Полная версия
Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах
Анатолий Вершинский
Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах
В Карелии, у водопада Кивач.
Фото Ксении Вершинской
На лицевой стороне обложки —
коллаж: Каллиопа (слева) и Клио, мраморные статуи (копии с греческих бронзовых оригиналов, III в. до н. э.), найденные в 1775 г. при раскопках римской виллы близ города Тиволи
@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ
© А. Н. Вершинский, 2022
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022
Вместо предисловия
Две сестры – Каллиопа и Клио.И старательный их ученик.Вот такое немодное триоподжидает любителей книг.Не ищите ни жареных фактов,ни заумных конструкций и схем,ни крутых описаний терактов,ни срамных измышлений, «кто с кем».Обстоятельно и не крикливосёстры-музы беседу ведут.Разговор с Каллиопой и Клиовыношу на читательский суд.Посудачим, надеясь на милостьтех, кто истине предан по гроб,лишь о том, что взаправду случилосьиль, по крайности, статься могло б…20–22 апреля 2020
В Херсонесе Таврическом. Фото автора
Раздел I
Стихотворения
Священный холм единения России близ Изборска.
Фото автора
Изборский холм
Где ледник проутюжил покровы Печорской земли,из камней допотопных под выклики «с Богом!» и «любо!»над безвестной могилой соборно курган возвелиправославные люди – предтечи Изборского клуба.Посредине кургана поклонный поставили крестиз листвяжного бруса, вовек неподвластного гнили,и живою землёй, принесённой из памятных мест,валуны ледниковые кровно связали – сроднили.От полярного дна до безводного моря Луныи от Гроба Господня до братских могил под Смоленскомнет числа приношеньям с путей-перепутий страны,будь то звёздный большак иль тропа на лугу деревенском.Каждой ноши, согретой у сердца, хватило на пядьэтой каменной кладки – воистину малая горстка.Но Курилы и Крым у России уже не отнять:их частицы лежат на Священном холме у Изборска!…У подножья кургана сегодня со мною друзья,хоть не всех узнаю, ну а многим и сам я неведом,но дорога сюда – это общая наша стезя,где оставленный след помогает идущему следом.Вот на холм поднялся богатырского склада поэт,на Словенское поле[1] он прибыл с предгорий Урала.Как библейский пророк, пышногрив, бородат он и сед:самолично судьба для него серебро собирала.Головой в небеса, он стоит у незримых вороти беззвучно поёт, созывая нетленные тени.Он ссыпает с ладони крупицы уральских пород,и ответно пустеют раскрытые длани видений.И всё выше курган, и слышней седовласый рапсод.Он уже стоязык и прославлен под ста именами…Нам отмерен предел для вещественных нужд и высот.Для духовных – пределом лишь горнее Царство над нами.1–10 августа 2018
«Схизматики»
Мы не живём текущим днём —мы прошло-будущим живём,послушны зовунравоучений старины,предначертаний новизны —короче, слову.Мы ценим западную прытьи с Европейцем рады житькак побратимы.Но поклонение мощами поклонение вещамнесовместимы.И не уплыть отселе намк чужим кисельным берегампо млечным рекам.Полжизни свеиваем снег.Полжизни склеиваем векс грядущим веком.1993, 2020
Вкус
Не доблестями князя-самовластца,но храмами на Клязьме и Нерлипрославлен и забвенью не предастсяАндрей, держатель Суздальской земли.И царь Иван, переписавший дерзкоордынское наследство на Москву,отмечен в ней не бронзою имперской —цветным собором Покрова на рву.Архитектура – зеркало эпохи,а зеркала шлифуют мастера.Петровские реформы были плохи,но чуден величавый град Петра.Мы в отчимы зачли «отца народов»,но в сталинских высотках – дух страны,которую с лоскутных огородовв открытый космос вывели сыны.У тех, кто строил Русскую державу,Российскую империю, Союз,в придачу к необузданному нравубыл недурной художественный вкус.2006, 2010
Держава
Открытости сильных учусь на землеот Мсты до Эвксинского Понта —той самой земле, где на псковском столея вижу литовца Довмонта;где стольный Владимир по праву родствас князьями аланской землицыих барса на щит помещает сперва,потом – заменяет фигурою льва,а барса во Псков отряжает Москвапо долгу верховной столицы;где зоркая птица о двух головах,наследье царевны ромейской,гнездится на невских сырых островах,грозя акватории свейской;где чуть обрусевшая немка – однастоит у штурвала державы,чей киль никогда не касается дна,а скрытые скрепы не ржавы;где в нежных объятьях лесных волостейпод благовест каменных звонницстановится русским до мозга костейи швед, и француз, и чухонец.8–15 апреля 2017
Наследие державы островной
Артефакты
Меж трёх морей возвысившийся остров,
ты чем привлёк меня издалека?
