Рейдеры

К концу второго дня все трое присоединились к группе самообороны своего района, а ещё через сутки вели бои с бразильцами в составе отряда Стрелкова. Во время отступления к берегу озера погиб один из троих товарищей, а Виктор получил лёгкое ранение в руку – пуля прочертила глубокую кровавую борозду по бицепсу. Парень не обращал внимания на свою, как он говорил, мелкую и несерьёзную царапину, и, едва услышав о наборе добровольцев, тотчас вызвался сходить в рейд в чужой кластер. Как и следовало ожидать, Степан присоединился к своему товарищу, в результате чего состав моей группы пополнился ещё одним автоматчиком.

Как и в прошлый раз, справа от меня расположился капитан Барулин, готовый в любой момент скосить очередями из ПКМа всё, что попадётся нам прямо по курсу. Кутейкин и Иванов сидели сзади, по моему приказу «держа» левый и правый секторы обстрела. Идущий позади джипа «амтрэк» был готов поддержать нас из крупнокалиберного пулемёта, или из автоматического гранатомёта, либо и из того, и из другого, если потребуется. К счастью, за всё время пути до Борисовки ни нам, ни Вольфгангу не пришлось тратить боеприпасы на здешнюю фауну.

При въезде в анклав мы вышли на связь с сержантом Джеком Мортенсоном, предупредив «солдат удачи» о своём скором прибытии. В ответ сержант сообщил, что уже давно ждёт нас у крайнего дома деревни, там, где живёт миссис Рогозина, и попросил поторопиться. Пришлось прибавить газу, мысленно вознося молитвы трём богам автомобилестроения: Вильгельму Майбаху, Карлу Бенцу и Готлибу Даймлеру, чтобы те помогли моему многострадальному джипу окончательно не доломать ходовую на какой-нибудь родимой российской колдобине.

У дома «миссис Рогозиной» стояла пара «сарацинов», выкрашенных в замысловатый и многоцветный тропический камуфляж, и хорошо знакомый нам по прошлому рейду в эти края «камаз». Мы остановились рядом с «бронёй» союзников и сразу же угодили в объятия наших старых знакомых – семьи Третьяковых, Сашки, водителя самосвала, и самой Авдотьи Степановны. Быстро выяснилось, что Сашка и Третьяковы приехали в Борисовку, воспользовавшись перегруппировкой сил наёмников, чтобы, как говорится, провести разведку прямо на местности.

«Дикие гуси», кстати, с интересом наблюдали за нашим общением с соотечественниками, и, как мне показалось, были поражены той теплотой, с которой к нам относились хозяйка дома и её гости.

Лица большинства наёмников заметно погрустнели, словно этих обвешанных с ног до головы оружием тёртых вояк взяли и обделили любовью и добротой. Аналогичное выражение лиц оказались и у отца и сына Нидеррайтеров, и у четвёрки парней Стрелкова, которые совершенно не ожидали подобного отношения к себе со стороны совершенно незнакомых им людей.

Выждав небольшую паузу, Мортенсон прервал нашу беседу с соотечественниками, тактично заметив, что солнце уже высоко, и пора бы русским товарищам заняться делом. После этого Джек представил нам капрала Терри Виллемса, назначенного ван Клейстом сопровождать нас в разведрейд. Здесь неожиданно выяснилось, что капрал, тощий и жилистый молодчик неопределённого возраста, придерживался мнения, что это нас назначили сопровождать его и его пятерых бойцов. Причём исключительно по причине нехватки в отряде сержанта Мортенсона личного состава и техники для проведения данной операции.

Услыхав такое, я слегка обалдел, после чего заявил наёмникам, что командовать должен старший по званию, и это не обсуждается. Хмыкнув, Виллемс с любопытством оглядел меня своими бесцветными глазами и высказал идею, что вообще-то руководить экспедицией должен очень хороший следопыт. Если русский майор и его люди сумеют отыскать в чужом лесу следы шин четырёх-пятидневной давности, с учётом того, что здесь каждую ночь льёт дождь, то он, Терри Виллемс, и его люди не возражают иметь над собой такого начальника. В этот момент в разговор неожиданно вмешался Степан, на очень плохом английском информировав, что мы принимаем вызов дерзкого капрала.

