Страх, который меня насыщает

Незнакомец заговорил первым, специально растягивая каждую букву приторными голосом.

– Здравствуй, Стефания… вернее, моя госпожа, – его взгляд «просканировал» меня с ног до головы. По спине пробежала дрожь. – Вы, несмотря на слухи, прекрасны. – Видимо, обрадовавшись, по его мнению, удавшемуся комплименту, парень мельком кинул взгляд в сторону Дамиана. Похититель молчал. И вновь внимание незнакомца со шрамом приковано ко мне: – О, как невежественно с моей стороны, меня зовут Диего. Я брат вашего супруга… и верный ваш друг.

Склонившись в низком, наигранном поклоне, Диего будто ждал слов восхищения с моей стороны. Но вместо этого я смогла подарить ему лишь нерешительный взгляд презрения. Взгляд, который прозрачной завесой скрыл дикий ужас. Я повернула голову, взглянув на Дамиана, впервые моля о помощи. Но похититель не смотрел на меня, даже не повернулся. Тогда, не дождавшись помощи, я ответила тихим, но крепким голосом:

– Здравствуйте, Диего.

Тот поднял брови, искренне удивившись.

– Какой у вас интересный акцент. Могу предположить, что русский…

Я не успела ответить. Будто проснувшись, Дамиан прогремел:

– Хватит! Нам уже пора…

Диего его перебил, по-прежнему обращаясь ко мне, только теперь – на русском:

– Я был в Москве, несколько лет назад. И могу смело сказать, что русские девушки самые красивые девушки в мире.

Наступила пауза. Я нерешительно обвела всех взглядом. Дамиан нахмурил брови еще больше, чем прежде, не понимая сказанных слов… Джейк зажал крепче пистолет, заставляя напрячься и людей позади неприятного парня из сна.

Первым подал голос мой учитель.

– Диего, на территории господина никто не будет говорить ни на каком языке, кроме итальянского. Тебе следовало это запомнить…

Диего, видимо, решив пропустить явную угрозу мимо ушей, повернулся к моему «мужу»:

– Дамиан, а почему твой щенок смеет отрывать рот, когда не просят? Еще и держит за руку твою жену… – на и так не очень приятном лице появилась язвительная ухмылка.

Похититель резко повернул голову и бросил взгляд на наши руки. У меня задрожали колени. «Муж» словно закипел от нахлынувшей вдруг ярости. Казалось, он забыл про Диего и сейчас набросится на Марко, как лев на антилопу. Наверняка такая мысль посетила и учителя. Чужая рука выскользнула из моей.

Проследив за этим движением, Дамиан опустил плечи… но не успокоился.

– Пошла в машину! Быстро, – приказал он и кивнул в сторону машины.

Я, не медля ни секунды, вернулась на свое место, впервые обрадовавшись приказу Дамиана. Лишь бы подальше от дикого взгляда человека со шрамом. Опять через лобовое стекло я уставилась на людей снаружи. Дамиан, по-видимому, не сказав брату больше не слова, приказал Джейку и Марко сесть в машину и пошел следом. Мы уехали с той проклятой трассы первые. Я ощущала на себе чужой взгляд, но это был не взгляд Дамиана. Обернувшись, я встретилась с дикими глазами и сумасшедшей улыбкой. Диего остался на своем месте…

Доехали до «дома» мы намного быстрее, чем обычно. Или я просто не заметила времени.

Как только машина остановилась, послышался щелчок разблокировки дверей. Единственный звук, который я услышала за все время в машине после встречи с Диего… Вдруг рядом раздался глухой, хриплый голос.

– Стефания, в комнату. Джейк и Марко – в мой кабинет.

Нет, это не должно произойти! Он его убьет… В голове с бешеной скоростью забегали мысли. Я не могла позволить этому случиться… Никто из-за меня не пострадает.

Не ожидая ни минуты, я схватила руку Дамиана, крепко сжав.

– Дамиан, прошу тебя, ты обещал поговорить о моем подарке…

Похититель внимательно посмотрел на мою руку на его кисти и поднял черные глаза на мои.

– Я тебе сказал идти в комнату… Это значит, что ты должна идти в комнату!

В этот раз мой интерес к его персоне его не удивил. Сейчас ему было все равно, он не хотел слушать или понять. Я наивно пыталась успокоить разъяренного льва… Открыв дверь, я кинула мимолетный взгляд на Марко. Серые глаза были абсолютно спокойны…

Дамиан

Мы молча поднялись в мой кабинет. Не сказав никому не слова, я подошел к письменному столу и открыл самый нижний шкафчик. Там, как и было положено, покоилась единственная вещь. Нож с серебристой ручкой… Я поднял глаза на двоих парней, смирно стоявших в дверях…

– Что вы там встали, проходите.

