Саша

– Здарова, Санёк, – сказал Ваня и двинулся к другу, при этом кинув «своим» – ща, пять сек и подойду.

– А это кто? – спросил Никита, не отводя глаз от незнакомца. Он думал, что знал всех друзей Вани, но его видел чуть ли не впервые. Во всяком случае, не имел представления кто это, и данная ситуация несколько покоробила его. Никита всегда хотел знать о людях, из историю, сплетни про них, но не мысли. Они вообще мало кого интересуют, так что если человек спрашивает о чём вы думаете, значит вы ему очень сильно интересны. Хотя зачем я об этом пишу, если это и так понятно?

– Не знаю, какой-то пидр, – пожал плечами Остап.

– Я его видел, когда недавно был на тусовке у моего другана, – вставил Антон.

– Какого другана? – спросил опять Никита.

– Ты его точно не знаешь.

– Который ходит в спортшколу на Ленинской и имеет тачку Ауди? – спросила вдруг Лиза.

– Да, а ты откуда его знаешь? Или ты всех знаешь, у кого есть машина? – с надменной улыбкой на лице спросил Остап.

– А что, завидуешь? Тебя он на своей машине не покатает, – лукаво отпарировала Лиза.

– Очко дороже.

– Главное для пацанов очко не зажимать, – укоризненно сказал Никита.

– Для своих всегда открыто, – испугался Остап, – Санёк норм пацан. Мы, короче, с пацанами, когда на др были, попиздохали на улицу, в хате пиздец было накурено от сигерет и кальяна, а было уже 3 часа ночи, а хата находилась в Рабочем районе, поэтому к нам типы сразу придолбались, типо закурить не найдётся, нас было семеро, их три. Мы начали ругаться, слово за слово, и вот этот Санёк заебался слушать пиздёж, и он, короче, уебал с вертухи одного, два других сдрейфили и смахались, своего лежачего оставили валяться. Мы немного после этого постояли, покурили, подождали типов и ушли обратно на хату бухать.

– Неплохо.

– А вы хату снимали или это кого-то из своих? – спросила Миля.

– Чья-то из наших, но я точно не помню чья. Меня друган позвал на бухич, а меня дважды на бухич звать не приходится, поэтому я пошёл и мне похуй.

– У меня тоже недавно примерно такое же дерьмо было, только типов было 5, а я только с братом был, – хвастался Никита.

– И что, тебе люлей дали? – спросила Лиза.

– Мы съебались, что я, дебил что ли против мужиков в меньшинстве драться.

– В этом всём и есть ты, – пошутила Миля, но это было так похоже на правду, что Никита на мгновение насторожился, однако без обиды в голосе произнёс:

– Если только за деньги я готов пойти на такую хуйню. За большие деньги, чтобы мой заработок перевысил возможный убыток за мои травмы, тогда вообще базара ноль.

– За деньги каждый из нас будет готов пизды получить, – несколько лаконично прозвучали слова Лизы.

– Ну, знаешь, возможно пизды я и готов получить, но продать за деньги, например, жопу я не готов, – категорично высказался Антон.

– Ой, да ладно тебе, не строй из себя принципиального человека, мы то знаем, что это не так.

– Да и глупо отказываться от больших денег ради каких-то неважных вещей, деньги решают всё, – сказала Миля.

– Ради денег можно многое сделать, они безусловно важны, но не всё же в этой жизни можно купить. Я, например, не буду продавать своё очко гомосеку, – высказал своё мнение Никита.

– А за миллион долларов?

– Блин, за миллион можно и продать, но есть вещи, которые нельзя отпускать, – сказал Майтанов.

– Что обсуждаете? – вернулся к друзьям Ваня, который незаметно для присутствующих подошёл сзади, положив свои руки на плечи Никиты и Антона.

– Обсуждаем за сколько бы ты продал свою жопу.

– Ваня готов сам заплатить, чтобы кто-то взял его жопу.

– Не, она не продаётся, это только для друзей, – сказала Ваня.

– Эх, дураки, не в деньгах счастье, – иронично заметила Лиза.

– А машину ты как купишь? – спросил Никита.

– И то верно, а хотя, мне парень купит.

– А он откуда возьмёт?

– Сделает сам своими руками.

– Нихуя у тебя запросы. А тебе случаем парень с двумя головами не нужен, с которыми он сможет одновременно кунилингус и анилингус?

