За закрытой дверью

Вова, сперва молчал. Потом потянулся к бабушкиному уху и тихо сказал ей:

– Там папа, с дядь Сашей опять на кухне спят.

Татьяна Ивановна выслушала, что сказал ей внук, и попросила его пока посидеть тут. Сама взяла сумку и быстрым шагом направилась к себе домой.

Зайдя в подъезд, она тут же почувствовала знакомый, неприятный запах. Он мог идти, только из ее квартиры.

Открыв дверь в квартиру, она сразу же направилась на кухню. Увидев, что ее сын со своим другом, снова под кайфом, с размаху треснула сумкой Косте по голове.

– Костя твою мать! – Закричала сердито она. – Ты че делаешь?! Совсем уже охренел, при ребенке колешься! Ты какой пример подаешь, скотина ты проклятая?!

Костя от неожиданного удара и крика матери на мгновенье даже протрезвел.

– Какой колешься, – начал тянуть он, – ты чем мам? Мы чай попить зашли. А сам пытаясь снять чесотку потирает лицо. Так с рукой у лица и завис.

– Ты за дуру меня не держи! Это что такое? – Говорила, она, показывая на стол, на котором лежала шкатулка и обожженная пустая поварешка. – Это что такое? Етить твою бродню мать!

– А ты тварь, – уже обращаясь к Сане, сказала Татьяна Ивановна, – повадился ходить сюда! Она схватила его за руку и прям, как есть, со спущенными штанами одернула на себя и вытолкнула из кухни.

– Пошел вон!

– Аааа, Теть Тань, – прохрипел Саня, – вы че делаете?! Он чуть было не упал, но смог устоять. Наконец подтянув штаны на место, он попытался уйти в прихожую, но сделав пару шагов, снова завис на месте.

– Костя, убирайтесь вон из моего дома! – не меняя тона, сказала Татьяна Ивановна. Она взяла со стола, шкатулку вместе со всем содержимым, поварешку, собрала использованные шприцы и выкинула все в мусорное ведро.

– Мааам, ты че наделала? – Очухался, Костя. И кинулся копошиться в мусорном ведре.

Он перевернул на пол все помои, с тщательностью изучая каждую крошку, каждую картофельную очистку и шелуху от яиц.

– Тьфу, на тебя! Чумаход! – Сказала ему Татьяна Ивановна. – До чего опустился уже?! По помойкам за своей дрянью готов лазать.

Костя, выбрал из мусора свое барахло. Зачем-то прихватив вместе с серыми свертками несколько небольших картофельных очисток, аккуратно уложил все в шкатулку. Саня в это время еле-еле добрался до прихожей и натягивал на ноги кроссовки.

– Теть Тань, послышалось из прихожей, – извините нас! Это же болезнь. Как вы не понимаете?

– Мне твои извинения и твоя болезнь – нахер тут не нужны! – ответила она ему. – Проваливай к чертовой матери, пока не прибила. Еще раз увижу у нас, ментов вызову.

– Все, ухожу, ухожу теть Тань! – Сказал, Саня и исчез за входной дверью.

– Костя, собирайся и проваливай, давай, в след за своим дружком! – Уже обращаясь к сыну, говорила она. – А то сейчас тебя, вместе с твоей отравой, в это ведро запихаю! Придумал, домой своих дружков наркоманов водить!

– Да перестань, мам, – отвечал ей Костя. – Какие наркоманы?

Костя потопал к себе в комнату. Татьяна Ивановна, выключила раскаленную уже докрасна конфорку. Подняла с пола вафельное полотенце и швырнула его в раковину.

Костя в это время, завис посреди своей комнаты. И медленно опускался вниз. Татьяна Ивановна, видя эту картину, крикнула ему из кухни:

– Костя! Иди, на диван ложись, сволочь ты конченая!

– Ну, хватит уже орать мам… – Промямлил оттуда он. Иду… Че не видишь?!

