Фантазии разных времен

Николай Викулов

Фантазии разных времен

Фантазии современные.

В ногу со временем.

Многие сейчас на туристах зарабатывают. У нас, конечно, не курорт и не горные красоты, но и в нашем районе обратили внимание на этот вопрос. И направление подходящее нашлось, модное нынче – агротуризм. Для тех, кто не в курсе – поясню. Агротуризм – это когда туристы приезжают в настоящую деревню и балдеют от этого. А стоит все это, как в Эмиратах, поскольку модно.

Вот я и решил в это дело пристроиться. Чем здесь хуже? Дом мой стоит на самом краю деревни, немного в стороне, хутор – не хутор, метров 200 до ближайшего соседа. Мне такое расположение очень нравится. И туристам, я думаю, тоже понравится. Дом большой, две лишних спальни – без проблем. Удобства вполне, то есть на уровне. Вода горячая из бойлера, кабина душевая, канализация – септик. Ну, чем не объект для туристического бизнеса?

Решил я заявку в нашу турагентство подать. Как положено.

Стал анкету заполнять. Тип проживания – гостевой дом с в/у. Условия – хорошие, комаров нет. Питание – сколько потребуется. Территория – большой сад, огород. Садовые объекты – беседка, барбекю, баня. Ландшафт – лес, река, косогоры. Безопасность проживания гарантируется. Достопримечательности – развалины купеческого дома и пруды с утками.

Через две недели приехала комиссия из турагентства – две строгих женщины лет сорока.

Посмотрели они, поспрашивали. В целом одобрили, но сделали замечания. Во-первых, заставили построить уличный туалет (деревенский, с ямой и дверью на вертушке). Для экзотики. Туристы, мол, клюнут. Во-вторых, посчитали полезным завести домашнюю живность.

Оставили мне «Методические рекомендации по приему гостей», толстый документ на 28 листах. Я их обедом накормил, они пожелали успехов и уехали.

Стал я эти рекомендации читать и загрустил даже. Уж очень много там от меня требовалось. Нет, такие пункты, как встреча на краю села, сувениры с местной эмблемой, подробный рассказ об истории поселения и его традициях— это вещи понятные, тут не поспоришь. А вот дальше пошло что-то невнятное. Вот сами судите: «программа приема должна включать такие позиции, как досуговый креатив, контрапункт сельской специфики и эмоциональная авантюра». Интересно бы узнать – что это такое? И как я это сделаю?

***

А вот и первые клиенты. Две девушки. Они заранее позвонили, и я встретил их на другом краю деревни. Блондинка Галя и брюнетка Лариса.

Размести я их по отдельным спальням. Накормил обедом и повел демонстрировать деревенские достопримечательности. Погуляли по полям, лесам и косогорам.

Дальше был пункт «традиции». За ужином я угостил их нашей замечательной самогонкой. Понравилось. И еще раз понравилось. Когда оторвались от стола, пошли купаться на речку. Поскольку было уже темно, гостьи мои купались голышом. Но я им подсвечивал. Это уже был, надо думать, «креатив».

Потом, уже совсем поздно, случился у нас «контрапункт». Кажется, с блондинкой Галей. Или с брюнеткой Ларисой? Нет, все-таки с Галей. Потому что на утро она заявила, что остается еще на один день. А обиженная Лариса собрала чемодан и уехала. Весь оставшийся день я ломал голову, как сказать Гале про дополнительную оплату. Наверное, это и была «эмоциональная авантюра»?

***

Через неделю приехала следующая группа – сразу трое, одна постарше и две помоложе. Я уже чувствовал себя более уверенно, программа моя туристическая покатилась как по маслу – «традиции» плюс «креатив» плюс «контрапункт» (но по очереди). И все три женщины были довольны. Уезжали радостные, «авантюра» не понадобилась.

Бизнес мой туристический набирал обороты, доходы потихоньку росли, появились даже отзывы в интернете. Но главными для моего успеха были рекомендации «сарафанного радио». В турагентстве тоже были довольны моим «агротуризмом».

***

Но вот кончилось лето, наступила осень, пункт «креатив» пришлось отменять (вода в реке холодная, никакой самогон уже не помогал), а с ним исчез из программы и «контрапункт» . «Агротуризм» мой пошел на убыль.

