Великолепная шестерка: Божий промысел по контракту. Час «Д». Шестеро против Темного. Тройной переплет (сборник)

– Думаю, вы захотите поговорить и со мной, – утвердительно предположил магистр Альмадор и добавил, смерив любопытным взглядом перстни гостей: – С удовольствием помогу посланцам Совета богов.

Глава 15. Опрос свидетелей

– Так что, у вас не все книжки свистнули? – тут же после взаимных представлений нахально встрял Рэнд, кивнув в сторону стопы фолиантов на столе у библиотекарши.

– Было украдено все, – ответила Сария, бросив укоризненный взгляд на вора и нервно поправив на переносице очки, – наверно, как цепь у носителей балахона, очки были отличительным знаком у библиотекарей Ильтарии. – Но королевская библиотека не может просто так закрыться. Мы отослали книгоиздателям списки для восстановления фонда, и литература уже начинает поступать. Часть произведений, со временем, конечно, удастся заменить позднейшими изданиями, но вы понимаете сами, что это неравноценный вариант. Ведь пропажа старинных книг, а у нас были даже относящиеся к периоду междуцарствия, до основания Ильтарии – потеря невосполнимая, это была крупнейшая и самая драгоценная коллекция в стране, не считая библиотеки в Университете магиков, но там основной фонд сугубо специфического свойства.

– Что ж, печально, – вежливо согласился Лукас и тут же перевел разговор в нужное русло. – Но чтобы обнаружить преступника, нам, прежде всего, нужна информация. Расскажите, мад… pardon, – поспешно исправился маг и, используя принятое в Ильтарии обращение, продолжил: – сеорита Сария, об обычном режиме работы библиотеки. Будет просто замечательно, если вы постараетесь восстановить в памяти тот день, когда пропали книги, припомнить, не случилось ли тогда чего-то необычного, странного?

– Хорошо, – с готовностью согласилась девушка. – Но будет лучше, если мы продолжим беседу во втором зале, там есть где присесть и гораздо удобнее.

– Распоряжайтесь, милая сеорита, здесь вы – хозяйка! – галантно отозвался Лукас, поводя рукой в сторону арки-прохода между залами и предлагая девушке показывать дорогу в своих владениях.

Сария улыбнулась и повела посетителей во второй зал, где кроме шкафов и жестких на вид стульев наличествовал милый укромный уголок с широким диваном полукругом, креслами в желто-черных тонах и несколькими столами – мечта лентяя-библиофила. Можно было работать с книгами, не отрывая пятой точки от мягкой мебели.

Элька села на диван рядом с Рэндом, Лукас предпочел просторное кресло, мазохист Гал принес себе жесткий стул с высокой спинкой, Зидоро и Альмадор тоже остановили свой выбор на двух стоящих рядышком креслах. Похоже, заметила Элька, в Ильтарии не существовало извечной проблемы многих миров – скрытого или явного противодействия между церковью и сообществом магов. Во всяком случае, судя по явной взаимной симпатии магистра и высшего жреца, властная верхушка этим не страдала. Сария, подождав, пока все рассядутся, опустилась на свободный краешек дивана. Девушка тревожно вздохнула, сцепив руки, и, наверное, уже не в первый раз начала краткий, чуть суховатый рассказ:

– Обычно я прихожу в библиотеку рано, около половины восьмого, люблю тишину и покой. В это время гораздо лучше работается. В одиночестве я занимаюсь с новыми поступлениями, каталогом или чем-то другим. К девятому удару колокола приходят уборщики и наводят в помещениях порядок. Ровно в десять появляются помощники, от десяти до двадцати человек, в зависимости от потребности. В половине одиннадцатого залы открываются для посетителей, получивших королевское дозволение пользоваться фондом. Помощники или я лично, если требуется, помогаем подобрать подходящую литературу. И посетители переходят в залы для чтения. Их у нас три: два больших и один малый. На вынос книги даются в очень редких случаях, только лицам, входящим в особый королевский список. В три часа следует полуторачасовой перерыв на обед и снова работа до вечера. В половине девятого библиотека закрывается для посещений. В девять помощники уходят, и я еще некоторое время работаю одна, здесь же и ужинаю. По договоренности с поварами мне приносят поднос с кухни.