– А так можно что ли, тогда, конечно, нужен. Мои требования нисколько не завышены, я просто ищу достойную для себя пару, – продолжила иронизировать Лиза.

Саша молча стоял в кругу знакомых и смотрел в говорящему, как бы изучая его и пытаясь разглядеть душу в пустых, как ему казалось, глазах. Тогда зачем, спросите вы, Майтанов общался вне школы с одноклассниками, если они ему не сильно импонировали? Дело в том, что Саша не так часто выходил гулять из своей каморки и виделся только с Васей и иногда, когда приглашали, с одноклассниками. Долго дома сидеть ему не нравилось, поэтому от безысходности соглашался на некий компромисс. А вы, мой читатель, согрешали в подобной ситуации?

– Бабки, на самом деле, служат показателем целеустремлённости человека, т.е. его внутренних качеств, – предположила Миля.

– Не всегда, но логика в этом есть, если человек из бедной семьи становится богатым и успешным, то… это действительно человек добился, он дисциплинирован и ума, но если человек родился с золотой ложкой во рту, то тут нужно подумать. Я вам больше скажу, если этот аристократ, – поставил особое ударение на последнее слово Саша, делая его метафоричным, – будет иметь много денег, то это может значить всё наоборот, он испортит весь мир людям.

– Согласен с Сашей, – поддержал Ваня Сашу, хлопая того по-дружески по плечу, – особенно если сын депутата, единственное, что он научит – грамотно снюхивать.

– И водить как в ГТА.

– Так, прекратите, а то злобные дядьки придут нам дубинками напихают.

– Пойдёмте обратно в центр, к гостинице, а то уже темновато, а мы тут в публичном месте всякие шуточки говорим… – вдруг неожиданно предложил Никита.

– Да, давайте, а то у меня уже голова кружится от качелей, – сказала Лиза, спрыгивая с качели и держась после прыжка за Остапа, который рядом стоял.

Компания медленно побрела в центр и вернулась к площади с памятником и свернула вправо на другую аллею. Она имела потрескавшуюся асфальтную дорожку и одну особенность: в тёмное время суток из-за ветвистых высоких деревьев, которые закрывают собой небо, ощущалось, что словно ты проходишь в диком заброшенном месте, что не могло не понравиться любителям STALKERа. Это чувство ещё усиливалось тем, что почти не попадались на ней люди. Слева от аллеи находилась автомобильная дорога, справа на значительном расстоянии жилые дома. Пройдя по ней полкилометра, восьмиклассники упёрлись в перекрёсток, который тут же минули по диагонали и стали продвигаться по тротуару. Шли они мимо детсада, огороженного синим низеньким заборчиком, за которым находились песочница, качели, беседки, лестнички и прочие аттракционы для детишек. Посередине ограждённой площадки стояло большое двухэтажное свежевыстроенное здание П-образной форма без внешних украшения. Детей на площадке уже не было, всех забрали родители.

Далее ребята прошли ещё один перекрёсток, пробежав который на последних секундах, решили сократить путь, поэтому пошли через дворы. Посетив несколько дворов, нисколько в них не задерживаясь, Саша с одноклассниками оказался в пределах центральной улицы. Здесь как-то резко сменился внешний вид зданий, которые стали опрятными и стилистически узнаваемы, буквально три здания до, они представляли собой серую тень.

К одному из центральных зданий подошли детишки. Этот был огромен, с множеством этажей, с красной облицовкой поверх кирпича, а фасад в виде белых выступов-колонн и двух львов у входа в него делали архитектурное строение красивым. Над входом висела маленькая табличка, гласящая печатными буквами с завитушками: “Отель Аланталь”.

Помимо красочной обёртки, гостиница была прекрасно известна недорогой как для гостиниц столовой, хорошими обслуживанием и местом для отдыха. Оно располагалось рядом с противоположной входу стеной и состояло из лавочек, аккуратно посаженных деревьев, плитчатых дорожек, минипарк, в котором людям нравилось перекусывать едой, купленной в отеле, отчего симбиоз двух хороших вещей делал гостиницу популярной не только среди постояльцев.

– Зайдём в столовку, купим что-нибудь поесть, – предложил Антон.

– Да, давайте.

– Я хочу булочку, они там такие вкусные.

