Вакцина от страха

Все, присутствовавшие в трапезной, потупились, как двоечники у доски.

– Надо выступить против этих проклятых вакцин всем миром! – потребовал пастырь. – Те, кто бездушно чипирует православный люд, должны услышать глас народа! Пора бороться со злом двадцать первого века современными методами. Предлагаю всей паствой выйти на митинг.

– Ой, а вдруг не разрешат? – забеспокоилась Валентина. – Слыхали, небось, что за несанкционированные митинги в наше время бывает? Вон сколько молодежи в прошлый раз в автозаки похватали! Я, например, не могу в СИЗО долго отсиживаться: у меня внуки, кошки…

– Не сравнивай себя, дочь моя, с молодыми бузотерами. Те не ведают, что творят. Не забывай, с нами Спаситель! – повысил голос батюшка. – Бог нас защитит и направит, он не попустит зла. Итак, кто готов пострадать за веру православную, за дело богоугодное? Емельян, составляй список участников митинга!

Отец Фотий дал поручение обладателю гулкого баса и продолжал:

– Пойдем всем миром от «Тверской» к памятнику Пушкину, а там встанем в одиночные пикеты.

– Боязно что-то! – прошептала Валентина. – Мы люди маленькие, у всех семьи, дети… Ох, думаю, московскому начальству это не понравится.

– А кто дрожит, как осиновый лист, пускай идет… – батюшка уже хотел высказаться по-русски без эвфемизмов, но осекся, махнул рукой и обвел паству взглядом веселых голубых глаз, которые, казалось, видели всех насквозь.

Рита вспомнила видео, в котором знаменитая тренерша Марина Линер-Карманова отчитывает гимнастку-«художницу», выполнившую упражнения не на высший бал и чуть не упустившую «золото».

– Ты дрожала, значит ты – говно, – говорила успешная и богатая тренерша, жена олигарха, испуганной девочке голосом тюремной надзирательницы. Другая тренерша, моложе начальницы лет на тридцать, пыталась заступиться за юную спортсменку:

– Она не дрожала, Марина Михайловна, она старалась.

– Нет, дрожала! А коли дрожала, пусть идет на хер! – вынесла вердикт знаменитая «воспитательница звезд», ничуть не стесняясь вольных и невольных свидетелей публичной порки.

Заплаканная маленькая гимнастка потом долго стояла у Маргариты перед глазами…

Отец Фотий тоже сюсюкать со своими духовными чадами не собирался и мотивировал паству поставленным голосом на бой с невидимым врагом.

– Шутки кончились! – отец Фотий сказал это уже не громко, скорее устало, и сотрапезники испуганно притихли. Было слышно, как с жужжанием бьется в окно большая муха. – Кто из вас умеет рисовать? – перешел пастырь к деловой части.

– Я в «художку» ходил! – поднялся с места все тот же активист Емельян, обладатель певческого баса. На правом предплечье под рукавом футболки у него красовалась крупная татуировка в виде распятья.

– Отлично, сын мой, значит, будешь писать плакаты и рисовать шприцы с чипами. Варвара, на тебе православное оснащение митинга: кресты, хоругви и так далее.

Старушка в соломенной шляпке с лицом вузовского преподавателя поднялась с места и поспешно кивнула.

– Емельян, ты в армии служил?

– Демобилизовался в звании прапорщика! – отрапортовал Емельян.

– Прекрасно! Будешь руководить подготовкой! – приказал священник, внезапно почувствовавший себя главнокомандующим. – Крестный ход и пикет намечаем на 15 июня. Всех, кто готов выступить против чипирования, я буду ждать в центре зала на «Тверской». Пожалуйста, не опаздывать! Успех нашей операции в ее стремительности… Новенькая, а ты что можешь предложить?

Рита вздрогнула от неожиданности. Пронзительные голубые глаза пастыря смотрели ей прямо в душу.

– Я умею тексты слоганов писать и фотографировать, – тихо сказала Рита. – Фотографии – это исторические документы. Когда наш митинг, точнее, одиночные пикеты, разгонят, останутся хотя бы кадры на память.

– Отлично, – обрадовался священник. – Ты… как тебя, Мария? Так вот, Мария, обязательно приходи. Это будет твое первое боевое крещение. Ты компьютером владеешь? Это для нас важно.

– Немножко владею, – приуменьшила свои достоинства Рита и добавила: – Куда ж сейчас без гаджетов, отец Фотий? Особенно в пандемию…

– Забудь это слово! – закричал на Риту священник. – Нет никакой пандемии! Нету – и все! Обычная эпидемия обычного гриппа. Пандемия, это когда болеет 5 процентов населения, а у нас и одного-то не наберется.

