Мой любимый Великобританец

– По-разному, все зависит от компании. Правда только, что разговоры у нас более раскрепощенные, особенно, когда встречается много свободных мужчин и женщин, – теперь настала моя очередь шутить. Я просчиталась и сама подставилась.

– Ты имеешь ввиду разговоры о сексе? Вы говорите о сексе?

– Об этом тоже.

– Саша, так ты любишь разговоры о сексе? – Патрик испытующе смотрел на меня.

Я растерялась, но он ждал ответа:

– Скорее нет, чем да.

– Любишь им заниматься? – теперь он откровенно издевался.

Я молчала, не зная, что ответить.

– Я… я не скажу, – наконец, выдавила я.

Этот мужчина очень смущал меня. Несмотря на то, что я не была невинной девушкой, но не ожидала от английского мужчины, так мало мне знакомого такого напора.

Он хотел сказать что-то еще, но подняв глаза к верхнему этажу, передумал и пошел ко входу в дом. Я решила проверить, что он увидел, но ничего не заметила. Шторы в окнах, хотя немного небрежно, были закрыты. Я рассмотрела цветок, он был красного цвета. К сожалению, не знаю его название, самый простой цветок, но его существование в моей руке реально подняло мне настроение. Постояв немного, полюбовавшись на всходившее солнце, я пошла в дом, где прошла к себе в комнату. Отправившись принимать душ, цветок я бережно положила на кровать.

К завтраку спустились не все. Как оказалось, вчера все разошлись намного позже полуночи. Я была первая, кто отправился спать. Завтрак вызвалась готовить Мишель. Это была, не удивляйтесь, овсянка и омлет. Кофе сварили в автомате. Патриком к столу были также поданы булочки, масло и джем.

Я выбрала, естественно, омлет. Овсянку, которую у нас почему-то называют геркулесом, не люблю с детства. Налила себе черный кофе и подсела поближе к Мишель. Джон о чем-то беседовал с Патриком. По Гарри было заметно, что он не выспался, возможно, немного больше положенного выпил накануне. Бен также был слегка нахмурен. Чуть позже подошел Гарольд и взял свою порцию овсянки.

Когда я встала из-за стола, Джон подошел ко мне и сообщил, что Патрик предложил поехать в Саутгемптон всем вместе, раз мне так хотелось увидеть побережье:

– Откуда он узнал об этом?

– Я рассказал. Было бы невежливо просто взять и поехать одним.

– Придется ехать на трех машинах, немного неудобно, но в две мы не войдем, – сказал Патрик, подходя к нам вместе с Гарри.

– Надо только дождаться остальных, – подхватила Мишель.

– Разбудим их, а то потеряем время, – сказал Джон.

Все одновременно посмотрели на Патрика.

– Что это значит? Вы все хотите доверить эту миссию мне? О, боже.

Ему пришлось это сделать, а также поторопить их с завтраком. Я не забыла захватить с собой камеру. Мы немного послонялись по двору, дожидаясь пока Моника, Мари-Джин, Майкл и Джули будут готовы выезжать. Патрик вышел из дому последним, сразу закурил, не успев еще дойти до машины.

Дорога не была длинной, очень скоро мы доехали до города. Оставив машины на парковке, мы стали гулять по городу. Оказалось, что здесь не так много старинных зданий, так как город был сильно разрушен во время Второй мировой войны и, заново отстроен. Зато отсюда отправился в свое путешествие печально известный Титаник. Уже это делало для меня город причастным к истории. Я много фотографировала, особенно причал и море. Не забывала о своих спутниках, которые частенько попадали ко мне в кадр. Бен поинтересовался моими снимками. Я ему показала, что получилось:

– У тебя прекрасно выходит. Не думала заняться этим профессионально?

– Нет, секрет прост, я одно время занималась в студии фотографии, где меня научили кое-каким приемам.

– Почему перестала?

– Не знаю, не стало хватать времени.

Как ему было рассказать, что когда я разводилась с мужем, я перестала делать многое из того, что делала, когда мы жили вместе. Даже эту камеру я купила взамен той, что у меня когда-то была. Развод был очень тяжелым испытанием в моей жизни, поэтому, думаю, я не скоро решусь на повторный брак.

Монику тоже заинтересовал наш разговор. Она попросила посмотреть отснятые кадры, пришлось показать и ей:

– Я тоже когда-то пыталась стать фотографом, но у меня ничего не вышло. А я честно старалась целых три месяца, – со смехом сказала она.