– Стёпа, притормози, не нужно лезть вперёд батьки в пекло, – Виктор тотчас одёрнул своего, обыкновенно молчаливого товарища. – Мы в таком лесу вообще в первый раз.

– Успокойся, Витя, ты же знаешь, что я из-под Вологды, и всё детство и юность провёл у своего деда-лесника, – повернувшись ко мне, улыбнулся парень. – Если, конечно, товарищ майор не возражает?

– Нет, Степан, тебе все карты в руки, – мне очень не хотелось проигрывать нагло ухмыляющемуся и уверенному в себе голландцу. – Пётр, Сева, пересядьте в амфибию, а ты, Витя, поедешь со мной. По коням, мужики.

– Похоже, путешествие обещает стать дико интересным, – подмигнул мне Александр, устраиваясь поудобнее. – Народ, а мы не перегнём палку?

– Успокойся, Сань, даже если проиграем, Мортенсон больше не будет задирать нос, – отозвался я, выворачивая на просёлок. – А если нам повезёт, и Степан не оплошает, то утрём нос ещё и Виллемсу. Верно я говорю, Стёпа?

– Не переживайте, товарищ майор, не оплошаю, – заверил меня наш самоназначенный рейнджер и следопыт. – Нефиг этому чёртову натовцу выпендриваться перед русскими.

– Можно просто Владимир, без «товарища майора», – уточнил я. – А наши союзники вовсе не натовцы, а обыкновенные…

– …Головорезы и бандюганы, во имя дружбы народов толерантно именуемые «солдатами удачи». Извини, Володя, не удержался, – со смехом перебил меня Барулин. – Так уж получилось, Степан Батькович, что у нас здесь и немцы в союзниках, и пшеки с мадьярами, и даже самые натуральные пиндосы. Ну, да ты и сам видел Коллинза с его эскулапами.

– Сань, ты лучше за кустами следи, подъезжаем уже, – велел я своему товарищу. – А политпросвещением Стёпы займёшься по приезду домой.

– Яволь, герр майор, держу кусты на прицеле. Леозавр – выходи, – в тон мне отозвался Александр. – Ладно, пошутили и хватит.

Свернув с просёлка, «мерс» запрыгал по кочкам, сминая бампером высокий прошлогодний сухостой. Следом за нами повернули «сарацин» и «амтрэк», перемалывая колёсами и гусеницами и прошлогодний сухостой, и низенький кустарник. Прокатившись сотни полторы метров по зарастающему полю, амфибия и БТР легко пересекли границу двух миров, а мне пришлось немного повозиться, чтобы не сесть днищем. К счастью, побывавшие здесь раньше нас незнакомцы превратили обрыв в крутой спуск, и нам не пришлось прибегать к помощи шанцевого инструмента.

– Ну, давай, Степан – твой выход, – проехав с полкилометра по едва заметным отпечаткам шин, в конце концов мы всё-таки потеряли следы колёс чужого джипа. – Так, Виктор, а ты садись за руль.

– Володя, ты что, с дуба рухнул? – в голосе Александра отчётливо звучали нотки страха. – Нахрена сам лезешь?

– Виллемс бросил вызов мне лично, а не ему, – кивнул я в сторону нашего следопыта, который уже покинул машину. – Он взял и с ходу вписался, не спрашивая, значит, наш с ним риск пойдёт пополам. А ты сиди, Саша, смотри в оба, я на тебя ой как надеюсь.