– Нет, я не пойду, там щас будет много людей, да и дороговато там, – сказал, морщась и переступая с ноги на ногу, Саша.

– Ты хочешь меня отговорить от потрясающей булки с корицей? – смеялась Миля.

– Нет, это невозможно, – мгновенно ответил Майтанов, – просто сообщаю, что не пойду внутрь, подожду вас снаружи.

– Займи нам место, хорошо?

– Ладно.

Саша побрёл в одиночку в минипарк к лавочке, а молодые люди прошмыгнули в холл, зайдя внутрь которого видна впереди изгибающаяся деревянная лакированная с красным ковром на ступенях лестница. Справа от неё, чуть ближе к входной двери находились метровые массивные тёмно-шоколадного цвета стойки с администраторами за ними, которые были одеты в строго определённую форму: белая рубашка, чёрная жакетка, чёрный галстук, чёрные брюки или юбка в зависимости от пола сотрудника и коричневых туфлях. В холле работал консьерж также в чёрно-белом костюме, только носил пиджак вместо жакетки.

Слева от входа в отель был проход в столовую, за неё глубже имелась дверь в игральный зал. Если повернуть вправо, то можно очутиться в гардеробной, во которую впускали не только жильцов гостиницы.

Холл был очень красив, его мягко розового цвета стены украшала на метр от паркетного пола, немного выделяясь, светло-коричневая панель, сверху которой на дистанции 30-40 сантиметров висели разные картины: натюрморты, пейзажи, портреты с отличающейся атмосферой, от мрачной до увеселительной. Все картины были обвиты тёмно-золотой железной рамкой, на одной из картин была изображена молодая леди с наряде века 19, на другой русский богатырь на вороном коне с большой палицей в руках, на третей пейзаж расстилающейся вдаль реки, на которой застыл во времени пароход.

Наши друзья сразу свернули влево, и пройдя по красному двору мимо двустворчатой двери, очутились в столовой. Столовая была на самом деле рестораном: посередине помещения от входа с одной стороны до ресепшн с другой располагались с круглой крышкой и одной причудливой формы ножкой деревянные покрытые лаком столы, за которыми могли усесться до 8 человек. Тогда ещё были свободные места, хотя они очень-очень редко были полностью оккупированы. Стеновая гамма была точно такой же, как и в холле, только без картин.

Восьмиклассники очень быстро, за 2 минуты, выбрали, что хотят с собой забрать и довольные покинули здание. Я заметил, что молодые люди в общем и целом гораздо быстрее выбирают товары, чем их старшие товарищи, это происходит то ли из-за неопытности молодых, то ли из-за нетерпения, то ли из-за более шустрого ума, всё схватывающего на лету, то ли из-за того, что думают, что во всём прекрасно разбираются, поэтому уверенны в правильности выбора.

– Зря с нами не пошёл, – сказала Миля Саше и сразу же откусила кусочек булочки с корицей, изображая при этом сильное удовольствие на лице, чтобы позлить Майтанова.

– Нет, меня так просто не разозлить, – сказал Саша, скрывая за этой насмешкой чувство зависти.

– Слушай, Некит, дай попробовать багет, я такой ещё не пробовал, – сказал Ваня, тяня свой рот к багету.

– Ну, давай хотя бы не на людях… эй, не так много! Говнюк! – крикнул Никита на Ваню, который жевал и одновременно смеялся с забитым ртом, за что поплатился, а именно

подавился.

– Кстати, совсем забыла, нам на завтра нужно сделать сочинение по литре? – глядя на одноклассников испуганными глазами, спросила Лиза.

– Можно завтра принести, но крайний срок с следующий понедельник, так что не ссы, ещё успеешь сделать, там, правда, такая залупа, – сказал Никита, выплёскивая всё свое негодование на последнем слове.

– Я вообшэ не понимаю зачем это нужно писать? Кому нужны наши сраные анализы? И книга неинтересная и темы какие-то прям совсем конченные попадаются, – поддержал Никиту Остап.

– А вы какую тему из «Отцов и детей» брали? – спросила Лиза.

– Я про любовь взял, – сказал Иван.

– Самая лёгкая – это про безнравственность Базарова. Там и придумывать ничего не надо, просто воды налил и всё, – высказал своё мнение Саша.

– Воду налить придётся в любое сочинение, – глубоко вздохнул Никита.

