

Кудри, цвета воронова крыла рассыпались по худеньким плечам, прикрывая острые ключицы.

Она представлялась хрупкой и сильной одновременно. Очень взрослой и в то же время молодой.

– Так… – вновь пробился сквозь белый шум в голове голос с хрипотцой. – Ты в море. Вокруг вода, но внутрь тела она не просачивается. Если ты очень захочешь, пропустишь тонкий ручеек, например, справа, или слева. Но твоя кожа, твое тело надежно защищают от бурного потока. Давай!

Я почти не понимала – что она говорит и зачем. Но попыталась прочувствовать. Мощные волны, бескрайнее море эмоций, мыслей, порывов, ощущений, и я… надежно отделенная от него чем-то вроде скафандра… Вода плещется, бушует, ударяет в мой защитный костюм, но внутрь не просачивается ни капли.

Секунда… другая… и мир вокруг словно замер… А затем пришла долгожданные тишина… Она приятно звенела внутри, а снаружи по-прежнему грохотала и била по ушам какая-то до нелепости веселая мелодия.

Запах алкоголя пощекотал нос, горечью отдался на языке, и, как ни парадоксально, отрезвил окончательно.

– Хейла? Какого черта ты тут забыла? – резкий оклик Тала прозвучал сверху. Я посмотрела туда и опять поразилась изменчивости глаз короля. Теперь они вновь походили на два куска льда – мертвые и очень опасные. Таким взглядом и убить недолго – столько было в нем яда и холода.

Черты мужественного лица Тала заострились, подбородок выпятился, мускулы вздулись так, что казалось секунда, другая – и его джинсы с толстовкой разойдутся по швам.

Хейла мазнула по королю небрежным взглядом с поволокой и проронила:

– Могу уйти. Но тогда твоей телепатке конец. Слишком сильные у нее способности. Аура так вообще. Давненько я такой не видела. Сама не справится. Либо сойдет с ума, либо еще что похуже. Могу обучить ее. Ты знаешь, что это будет тебе стоить.

Тал втянул щеки, полоснул по женщине очередным уничтожающим взглядом, и подал мне руку.

Я инстинктивно приняла его ладонь – по-прежнему до странности горячую, чуть влажную.

Король рывком поднял меня на ноги, Хейла выпрямилась пружиной, словно ничего и не весила.

Звякнула тяжелая пряжка кожаного пояса на ее тонкой талии.

Неторопливо поправила Хейла черный корсет и отряхнула угольную юбку, в пол. Ее наряд выглядел одним из самых экзотических в зале. Словно красотка из прошлого века перенеслась в нынешний.

Откинув за спину длинные черные кудри, Хейла подняла глаза на Тала, и с минуту они буравили друг друга взглядами – один убийственней другого.

Я ожидала, что король велфов выгонит незваную посетительницу взашей. В конце концов – что ему моя судьба? Не выдержу вспышки способностей – одной проблемой меньше… Кажется, такие мысли мелькали у него в голове. Я не читала их напрямую, но почему-то почудилось – воспринимаю эмоции и сомнения Тала. Похоже, ему очень не хотелось давать Хейле то, чего она требовала.

Наверное, мне стоило бы расстроиться, запаниковать. Но вместо этого наступил очередной ступор. Я смотрела на Тала, на Хейлу и ничего не чувствовала. Вообще.

Женщина подмигнула – хитро-хитро.

Тал издал тяжелый, почти обреченный вздох и процедил сквозь зубы:

– Твоя взяла, полукровка! Я согласен! Все сделаю сегодня же днем, как только закроют клуб.

– Слово короля велфов? – изогнула бровь Хейла, и в голосе ее отчетливо прозвучала насмешка или даже издевательство.

– Слово короля велфов! – казалось, эта фраза далась Талу ценой огромных усилий. Он окатил меня странным взглядом – совсем не ледяным, скорее теплым, почти ласковым. Секунда – и король уже возле дверей в помещения дирекции. Еще секунда – его и след простыл.

Хейла взяла меня за руку и потянула к барной стойке.

Вира выцепила ее взглядом сразу. Недовольно скривилась, но не проронила ни слова. Повинуясь небрежному жесту барменши, золотисто-русая лема, обтянутая суперузким красным платьем и взлохмаченный черноволосый кот поспешно освободили нам с Хейлой две высокие табуретки.

– Мне как обычно, – невозмутимо заказала спутница.

– Мне если можно фруктового чаю. С мятой, – почти взмолилась я.