Медленно дойдя до дивана, он положил шкатулку и поварешку на спинку, а сам лег. Веки его словно налитые свинцом медленно закрылись.

Татьяна Ивановна, оставила сумку на кухонном столе, предусмотрительно вытащив и нее кожаный кошелек и пошла на улицу.

– Вовочка, иди сюда! – Позвала она внука, выйдя на улицу.

Вовочка в это время качался на поломанном ограждении придомовой клумбы. Услышав и увидев бабушку, он не медля ни минутой, побежал к ней, придерживая одной рукой карман, чтобы не растерять по дороге, то, что взял в отцовском шкафу.

– Они ушли, баб? – Чуть запыхаясь, спросил он.

– Черт с ними, – ответила она. Ты как, мой маленький?

– Не очень, баб… Папа снова нас всех обманул… Он же обещал, что больше не будет…

– Не будет внучек! Я, не позволю ему больше обижать и обманывать нас.

– Будет баб, я знаю…

– Но мы все-таки еще попробуем его вразумить. Правда, сыночек?

– Угум, – ответил ей Вовочка.

– Пойдем домой, тебе баба Лина гостинцев передала.

Они зашли в подъезд и по едкому запаху, было понятно, что сегодня все соседи знали, что в перовой квартире опять колются.

Глава 4

На сковородке, шкварча и покрываясь золотистой корочкой, жарилась молодая картошечка. Татьяна Ивановна, аккуратно переворачивала ее деревянной ложкой. Вовочка сидел, болтая ногами за столом, и смотрел на Ель за окном.

– Интересно ба, – спросил он, – кто так высоко мог приделать эту кормушку?

– Какую кормушку, сынок? – Ответила, ему бабушка.

– Да вон, на дереве. – Вовочка, указал рукой в сторону дерева за окном.

Напротив кухонного окна, была пешеходная аллея, которая была отделена от проезжей части насаждением Елей. На одной из них, примерно на высоте три метра от земли, была прибита, ржавая консервная банка, которая, по всей видимости, служила когда-то кормушкой для птиц.

– Ах, вот эту?! – Сказала, она.

– Угм. – Кивнул головой, Вовочка.

Татьяна Ивановна, задумалась, по ее лицу читалось, что она думает или вспоминает, что-то очень приятное.

– Эх, дорогой мой мальчик, – начала она, – как давно это было. Я, тогда еще была молода, только приехала по распределению после института, в наш поселок. Он, только начинал строиться, совсем маленький тогда был городок. Как сейчас помню – это была суббота. Ясный, солнечный день, свежий, легкий ветерок дует в лицо. Нас молодых и энергичных с лопатами и граблями отправили на благоустройство поселка. Задача была высадить несколько сотен деревьев. Ты знаешь внучек, ведь какую-то часть из этих елей под окном высадила я. Они были тогда совсем маленькие, а сейчас, годы прошли и вон, как вымахали.

– Что, правда, ба? – Спросил с удивлением Вовочка. – Это ты их посадила?

– Правда, правда, внучек. И кормушку эту, я прикрепила. Правда, спустя несколько лет, когда ели уже подросли. Так же, как сейчас тут с тобой сидела и смотрела, в окно. Была зима. Мороз такой жгучий, ветрено, а за окном птички по веткам прыгают.

– Кушать, наверное, хотят? – Подумала тогда я. Взяла пустую консервную банку, молоток, гвозди, немного крупы и пошла на улицу.

– Ба! – С недоумением перебил ее Вовочка. – Ты, что раньше была такая высокая?

Татьяна Ивановна рассмеялась.

– Это не я была высокая, это деревья были еще не такие огромные. Глупенький. – С улыбкой, сказала она.

– Баб, ты у меня такая молодец! – Вовочка, подошел и крепко обнял бабушку.

За окном в это время проехал красный автобус, с табличкой: «Заказной».

– Мамин автобус проехал, – сказала Татьяна Ивановна, – скоро придет. Вовочка, ты помнишь, маме про детсад не говорим?

– Помню, баб. – Ответил он.

