Сержант Глюк

– С вооруженными свидетелями – строго по инструкции! – так же серьезно отреагировал Леня.

– Канэшна! – и Рафаэль вынул из кармана пиджака что-то похожее на игрушечный пистолет, навел на Гранит Романыча и нажал на курок.

Раздался мягкий щелчок электрического разряда, маленькая молния ударила в грудь Гранит Романыча, в область сердца. Гранит Романыч дернулся и упал навзничь. Несколько мгновений он пытался ловить ртом воздух, судорожно перевернулся на бок, потом на живот, и затих.

Запахло озоном, как в стерилизуемой операционной. От тяжелого падения Гранит Романыча поднялась пыль, различимая в пробивавшихся через окно косых лучах рассвета. Все трое молча смотрели на лежащего Гранит Романыча и на пыль, медленно переливающуюся в воздухе.

– Ну, мужики, вы даете… – прошептал Костян.

– Ты не представляешь, Костян, насколько все серьезно!.. – в тон ему, громким шепотом произнес Леня, страшно округляя глаза. – Мне очень жаль!

У Рафаэля на глазах навернулись слезы:

– Я нэ хотэл, Кастян! Мы с тобой в футбол, мяч пинали, э-э! – расстроенный, он спрятал игрушечный пистолет в карман.

– Это плазменный разрядник, – пояснил Леня. – В теле найдут обширный инфаркт, больше ничего. Если бы разряд попал в голову, нашли бы инсульт.

– В случае моего отказа, со мной будет то же самое? – Костян даже не испытывал ненависти к своим бывшим однокашникам. Было лишь холодное ощущение непреодолимого водораздела.

– Не будем торопить события, – деловито ответил Леня, – нам нужны твои мозги.

– Вы не оставляете мне выбора, – севшим голосом сказал Костян.

– Вот и прекрасно! – дожимал Леня. – Тебя не будут мучить муки совести. Мы все берем на себя!

Леня и Рафаэль выжидающе и молча посмотрели на Костяна. Все слова, очевидно, уже были сказаны ими.

– Дать согласия не могу, – тихо сказал Костян. – Будете стрелять? – И как-то неловко, с обреченной готовностью лечь рядом с боевым дедом, распрямил сутуловатую грудь.

Несколько мгновений томительной паузы растянулись, как показалось, надолго.

– Ну что ж, – буднично сказал Леня. – На случай любых неожиданностей, у нас всегда есть план бэ. – И он кивком головы подал знак Рафаэлю.

– Будете убивать медленно? – попытался улыбнуться Костян. Напряженное ожидание близкой смерти еще не отпускало его.

– Все будет зависеть от тебя, – участливо отозвался Леня. – Даже в такой ситуации мы можем дать тебе шанс. По старой дружбе!

Рафаэль раскрыл стоявший на краю стола кейс, который оказался прибором неизвестного назначения. Вытащил из него рамку, похожую на металлоискатель, включил прибор и пощелкал его клавишами. Затем несколько раз провел рамкой вдоль тела и головы Костяна. Опять пощелкал клавишами, положил рамку на место, выключил прибор и закрыл кейс.

– Теперь я зомби? – осведомился Костян. После пережитого напряжения ему хотелось нервно смеяться, но он себя сдерживал.

– Это новая технология, над которой мы работаем, – важно сказал Леня. – Чипирование людей, вживление в их мозг чипов радиочастотной идентификации, – это старье, вчерашний день. Мы просто отсканируем человека, как сейчас, и он даже не будет об этом знать. И все. Частотная идентификация его биоритмов у нас в базе. Теперь он навеки наш, без всяких чипов. Это как отпечатки пальцев, только излучающие. Для дистанционного управления человеком просто запускаем в эфир индивидуальный протокол волевой регуляции. И по обратной связи получаем от субъекта сигналы для мониторинга.

– Технически любопытно, – в Костяне заговорил естествоиспытатель.

– На данном этапе мы тестируем самую простую версию этой технологии, – географический поиск заданного индивида. Без спутниковой навигации, без тупых полицейских ищеек, – без всего этого старья. Только по отсканированным биоритмам. Персонально любого и каждого. В любой точке планеты.

– Но даже при ваших возможностях, – усомнился Костян, – где вы найдете столько вычислительных мощностей, для обработки больших массивов данных, для решения полнопереборных задач?