– Тебе это даже нужно, – мягко произнесла Вира и принялась смешивать коктейль.

Руки вефлфийки просто летали. Но сама барменша выглядела расслабленной, спокойной, словно работа в таком бешеном темпе совершенно не напрягала ее.

Спустя считанные минуты перед Хейлой появился грог или что-то вроде него, а передо мной – ароматный ягодный чай с мятой и мелиссой.

Я обхватила пальцами большую прозрачную кружку и с наслаждением глотнула теплого напитка. Ммм… После недавнего перекуса всухомятку он казался просто даром богов.

Бар жил своей жизнью. Посетители галдели, наперебой звали Виру, дрыгались в такт очередного бумц-тумца. В воздухе витали запахи сладкого и ядреного алкоголя, смешивались с ароматами выпечки, жареного арахиса, пирожных, пота и парфюма. Бррр… Адский коктейль… Вира успевала обслуживать посетителей и всякий раз возвращаться к нам, словно чего-то выжидала.

Я тоже ждала, что незваная помощница представится, хоть немного расскажет о себе, об их с Талом странных отношениях. Но вместо этого Хейла сходу взяла быка за рога.

– Для начала тебе следует научиться наглухо блокировать способности. А потом создавать канал только для нужных мыслей и эмоций, – заговорила как учительница с младшеклассницей. – Это непросто и не быстро. Приготовься к тому, что сильные эмоции окружающих все равно будут пробиваться. Как и мысли, ими напитанные. Самые мощные – мысли и эмоции велфов. Их будешь слышать и ощущать в первую очередь. Велфы – существа крайностей. Либо они совершенно безразличны, либо сходят с ума от идей и страстей.

– Хейла? – встряла я, когда она взяла небольшую паузу. – Хотелось бы все-таки понять – кто вы и почему взялись меня обучать.

Хейла скривилась, словно пила не грог, а лимонный сок, мазнула недовольным взглядом по Вире. Та многозначительно хмыкнула, по-школьному сложила руки на барной стойке и отчеканила:

– У нас тут обитает очень интересный вид существ – полукровки. Помеси разных рас. Хейла – помесь индиго и велфов. Такие, как мы, способны иметь детей только от определенных существ. Не обязательно от себе подобных. Остальные расы почти не скрещиваются друг с другом и лишь изредка – с людьми. Хейла – сестра Тала по отцу. Но матери у них разные. Отец Тала погиб много тысячелетий назад в межрасовой войне. И только тогда наш король узнал, что у него есть сестра. С тех самых пор эти двое как кошка с собакой. Особенно после того, как Тал провел расследование, и выяснилось, что Эльгард, его отец, изменял жене, когда они еще жили в браке. Хейла отсудила для матери часть состояния Эльгарда. Так что… А еще… еще она покупает кровь разных существ для каких-то экспериментов. Кровь таких древних как Тал стоит очень дорого… Но не дороже твоего здоровья…

Хейла пожала узкими плечами, улыбнулась мне самой невинной улыбкой и произнесла:

– Ну, вот вкратце и все. Так что мы вполне можем стать родственницами.

Я опешила. А я-то причем? Заметив мое недоумение, Хейла расплылась в довольной улыбке, Вира нахмурилась, но ничего не сказала.

– Забудь. Об этом потом, – снова пожала плечами наставница. – Давай займемся делом. Если в ближайшие пару дней не научишься ставить блок, ты очень рискуешь. Головой, в прямом смысле слова. Мозги расплавятся. И уже никакие эликсиры, даже мои, самые лучшие не помогут.

– А что за плату ты попросила у Тала? – все же не выдержала я.

– Хм… Всего лишь немного крови короля велфов. У меня куча всяких эликсиров для людей на крови велфов и лемов. Омолаживающие, оздоровительные, лечебные, помогающие бороться с бесплодием, – Хейла закатила глаза к потолку, как бы говоря – список можно продолжать и продолжать. – Ну? Вернемся к обучению? – предложила неожиданно…

Да… эта женщина не любила тратить время на разговоры о семейных дрязгах. Впрочем, я и сама их терпеть не могла. Всю свою жизнь. Старалась не вникать в бесконечные склоки мужниной родни. Мои же близкие давно почили. Может поэтому я и осталась без якоря…

…

Ближе к утру я привыкла к тому, как резко и быстро меняла тему Хейла.

Только что она объясняла – в чем сложность чтения лемов, и вдруг вспоминала про Тала. Жаловалась, какой он мстительный, предупреждала, что с королем велфов нужно ухо держать востро.

