Сами не даём и от других не принимаем

Поразительная

Сами не даём и от других не принимаем

Очень хочется отдохнуть. В самом простом смысле этого слова. Выспаться и быть недоступной до некоторых личностей, особенно коллекторов. Настырные мужики. Всеми правдами и неправдами вытягивают из тебя последние деньги.

Не угрожают, нет. На жалость давят, что ещё хуже. Мол у них тоже дети, и им не выплатят зарплату, если клиент не оплатит очередной взнос.

В конкретном случае только из-за Людмилы несколько малолетних детей останутся без куска хлеба. Остальные должники подсуетились, нашли деньги и теперь могут жить спокойно целый месяц.

Людмила, понимая, что в следующий раз ей уже не вытянуть из своего сдыхающего бизнеса ни копейки, перевела в фонд голодающих нужную сумму. Звонивший каждый день по нескольку раз коллектор успокоился, не высказав элементарной благодарности. Наверное, побежал в магазин за молоком.

Умная, как ей показалось, мысль пришла внезапно. Говорят, спрятаться можно в больнице. Не навсегда, конечно, но, хотя бы временно забыться от кредитных проблем.

Работаешь, работаешь, как последняя сволочь, издеваешься над собой, а долги только растут. Не на кого положиться, всё на хрупких женских плечах. Постоянный риск и поиск выхода из тупика. И так бесконечно.

Надеясь после бесплатного отдыха начать новую, финансово разумную жизнь, Людмила пыталась вспомнить о своих давно забытых болячках. Блин…

Хорошо бы в терапию, так не понятно, что должно болеть, чтобы туда направили. Желудок в порядке вроде.

Набрала талонов к врачам, но везде облом. Здорова, к сожалению. Невропатолог как-то подозрительно поинтересовалась, давно ли она посещала психотерапевта.

В психушку почему-то ложиться не хотелось. Хотя, у Людмилы были подозрения, что она на грани, и ей там самое место.

Включила вечером любимую песню.

–– Хочу тебя укрыть, хочу тебя укрыть облаком… Ты моё сердце из чистого золота, и я спасу тебя от холода…

Вспомнила, что у самого своего главного врача она-то и не отметилась. А всё потому, что терапевт не направила, не было показаний.

На самом деле, лет тридцать назад, в глубокой юности, когда для занятий парашютным спортом понадобилась справка от кардиолога, Люду забраковал именно этот врач и отправил в кардиологический центр для решения вопроса об операции.

Безо всяких там УЗИ обнаружил участковый кардиолог неполадки у юной девушки. В центре молодая кандидат медицинских наук, тоже без аппаратных обследований, пощупала, постукала, прослушала пациентку и с уверенностью отправила выходить замуж и рожать детей. Хотя в выданной справке какой-то замысловатый диагноз написала.

Людмила поняла, что придётся ехать в центр хирургии, причём платно, потому что посещать поликлинику, чтобы взять направление, уже не было сил.

Ради задуманного она готова расстаться с ощутимой для неё суммой. Позвонила, записалась на приём и заснула с надеждой на спасительный отдых.

–– Новое сердце, мы вам, конечно, предложить не можем, но операцию сделаем. Будем надеяться, что восстановится мышца.

–– У меня вопрос. Долго надо будет лежать в больнице?

–– У всех по -разному. В вашем случае, думаю, не очень. Главное – не поправляйтесь. Вес у вас сейчас самый подходящий. Пока будете сдавать анализы, держитесь.

–– Ну недели две у меня, хотя бы, есть? На сколько домашних настроить? – Люда спрашивала с надеждой, что врач пообещает месяц. Четыре недели бесплатного питания и беспробудного сна.

–– Что вы так волнуетесь, всё будет хорошо. Вы вовремя обратились. И врачи у нас замечательные. Главное, слушайтесь их. Сдавайте анализы и к нам.

Через две недели Людмила стояла с готовыми документами и вещами в приёмном покое больницы кардиохирургического отделения. Ей было не понять, почему у поступающих на лечение такое грустное настроение.

Поселили её в палату номер шесть, где уже лежали две женщины. Людмила вела себя скромно. Ходила на цыпочках, тихо разговаривала, хотя хотелось танцевать и петь от радости.

Она не дура, а просто реалистка. От операции не откреститься, значит надо искать плюсы даже в этой ситуации. Во-первых, это отдых. Во-вторых, она знала, что всё будет хорошо. Наши кардиологи лучшие в мире.