– А как же цифры заболевших и умерших? – удивилась Маргарита. – Они ведь растут с каждым днем.

– Запомни, все официальные сообщения – фейки и туфта, – неожиданно перешел на современный жаргон отец Фотий. – Ты графики видела? – пастырь тщательно огладил аккуратно подстриженную бородку. – Я ведь до того, как сан принял, математику в школе преподавал. Так вот, на графиках изображают «горбы» избыточной смертности этого года. А знаешь, почему она избыточная? Да потому что туда приписали все другие смерти – и от рака, и от инфаркта, а чаще – от старости. Даже смерти тех, кто попал под машину, возвращаясь из ковидного госпиталя, туда же включили. Господь милостив, он услышал молитвы стариков и забрал их к себе, а СМИ орут: «Пандемия!». Совсем одурели! Короче, не верь, раба божия Мария, ни прессе, ни сомнительным цифрам в газетах. Все подтасовано ради того, чтобы поголовно чипировать православный люд. Эти слуги дьявола хотят всех православных пометить, что-то типа тавра на нас ставить. Как на скот! Я еще когда вас предупреждал: все эти ИНН и прочая оцифровка персональных данных до добра не доведут.

Рита хотело было возразить отцу Фотию, поскольку тоже читала статьи о пандемии и изучала графики, но решила промолчать, чтобы не выдать себя.

Трапеза завершилась на удивление быстро. Прихожане, откладывавшие, как и большинство москвичей, домашние дела на выходные, поспешили по домам, чтобы приступить к исполнению воскресных планов. Как говорится, Богу Богово, а кесарю – кесарево.

– А ты того, Мария, шустрая! Внимание отца Фотия вот так сразу, как тебе, никому еще привлечь не удавалось, – в голосе длинной Валентины прозвучала легкая зависть.

– Хорошо тут у вас, душевно… И что, каждое воскресенье в храме проходит подобное чаепитие? – поинтересовалась в ответ Рита.

– Ну, конечно! – Клавдия добродушно улыбнулась. – Воскресенье – время для Бога. Дома и на работе одни проблемы. а здесь душа покой обретает.

– Какой же тут покой, – удивилась Марго, – если вы не о душе и не о благодати говорите, а все про какие-то чипы и вышки 5 G перетираете?

– Так это же и есть самое важное! Ты, сестра, смотри, бдительности не теряй, а то глазом не успеешь моргнуть, как тебя ваксеры потащат с собой чипироваться, – настоятельно сказала Валентина.

– Хорошо, буду бдительна! – не стала спорить Марго. Она простилась с новыми товарками и покинула храм. Затем отыскала ближайший МакДак и там, в туалете, наконец переоделась. Теперь из зеркала на нее смотрела не смиренная прихожанка, а современная бойкая девица в футболке с принтом «Тупо мышь» и в неровно обрезанных шортах с бахромой по нижнему краю. Вместо белого платочка Рита водрузила на голову красную бейсболку и, еще раз окинув себя взглядом, осталась весьма довольна. Теперь Маргарита Мышкина ничем не отличалась от молодых москвичек, разгуливающих по городу в летнюю жару.

Марго подумала, что для воскресного утра впечатлений с избытком. Надо, пожалуй, перекусить здесь же в МакДаке и прикинуть дальнейший план глубокого внедрения в логово «антиваксеров».

Ужасная новость

Марго заказала себе креветок в панировке и малое капуччино. Новые впечатления переполняли Вездесущую Мышь. Рита глубоко вздохнула и вызвала номер, недавно забитый в телефон.

– Капитан Пищик слушает, – раздался знакомый баритон.

– Здравствуйте, это Маргарита Мышкина. Ну да, журналистка с портала «Всякая всячина».

– Аааа, привет чу… чудесный репортер Вездесущая Мышь!

Леха чуть не брякнул «Чумовая Чувырла», как было записано у него в смартфоне, но вовремя спохватился и продолжил официальным тоном:

– Есть новости, агент Мышкина?

– Кое-что нарыла, – загадочно сообщила Маргарита, – сообщу при встрече. Правда, об успехе моих разысканий пока говорить рано.

– А у меня есть новость, – сказал капитан, и Марго заметила, как помрачнел его голос, – плохая. Точнее, очень плохая.