– Ты прав. Для этого мы уже перешли к работе с квантовым компьютером. Он один обслуживает центральный сервер Империи и легко справляется с любыми объемами облачных данных.

– И чем ваша новая технология грозит нам, простым смертным?

– Для начала мы оснастим ею мобильных роботов-полицейских, роботов-спасателей, боевых роботов. И ты нам в этом поможешь.

– О-па, как это?!

– У нас есть полномочия отпустить тебя, и мы сделаем это. Старую дружбу никуда не денешь. К сожалению, мы можем отпустить тебя только как зайца. И послать вслед за тобой наших экспериментальных роботов. Они будут искать тебя честно, только по сигналам твоих биоритмов. Но нам не нужны простые зайцы, это уже пройденный этап. Нам нужны умные, высокотехнологичные зайцы. Если за два дня тебя не поймают, мы признаем твой вклад в развитие нашей технологии, и тогда мы похлопочем за твою сестру и восстановим ее на работе. А если тебя поймают, тогда не обижайся. Мы так хотели работать с тобой вместе, а оказываемся по разные стороны. Ты сам бросил нам вызов, а Империя бросает вызов тебе. С этой минуты ты становишься для наших роботов объектом для ликвидации. Мы уверены, что ты проявишь чудеса изобретательности, чтобы спастись. Ты же гений! Именно это нам и нужно. Весь опыт работы с тобой мы заложим в следующую модификацию наших роботов. Мы заранее благодарны тебе. Вот, на всякий случай, визитка отеля, где мы остановились на ближайшие два дня. Если появятся вопросы, если передумаешь, – можешь звонить нам в любое время. Мы будем рады. – Леня положил визитку на стол. – Опергруппе мы дадим отбой. Скажем, что ты согласился сотрудничать с нами и приступил к выполнению первого задания. Поторопись! Удачи!

Прихватив кейс, Леня с Рафаэлем двинулись к выходу. Квартирная дверь за джентльменами громко захлопнулась.

9

На лестничной площадке Леню и Рафаэля поджидали два сопровождающих агента КГБ. Из подъезда все четверо направились к грузовому трейлеру-вагону, стоявшему в паре кварталов от дома Костяна. В трейлере размещалась передвижная «конюшня» испытуемых роботов.

Во дворе дома к Лене подошел офицер опергруппы, прибывшей на задержание Костяна. В ответ на его вопросительный взгляд, Леня, не останавливаясь, сказал коротко и властно:

– Вам отбой, капитан. Подозреваемый поступает в мое распоряжение.

Козырнув, капитан удалился к микроавтобусу с зарешеченными задними окнами.

По дороге к трейлеру Леня и Рафаэль посовещались и решили сразу же выпустить в поле первую четверку роботов. Внешняя видеокамера трейлера зафиксировала приближение Лени и Рафаэля. Дежуривший за пультом старший техник «конюшни» Серж Мозгалюк нажал на кнопку, и боковая дверь открылась. Леня и Рафаэль вошли. Агенты остались ждать на улице, возле служебного лимузина, поданного для Лени и Рафаэля местным отделением КГБ.

В трейлере было полутемно. Сразу после входного тамбура начиналась операторская с длинным пультом управления, рассчитанным на несколько операторских мест. На пульте светились обзорные мониторы, контрольные табло, узконаправленные настольные лампы. Все приборы отбрасывали свет от уровня стола и подсвечивали снизу лица прибывших. От такой подсветки лица приобретали выражения таинственные и даже зловещие.

Дальше, за операторским отсеком, располагалась зона отдыха, с диванами, креслами, гардеробной, развлекательным мультиэкраном, пищеблоком, санузлом и душевыми. Зона отдыха заканчивалась дверью в кабину водителя, с дремлющим за рулем водителем. В задней части трейлера находились склады с роботами, запчастями и вспомогательной аппаратурой. Там, выполняя мелкие поручения старшего, возились двое техников.

При появлении Лени и Рафаэля грузноватый и лысоватый Серж Мозгалюк привстал со своего операторского кресла, показывая, что он не забывает о субординации.

– Сиди-сиди, – покровительственно бросил ему Леня. Он ценил старшего техника за компетентность и сообразительность. – Сейчас выпускаем первую четверку. Остальных везете разгружать в Гранд-отель. Затем возвращаетесь в этот район для мониторинга состояния изделий. На связи в обычном режиме. Вопросы?