–– Чем ты его кормишь? Я же тебе говорила это не давать! Дай таблеточку угля, растолки сначала. Не гуляйте сегодня. Поднеси к ушку телефон, пусть слышит.

На соседней кровати женщина страдала по своей собачке, оставленной на попечении племянницы. Людмила уже была в курсе всех достоинств и привычек пёсика, которому сейчас невыносимо без своей хозяйки.

У другой больной серьёзные неполадки с сердцем, поэтому она не вникала в дурацкие разговоры, только уважительно кивала головой на эмоциональные рассказы собачницы.

Лечащего врача этой шестой палаты, номер которой говорит сам за себя, зовут Анна Павловна. Замечательная, молодая, всё знающая и понимающая. Она готовит пациентов к операции.

Снова анализы и обследования. По коридорам шастают пациенты, которым надоело сидеть на одном месте.

Людмила уже знает, что с первого раза мало кто попадает на операционный стол. Анализы должны быть идеальными. Кардиохирурги очень строгие. Всё должно быть стерильно, не дай бог сепсис!

Ну вот здрасьте! Оказалось, что-то не так с мочой. Отправляют домой лечиться и только через две недели примут назад. Люда расстроилась, но ничего не поделаешь, такие правила. Анна Павловна назначила проверить сосуды сердца, коронарографию.

Кроме плановых больных, постоянно прибывают экстренные, которым срочно нужны помощь и обследование. Людмила и несколько человек из других палат третий день ждут, когда же их позовут на коронарографию.

Перед этой процедурой нельзя есть. Вот и получается, что приходится который день только ужинать, когда уже понятно, что обследования не будет.

Наконец позвали. Очерёдность. Людмила и двое мужчин самые последние. Страшно. Говорят, как мини-операция.

Сидят в кабинете перед другим кабинетом. Медсестра вынесла каждому специальные простыни, в которые, раздевшись в закутке до гола, нужно завернуться, а потом уже заходить в операционную. По очереди. Но в итоге все должны дождаться друг друга, и медсестра всех вместе отведёт в отделение.

Первыми вызвали мужиков. Смешные. Простынь прикрывает ноги только до колен. Переоделись и в кабинет. Люда старалась на них не смотреть, чтобы не смущать.

Когда наступила её очередь, вышла заминка и ей пришлось некоторое время постоять в таком виде перед операционной.

Ей казалось, что она стоит голая перед мужиками. Боковым зрением глянула на них. Толстый во все глаза пялился на неё, а нормальный опустил голову и сидел не шевелясь. Медсестра пригласила, Люда пулькой ворвалась в кабинет. Здесь всё так интересно.

Внимательный, аккуратный врач совершал манипуляции с её телом так ловко и безболезненно, что Людмила бы не отказалась повторить процедуру.

–– Спасибо. Это совсем не страшно.

–– У вас всё нормально с сосудами, зачем вы у нас?

–– Да… Надо, говорят!

–– Долго жить будете, молодец.

–– А вы откуда знаете? Спасибо за поддержку.

–– Не первый год здесь работаю…

–– Я пойду. Спасибо. И от тех мужиков тоже.

–– Только с медсестрой, подождите её немного.

Готовенькая Людмила вышла в предбанник, где её ждали мужики, сидящие на противоположных скамьях.

С готовностью подвинулись, приглашая сесть рядом. Они забыли, что ей, всё-таки, надо переодеться-одеться. Пока она копошилась за ширмой, пришла медсестра из отделения. Все потихоньку пошли к себе по многочисленным переходам медицинского центра.

Очень хочется есть. Время ужина давно прошло, но заботливая кухарка оставила в столовой еду всем обследуемым.

Надо только подогреть плов в микроволновке. Люда после такой процедуры, уплетая рис с мясом, счастлива вдвойне.

Напротив неё уселся мужик. Нормальный. Как-будто других столов больше нет. Наверное, из вежливости. Ещё поглядывает украдкой… Людмиле некомфортно играть в молчанку.

–– Очень люблю плов. Да и приготовлен неплохо. Вам нравится?

–– А вы умеете готовить? – не ответив спросил сосед по столу.

–– Какая же женщина не любит готовить?!

–– Ну не скажите!

Вот и поговорили. Налили по бокалу кипятка из электрического чайника и разошлись по палатам.

