Лабиринт Минотавра. Герои, боги и чудовища

Рода прошла по острову, и дивилась тому, как он пуст, больше похож на необитае6мый.

Клименту ей удалось найти с большим трудом, но та только волком на нее смотрела и не произносила ни слова, она знала, кто перед ней, но понять не могла другого – как та посмела тут появиться? Что ей нужно? Посмеяться, поиздеваться хочет?

– Почему ты молчишь, я пришла с добрыми чувствами, хотя столько беды на земле и во всем остальном мире, что трудно справиться с гневом.

– Это ты виновата во всем, – прохрипела Климента, она, кажется, перестала соображать.

– В чем же я виновата? – спросила Рода.

– Я должна быть на твоем месте. Если было бы так, ничего этого не случилось бы. Мой сын был бы жив.

В глазах ее горел какой-то странный огонь, она готова была броситься на девицу, казавшуюся такой наивной.

– Но он сам выбрал меня, наверное, ты что-то не то и не так делала. Гелиос не из тех, кто позволил бы собой управлять. Его можно обмануть, но обман быстро раскроется, вот тогда и наступит самое страшное

– Ну и радуйся, что он выбрал тебя, и отстань от меня и моих близких, – Климента злилась все сильнее.

Рода хотела сказать, что они не хотят ее знать, но не стала делать. Она всегда была непредсказуемой и дерзкой, а уж теперь – особенно.

Рода оглянулась по сторонам, разговора явно не получилось, и в тот момент заметила отца. Он скользил по волнам, явно искал ее, в последние дни дочь доставляла немало хлопот.

Посейдон узнал, куда она отправилась, и тоже поспешил туда. Если мужу не было дела до его жены, то он должен был позаботиться о ней и уберечь от расправы, ведь это он согласился отдать ее Гелиосу, значит несет за нее ответственность.

– Зачем тебе связываться с ними? – удивленно спросил он.

– Я должна была хоть что-то сделать

– Ты сделал то, что могла, большего и не получится. Не всегда получается так, как хотят эти девицы. Странно, что они пытаются навязаться к тем, кому они совсем не нужны. Нам придется жить с ними рядом, но не стоит пытаться примириться.

Рода ничего на это не ответила, но подумала о том, что и она не очень-то нужна своему мужу, да и вряд ли ему вообще кто-то нужен. Это просто союз между Титаном и Олимпийцем, договор, и она оказалась частью такого договора.

Но ей не хотелось упрекать отца, ведь это он во всем был повинен, с кем-то из богов она могла быть спокойнее и значительно счастливее, не то, что сейчас. Но она подчинилась его воле, потому и должна страдать.

Глава 22 Ссора с Гелиосом

Последним о том, что Рода побывала у его бывшей жены и возлюбленной, узнал Лучезарный. Сначала он удивился, потоми страшно рассердился, узнав обо всем этом. Да как и почему она туда отправилась?

И напрасно думала Рода, что его совсем не задевает то, что она делала, просто он был в неведении, хотя с небес видно все, но смотрел он не так внимательно на землю.

И вот теперь Гелиос понял, что ему нужно поговорить с Родой, он даже не стал выбирать слова и заходить издалека.

– Ты совсем не знаешь наших, тебе не сладить с ними не стоит и начинать, боги твои все равно победят. И не думай даже о том.

– Но надо как-то соединить богов с титанами. От этого всем станет лучше, – не унималась Рода.

– Так Прометей уже пытался это сделать, и где он теперь? – усмехнулся Гелиос, припоминая старую историю того, кто пытался подарить людям огонь и оказался прикованным к скале.

Рода молчала, но Гелиос догадался, что она был и у Прометея. С этим надо что-то делать, добрыми намерениями его жены дорога в ад стелется, это точно.

– Ты для него чужая, а Зевс тебе этого не простит, как только узнает, он пока ни о чем не догадывается, но ему это станет известно рано или поздно, и что мы тогда делать станем?