– Все понял, – Серж Мозгалюк утвердительно тряхнул белесой косичкой, которая напоминала о том, что когда-то на этой голове произрастало что-то похожее на кудрявый чуб. – Босс, вы провели первую четверку через бортовой программатор. Но их аккумуляторы зарядились только наполовину. Изделия-то новые.

– Выпускаем! Это приказ, – жестко настоял на своем Леня. – Остальные пусть дозаряжаются.

– Есть! – безразличным тоном снятой с себя ответственности отозвался Мозгалюк. Он набрал на пульте нужные команды, и роботы, в плащах и шляпах агентов наружного наблюдения, вышли из своих складских ячеек. Они направились к выходу. Не задерживая их в тамбуре, Серж с пульта открыл им дверь. Недозаряженные роботы, как бы нехотя, поеживаясь, вышли на улицу. Ещё какое-то время они были видны через наружные видеокамеры, пока не растворились в утренних сумерках.

После выпуска роботов в поле, на представительском лимузине КГБ, Леня и Рафаэль уехали в Гранд-отель. Мозгалюк отдал команду водителю ехать туда же, а техникам – готовиться к разгрузке.

10

Костян кинулся к лежащему Гранит Романычу, перевернул его на спину, попытался нащупать пульс на его руке. Пульс вроде бы прощупывался, но очень слабый, исчезающий. Пальцы Костяна дрожали, и не могли сказать достоверно о наличии пульса. Что же делать? Службы скорой помощи давно нет, упразднена за ненадобностью. Только полицейские, выезжая на место происшествия, иногда оказывают первую помощь раненым. Вызвать полицейских? А когда они приедут? Могут и не приехать, у них там своя бюрократия. А если даже приедут, тогда задержат и самого Костяна и, скорее всего, начнут разворачивать свое дознание против него. Но Костяну теперь надо куда-то бежать, от роботов. А куда бежать? И как оставить деда в таком состоянии? Нет, если есть хоть малейший шанс помочь деду – надо этим шансом воспользоваться. Пусть даже придется привлекать полицию.

В волнении Костян ходил по комнате. Варианты действий, еще не возникая, ускользали из головы. Костяну бросилась в глаза лежащая на столе визитка. Костян взял ее, сосредоточенно рассмотрел. В напряженной потребности что-то сделать, решение пришло мгновенно. Костян вынул из стола спрятанный ультрабук, привел его в рабочее состояние, вызвал трояна-резидента и дал ему команду наведаться в полицейское управление и доставить на почту генерала Дериногина важное, сбивчивое письмо: «Генералу Дериногину. Совершенно секретно. Приказываю вам немедленно обнаружить тело Нечаева Гранита Романовича, по адресу: квартира 12, дом 3, блок 8, дистрикт 15, город 666. Если труп не обнаружен, то оказать ему срочную медицинскую помощь. О выполнении доложить лично группен-лидеру КГБ Леониду Околевичу, по адресу: отель Гранд-Империал».

В письме Костян обозначил свой домашний адрес. Чтобы стереть у людей последние остатки их истории, Империя давно уже отменила названия улиц, городов и географических объектов. Все названия были заменены на обезличенные номера. Так как город, где жил Костян, в прошлом был мировым мегаполисом и столицей огромной страны, городу был присвоен почетный номер шестьсот шестьдесят шесть.

В подтверждение своего письма, Костян оставил визитку Лени на груди поверженного Гранит Романыча. Быстро собрался в дорогу. Джинсы, футболка, кроссовки, курточка, запас наличных денег и кредитка. В рюкзачке ультрабук, на голове бейсболка дополненной реальности. В спешке, занятый сборами, Костян не подумал о том, что, до приезда полицейских, следовало бы снять с деда ружье, разрядить оба ствола и закинуть вертикалку обратно на антресоль.

Куда идти, Костян не знал. Наверно, первым делом к Бобу Московскому. Предварительно звонить к нему не хотелось – телефон мог прослушиваться. Лучше приехать к проходной его лаборатории и по внутренней связи попросить о срочной и неотложной встрече. Лишь бы Боб был на месте. Проблем с оформлением пропуска у Костяна не возникало, так как он давно был оформлен при лаборатории Боба как приходящий внешний консультант.

На всякий случай, Костян решил захватить с собой байк. Если действительно будут за ним гнаться, то на байке можно прошмыгнуть дворами.