Они, медленно меря каждый шаг, зашли и сели на кожаный диван подле стены.

Я спокойно приземлился в кресло напротив. И протянул нож Марко.

– Снимай рубашку, Марко.

– Сэр…

Впервые за все время нашего знакомства я заметил искры беспокойства и неуверенности в его взгляде. Его наверняка пугали эти искры, а меня, наоборот, воодушевляли…

– Ты сам вырежешь тату ворона со своего тела.

В кабинете

Бывший учитель моей жены замер. Его потемневшие глаза не отрывались от серебряной рукоятки протянутого мной ножа.

– Возьми его в руки и сделай, что я сказал, – повторил я, теряя терпение.

Парень наконец взял нож, и его рука дрожала.

– Господин, прошу вас. Я не сделал ничего неправильного или непристойного…

– Ты совершил две ошибки за пару минут! – Я встал, не выдержав напряжения внутри. – Ты на глазах у чужих открыл рот без моего на то разрешения… Я думал, на этом всё, но нет же! Ты позволил себе взять за руку мою жену! Твою госпожу! Таким образом, ты оскорбил меня, поставил под сомнение мой авторитет! – Я окончательно потерял контроль над собой, и стеклянная пепельница, стоявшая на журнальном столике, полетела в противоположную стену, осыпавшись мелкими осколками на пол. Я, переводя дыхание, потянулся к пачке сигарет и закурил. Комнату наполнил дым.

Марко и Джейк не дрогнули. Выждав минуту, Марко все-таки открыл рот:

– Господин, позвольте объяснить… госпожа очень испугалась, увидев Диего, она была в ужасе. И я подумал, чтобы она успокоилась…

Я перебил, горько усмехнувшись с сигаретой во рту:

– И ты подумал, чтобы она успокоилась, поддержать ее «по-дружески» перед всеми… перед моим братом…

– Я…

В разговор вступил Джейк:

– Дамиан, прошу тебя, подумай еще раз. Марко всегда был верен тебе, – он на миг обернулся к сидящему рядом парню, будто ища подтверждения своих слов. – Даже тогда, он хотел только помочь. Сейчас тобой руководит ревность, но когда ты успокоишься…

Я перевел взгляд на друга:

– Ты ошибаешься, Джейк. Если бы я только ревновал, как ты говоришь, Марко был бы уже убит…

Наступила тишина. Марко молчал и по-прежнему держал в руке нож, опустив голову вниз, словно молясь.

– Это жестоко… – продолжил друг.

– Жестоко?! Жестоко было бы привести Стефанию сюда и заставить смотреть, как он будет резать свое тело… Жестоко было бы убить его прямо там, пока он держал ее за руку. А это называется справедливость. Будь на моем месте отец, во лбу Марко давно была бы дырка от пули. Я, напротив, само милосердие… выгоняю Марко, пусть катится на все четыре стороны. Подальше от моей территории.

Лицо учителя резко снова предстало моему взору и заметно помрачнело.

– Закинь меня в любую точку мира, но не заставляй вырезать тату, прошу… – перешел он на «ты».

Я томно вздохнул и стряхнул пепел на пол к осколкам, позже кинув туда и сигарету.

– Как же мне это надоело… Каждый раз вы, поступая опрометчиво, призываете к чрезмерному милосердию, на которое я не способен… Разве ты забыл, Марко, кто перед тобой стоит и стоял тогда? Разве забыл свое место? Как вижу, забыл… И теперь поплатишься.

Марко, видимо, не найдя слов для ответа, медленно снял рубашку и поднес лезвие к левому плечу.

Я непринужденно повернулся к окну.

– Советую взять в рот рубашку. Не хочу, чтобы на твой крик прибежали слуги… и жена.

Но я недооценил Марко. Он не последовал моему совету. Через слабое отражение в стекле я наблюдал и видел, как он, надрезая кожу, не издал ни писка, ни вздоха. Когда он закончил и поднялся с дивана, на месте тату была сильно кровоточащая рана…

– Джейк, помоги ему перевязать руку и проводи до порога, – не оборачиваясь, сказал я.

Оба парня подошли к дверям. И оба поклонились… дверь хлопнула.

Я устало закрыл глаза. Так было нужно. Теперь никто так не поступит. Это послужит примером. Теперь самое сложное… Стефания.