Так было и за день до того, как исчезли книги. Только я немного засиделась, листая новые поступления из издательства Гри-Толер. Они, следуя старому договору, отправляют в библиотеку все выходящие книги. Поэтому ушла поздно, около одиннадцати, уже было темно. Я ведь живу здесь же, при дворце, мои комнаты на первом этаже, и могу себе позволить лишний часок удовольствия побыть наедине с книгами. В тот вечер все было спокойно, я проверила, хорошо ли закрыты окна – днем их открывали проветрить залы, чтобы не было душно, – и потушила световые шары. Перед самым уходом пробудила охранное заклятье «Блюститель», слово-ключ для прохода через него есть только у королевы, магистра Альмадора и у меня. Я была спокойна, несмотря на все эти кражи, мне казалось, что королевской библиотеки беда не коснется, ведь у нас есть «Блюститель» и постоянная живая стража. Завершив дела, я вышла в коридор, попрощалась с охранниками и пошла спать. А утром, когда вернулась в библиотеку, книг уже не было, я даже не видела, как они исчезли, впрочем, Рохин видел, так теперь, бедный, говорят, умом повредился. Может, вам его тоже следует расспросить, – беспомощно закончила Сария, с трудом удерживаясь от очередного потока слез. Юная библиотекарша убивалась так, словно похитили ее единственного ребенка.

Гал недовольно поморщился, очевидно считая, что магии в вопросах охраны имущества доверять не следует. Пока девушка рассказывала, в зал вошел Хорхес, не мешая разговору, коротко кивнул всем, кого еще не видел, и встал рядом с диваном, по правую руку от Сарии, прислонившись к стене.

– Merci, сеорита. А с сеором Ледасом мы уже побеседовали. За здравый рассудок своего коллеги можете более не опасаться. Могу вас заверить, здоровье душевное к нему вернулось полностью, не без нашей помощи, разумеется, – скромно заявил Лукас Сарии.

– Спасибо, – от души поблагодарила мага библиотекарша. – Мы с ним в детстве вместе играли, когда мой отец с его отцом что-нибудь обсуждали. А теперь уже мы по делам часто встречаемся.

Лукас кивнул и обратился к неизвестно почему сердито сопевшему начальнику стражи:

– Сеор Хорхес, не могли бы вы поведать нам, как была организована охрана библиотеки?

– Никаких запоров на дверях библиотеки нет, я всегда полагал, что достаточно магической стражи и формального присутствия стражников у входа. Внешняя и внутренняя охрана дворца давно отлажена и до сих пор не давала сбоев. Не то что нападений, даже значительных краж путем проникновения извне не было более ста лет. Конечно, ночная стража у библиотеки караула не снимает, но раньше мои ребята думали, что их долг не столько сторожить залы, сколько следить за тем, чтобы никто не забрел внутрь по неосторожности или рассеянности и не напоролся на «Блюстителя». В ночь кражи стража стояла, как обычно. Я лично проводил допрос. Люди они честные и надежные, я полностью полагаюсь на их слова. Ничего подозрительного стражники не слышали и не видели, с поста не отлучались ни на секунду, – хмуро ответил Хорхес. Конечно, гордому мужчине весьма не нравились все эти расспросы посторонних людей, подвергавших сомнению качество его работы. Но королева недвусмысленно приказала отвечать. А спорить с королевой себе дороже.

– Совсем ничего? – въедливо уточнил Лукас. – Быть может, какие-то незначительные ощущения? Предчувствия?

– Вы что думаете, у меня ясновидящие на часах стоят? – отпустил язвительную реплику вспыливший Хорхес, выпятив грудь, отчего сразу показался Эльке похожим на бойцового петуха.

– Нет, сеор, не думаем, – миролюбиво, хотя в его глазах появился нехороший отблеск яростного света, ответил Лукас. – И все-таки остается некоторая надежда.

– Поверь мне на слово, Хорхес, – вставил Рэнд с короткой нехорошей усмешкой на губах, – в твоих интересах отвечать на все вопросы вежливо и подробно. Лукас почему-то хамов не любит, он из них крыс и лягушек делает, но лягушек все-таки чаще. Потому как недавно обмолвился, что обожает лягушачьи лапки. Мы ведь не хотим недоразумений?

– Какой интересный подход к проблеме хамства, – развеселился пожилой волшебник, словно прикидывая, не взять ли его на вооружение. – А лягушачьи лапки и правда вкусны?

– Весьма, – подтвердил с видом гурмана мосье Д’Агар, поудобнее развалившись в кресле, насмешливое предостережение вора притушило ярость мага. – Но соус не помешает, это добавляет пикантности нежному мясу.