– Ничего удивительного милая, ты не любишь подолгу заниматься одним делом, – сказал с иронией Патрик.

– Нет, есть одно дело, которым бы я занималась очень долго, но оно мне не доступно, – ответила Моника и посмотрела на него внимательным взглядом.

Наверняка, это что-то означало, но поразмыслить над этим я не успела, так как зазвонил мой телефон. Я извинилась и отошла в сторону. Опять звонила мама:

– Саша, привет, как дела?

– Привет мама, все хорошо, я тебе вчера написала.

– Вчера? Я не видела твоего письма.

– У вас было уже поздно, прочти его сегодня, ладно, мама?

– Хорошо, скажи хоть кратко, как у тебя дела?

– Мама милая, у меня все хорошо, не забывай я в роуминге, это стоит достаточно дорого.

– Не беспокойся об этом, я буду пополнять твой счет, я уже так скучаю.

– Я тоже, – заверила я ее, пусть это было не полной правдой. Скучать мне пока было просто некогда.

– Пока, солнышко.

– Пока, мам. Прочти письмо, – напомнила я ей.

Когда я вернулась к остальным спутникам, Патрик обратился ко мне со словами:

– Не было необходимости отходить так далеко, никто из нас не говорит по-русски. Мы ничего бы не поняли из твоего разговора.

– Гарри и Джон немного понимают, – ответила я, – но я отошла, чтобы не мешать вам, а вовсе не потому, что меня могли подслушать.

– Жаль, так хотелось послушать русскую речь, – продолжил Патрик.

– Это не проблема. Хочешь услышать русскую речь, могу кое-что сказать специально для тебя. Хочешь?

Он кивнул головой.

– Хорошо слушай.

Я выдала ему такой маленький спич: «Я ненавижу, когда на меня так смотрят и так со мной ведут себя, как ты. Возможно, ты нравишься женщинам и детям, но если будешь вести себя со мной так и дальше, у тебя не останется шансов понравиться мне». При этом я смотрела прямо ему в глаза и улыбалась. Конечно, он ничего не понял, но мне стало легче от того, что я это сказала вслух.

– Что это означает? – спросил Патрик.

Я пожала плечами, давая понять, что не собираюсь ему переводить.

Тогда он обратился за помощью к Джону и Гарри, но они ничем не могли ему помочь.

– Вот так Патрик, всем нам скоро придется учить русский язык, – похлопал его по плечу Майкл.

Прогулка наша продолжилась. Патрик время от времени бросал на меня недовольные взгляды. Я же, тихо торжествовала. Это была моя маленькая победа, я проучила его за вчерашнее.

Мы пообедали в небольшом ресторанчике у самого побережья. Вышли, немного постояли, дыша морским воздухом, любуясь на волны. Затем отправились в обратный путь. В доме Патрика, мы тоже не стали задерживаться надолго, забрали вещи, стали со всеми прощаться. Все выразили надежду, что им еще удастся со мной встретиться, Гарольд напомнил, что мы обещали посетить его спектакль. Патрик пошел проводить нас до машины. Когда я подала ему руку для прощания, он задержал ее в своей:

– Можешь быть скажешь, что ты там говорила в Саутгемптоне на своем языке?

В ответ я покачала головой.

– Я уверен, эта речь была обращена ко мне.

– Да, так оно и есть, – я высвободила свою руку и села в машину.

Машина тронулась, я повернулась к удаляющемуся Патрику и помахала ему.

Через некоторое время Джон развернулся к нам с Мишель с переднего сиденья, настолько насколько ему позволял ремень безопасности. Он стал развлекать нас разговорами, а потом вдруг сказал мне:

– А ты молодец, детка, теперь ты его точно заинтересовала.

– Кого? – смутилась я.

– Не надо со мной играть в эти игры, Патрика, конечно, – очень горячо сказал он.

– Джон, поверь мне, я не играла. Просто я сказала несколько неприятных для него фраз, поэтому отказывалась их перевести.

– Теперь, я тоже заинтригован, – сказал Джон.

– И я тоже, – посмотрела на меня Мишель.

– А уж как я заинтригован! – воскликнул Гарри, продолжая вести машину.

Все они ожидали от меня ответа:

– Ну, хорошо, я всего лишь сказала, что мне не нравится его поведение.

– Почему? – спросила Мишель.