Я задумчиво кивнул, собираясь с мыслями, и покинул кабинет следом за парнями. Меньше чем за три минуты я преодолел несколько коридоров и одну лестницу, не столкнувшись ни с кем на пути. За каждым поворотом, в каждом углу не было ни одной души. Дом замер… Застыл так же, как и я перед дверью в спальне. Нужно было войти, чтобы встретиться с полными ужаса зелеными глазами, чтобы в очередной раз убеждать себя, что поступил правильно и не должен жалеть ту, которой выпал шанс жить в роскоши под защитой одних из самых влиятельных людей мира. Она не должна жалеть… и я дернул за ручку двери.

Стефания сидела на кровати. Ее взгляд был недвижим, он замер на противоположной от двери стене. Такое чувство, что она не пошевелилась с тех пор, как зашла в комнату, не умылась, не взяла книгу с книжной полки… ничего. Она просто сидела, будто не услышав, как открылась и хлопнула за мной дверь. Я не прошел дальше, вслушиваясь в слабые вдохи и выдохи.

– Что ты сделал? Что с Марко? – еле различимый шепот сотряс воздух.

Я опешил. Внутри вновь начало возрастать негодование и слепая злость. Я не ответил. Не спеша, стараясь сделать каждый шаг как можно громче, подошел к письменному столу и сел. Так, чтобы мы смотрели друг на друга ровно, чтобы я видел то, что она чувствует.

– Неужели тебя так волнует судьба этого человека? Почему? – я как мог старался сохранять невозмутимость. Рука потянулась к новым, появившимся на моем столе совсем недавно, бумагам. Глаза, не осознавая даже, что было написано, забегали по каждой строчке.

Со стороны кровати послышался уже более громкий, чем раньше, ответ:

– Он хороший человек, он всегда был добр ко мне…

Я резко поднял голову, чувствуя, что маска равнодушия и спокойствия, которую так хотел сохранить, слетела. При малейшем дуновении ветерка…

– Здесь тебе никто не желает зла! Не нужно выделять его, он лишь выполнял свою работу!

Стефания не отставала. Поднявшись со своего места, она замерла, будто поддавшись порыву. Зеленые глаза горели огнем. Огнем, в силе которого она сомневалась, но не могла потушить. Об этом говорили дрожащие руки и подкосившиеся ноги, опустившие худое тело обратно на постель.

– Что ты с ним сделал? Где он? – пискнула она, явно не собираясь останавливаться. Я облокотился на спинку стула и закинул ногу на ногу.

– Знаешь, меня крайне беспокоит твоя заинтересованность в этом парне. Он всего лишь мой человек. Человек, который работает на меня. Точнее, работал…

И тут я заметил еле уловимое движение. Мою жену пробила дрожь.

– Неужели ты его…

Я резко поднялся с места, сделав пару шагов, чтобы сократить расстояние между нами.

– Так вот кем ты меня считаешь, жена! Убийцей?! – Я подошел ближе, встав прямо перед сидящей Стефанией. – Хотя ты права. Я и вправду убиваю людей… Но я не трону своих людей, даже и предающих меня, по крайней мере, пока.

Ее глаза еще больше распахнулись. Даже и не знаю, от страха или от удивления. Будто в них отразилась вся зыбучая смесь ее эмоций, которую я не смогу разобрать. Зря я это сказал… вот черт!

Она поднялась, тем самым практически наткнулась лицом на мою грудь. Отступила в сторону, не отводя побледневшего лица.

– Ты чудовище… возомнил себя богом. Думаешь, что имеешь право решать за других, обрекать их на несчастную жизнь или вообще лишать их таковой, клеймить и… похищать.

Я вздохнул и запустил руки в волосы, не глядя опустившись на кровать.

– Ты не понимаешь. Скоро ты убедишься, что я не такой плохой, как ты представляешь… И я тебе уже говорил, тату, или, как ты выражаешься, клеймо ворона, защищает моих людей… моих любимых. А твое похищение… ты моя жена, это значит, прошлое уже не имеет значения.

Стефания развернулась лицом к двери в ванную. Она не хотела видеть моих глаз, не могла мне верить.

– У тебя на все есть отговорки. Но они не защищают тебя, всего лишь прикрывают твои грехи в твоих глазах и глазах глупцов, которые тебе верят. Я, напротив, не верю ни единому слову человека, способного убить…

Я перебил. Я не мог услышать еще раз такие не желанные, приносящие боль слова.

– Почему ты так испугалась моего брата? Почему при виде него схватила руку Марко? – выдохнул холодный воздух я.