– На самом деле тема про нигилизм вообще изичная.

– Тогда почему ты её не взял? – спросила у Ивана Лиза.

– Я русичке сказал, что возьму тему про love, когда мы на уроке темы выбирали, помнишь? А менять я не хочу, потому что подумает, что списал у кого-то. Ты же знаешь нашу училку. Эх, если б знал, что так обернётся.

– Просто Вантус – романтик, – милым голосочком сказала Миля, что по сути своей не так далеко от истины, ведь имея выбор он, не задумываясь, избрал возможность написать именно про любовь опус.

– Я тоже про любовь пишу, – сказала Лиза.

– А я, как Санёк, про нигилизм накалякаю, мне вообще насрать, о чём писать, всё равно училка придолбётся к сочинению, – сказал Антон.

– Пока лохи пишут сочинение, боги отдыхают на больничном, – так высокомерно сказал Остап, чтобы все начали ему завидовать.

– Скотина везучая.

– Да, этого сучонка не было на уроках, когда мы проходили Тургенева.

В старших классах у этого преподавателя писали сочинения немного больше половины учеников, так как была схема, по которой если ты не появляешься на занятиях, на которых объяснялся смысл того или иного литературного произведения, то миновала кара что-то сочинять. Мария Ивановна прекрасно это понимала, но не препятствовала данному развитию событий, чтобы отгородить свою психику от прочтения порой действительно очень глупых работ, которые своей безграмотностью и отсутствием логики поражали не только учителя, но и других учеников, а это о многом говорит.

Ученики, съев еду и вдоволь насетовавшись об учёбе, решили расходиться, поэтому пошли на близлежащую остановку. Там было много людей, которые в большинстве своём возвращались после работы или после отдыха. Поэтому можно было увидеть и молодого модно одетого в приподнятом настроении юнца, и в деловом потрёпанном костюме с серым лицом зрелого мужчины. И какая же странно то, что молодой человек скорее всего станет таким же понурым, как его недовольный временный сосед. Юнец, если у него хоть что-то есть в голове, говорит себе, глядя на того мужчину – «я не стану таким же, как они, ворчливым человеком, я добьюсь успеха, я не буду ворчливым, старым в душе» – но как же часто груз в виде семьи, несчастий, лени, нелюдимой работы, вечно пасмурной погоды, людей, которые негативно влияют, и других факторов, в постсоветских странах можно до бесконечности об этом говорить, делают жизнь людей такой, какую бы они ни за что не захотели бы иметь, будь у них выбор. А когда выбора нет, не с чем сравнивать, то и так нормально.

Подъехала нужная маршрутка, в которой было мало свободного пространства, поэтому нашей компании пришлось толкаться в ПАЗике. Один был плюс, что когда такое большое количество людей в транспорте, то можно было проехать зайцем, так как в них кондуктор отсутствовал, а уследить за всеми водитель физически не мог в полностью заполненной маршрутке.

Кое-как с горем пополам Саша добрался до своей остановке и, попрощавшись в маршрутке с товарищами, перейдя дорогу, спокойно добрался до квартиры. Единственное, что немного напрягло Сашу, был крик, который как будто взывал к помощи. Это просто заставило слышавших его ускорить шаг, чтобы поскорее очутиться в более надёжном месте, чем ночные подворотни.

Глава 7

– Саша, ты когда придёшь? – спросила сонным голосом у Саши Марина Аркадиевна, когда тот сидел утром на стуле и завязывал шнурки на кроссовках.

– У меня сегодня будет репетиция спектакля в школе, поэтому поздновато, – сказал Саша, завязывая шнурки на втором ботинке и не оглядываясь на мать.

– Ты только ничего не планируй на сегодня, папа же приезжает, будет ужин совместный, поэтому, ещё раз повторюсь, ничего не планируй, – всё тем же сонным голосом говорила мама Саши.

– Да, да, хорошо, – сказал Саша и, захватив портфель и попрощавшись с матерью, направился в школу.

В школе Саша присутствовал на 4-х уроках, хотя по расписанию должно было пройти 5, но вследствие участия Майтанова в спектакле, его отпустили с последнего на репетицию. И вот, отучившись, он вместе с Антоном, Амелией, Лизой, Остапом, Никитой, Иваном стояли у актового зала и ждали с другими учениками главу школьного комитета Анастасию Комарову.