– Зато Гера на моей стороне, – вдруг произнесла Рода.

И муж понял, что он мало знает, что он, может быть, не знает ничего вообще о ней. И это показалось ему страшной бедой. С этим надо было срочно что-то делать.

– Гера уже висит вверх ногами, и ты будешь рядом, если Зевс о том узнает, – только и смог вымолвить он.

Но при этом он почувствовал такое бессилие., которого не ощущал до сих пор ни разу.

Назревал большой скандал. Гелиос не терпел неповиновения и самоуправства, она даже не ставила его в известность о том, что собиралась делать, а это никуда не годилось совсем.

Сначала он хотел поговорить с ее отцом, но вспомнил, что Посейдон позволяет своей любимой дочери все, что она не творит и все ей прощает.

– Из этого ничего не выйдет, он никак не сможет мне помочь

Зевс к нему относился настороженно терпеть его терпел, но доверять не собирался. Оставался только Аид из трех братьев, но к нему Гелиос собирался обратиться в последнюю очередь. В Аиде и в объятьях старшего из братьев никогда оказаться не поздно. Он сам выбрал Роду и самому придется с ней разбираться. Это было немного странным, ничего подобного не было с Персой и Климентой. Но все когда-нибудь начинается, ему придется воспитать ее по своему образу и подобию, о том, чтобы расстаться с ней не было и речи.

Он увидел насмешливый лик Океана, тот возник из тумана над море6м и рассмеялся:

– Что туго тебе приходится, не хотел жить спокойно с моей дочерью, теперь вот хлебнешь Лиха с этой.

– Ну почему же не хотел, только от моего желания ничего не зависело, одна оказалась коварна и хитра, вторая упряма, как сто быков, а мне пришлось все это расхлебывать.

– Зато эта покорна и мила, только ты не знаешь куда бежать и кому что сказать.

Старик вымещал свои обиды и пытался вывести его из себя, но Гелиос развернулся и ушел, ему надо было продолжить разговор с Родой. Один раз и навсегда все решить, чтобы ничего подобного больше случиться не могло.

Глава 23 Остров для жены

Гелиос очнулся от вечной спячки и понял, что он должен действовать, так дальше продолжаться не может.

Сначала происшествие с сыном, а теперь и с молодой женой не позволят ему оставаться в стороне и покое, они все словно извести его собрались. Времена такие настали, ему придется быть на передовой и что-то решать самому. Но, как и что он может решить? Не привык он к таким действиям, а придется привыкать.

Разговор, который он прервал пару часов назад, был теперь продолжен, и они с самого начала начали ссориться. Накопилось, накипело.

Рода за это время поняла, что она не желает быть ни спесивой Персой, ни хитрой Климентой, им ничего не удалось добиться в жизни с Лучезарным, она же останется самой собой, и это лучшее, что может быть у ее жизни. А Гелиос не так страшен, как кажется сначала, стоит только начать сопротивляться, и он изменится раз и навсегда.

Ссора была страшной, и никто не хотел уступать в этом противостоянии. Гелиос чувствовал, что он во всем виноват, и это заставило его злиться еще сильнее. Виноватый злится всегда —таков закон природы. Он ведь прекрасно понимает, что не прав, но ничего поделать не может.

Остановились они в полночь, когда на море разыгрался страшный шторм, сирены донесли Посейдону, что дочка его ссорится с мужем и никак успокоиться не может.

– О, Повелитель, без тебя там точно не обойтись, – верещали наперебой сирены, и ему ничего не оставалось, как только все бросить и повернуть упряжку с коньками туда.

Сколько раз в последнее время он рвался туда, где была Рода, но и оставить ее в беде тоже не мог. Вообще-то теперь вся ответственность была на муже, но Посейдон видел какой у нее муж, и не собирался на все это смотреть со стороны и не вмешиваться.

Когда он причалил к берегу, Гелиос был на том самом берегу, молча стоял и смотрел куда-то вдаль, все утихло, на время или на совсем, как знать.