– Что случилось? – спросила Рита поспешно. Инстинкт репортера мгновенно взял верх над желанием пококетничать с молодым и, похоже, неженатым капитаном полиции.

– Ирина Львовна Войцеховская скончалась минувшей ночью.

– Какая Ирина Львовна? – переспросила Марго.

– Та самая! Заведующая отделением реанимации в «Марфино». Мы с вами по очереди сидели в ее кабинете, пока она не убежала на конференцию.

– Этого не может быть! Мы же только что… видели… ее! – воскликнула Маргарита так громко, что люди за соседними столиками повернули головы в ее сторону.

– Запомните, Рита, в жизни возможно все, – сказал капитан усталым голосом. – Ирина Львовна работала в Красной зоне. Постоянный стресс, бешеный ритм работы, врачей и медсестер постоянно не хватало. Я узнал у ее коллег, что сердце у заведующей было слабое. Ну, вот и все…

– Второй случай гибели врачей в «Марфино» за последнее время. Странно…

Лина поковыряла вилкой креветки и поняла, что есть уже не хочется.

– Если бы гражданская жена Калюжного не написала мне сообщение о скоропостижной смерти Войцеховской, я бы и не узнал об этом рядовом инциденте, – вздохнул капитан. – Во время пандемии – как на войне. Новым смертям не слишком удивляешься, они не являются сенсацией.

– И все-таки я погуглю, не писала ли Ирина Львовна научно-популярные статьи о необходимости вакцинации, – задумчиво сказала Лина. – Возможно, она попала в зону интереса антиваксеров. А в той зоне так «фонит», что ни одному Чернобылю и не снилось. Вот вы не верите в виновность православных антипрививочников, а я только что убедилась: это настоящие фанатики.

Закончив разговор, Рита углубилась в телефон и не заметила, как у столика нарисовался новый знакомый, активист бирюлевского храма Емельян. Он заметил свободное место напротив девушки и с удовольствием плюхнулся на него, еле впихнув свое могучее тело в хлипкий пластмассовый стул. Рита уловила носом резкий запах мужского пота и брезгливо поежилась.

– Совсем стыд потеряла, сестра! – пробасил мужчина, рассматривая голые ноги Риты в джинсовых шортах. Он уставился на принт «Тупо мышь», напечатанный на ее футболке, и пробасил

– Мышь? Тупая? Вот именно: «Кот из дома – мыши в пляс!».

В голосе нового знакомого Рите послышалась скрытая угроза. Тем временем тот продолжал:

– Будешь так бесстыдно одеваться, лучше не приходи в храм через неделю. Нам проститутки без надобности.

– Мы же сейчас не в храме, а в МакДаке! – удивилась Рита, делая вид, что пропустила оскорбление мимо ушей. – Я в жару всегда так по городу хожу. Мне кажется, что для истинной веры не важны внешние атрибуты.

– Знаешь, ты все же так не делай. Мы не любим двуличных, – Емельян привычным жестом огладил внушительную бороду и принялся за ролл с лососем. – Кто в Бога верует, ляжки на показ не выставляет, – прогундел он с набитым ртом.

– А что, японские роллы православным есть можно? – съехидничала Рита.

– Так это же постная еда! – в свою очередь изумился Емельян. – Рыба и рис по воскресеньям даже в пост дозволяются. А вот у тебя, сестра, вид сейчас зело скоромный!

– Вы слышали, доктор Ирина Львовна из клиники «Марфино» умерла, – попыталась Рита перевести разговор на другую тему.

– Господь карает незамедлительно, – заявил Емельян с набитым ртом. Он не переспросил, кто это, значит, был в курсе. – Эта дамочка столько зла принесла своими якобы просветительскими статейками. Как-то видел ее по телеку. Глаза бесстыжие, вот как у тебя сейчас. Наглая, нахрапистая. Ни капли смирения, как будто она не баба, а солдат в белом халате. Прикинь, она всех чипироваться призывала! Я заглянул в интернет, у этой врачихи 20 тысяч подписчиков! Нехило она дуракам мозги промывала!

– Емельян, а как же христианское милосердие? – удивилась Рита. – Бог есть любовь! Ирины Львовны нет в живых, так зачем же говорить о ней гадости?

– Христос проповедовал любовь к ближнему, но не к врагам православия! – парировал бородач. – Христово воинство обязано отстаивать основы веры. За свои богопротивные делишки и она, и ей подобные «Чипы энд Дэйлы» попадут прямиком в ад.

Он степенно огладил бороду, в которой застряли несколько зернышек риса и ошметок водорослей.