Честно говоря, меня больше настораживала сама полукровка.

Было в ней что-то неуловимо неискреннее.

И даже не только и не столько в словах. В жестах, в оценках окружающих, во взгляде, в который я проваливалась, как в черную дыру.

Впрочем, этой ночью мне было не до Хейлы и ее странностей.

Все силы и внимание уходили на попытки управлять даром – то удачные, то не слишком.

Самым сложным оказалось вникать в чувства и мысли велфов. Безразличные и холодные рассуждения я еще перехватывала, понимала, а вот эмоциональные… Они просто захлестывали, как штормовые волны – одна за другой, не давая передышки, не позволяя выдохнуть. И пока не то чтобы расшифровать послание, даже немного осмыслить его не получалось. Я задыхалась, голова раскалывалась, все тело ныло, болело, горело, а порой его и вовсе словно рвали на части…

А чего стоило блокировать такие «послания» велфов!

Чудилось, на это уходит вся жизненная энергия. И еще минут пять ноги дрожали от слабости, а внутренности будто разрывала пустота.

К людям и котам я подключалась без усилий. Читала легко и обрывала связь тоже.

С лемами дела обстояли похуже. Я легко выделяла чувства и мысли каждого, отрезала тоже. Но вот с пониманием возникли серьезные трудности.

Лемы думали совсем не по-человечески, если можно так выразиться.

Как выяснилось, в голове людей и остальных рас вначале рождался образ, и в то же мгновение переводился в слова. Проще всего было перехватить именно его, потому что выражал свои мысли каждый по-своему. Одна и та же реплика могла отражать совершенно разные мнения, впечатления, сведения. Все зависело от интонации, а вот ее уловить у меня не выходило совершенно. Хейла утешила, что это наживное и посоветовала временно сосредоточиться на картинках.

Вскоре у меня начало получаться.

С людьми и котами выходило все лучше и лучше. Только не с лемами и велфами. Лемов я решительно не понимала. В их мозгу роились неведомые образы, не похожие ни на что знакомое, более-менее понятное.

Велфы, как бы ни старалась, продолжали сбивать с ног сильными эмоциями, и в такие моменты я даже свои мысли и чувства узнавала с трудом.

Лучше всего получалось ставить блок. Через пару часов тренировок я создавала его почти на автомате, за считанные секунды.

И все же Хейла осталась довольна своей работой.

Когда за окнами забрезжил рассвет, и розовые кляксы растеклись по далеким облакам у горизонта, она похлопала меня по плечу и произнесла:

– Что ж. Ты отлично справляешься. Получше многих. Отдохни. Продолжим завтра, с самого открытия бара.

И не я успела ответить, как Хейла ловко спрыгнула с табуретки и, не прощаясь, по-английски ушла из заведения.

Вира налила мне большую кружку ягодного чая и предложила:

– Выпей и отдохни.

Более дельного совета сейчас мне не дал бы никто.

Голова была пустой и гулкой, в висках бешено пульсировала кровь, по телу разливались слабость и усталость. Казалось, прилягу на барную стойку и мигом отключусь, невзирая на неудобства и неловких свидетелей.

Народ рассасывался, и клубный зал изрядно опустел. Людей в заведении уже не осталось.

Музыка стала тише, нежнее и медленней. Откуда-то пахнуло свежестью, хотя все окна оставались наглухо закрытыми. По залу поплыл приятный, цитрусовый аромат.

Две пары лемов кружили неподалеку от барной стойки в каком-то плавном, красивом танце, похожем на фигурный вальс.

Короткие, расклешенные юбки девушек взмывали в воздух, превращаясь в балетные пачки. Нескромному взгляду представали длинные, кукольно-тонкие, правильные ножки и крошечное белье. Мужчины лихо управлялись с партнершами, но выглядели почти безучастными к их идеальной красоте.

В углу, за синим столиком, тихо перешептывалась троица котов. Даже не будь они мощными, косматыми и диковатыми на вид, я узнала бы эту расу без труда. По одним только движениям – текучим, но одновременно исполненным внутренней силы, резким, но одновременно грациозным.

Возле бара все еще толпился народ, выстроилась хвостатая очередь из тех, кто жаждал выпить напоследок.

Я медленно сползла с табуретки, придерживаясь за стойку. Каждое движение давалось ценой неимоверных усилий и долгого аутотренинга.

Чего-то вроде: еще немного, еще чуть-чуть, последний бой он трудный самый…

Вира улыбнулась, я кивнула ей и побрела в свое новое жилище.