Для проверки Костян включил шлем дополненной реальности. Связь с сержантом Глюком восстановилась. Глюк стоял около Гранит Романыча, виновато склонив голову.

– Я бы успел выстрелить первым. Приказа не было, – сказал он.

– Здесь игра посложнее, – с досадой отозвался Костян. – Приказы и выстрелы не всегда работают.

– Вас понял, сэр! Уровень вашей игры выше. Я исправлюсь!

Костян распахнул оконные шторы в своей комнате.

– Огонь! – неожиданно приказал он сержанту, указывая на оконный проем.

Глюк молниеносно выхватил автомат и дал длинную очередь по окну. Стекло осталось целым.

– Вот видишь, – заключил Костян, – патроны у тебя виртуальные, в нашей реальности не действуют.

– Черт, дерьмовые патроны! – перешел сержант на язык воюющего солдата.

– Не переживай, – Костян вышел с байком на лестничную площадку. Входную дверь запирать не стал, а просто прикрыл за собой, чтобы ее не сломали полицейские. – Все равно ты ненастоящий.

– Не понял, сэр?

– Или кто-то из нас ненастоящий.

– Но мы же друг с другом разговариваем, значит, мы оба настоящие! – Глюк спускался по лестнице вслед за Костяном.

– Если я соглашусь, что ты настоящий, это будет означать, что у меня поехала крыша. Предполагаю, в моем сознании ты пребываешь в статусе субличности. Но это еще требует проверки.

Спустившись с третьего этажа, они вышли из подъезда в небольшой двор. На улицу из двора вел проход в подворотне. Неподалеку от подворотни стояла скамейка, которую в этот утренний час уже занимала дворовая гопота, детки имперских службистов низшего звена. Компания явно собиралась на какое-то дело. Гарантированная наследственная карьера создавала в их головах гремучую смесь безделья, агрессии, наглости и безнаказанности. Они уже почувствовали вкус сословной привилегированности и жаждали первой крови.

Впятером, с банками утреннего пива в руках, они сидели на скамейке и стояли вокруг нее, отирая со всех сторон. Когда-то они пробовали приставать к Кате, но Гранит Романыч, встревоженный ее телефонным звонком, вышел во двор с ружьем и устроил над их головами стрельбу крупной дробью. Всех как ветром сдуло, на время они присмирели, а Гранит Романыча спасла в тот раз справка из ЦРУ.

С тех пор гопота затаила злобу на всех Нечаевых.

Желая побыстрее миновать скамейку, Костян сел на байк и покатил по тротуару мимо.

– Дай покататься, дядя! – услышал он развязную простуженную хрипотцу.

– Не даст, – ответил кто-то другой. – Деду пожалуется.

– А дед щас как выскочит с берданкой! – нервозно заржал третий.

– Не выскочит, – со знанием дела сказал четвертый. – Дед всю ночь за гаражами пил. Сейчас, поди, дрыхнет, пьяный.

Костян попробовал, не обращая внимания, проехать. Но один из гопоты загородил дорогу, а двое других схватились сзади за седло и остановили байк. Костяну пришлось спешиться.

Вожак гопоты, более крупный и наглый, лениво потягивая пиво, миролюбиво сказал:

– Ладно, отпустите его, пусть едет.

Костян, взяв байк за руль, пошел в сторону подворотни.

Как только вожак оказался за спиной Костяна, жестикуляцией рук он дал знак остальным: окружать и брать его будем в подворотне, где нет лишних глаз, и деваться Костяну будет некуда. Компания гопников двинулась вслед за Костяном в подворотню. Ситуация для него складывалась неприятная.

11

Я тоже понял, что ситуация для Костяна складывается неприятная. Подворотня заканчивалась решетчатыми воротами с калиткой на электронном замке. Пока будешь набирать код замка – догонят. Значит, наилучший вариант – уклониться от конфликта и убежать – отпадает.

В подворотне парни окружили Костяна, прижали его к стене, забрали велосипед и передали трофей стоявшему поодаль вожаку. Затем все четверо начали угрожающе приближаться к Костяну. Медлить было нельзя, мое бездействие могло причинить Костяну еще больший вред, чем потеря велосипеда. Как простой сержант, я считаю, если противник отнимает у меня мое имущество, то он не имеет права на жизнь. И, как профессиональный боец киберреальности, я должен действовать жестко и цинично.