Не тем же, что пополнил свору монстров
гибридом человека и быка.
Не пляжами, где даже и без кремов
сентябрьский ветер обгореть не даст.
Не тем, что чтил тебя Иван Ефремов,
любимый в пору юности фантаст.
Но тем, что люди, вечно занятые,
взрастили здесь плоды (им нет числа),
которые Эллада – Византии,
а та уже – Руси передала.
Но, через третьи руки принимая
наследие державы островной,
я чувствую, что есть и связь прямая
меж древностью чужою и родной.
Сличите артефакты на досуге:
от Кносса[2] до Тобольского кремля
одно лицо – богиня-Мать на Юге
и северная Мать Сыра Земля.
Секрет
Тысяча снимков из краткой поездки.Лишь на одном – драгоценный кулон.Вынесло золото древней подвескито, что не выдержал камень колонн…Мастер из Малии[3] сканью и зерньювыложил пчёл над цветком луговым,чтобы гордилась пред знатью и черньюцарская дочь амулетом своим.Символ слиянья природного дарас бережным знанием тайн ремесла:пчёлке-приёмщице каплю нектарапередаёт полевая пчела…Боги явили последнюю милость:память о царстве Минойском жива.Сто пятьдесят поколений сменилось,лишь неизменна цена мастерства.Вижу в музее земли закордонной,залы которого редко пусты:мастер из Малии ждёт за колонной.– Брат, передай мне секрет красоты!Зоркость
Развалины древней постройкивросли в островной краснозём…Лишь оттиски времени стойкина камне, на глине, на всём.Руины у кромки лощинысливаются с рыхлой скалой.Скалу испещрили морщины,как патина красочный слой.А сверху на что же похожидолины, предгорья, хребты?На складки стареющей кожипоходят они с высоты.Но, с юности помня о чудеи в небо взлетая за ним,любуются зоркие людиморщинистым ликом земным.К пещере Зевса
Замощённая камнем просека.Крут подъём и не скоро кончится.Кто ослаб, нанимает ослика:стар ишак, но юна погонщица.Только способ не слишком благостный:на осляти – в капище Диево[4].Да и путь не такой уж тягостный,чтоб проехать, а не пройти его.Ну а что касается ослика,в сувенирной лавчонке – эврика! —я купил себе малоросликаза четыре наличных еврика.И дорога под ноги стелется,будто лестница поднебесная,с талисманом, что рукодельницане заморская сшила – местная.Наследие
Держава пала, по свету рассеявсокровища свои… Гостей музеевчаруют фрески Кносского дворцаи росписи покоев Санторини,где их под слоем пепла сохранилиостанки стен из кирпича-сырца.Истлели рекордсмены долгожитья —дубовые столбы и перекрытья,бетонные взамен обрёл фасад.Фальшивы новодельные колонны,но краски фресок подлинны, исконны,свежи, как тридцать пять веков назад.И, глядя на безоблачные лицакрасавиц, чьё уменье веселитьсяугодно их земному божеству,на дружескую схватку двух мальчишек,на рыболова, чувствую излишекдовольства жизнью… жёсткой наяву.Как будто то, что есть на свете войныи рабский, человека не достойный,удел, счастливцам этим невдомёк;как будто униремы[5], что готовына пристани родной отдать швартовы,домой вернулись без потерь и в срок;а склонные играть с быком гимнасты,которые по-птичьи голенасты,ему не попадались на рога;и миф о Минотавре-людоедепридумали заморские соседи,дабы демонизировать врага…В отравленной чернухою державеза это «приукрашиванье» явихудожникам бы дали окорот,но, мысленно сведя в одну картинутворения минойцев, я не кинусвой камешек в их чудный огород.И разве я о древности толкую?О вас, потомки, думаю: какуюмы память о себе оставим вам?Наследие духовного банкротства? —с полотнами, плодящими уродства,и книгами, смакующими срам?Смена
