Книга Петра

– Я не буду спать рядом с ней, дайте мне другую палату. Вы просто не понимаете…

– Сейчас! В три часа ночи! Из-за бродящих по ночам вампиров! Нет, хватит всего этого с меня. – Медсестра развернулась и направилась в свой кабинет. – Пусть Альберт поработает, ему все равно практика нужна.

Выбора не было. Либо лежать обездвиженной и в непонятном состоянии (неизвестно, что ей вколет этот самый Альберт), либо признать свою неправоту и иметь хоть какие-то шансы на спасение.

– Стойте! – крикнула вдогонку Алия. – Извините, что побеспокоила вас. Наверно, вы правы и мне все это почудилось. Страшный сон приснился, вот я, дурочка, и прибежала сразу к вам. Это все, наверно, молния, до сих пор не могу прийти в себя. Каждый день кошмары мучают. Еще раз извините, Христа ради.

– Завтра мы вас еще раз осмотрим. А сейчас ложитесь спать, и ни звука больше. – Медсестра подошла к своей комнате, но перед тем, как зайти в нее, окинула взглядом подозрительную пациентку. – Через минуту я к вам зайду и проверю. Надеюсь, у меня все же не найдется поводов вызывать Альберта.

Алия зашла в комнату. Не оставляя взгляда на женщине возле окна, она напряженно уселась на кровать. Перед тем как лечь, еще несколько раз бросила на нее взгляд. Когда через четверть часа зашла медсестра, Алия закрыла глаза и притворилась спящей. Полусонными глазами медсестра убедилась, что никто не нарушает покой, и, выключив свет, удалилась.

Сон был бы чудовищной и смертельной ошибкой, если после увиденного можно было бы заснуть в таких условиях. Алия знала: то, что лежит сзади нее, так же не спит, как и она, и всего лишь ждет своего момента. Однако так продолжалось недолго. Уже через час сзади раздался тихий, омерзительный и пронизывающий до самых косточек звук. Словно какое-то заунывное пение, едва слышимыми волнами оно наполнило комнату. Звук был тихий и едва уловимый, и даже убаюкивающий, но лишь для того, кто не знал, кто или что его издает. Алия вслушивалась в каждый щелчок этой песни и в каждую паузу, мысленно отмеряя расстояние, откуда он исходит. Когда лишь на секунду ей показалось, что он приблизился, она тут же вскочила с кровати и метнулась к двери. Пробегая проем, она почувствовала, как ее плечо что-то сжало. Тут же рефлекторно отмахнувшись, ее рука угодила в твердую плоть. В плече появилась боль, но теперь ее путь к выходу был свободен.

Коридор все так же пустовал. Ни одной живой души. Хотя тот хлопок, с которым она закрыла дверь, мог разбудить соседние палаты, а главное, медсестру. Она отошла на безопасное расстояние. Преследования не было. «Значит, боится показаться и быть пойманной. Хитрая тварь…» Быстрыми шагами Алия дошла до уборной и, перед тем как зайти в нее, еще раз оглядевшись, убедилась, что ее никто не преследует.

До утра она просидела в одной из кабинок, обдумывая, что ей теперь делать. Первое, что приходило на ум, – это расправиться с этой тварью сразу же на рассвете. Забрать свои вещи, а вместе с ними – длинные ножи ее брата. Вот тогда она ей покажет. Но что если даже после этого она не умрет? Что если она уже давно мертва? Тогда все ее усилия будут напрасны. И что в итоге? Даже если она и сможет сбежать после этого из больницы, то за ней начнется охота, как за особо опасной убийцей. Брата она не бросит, а с ним, пока он не окреп, далеко не убежишь. Убедить врачей в том, что среди их пациентов лежит женщина-вампир? Тут, кроме смеха, ничего в ответ не услышишь. Вариант один – бежать. Но как вывести брата? И как не навредить его лечению?

Цель была поставлена, но как это все осуществить, она не представляла. Как можно вывести мужчину, который едва может стоять на ногах? А после сегодняшней ночи наверняка разойдется молва о том, что она сумасшедшая и ей чудится не бог весть что.