Подойдя к «амтрэку», я поменялся оружием со слегка обалдевшим лейтенантом Григорьевым, забрав у того наш второй ПКМ, после чего с пулемётом в руках возвратился обратно к Степану. Наш рейнджер что-то сосредоточенно рассматривал, потом неожиданно прилёг на землю, в прямом смысле этого слова принюхиваясь к почве. Спустя пару-тройку секунд парень поднялся, взял автомат наизготовку и совершенно неожиданно улыбнулся.

– Владимир, идите рядом, в трёх шагах от меня, – полушёпотом произнёс Степан. – Я со здешним зверьём не знаком, если что, подскажете, чтобы не шуметь без толку.

– Договорились. Так, первое: ни по каким ящерицам не стреляй – они лишь на вид грозные, но до сих пор ни на кого не нападали, – прошептал я в ответ. – Второе: если на нас прыгнет какая-нибудь тварь – падай и не геройствуй. Сашка своё дело знает, да и остальные не оплошают. Всё вроде. Пошли…

Медленно, можно сказать, крадучись, мы двинулись по пугающему полумраку чужого леса, поминутно останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Учитывая, что следом за нами катила целая колонна тарахтящих движками машин, нам сразу же пришлось ориентироваться в основном на собственное зрение, а не слух. Впрочем, нет худа без добра – спустя буквально пару минут «амтрэк» и «сарацин» разошлись веером по сторонам, прикрыв нас, пешеходов, сразу с обоих флангов. Мой собственный джип ехал следом практически в пяти шагах, в результате чего возникало невольное ощущение, что Барулин с Виктором поставили себе задачу постоянно подпихивать нас вперёд.

Пройдя и проехав в таком порядке где-то около полукилометра, мы обратили внимание, что следы чужаков, похоже, стали забирать влево. Подумав над этим и сверившись с нашей самодельной картой, Степан высказал предположение, что севернее, в направлении реки, может простираться практически непроходимая чащоба. Поэтому незнакомцы стали инстинктивно отклоняться на юг, где, как им казалось, огромные деревья росли немного пореже.

Действительно, как выяснилось намного позднее, Степан оказался стопроцентно прав – берег Амазонки и его окрестности были совершенно непроходимы как для любой техники, так и для человека. Сразу же от уреза воды на несколько километров вглубь суши тянулись непролазные заросли, завалы и буераки, где обитали столь опасные твари, по сравнению с которыми двухметровые зелёные вараны выглядели милыми домашними питомцами.

Ещё через несколько сотен метров почва чужого леса стала постепенно меняться, становясь вязкой, похожей на глинистую грязь где-нибудь в российском захолустье. Едва заметные отпечатки протекторов превратились в две хорошо видимые, вдавленные в землю борозды, которые не успели размыть ночные дожди. И, хотя эти борозды иногда продолжали петлять между деревьями, у нас отпала необходимость продолжать опасное пешее путешествие с ежесекундным риском для жизни. Недолго думая, мы со Степаном сели в «мерс» и покатили дальше, постепенно отходя от затянувшегося адреналинового выброса.

– Владимир, что-то я не заметил трёхметровых ящериц, про которых ты нам рассказывал, – отдышавшись и попив водички, заметил наш следопыт. – По деревьям бегали какие-то, но они мелковаты, не больше полуметра в длину.

– Да я сам в шоке, не ожидал от зелёных варанов подобной подляны, – крутанув руль, засмеялся я. – А если честно, то, может, оно и к лучшему, что здесь нет крупных ящериц.

– Будем надеяться, что здесь нет и тех, кто жрёт этих тварей, – поведя стволом пулемёта, буркнул Александр. – Нашёл, блин, Володя, о чём жалеть.

Проехав чуть больше тринадцати километров, если верить спидометру, на границе пересечения двух миров мы упёрлись в самый натуральный обрыв. У меня даже возникло ощущение, что мы очутились в песчаном карьере, невесть каким образом перенесённом в чужой мир, так как подобный перепад высоты между двумя ландшафтами встретился нам здесь впервые. До этого момента перепад высоты колебался от полуметра до двух, а здесь над нами возвышалась целая гора, словно пятиэтажка, высотой более десятка метров.