Ценители минойского искусствауверены, что образам его,будь это человек иль божество,предписано смягчать людские чувства.От ужаса, от низменных страстейизбавлен созерцатель артефакта,в котором откровенность чувством тактауравновесил мастер-чудодей.На фреске, на керамике, на глипте[6] —в любом творенье критском не найтибрутальных сцен, которые в честии в Междуречье были, и в Египте.Сюжеты «настоящих мужиков»,ценимые в художническом цехе:война, охота, плотские утехи —не трогали минойских мастаков.Иль был на то запрет? И я представилуклад, где волей Матери-Землизакон и нравы женщины блюли,мужчины лишь придерживались правил.Ослушник оставался не у дел…Не думал, что секрет критян раскрою,пока в Афинах, рядом с Агорóю[7],художниц молодых не углядел.Они вдвоём расписывали стену.Ещё вчера стена была сера…Когда со сцены сходят мастера,приходят мастерицы им на смену.Крит – Афины – Москва
Сентябрь – декабрь 2019
Фанагóрия. Стела Дария Первого
В Милете, одержав победу над восстаньем,успех отметил царь плитою с назиданьем,но стелу город снёс, когда вернул свободу,а камни уступил торговцу-мореходу.И знак триумфа стал, как то бывает часто,востребованным вновь лишь в качестве балласта.Купеческий корабль исчез в морском тумане —и вёсла осушил у берега Тамани…За двадцать пять веков от многих государейостался только прах. А что оставил Дарий?На мраморной плите, раскопанной недавно, —хвала царю царей, ушедшему бесславно.20–21 марта 2018
Излука
…и нарекошася полочане, рѣчькы ради, яже втечеть въ
Двину, именемъ Полота… <…>
…разболѣлся Володимиръ очима и не видяше ничтоже…
И епископъ же корсуньскый… крести Володимѣра. И яко
возложи руку на нь, и абье прозрѣ… <…>
И нача ставити по градомъ церкви…
«Повесть временных лет»IЛесным туманом повита,снизав озёра и болотца,Двине их дарит Полота;подарок морю достаётся.Двиною встречь Днепру – туда,где волок связывает реки,плывут из Балтики суда:днепровский путь – дорога «в греки».И весел вёсел переплеск,и люб Смоленску и Плескову!Над Полотою – Полотескъ,излукой выгнутый в подкову.Сюда и двинулся, стремясьнайти друзей в борьбе за Киев,мятежный новгородский князьна лодьях с головами змиев.Посватав здешнюю княжну,он получил отказ, и с боювзял Полоцк, и поял жену…И был наказан – слепотою.Слепца крестил епископ-грек,и дал обет прозревший мститель:над Полотой, на стрелке рек,построить церковь и обитель.IIСубботним Полоцком иду,на свадьбы встречные глазею.Воркуют парочки в саду,туристы тянутся к музею.Гощу в уездном городке,чью древность обновленья скрыли.Ищу, петляя в лад реке,ещё языческие были.Тысячелетние следыведут на дно речной долины.Багровы отблески воды,но это цвет не крови – глины.Из плинфы, сиречь кирпича,сложил умелец византийскийвзамен сгоревшей как свечаобетной церкви – храм Софийский.А кровь – от Красного моста[8]до взлобка, где стоял детинец, —замыла речка Полота.В версте от клубов и гостиниц…Не раз поверженный во прах,но вросший в яр, как древо корнем,стоит собор – на всех ветрах,во всех мирах: земном и горнем.23 июня – 21 июля 2017
Альтернативная история
(По списку летописи из параллельной вселенной)
Мудрый не покоряется безрассудной воле толпы,
а сам даёт ей направление.