С утра и до обеда она просидела у брата, ни на секунду не зайдя в свою палату. Она разговаривала с ним, немного отвлекаясь, ухаживала и запоминала до мельчайших подробностей все то, чем и как его врачует местный персонал. После обеда попросила у новой медсестры снотворное, сетуя на то, что из-за болей в спине не может заснуть. Ее измученный вид и мешки под глазами не вызывали ни капли сомнений в этом, и она с легкостью получила две таблетки «Реланиума». Положив их в карман, Алия направилась в приемное отделение.

Когда вернулась, брат уже спал. Ей тоже надо было. Этой ночью силы ей были необходимы как никогда. Обессиленная и уставшая, легла на свою кровать. Днем на ней было безопасно. Сама того не замечая, погрузилась в сладкую дремоту. Ей снились приятные сновидения из прошлого, где они с братом отмечали свое совершеннолетие. На столе вишневый пирог и бутылка мускатного вина. Радостные настроения на пути к чему-то новому. Не хотелось просыпаться. Так бы и оставалась все время внутри своих воспоминаний.

Когда открыла глаза, с ужасом взглянула в окно. Темнота! Затем на часы – первый час ночи!

Все время на подготовку ушло, придется действовать как всегда – по обстоятельствам.

Алия вышла из комнаты в направлении кабинета медсестры. Коридор пустой, только иногда из палат доносятся редкие похрапывания. Двигалась плавно и тихо. Не хотела никого разбудить. Кабинет располагался самым последним из всех комнат. За ним лишь лифт и лестничная дверь. Палата медсестры была приоткрыта. Внутри тучная женщина, боровшаяся со сном. На белом халате бейджик – Филиппова Елизавета Аркадьевна.

– Доброй ночи, – вежливо произнесла Алия.

– Доброй, а вы почему не спите? – спросила удивленно Елизавета Аркадьевна.

Все складывалась для нее очень удачно: медсестра сидела к ней боком, уткнувшись в свой журнал, и сонно изучала один из медицинских журналов. На шкафчике возле входа, рядом с чайником, стояла кружка остывающего кофе.

– Извините, пожалуйста, мучают сильные боли в спине, не могу уснуть. Буду вам очень благодарна, если что-нибудь найдется.

Осмотрев ночную пациентку, тучная женщина с румяными, немного выпирающими щеками встала и, подойдя к шкафчику, вытащила из пластмассовой упаковки таблетку.

– Возьмите, это вам должно помочь. Попробуйте заснуть, сейчас для вас лучшее лекарство – это отдых и сон.

– Спасибо вам большое, вы моя спасительница, – поблагодарила ее Алия.

– Я всего лишь медсестра, – сонно произнесла Елизавета Аркадьевна и снова села на свое место, погружаясь в изучение журнала.

Уходя из комнаты, Алия незаметно бросила ей в кружку две таблетки снотворного и, еще раз поблагодарив ее, покинула помещение.

Добравшись до палаты Самвела за считаные секунды, она собрала их вещи и разбудила брата.

– Нам надо срочно уходить, – тихо произнесла она.

– Что? Что случилось? Почему? – не понимая, ответил брат.

– Я не могу сейчас объяснить всего. Ты просто должен мне поверить, но времени у нас почти нет, поэтому я прошу тебя поторопиться.

В его глазах все так же присутствовало непонимание всего происходящего этой поздней ночью. К тому же он еще совсем не окреп, чтобы свободно, без вреда себе передвигаться и покидать больницу. Но сестре он всегда доверял всецело и без каких-либо колебаний, и если она говорила, что им надо было уходить, то это следовало сделать, и как можно быстрей.