– По-моему, он вел себя безупречно, вел себя как радушный хозяин.

– Было несколько моментов, когда он не был безупречен со мной.

– Как? Неужели, он приставал к тебе в кабинете, когда я ходил за шампанским? Я все думал, почему ты так быстро убежала? – спросил Джон.

– Вот в том то и дело, что не приставал.

Все засмеялись и перестали меня расспрашивать.

По приезду в Лондон, мы заехали за моими вещами в квартиру Гарри и Мишель. Мишель осталась дома. Гарри и Джон проводили меня в резиденцию, я зарегистрировалась, они помогли мне донести вещи в мою комнату. На прощание я поблагодарила их за поездку и поцеловала каждого в щеку.

4. На следующий день началась моя учебная жизнь в Лондоне. Не скажу, что это было легким для меня испытанием. Так как я знала, для чего мне это было нужно, я очень старалась. Группа, в которой я занималась, была интернациональная. Здесь были немцы, голландцы, один мой бывший соотечественник, был даже китаец, правда, давно живущий в Европе. Основной состав был мужским, из женщин была только я и одна женщина из Чехии, намного меня старше. Вероятно из-за разницы в возрасте, мы с ней совсем не подружились.

Моя комната в резиденции мне тоже понравилась. Она была немного скромной и тесной, но в ней было все необходимое для жизни. Это меня вполне устраивало. Резиденция размещалась в очень хорошем районе. Его я еще мало исследовала, собираясь сделать это в ближайшее время.

Первую учебную неделю я только и делала, что занималась. Даже с Джоном и Гарри общалась только по телефону и очень кратко. Но, когда наступила пятница, Джон мне объявил о правилах пятничного вечера. Он сказал, что мы должны обязательно где-нибудь посидеть и расслабиться. Предложил пройтись по барам и пабам Сохо. Я могла позаниматься в выходные, поэтому я с легкостью согласилась с его предложением. Мы договорились, что он не будет за мной заезжать, а встретит меня у станции метро. С утра в этот день шел дождь, вечером он прекратился, было еще пасмурно, но тепло. Сначала мы решили выбрать кафе, где можно было бы поужинать, а уж потом начнем ходить по злачным местам.

После ужина мы направились в первый запланированный паб и встретили там Гарри и Патрика. Оказывается, Джон заранее с ними договорился о встрече, а для меня решил сделать сюрприз. После этого паба мы пошли в следующий, где нас уже ждали Мишель и Мари-Джин. И так был построен весь вечер, мы перебирались в новое местечко, а там нас ждали новые знакомые. Вскоре собралась значительная компания, многих я не знала. С первого раза запомнила только Брайана, он очень колоритно одевался. Что-то близкое к хиппи, но не без шарма. Еще запомнила Полли, внешне она мне напоминала мою двоюродную сестру и Кэвина, так как он был очень веселым. Моники в этот вечер не было с нами, Майкла и Джули тоже.

Патрик и в этот раз был безупречно одет, как во все последующие наши встречи. Это мне очень нравилось, несмотря на то, что когда я сравнивала себя с ним, то сравнение было не в мою пользу. Он почти со мной не общался, так пара общих фраз. Я решила, что Джон ошибается в том, что он когда-либо проявит ко мне интерес. В конце вечера он меня сильно удивил, когда вызвался проводить меня до моего места проживания.

– Это моя почетная обязанность, – возразил ему Джон.

– Ничего страшного, ты нам не помешаешь, – ответил Патрик.

– Может быть, дама не согласна?– настаивал Джон.

– Нет, она не возражает, ты выпил изрядно, а я совсем нет.

«Неужели он был настолько проницательным», спрашивала я себя, или мое лицо не сумело скрыть того отношения, которое я испытываю к выпившим людям.

– Я в порядке, – запротестовал Джон.

– Джон, все нормально, я совсем не возражаю, – решила прервать я, этот ненужный спор.

– Ну, хорошо, – подытожил Джон, – будем провожать вместе.

Мы, насколько смогли, со всеми попрощались и направились к метро. В метро Патрик меня спросил, правда ли в России метро более красивое. Я кратко объяснила, что касается Москвы, это было справедливое мнение, там станции очень красивые. В Питере все не так однозначно, есть разные станции, очень интересные и довольно заурядные. В других городах метро значительно проще. У нас очень отличаются поезда от остального мира, они очень простые, не такие красивые и очень шумные.

– А метро Лондона, какие чувства у тебя вызывает?