– Если, что, я тебя сегодня раньше забрала.

– Ага, баб. Это наш секрет будет.

– Верно! Секрет! А, то она устроит тут нам, мало не покажется.

Как только, Татьяна Ивановна, достала из холодильника стеклянную банку, с густой сметанной – дверь в прихожей открылась и домой зашла Лера.

– Мама пришла! – Радостно закричал Вовочка, и побежал встречать ее в прихожую.

– О?! – Удивленно сказала Лера, увидев сына. – Ты уже дома?

– Меня бабушка сегодня раньше забрала. – Ответил ей тот.

– Ну, и хорошо. Я, так устала сегодня на работе, как раз хотела ее попросить за тобой сходить.

– Мам, а ты мне что-нибудь сладенького купила?

– Нет, не купила. – Ответила Лера.

Вовочка расстроился. Он, как и все дети, очень любил сладкое, но так мало и редко его получал.

– А почему? – Спросил, Вовочка.

– Почему, почему… – отвечала Лера. Денег нет – вот почему! Я их не печатаю.

Лера, пошла на кухню. А Вовочка огорченный, что мама не принесла ему ничего вкусненького, пошел за ней.

– Садись за стол, Лерочка. – Сказала Татьяна Ивановна. – Я, тут картошечки молоденькой нажарила.

– Спасибо! – Поблагодарила ее Лера. – Сынок, то ваш объявился? Или подох уже небось где-нибудь?

– Объявился. – Ответила ей Татьяна Ивановна. – Спит в своей комнате.

– Сейчас только поем и я ему устрою. – Не скрывая своей злости, сказала Лера.

– Да, не трогай ты его, – возразила ей Татьяна Ивановна. Знаешь поговорку, не трогай падаль, вонять не будет?

Лера, кивнула ей в ответ.

Сытно поевши, Лера встала из-за стола, и не смотря на возражения Татьяны Ивановны, прямиком отправилась в комнату мужа.

– Какие люди? – Увидев, спящего на диване мужа, сказала Лера. – Явился, не запылился!

Костя, быстро очнулся. Он совсем не ожидал, что его сейчас кто-то разбудит. После пробуждения, он поднялся с дивана и сел.

– Ты мне ничего объяснить не хочешь? – Спросила его Лера.

– Нет! – Даже не смотря в ее сторону, ответил ей муж.

– Я, не поняла? Ты че охренел? – Возмущенно сказала Лера.

– Че тут не понятного? – Ответил ей Костя. – Я, же по-русски сказал, что не хочу, ничего тебе объяснять! Или тебе по-китайски ответить? Чтоб ты поняла!

– Ты, наркоша поганая! – Закричала на него Лера. – Меня одну с маленьким ребенком бросил, а сам шаришься, хрен пойми где!

– Какой наркоша? Ты че несешь?

– На развод подам, и ребенка ты хрен больше увидишь! Точно!

Вовочка, часто слышал, как родители ругаются. В такие моменты, он как будто вжимался внутрь себя, все его тело было скованно, прикоснись к нему и могло показаться, что он тверже камня. Обычно это длилось не долго, спустя какое-то время из ребенка все, что он сдерживал непрерывным потоком, начинало фонтанировать наружу. Так было и в это раз.

– Хваааатииит! – Закричал он с кухни. – Вы меня оба достали своими ссорами! Уходите оба, я буду только с бабушкой жить! Сказав это, Вовочка зарыдал в голос.

Татьяна Ивановна, не могла спокойно смотреть на ревущего внука и до этого момента не хотела вмешиваться в разговор его родителей.

– А, ну прекратите! – Твердо сказала она, обращаясь к супругам. – Сейчас же! Себя не жалко, вы хоть ребенка пожалейте! В каких невыносимых условиях ему приходиться с вами жить и расти. Ни ласки, ни внимания от вас не дождешься. Все о себе любимых только и думаете. Один, как обколоться до чертиков, другая всегда рада истерику закатить, по поводу и без!