План побега рождался на ходу. Выждав еще немного времени, Алия вышла из палаты, сказав Самвелу, что скоро вернется. Пустынный коридор больницы навевал страх и мурашками покрывал все ее тело. Она могла пробудиться в любую секунду! Эти мысли не покидали ее все это время. Постоянно оглядываясь назад, на носочках она добралась до комнаты медсестры. Мельком заглянула в нее. «Хорошее снотворное», – подумала Алия. Медсестра спала как младенец, упершись лбом в медицинский журнал. Из шкафа она забрала белый халат, там же из черной замшевой куртки спящей плавно и аккуратно вытащила ключи с брелоком «Фольксваген», затем открыла шкафчик с хранящимися там медикаментами. Расфасовав их по карманам, Алия выключила свет и вышла из комнаты, чтобы забрать каталку возле лифта. Перед тем как увезти ее, нажала на кнопку вызова, подумав, что при этом значительно сэкономит время.

Тихо довезти старую, повидавшую тысячи пациентов каталку не получалось. Та то и дело постоянно поскрипывала и издавала стонущие звуки, эхом разносившиеся по коридору. Приходилось катить медленно и крайне осторожно. Добравшись до палаты, она быстро переложила брата на каталку, туда же переместила те немногочисленные вещи, оставшиеся у них после гор Конжака, и снова покатила ее обратно.

Алия открыла дверь. Раздался совсем знакомый скрип давно не смазанных дверных петель. Душа ушла в пятки. До лифта оставалось около двадцати метров. Но из-за того, что катить приходилось крайне медленно, расстояние до двери лифта почти не уменьшалось. Это была плата за бесшумную дорогу в надежде, что ее никто не услышит. Она обернулась назад. Все тот же пустой коридор. Ни единого звука. Даже храп, раздававшийся из 523 палаты, прекратился. Только зловонный запах гноя и экскрементов, перебивающий въевшуюся в пол хлорку.

В 505 палате кто-то закашлял. Алия остановилась. Еще раз посмотрела назад. Никого. Кашель прошел, и снова стало тихо. Каталка плавно двинулась вперед. Непонимающие глаза брата смотрели то по сторонам, то с удивлением – на нее. Справа показалась табличка «501» – комната с надписью «Врач Давидович А. М. и Филиппова Е. А.» Дверь закрыта. Но почему закрыта? Алия точно помнила, что дверь оставляла открытой, чтобы лишний раз не шуметь и не разбудить только что начавшийся медикаментозный сон медсестры. Медленно она приоткрыла белую деревянную дверь. Свет из коридора освещал всего несколько метров комнаты и заканчивался возле шкафчика орехового цвета. Когда прищурившиеся глаза немного привыкли к темноте, она увидела, как над столом стоит чье-то согнувшееся тело. Неужели таблетки не подействовали или имели такой столь непродолжительный эффект? Затем она ощутила дрожь, которая волнами пробежала по всему ее телу.

Это тело было не Елизаветы Аркадьевны. На стол рухнула безжизненная туша медсестры. На ее лицо падала тень, но это была именно та сумасшедшая женщина! Спутать ее с кем-то еще было просто невозможно. Она смотрела на нее все это время из темноты. Снова сковывающая дрожь пробежала по ее телу.

– Алия, – из коридора послышался голос брата, на секунду выведший ее из ступора.

Но и этого ей хватило, чтобы молниеносно со стуком, прозвучавшим безумно громко, захлопнуть дверь и вытащить связку ключей, которые она успела стянуть. Брат, находившийся рядом, показывал ей на что-то и постоянно звал, но она не видела его и пыталась попасть дрожащими руками в замок. Когда все же ей это удалось, дверь уже ходила ходуном. Что-то зловещее и нечеловечески сильное пыталось оттуда вырваться. Отшатнувшись от нее, она увидела, как брат показывает ей назад. По пустому коридору на них шаткой неестественной походкой двигались два пациента. Алия тут же их узнала – ее бывшие соседи по палате.