Испуганно ойкнула Сария, зажав рот ладошкой, и во все глаза уставилась на грозного сеора Лукаса, такого вежливого и безобидного с виду, и на магистра Альмадора, всегда казавшегося ей кем-то вроде доброго дедушки, заодно.

– Недоразумений не будет, – через силу выдавил из себя начальник стражи, поняв, что остался в меньшинстве.

– Поговорить-то нам с этими часовыми можно? Или они уже в отставку с позора подали, а то и вовсе харакири сделали? – весело ввязалась в разговор Элька.

– Разумеется, – уже спокойнее буркнул довольный своей предусмотрительностью Хорхес. – Я уже вызвал интересующих вас людей.

Начальник стражи вышел из залы, но буквально через минуту вернулся в сопровождении двоих вооруженных людей в униформе стражников: седоусого сухощавого мужчины, при виде которого в сознании Эльки невольно возникла единственная ассоциация – «вяленая таранка» и пышущего энергией молодого здоровяка, типичного простофили, со щек которого даже волнение не могло согнать здоровый деревенский румянец. На практикующих мистиков парочка никак не походила. Трудно было вообразить более приземленных существ.

– Задавайте свои вопросы, сеор Лукас, – с едва ощутимым сарказмом предложил Хорхес, занимая свое место у стены. – Бранч и Зидар несли караул в ту ночь у дверей библиотеки.

– Сеоры, я не буду повторять те вопросы, которые вам, наверное, уже задавали не один раз. Я не подвергаю сомнению тот факт, что вы ничего не видели и не слышали и честно несли караульную службу. Но прошу вас, хорошенько подумайте и ответьте: быть может, вы чувствовали в ту ночь что-то необычное, странное, о чем постеснялись сказать или сочли недостойным внимания? – дипломатично и даже участливо обратился к охранникам Лукас.

– Ничего, нам нечего вам сказать, сеор маг, извините, – поразмыслив для порядка несколько секунд, пробасил старший, Бранч, нервно дернув себя за ус.

«Как все-таки похожи в мелочах любые миры. И здесь старшие привыкли все решать за молодых», – иронично подумала Элька, следя за тем, как молодой стражник молчит и переминается с ноги на ногу.

– Это и ваше мнение, сеор Зидар? – уточнил Д’Агар.

– Э-э гм, – смущенно откашлялся юноша и, виновато глянув на напарника, сказал, как в омут головой нырнул: – Нет!

– Ну? Выкладывай! – нетерпеливо подбодрил парня Рэнд.

– Говори, если тебе есть что сказать, – сурово приказал Хорхес.

– Э-э… – Стражник неуверенно почесал в копне черных волос, сразу ставшей похожей на заброшенный стог сена экзотической раскраски, но все-таки продолжил: – Это все, конечно, чепуха. Вот только чуть за полночь дело было, как меня озноб холодный прошиб. Моя нянька, из деревенских, говаривала, так бывает, если кто по могиле твоей будущей на кладбище пройдется. Вот. А потом быстро, я даже Бранчу-то пожаловаться не успел, снова отлегло и все как прежде стало. А утром, когда сеорита Сария в библиотеку заглянула, вся суматоха и поднялась, я к тому времени уже и забыл о дрожи, не до того было.

– Благодарю, сеор Зидар, – с искренней признательностью промолвил мосье Д’Агар.

– Я что-то важное сказал? – испугался парень того, что до сих пор молчал.

– Вряд ли, – скептично хмыкнул Хорхес, дернув уголком рта.

– Не уверен, сеор Зидар, не уверен, и тем не менее, возможно, ваши слова действительно важны, – ответил Лукас и с мягкой настойчивостью попросил, снимая с безымянного пальца левой руки перстень с каким-то темным камнем в оправе из серебра: – Взгляните, пожалуйста, на эту безделицу!

Парень недоуменно хмыкнул, но покорно перевел взгляд на слегка покачивающийся в пальцах мага перстень. Кажется, по камню пробежала едва заметная волна мутного света. Зидар оторопело моргнул. А в воздухе пронесся легкий аромат сирени.

– Merci, пока достаточно, – возвращая украшение на палец, сказал маг и завершил разговор с юношей: – Если нам понадобится что-то уточнить, мы вас еще позовем.