Супруги на какое-то время прекратили свои прения, но длилось это не долго. Первой не сдержалась Лера и вновь начала баталии с непутевым мужем.

– Ты че сволочь думаешь?! Я, это буду всю жизнь терпеть? Твои выходки, твоих ненормальных дружков?! Жизнь с тобой! Ты у меня уже вот тут стоишь!– И она постучала ладонью по подбородку.

– Уйди ты нахер! – Крикнул в ответ на ее доводы Костя. – И закрой дверь с той стороны!

– Ты так со своими дружками, наркошами будешь разговаривать! Понял?

– Сука, не беси меня, уйди я сказал!

Костя уже неделю был на марафоне. С последнего приема его уже отпустило, начинало кумарить, поэтому с каждой минутой он становился все более раздражительным и агрессивным. Во время своего предыдущего марафона, находясь на замутах в поисках ширки, он проткнул ножом назойливого попрошайку. После чего обшарил его карманы, забрав последнею мелочь и как ни в чем, ни бывало, пошел дальше. Тот бедолага, тогда выжил. Спасибо неравнодушным продавщицам магазина, у входа в который все это произошло. Девушки не испугались и быстро вызвали скорую помощь. Косте – это дело сошло с рук, полиция в городе сейчас работала из рук вон плохо.

– Ну, раз так, – сказала Лера, – то жди повестку в суд! Я, завтра же подам на развод!

– Да, слышал, я эту историю уже тысячу раз! – Отвечал на ее бесполезные попытки вразумить, Костя. – Отвяжись от меня, иди, подавай куда хочешь!

Костя, встал с дивана и вытолкнул Леру из своей комнаты, прикрыл дверь и закрыл ее на защелку.

– Ты, козлина конченая! – Не унималась она за дверью. – Наркоша! Связала свою жизнь с больным ублюдком!

Костя не отвечал. Ему нужно было срочно поставиться. Он надел на ноги старые сандалии, что пылились в шкафу. Взял из шкатулки два свертка и шприц. Пока Лера причитала за дверью, он выпрыгнул из окна на улицу, благо первый этаж и отправился прочь из дома.

Лера только когда услышала, как захлопнулась оконная рама, оставила все попытки докричаться до мужа. Ее переполняла злость вперемешку с обидой, она пошла к телефону и набрала номер подруги. Та, оказалась дома и Лера сказала, что скоро зайдет к ней.

– Татьянн Иванна, с Вовкой посидите? – Спросила Лера. – Мне надо проветриться.

– Иди! раз надо. – ответила та ей. А про себя подумала: – Все ровно от тебя толку в доме нет.

– Ты куда мам? – Спросил ее Вовочка.

– На Кудыкину гору! – ответила Лера ему.

Вовочка, огорченный таким дерзким ответом матери, опустил вниз голову.

– Вот же сучка! – Подумала про себя Татьяна Ивановна.

Лера, быстро собралась и ушла. И Вовочка, снова остался дома, наедине бабушкой.

Глава 5

Лера, зашла в подъезд двухэтажного, деревянного барака. На втором этаже которого, сидя на деревянном сундуке, курила ее подруга Инна. Не высокий рост, большие веснушки по всему лицу и короткая стрижка, с рыжими волосами, не делали ее привлекательной. Плюс ко всему у нее уже не было несколько верхних и нижних зубов. Отсутствие внимания мужчин и как следствие серьезных отношений, не проходили для нее бесследно. Вот уже пару лет, как Инна пристрастилась к алкоголю. Находя в нем мнимое успокоение и радость жизни. Даже сейчас, она находилась в слегка подвыпившем состоянии.

– Ты уже тут? – Завидев Леру, сказала она хрипловатым, прокуренным голосом. – Ну, привет, дорогуша!

– Привет! – Поднимаясь вверх по скрипящим, деревянным ступенькам, сказала Лера. – Инна, иди переоденься, в магаз сходим!

Та, сидела в шелковом красном халате и тапочках, положив ногу на ногу.