– Они поехали направо, – изучив отпечатки колёс и следы обуви чужаков, произнёс Виллемс. Вольфганг быстро перевёл сказанное наёмником. – Господин майор, я и мои люди признают ваше право отдавать приказания.

– Хорошо, капрал, ваш броневик пойдёт головным, а я поеду замыкающим, – я принял капитуляцию Терри как само собой разумеющееся.

– Владимир Иванович! Вас ван Клейст вызывает, срочно! – высунулся из «амтрэка» Костя Григорьев. – Вас и Виллемса!

Внеплановые сеансы связи частенько приносят крайне неприятные сюрпризы, да ещё и приводят к далеко идущим последствиям. Поэтому я заранее настроился на самое худшее, вплоть до нападения на Данилово выкидыша больной фантазии потомков самураев, позеленевшего сумоиста-мутанта с погонялом Годзилла или ещё какой-нибудь фэнтезийной шмакодявки.

Действительность оказалась намного банальнее: совершив обходной маневр по чужому лесу, негритосы обстреляли венгерский анклав из гранатомётов и стрелкового оружия, среди наёмников имелось двое погибших, а у мадьяр было ранено шесть гражданских лиц. «Солдаты удачи» засекли одну из снайперских позиций противника, а затем накрыли её огнём из танковых орудий, заставив врага отойти вглубь чужого леса.

В связи с первыми безвозвратными потерями его отряда бельгиец в срочном порядке перебрасывал в Тордаташ взвод сержанта Маккоя, некоторое количество боевой техники, плюс нескольких польских добровольцев, изъявивших желание проявить свою молодецкую удаль в борьбе с чернокожими супостатами. В результате в Данилово оставался лишь расчёт «вулкана» из трёх человек вместе с самой установкой, пилоты-французы да полдюжины американских морпехов-медиков, которых, впрочем, тоже с нетерпением ожидали в венгерском кластере. Оборона русского посёлка, как и всего анклава целиком, полностью ложилась на плечи ополченцев Георгия и вновь прибывших бойцов Стрелкова.

Более того, Жерар был вынужден попросить Никитина передать «диким гусям» те два БТРа, которые Глейман всучил даниловцам в обмен на «витязя». Ван Клейст клятвенно обещал возвратить обе «семидесятки» либо заменить их точно такими же, пригнанными с базы наёмников. Я сразу же догадался, что таким образом бельгиец пытается сэкономить ресурсы и время, чтобы не гонять тягач туда и обратно, и предложил Жерару забрать наш трофейный миномёт. Пусть уж лучше он в умелых руках «солдат удачи» защищает баб и детей в Тордаташе, чем будет стоять без толку во дворе еремеевского особняка.

Сообщив новости и согласовав материально-техническое взаимодействие, ван Клейст изменил и нашу боевую задачу. Теперь нам следовало, в случае обнаружения противника, провести разведку боем и попытаться закрепиться в анклаве, чтобы отодвинуть линию противостояния с неграми как можно дальше от наших кластеров. Если же мы не обнаружим противника, то после проведения разведки местности должны немедленно приступить к созданию опорного пункта. Бельгиец пообещал, что как только позволит обстановка, к нам подойдёт подкрепление из состава сил мобильной группы «Восток», и попросил продержаться хотя бы пару-тройку дней.

– Да, дела, – протянул капитан Барулин, оглядев нахмуренные лица людей разных национальностей. – Дайте кто-нибудь закурить, пожалуйста.

– Сигареты, Саша, придётся экономить, поэтому потерпи, сколько сможешь, – посоветовал я товарищу. – Давай, капрал, отберём, (цензура), эти холмы у негров, чтоб им пусто было.