– Всем, кого я видела за последнюю пару дней, я не могу верить. Не могу им улыбаться, радуясь новым знакомствам. Единственное, чему я доверяю, – мои глаза и уши. Которые видят пистолеты в ваших карманах и слышат звуки выстрелов. Я вас ненавижу… и кроме этой ненависти и страха того, что когда-нибудь они будут наведены на меня, ничего не осталось. Я боюсь тебя, Дамиан Костелло, так же как боюсь всех, кто тебя окружает.

– Ты сказала не все… ты медлила перед тем как выйти из машины тогда, попросила защиты у рядом стоящего человека, даже обернулась ко мне, к самой ненавистной тебе персоне. Ты была в ужасе, Стефания.

Девушка обернулась, кинув на меня по-прежнему горящий взгляд. Видимо, я задел чью-то, висящую на волоске, гордость…

– Я его уже видела! Во сне… – прежде уверенный голос дрогнул.

Я резко поднялся, сделав шаг навстречу. Она отшатнулась и выставила обе руки вперед… обороняясь.

– Тебе приснился… мой брат? – уже спокойно спросил я, остановившись на месте. Она еле заметно кивнула.

– Что он сделал, ты помнишь? – продолжил я.

Стефания опустила взгляд. Больше я не видел в них огня, все накрылось полотном.

– Смотрел, как на куклу, которой оторвал пластмассовую руку. Дикие глаза… бешеный взгляд. И я умерла.

Я вновь попробовал подойти ближе, наткнувшись на выставленные руки и резкий взгляд. Мне было запрещено подходить… Убийца, похититель, человек с теми же дикими глазами…

– Тебе нечего бояться, – выдохнул я, на время смирившись с поставленными условиями, – это был всего лишь сон, в реальности этого никогда не произойдет. Я не позволю.

Зеленые глаза будто потемнели. Стефания вновь пришла в себя и была готова противостоять каждому моему слову.

– Если ты такой хороший, как говоришь, почему еще не разрешил позвонить родным?

Резкое движение, и я вытащил свой телефон из кармана штанов – и немного протянул вперед руку.

– На, возьми. Звони! Чего ты стоишь?! Ты же так хотела! – Тонкие пальцы неуверенно потянулись к мобильнику. – Позвони, порадуй мать новостью о твоем воскрешении. Она будет очень счастлива: дочь жива, вышла замуж, живет теперь в Италии, – я рывком отдернул руку, – но мой долг тебя предупредить, что если ты позвонишь сейчас, то твои родные сорвутся сюда, но, боюсь, не попадут на территорию Италии…

Стефания, словно боясь обжечься о пламя телефона в моей руке, встала ровно. На бледном лице выступила капелька пота.

– Но почему?

Я, так же быстро, как и достал, не глядя спрятал телефон обратно в карман.

– Потому что большинство авиарейсов контролируются людьми с татуировкой ворона… то есть мной. А я не хочу, чтобы твоя семья зря беспокоилась о твоем благополучии и неслась сюда сломя голову. Через какое-то время я сам куплю им билеты на самолет… Когда твое отношение к новому положению дел придет в норму.

И тут мою жену затрясло. Я видел, как она мучается, но не мог подойти, не знал, как помочь. По белоснежной щеке скатилась слезинка, оставляя мокрый след. А я смотрел… не желая сделать только хуже.

– О какой норме ты говоришь?! – крикнула она, срывая голос. – Я сижу взаперти, ты меня таскаешь за собой как декоративную собаку…

Я перебил, разворачиваясь спиной и быстрым шагом подходя к столу:

– Ты свободна! На территории Италии ты можешь передвигаться свободно. Ты моя жена, на тебе моя метка. Это позволяет тебе передвигаться там, где я властен.

– Как мило с твоей стороны… – донесся сзади севший от крика голос. Голос, полный разочарования…

Я не ответил, пропуская сказанное мимо ушей, и снова потянулся за телефоном. Через секунду нужный номер был набран.

– Pronto, – послышалось на том конце.

– Маттео, ты мне нужен. Срочно.

– Да, господин.

И гудки… Ему понадобится полминуты, чтобы оказаться перед моей дверью. Так и произошло. Ровно через шестьдесят секунд тишину, царившую в комнате, потревожил стук.

– Входи. – Я наконец обернулся и взглянул в растерянные глаза жены. Она не понимала, что происходит, она боялась даже моего телефонного разговора. И это только усложняло нашу ситуацию…

Маттео зашел и поклонился.

– Сэр?

– Госпожа хочет прогуляться. Ты и Фредди будете ее сопровождать. Везите ее куда скажет: в кино, в торговый центр, на площадь, на пляж… Ваша задача – быть всегда рядом с ней и не покидать Рим… сегодня не покидать.