Маргарита еле сдержалась, чтобы вот прямо в эту секунду не заехать самодовольному фарисею по его наглой роже. К счастью, вовремя остановилась, сообразив, что силы не равны. Еще бы! Этому хряку ударить женщину – все равно, что бороду огладить. К тому же, если она будет слишком возмущаться, Емельян ее разоблачит, и тогда прощай миссия агента под прикрытием! Не хотелось бы так быстро спалиться, не завершив расследование и не оправдав доверия начальника следственной группы Пищика. Между прочим, молодого и симпатичного парня. Ладно, статья о секте в Бирюлево пока подождет. Рита боялась даже себе признаться, что вызвалась стать агентом под прикрытием ради нового знакомого. Однако сейчас перед ней сидел другой мужчина, далеко не такой симпатичный. Скорее, наоборот. Внутри у Марго все кипело. Подумать только! Женщина-врач, еще не старая, которая спасла столько жизней, умерла, а этот неопрятный сатир желает ей всего самого плохого. Мерзавец! Допив кофе, она кое-как вылезла из-за столика, который этот тип придавил своей грузной тушей, заставила себя буркнуть «пока!» и махнула на прощание рукой. Уходя, Марго почувствовала на своих голых ногах похотливый взгляд Емельяна.

Гугл знает все

Ватсон, как всегда, узнал приближение хозяйки уже тогда, когда она только открыла дверь подъезда. Выпилившись из лифта на своем шестнадцатом, Маргарита услышала радостное погавкивание, поскуливание, а вскоре и царапанье двери. Она распахнула несчастную, изрядно ободранную дверь и сразу же отскочила в сторону, чтобы не получить чувствительный удар собачьей башкой в колени. Ватсон прыгал вокруг хозяйки с радостным лаем, задев-таки пару раз когтями ее ничем не прикрытые ноги.

– Ну что, лентяй, дрых, как всегда? – потрепала его Рита по крупной башке и, не удержавшись. чмокнула в плоский мокрый нос. – Завидую твоей собачьей жизни. Вот ведь что получается: кормлю элитным кормом, вывожу на прогулку, а ты мне совершенно не помогаешь. Ничего не нагуглил и не перепостил в мое отсутствие. Просто безобразие!

Пес в ответ радостно заскулил.

– Ладно, Ватсон, не описайся от радости! Принеси-ка лучше поводок.

Пес выполнил любимую команду с необычайным рвением и вскоре отправился с хозяйкой «эсэмэсить Черемушки».

Когда они вернулись, Рита, к неудовольствию пса, не легла на диван, слегка подобрав ноги, чтобы он с комфортом притулился к ней, а уселась за компьютер. Гугл тут же выдал нужную информацию:

«Ирина Львовна Войцеховская (1970-2021      ), кандидат медицинских наук, автор научно-популярных статей о новой коронавирусной инфекции и отечественных анти-ковидных вакцинах, постоянный автор научно-популярного ютуб канала «Вакцинация? Да!». Войцеховская являлась активным пропагандистом прививочной кампании, разъясняла населению необходимость прививок отечественной вакциной «Спутник» и развенчивала мифы и слухи о вакцинации. С марта 2020 по июнь 2021 года возглавляла отделение реанимации клиники «Марфино».

«Возглавляла… – подумала Рита с горечью. – Спасала других, а сама не убереглась. Все-таки заведовать отделением реанимации – очень нервное занятие. Недаром говорят, что хирурги и реаниматологи долго не живут. Не мешало бы еще раз съездить в «Марфино», поговорить с врачами и медсестрами. Стоп! Второй раз меня туда не пустят. Будут тянуть резину, потребуют письмо от Минздрава, Депздрава или еще какую-нибудь формальную бумажку, на получение которой уйдет неделя. Капитан, кажется, говорил, что не намерен затягивать следствие».

– Знаешь, Ватсон, – обратилась она к псу, – придется звонить этому надутому менту, капитану Пищику. Может, он соблаговолит взять меня с собой? Все же криминальный репортер – это одно, а служивый человек, капитан полиции – совсем другое дело. Мне не позволят без него просто так гулять по отделениям…».

При слове «гулять» пес запрыгал и, взвизгнув. лизнул ее в нос. Марго шикнула на него и показала кулак.

– Капитан Пищик слушает! раздался в трубке знакомый баритон, и Рита неожиданно повеселела. Ватсон, лежавший у ее ног, мигом уловил игривое настроение хозяйки, завилял обрубком хвоста, положил ей лапы на колени и громко гавкнул.