– Сначала боялась запутаться, потом немного разобралась, еще удивляют узкие вагоны, но в целом ничего особенного, как в Праге.

– Ты была в Праге?

– Да.

– Люблю этот город, – неожиданно признался Патрик.

Я тоже люблю Прагу, ее красные крыши и шпили на многочисленных башнях, в которых могли бы жить сказочные принцессы, но не стала об этом говорить сейчас. Я была там с родителями несколько лет назад. Навсегда запомню это время. Как мы гуляли днями и ночами, несмотря на ветреную и дождливую погоду. Мы жили тогда в очень хорошем отеле, расположенном на холме. Вид из нашего окна открывался на Градчаны и копию Эйфелевой башни. Особенно красиво было ночью, когда зажигалась подсветка зданий.

Потом мы шли по улицам. Джон взял меня за руку, Патрик решил не уступать ему и взял меня за вторую. Пальцы у него были очень тонкие, как у девушки и прохладные. Так мы дошли до резиденции, где попрощались. Я не стала по своему обычаю целовать Джона в щеку, так как могла почувствовать неловкость, если бы мне пришлось поцеловать и Патрика или не пришлось.

С утра я намеривалась засесть за занятия английским. Я не успела позавтракать, как раздался телефонный звонок, номер был мне незнакомый, но определенно местный. Оказалось это звонит Патрик. Меня это привело в странное волнение, как будто, сбывалось давно намеченное и желанное событие, но, вместе с тем я боялась, что оно состоится. В тоже время я была в нетерпении, чтобы оно побыстрее началось. Немного сумбурно, но именно это выражает то, что я тогда чувствовала.

– Доброе утро, – для начала поздоровался он.

– Привет.

– Ты уже проснулась? Как адаптация?

– Уже лучше справляюсь, встаю все позже.

– Рад это слышать, – откликнулся он, – какие планы на день?

– Собиралась заниматься.

– Возможно, с моей стороны невежливо прерывать такие благие намерения, но я хочу пригласить тебя погулять.

Я вздохнула, сердце стало биться сильнее, я старалась держать дыхание. Я досчитала до тех, лишь потом спросила:

– Где прогуляться?

– Здесь по улицам, там, где живешь ты или я, кстати, это находится, совсем недалеко от тебя, в районе Кенсингтона.

Даже мне, не очень искушенному знатоку Лондона – это говорило о многом. Это тот самый район, где проживали очень обеспеченные жители Лондона, а ведь друзья мне говорили, что Патрик почти не пользуется деньгами своей семьи.

– Потом я понял вчера, что ты и свой-то район проживания еще плохо себе представляешь, – продолжил искушать Патрик. – Как тебе предложение?

– Предложение прекрасное.

Я была немного растеряна, как он так переменился, то совсем не обращал на меня внимания, вдруг такой повышенный интерес к моей персоне, что он готов потратить на ликвидацию моей безграмотности в отношении Лондона свой выходной. Впрочем, работой он сейчас, кажется, мало загружен.

– Решайся, – настаивал он.

– Хорошо, я согласна.

– Полчаса тебе на сборы достаточно? Надеюсь, ты не завтракала? Даже не думай это делать без меня.

– Нет, не завтракала, – успела вставить я.

– Прекрасно. Скоро я за тобой зайду, – пообещала трубка голосом Патрика. Затем послышались гудки.

Я еще постояла немного ошеломленная, а потом кинулась выбирать себе подходящий наряд. Первоначально посмотрела прогноз погоды, затем сверилась с ее состоянием за окном, потом уже стала перебирать, то, что привезла с собой. Я не знала, что он задумал, поэтому выбор для меня был мучительным. В самый разгар моих стараний позвонил Гарри.

– Эээ, привет, – немного мялся он, – тут вчера Патрик попросил твой номер телефона, так, что он может тебе позвонить.

Так все-таки Гарри, а я сначала склонялась к мнению, что это Джон мне так удружил.

– Уже позвонил, – сообщила я Гарри новость.

– Да? Что он хотел?

– Всего лишь пригласил меня на прогулку.

– Ты согласилась? – ахнул Гарри.

– Что мне было делать, он был вежлив и настойчив.

– Давай не будем пока про это говорить Джону, – попросил Гарри.

– Почему? Что в этом такого?

– Просто Джон всерьез опасается, что Патрик затянет тебя в свои любовные сети. Он беспокоится, не хочет, чтобы тебе причинили боль.