Загрустил я, конечно. И вдруг – в конце октября, в субботу, приехала блондинка Галя и сказала, что хочет остаться со мной жить до весны. И я воспрянул духом. Поскольку она мне сразу понравилась, еще тогда.

Зажили мы с ней просто замечательно, а чтобы не скучать, вечерами мы с ней… что? Нет, не верно. Мы строили планы на следующий год. И не было в этих планах никакого «агротуризма».

Реконструкция.

Из дневника Ларисы Дорошиной, жительницы села Ермолаевка, директора местной библиотеки.

Запись первая. 8 мая.

В этот день все были взбудоражены с самого утра. Оказалось, что наше замечательное село не такое уж «чтобы очень», а кое в чем – совсем наоборот. Так, например, мы отстали от самых современных веяний и начинаний. Вот так. Оказалось, что все прогрессивные и передовые поселения уже давно внедрили у себя «исторические реконструкции». А некоторые в этом вопросе даже сильно преуспели. Вот, скажем, в Черноручке недавно реконструировали «Битву на реке Сатурице» (а это, между прочим, 16-й век!). Даже в отсталом Новодедово и то уже подготовили «Взятие в плен японских шпионов» (правда, это «взятие» еще ни разу не проводили, но в принципе все у них готово). Всем было ясно, что такое отставание нужно срочно ликвидировать.

В 16 часов в здании администрации, а точнее, в кабинете Веры Андреевны собрался наш актив (в расширенном составе).

(На этом заседании я пыталась вести стенограмму!)

Заслушали информацию – «что есть историческая реконструкция».

– Реконструкция это не спектакль, на сцене или там на эстраде, а большое массовое действие, происходящее в поле или на большой поляне.

– По этой причине придется, наверное, всех жителей привлечь.

– Можно ли приглашать чужих?

– Нет, чужих не надо. Надо контролировать масштаб.

– Самое главное – все участники должны быть в исторических костюмах и нужно точно воспроизводить все исторические события.

– Что мы будем реставрировать?

– Не реставрировать, а реконструировать.

– Пусть так. Что изображать будем? Какое событие?

– Историческое. И очень важное.

– Вопрос поставлен неправильно. Какое событие мы в состоянии изобразить?

– Что мы вообще потянем?

Далее последовало бурное обсуждение, которое я не смогла записать (не успевала).

На этом первое заседание закончилось. Постановили снова собраться через 2 дня в еще более расширенном составе.

Запись вторая. 10 мая.

В четверг не получилось. Перенесли на пятницу.

Запись третья. 11 мая.

В пятницу актив села все-таки собрался, продолжилось бурное обсуждение, в результате которого было решено:

1) взять на реконструкцию событие, известное всем жителя села;

2) назначить оперативный штаб, который будет все реализовывать;

3) чтобы штаб мог реализовывать, дать ему полномочия и кое-какие возможности.

И пожелали всем успешной работы.

Запись четвертая. 12 мая.

Несмотря на субботу, состоялось первое заседание оперативного штаба. После небольшой вступительной части и выяснения кое-каких отношений, работа штаба закипела.

В результате бурного обсуждения наконец-то было найдено подходящее историческое событие – изгнание французских кирасиров из села Ермолаевка, известное в народе как «Ермолаевская битва».

Распределили обязанности, потом перераспределили, договорились о сроках, потом передоговорились, но главное – в конце концов каждый получил задание и начал его выполнять.

Запись пятая. 16 мая.

(пишу задним числом, вчера пришла домой поздно, сил уже не было)

Вчера Шарапова и Кузнецова сообщили, что по правилам реконструкции вся одежда участников, аксессуары и атрибуты должны на 100 процентов соответствовать эпохе. Тоже самое касается оружия, транспортных средств и предметов быта.

Кошеверова резонно возразила, что тогда нам реконструкцию никогда не совершить. Ее поддержали несколько человек, в том числе и я.