Посейдон щадить его не собирался, разве не он правил всем этим миром? Вот и пусть тот живет если не в страхе, то в тревоге.

– Это твоя дочь во всем виновата, – не выдержал Гелиос

– Слова не мужа, а мальчишки, если ты, Титан, не можешь справиться с юной богиней, то не спирай все на нее. Да, ей скучно, нечем заняться, она хочет как лучше. А это твори родичи, между прочим, а не ее.

Чтобы как-то его остановить, Гелиос спросил:

– Как ты думаешь, что я должен подарить ей, чтобы загладить вину и она немного успокоилась?

– Ты можешь все, достань ей остров со дна морского и назови ее именем, Родос, пока она будет ее обустраивать, наводить порядок, все как-то и наладится со временем. Но главное, ей будет чем заняться, пока ты в небесах.

Дело оказалось не таким и сложным, как могло быть, вскоре на земле во владениях Посейдона появился остров Родос, и сам Гелиос отправил туда Роду.

– Я подарил тебе остров, все для тебя делал.

Рода вспомнила, что свой остров был у дочери его Цирцеи, да и у Ээта была Колхида, наверное, так заведено у титанов, вот и она приобщается. К этому миру. Наверное, это было лучший подарок к ее жизни. Она бросилась на шею к отцу и порадовалась такой прекрасной перемене.

Она радостно поблагодарила своего грозного мужа, и сказала, что только о таком острове и мечтала. И как предрекал Посейдон, тут же занялась делом, там надо было все устроить так, как ей самой того захочется.

И когда Гелиос понял, что подарку она обрадовалась, он только и попросил

– Обещай мне, что ты будешь советоваться со мной, прежде чем отправляться куда-то, а добрыми намерениями дорога в Аид часто стелется. А там у твоего дядюшки все вовсе не так красиво, как на небесах или на острове. И лучше тебе не видеть всего, что там теперь творится.

Она радостно кивнула, между ними возникло какое-то понимание. Жизнь явно налаживалась

№№Я подарю тебе остров,Чтоб было куда вернуться,Когда тебе грустно очень,И все от тебя отвернуться,Ты знай, что в бескрайнем мореЕсть Родос – твое спасенье.Я подарю тебе остров,Отметим там новоселье.И дочь Посейдона рада,И остров ее сияет,Устроила все как надо,И мужа в тиши встречает.Туда не плывут сирены,Скитальцы проходят мимо.И жизнь течет постепенно,Все вроде легко и мило.И только ладья Цирцеи,Однажды туда причалит.– И как же живется, детка,Не страшно тебе ночами?В ответ улыбнется Рода.Спокойна она как прежде,Здесь всюду шмели и розы,Прозрачны ее одежды,И мир среди вод прекрасен,И миг этой встрече темен,И братец спешит на праздник,Но он остался бездомен.И в голосе чаек трепет,Медузы вдали резвятся,Здесь скоро появятся дети,И будут галдеть и смеятьсяКогда тебе грустно очень,И все от тебя отвернуться,Я подарю тебе остров,Чтоб было куда вернуться,

Глава 24 Бабушка, мать и дочь

После того, когда Рода получила свой остров и занялась его устройством, жизнь стала налаживаться во всем остальном мире. Такое случается, если возбудителя спокойствия занять каким-то важным делом. Гелиос дивился тому, что он сам раньше о том не догадывался. И только на самом краю земли оставались на берегу океана – бабушка, мать и дочь.

Это старая наша знакомая жена Океана Тефида, ее дочка Перса, которая так и не вышла больше замуж и не думала даже о том и младшая ее дочь Пасифея, все еще оставалась рядом с матушкой и бабушкой. Она никогда не видела другого мира, но все время ей чего-то такого хотелось.