И. И. ЛажечниковЛета шесть тысяч какого-то (стёрто, какого)князь (не читается имя за ветхостью списка)люд податной и дружину созвал, чтобы словомудрое молвить о том, что спасение близко.Надо лишь новую веру принять, а сначаласмыть благодатной водою грехи многобожья.«Мыслите, мы собрались у речного причала?Нет, перед горним престолом стоим – у подножья.Новая вера, единая с Южной страною,наше княжение с нею подружит навеки.В духе сливаясь, как в море сливаются реки,вместе управиться сможем с ордою степною.Вот омовения место!» – и, вытянув руку,подданным князь указал на речную излуку.«Нет, – возмутился вожак промысловой ватаги, —этак без рыбы останемся, босы и наги.Именно там её ловим, и – чуете запах? —вялим, и шлём с караваном гурманам на Запад».«Любо», – одобрил правитель, и княжья десницавновь поднялась, выбирая для таинства место.Лихо теперь корабелам от этого жеста:«Рядом с военною верфью негоже тесниться».Внял возражениям князь и сказал несогласным:«Выбор, народ, за тобой!» – и движением властнымруки простёр над людьми, чьи несходственны цели…Спорили долго. Согласья достичь не сумели.Ждать утомились посланники Южной державыи удалились, ругая дикарские нравы…Лета шесть тысяч пятьсот… (неразборчиво дале)Южное царство кочевникам жители сдали.Княжество славное вслед за державой соседнейпало, по устным преданиям, в год Крокодила…Так самовластие воля толпы победилав первый, наверное, раз и уж точно в последний.22–23 мая 2019
Каменный чертёж
Былое уничтожить без следане в силах ни пожары, ни подрывы.Лежащие в руинах городафундаментами каменными живы.Любые стены можно разломать,сравнять с землёй и крепости, и зданья,но бережно хранит природа-матьих вросшие в планету основанья.Раскопками раскроется чертёж,где чётко прорисован мир вчерашний.На карте циклопической прочтёшь:тут были храмы, там стояли башни.Вверху – амфитеатр на сотни мест,у моря – склад, общественные бани.Часами изучать не надоестисторию на самом крупном плане…Над бухтой чайки вьются и кричат.Залётный люд на древности дивится.Блаженны те, кто зорок и крылат,кто смотрит в мир глазами очевидца!Что смог увидеть, то в душе сберёг.Ведь я не только ради интересаизлазил за день вдоль и поперёкожившие кварталы Херсонеса.21–23 сентября 2021
Легенда об Искандере, князе урусов
1От засек Залесья до застав Сараядобрых две недели конного пути.Это если ехать, устали не зная,и коней подменных в поводу вести.Устали не знает старший Ярославич;в думах князя – участь русских городов:сборщиков налогов выдворили давечьСуздаль и Владимир, Углич и Ростов.Бесермен побитых жалко Берке-хану:«Искандер, теперь ты у меня в долгу,но в Орду урусов угонять не стану,коль отбить поможешь натиск Хулагу».На холмах персидских новую державусоздали от сопок отчих вдалекевнуки Чингисхана. По какому правуХулагу добычу отнял у Берке?2Зимняя дорога – шёлковая лента.Над протокой – мостик, над болотом – гать.От застав Сарая до ворот Дербентадобрую неделю коннице скакать.С малою дружиной, да велик отвагой,взять ордынцу крепость пособил урус;и с остатком войска, точно тать с ватагой,Хулагу вернулся в родовой улус.Нет, не завершилась миром эта ссора,но полки в Залесье не верстал Сарай.От сиротской доли, страха и разорастарший Ярославич спас отцовский край.По дороге к дому слёг от ратных тяготи скончался, приняв схиму, в Городце.…Русские и после за Дербент полягут —драгоценный камень в царственном венце!Февраль – март 2016
Сказание о сарьмятах, известных нам как чалдоны
«…А всядемъ, братие, на свои бръзыя
комони, да позримъ синего Дону!»
«Слово о полку Игореве»Окрестили «сарьмятами» их – за соседствос племенами сарматов, освоивших Дони ушедших на запад, оставя в наследствовсё Подонье славянам до края времён.Но теснила их Степь. На Оку. И за Камень.Этим именем русичи звали Урал.А в поход снарядясь, восклицали: «На комонь!»И лошажьими гривами ветер играл!Подзабытое Русью в тринадцатом веке,слово «комонь» ещё в обиходе покау чалдонов, обживших сибирские реки, —угадайте-ка сами, в какие века!26–27 января 2018
Князь и писарь
(По мотивам старинной хроники)