Телевизор в коридоре стоит как раз рядом с шестой палатой. Если дверь приоткрыта, то видно, кто сидит перед ним. Можно слушать передачи, не вставая с кровати, ну а если сильно орёт, делать замечание смотрящим. Сегодня никого нет в зрительном зале, все притихли на своих местах. Лишь изредка раздаётся телефонная трель и тот, кому звонят, выходит в коридор.

В час ночи, ещё не заснувшая, Людмила услышала тихий звук работающего телевизора. Ну это совсем кто-то обнаглел! Наверное, опять свой хоккей смотрят!

Выглянув в коридор, она увидела, сидящего у самого экрана, своего соседа по ужину. Тихонько вышла из палаты и присела на стул. Люда знала, что завтра у него операция.

–– Не спится? Боитесь?

–– А чего бояться… Просто не могу заснуть. А вам когда? Тоже завтра?

–– Я пока домой, через две недели назад.

–– После операции дают путёвки в санаторий. А мне и не надо, сам живу на курорте. Вокруг реликтовые сосны. Воздух звенит!

–– Я думаю, путёвку сейчас не дадут. Конец года. Закончились, я узнавала. А где этот ваш курорт находится?

–– Горячий Ключ. Слышали? Не так уж и далеко.

–– Конечно, я знаю! Повезло. Там действительно очень хорошо. Ну всего вам хорошего, пусть всё пройдёт, как надо. Спокойной ночи. Надо хоть немного поспать.

Люда забралась под одеяло и подумала о том, как она сейчас далека от жизни, которая течёт за стенами этого центра. Ни про бизнес, ни про долги она не вспоминала. Дети приезжают проведывать, уже хорошо.

Завтра придётся выходить на волю… Нет желания. Хорошо, что ненадолго. В больнице кормят, поят, заботятся. Всё по-настоящему и бесплатно. Она ещё не наотдыхалась.

Через две недели, избавившись от каких-то там микробов, Людмила заявилась в больницу, как к себе домой, уже ничего ни у кого не спрашивая.

Попала она в последнюю струю. Через четыре дня Новый год, а потом все уходят на новогодние каникулы. Сдав необходимые анализы, Людмила помогала медсёстрам возить на обследования неходячих пациентов. Конечно, чтобы врачи этого не увидели.

Анна Павловна обмолвилась, что, может, операцию придётся делать после праздника. Это плохо. Опять могут подкачать анализы, и так бесконечно…

Людмила в расстроенных чувствах спустилась на первый этаж в буфет. Здесь можно купить что-нибудь вкусненькое.

–– Людмила Петровна, вы где ходите? Я выбила место на завтра, срочно в кабинет на осмотр! – неожиданно Анна Павловна сообщила по телефону, можно сказать, радостную весть.

Люда на крыльях лифта взлетела на четвёртый этаж, пронеслась мимо лечащего врача со словами: – Анна Павловна, я вас люблю!

–– Бегите на консилиум! Вас там уже ждут.

Перед кабинетом на кушетке двое. Тоже на завтра. Молодой парень очень расстроенный, чуть не плачет. Оказывается, он уже побывал в этом кабинете. Люда пытается его успокоить.

–– Не бойся, врачи хорошие.

–– Опоздал… Поздно делать операцию. Мне предлагали раньше, я не соглашался. Теперь только пересадка…

–– Успокойся, они что-нибудь для тебя придумают.

–– Поздно…

Вышел мужчина, ему назначили на завтра. Следом вызвали Людмилу. В кабинете шло шумное обсуждение состояния предыдущего пациента.

Уложили пациентку на кушетку. Профессор на аппарате УЗИ что-то показывал и объяснял врачам. Людмилу окружало человек десять, не меньше.

Она была для них манекеном, с ней никто не разговаривал и ничего у неё не спрашивали. Завтра кто-то из этих врачей будет пилить ей кости. Людмилу это сейчас не волновало. В голове шумела последняя фраза парня.

Необходимо поговорить с анестезиологом. Молодой парень. Вопросы. Ответы.

–– Когда давать деньги?

Врач чуть не поперхнулся. Что-то сказал невнятное, видно не ожидал такого прямого вопроса. Быстро ретировался. Люда так и не поняла. Кому сколько и когда. Говорят – надо! Кто говорит? Пациенты.

Рано утром Людмила совершила все положенные процедуры со своим телом и легла на кровать ждать. Оказывается, надо было раздеться до гола. Быстро всё с себя скинула, улеглась на каталку, укрывшись простынёй. Готова.