А отбирать, как вскоре выяснилось, было и не у кого. Проехав метров восемьсот вдоль то понижающегося, то повышающегося обрыва, мы наткнулись на ложбину между холмами, где когда-то протекал ручей. Протекал, кстати, недавно, в период, когда данная местность являлась частью ландшафта Земли-матушки, а не заброшенной чёрте куда частичкой земной поверхности. Угодив в чужой мир, ручей исчез, лишённый подпитки грунтовых вод, оставив в одиночестве ложбину с её пологими скатами, по которым смог бы проехать даже достаточно валкий грузовик.

Перепад высоты двух ландшафтов у русла ручья составлял сантиметров восемьдесят, чем и воспользовались ребята на чёрном джипе. Поэтому нам не составило особого труда пересечь границу двух миров и оказаться в весьма примечательной местности. Проехав по следам незнакомцев метров двести, мы оказались на просёлочной дороге, петлявшей по здешним холмам, а ещё через полкилометра повернули на хорошо укатанной грунтовке. Повсюду, насколько хватало взгляда, вперемешку с холмами были разбросаны рощицы деревьев и заросли кустарника, а по другую сторону грунтовки тянулось заросшее, несколько лет не обрабатываемое поле.

– Господин майор, чувствуете, пахнет гарью, – подойдя, принюхался Виллемс. Нидеррайтер-старший тотчас принялся переводить речь капрала. – Судя по состоянию покрытия этой дороги, раньше здесь ездили довольно часто. Дорога плохо просматривается в оба конца, поэтому я предлагаю забраться на вон тот холм, чтобы осмотреть местность.

– Тоже мне открытие Пиндостана… Типичная грунтовка из российской глубинки, укатанная за полвека тысячами машин, – поморщась, пробурчал Александр. – А вот гарью, похоже, немного пахнет.

– Хорошо, Терри, так мы и поступим, – произнёс я, скорчив гримасу в ответ на реплику капитана. – Саша, пожалуйста, не заводись.

Чтобы добраться до указанного холма, нам пришлось проехать около километра по грунтовой дороги, миновав подъём и спуск, после чего почти полчаса продираться через густой кустарник. Хорошо ещё, что у нас имелся гусеничный «амтрэк», проламывавшийся сквозь зелёнку, словно заправский бегемот. А вот мой джип спасовал перед столь простым препятствием, как заросли лозинника, и машину пришлось оставить на небольшой полянке.

Выбравшись из кустарника, оба бронетранспортёра поползли вверх по крутому склону и достигли некого подобия терассы в полусотне метрах от плоской макушки холма. Отсюда открывался прекрасный вид на окрестности, на ту местность, что оказалась у нас за спиной, и на ту, что тянулась по левой стороне грунтовки. Осмотревшись по сторонам, мы сразу же углядели типично деревенский дом, хлев и сарай, спрятавшиеся за полоской леса метрах в трёхстах от нас. Судя по пустым оконным проёмам, отсутствию дверей, по состоянию крыши и стен, люди покинули этот дом достаточно давно, несколько лет назад.

Подумав, я решил, что не стоит раньше времени «светить» нашу технику и загонять БТРы на вершину холма. Вдруг в окрестностях находятся вражеские наблюдатели и ждут не дождутся, когда им дадут возможность пересчитать наши силы. Поэтому мы спешились, растянулись цепочкой, пригибаясь, добежали до макушки холма и тотчас залегли, доставая из разгрузок бинокли.

– А вот и пожарище, – произнёс кто-то справа от меня. – Свеженькое.

– Вон, глянь чуть в сторону – там ещё один сгоревший дом, – тотчас отозвался наш Константин Зоркий Глаз. – Да там, где огород с садом… Видишь, печная труба торчит? Это и есть сгоревший дом.

– Что будем делать, сэр? – плюхнувшись рядом со мной, поинтересовался Виллемс. – Это очень хорошая позиция, и нам следует выставить на холме пост наблюдения.

– Согласен, капрал, здесь классная позиция для наблюдателей, – кивнул я. – Однако мне больше нравится вон та высота, поросшая лесом. Думаю, до неё два-три километра, если по прямой.