– Заткнись, кобелина! – прошипела Рита.

– Это вы мне? – удивился Алексей.

– Ой, извините, – это я моей собаке! Она, то есть он, заревновал, что я не с ним разговариваю, и решил напомнить о себе.

Рита от смущения и сдавленного смеха сползла со стула и едва не отключила телефон, однако взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и продолжала:

– Алексей, у меня появились новые соображения по поводу скоропостижной смерти Войцеховской. Думаю, нам стоит еще раз съездить в «Марфино».

– Вас что, назначили моим начальником? Уже поручения мне даете? – в голосе капитана прозвучали ехидные нотки.

– Простите, – спохватилась Рита. – Наоборот, Алексей, с надеждой взываю о помощи. Без вас мне в больницу не проникнуть, я им еще в тот раз примелькалась.

– А вы уверены, что вам надо туда проникать? – язвительно поинтересовался Алексей.

– Более чем. Вы знаете, я порасспросила коллег-журналистов об этой больнице. «Марфино», хотя и частная клиника, имеет не слишком хорошую репутацию. Говорят, родственники пациентов нередко жалуются наверх, пишут о врачебных ошибках, но в Депздраве все спускают на тормозах. Это наводит на нехорошие мысли… Папа сказал, что одного нашего богатого родственника, дядю Гришу, там «зарезали» на операции. У меня есть идеи о журналистском расследовании. Для начала, думаю, имеет смысл прояснить кое-какие детали об очередной смерти в Красной зоне – теперь зав. отделением Войцеховской. Знаете, я хочу написать о ней что-то вроде некролога. Мне кажется, Ирина Львовна была очень достойным человеком. Думаю, начальство не на шутку обеспокоено очередным летальным случаем во вверенной им больнице и будет разговорчивей, чем в прошлый раз.

Не самое приятное место

Когда Рита шагнула вслед за Алексеем за проходную, она внезапно всей кожей ощутила растерянность и страх, овладевший персоналом «Марфино». Рита когда-то читала, что в сообществах животных подобный коллективный ужас поселяется во время стихийных бедствий или, например, когда всю стаю, одну особь за другой, начинают истреблять охотники. От обреченной стаи исходит запах страха, который безошибочно угадывают животные из других колоний. В глазах врачей и медсестер, хоть они были закрыты профессиональными масками и огромными очками, даже в их движениях и голосах угадывался такой же неприкрытый ужас обреченных.

«Крымова, Войцеховская… Не успеваем некрологи вывешивать. Кто следующий?», – читалось в глазах докторов и сестер, покрасневших от постоянных переработок и вечной бессонницы.

Главврач Кирилл Витальевич Куценко глянул на вошедших с неприкрытым раздражением:

– А, это опять вы, капитан полиции? Прихватили с собой прессу для поддержки? Ну-ну, продолжайте в том же духе, коли преступники в столице перевелись и вам больше нечем заняться. Похоже, наши доблестные органы опять ищут крайнего? А я и есть крайний, потому что отвечаю за все во вверенной мне клинике и от ответственности, заметьте, не отказываюсь. Да, Ирина Львовна умерла. Между прочим, врачи, работающие в Красной зоне, частенько погибают. А как вы хотели? На войне – как на войне.

– Но ведь Ирина Львовна умерла не от ковида… – тихо сказала Рита.

– Вы считаете, что у наших докторов сердце железное? – парировал глав. врач и продолжил вполголоса, словно тело умершей докторши находилось все еще в клинике. – У Ирины Львовны оно было настоящее, живое. Вот и не выдержало, остановилось. Врачи и сестры ежедневно видят, как умирают пациенты и их коллеги. Думаете, к этому можно привыкнуть? Ирина Львовна чаще других бывала в Красной зоне. Не удивительно, что ее отзывчивое сердце не выдержало чрезмерных нагрузок…

– Могу я взглянуть на заключение патологоанатома? – поинтересовался капитан Пищик.

– Разумеется.

Доктор достал из толстой кожаной папки, на которой красовалось название «Марфино», бумажный лист, заполненный с обеих сторон мелким шрифтом. Леха обратил внимание на гелевую ручку, оформленную в таком же фирменном стиле, что и папка. Перевел глаза на стену – там висел фирменный календарь «Марфино» с фотографией главной операционной.

«Нехило они тут живут, – подумал капитан. – Мы у себя в отделе картонными скоросшивателями пользуемся, а записи делаем на оборотках ненужных бумаг».