Жили они в уединении, почти не ссорились, и долгими вечерами, сидя на берегу океана, беседовали и пытались понять, куда катится мир и что будет дальше, потому что все были бессмертными, и хотелось хоть какого-то разнообразия в жизнь внести, чтобы происходило что-то, волновало, тревожило.

Все немного оживилось только в тот момент, когда появилась Эрида, только с ее явлением жизнь оживала, становилась совсем другой, и потому все трое странно ей обрадовались. Знали, что она может и поссорить их и какие-то беды принести, но они верили, что это лучше, чем такое вот прозябание в одиночестве.

Никакая Афродита, Афина, Гера сюда, на край света, сроду не заглядывали, а вот Эрида о них не забывала. И это она была вестником титанов и богов, когда появлялась тут, она рассказывала обо всем, что творится в мире, что, где и как происходит, да просто оживляла весь этот мир странный.

Вот и на этот раз глаза ее странно сверкали, сразу понятно, что она не просто пролетала мимо, а направлялась к ним с какими-то вестями.

– Хотя вы не звали и не ждали меня, но я с добрыми новостями, бояться вам нечего, на Критике только и говорят о вашей девице, сам царь Минос собрался на ней жениться, и скоро вы о том узнаете от его посланников.

И все трое в тот миг переглянулись, и вспомнили старый сон. Нет, они не сомневались, что сны сбываются, но может быть не прямо так, как и приснились, всегда оставалась надежда на лучшее.

– Я стану его женой? – спросила Пасефая и даже не стала скрывать, как ее такая новость порадовала. Теперь и ее глаза сияли так же, она радовалась всему, что происходило.

– Ты бы пока помолчала, дитя мое, – обратилась к девице бабушка.

– Но почему же, вон Рода управляется с батюшкой, он ей острова дарит. А я почем с царем земным не справлюсь? Я ничем ее не хуже.

Она была наивна, если не глупа.

– Детка, бог на небесах, который так редко на землю спускается и царь на земле, это совсем не то же самое. Богу не за что сражаться, у него все есть изначально, цари должны отстаивать и защищать свои земли, у них всегда много забот и противников.

– А еще и войны случаются, – усмехнулась Перса, упрек дочери ей пришелся не по нраву, она невольно на нее сердилась.

– Ну, если войны – этот как раз и не так скверно, уплывет он в какую-нибудь Трою, и только тогда ты и будешь свободна и беззаботна. Если с мужем не сильно повезет.

Она дивилась тому, насколько и старуха, и ее дочка не знали жизни, да и то сказать, нигде они не были, ничего не видели, все, что с ними успело случиться, случилось уже давно, а ведь самое интересное все может быть только впереди.

Она ничего не стала рассказывать Пасифее о будущем муже, пусть еще поживет хоть какое-то время в безмятежности, хватит на ее долю бед и страданий в грядущем. Молодость – это самое лучше на свете время, о котором потом останется только вспоминать.

Так далекий остров Крит и стал казаться младшей дочери Гелиоса домом родным, она видела могучего царя, который должен стать ее мужем и радовалась, что все так складывалось. Будь, что будет, но это лучше, чем то, что творится тут и сейчас.

Царь Минос суров и отчаян,Но будет он преданным мужем,И деве не спится ночами,Ей Минос и остров ей нужен.А здесь, на берегу океана,Давно все девице постыло.И словно тоска или рана,Ведет ее к пропасти сила,Какая-то злая бравада,Какая-то боль и сомненияСтоит она, словно бы радаНад бездною в утро весеннее.И где-то в тумане растаялТот мир и тот призрачный остров.И берег родимый оставив,Она уплывала в ту осень.Она уносилась в ту зиму,Мечтая о детях и счастье,Как хочется быть ей любимой,Какие герои ей снятся.Не веря в беду и печали,Она только видит в туманеТаинственный острове ночами,Заманит ее и обманет

Глава 25 Цирцея и Эрида

Эрида поняла, что она наделала немало шуму, ради чего и добиралась сюда через весь мир, и готовилась уже проститься с радушными хозяйками, но в тот самый миг внезапно появилась Цирцея. А как еще могла возникнуть на их пути чародейка? Только внезапно.