«…Сего же лета бысть пожар».Сгорело сорок сёл.Но дал Господь просимый дар:стеною дождь прошёл.Из мест, нетронутых огнём,в столицу ехал князь.Придворный писарь был при нёмв возке, месившем грязь.И оба слушали гонца:– Народ посадский лют.Без дозволения Дворцана площадь вышел люд.Кричали: «С нами князь расторготцовский договор —и правый суд, и вольный торгу нас украл, как вор!»С трудом оружные мужискрутили крикунов,предупреждая мятежис крушением основ…– Cмутьяны! – вздрагивает князь. —Набатов мало вам?На площадь вышли не спросясь?Дубьём по головам!А княжий писарь (чином дьяк,но званием холоп)запоминает, что да как,и морщит битый лоб.«Прямые, свойские словаблизки простым сердцам.Умён хозяин, голова…»И вздрагивает сам.2–9 сентября 2010
Родовая память
Если странник из края, что холодом скован,направляется в край раскалённых песков,по пути непременно заедет во Псков он.Впрочем, имя покамест у града – Плесковъ.И покамест починкой – отнюдь не ремонтомназывает народ поновление стен,у которых завещано князем Довмонтомне склонять ни пред кем, кроме Бога, колен.Но крепчает Москва: среднерусские землипод орлиные крылья уже собралаи на Северо-Запад косится: приемли,господарство Псковскóе, защиту орла!Князь великий Василий, преемник Ивана,на последнее вече призвал псковичей,и, в посулах его не почуяв обмана,те склонились пред ним – под угрозой мечей.Ну а князь не сдержал уговора, ударивпо живому людей, не чинивших злодейств:увезли на Москву, под пригляд государев,триста самых влиятельных здешних семейств.И отметил хронист: «Разлучения радибысть во Пскове и плач, и великая скорбь».А взамен выселенцев осели во градекняжьи слуги – надменные, с ними не спорь!Нрав истории крут, и не надо истерик.С толкованьями прошлого как ни чудесь,над рекою Великою вписано в берег,что Россия – читай! – начинается здесь.Протираю очки полинялой бархоткой.Различаю обозы в январской ночи…Пять столетий прошло, но поныне с охоткой,как на родину, едут во Псков москвичи.29 августа 2018
Друкарь
Как несколько земель, чья слава – не химера,оспаривали честь быть родиной Гомера,так несколько Церквей, чьи прения старинны,не сходятся насчёт конфессии Скорины.Франциску Лукичу покоя нет в могиле:католики его папистом объявили,а волей лютеран философ именитыйв предшественники их зачислился – в гуситы.Свои резоны есть у братьи православной:сплочение славян сочтя заботой главной,Писание друкарь издал не на латыни —на языке Руси, что Белой звать поныне.26 июня 2018
Послание
«О людях по богатствусудить вы не должны.Какому быть тут братству,где люди не равны,где знатному порокипрощают наперёд?»Кто пишет эти строки?Куда посланье шлёт?Бумага и пергаментправдивее легенд…Не Томас Мор – в парламент,не Робеспьер – в Конвент,не Пушкин – в рудоносныйострожный край Сибирь.Иван IV Грозный —в Кириллов монастырь.12–31 декабря 2008
Топонимика
В допетровской Руси города называли обычно по рекам,на которых и ставили их как надёжный оплот от врагов.Реформатор в народе не зря нечестивым прослыл человеком:хоть шутейно, да славил чужих, греко-римских, античных, богов.Но для стольного города Пётр покровителем выбрал святого,в честь которого был окрещён и которого чтил он всегда.С императора взяли пример продолжатели дела петрова —в честь небесных патронов своих стали новые звать города.Ну а если бы раньше на век расцвести топонимике царской —при царе Михаиле, кого после Смуты призвали на трон,как бы стал называться острог, что возник на земле красноярской?Да и сам удивительный край – чьим бы именем был наречён?20 октября 2018
О вреде канцеляризмов
До Петра и остзейской атакина устои соборной Русиутвердили бояре и дьякивсенародное право: «Проси!»Коль придётся особенно тяжкои невмочь помирать ни за грош,бей челом, низкородный Ивашка,в лучшем случае шишку набьёшь!И досель за свою же работу,где и рубль уподоблен грошу,я пишу в заявленьях без счётузаповедное слово «прошу».И доселе казённые зданья,чьи насельники в «слугах» у нас,именуют свои предписаньяпо-военному грозно: «Приказ».Пострашнее стенного похабства,что всего лишь изнанка реклам,канцелярские формулы рабства,с малолетства вестимые нам.Я не знаю надёжного средства,чтоб очистить родимый языкот шаблонов поры военпредства,от клише дооктябрьских владык.Но живу я мечтой неизбывной:всё, что вам излагаю сейчас,не покажется блажью наивнойи заставит задуматься вас…1992