Чего Костян ждет? Чуда? Сейчас они начнут делать из него фарш. Нельзя, нельзя пропускать ни первого выстрела, ни первого удара! Вынужденно соглашаюсь с Костяном, -для выживания здесь не надо ждать приказа. Значит, беру управление ситуацией на себя. Но как? Окажись я в их мире, эту смешную проблему я решил бы, едва пошевелив пальцем. Но как оказаться в их мире? Я должен помочь своему всемогущему Богу, который сейчас крайне нуждается в моей защите! Для меня это вопрос жизни, смерти и чести!

С мыслью о Боге мгновения вдруг растянулись для меня, я почувствовал отдаленное развертывание Вечности, центр моего сознания начал стремительно сближаться с мозгом Костяна, мою голову вдруг словно взорвало изнутри! И я… ощутил измененное состояние телесности! Мое тело – могучего сержанта элитных коммандос – отошло в моем сознании на второй план. Я понял, что оказался в телесности Костяна, весьма, по первому впечатлению, тщедушной. Что ни говори, а не та игровая консоль, хлипкая. Но своих богов не выбирают и не обсуждают.

Я попробовал сделать руками Костяна несколько плавных защитных блоков. Признаки гибкости в его теле были, но движения получались как будто деревянные, скрипучие. Я понял, что это от нашей с ним ментальной несогласованности. Я подключился к психомоторным отделам его мозга. Так и есть, – ни опыта рукопашного боя, ни какого-либо понятия об особой ярости в бою. Физическая подготовка тоже оставляла желать лучшего. Конечно, сухопарый, подвижный, быстрый. Это можно использовать. Но руки слабоваты, и в кулаках нет ни набивки, ни силы. Пальцы рук разобьются после первых же вялых ударов. Если бить руками, то только кистевыми хлесткими ударами, ладонью в челюсть. Так и рука останется целой, и удар получится критическим, нокаутирующим. Правда, замах рукой придется сделать побольше, ну замах как-нибудь замаскируем, отвлекающим движением. Ноги получше, покрепче. В них, конечно, нет необходимой растяжки, но для прямых резких ударов в живот подойдут. В общем, не густо. Не слишком подходящая телесность для мастерских боевых движений. Тут надо применять что-нибудь простенькое, надежное.

– Ты что задумал? – услышал я голос Костяна в своей смутно ощущаемой голове. Или в его голове? Вероятно, он тоже что-то почувствовал, наверно, мою телесность, но что он мог с ней сделать?

– Принимаем бой! – решительно ответил я. – Необходима перемаршрутизация вашего мозга, сэр!

– Че-го?

– Я должен передать вам пространственно-динамические идеи и двигательные рефлексы эффективного рукопашного боя: нападение и защита, выживание и нанесение урона противнику, проекция тактической информации в общую нейросетевую систему, изменение тактики боя.

– Загнул! Ты рассуждаешь, как машина для убийства. Я не хочу трупов!

– Вас понял, сэр! У нас нет времени, разрешите приступать?

– Ну, попробуй!

Что он мог ещё сказать? Его положение было безвыходным.

Двое первых приближались к Костяну с разных сторон. Видно, собирались напасть одновременно. Следовало разнести их во времени. Я решаю их коротко, резко и просто.

Корпусом уходим вправо, на этом же движении разворачиваем замах левой рукой и хлестко, с разворотом плеч, бьем ладонью в челюсть тому, кто справа. Удар кистевой, длинный, резкий. Укладывает хорошо, я бы сказал, нежно. Не то, что мои костоломные удары с летальным исходом, о них сейчас лучше не вспоминать. Не отвлекаемся, – сразу же, пружинящей рукой отталкиваясь от хрустнувшей челюсти правого, маятниковым движением корпуса уходим в обратную сторону, и точно также, с резким размахом и подворотом всего корпуса, бьем правой ладонью, как плетью, в челюсть того, кто слева. Не теряя набранной скорости тела, не давая опомниться третьему, стоящему за спиной только что упавшего, повторяем коронный нокаутирующий справа. Четвертый успел забежать за спину, и уже изготовился для удара в затылок, но выполненный мною поворот корпуса Костяна с одновременным выбросом его прямой ноги в живот оказался быстрее. Четвертый сложился пополам и тоже упал. Все четыре удара произошли практически на одном скоростном движении, с нужным результатом. Неплохо для новобранца.