Молодым людям так просто смеяться и веселиться, что вызывает зависть у более зрелых людей, поэтому ученики получили жёсткий нагоняй от проходившего мимо учителя. Естественно, ученикам это не понравилось, но перепалку решили не устраивать, завуч всё-таки, но осуждение действий учителя за его спиной было не избежать, причём критиковался не только конкретный поступок, но и личность в целом.

– Сегодня у нас будет короткая репетиция, так что давайте не будем сильно отвлекаться на болтовню, – сказала громко красивая блондинка с завитыми волосами невысокого роста Анастасия Комарова, неся в своих руках помимо сумочки связку ключей, с помощью которой она тут же открыла двери зала.

Саша вошёл в зал, слева от двери располагалась, возвышаясь над остальным пространством, сцена, имевшая маленькие стенки, ограждающие от взора зрителей готовящихся артистов. Перед сценкой было свободное место для, используемое для дополнительных номеров, масштабности и вариативности в сюжете представления. Далее стояли в три ряда сиденья с двумя проходами между ними, ряд посередине вмещал самый больший объём посетителей. Это были сиденья, напоминающие кресла, только скреплённые вместе с линию. Стены были выкрашены в белый цвет, кроме стенки за сценой, где нарисована большая сова, говорящая поговорки, мотивирующие учеников успешно обучаться (Спойлер, они не работали, как, впрочем, любая другая внешняя мотивация, только то, что внутри человека способно заставить ЭФФЕКТИВНО заниматься тем или иным делом).

Наша братия сразу же захватили средний ряд, на сиденья которых начали складывать свои портфели, сумки, верхнюю одежду, и небольшой столик рядом с сценкой, на котором находился служебный ноутбук, предназначенный для управления звуковым содержанием спектакля. В самом углу, рядом с ареной, стояла здоровенная колонка, напротив которой расположилась в смежном конце зала другая такая же колонка, чтобы звук равномернее распространялся по залу.

– Ребят, кто-то из вас принёс костюмы к репетиции? – спросила у 2-х одноклассников Анастасия.

– Зачем?

– Я их даже не покупал ещё.

– Миша, в тебе я не сомневалась, что ты окажешься таким ответственным человеком, – снисходительно произнесла Комарова, и понарошку строгим голосом заявила хвастуну, – чтоб на следующей репетиции был в костюме.

– Ты же меня знаешь, – сказал Миша, намекая на то, что не смотря на своё некое раздолбайство, он всегда выполнял, что от него требовали, – за ночь перед выступлением всё сделаю.

Ученики стили готовиться к репетиции: кто-то повторял на листике слова, кто-то прохаживался и играл роль перед самим собой, кто-то с кем-то в паре репетировал танец. Это была предпоследняя репетиция, поэтому все знали когда, где, сколько, что и кому выступать.

Саша участвовал в танце – неотъемлемой части таких школьных мероприятий. Он танцевал с девушкой из 9-ого класса вместе с другими парами. Во время выступления, посвященного дню учителя, было предложено сделать два танца, один из которых состоял из сольного исполнения Лизы и того самого Миши. Анастасия Комарова споёт песню, посвящённую учителям, Никита с Ваней и другими разыграют спектакль, использую в основании персонажей из сказки Буратино. Никита, играющий кота Базилио, должен вместе с Карабасом-Барабасом совратить Ивана-Буратино на путь лени, но другие Мальвина, Папа Карло, Арлекин покажут свет на мир и на то, что чтобы быть добрым и умным надо учиться и получать знания.

Репетиция началась спустя 15 минут после заполнения зала, когда все организовались и настроились на работу. По предварительным подсчётам время проведения концерта должно было составить 1 час, что вело за собой приложение больших организаторских усилий со стороны Ани. Она была точно таким же человеком, как и Никита Куцов, хорошо ладящим с коллективом и умеющим им управлять. Для неё главным питательным веществом для восполнения энергии на деятельность, она бывала дома только тогда, когда ночевала, да и то не всегда, из-за постоянных мероприятий и тусовок, является внимание, которого жаждут все подростки без исключения. Некоторый молодые люди говорят, что им не важно признание и внимание со стороны сверстников, но так ли это? Нет, они лгут сами себе, говоря, что им это не нужно, чтобы сбавить внутреннее давление и замаскировать неуверенность в себе из-за фрустрации, ведь врать себе гораздо проще, чем что-то делать.