Предложили не валить все в одну кучу, а разобраться в деталях. Тут выяснилось, что до сих пор нет общего сценария. А нет его потому, что до сих пор не имеется описания самого исторического события. И никто не понимает, чего же надо реконструировать. Чтобы исправить ошибку, поручили Кошеверовой, Бутко и Мерзликиной составить описание «Ермолаевской битвы». Сроку дали 3 дня.

А все остальные в это время должны собирать исторические артефакты.

Кузнецова тут спросила, а что же мы тогда делали всю предыдущую неделю? Вместо ответа на этот вопрос началась шумная дискуссия, которая закончилась почти ссорой. Если бы Вера Андреевна не взяла дискуссию в свои руки и не приказала ее прекратить.

Окрыленные новыми заданиями, все бросились их выполнять.

Запись шестая. 21 мая.

На это заседание Бутко привела «эксперта» – знатока истории и старых традиций Константина Семеновича.

Наш Константин Семенович личность известная и уважаемая. До того, как на пенсию выйти, работал он и директором музея, и редактором газеты, и председателем литературного кружка. Да и много чего он тогда… знал и умел. Жители наши его любили и звали уважительно «Дядя Костя».

Запись седьмая. 2 июня.

(В моих записях образовался перерыв по причине усиленной работы над порученным заданием.)

Дело стронулось с мертвой точки. Это главное!

Кошеверова родила очередную гениальную идею – найти всех жителей с «как бы французскими» фамилиями. Ведь неспроста же у них так. Их решили всех выявить, переписать и привлечь. Извините, вовлечь. А для начала расспросить. Эту очень трудную задачу сначала поручили мне, но я доказала, что Кошеверова справится лучше.

Запись восьмая. 6 июня.

По-прежнему серьезной проблемой остается массовость мероприятия. Ну, хорошо, «поставим мы под ружье» весь клуб, всю школу и всю администрацию. Это человек тридцать, чуть больше. Смех да и только. Как привлечь народ? Подарки обещать – где столько денег взять? Пригрозить отключить газ и воду – жалобы посыпятся, больно грамотные стали.

Бутко предложила устроить курсы французского языка. А также французских манер. Я записалась одной из первых. Хоть язык буду знать. Да и манеры не помешают. Хотя у меня с этим лучше, чем у других.

Запись девятая. 4 июня.

Кузнецова и Шарапова настаивали, что все должно быть «аутентично». Тем более, в вопросах одежды (включая белье). Но резонно возразила им Бутко: «Да кто все это увидит. Мы же не собираемся раздеваться принародно.»

Но Шарапова стояла на своем. Реконструкция – это не муляж и не спектакль. А поэтому не только платья и шляпки, но и нижнее белье должно быть «аутентичное». В доказательство начала показывать на себе, что носили женщины в то время. Особенно поразили «панталоны». Кошмар какой-то, как они в этом ходили! А лифчиков и бюстгальтеров тогда еще не было, но были лифы, корсажи и корсеты. Кошмар полный, особенно корсеты. Нет, я, наверное, в этой реконструкции участвовать не буду.

Разгорелся нешуточный спор. Вот она – Ермолаевская битва 21 века!

Но успокоила всех Мерзликина, которая кое-что рассказала про те события.

Как французы оказались в Ермолаевке, этого ей выяснить не удалось. Возможно, у них провизия кончилась. Или фураж. А может – местные женщины приглянулись. Но что касается их изгнания, то вот на этот счет есть документы в краеведческом музее.

Вот на эти-то документы мы и решили опираться. А также на лекции и советы работников музея. Но, конечно, постоянно консультируясь и советуясь с дядей Костей.

Мерзликина составила для нас список литературы по истории нашего поселка и всего нашего «края». Книжки наверняка занудные, но все равно надо почитать.

Запись десятая. 7 июня.

А куртизанки – это кто?

Запись одиннадцатая. 10 июня.

Оказывается, никаких исторических документов в общем-то нет. Задним числом кто-то что-то написал, но совсем не ясно – что правда, а что легенда. И зачем французы тогда к нам приперлись…

Решено было тем не менее старательно показать зрителям все костюмы (не зря же так старались).

Стрельбу не устраивать (чтоб без дыма, а то зритель ничего не увидит), а прогнать французов холодным оружием. И в конце действия устроить танцы, как на балу.

Запись двенадцатая. 12 июня.