– Я понял вашу задумку, сэр, – опуская электронный бинокль, произнёс Терри. – Тот, кто будет владеть той, более высокой горой – тот будет владеть и всем анклавом.

– Володя, давай для начала осмотрим оба пожарища, – внёс предложение Александр. – До них рукой подать, а до твоей высоты пилить и пилить.

– Так, капрал Виллемс, вы с вашими бойцами остаётесь здесь. Задача: вести скрытное наблюдение и прикрыть нас, если мы будем вынуждены отходить, – прикинув то да сё, я решил, что для начала нам следует позаботиться о тылах. – Задача ясна? Вопросы?

– Всё ясно, господин майор, вопросов не имеется, – ответил наёмник. – Удачи вам, сэр.

К сгоревшим домам можно было подъехать как по грунтовке, свернув на ведущую в их сторону дорожку, так и подойти на своих двоих, спустившись с холма и прошагав три сотни метров по свежевспаханному полю. Мы выбрали первый вариант и, оставив на высотке гарнизон из «солдат удачи», вернулись по собственным же следам обратно, к грунтовой дороге.

Десять минут спустя мой «мерс» остановился в тридцати шагах от закопченной кирпичной стены, рядом с остовом сгоревшего внедорожника, который опознали как джип «паджеро». Ветер сразу же донёс до нас хорошо знакомый по прошлой жизни запах жареного человеческого мяса, частенько встречавший оперов на подобных пожарищах.

– Тут ни хрена не уцелело, кроме самих стен, – заглянув в оконный проём, произнёс лейтенант Григорьев. – Трупов не видать, сплошная мешанина из головешек.

– Здесь они, на заднем дворе, – из-за угла дома появился Виктор, прижимая к носу платок. – Сожгли их там, у сарая.

– Их сначала застрелили, а потом сожгли, – уточнив важную деталь, капитан Барулин нагнулся, поднимая блеснувшую на земле гильзу, понюхал её. – Девять миллиметров, «люгеровская», стреляли несколько дней назад.

– Хорошо, заканчиваем осмотр и едем ко второму дому, – оглянувшись по сторонам, решил я. Пятерых погибших здесь людей уже не воскресишь, хлев и сарай убийцы почему-то не подожгли, ограничившись истреблением кур и хрюшек, о чём свидетельствовали витавшие тут и там птичьи перья и валявшаяся поодаль отрубленная свиная голова. – Этих похороним потом, они уже никуда не убегут.

– С той стороны сарая есть следы от другой машины, грузовик, кажется, – подойдя, произнёс Степан. – Я думаю, что убийцы сожгли дом, свой джип и людей потому, что у них сломалась машина. Ну, чтобы замести следы.

– Возможно. Приехали, потребовали грузовик, местные пошли в отказ, их постреляли, а потом и сожгли. Ну, заодно и собственный «паджеро», если он стал им ненужным, – согласился я со слепленной на ходу версией нашего следопыта. – Ладно, глянем, что там со вторым пожаром.

Как и ожидалось, второй дом сгорел дотла, вместе с хлевом и двумя сараями. У нас возникло подозрение, что поджигатели уничтожили дом вместе с его хозяевами, но одно подозрение, без материальных доказательств, как известно, к делу не пришьёшь. Побродив вокруг пепелища минут десять, мы не нашли там ничего такого, что могло бы пролить свет на судьбу хозяев дома, и вскоре возвратились обратно на грунтовую дорогу. Вышли на связь с Виллемсом, сообщили наёмникам о результатах осмотра пожарищ и покатили по грунтовке в сторону новой цели – поросшего лесом холма.