Наведывалась она в дом родной не так часто, как хотелось, далеко, да и не любила она разговоры эти унылые, ворчание матушки и все, что могло ей испортить настроение надолго. Она так привыкла к одиночеству на своем острове, что в них совсем не нуждалась.

Но на этот раз она должна была их предупредить, ведь речь шла о брате, о том мире, который коварная Медея разрушит, ради никчемного героя, даже не задумываясь. И хотя изменить ничего нельзя, но поговорить о том, и сразу станет легче. И хотя Цирка мало в ком нуждалась, но поговорить ей часто хотелось, а больше было не с кем, вот и приходилось терпеть своих близких

Бабушка и мать сразу поняли, что вторая новость будет не такой приятной, ну или безобидной хотя бы, предчувствия их не обманывали.

№№№№

Цирцея не стала оттягивать разговора, она сразу сказала все, что хотела

– Язон направился в Колхиду, и там уже Афродита. Она любит этого парня и сделает все, чтобы он получил Золотое руно. Если его нельзя получить по-хорошему, то всегда можно украсть

– Бедная Медея, разве она может устоять перед богиней любви, – всхлипнула старуха.

Она всегда реагировала острее, чем Перса на все беды и невзгоды, она так часто представляла себе эту историю, что порой казалось, что все уже случилось.

– Значит мы вместе выйдем замуж? – радостно воскликнула Пасифая.

Кажется ее все теперь радовало, она всем была довольна.

Но мать и бабушка не разделяли ее радости, Эриды хмыкнула, в Цирцея нахмурилась. Молодости прощается многое, но когда мир стоит на краю гибели, то радоваться нечему. Недаром многие считают, что свадьба так похожа на похороны. Надо было остудить радостный пыл младшенькой.

– Только она расправится со своим мужем, а ты не сможешь сладить с Миносом никогда – в этом и разница, – говорила Перса.

И в те минуты судьба дочери ее совсем не беспокоила, ей хотелось только отплатить то же монетой за то, что она напомнила о неудаче с Гелиосом. Пусть потом думает, о чем говорит, она вообще привыкла так легко обижать людей.

Старуха подумала, что возможно не просто так Гелиос оставил свою жену, было в ней что-то такое холодное и далекое, что не хотелось даже думать о том, как она могла такой уродиться.

Цирцея с Эридой переглянулись, им вовсе не хотелось ссориться из-за этих богом забытых Титанид, которые в новой жизни уже никакой роли не играли и играть не могли. Они просто в глуши и забвении доживали свой век.

В обратный путь они отправились вместе, Эрида стала убеждать подругу в том, что она должна помочь своей племяннице, ведь ей больше никто не поможет.

– А это несправедливо, Афродита слишком много на себя берет, она конечно богиня любви, ей позволено больше, чем остальным, но вовсе не столько как она считает. Только мы можем ее проучить, больше некому.

Эрида подивилась тому, как тяжело было подтолкнуть на что-то Цирцею. Она не чувствовала родственной связи, она была равнодушна к своим близким, впрочем, как и к дальним. И должно было произойти что-то такое невероятное, что могло бы ее толкнуть туда, на помощь к Медее и брату, который пострадает от всего этого больше других. Это должна была признать даже Эрида, хотя все для нее было легкой забавой.

Разразилась страшная гроза, они едва успели добраться до острова Цирцеи, чтобы там укрыться, но молнии так и носились где-то рядом

– Да уж, странные времена наступают, – покачала головой Эрида, вроде жили, не тужили, никого не трогали, и вдруг такое.