Сын Дяди Кости, Артем, юноша увлеченный и даже образованный, вычитал где-то, что французы на время своей короткой оккупации устроили в нашем селе увеселительное заведение на парижский манер, что-то вроде «Мулен-Руж а ля кафешантан», и насильно вовлекали туда работать местных барышень. Что и послужило поводом партизанскому отряду поручика Жегловского провести патриотическую военную акцию – освободить наше село от европейских оккупантов, а заодно и барышень наших отбить от бесстыжих французов. «Операция та была сколь молниеносной, столь и победоносной. К общему восхищению всех местных обывателей, а в особенности женского полу.» После краткосрочной остановки в нашем селе и небольшого празднества, отряд партизанский продолжил движение по тылам французской армии (к великому огорчению местных барышень).

Запись тринадцатая. 19 июня.

На сегодняшнем заседании неожиданное предложение внес дядя Костя. (Здесь я снова попыталась стенограмму писать)

– Послушайте, а почему обязательно какие-то сражения? Военные события?

– Это вы к чему?

– А вот к чему. Разве нельзя разыграть…

– Воспроизвести.

– Ну да. Реконструировать что-то мирное. Но интересное.

– И что именно?

– Да вот я прочитал, что в 1867 году государь-император посетил наше село.

– Зачем?

– По дороге на богомолье. Останавливался или нет – не знаю, но посетил.

– Был проездом?

– Не просто проехал, а посетил(!). Сейчас я зачитаю. «Осмотрел городские постройки – больницу, училище и мастерские. И даже отобедал!»

– А почему городские? Опечатка?

– Нет. Тогда наше село было уездным городом. А потом утратило…

– Как интересно-то! А давайте вот это и того… Устроим реконструкцию. Оружия не надо, воевать не будем.

– И французов изображать не надо. Все будут только русские.

– Отличная идея. Дядя Костя – ты молодец!

Запись четырнадцатая. 26 июня.

Сегодня дядя Костя сообщил, что приезжал тогда к нам не император, а его жена – императрица Мария Александровна.

Это еще больше всех обрадовало. Стали уговаривать Веру Андреевну изображать императрицу на «действии». Два дня уговаривали, она наконец согласилась. Чтобы ей было легче «войти в образ», договорились все оставшиеся дни обращаться к ней исключительно «ваше величество». И Вера Андреевна удивительно легко согласилась.

Чтобы действо прошло на уровне, решили привести в порядок улицы и дома нашего села. Положить асфальт на площади, замостить улицу Советскую, покрасить фасады у почты и библиотеки.

Запись пятнадцатая. 20 июля.

За истекший месяц проделали:

1. Заново замостили гравием две улицы.

2. Отремонтировали здания почты и библиотеки.

3. Починили крышу на аптеке.

4. Три человека (включая меня) выучили французский язык.

5. Заменили столбы и лампы освещения на центральной площади.

6. Повысилась успеваемость школьников по предметам история и обществознание.

7. И вообще люди стали как-то добрее и веселее.

На текущем заседании актива все высказывались, что дела идут хорошо и пора назначить дату «основного действия». Теперь и не стыдно императрицу встречать. Назначили на 2 августа.

Запись шестнадцатая. 3 августа.

Все прошло отлично! На отчетном заседании актива решили проводить это «действие» ежегодно (если деньги будут).

Когда бежала на заседание, то проходя мимо почты слышала, как кто-то сказал: «Вот это действительно реконструкция. От истории тоже польза бывает».

Новая экспозиция.

Месяц назад в культурном сообществе нашего города началась паника. Не в смысле испуга, нет, конечно же нет. Может, я неправильно выразился – не то, чтобы паника, а большая суета. Просто невиданная доселе суета.

Расскажу по порядку. Началось все в краеведческом музее, в котором я работаю ведущим специалистом. Музей наш располагается в историческом здании, в бывшем особняке князей Шеркуновых. Его, конечно, несколько раз перестраивали, но красивый «господский» облик здание сохранило.

