Сказ о жреце Раме

– Вот так, захочешь сделать доброе дело, так что-нибудь начинает мешать. Но они же не единственные в провинции, в Персии?

– Конечно, нет.

– Значит, у меня ещё есть возможность сделать доброе дело! Пойдём, выпьем!

По молчаливому взаимному соглашению и по подсказке купца, Рама потихонечку начинал своё правление и освоение Персии, сидя в Эламе, а персидский царь не особо разъезжал по своей стране, стараясь поддерживать видимость дружеских отношений. Рама, не оставивший своей затеи построить царскую дорогу до Сардиса, при помощи и по подсказке всеведующего купца, немного изменил смысл и инициативу строительства, получив, тем самым, горячее одобрение и содействие в строительстве от самого Царя царей. Строительство началось с обоих концов. Для согласованности работ персидским царём было написано указание всем сатрапам о выделении для нужд дороги необходимого количества рабов, запасов еды и доставка камня из предгорий. Старшими по контролю за работами на всех участках были также назначены персы. И флаг им в руки – пускай командуют. После завершения строительства дороги на территории Эламской провинции, сатрап переключился на строительство кораблей для орды. Наши далёкие предки, которых сейчас называют протославянами, строили лодки и корабли, но это был речной флот. Здесь же надо было выйти в открытое море. Хоть корабли и предназначались для каботажа, т.е. курсирования вдоль берега, но какие бывают волны даже на далеких северных озёрах, они знали не понаслышке. Деревенские плотники осваивали новую профессию корабела. Не боги горшки обжигают, потихоньку они осваивали и эту науку.

Незаметно наступила весна.

– Рама, к тебе молодой киммерийский хан Раша просится на встречу. – Обратился к Раме его друг и ученик Бальдер.– Боек не по годам.

– Что хочет, не сказал? Зови, разберёмся.

Молодой хан был возбуждён, часто дышал, а его рука нервно гладила гарду меча.

– Великий вождь, – напряжённым голосом начал он, – я получил известие, что мой старший брат во главе большого войска уже вышел сюда. С ними много женщин и детей. Он просит встретить его перед перевалами и проводить на место стойбища. Что мне делать?

– Да, это мы немного забыли. Сейчас у персов войско в сорок темников. Это очень большое и подготовленное войско. Ударив по нему с двух сторон, мы, конечно, его победим. Но, боюсь, осваивать эти земли уже будет некому, т.к. мидийцы непременно воспользуются этим и добьют остатки обоих войск. А это они сделают запросто. Хан, ты должен сам поехать для встречи брата. Он поверит тебе, потому что ты его не обманешь. А скажешь ему следующее. Ты сам проехал персидские земли до самого Элама. Вся эта дорога каменистая и требует постоянного ухода, а вы – кочевники. Вам нужны обильные луга и просторные пастбища. Это здесь есть, но только в предгорьях и небольших оазисах. И дело даже не в близости мидийцев. Там летом очень жарко, зимой стылый ветер. Часто или заливает водой, или пастбища покрывает снег и трава гибнет. Огромной ордой рисковать нельзя. Есть выход – уйти всей ордой на запад, за Сардис. Там начинаются земли Ассирии, но это не преграда для великих киммерийских воинов. Но лучше уйти во Фракию. Мне рассказывал известный тебе купец, что там очень плодородные земли, обширные пастбища, т.е. то, что нужно вам – кочевникам. Купец лично был там и ему можно верить. Тем более, я договорюсь с царём Чишпишем, и он поможет тебе и твоему брату в этом походе. Вы будете иметь за спиной, если не друга, то царя, который не ударит вам в спину. А об этом позабочусь уже я. Я выйду, якобы встретить вас, со своим войском. Имея против себя две орды, царь быстрее согласится помочь вам. Если ты видишь другое решение, скажи, обсудим.

– Нет. Я думаю, это хорошее решение. Я сделаю так, как посоветовал ты. Мы с братом надеемся на твоё слово и твою помощь.