До лифта оставалось около пяти метров. Каталка неслась. Никто уже не пытался сохранить какую-либо тишину в этом тусклом коридоре. Едва лишь дверь лифта приоткрылась, как тут же Алия на полном ходу занесла внутрь каталку с братом. Теперь оставалось только нервно нажимать на кнопку первого этажа и ждать. Они замерли, наблюдая, как медленно закрываются двери и как быстро к ним подбираются две опасные твари, сумевшие перестроить свое тело за считаные дни. Их уши стали заострены кончиками вверх, все тело покрыто синими венами, а лысое овальное лицо, на котором вместо носа были лишь небольшие отверстия, отдаленно напоминало человека, болевшего сифилисом. Перед тем как двери закрылись, они в одном животном прыжке пытались настигнуть свою добычу, но не успели всего на долю секунды. Лифт тронулся.

Двери открылись, и, обезумевшие, они выскочили в коридор. Каталка пронеслась возле ресепшена, чуть не сбив двух людей перед выходом. Дежурный врач, выбежавший на крыльцо за ними, увидел лишь торопливо уезжающую машину.

Глава 16

Петр

Угнетающий, ломающий рассвет я встретил немного раньше остальных, прогуливаясь по руинам того места, где некогда протекала вся моя жизнь. И хоть первая разведывательная группа военных крайне не советовала посещать город, я покинул стоянку нашего лагеря и решил попрощаться с этим местом. С каждым моим шагом я все больше представлял, как ранее здесь стояли дома, магазины, театры, банки и чистые улицы. Теперь только горечь и утрата. Но не увидеть и не сказать прощальных слов этим улицам и белесым зданиям, и всему тому, что со мной тут было, я просто не мог.

На своем пути я встречал группы военных вперемешку с добровольцами, помогавшими собирать остатки пропитания, видел выживших – исхудавших, скелетообразных мужчин, редко встречались женщины с испуганными, потерянными от скорби лицами и почти не видел детей. Выживали здесь только сильнейшие. Чертов закон Дарвина во всей его красе.

Все они были безудержно рады нам и в то же время смотрели с пренебрежением. В отличие от них мы не видели всех тех ужасов, что царствовали здесь почти два месяца, забирая все новые и новые жизни. Все они, как один, рассказывали, как огромные цунами с чудовищной периодичностью проносились по городу, унося в последний путь все новые души. Рушились дома, а с неба не сходили чернейшие тучи. Вода заполняла все, оставляя лишь верхние уцелевшие этажи многоэтажек. Да и те со временем, накренившись, падали, опрокидывая последние надежды на спасение.

Этот город уже было не спасти. Не восстановить. И не выжить в нем.

Походив еще немного по тем местам, которые уже было не узнать, я все же решил вернуться в лагерь. Здесь уже все были на ногах и оживленно собирались. Оказалось, пока меня не было, вернулся разведывательный отряд из Смоленска. Судя, по их словам, этот город смог более-менее уцелеть. Сохранилось немало неразрушенных зданий, многие люди смогли пережить катаклизм.

Меня эта новость обрадовала лишь отчасти. После прогулки на мне еще висела гримаса тоски и забвения. Мне очень не хотелось покидать свой родной город. Но оставаться здесь не стал бы ни один здравомыслящий человек. И я это понимал.

Ближе к обеду наша группа выдвинулась снова. Теперь нас ждали почти два дня изнурительного тяжелого путешествия по Москва-Минской магистрали.

К закату следующего дня мы добрались до нашей цели.

Разведгруппа не ошиблась. Хоть и было уже почти ничего не видно, но определенно можно было утверждать, что жизнь здесь еще присутствовала. На первый взгляд нельзя было сказать, что он был разрушен, но и нельзя было сказать, что он хорошо сохранился. Обрушенные дома, сложившиеся как карточные домики, местами скверный рвотный трупный запах, горы клубившегося посреди дороги мусора, глиняные тропы поверх асфальта. Разруха. И в то же время устоявшие под натиском природы целые нетронутые кварталы и сотни, может быть, даже тысячи спасшихся горожан. Одно лишь невозмутимо и величаво стояла все так же, как и многие века, Смоленская крепостная стена. Возможно, именно благодаря ей и сохранилось так много уцелевших зданий в центре города. Принимая удар на себя, стены отражали мощнейшие натиски громадных разрушительных волн.