Самое печальное то, что большое количество «взрослых» тоже злоупотребляют этим психологическим приёмом, тем самым оставаясь внутри закомплексованным ребёнком.

– Никит, ты сильно ролью своей не увлекайся, – предупредила Анастасия Никиту Куцова, когда тот начал доставать во время небольшого перерыва Юлю, ученицу 10-ого класса, с двумя длинными косами и милым личиком. Она была стеснительна и вместе с тем многое позволяла другим мальчикам с собой делать, чем и воспользовался Никита.

– А что я, я ничего такого не делаю, – сказал Никита, убирая руку с коленки Юли, которая была не против откровенных ухаживаний со стороны юноши.

– Давайте сцену с ключом проигрывать. Никита, Ваня, Серёжа сейчас вы должны выходить, – кричала на весь зал Аня, так как если тихо говорить, то никто ничего делать не будет. Никита, несмотря на поторапливание со стороны организатора, всё равно успел ещё поприставать к Юле и только Комарова смогла его отвлечь от этого, бесцеремонно оттянув за руку под смех ребят.

Саша танцевал с девятиклассницей Оксаной, худенькой девочкой с курносым носиком и большими зелёными глазами. Она была маленького роста и совсем не красила волосы, ногти и лицо, в отличие от других учениц. Саша, как и любой парень в самом разгаре полового созревания без опыта общения с девушками, поначалу робел, когда с ней танцевал, ему было очень неловко, что первое даже не смотрел в глаза во время репетиции.

Вполне понятно, что такого коннекта, как между Юлей и Никитой, у Саши и Оксаны не было, хотя в глубине души наш герой этого хотел.

– Ну, можно расходиться? – спросил Саша у Ани, когда полностью прошли программу выступления все участники.

– Да, ты можешь идти, у тебя хорошо получается, – сказал Аня Саше, затем пошла к тем людям, у которых не получалось хорошо выступить, – Антон, тебе надо ещё отработать свою роль.

– Да, хорошо, – ответил Антон Аликаев и уже свои одноклассникам произнёс, – подождёте меня?

– Да.

– Конечно.

– Сорри, я не могу, мне надо идти, – сказал Саша и попрощался с своими одноклассниками.

Саша не пошёл домой, хотя обещал матери, а сразу двинулся к остановке, чтобы встретится с Васей. Ему хотелось увидеться с другом так же сильно, как не горел желанием появляться на глаза отцу. Репетиция была предлогом, чтобы как можно дольше не заявляться домой, можно было солгать, что задержался на таком важном мероприятии, благодаря чему Саша зарабатывал похвалу от родителей, так как не занимался чем попадя, и делал, что душе угодно. Вася вчера вечером позвонил, сказав по телефону, что свободен.

И вот, Саша в полупустой маршрутке едет в родное условленное место к другу, единственному человеку, с которым он мог быть полностью откровенен. Саша опаздывал, поэтому чуть не сбил женщину в сером пальто, выпрыгивая из ПАЗика, за что услышал сзади возмущенные возгласы, на которые мальчик не обратил никакого внимания.

Майтанов, подходя к лавочке у дерева в парке, увидел, что там никто не сидит и подумал:

«Интересно, почему не пришёл вовремя Вася, я и так на 15 минут опоздал, а его всё нет».

Саша уселся на лавочку и принялся терпеливо ждать, так как привык к тому, что Василий Антронов постоянно опаздывает. Прошло 15 минут, и Саша начал сомневаться, что друг придёт, так как даже на звонок не отвечал, как вдруг, после очередного высматривающего поворота головы, глаза Майтанова увидели на всех парах, размахивающего руками и нагибая корпус вперёд с опущенной головой, бегущего Антронова. Вид у него был потрёпанный, помятые штаны с грязными пятнами у обуви, такого же непрезентабельного вида кофта и растрёпанные волосы, их словно кто-то сильно мацал.

– Привет, бро, – улыбаясь и вставая с сиденья лавочки, произнёс громко Саша.

– Здарова, – также с улыбкой ответил Вася, подходя и здороваясь с Сашей, – сорян, что задержался, просто, ты же знаешь мой район, я с пацанами из соседнего двора подрался.

– Почему? – не удивился такому сценарию Саша.