Мемориал Крымской войны в Лондоне
На площади Ватерлоо, в квартале от Пикадилли,девчушка из Подмосковья, заядлая англоманка,спросила себя – на русском, естественно, языке:«Погибшие англичане – зачем они приходилис оружием в Крым российский? Какая же лихоманкаподвигла их биться насмерть от родины вдалеке?»А в паре кварталов к югу от статуй «героев» Крыма(«герои» пишу в кавычках, имея на то резоны),в Вестминстере, близ Биг-Бена, стоит монумент иной.Там кельтская королева на бой с легионом Римазовёт племена британцев – не ради своей короны,но чтобы смести пришельцев с ладоней земли родной.Святыни свои – у разных народов, держав, конфессий;кто их осквернит, заслужит прозвание святотатца;кто памятники оспорит, доспорится до войны.Но трудно понять девчушкам из русских градов и весей,как может мирская слава с бесславием сочетатьсяв пределах одной и той же довольной собой страны.13 апреля 2019
Род
Прилегла под плитою каменной,не закрыв калитку в оградке…После тихой кончины маминойчто-то пишет отец в тетрадке.Долгий век достался недёшево.Сил хватает – на помощь птицам:щиплет булку и сыплет крошевоголубям, воробьям, синицам.Отлучив старика от горестипросто тем, что приехал в гости,не хочу о былом разговор вести,да не все в нём отпеты кости.О душевном ли равновесиипомышлять в родословном сыске?!– Ты подростком застал репрессии.Это дедовы братья – в списке?Та ж фамилия, то же отчество.Семьянины, отцы, кормильцы…Вытер батя столешню дочиста.– Нет, – ответил. – Однофамильцы.Вскоре он ушёл вслед за мамоюв край, где все калитки открыты.Не вписавшейся в память драмоютайна рода легла под плиты.Лишь недавно в архиве Ачинская обрёл в метрических книгахсельский мир, позабытый начистов тектонических наших сдвигах.В нём венчались, крестили детушек.Умирали – обидно рано.В нём сходились в корнях прадедушекдва чалдонских семейных клана.Род отца избежал насилия,а другой – не ужился с властью…Крепко вбита наша фамилияв грунт пути к «народному счастью».2012
Память
По узенькому перешейку,по гати из листвяжных слегуходят, вытянувшись в змейку,мужчины – двадцать человек.– Живи, земля, и слёз не ведай:недолог будет ратный труд.Прощай, округа, жди с победой,до скорой встречи, милый пруд!А он, знакомый от рожденья,неузнаваемо притих.В воде мелькнули отраженья —и снова рябь сокрыла их…Вовек родимые подворьяне знали горших проводин.Из двадцати вернулись двое.А жив поныне лишь один.И каждый год порой весеннейприходит он на старый пруд,глядит – и двадцать отраженийиз глубины к нему идут…1982
Укрепрайон
…дело прочно,Когда под ним струится кровь…Н. А. НекрасовДолгая пустошь ежами уставлена.Дол – как терновый венец на челе.Доты и надолбы. «Линия Сталина»…Юный Союз, на имперской землецепь укреплений в лихие тридцатыевдоль усечённых границ возведя,в тридцать девятом столбы полосатыесдвинул на запад по воле вождя.К новым кордонам щиты оборонныепереместить не успела страна —в западнорусские земли исконныелютою бестией вторглась война…Кровля небес – ослепительно синяя.Мир на ухоженных минских полях.«Линия Сталина» – людная линия,к ней не прервётся наезженный шлях.Память не станет безжизненным остовом,в омут не канет, не сгинет в золе…Схожий музей обустроен под Островом,славной твердыней на Псковской земле.Есть и на юге подобные крепости.Жаль, обветшал укреплённый районзападней Киева. Верхом нелепостивидится то, что не ценится он.Видится злым извращеньем сознаниято, что насельники южной страныв тяжком угаре крушат изваянияобщих героев победной войны.В братских могилах, в безвестности мертвенной,замерли тени убитых солдат.Как за попрание памяти жертвеннойпавшие – падших живых устыдят?Пятая… сотая статуя свалена.Варвары топчут пустой пьедестал…Тщетны старания: линию Сталинапотом и кровью народ начертал.7–21 июня 2019
Судьба
Памяти моего отца Николая Николаевича Вершинского
Город Жуковский. То место, откудас аэродрома военной порышли бомбовозы на запад. От гудастёкла дрожали, как будто с горыкамни катились… Крылатое войскос неба разило врага наповал.Стала гвардейской на службе геройскойчасть, где отец-сибиряк воевал…Случай всегда в полушаге от чуда.В эти края занесённый судьбой,позже узнал от отца я: отсюдав лётном полку он отправился в бой.1–5 октября 2018