Хорхес резким взмахом руки отпустил стражей и, когда они вышли, причем Бранч легонько подталкивал напарника в спину, язвительно уточнил у Лукаса:

– Вам действительно важно то, что сказал Зидар? И что это за шутки с перстнем?

– Ваш младший стражник обладает очень слабым магическим чутьем некоего рода, я только что проверил его своим амулетом, – маг щелкнул ухоженным ногтем по темному камню перстня, – попутно накладывая простенькое заклинание освежения воздуха. Перстень на юношу отреагировал, значит, дар есть. А вот он сейчас процесса наложения чар не ощутил. Вероятно, талант проявляется лишь временами или способен отреагировать только на определенный вид магии. Если в библиотеке вершилось могущественное колдовство, Зидар вполне мог это почувствовать, именно таким образом, каким описал. От необученного человека сложно требовать большего.

– И что это нам дает? – не оставил скепсиса начальник стражи, попутно злясь на Зидара, утаившего в разговоре с ним то, что сказал сейчас магу. Но, честно говоря, сетовать было не на что, об ощущениях и предчувствиях Хорхес своих подчиненных на допросе не спрашивал, а если б ему о такой «ходьбе по могилкам» доложили, все равно смысла бы не увидел.

– Еще одну маленькую зацепку, – расплывчато-глубокомысленно отозвался маг, любуясь своими перстнями, и спросил магистра Альмадора: – Скажите, уважаемый, мог ли кто-нибудь из известных вам магов совершить кражу, совладав с заклинанием охраны королевской библиотеки?

– Нет, таких способных не знаю и сам бы не смог, во всяком случае, за одну ночь, – задумчиво ответил Альмадор, отвязывая от пояса мешочек и доставая из него какой-то зеленый листочек, который тут же сунул в рот и начал неспешно жевать. По залу потек приятный свежий аромат. – Я до сих пор не пойму, как вор ухитрился обойти заклинание, не усыпив, не разрушив и не связав его. Оно ведь в полном порядке и в королевской, и в библиотеке Университета, а книг нет. Обе величайшие библиотеки, на которые я лично накладывал чары охраны, исчезли в одну ночь! Никогда я не чувствовал себя таким старым беспомощным дураком. Позор на мою седую голову! «Блюститель» – чары очень надежные и шуток не любят. Они должны были задержать любое живое существо, попытавшееся проникнуть в помещение, не зная слова-ключа.

– А если кто-то знал это слово и усыпил заклинание? – уточнил практичный Рэнд, всегда полагавший, что к любому замку можно подобрать отмычку и любую охрану обойти, дело только в сноровке и везении.

– Если заклинание отключается, то я потом всегда могу считать с вплетенной в него ниточки памяти, кто его усыпил или внес изменения. А в ту ночь никто этого не делал, – со вздохом пояснил магистр, нервно почесав висок. – До дня кражи я не без оснований полагал, что не зря ношу свои регалии, и никто в Ильтарии не смог бы внести коррективы в мои чары так, чтобы я этого не понял. Я применил самые сильные заклинания, чтобы определить преступника, – «Зов яви», «Откровение», «Муки стыда», но оказался бессилен. Вор не найден. К уже имеющимся охранным чарам я добавил еще три заклятия, но не смогу поручиться за то, что они смогут остановить того, кто обошел «Блюстителя». Ни я, ни лучшие ученики, осматривавшие другие места, из которых пропали книги, ничего не смогли обнаружить. Ни во дворце, ни на месте исчезновения библиотеки Университета, ни у барона Дигоре. Никаких следов, никаких свидетелей исчезновения. Ни-че-го! Я признал поражение и сложил бы с себя звание магистра, если б было кому его передать!

– Но ты по-прежнему лучший, друг мой! – твердо вставил Зидоро. – И преступник не найден только потому, что не во власти ильтарийцев этого сделать! Так что и думать забудь об отставке! На кого ты бросишь своих магиков?

– Вот так он меня и утешает, – чуть горьковато улыбнулся Альмадор посланцам богов.

– И очень может быть, что сеор Зидоро абсолютно прав! А теперь, с вашего позволения, мы тоже осмотрим залы, – поблагодарил за рассказ Лукас и, используя магическое зрение, заходил по библиотеке, внимательно изучая наложенные магистром чары.