– Слово князя – закон. А я великий вождь. Ведь так меня называют в орде?

– Правильно. Завтра я выезжаю встречать брата. Но не мог бы ты дать мне в сопровождающие князя Драгомысла? Они дружны с братом, и брату будет легче принять решение.

– Хм. Ты мудр не погодам. Чувствуется кровь Великого хана. Конечно, я поговорю с князем, и завтра вы отправитесь вдвоём. Если тебе нужна ещё какая-нибудь помощь, скажи.

– Нет, Великий вождь. Мы – киммерийцы, всегда рассчитываем только на себя. Прощай, возможно, мы больше не встретимся. Я был счастлив служить под твоим началом.

– И тебе всего доброго и содействия твоих богов во всех твоих начинаниях. Ты достойный сын своего отца – Великого хана, а киммерийцы всегда были и остаются великими воинами, наводящие ужас на своих врагов.

Молодой хан кивнул и скрылся за пологом шатра, где находился в это время Рама.

Таким образом, получилось, что вторгшиеся киммерийцы вынуждены были уйти на запад, чтобы потом покорить Фракию, а саки и скифы остались в Персии. И хотя сами персы относили себя к арья по происхождению, но они знали, что орда, пришедшая с севера с Рамой, есть близкие потомки тех, кто вмести с Джак-ши Ари-аном ушли в Индию. Племена Персии и Индии, носившие общее имя ариев, в те времена имели и общий язык, их общественный строй, сказания мифологического характера были одни и те же. Так получилось, что местность, где разместилась, и, со временем, слегка «расползлась» орда, персы начали называть Арианой.

Рама, зная самодостаточность, независимость, опыт и проверенное благоразумие своих князей и ханов, умышленно дал им максимальную свободу действий, естественно, сохраняя за ними ненавязчивый отеческий надзор и контроль. Племена обустраивали свой быт, налаживали охоту и рыболовство. Скотоводство и земледелие здесь было возможно лишь по побережьям рек и в оазисах, которые частенько подвергались нападениям со стороны кочевых племён. Приходилось строить засеки и крепосцы. Пришельцы приспосабливались, а иногда делали по образу и подобию, как это было на далёкой Родине, которая теперь вспоминалась всё реже и реже. А сам Рама постарался больше времени уделять духовной жизни и наукам, изучая папирусы и кожаные свитки в жреческих библиотеках. Исповедание Бога Всевышнего сблизило его и местных жрецов, что также способствовало установлению спокойных отношений между пришельцами и местными племенами. Вожди зантов-племён получили указания все спорные вопросы стараться решать тихо и мирно.

Серафим о Ганиде

Рама, как это часто бывало, молился ночью, когда никто не отвлекает от молитвы и плавного течения мысли, которая приходит после неё. Всё вроде бы было хорошо, но навязчивое давление Верховного жреца Эламы, чтобы Рама официально признал Авесту, напрягало. Он молился о духе истины, дабы познать эту разновидность исповедания Бога Единого. И сегодня Рама вновь удостоился появления серафима.

– Рама, Отец твой небесный рад, что ты горяч в поисках истины. Твоему Отцу небесному приятно, что ты идёшь по правильному пути. Ты воздаёшь жертву молитвы прославления славы Господу Богу нашему, а не увлёкся жертвами ягнят или быков, которые и так принадлежат Ему, как это делают кочевые племена, не познавшие истины Бога Отца, любящего всех одинаково, посылающего и дождь, и с солнечный свет на всех одинаково – и на праведников, и на язычников.

– Спасибо тебе святой серафим за добрые слова. Но я хочу разобраться с тем, что происходит здесь. Я никогда не слышал об Авесте. Не хочу наделать ошибок по незнанию. Кто такой Зороастр?