– Можно сфотографировать этот документ? – спросил капитан.

– Ну конечно, это ваше право, – устало согласился главврач.

– Я хотела бы написать колонку о Войцеховской, – вклинилась Рита, – что-то вроде некролога. Мне кажется, Ирина Львовна заслуживает того, чтобы о ней узнало как можно больше людей.

– Что ж, спрашивайте, только быстро, – устало согласился Куценко. – Отвечу исключительно ради памяти об Ирине Львовне.

– Я знаю, что она была не только врачом, но и известным ученым, занималась просветительством, читала лекции. Ирина Львовна не раз выступала с разъяснениями о пользе вакцинации на портале «Вакцинация? Да!». Вы знали об этом?

– Разумеется, знал. У нас, медиков, принято читать статьи коллег.

– Вы не в курсе, кто-нибудь угрожал Войцеховской? Ну, я имею в виду антипрививочников… – Леха профессионально подхватил кинутый Ритой мяч и ловко превратил журналистский вопрос в пункт протокола допроса.

– Никогда ни о чем подобном не слышал, – искренне изумился Куценко. – Угрожали? А смысл? У нас же по-прежнему твердят, что прививка – дело добровольное. Хочешь прививайся, а не хочешь – помирай, только тогда уже без претензий – и к врачам, и к медицине, и к Господу.

– На некоторых людей здравый смысл не действует – сказала Рита. – У них в голове своя Вселенная, в которой солнце вращается вокруг Земли, а Земля стоит на трех китах.

– Ну, таких мы вряд ли переубедим, – сказал Куценко. – Пусть так себе и думают, лишь бы в протоколы лечения не влезали.

– Кстати о протоколах, – не унималась Рита. – Скажите, какой вакциной вы прививаете своих докторов и младший медперсонал?

– Как какой? Конечно, «Спутником», – удивился главврач вопросу, – он же единственный прошел все стадии испытаний.

Куценко заторопился: "Извините, господа, у меня на вас больше ни минутки нет. Сейчас начнется он-лайн конференция с министром здравоохранения. Разумеется, на тему ковида. Сами понимаете, к такому высокому начальству опаздывать нельзя."

Пищик и Марго простились с Куценко, быстро подписали у секретарши пропуск и уже направлялись к выходу. Внезапно Марго упросила капитана немного задержаться.

– В третий раз меня сюда точно не пустят. Надо поговорить с кем-нибудь, кто работал в тот день в Красной зоне.

В Рите проснулась Вездесущая Мышь, готовая проникнуть куда угодно ради журналистского расследования. Капитан Пищик вопросительно взглянул на Риту, и та, интуитивно уловив его недоумение, пояснила:

– Медики сейчас находятся под впечатлением от смерти коллеги. Может, на волне стресса они перестанут бояться начальства и расскажут нам что-то новенькое. Мне кажется, Красная зона этой клиники хранит немало тайн.

В коридоре из-за поворота показалась фигура в медицинском костюме. Издалека было трудно определить, мужчина это или женщина. Наконец фигура приблизилась и оказалась молодой зеленоглазой девушкой с рыжими волосами, стянутыми в тугой пучок. Девушка была симпатичной, только выглядела очень уставшей. На лице у медработницы выделялись глубокие красные полосы от недавно снятых респиратора и очков.

– Простите, но как вы вообще сюда попали? – спросила она строго. – Это же особо охраняемая территория инфекционной больницы! Я обязана доложить о вас охране.

– Капитан полиции Пищик, – представился Алексей. – Веду расследование по делу о нескольких смертях в вашем отделении. А это Маргарита Мышкина, журналистка. Собирается писать статью о недавно умершей Ирине Львовне Войцеховской. И я, и она дважды вакцинированы «Спутником», антител у нас полно, так что за свою жизнь мы не опасаемся. Пропуска нам подписал сам главврач Куценко. В общем, мы здесь находимся вполне легально. Где тут у вас можно спокойно поговорить?

– Интерн Муромцева, – представилась девушка, – Галина Михайловна. Я готова уделить вам минут пятнадцать, не больше. Пройдите, пожалуйста, вот сюда, в комнату отдыха. Сегодня смена тяжелая, думаю, там никого нет. Не до чаепитий, когда люди умирают.

Рита и капитан Пищик уселись за низкий столик, молодая докторша устроилась напротив них. Ее рыжая челка все еще была влажной после санитарной обработки, розовое от горячей воды лицо украшали веселые веснушки.