– Не торопи события! Лучше скажи, что у тебя опять приключилось?

Лера поднялась на затянутую дымом лестничную площадку.

– По дороге все расскажу. – Сказала она. – Давай, я за тебя докурю, а ты иди, одевайся.

– Хорошо-хорошо, дорогуша, – ответила ей Инна, – но только в самых мельчайших подробностях.

Лера, забрала у нее, не докуренную сигарету и села на освободившееся место. Она устало откинулась на перилла и подняла глаза к потолку. Выжженная на нем черная надпись гласила: «Бог есть»

Лера глубоко затянулась и выдыхая дым протяжно сказала:

– Дааа… Но точно не здесь!

– Ты с кем там болтаешь, дорогуша? – Спросила ее вышедшая из квартиры Инна.

– Да, так.

– Ну, раз так. То, пошли уже.

– Уже? Ты что, прям так пойдешь? В этом? – Удивленно спросила ее Лера.

– Ну, да. А, что? Что-то не нравится? – Ответила ей подруга.

– Ну, ты же просто накинула сверху халата куртку? – Продолжала Лера.

– И что? Не вижу, ничего запретного в этом прикиде.

– Ну, раз тебе так норм, то пошли.

Они отправились в магазин, который находился в метрах двухстах от дома, где жила Инна.

По дороге, Лера в подробностях рассказала все события сегодняшнего дня и не только. Жаловалась на то, как ей тяжело. Что сил терпеть такого мужа, больше нет. И вообще, она будет подавать на развод и уедет жить к маме или в областной центр.

– И знаешь? – Говорила Лера подруге. – Плюс ко всему работа санитаркой в городской больнице, не добавляет радужных красок в мою жизнь.

Инна молча слушала, лишь изредка что-то поддакивала. И после того как Лера выговорилась без остатка, сказала ей:

– А, я ведь тебе говорила! Помнишь? Предупреждала же. Я, Костю твоего, с малых лет как тут жить стала, вижу. Как он в соседний барак за героином и ханкой бегает.

– Да, помню, я! Помню! – Сказала ей Лера. – Что мне оставалась делать, если я залетела? Я, ведь ребенка боялась убрать. С нашими то врачами.

– А, от наркоши рожать ты естественно не боялась? Повезло, что Вовка здоровый родился, а не урод какой-нибудь.

– Все хватит! – Сказала Лера. – Я к тебе пришла, не чтоб ты меня еще больше за тучу угоняла, а выговориться, душу отвести.

Они зашли в небольшой продуктовый магазинчик, взяли бутылку сладкой рябиновой настойки на коньяке, пачку крепких сигарет и шпроты на закуску.

На обратном пути, Инна рассказывала, как на прошлой неделе, приезжала скорая в соседний барак нариков откачивать.

– Все трое с передозом, – говорила она, – девку спасли, а пацаны на тот свет… И знаешь, дорогуша? Жалко ведь. Им на вид то, лет по восемнадцать максимум. Зачем им эта грязь? – Инна вытащила бутылку настойки из пакета и потрясла ей. – Вон, этого, что ли мало?

Лера, слушала ее и даже немного прослезилась. Ведь к ней в больницу каждый день, молодых привозили. Кого с ножевым, кого-то с огнестрельным. Особенно много было с передозировкой наркотиками. Многие так и не выходили больше живыми из реанимации. И Лера каждую смену видела отчаявшихся родных и близких, которые потеряли последнею надежду. От всех этих разговоров ей еще больше захотелось напиться.

Придя домой, они расположились за столом на узкой кухне. На потертую клеенку, Инна поставила две рюмки и положила консервный нож.

– Дорогуша! – Сказала она. – Открой пожалуйста шпротики, а я хлебушек пока нарежу.

Закончив сервировку скудного стола, Инна разлила по рюмкам настойку и сказала.

– Вставай Лерочка! За нас девочек, первую будем пить стоя!

Лера встала, и они выпили, даже не закусив.