ЧАСТЬ 2 ПУТЬ МЕДЕИ

Глава 1 Медея и Язон. Тайны лабиринта

1

Прекрасна залитая солнцем Колхида,Там девы чудесны и грозны цари.Но что это вдруг? Зазвучит панихида…О темном коварстве и светлой любви,Слагаются дивные вечные песни.И где-то в тумане все слушает царь,О том, как погибнет и снова воскреснетПрекрасная дева, вещать не устанут.Внезапно волшебница в этом тумане,Заметит с усмешкой богиню любви,И тонет. И тонет она в океанеСтрастей, только Гелиос светит вдали.А где же Медея, куда твою внучкуУносит во тьме золотистый дракон?И дивно поют о любви и разлукеПрекрасные барды далеких времен.2.Эрида была нетерпима и зла,Когда к Афродите внезапно пришла,– Ты снова с Язоном, зачем тебе он?Печальная песня грядущих времен.– Он мил и отчаян, грядущий герой,Руно золотое мне снится порой,И я награжу им, поверь мне, царя.Эрида вздохнула, – пришла она зря.Сам Зевс с Афродитой не сладит порой,– Ну что ж, ты увидишь, какой он герой.Плечом повела и капризно молчит.Эрида страшна, скучен мир без Эрид.И вот уж корабль для героя готов.И он подчинился богине без слов.3.Цирцея с Ээтом в ту пору была,Но брата утешить она не смогла.– Придут испытанья, мой брат дорогой,Я видела сон, больше Зевс не с тобой.– Но разве не с нами наш звездный отец?– Он слишком далек, и печали венецПодарят упрямые боги опять.И сыну Титана едва ль устоять.И гневно на солнце взирает Ээт,Что в жизни случится, но сил уже нет.– Я с нашей Медеей спокойна была,Пока Афродита сюда не пришла.– Богиня любви? Ты о ней говоришь?Она перед нею едва ль устоит.4.Но если б Эрида не спорила с ней,Мы б все становились нежней и сильней.Богиня раздора свой гнев не скрывала,Когда об Язоне Афро ворковала.– Язон, кто такой? – Я не знаю пока,Но жди для Медеи своей жениха.Он явится скоро, о брат, мне поверь,И не было в мире страшнее потерь,Чем этот нелепый и горький союз.– Но как избежать? – Я судить не берусь.– Так значит, повержен Титан здесь опять?И боги готовы опять пировать?Молчала Цирцея, и что ей сказать,Царь будет сражаться с богами опять.5.В печали и неге бродила она.А в милой Колхиде бурлила весна,Сам Гелиос снова обнимает с небес,Ей будут покорны и небо, и лес,Лишь море готово беду подаритьДуша, словно чайка, над бездной парит,Там тетушка где-то колдует вдали,Медея живет в ореоле любви.Когда Афродита заглянет тайком,В Колхиду, любуясь драконом, руном.За этой вещицей сюда устремясь,И хан иноземный, и царь наш, и князьМогли б о подарке чудесном мечтать,Да только руна никому не видать.6.Лишь дерзкий юнец с Афродитой своейСобрал аргонавтов, идет все быстрей,Спокойно взирает во мгле ПосейдонНа эту забаву грядущих времен,Он все позволял Афродите своей,Язон покорил все просторы морей.И бродит устало Медея без снаИ грустною думой томится она.Волшебнице небо покорно и лес,Но грозное море – шкатулка чудес.Раскрыть – о появятся чудища вновь,Ей море подарит Язона любовь.Она на скале в это утро была,А даль так туманна, душа так светла.7.Но хмурился Гелиос в небе в тот час,– Несет Афродита погибель для нас.– Да разве же Ээта юнец устрашит?– Любого сразит он, лишенный души.Его ослепило однажды руно,И всех он погубит, мальчишка шальной.И снова умчался в туман Посейдон,Немного виновен и вечно влюблен.От всех Афродиту готов защищать,Во мгле на Язона он сморит опять.– Ну что же красавец, могуч и силен,Но звезд не хватает на небе Язон,Медее бы лучше сгодился жених, —Властитель морей загрустил лишь на миг.8.