Оставалось забрать байк у застывшего от неожиданности вожака. Тот, наконец, очнулся, прислонил байк к стене, выхватил из кармана складной нож, выщелкнул длинное лезвие. Дело принимало серьезный оборот. Сначала следовало понять, что у противника на уме. Смотрим ему в глаза, – бегающие глаза, в них страх, значит, всерьез применять нож не будет, скорее, хочет напугать, взять на понт. Но его судорожные спонтанные движения ножом могут быть опасны. Вот он, демонстрируя агрессивную игру ножом, начал приближаться к Костяну.

Хорошо, раз нам предлагают биться на понтах, будем биться на понтах. Меняем тактику.

Я сказал:

– Сэр, сейчас я вложу в вашу правую руку свой десятизарядный глок. Сделайте вид, что вы держите пистолет, возьмите противника на мушку и, чтобы пистолет стал видимым, подсветите его лучами своего шлема.

Костян быстро понял наш общий маневр. В зеленоватых лучах лазера мерцание вороненой стали выглядело зловеще. Направленное в грудь противника черное дуло зияло своей готовностью выстрелить в любое мгновение. Нервы у вожака не выдержали, он бросил нож, развернулся и, спотыкаясь, побежал прочь. Поле боя осталось за нами!

В итоге короткой схватки, переступив через лежащие тела, Костян взял приставленный к стене байк, неспешно выкатил его на улицу и поехал по своим делам.

По дороге мы еще поспорили с ним о том, кто кого на самом деле перемаршрутизировал, я его или он меня.

– Ты просто игровой бот, случайно подключенный к нейросети моего мозга, – говорил он. – Только через меня ты можешь различать угрожающие образы и внешние цели.

– Именно так, сэр, и согласитесь, – слабо возражал я, – через меня у вас происходит защитная реакция раздвоения действий в стрессовой ситуации. Таким образом, вы сохраняетесь и как боеспособная единица и как неприкосновенная персона.

– Надо об этом подумать. Во всяком случае, спасибо, выручил.

– Это моя работа, сэр! – сдержанно и веско ответил я. Я не обиделся на «игрового бота», мне было все равно, ведь я сделал главное – выполнил боевую задачу по защите своего всемогущего Бога коммандос.

Наша дальнейшая дискуссия с Костяном была прервана неожиданной и тревожащей встречей.

12

После пронзительной ночи любви, признаний и прощаний навзрыд, Мишаня понял, что не может и не хочет отпускать от себя Катю. Что сделать для этого, он не знал. Надо было куда-то деться, скрыться, но куда? Катя с отчаянием смотрела в глаза Мишане, надеясь найти в них ответ. Оба знали, что от Империи не убежишь, только в мир иной. Империя уже вынесла для них свое окончательное решение. Неужели, их дорога к правде пролегла через смерть? Но молодость клокотала, и хотелось жить. Любовь, жизнь и смерть сплелись для Мишани с Катей в один тугой комок.

Когда-то они познакомились на полуподпольных занятиях танго. Империя уже не приветствовала такие увлечения среди своих рабов. Танго помогло Мишане с Катей услышать созвучие своих тел, открыть новые источники вибраций и пульсацию в унисон. Однажды пережив это, они поняли, что нашли друг друга. Танго выбрало их.

А сейчас, отчаяние Кати взрывало в Мишане дремлющий бунтарский дух. Не зная, что делать, оба решили сразу и без слов, что они пройдут по гибельному краю своей судьбы вдвоем, в связке, до конца, пусть коротким, но ярким путем.

Простое открытое лицо Мишани стало сосредоточенным, хмурым, оно выражало решимость. Среднего роста, широкоплечий, в прошлом самбист, он был жилист, пружинист и обладал молниеносной двигательной реакцией. Она не раз помогала ему выжить на съемках. Он пришел в каскадеры из автоспорта, из мотокросса. Начинал с авто-мототрюков, потом прошел тяжкий путь приобщения к опасному ремеслу. Большинство каскадеров специализировалось на чем-то одном: конники, акробаты, драчуны, автомобильные профи, трюкачи с огнем, в воде и под водой. Опытный Мишаня давно уже вышел из начинающей группы мальчиков для битья. Он принадлежал к малочисленной и уважаемой когорте универсалов. Размеры его гонораров позволили ему осуществить свою мечту – приобрести скоростной мотоцикл-шедевр. Раритетный харлей электра ультра классик, корабль дорог.