– Очень рада это слышать. Будь спокоен, я не собираюсь влюбляться в Патрика. Легкий роман мне вовсе не помешает. У меня их давно не было. К тому же он не самая плохая для этого кандидатура.

Даже себе я еще не совсем признавалась, что могу влюбиться в Патрика, думая, что могу держать все под контролем. Иногда интерес к какому-либо мужчине я могла принять за любовь, но знала, что эти чувства не очень глубоки и быстро проходят.

– Я тебе доверяю, – сказал Гарри, – Патрик, действительно прекрасная кандидатура для небольшого романа, но давай пока не будем говорить о твоих планах Джону.

– Хорошо не будем, тем более что никаких планов нет, так размышления.

На этом мы прекратили свой разговор. Я продолжила подбор подходящего наряда для прогулки. Остановилась на узких черных брюках, голубой рубашке с тонкими синими полосками и легком сером свитере без рисунка с большим вырезом на груди и рукавами до локтя. Я не знала, стоит ли брать зонт, погода была пасмурной, мог пойти дождь. В тоже время носить его с собой, занятие мало меня привлекавшее. После недолгого раздумья я, все-таки взяла небольшой рюкзак, засунула туда складной зонт, а также тысячу полезных для женщины мелочей, в том числе легкую куртку, которая не мнется.

Я спустилась вниз, Патрик уже ждал меня у входа, по своему обыкновению курил. Эта привычка уже начала напрягать меня. Я извинилась за задержку, он ответил, что это пустяки, но прежде чем повести меня в местечко, где мы могли позавтракать, спросил, почему я не взяла фотоаппарат. Я стала оправдываться, что он очень тяжелый. Тогда он предложил носить его, когда я не буду делать снимки. Пришлось вернуться и взять его. Мне было интересно, что же Патрик все-таки затевает?

Спустившись, второй раз вниз я застала Патрика на том же месте. Прогулку можно было начинать:

– Овсянку, я подозреваю, ты не любишь? – спросил Патрик.

– Ненавижу с детства. Это плохо?

– Это полезная еда, но ничего страшного, если не менять ее на пончики и пиццу.

– К этому я тоже практически равнодушна.

– Хорошо, потому, что мы идем туда, где этого не подают.

– Так куда мы идем?

– В одно милое место, владельцы французы, тебе должно понравиться.

Идти пришлось минут тридцать, но оно того стоило. Кофейня была замечательная, мне сразу же захотелось ее сфотографировать. Внутри тоже было по-настоящему уютно.

Я заказала салат и кофе, Патрик овсянку, круассаны, масло и джем. Кофе он предпочел чай.

– Я удивлена, не думала, что тебе нравятся такие места, – сказала я, когда мы сели за столик.

– Что, по-твоему должно мне нравиться?

– Возможно что-то классическое, без этих занавесок с рюшами, в более строгих тонах.

– Так и есть, но здесь нравится девушкам, – лукаво улыбнулся он, – поэтому я их сюда привожу.

Так хотелось сказать крепкое слово, но я решила не играть по его правилам и сделала вид, что меня это вовсе не беспокоит:

– Тогда выбор удачен.

– Какой твой любимый завтрак? Как ты завтракаешь дома? – спросил он.

Я немного подумала, стоит ли сознаваться. Это было так лично для меня. Не очень люблю о себе рассказывать людям, знаю которых столь непродолжительное время:

– Самый-самый мой любимый завтрак состоит из кофе со сливками, яиц сваренных вкрутую с майонезом, белого хлеба с маслом и сыром. Правда, я так почти никогда не завтракаю.

– Почему?

– Потому же, что многих женщин заставляет, есть мюсли по утрам и пропускать ужин, – засмеялась я.

– Я понял, для фигуры.

Я согласно кивнула.

– У тебя хорошая фигура, – сказал он и внимательно стал рассматривать меня с головы до ног. Он даже откинулся на стуле назад, чтобы меня было лучше видно.

Я не стала краснеть, не буду доставлять ему такого удовольствия, даже специально вытянула ноги и позволила рассматривать их долгое время.

– Вот поэтому она и хорошая.

– Какой твой любимый завтрак? – спросила я в ответ Патрика.

– Конечно овсянка, – улыбнулся он.

Внезапно Патрик резко встал со стула и подал мне руку.

– Не будем задерживаться, тебе многое предстоит увидеть.