В это время Татьяна Ивановна, которая осталась дома сидеть с внуком, набирала ванну, чтобы Вовочка покупался. Он, снял трусы и майку, запрыгнул в теплую воду и попросил бабушку принести ему шприц.

– Это еще зачем? – Чуть было, не потеряв дар речи, спросила она.

– Я им как пистолетом буду играть. Воду в него набирать и стрелять, из него.

Татьяна Ивановна, облегченно выдохнула.

– Ах, ну если пострелять, тогда сейчас принесу. Она сходила до своей аптечки и взяла оттуда большой шприц без иголки.

– Сыночек, возьми свой пистолетик. Только на пол, воду не лей! – Наказала она ему.

– Не буду, ба. – Ответил Вовочка.

Татьяна Ивановна прикрыла дверь в ванную, чтобы не остужать ее и ушла в свою комнату, смотреть вечерние новости.

Вовочка, набирая в шприц воды и выдавливая ее наружу с помощью поршня, вначале обстрелял мыло, которое лежало в красной мыльнице. Затем принялся за бутылки бабушкиного и маминого шампуня. Закончил стрельбою в потолок. Такая игра ему быстро наскучила, и он придумал новую.

Взял крышку от мыльницы, налил туда немного воды, так как там были небольшие остатки мыла, она получилась мутно-серая. После представил, что уголок ванны это электрическая плита, поставил туда крышку. Пождав немного, будто доведя до кипения, он втянул жижу из нее в шприц и положил его рядом. Сделав виток ладонью вокруг плеча, воображая себе веревку которую, как он однажды видел, наматывал его папа. Затем повернул левую руку так, что вены оказались сверху. Взял шприц и вымышленной иглой ввел себе содержимое шприца. Серая, теплая мыльная жидкость растеклась по руке. Вовочка облокотился спиной о спинку ванны и опустился в теплую воду по самую шею. Закрыв глаза, медленно произнес:

– Как хорошо… Какой кайф…

Лера, просидела у подруги несколько часов, изрядно набравшись. Приговорив бутылку, она хотела попросить Инну проводить ее до дома. Но та уронила пьяную голову на стол и отключилась. Оставив последнею рюмку не допитой.

Лера, попыталась разбудить ее. Но видя, что все попытки тщетны, она решила идти одна.

Выйдя на улицу, заплетавшимся языком вслух произнесла:

– Пусть только домой придет, кабзда ему! И шатаясь из стороны в сторону, направилась домой.

Глава 6

На улице стемнело, день подходил к концу. Костя вернулся домой тем же путем, каким вышел из него – через окно.

– Твою мать,– ворчал про себя он, – мусора – падаль конченая. Он тихонько подошел к двери, которая отделяла его комнату, от всей квартиры и приложил к ней ухо, чтобы подслушать, что происходит дома.

– Спят уже? – Спросил он сам себя.

В квартире было тихо, только шум телевизора доносился из комнаты Татьяны Ивановны.

Костя, потихоньку снял защелку и открыл дверь. Стараясь как можно тише идти по темному коридору в кухню.

– Черт, как трясет, то! Су-ка!

– Лерочка, это ты там ходишь? – Услышав шаги в коридоре, из своей комнаты спросила Татьяна Ивановна.

– Да это я, мам! Я! – Ответил ей Костя. От его шагов под ногами скрипел пол, и это выдало его присутствие.

– Леры, дома нет, – сказала ему Татьяна Ивановна, – к подруге ушла. Можешь не красться.

– К какой? – Спросил он.

– Мне-то откуда знать? – Ответила она. – Мне она не докладывает. Ты если есть хочешь, в холодильнике котлеты бери.

– Да не буду я, мам! – Ответил ей Костя. – Спи! Или че, ты там делаешь? Телек смотри!

Загремев выдвижными ящиками старого кухонного гарнитура, он достал чайную ложку и изогнул ее.

– Костя? – Снова донеслось из комнаты Татьяны Ивановны.