На кухонном столе появились розетки с печеньем и вареньем – вишневым, клубничным и персиковым. Прозрачные, напитанные сиропом ягоды поблескивали в рассеянном свете лампочек на потолке, источая на всю кухню сладкий фруктовый аромат. С ним смешивался чудесный запах мяты с жасмином из большого стеклянного чайника. Чашки выстроились тут же – рядком.

Я решила не заглядывать в кухонный гарнитур. Похоже, все необходимое нарочно выставили наружу.

Все еще в оцепенении, я выпила несколько чашек чая, и сгрызла полрозетки крекеров. Решила убрать варенье в холодильник, и ахнула. Еще недавно там удавилась бы мышь, теперь же полки ломились от яств. Ягоды, овощное рагу, блины с творогом и мясом, жареные тушки каких-то птиц, запеченные клубни, молоко, сыр, йогурты… Чего тут только не было!

И я почувствовала себя туристом возле шведского стола пятизвездочного отеля.

Следующие несколько минут микроволновка гудела не переставая. На меня напал дикий жор. Я умяла тарелку жареных овощей, целую птичью тушку и снова выпила несколько чашек чая.

Вот теперь отлегло.

Я вышла в спальню и уныло оглядела одинокое помещение.

Комната с огромной кроватью, великанским гардеробом, тремя тумбочками и тремя же креслами, выглядела неуютно пустой.

Когда-то я любила простор, теперь же он скорее пугал, заставлял почувствовать себя еще большей сиротой.

Казалось, только теперь, полностью удовлетворив телесные нужды, я запоздало осознала, что друзья, близкие – все остались в той, другой жизни. На недоступной мне больше Земле.

А здесь… Здесь я совершенно одна. Никому не нужная, проблемная телепатка и эмпатка…

Я опустилась на мягкую кровать, накрытую покрывалом с оленятами, и воспоминания, эмоции хлынули рекой. На сей раз не чужие – мои, собственные.

Отключить их, избавиться, поставить щит я уже не могла.

…

Цирковой купол в радужных полосках, огромная арена и алые бортики вокруг… Сладкий запах попкорна, соленый – чипсов, приторный – газировки перебивают дикую смесь ароматов зрительского парфюма.

Статная, красивая акробатка исполнят сложные кульбиты на лошади. Серая, в яблоках кобылка рысит по кругу, чуть опустив голову. Словно нарочно позволяет зрителям в деталях разглядеть высокое украшение на лбу – с десяток цветных перьев, перевязанных красной лентой.

Девушка делает сальто, замирает в ласточке, вдруг переворачивается, встает на руки, разводит ноги в шпагате и снова сводит их.

Сверкают в свете ярких лампочек под куполом ее серебристый корсет, черные лакированные сапоги и голубые колготки. Маленькая лазурная пачка из сотен оборок даже не трясется, словно и не накрахмаленная вовсе, а пластиковая.

Крохотная черная шляпка с алой ленточкой на полях подпрыгивает на крутых кудряшках гимнастки, но остается на месте, будто приклеенная.

Внучка вскочила с места, визжит и хрустит попкорном одновременно. Розовый бантик на левой косичке развязался. Плотные, черные колготки сползли, собрались складками на коленках.

Малышка оборачивается и в серых глазах ее плещется восторг, на лице – счастливая улыбка.

Дочка хихикает, поддергивает зеленую гофрированную юбку непоседы.

Подталкивает меня локтем, тычет пальцем в арену. Коротко стриженые ногти дочки, очень красивой, овальной формы поблескивают в лучах все тех же неуемных светильников.

Янтарные сережки трепещут в маленьких мочках, подчеркивают длинную, тонкую шею…

Глаза обожгло, я спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

Безутешно, горько и громко…

Внезапно твердая, горячая рука легла на плечо.

– Тебя кто-то обидел? – голос Тала звучал словно издалека и как-то совсем незнакомо. Исчезли металлические нотки, приказные интонации. Король говорил мягко, почти душевно.

Я убрала ладони с лица, вытерла ими глаза и обернулась.

Тал резко убрал руку с моего плеча, неторопливо обошел, и замер в нескольких шагах, буравя немигающим взглядом. Как же изменились его глаза! Опять, в который уже раз за сегодняшнюю безумную ночь!

Еще недавно ледяные, безжизненные они сияли, и казались даже не голубыми – ярко-синими, как васильки.

– Все нормально, – всхлипнула я как-то слишком жалобно. – Просто… хочу домой… к близким.