Три дня назад на адрес нашего музея пришло заказное письмо. Международное. Некий адвокат Арнольд Фельтингауз сообщал, что в Цюрихе скончался потомок князей Шеркуновых – Филипп Михайлович. Он оставил завещание, согласно которому сумма в 78 000 швейцарских франков предназначается нашему музею. Но – при условии создания в музее экспозиции, посвященной истории семьи Шеркуновых. Душеприказчиком (то есть ответственным за исполнение завещания) Филипп Михайлович назначил этого самого Арнольда Фельтингауза. Господин адвокат в своем письме извещал, что прибудет к нам через месяц, чтобы убедиться в исполнении условий завещания.

Что тут началось!

– Что у нас есть?

– Да ничего. Только табличка про памятник истории, перед входом.

– Надо исправить. Срочно.

– А где разместим?

– Так… Объединим 3 и 4 залы, ничего – потеснимся, 1-й зал переместим в 3-й, и тогда на свободном месте… все про Шеркуновых.

– Может, музей переименуем? Например, так – городской краеведческий музей имени Шеркуновых.

– Нормально. Правда, придется утверждать в областном управлении.

– Справимся. Так… Зал есть, название есть, а экспонатов – ноль!

– Значит, все на поиски. Архивы, старые книги, рассказы современников.

– Современники все умерли.

– Я имею в виду книги, мемуары там разные.

– Ну, разумеется. Давайте навалимся все вместе. Надо быстрее, тянуть с этим нельзя. Вдруг передумают.

– Адвокат приедет через месяц. Наверное, с проверкой.

– Да, он так и написал.

– Значит, сроку у нас месяц. На всё. А у нас пока – ничего.

Всю следующую неделю все сотрудники музея без сна и отдыха искали и перебирали все возможные документы, старые газеты, фотографии и даже церковные книги. Елизавета Михайловна три дня провела в областном архиве, Надежда Семеновна ездила в Москву, в историческую библиотеку. На обратном пути заезжала в Петербург. К поиску экспонатов привлекли даже сторожей и студентов педагогического колледжа.

И вот в следующий вторник (через 10 дней после получения «исторического» письма) собрались все, чтобы обсудить найденные факты и документы. Ситуация оказалась почти трагической. И не то, чтобы материалов для экспозиции не было, нет, их оказалось предостаточно. Но какие это были «материалы», кошмар!

Выяснилось, что князья Шеркуновы были те еще «герои прошлого времени». Шеркунов Иван Матвеевич (владел имением в 1830-38 годах) был жуткий бабник, оставил после себя два десятка незаконнорожденных детей. Брат его Степан Матвеевич был дважды судим – за жестокое обращение с крестьянами и за подлог векселей. В 1864 году сын Ивана Шеркунова – Петр Иванович – в результате большой пьянки спалил две соседские деревни, а через три года взял в банке крупный кредит и, чтобы не возвращать его, сбежал в Персию. Племянник Петра Ивановича в 80-е годы 19-го века проиграл имение в карты и уехал жить в Швейцарию. В 1902 году усадебный дом был выкуплен дальним родственником Шеркуновых – поручиком Исайчиковым, но через два года он вынужден был продать его за долги. В 1906 году имение приобрело «Страховое общество Северных земель». В народе же по-прежнему усадьбу называли «Дом Шеркуновых», даже после революции.

Вот такой вот плачевный результат наших поисков!

Еще несколько дней все сотрудники музея упорно искали хоть какие-то положительные факты о семействе Шеркуновых – но, увы. Ни-че-го! И что тут было делать?

Но деньги были очень нужны, особенно для ремонта музея. Да что там ремонт, здание давно нуждалось в реконструкции.

Ситуация сложилась совершенно критическая. Не отказываться же столь позорно? На общем собрании коллектива решили – всеми силами создать экспозицию про Шеркуновых. Во что бы то ни стало.

Было предложение – связаться с потомками Шеркуновых в Швейцарии. Написали адвокату. Тот ответил, что проживавший в Альпах потомок никаких архивных документов не имел. Сохранилась у него только старая фотография усадебного дома в нашем городе. А завещание он такое написал, чтобы ничего швейцарским родственникам не досталось. Не любил он швейцарцев и прочих немцев (на старости лет патриотизм его одолел).