Дорога петляла, закладывая виражи, подъёмы чередовались со спусками, и километра через четыре мы оказались у подножья высоты, господствовавшей над окружающей местностью. Грунтовка огибала высоту с трёх сторон, уходя в северо-западном направлении, и перед восхождением на местный «Монблан» я решил узнать, где же она заканчивается. Проехав и пропетляв ещё километра полтора, я едва успел затормозить, чтобы не спикировать с десятиметрового обрыва. Дорога, проходившая здесь между двух холмов, резко обрывалась на подъёме, словно её, как и остальную местность, взяли и отрезали гигантским ножом.

– Командир! Внизу вдребезги разбитая «тачила», – подойдя к самому краю обрыва, Виктор заглянул вниз. – Марку отсюда не определить – машина упала на крышу, а потом полностью сгорела.

– Да, не повезло кому-то, – глянув на обломки, произнёс Александр. – Рухнула вниз, прямо как та фура на шоссе.

– Угу, прыжок с обрыва навстречу смерти. Спускаться вниз нет никакого смысла – чудес не бывает, – вздохнул я. – Так, парни, давайте пройдёмся влево и вправо, вдоль обрыва, уж больно тут интересная картинка вырисовывается…

Разбившись на четвёрки, мы прогулялись вдоль границы двух миров, метров на пятьсот в каждую сторону, везде видя одну и ту же картину – земной ландшафт возвышался над чужим лесом где на пять, где на десять, где на пятнадцать метров. Сразу же возникло желание взять и немедленно проверить весь периметр данного кластера, чтобы убедиться в том, что сие – не случайность, а закономерность. Увы, в тот момент мы не имели ни сил, ни средств, ни времени, чтобы совершить столь длительную пешую прогулку по вновь открытому анклаву.

Возвратясь к подножью поросшего лесом холма, мы оставили технику под присмотром наших немецких товарищей и пошагали покорять здешний «Монблан». Шли не торопясь, присматриваясь к окружающему нас редколесью, состоявшему из сосен и елей, с небольшим вкраплением лиственных деревьев.

Минут через двадцать наша небольшая группа достигла вершины, где обнаружились остатки какой-то древней стены, сложенной из камней и валунов. Развалины нас не впечатлили, так как на Земле имелись «стоунхенджи» и покруче, не говоря уже об офигительных пирамидах в Мексике и Египте. А вот вид с вершины холма завораживал, несмотря на помехи в виде сосен и елей.

– Ничего себе, да это же разбившийся самолёт! – осматривая в бинокль линию горизонта, неожиданно воскликнул Всеволод Кутейкин. – Командир, в юго-восточном направлении, километра полтора по прямой – обломки авиалайнера. Ориентир – сосна с раздвоенной вершиной.

Взоры восьми человек сразу же обратились в указанном направлении, и мы увидели серебристые обломки, разбросанные по нераспаханному полю. Чуть в стороне от основной массы покорёженного алюминия валялось хвостовое оперение самолёта, вероятно, отвалившееся при столкновении авиалайнера с деревьями. Фюзеляж, похоже, не выдержал удара о землю и полностью развалился на крупные и мелкие обломки.

– Надо ехать, – кашлянув, негромко произнёс Барулин. – А как туда добраться? Напрямик, похоже, не выйдет.

– Угу, если ехать напрямик, то только на танке, – заметил Кутейкин. – Я не уверен, что амеровская амфибия проломится через густой осинник.

– Ты прав, Сева, на нашем трофее через осинник не получится, – согласился капитан. – Давай-ка, Володя, поищем подъезды с других сторон.

– Хорошо. Спустимся вниз, вызовем на подмогу Терри с его броневиком и попробуем подобраться к обломкам, – решил я, пряча бинокль в разгрузку.

Вопреки ожиданиям, мы относительно быстро нашли подъезд к полю, где потерпела крушение «стальная птица». Проехались по грунтовке в обратном направлении, и, не доезжая до второго сожжённого дома, обнаружили полузаросшую дорожку, ведущую куда-то в лес. Виллемс вызвался проверить, куда ведёт эта дорожка, и через четверть часа доложил, что «сарацин» подъехал к берёзовой роще, к противоположному краю которой примыкало поле с обломками.