Горло словно стянула петля, слезы вновь хлынули из глаз.

Лицо Тала преобразилось – желваки заходили ходуном, черты заострились, щеки впали. И без того бледная кожа совсем посерела.

– Хочешь к своему мужу? Под бочок? В теплую постель? Соскучилась по нему?

Секунда, другая – и Тал совсем близко. Еще секунда – и я на постели, под горячим, каменным телом велфа. И чудится мне – никакие силы не сдвинут его даже на миллиметр.

Не успела понять, осознать – что происходит, властные губы короля впились в мои…

Поцелуй был долгим, напористым, но язык Тала ласкал очень нежно, осторожно, умело.

Я сомлела, совершенно потеряла ощущение реальности.

Стены, пол, потолок, кровать – все поплыло, растворилось в сладком мареве.

Тал резко напрягся, и я ощутила, как твердый бугор на его брюках уперся в живот. Ничего себе он среагировал! Ведь и пары минут не прошло…

Король выдохнул, вздрогнул, рывком отстранился.

Завис надо мной на руках и сквозь зубы процедил:

– Только не говори, что тебе не понравилось! Или что твой мужик, человечишко мог лучше. То, что могут в постели велфы, ни одной расе не под силу.

Я замерла, загипнотизированная его взглядом, совершенно сбитая с толку. Глаза Тала сверкали аквамаринами, губы скривились – то ли иронично, то ли зло.

– Я… не об этом, – с трудом выдавила из себя. – Я про дочку…

Мгновение – и тяжесть горячего тела велфа исчезла. Тал очутился рядом, на постели, уже не лежа, а сидя.

Я с трудом приподнялась, не в силах прервать наш зрительный контакт.

– Этого я не ожидал, – велф застыл, словно превратился в статую. Косой взгляд его внимательно исследовал мое лицо. – Вернуться не получится, – вдруг почти резко добавил король, поменял позу и закончил. – Произошел полный обмен. Назад пути нет. Ни тебя, ни нашего беглеца граница не пропустит. А будете пытаться, погибнете.

– Полный обмен? – ошарашенно повторила я.

– Преступник закрепился в вашем мире. Обменялся с кем-то кровью и выбросил тебя, чтобы в наш не затянуло. Так происходит через какое-то время. Затягивает назад, что ни делай, как ни сопротивляйся. А если не обменяться кровью с кем нужно – верная смерть. Ты попала сюда и либо должна была умереть, либо обменяться кровью со мной. Но после этого ни преступник, ни ты назад не вернетесь.

Каждое его слово словно вбивало в грудь гвозди. Сердце больно кололо, на плечи навалился непомерный груз – тянул к земле, сплющивал.

Дочка… неужели я больше ее не увижу? Даже голоса не услышу?

Вспомнилось, как она отвечала в телефон: «Да, мамулькин?»

Не «Ало», как большинство, а именно так.

На глаза опять навернулись слезы, я зашлась рыданиями, закрыла лицо ладонями.

Тал затих. Несколько минут казалось, его и вовсе нет в комнате. И вдруг на мои запястья легли горячие пальцы. Оторвали руки от лица, и… Тал слизнул слезы со щек. Раз, два, три…

Это было так странно… и так волнующе.

Секунда, другая, один удар сердца, второй…

Тал вскочил на ноги, отшатнулся, будто почти потерял равновесие, и вдруг окликнул меня от самой входной двери.

– Тебе надо отдохнуть. Если что-то потребуется, зови Виру. Она живет через три квартиры от тебя. Увидимся, Олейса…

Дверь хлопнула, и мне осталось лишь недоумение.

Тал… он сбивал с толку и волновал так, как давно не волновал ни один мужчина.

То холодный и колючий, то вдруг душевный и почти нежный… Он был таким странным, таким не-человеком…

Я усмехнулась – вот тебе и определение. Велф… не-человек.

Откинула покрывало, и легла в постель. Клетчатое шерстяное одеяло было очень теплым, каким-то даже уютным.

Я прикрыла глаза и мгновенно отключилась.

Глава 4

Не знаю почему, но вместе со сном пришло и успокоение.

Не смотря на слова Тала, я почему-то была уверена, что мы с дочкой и внучкой увидимся вновь.

Пусть не так, как хотелось бы, пусть я не вернусь назад, но нас ждут многие и многие встречи…

Казалось, интуиция подсказывает что-то, почти обещает… И я внимала, впитывала информацию, и на душе становилось легче, теплее.

На этой приятной ноте сон слетел окончательно, и по телу разлилась бодрость.