Два дня «голову ломали» и – придумали. Развесить по стенам фотографии Шеркуновых (всех тех, чьи портреты удалось найти). Под каждым портретом – документальные «нейтральные» факты (годы жизни, звание или должность, годы владения усадьбой). Отдельным абзацем – текст об основных событиях в России в то время (на период жизни данного «субъекта»). Получится вполне пристойно – конкретный Шеркунов упомянут, но никакого вранья (вроде там «известный деятель», «хороший хозяйственник» и т.п.). Все по принципу «и волки сыты, и овцы целы».

И вот деньги, как говорится, «пошли». Ну, взыскали, конечно, налог там у них в Швейцарии, мы тоже уплатили налоги здесь у нас, господин адвокат забрал свой гонорар (пятьдесят процентов, между прочим). И вот мы посчитали, что же осталось в итоге у нас. Оказалось – процентов 20 от начальной суммы. Смету на ремонт пришлось сильно урезать – к общему огорчению. Еле-еле хватило на косметический ремонт. Вот вам и наследство.

Хорошо, что не стали музей переименовывать.

Но оказалась в этой истории и положительная сторона. Изучая старые документы, узнали мы много нового про наш город и людей, которые жили в нем 200, 100 и 50 лет тому назад. А значит, неплохо пополнили экспозиции почти всех остальных залов. Что там говорилось в старой пословице? Нет худа без добра!

Дневник консультанта.

Вторник, двенадцатое. 11:35.

Звонок в дверь, на пороге стоит девушка лет двадцати.

– Вы кто?

– Здравствуйте. Меня зовут Виолетта. Я буду вашей помощницей.

– По хозяйству?

– По разным вопросам вашей жизни.

– О как! Но я… Я всего лишь участвовал в опросе. Я не заказывал. Да у меня и денег нет.

– Это добровольное распределение. Совершенно бесплатно.

– Распределение? Кого? Кому?

– Мне достались вы. Точнее, я досталась вам.

– И кто это придумал?

– Никто не придумывал. Это официально.

– Спрошу по-другому. Кто вас распределил?

– Руководящий совет департамента.

– Понятно. И что – был конкурс? Или случайно?

– Я не знаю. Нам не говорят.

– Ну, что ж. Вы – так вы. Наверное, я согласен.

– Это хорошо. Мне кажется, я смогу.

– Когда приступите?

– Наверное, сегодня. Дочитаю инструкцию и начну.

– А читать где будете?

– Можно у вас?

– Ну-у… пожалуйста. Вы же все равно теперь здесь будете… э-э… А как часто вы будете появляться?

– В смысле?

– Как часто будете мне помогать?

– Каждый день.

– Да? И по выходным тоже?

– Нам выходные не положены.

– Понятно. А во сколько будете приходить? Я в последнее время что-то поспать люблю.

– Вообще-то, в задании сказано «круглосуточно».

– Что?! И ночью тоже?

– Конечно. Вот смотрите, в инструкции на первой странице написано – «круглосуточно».

– То есть… вы будете здесь… ночевать? То есть жить?

– Ну да.

– Но я… мне надо подготовиться.

– Я вам помогу. Это будет мое первое задание. Да?

– Знаете что – вы пока дочитывайте свою инструкцию, а я… Мне надо как-то… осознать что ли.

– Я вам помогу.

– И это тоже?

– Конечно. Я же ваша помощница по разным вопросам жизни.

– Но не по всем же?

– Пока не по всем. Я всего лишь студентка. Дипломница. Но я буду стремиться.

– К чему?

– К максимуму

– Звучит оптимистично. А максимум – это как?

– Это уже… когда я магистром стану. А сейчас я только…

– Да-да, только студентка. Как говорилось в одном кинофильме – «я не волшебник, я только учусь»

– Волшебства здесь никакого нет. Есть методика и правила.

– Ну, да. А еще инструкция. Вы ее дочитали?

– Вечером дочитаю.

***

– И чем такая универсальная помощница отличается от идеальной жены?

– Идеальных жен не бывает, а помощница – пожалуйста. Ну, и еще одно… В отличие от жены – отсутствие секса.

– Никакого секса?

– Да. Это ведь уже не помощь…

– В принципе, верно. В каком-то смысле… Так что же? Когда начнете?