– Да, че мам? – Раздраженно проворчал он.

Костя так раздражался и ворчал, потому что, уйдя из дома догнаться у него так и не получилось. Его, как своего старого знакомого, уже хотел принять проезжающий мимо наряд полиции. Но после неудачного обыска, им ничего не оставалось, как просто отпустить его. Костя скинул в траву содержимое своих карманов, как только заметил разворачивающийся в его сторону УАЗ. Это и спасло его, от избиений в участке, а потом и от поездки в места не столь отдаленные. После того, как они уехали, Костя, немного пошаривши среди сухих листьев и зеленной травы, вернул себе то, что сбросил тут некоторое время назад. И куда бы он в этот вечер не направился, везде был либо патрулировавший наряд, либо на притонах никого не оказывалось дома. Что для таких мест является, крайне исключительным. Ему ничего не оставалось, как вернуться к себе.

– Ты мне там еще поогрызайся! – Крикнула ему Татьяна Ивановна из комнаты.

– Да, кто огрызается-то? – продолжал ворчать он, направляясь с ложкой в свою комнату.

Закрыв за собой дверь в комнату, он подошел к окну. В это время на улице кто-то включил уличный фонарь, висевший над подъездом дома напротив. Вокруг желтого света, сразу же собрались мелкие мушки. Во дворе не было ни души, тишину нарушало лишь стрекотание кузнечиков в траве.

Суетясь в потемках, он нарочно не стал включать свет, чтобы с улицы его не было видно.

– Вот прицепилась, – говорил он сам с собой про свою мать, – поешь, не огрызайся! Наемся еще, только вот поставлюсь. Не последний день живу.

Он пошел к шкафу и взял из него зажигалку зиппо, затем снова вернулся к окну. В этот момент у него в голове, будто чей-то голос сказал:

– А прикинь последний, Костян?

– Да ну нахрен! – Ответил Костя ему. – Херня какая-то. Точно не сегодня.

Наконец выложив содержимое свертка в ложку, Костя зажег зажигалку и поставил ее на подоконник, держа в трясущейся руке ложку, стал ждать, пока закипит.

– Последний раз и завяжу. – Рассуждал он сам с собой. – Перекумарю, как-нибудь. Надо будет – в психушку лягу или в ребцентр!

Закончив приготовления ширки, Костя сел на диван, ввел себе золотой укол и откинулся ловить приход.

Татьяна Ивановна, почуяла знакомый кислый запах. Встала с кровати и быстро направилась в комнату сына. Дверь была заперта изнутри.

– Костя! Крикнула она так, что вроде и громко, но в тоже время тихо, чтобы не разбудить внука. – Открывай дверь, скотина!

Вовочка проснулся. Но не оттого, что бабушка стучала в дверь отца и громко говорила. Он словно почуял не ладное, и это не ладное имело кислый, уксусный запах. Поднявшись с кровати, он направился на голос бабушки.

– Костяяя! – продолжала кричать она, стуча кулаком в дверь комнаты. – Открой етить твою мать!

Костя не отвечал.

– Ба? – Обратился к ней Вовочка.

– Вовка, ты зачем встал? – немного испугавшись неожиданного вопроса из темноты, сказала она. – Иди, быстро спать ложись!

Вовочка, ее не послушался.

Она еще с минуту пыталась безуспешно достучаться до сына и толкала дверь. Вовочка стоял рядом, прислонившись плечом к стене.

За дверью комнаты послышался громкий хрип!

– Костя?! Сынок, что с тобой? Сейчас же открой дверь!

Не на шутку перепугавшись и предполагая в чем дело, Татьяна Ивановна сказала Вовочке быстро идти в комнату, а сама вышла в подъезд. Постучавшись в соседскую дверь, ей открыл сонный, усатый сосед Гена.

– Генка, помоги! – Растерянно сказала она. – Прошу тебя, пожалуйста, помоги! Там Костя закрылся у себя в комнате! Я, открыть не могу! С ним, что-то случилось! Пойдем скорей!