Как царский дворец и огромен и нем.– Зачем ты явился, Язон, о, зачем,– Подарит мне власть золотое руно, —Твердил он, от страсти немой и хмельной.Да только губительна голая страсть,Она безрассудна, как дикая власть.И грозно шипит золотистый дракон.Но воины снова спешат за руном.И вот пред царем он стоит в тишине:– Но если явился сегодня ко мне,То должен ты поле вспахать, а потом,Взрасти и сразишься с незримым полком,А после невесту себе раздобыть,Чтоб в мире безжалостном гордо царить.9.И лишь усмехнулся суровый Ээт,– Быть может, отступишь? Язон ему: – Нет,Я столько прошел, и теперь отступать?И поле он начал уже засеватьЗубами драконов отчаян и нем.Измаялся бедный царевич совсем.И молча взирала из башни Медея,От страсти, нахлынувшей вдруг холодея.Забыла про дом и не помнит отца,С Язоном остаться решит до конца.Богиня исполнит наказы царя,Старается Ээт испытать его зря.Беда угрожает герою опять.Он должен погибнуть, коварен наш царь.10.Но кто б с золотым вдруг расстался руном,Гуляет Язон там от страсти хмельной,Сама Афродита Медеею вдругПредстала, дракон засыпает от рук,От ласк ее нежных, навеки пленен,В объятьях богини затихнет дракон.– Руно забирай, да и дочь прихвати, —Богиня герою из мрака кричит, —Я вас догоню. И послушен ей он,Язон с золотым уносился руном.О, как же Медея тревожно спала,Но сладить с богиней любви не могла.И где-то Цирцея молчала вдали.Ей тоже хотелось тепла и любви.11.Лишь в море открытом очнулась она,Медея тогда поняла – пленена.Язон и Руно. Не простит ей отец.А ей Афродита готовит венец,Ну что же, до тетушки ближе теперь,Душа исстрадалась от бед и потерь.Но как объяснить деду, ей и отцу.Язон же в объятьях, дриады несутЛюбимцу богини такие дары.Медея молчит в тишине до поры.– Как страшно коварство богини любви.И даже Эрида растает вдали,Помедлив немного, она не смогла,Медею спасти, так коварна и зла12.У нас Афродита, – Цирцея твердит,И скроется где-то в пучине обид.В печали Цирцея племянницу ждет.К ней нынче Медея с Язоном придет.И знавшая тайны коварных богинь,Она в эту бездну печально глядит.– О, тетушка, что же нас ждет впереди?– Не знаю, дитя, этот путь ты пройди.Отца задержу, только там, за чертой,Держись, лишь Аид там пребудет с тобой,А Зевс с Посейдоном теперь далеки,Им проще с Язоном, себя береги.И долго махала волшебница вслед,Ведь это начало грядущих всех бед.13.Цирцея к Аиду устало спешит.И зря говорят, будто он без души.В свою Персефону навеки влюблен,Не то, что наш Зевс или злой Посейдон– О, грозный правитель, – она говорит.Смотри, что Эрида в тумане творит.Легко с Афродитой сцепилась она.И тает Медея в безумных волнах.Ты сможешь ее от кошмара спасти.Прости, что угодно, ее защити.И лишь усмехнулся устало Аид,Когда Персефона ему говорит:– Я знаю, как пусто ей в мире чужом,И знаю, не любит Медею Язон.14.Иначе б Цирцея сюда не пришла,Какой же жестокой Афро с ней была,Но если б Эрида забыла о них,Все скверно: богиня раздора, жених,Спаси ее, милый, упрям Посейдон,Не хватит ей силы, коварство кругом.Вот так же когда-то весь мир ополчился,Когда ты со мною в свой мир возвратился,И матушка даже принять не могла,А я ведь богиней, не девой была.Медея становится верной женой,Язон вновь бесстрастен глухой и чужой.Он к милой царевне, забыв обо всем,Все рвется в порыве безумном своем.