В операционной её уже ждала бригада. Люда успела увидеть много столов. Делают операции одновременно несколько врачей нескольким пациентам. Людмиле стало казаться, что вокруг неё летают ангелы или, может, боги… Шутят, что поляны уже накрыты. Страха нет абсолютно никакого… Впрочем, ей же ставили успокоительное…

_________________

Дышать, хочется дышать. Нет! Не дышать! Хочется кричать и пить! Что-то мешает закрыть рот и попросить воды! Огромная труба во рту! Зачем она?! Вспомнила! Операция! Реанимация…

Наконец вытащили трубу, молодцы, догадались. Теперь бы воды, много, можно целое ведро холодной воды. Оказывается, нельзя. Только через час дадут один глоток. Вытерли губы мокрой салфеткой.

Это невозможно терпеть. В реанимации примерно восемь кроватей. Кто-то ещё спит, кто-то очнулся и буянит, а кто-то уже совсем пришёл в себя и старается быть умницей.

Людмила быстро оклемалась, голова работает, но пить хочется невыносимо. Часы на стене показывают, что с начала операции прошло восемь часов. И ещё они говорят о том, что глоток воды она получит только через тридцать минут. Не тут-то было!

У каждой кровати в ногах столик, на котором стоит всё, что может понадобиться этому пациенту. В том числе и бутылочка с водой.

Как только сестричка, смотрящая за всеми, отвернулась, Людмила уселась и, дотянувшись до бутылки, немного попила. Как у неё это получилось, непонятно. Даже провода, которыми она окутана, не помешали. Двух глотков живительной влаги хватило на пять минут. Опять нестерпимая жажда.

–– Подайте, пожалуйста, бутылочку, – удивительно хитреньким голоском попросила она у зашедшего незнакомого врача.

Тот, думая, что ей уже можно пить, подал долгожданную воду. Сделав несколько огромных глотков, Людочка поняла, что натворила. Через минуту вода фонтаном вырвалась обратно, заливая всё вокруг.

Терпеливым санитаркам надо отдать должное. Не сказав ни одного плохого слова, они убрали всё мокрое и постелили чистое бельё. Спасибо и простите…

Находиться в реанимационном отделении, когда тебя особо ничего не беспокоит, даже забавно.

Через проход, напротив Людмилиного места лежит мужик. Только что лежал, уже торчит вверх ногами, а голова на полу. За ним не уследишь, как космонавт. Отходит от наркоза.

На соседней кровати просыпается и мучается женщина, как несколько часов назад страдала Люда. Говорили бы заранее, сколько придётся терпеть, легче было бы гораздо…

Врачи, медсёстры, санитарки. Бессменные часовые. Добрые, не жадные на ласковые слова. Понимающие, как будто им тоже приходилось когда-то лежать на этих кроватях после операции на сердце.

Что творится на мониторе, в изголовье, Людмиле не видно. Периодически подходят медики и, качая головой, записывают показания. Она догадывается, что кивок вперёд – нормально, вбок – не очень. По любому завтра переведут в палату интенсивной терапии, здесь места на вес золота, торопятся прооперировать всех до праздника.

Лежишь себе спокойненько. Укольчики ставят не больно. Пей сколько хочешь, а в туалет ходить не надо. Все удобства предусмотрены. Даже покормили уже два раза. Буйные успокоились. Врачи рядом, сторожат твой сон. В голову лезут только хорошие мысли. И главное – не беспокоят чужие звонки. Красота.

Три дня в особенной палате, где с тобой занимается врач, будто ты ребёнок в младшей группе детсада. Зарядка, дыхательные упражнения, вкусная еда и добрые слова сделали своё дело. В общую палату, а здесь всё в шаговой доступности, на своих двоих.

Анны Павловны в этом отделении нет. Другие врачи наблюдают за твоим самочувствием. А что за ним наблюдать? Через два дня Новый год. Людмила и ещё две женщины соображают, чем будут накрывать поляну. Бесконечные процедуры и уколы этому не помеха.

Больница стала, как дом родной. Соседка по палате такая забавная, не даёт скучать. Ровесница Людмилы, но такая чудная, как инопланетянка. Кроме основной проблемы каждый день обнаруживается новая.

Сегодня ночью угораздило её свалиться при походе в туалет.