По договоренности с местным самоуправлением нас начали размещать по домам, которые тут теперь пустовали десятками тысяч. Чужие и ранее роскошные квартиры, куда нас отводили, пахли сыростью и гнилью. Организацией занимались несколько учтивых горожан, ранее работавших в администрации города и с сочувствием относящихся к примкнувшим теперь уже бездомным гостям. Наш приют, куда нас учтиво разместили, находился недалеко от центра, на улице Дзержинского, в четырехкомнатной квартире на третьем этаже. Этаж, как мне казалось, играл сейчас также немаловажную роль с тем учетом, что все то, что случилось совсем недавно, могло повториться.

Переписав в свой журнал наши данные, мужчина с бейджиком «Светлов Андрей Васильевич, администрация г. Смоленска» вежливо пожелал нам спокойной ночи и напомнил, что все мы должны прибыть завтра в десять утра на площадь Ленина, где будут обсуждаться важные вопросы и будет принято много решений о будущем города. Не знаю почему, но мы так и держались друг друга вместе и заняли эту квартиру тем же составом. Раскинув вещи, мы тут же нашли свои места на мягких удобных кроватях, где и закончили остаток этого дня.

Раньше всех встал Ник. Проголодавшись, он начал шумно перебирать полки на кухне в поисках хоть каких-то оставленных запасов съестного. Но когда понял, что все это бесполезно, уселся в кресло возле окна. Чуть позже туда же подтянулись и все мы.

– Через полчаса собрание, – объявил Ник.

– Думаете, стоит идти? – лениво ответил Меир. – Я бы повалялся еще до обеда.

– Стоит. Как минимум надо хотя бы узнать, что нам предложат.

Меир потер нос и посмотрел на Ника.

– Светлов что-то говорил о восстановлении города. Думаю, нам предложат работу.

– Думаю, биржа труда здесь пустует, – включился в разговор Ким. – Не знаю, для чего мы здесь. Но да, работы здесь полно. Особенно для дворников и архитекторов.

– Ты прав, – вступился я. – Но есть люди. Есть желание сплотиться и двигаться дальше вместе. Если никто из нас не придет и так же поступят все остальные люди, то что будет дальше?

– Все просто, – продолжил Меир. – Разграбят последние уцелевшие магазины, начнется голод, что приведет к грабежам и убийствам, затем жалкое существование, где мы будем блуждать по пустынным городам в поисках ржавой банки консервов, чтобы не сдохнуть от свернувшегося желудка.

– Романтика, – съерничал Ким. – Ладно, сон уже все равно ушел из-за вашей болтовни. Пойдемте посмотрим, что нам могут предложить.

Центральная площадь на удивление была чистой. Ветерок то и дело прогуливался по ней, обдувая сотни прибывших и насыщая их давно забытой свежестью. Возле трибуны, где стоял полнотелый облысевший губернатор Сотников, стояло свыше десяти палаток с сидевшими возле них за столами людьми.

Как мы и думали, всем нам предложили работу. Работу за еду. Все, что от нас требовалось, – это подойти к одной из палаток и предложить свои услуги. Вакансии делились на инженерные, военные, сельскохозяйственные, медицинские и многие другие. Была даже палатка с пустой табличкой, куда свободно могли записываться все те, кто не имел навыков, но хотел работать. Всем, кто записывался, выдавали талоны, по которым можно было отправиться в одну из столовых и позавтракать. Долго размышлять на голодный желудок нам не пришлось, и, отстояв в немалой очереди, каждый из нас сделал свой выбор. Даже Ким, долго раздумывавший, стоит ли ему вообще тут находиться, встал в одну из длинно-тянущихся змеек.

Мне со своей профессией больше ничего не оставалось, кроме как пойти в социальное развитие, Меир и Ник выбрали военную службу, Ким – МЧС.

Теперь мы могли получить свою тарелку супа и приступить к своим обязанностям. Все мы понимали, что легко уже не будет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.