Волшебники Ильтарии, во всяком случае этот, пользовались одним из вариантов магического учения о Слове, Жесте, Силе и Отображении Предметов, а в этом виде колдовства мосье Д’Агар, как маг широкого профиля, разбирался неплохо. Заклинания действительно были сплетены безупречно и на совесть отлажены. Мосье Лукас мог вообразить себе пару-тройку способов проникновения в библиотеку, но вынужден был признать, что даже ему не удалось бы совершить преступление за одну ночь так, чтобы скрыть все улики.

Элька тоже прошлась по залам, невольно задержавшись в одном из них у большого камина с фигурной решеткой, противоречащего всем правилам техники безопасности, – видать, в штате дворца, как и в Храме Зигиты, тоже не было пожарного. Полукругом у камина стояло несколько кресел и низкий стол. Сейчас огонь не горел, но девушка легко представила, как в таком уютном уголке, должно быть, здорово сидеть вечерами, говорить по душам или просто молчать и листать книги.

Рэнд в свою очередь начал, деловито насвистывая, чем очень раздражал Хорхеса, сновать по библиотеке, простукивать стены, шкафы, проверять запоры на окнах и зачем-то разглядывать даже потолок и пол. В храме он сделать этого не мог, чтобы не стирать следы, но в королевской библиотеке и так уже потоптались все, кто мог: и желающие поиграть в сыщиков отчаявшиеся маги, и стражи, и просто любопытствующие. Так что вор работал на совесть, так, словно лично собирался обокрасть библиотеку на досуге, как только сюда принесут хоть что-нибудь стоящее. И его бурная деятельность увенчалась некоторым успехом. В четвертом по счету зале, подвергнутом детальному осмотру, Рэнд остановился перед картиной с миленьким романтичным пейзажем – залитый солнцем холм с виноградниками – и нежно, словно любовницу, погладил стену рядом с рамкой. Картина как дверца отодвинулась в сторону.

– Не все ж тебе тайники находить, – гордо констатировал Рэнд, показав язык подошедшей Эльке.

– Найти-то мы с тобой находим, да только все пустые, – хмыкнула девушка, заглядывая в чистую нишу.

– Клянусь пальчиками Джея, нам просто достался бракованный мир, – возмущенно воскликнул вор и, позвав Сарию, спросил: – Эй, у вас здесь что-нибудь лежало?

– Я не знала прежде об этом секрете, – удивленно констатировала библиотекарша. – Но не думаю, что там что-то было. Опасные книги, которые выдавались только по специальным разрешениям, хранились в последнем зале, в запертых заклятьем шкафах, оттуда они и пропали. Должно быть, пустой тайник сохранился с очень давних пор.

Возможно, больше об этой нише и ее содержимом мог бы сказать магистр Альмадор, лично по просьбе королевы обновлявший защиту на тайнике, но сеор счел нужным промолчать.

В конце концов осмотр библиотеки был завершен, все «экскурсанты» снова расселись, и Лукас резюмировал:

– Ясно.

– Что? Вы уже знаете преступника? – высокомерно буркнул Хорхес, видимо доведенный пропажей библиотеки, упреками королевы, допросами и угрозами почти до белого каления, поэтому изливающий досаду на пришлых «следователей» мелкими шпильками.

Зидоро бросил на несколько зарвавшегося кузена укоризненный взгляд и покачал головой, поглаживая свою нагрудную цепь.

– Мы знаем только то, что вор не оставляет следов физических и почти не оставляет магических, – поморщившись, нарочито спокойно отозвался Лукас. – А применять магию для поиска следов там, где тысяча отголосков различной ворожбы, бессмысленно. Даже в чистом помещении библиотеки храма нам удалось увидеть немногое.

– Значит, мы пока в тупике? – прямо спросил Гал, чем заработал одобрительный, почти признательный взгляд Хорхеса.

Лукас нахмурился и пожал плечами: по всему выходило, что в библиотеку никто в облике телесном за одну ночь мимо «Блюстителя», не оставив улик, прокрасться не мог, что бы там ни чудилось простачку Зидоро. Сария разочарованно вздохнула, нервно сплетя пальцы.

– Отрицательный результат – тоже результат, – жизнерадостно подбодрила команду Элька.

– Ребята, я тут закончил, – очень вовремя, но слегка неуверенно, словно продолжая о чем-то напряженно думать, намеренно во всеуслышание позвал команду Макс.

– Что? – тут же жадно отозвался Д’Агар.

– Чего ты нарыл? – засветились любопытством глаза Эльки и Рэнда.

– Прогнал отпечатки по программе измерений, – скромно признался Макс.