Теперь рядом с Людой восседает на кровати второй Евстигнеев. Только не нога у неё в гипсе, а рука. Грудная клетка ещё не срослась. Сутулится, как Джигарханян в <<Месте встречи>>, да ещё с прямой гипсовой рукой. А как заговорит, хоть стой, хоть падай.

Капусту квашеную ей сестра вкусную передала, это просто праздник. В больнице всегда хочется чего-нибудь эдакого.

Дети принесли Людмиле огромный пакет вкусностей к новогоднему столу. Много чего не полезного, но ничего, один раз и вредного поесть можно.

Телевизора нет на этаже, хватает сотовых телефонов. Кто во что горазд, хорошо, если с наушниками. Людмила бесконечно переписывается с друзьями. Вернее, перекидывается картинками.

До неё вдруг дошло, что она живая. Сегодня при осмотре, интерны, проверяя шов и рёбра, шутили между собой. Вспомнили, как во время операции из её груди фонтаном хлынула кровь. Присутствовали, значит…

Учились будущие кардиохирурги на её примере… Видели в руках хирурга её сердце в то время, как она была подключена к искусственному кровообращению. Врач отремонтировал небьющийся орган.

Подправил и снова завёл живое сердце.

Как это всё можно сделать одному богу известно. Врачи и есть боги. Неиссякаемый поток людей с разными патологиями. Всем здесь оказывают помощь. Главное – не опоздать.

Для того, чтобы не потерять ощущение действительности, необходимо с кем-то общаться хотя бы при помощи смайликов. Люда гуляет по коридору мимо палат, рекомендовано делать нужное количество шагов за день.

На больничных стенах плакаты. Самый заметный из них гласит <<Сами не берём и другим не предлагаем>>. Хороший девиз, но на него мало кто обращает внимание. Есть деньги, благодарят врачей. Ну а на нет, и суда нет.

Лечат одинаково и тех, и других. Прочитав объявление, Люда успокоилась. Оскорблять врачей своими копейками не хотелось, а больших денег у неё нету. Вздохнула, вспомнив коллекторов.

Последнюю неприятную процедуру по вытаскиванию трубок из-под рёбер Людмила перенесла мужественно, только немножко попищала. Уже собиралась выписываться, как лечащий врач предложил ещё поваляться несколько дней в больнице.

Праздники, новых оперированных нет, коек свободных много. Можно и какую-нибудь капельницу сделать для здоровья. Отдых продолжается… Разве Люда от такого откажется?

Вышла на свободу восемнадцатого января, да ещё с направлением на бесплатное курортно-санаторное лечение. В мае надо ехать в Горячий Ключ. Пить минеральную воду и дышать сосновым воздухом.

Через некоторое время после выписки из больницы Людмила наведалась в центральный офис, где заседают коллекторы. Обалдеть!

Такое впечатление, что она очутилась в большом телефонном узле. В огромном зале несметное количество столов, за каждым сидит, понятно, так называемый коллектор в наушниках. Гул стоит невыносимый.

Людмила, увидев стол, стоящий поперёк к другим, поняла, что ей надо именно туда.

Пока пробиралась к начальнику, уловила из рабочего шума знакомые фразы, типа <<Вам необходимо срочно заплатить, иначе будет хуже>> и <<Ваша фамилия Иванова?>>

Брр!… Людмила не завидовала людям, которым дозванивались эти кровожадные коллекторы. Она тоже их боялась. Но, всё-таки пришла. Решила, что один раз поговорит, может хоть ненадолго отстанут. Уже такие проценты заплатила! А они никак не нажрутся!

Начальница, выслушав Людмилин лепет о невозможности в ближайшее время рассчитываться ежемесячно, как раньше, нашла её дело в компьютере.

–– Хотите совет? Между нами, только, – еле слышно произнесла главная коллекторша, наклонившись к самому уху Людмилы. – Не берите трубку на неизвестные звонки, а ещё лучше, поменяйте симку.

–– А меня искать не будут?

–– Так, гражданочка, не мешайте мне работать, с вашим вопросом мы разобрались. Платить надо вовремя, тогда и спать будете спокойно! – начальница показала Людмиле рукой в сторону выхода.

Обескураженная, довольная советом доброй женщины, должница пошла к двери. Говорящие попугаи в наушниках уже не казались такими страшными.

Людмила успешно шла на поправку после операции, регулярно отмечаясь в грудной хирургии. Врач, оперировавший её, отлично справился со сложным случаем. Низкий ему поклон.

Постепенно снимались ограничения в физических нагрузках. Наконец-то можно было поспать на животе с чистой совестью.