Я еще не допила свой кофе, но подчинилась ему. Мы вышли из кофейни, погода продолжала хмуриться, впрочем, это нисколько не испортило нам день. Не ожидала, что придется гулять так долго. Сначала мы бродили по Ноттинг Хиллу. Патрик знал район идеально, показал мне множество удивительно красивых домов, которые я сфотографировала с разных сторон. Иногда он сам брал камеру и фотографировал. Вечером, когда я просматривала эти снимки, оказалось, что часто в кадр попадала я сама и на многих из них я себе нравилась, до этого момента считая себя не фотогеничной. Затем он повел меня мимо Холланд парка на главную улицу Кенсингтона, где располагались многочисленные магазины Кенсингтон хай стрит, но не стал задерживаться, сказав, что мне предпочтительнее здесь будет ходить с Мишель или с кем-нибудь еще из девушек, так как он не любит шопинг:

– Разве? Я уверена в обратном.

– Почему?

– Ты хорошо одеваешься. Это невозможно без посещения магазинов.

– Думаешь, ты меня поймала? – прищурился он. – Я делаю покупки очень быстро, женщины любят совсем иной шопинг.

– Не все женщины.

– Ты говоришь о себе?

– Нет, я таким ценным для мужчин качеством не обладаю. У меня есть подруга. Ее зовут Виктория, она очень быстро ходит по магазинам и сердится на меня, когда я где-нибудь задерживаюсь.

– Тогда ты должна познакомить меня с ней, – серьезно сказал он.

– Хорошо. Для этого тебе, правда, придется приехать в Россию.

– Нет, это слишком сложно для меня. Я почти обрадовался, что нашел идеальную женщину.

Мы продолжили прогулку. Помолчав немного, Патрик сказал:

– Спасибо.

– За что? – удивилась я.

– Ты похвалила мой вкус в одежде.

– Пожалуйста, это правда и ты это знаешь.

Он остановился, посмотрел на меня внимательно, но ничего не ответил. Он предпочел закурить.

– Можно я пойду немного вперед, я не люблю когда рядом со мной курят, – попросила я.

– Не стоит, я уже сейчас закончу, с некоторого времени курить в общественных местах в Лондоне запрещено.

– Улица не общественное место, – возразила я.

– У вас возможно и нет.

– Что, правда?

Он утвердительно кивнул, но через некоторое время рассмеялся. Я хотела обидеться, но потом поняла, как ловко он провел меня. Мне тоже стало смешно.

Патрик повел меня в Южный Кенсингтон, где показал «крышку от супницы» и другие достопримечательности этого района. Я уже начала уставать, но скамейки, куда можно было бы присесть отдохнуть, поблизости не видела, тогда я нашла просто подходящее, по моему мнению, крыльцо и устало шлепнулась на него:

– Я больше не могу идти, мне нужно отдохнуть, – заявила я.

– Хорошо, посиди здесь, я сейчас вернусь, – откликнулся Патрик и быстро куда-то пошел.

Я вытянула ноги, стала рассматривать прохожих, потом сделала несколько снимков. Люди шли и шли. Лондон был городом наполненным людьми. В путеводителе я читала, что население здесь составляет более семи миллионов жителей, почти в два раза больше, чем в Санкт-Петербурге, хотя и у нас город немаленький. Патрик вернулся и стоял рядом, пока я не обратила на него внимания. Он купил где-то кофе в стаканчиках закрытых пластиковыми крышками.

– Я не знал, какое ты будешь? Утром ты пила черный, но говорила, что любишь со сливками.

– У тебя всего два стаканчика, если я выберу один, значит, ты будешь пить из того, который останется?

– Да.

– Так значит, вот как себя ведут английские джентльмены?

– Я не знаю, как они себя ведут, я кофе вообще не очень люблю, но выпью тот, что мне останется.

– Очень мило.

Еще одна загадка Патрика, делает ли он это от чистого сердца или это один из приемов его обольщения. Хотелось бы мне это узнать? Несмотря на то, что кофе он не любил, отвращения на его лице я не наблюдала. Он присел со мной рядом, так мы и сидели, смотрели на прохожих, пили кофе и молчали. Это уже становилось традицией молчать вместе. Стал накрапывать мелкий дождик, я достала куртку и зонт, но открывать его не спешила. Патрик посмотрел на часы, и я решила, что прогулка окончена. Я спросила его как мне добраться до дома, он обещал проводить меня.