Парень понимающе кивнул. А я перевел взгляд на стоявшую немного поодаль Стефанию. Желание увидеть благодарность в ее глазах или хотя бы радость заменило все остальное. Сейчас только это было важно. Но она не обрадовалась, не улыбнулась. Я не увидел ни единой новой эмоции на ее лице, кроме тех, которых видел раньше. Презрение, недоверие и ненависть… Преодолев нарастающее возмущение, я улыбнулся.

– Ты же хотела выйти из дома, любовь моя? Разве не так? – и, не дождавшись ответа, подошел к столу, открыл шкафчик и вытащил кошелек. Не задумываясь, достал первую попавшуюся карту и протянул девушке.

– Это безлимитная карта. Покупай что душе угодно, хоть машину…

Она замешкалась, будто внутри сражаясь с двумя «я». Миг, словно объявляя о победе одной из сторон, изумрудные глаза блеснули и приобрели прежний яркий оттенок. Она подошла ближе и двумя пальцами нехотя забрала карту из моих рук.

– Ты не купишь меня.

И она вышла, прошипев напоследок, будто приговор…

Я упал на стул за рабочим столом и закрыл глаза.

Шопинг

Стефания

Я бегом, преодолев не один пролет и коридор, спустилась на первый этаж и остановилась. Остановилась, не веря своему счастью. Он милосердно позволил своему щенку погулять, дав одно из самых опасных оружий… деньги. Деньги могут сделать все. Могут разрушить семью, лишить дела всей жизни или даже убить… но мне нужен всего лишь телефон. Мое тело заперто в Риме, но мой голос свободен и может быть услышан в любой точке мира…

Я зажала в своей руке карту, оставляя на коже еле видные полосы. Я не останусь беспомощным домашним животным. Ни за что.

За спиной послышался голос:

– Госпожа, нам сюда.

Без лишних слов я развернулась. Сзади стоял Маттео, показывая в сторону еще одной лестницы, которая, по-видимому, вела на нулевой этаж. Мы, спустившись, оказались в затемненном большом помещении. Помещении, где стояло множество автомобилей, разных автомобилей… Я смогла увидеть и спортивные модели, и легковые, даже несколько грузовых.

– Зачем ему так много машин? – вопрос невольно слетел с моих губ.

Блондин не спешил отвечать. Он поторопился дальше, вглубь парковки, кивком прося следовать за ним. Не нужно было и пары секунд, чтобы понять, к какой именно машине мы направляемся. Перед нужной нам предстал парень, поймавший меня на побеге. Фредди, облокотившись на капот, по-видимому, недешевой машины, потягивал сигарету. Свободный стиль одежды, представляющий собой синие джинсы и черную длинную футболку, еще раз напомнил о намечавшейся прогулке. Но как он так быстро узнал, что ему делать и куда идти? Что за идиотизм…

Фредди встал ровно и, поздоровавшись, без слов кинул уже выкуренную сигарету на бетонный пол, а затем сел за руль. Маттео тем временем прошел к задней двери машины и открыл ее, пропуская меня. Я послушно села. И прежде, чем закрыть дверь, Маттео быстро проговорил:

– Разные машины – разная работа.

Я промолчала, я не нашла подходящих слов, чтобы ответить. Да и нужны ли они вообще были… мой вопрос был глупым и совершенно бесполезным, наивным. И только поэтому получить на него ответ было особенно приятно… Если ответили на него, значит, смогут и на некоторые другие.

Парень хлопнул моей дверью и занял свое место рядом с водителем. Мы выехали за территорию «мужа».

– Куда бы вы хотели поехать, госпожа? Если угодно, мы можем остаться в окрестностях Витербо… – Фредди запнулся, будто осознав, что сказал что-то запретное. То, что мне знать не следовало. – Но и в Риме много интересных мест…

Я замерла, еще внимательнее приглядываясь в пейзажи, которые мелькали за окном. Витербо… вот почему я мучилась в пути. Вот почему я не увидела ничего, взглянув первый раз в окно комнаты! Потому что он живет не в столице… наблюдает со стороны, как маленький мальчик на муравейник. Только у этого мальчика в руках не палка, а заряженное оружие и, кажется, безграничное количество людей за спиной…

– В Рим. На площадь, где обычно больше всего туристов, – громко сглотнув, ответила я. Нужно к людям… нормальным людям.

Повисла пауза. Эта тишина затянулась на мучительные пять минут. Парни как будто не ожидали такого ответа. Но перечить они не могли, поэтому буквально через секунду Фредди спокойно повернул машину в противоположную сторону, от того, куда мы двигались раньше.