Хорхес недоуменно нахмурился, пытаясь сообразить, куда, кого и зачем выгнал невидимый спутник загадочных пришельцев.

– По всему выходит, что наш вор – мужчина высокий, ростом с Хорхеса будет. – При этом сравнении сеор военный нервно дернулся. – Но в кости поуже. Кроме того, я пыль с присланных следков через программку сканирования пропустил, и любопытная картинка вытанцовывается.

Массы насторожились, а звук стал несколько более приглушенным – Связист по просьбе Шпильмана сузил круг получателей информации, исключив из него Сарию и Хорхеса, но оставив Альмадора и Зидоро.

– Спросите девушку, ничего сверхъестественного в этой библиотеке она не встречала, может, творилось что загадочное?

– А что? – хором полюбопытствовали все четверо, гадая, что же такое удалось раскопать Шпильману.

– Не хочу раньше времени карты раскрывать, может, ошибся в вычислениях или в программе сбой пошел. Спросите для начала, – продолжал скрытничать Макс, но не из вредности, а от природной неуверенности в собственных силах.

Делать нечего, Лукас задал Сарии вопрос, участливо добавив от себя, что сейчас, как и в случае с Зидаром, им может помочь любая мелочь, упомянутая библиотекаршей.

Сария вздохнула, наморщила лобик, перебирая воспоминания, потом честно ответила:

– Я не могу припомнить ничего странного, извините, сеоры. С тех пор как магистр Альмадор изгнал из библиотеки то ужасное привидение, наша жизнь стала очень спокойной.

– Вот! Вот оно! На пыли были остаточные следы эктоплазмы! Это верный признак потусторонних проявлений! – ликующе воскликнул Макс, и что-то загремело, похоже, от избытка чувств бедолага Шпильман свалился со стула.

– Ой, Макс, пойду за пластырем схожу, ты ж себе все локти содрать умудрился. Как же можно было так неловко упасть?! – сочувственно вздохнула невидимая Мири.

– В следующий раз, когда буду падать, постараюсь запомнить и тебе рассказать, – мрачно пошутил парень, постанывая от боли.

– Что-то зеленых соплей я там не заметила, ну, раз следы остаточные, значит, могли высохнуть, – выслушав технаря, хмыкнула Элька, припоминая популярную комедию об охотниках за привидениями.

– Слушай, разве привидение могло оставить те следы, которые мы видели в забытой библиотеке после того, как ты, Лукас, пошаманил? – удивился Рэнд. Вор всегда считал, что бестелесный облик спасает от таких неприятных мелочей, как улики.

– Пыльца Дреша Рома показывает не только следы физические, но и присутствие энергетическое, – задумчиво пояснил маг. – Если дух обладал достаточной силой и простоял сколько-нибудь длительное время на одном месте, тем более если он использовал магические силы, то след мог остаться достаточно четким. Известные мне законы магии подтверждают это.

– Понятно, – разочарованно фыркнул Фин над пеплом своих надежд. – Вот и сдохла очередная легенда.

– Но какое привидение вы видели в королевской библиотеке? – тут же выстрелил вопросом Лукас. – Расскажите об этом подробнее, мадемуазель!

Сария, и без того достаточно хрупкая, как-то разом вся сжалась и мелко задрожала, на глаза навернулись крупные слезы, личико-сердечко побледнело как мел.

– Не вижу необходимости заставлять Сарию вспоминать то, что ей неприятно и к делу не относится, – надменно процедил Хорхес, покровительственно кладя руку на плечо девушки.

Она метнула на Хорхеса взгляд, исполненный самой горячей признательности, и с робкой надеждой, к которой примешивалась изрядная доля опаски, покосилась на неумолимого допросчика Лукаса.

– Ква, – достаточно громко, чтобы его услышал начальник стражи, предостерег Рэнд, недвусмысленно намекая на излишнюю дерзость в поведении. Но храбрый рыцарь даже не дрогнул.

– Позвольте мне самому судить о том, что важно, а что нет, – сдержанно, с сочувствием, но неожиданно твердо ответил Лукас. – Мне жаль, если воспоминания о пережитом неприятны сеорите, но мы должны услышать ее рассказ. Версию участия привидения в преступлении исключать нельзя. Теперь рассказ стражника предстает для нас в новом свете. Я полагаю, что чувствительность сеора Зидоро вполне могла быть ориентирована на ощущение потустороннего присутствия.