Люда, хулиганка ещё та! Не очень-то слушалась врачей, торопилась вернуться к привычному образу жизни. Ничего не поделаешь, такой подвижный человек.

Одну важную деталь она всё же запомнила. Чтобы не возникли осложнения, ни в коем случае нельзя, чтобы в организм попала инфекция. По-простому, остерегаться простуды, гриппа и того подобного. Как хорошо, что скоро лето! Санаторий!

Люда собрала все свои извилины в кучу, перетасовала, а затем разложила по полочкам обновлённые умные мысли. Пока не поздно, надо избавляться от бизнеса. Есть что продать, например, оборудование, оставшийся товар.

Несмотря на то, что её, благодаря совету коллектора, в последнее время никто не тревожит, необходимо закрыть кредиты. После Горячего Ключа просто сам бог велел начать новую жизнь без обязательств.

Вся такая новенькая, стройненькая, не обременённая долгами, молодая пенсионерка собирается на самый настоящий курорт. Не поверите – бесплатно! Подруги и знакомые завидуют. Неужели в наше время это возможно?

Людмила ничему не удивляется. Ей, вообще, по жизни везёт. Особенно в последнее время.

Из краевого центра до Горячего Ключа рукой подать. Людмила, пока подавала рукой, два раза просила водителя остановить автобус. Серпантиновая дорога так её вымотала, что по прибытии в пункт назначения, она стала цвета бледно-зелёной поганки.

Добравшись до корпуса санатория, сердечница напугала своим видом врача этого оздоровительного учреждения. За ручку её проводили в комнату и велели лежать. А что ещё ей делать, когда в голове круговерть, не в столовую же идти.

–– Людмила Петровна Ковайленко у себя? Спуститесь вниз, в холле вас гость дожидается.

–– Какой гость? Я только приехала, ещё никого не знаю. И вообще, я устала. Наверное, опять врачи. Скажите им, что завтра заполнят карту, – Люда отвернула тяжёлую голову к стене.

Больше никто не тревожил новенькую, а через час всю дурноту как рукой сняло. Быстро подружилась с тётушкой-соседкой. Под ручку, как давние знакомые, пошли на вечерний водопой, то есть пить целебную минеральную водичку.

В конце мая в Горячем Ключе уже настоящая летняя температура. Вечереет. Народ весь выплыл на свежий воздух из современных палат. Именно выплыл.

Люда как будто очутилась в прошлом, лет эдак сто назад… Степенные дамы расхаживали между деревянными и гипсовыми скульптурами и клумбами, издающими оздоравливающие благовония.

Специально для вечерних прогулок, они надели наряды, один другого изумительнее и смешнее.

–– Шляп с вуалью им не хватает, – подружки уселись на скамью и попивали тёплую солёную воду.

В спортивных костюмах, смеющиеся, они сразу привлекли внимание отдыхающих. Оказывается, соседка Людмилы тоже приехала сегодня, только двумя часами раньше. Им обеим всё здесь было в диковинку.

Усмирив своё бурное проявление радости предстоящего отдыха, подружки пошли прогуляться по наслышанной аллее реликтовых сосен.

Людмила не знала, что воздух может быть таким лёгким и даже вкусным. Если бы ей не поплохело в автобусе, она бы это почувствовала сразу по приезду.

Сладкий сосновый кислород окутывал женщин с ног до головы, проникая в лёгкие, сердце, печёнку, селезёнку. Чудесный воздух ласкал гуляющих, приглашая, маня вперёд, туда, где уже темно, в лес и горы, суля ещё большее наслаждение.

–– Вечерний моцион? Нравится здесь?

Обе женщины одновременно повернулись на голос. Мигом посерьёзнели и, чтобы казаться вежливыми, хором сказали: – Да!

Так же синхронно отвернулись и, степенно, беря пример с местных дам, продолжили свой путь. Поняв, что незнакомец их не преследует, прыснули от смеха.

В столовой гостей ждал второй ужин. Для пропустившей первый, Людмилы, это был настоящий праздник живота. Румяная творожная запеканка с изюмом и стакан абрикосового сока превосходно вписывались в удачное завершение первого дня санаторно-курортного лечения.

Горячий душ разморил окончательно уставших барышень. Спать, спать, спать. Людмила очень довольна всеми, кто здесь её встретил. Соседка, милые нянечки и врачи, работники кухни – ей очень понравились.