– Сам Зороастр поддерживал непосредственную связь с потомками миссионеров Мелхиседека. Ты слышал о них, как салимские мудрецы. И их доктрина единого Бога стала центральным постулатом религии, основанной им в Персии. Не считая иудаизма, в этой религии наиболее широко использованы учения Салима. Ты знаешь, что для Бога нет прошлого, нет будущего, Ему всё доступно. Поэтому я дам тебе прочитать свиток, который будет написан через многие сотни лет, по вашему времяисчислению. Его составит один замечательный индийский юноша, который вполне мог бы стать тем, кем до него стал для иудеев Моисей, также воспитанный на учениях Мелхиседека. К сожалению, Ганид, так будут звать этого индийского юношу, не стал индийским Моисеем, хотя очень много сделал для проповедования Истины. Его роль, как проповедника Бога Единого несомненна. А так как он будет жить в одно время с прибытием на Землю Иешуа га Машиаха – Господа нашего, и даже долгое время путешествовавшего с ним, то, со временем, его даже будут ошибочно считать Господом, явившимся в человеческом облике на Землю, и даже будут показывать могилу с его плотью. Но плоть истинного Бога не может оставаться плотью на земле, после Его ухода. Она дематериализуется. Ганид отобрал следующие выдержки из письменных источников этой религии:

«Всё происходит из Единого Бога, и всё принадлежит ему – премудрому, добродетельному, праведному, святому, сияющему и величественному. Этот Бог – наш Бог – источник всякого сияния. Он – Создатель, Бог всех благих намерений и покровитель справедливости во вселенной. Мудрость жизни заключается в том, чтобы поступать в согласии с духом истины. Бог – всевидящий, он видит как злые дела нечестивцев, так и добрые дела праведников; наш Бог замечает всё в мгновение ока. Его прикосновение исцеляет. Господь – всемогущий благодетель. Бог протягивает свою благотворительную руку и праведникам, и нечестивцам. Бог создал мир и определил награды за добро и зло. Премудрый Бог пообещал бессмертие благочестивым душам, помыслы которых чисты и дела праведны. Какими вы желаете, стать превыше всего, такими вы и будете. Свет солнца – подобно мудрости для тех, кто видит Бога во вселенной.

Славьте Бога, стремясь к тому, что угодно Мудрому. Поклоняйтесь Богу света, радостно следуя путями, определенными его религией откровения. Есть лишь один Высший Бог – Господь Небесных Светил. Мы поклоняемся ему, сотворившему океаны, растения, животных, землю и небо. Наш Бог – Господь, самый благотворный. Мы поклоняемся наиболее прекрасному, щедрому Бессмертному, излучающему вечный свет. Бог – дальше всех от нас и одновременно ближе всех к нам, ибо он пребывает в наших душах. Наш Бог – божественный и святейший Дух Рая, и, тем не менее, он относится к человеку дружелюбнее самых дружелюбных созданий. Бог больше всего помогает нам в величайшем из всех дел – богопознании. Бог – наш самый обожаемый и праведный друг; он – наша мудрость, жизнь, сила души и тела. Через наши добродетельные мысли мудрый Создатель позволит нам исполнить свою волю и тем самым добиться претворения всего того, что является божественно совершенным.

Господи, научи нас, как прожить эту жизнь во плоти и одновременно подготовиться к следующей жизни – жизни духа. Скажи нам, Господи, и мы исполним твое веление. Научи нас благим стезям, и мы пойдем верным путем. Позволь нам соединиться с тобой. Мы знаем, что та религия истинна, которая ведет к союзу с праведностью. Бог – наша мудрая сущность, лучший помысел и праведное деяние. Да позволит нам Бог соединиться с божественным духом и бессмертием в себе!

Эта религия Мудрого очищает верующего от всякой порочной мысли и греховного деяния. Я склоняюсь перед Богом небес в раскаянии, если я оскорбил мыслью, словом или действием – вольно или невольно – и в своих молитвах прошу милосердия и славлю за прощение. Я знаю, что если я осознал свою вину и намереваюсь не совершать более зла, то грех будет снят с моей души. Я знаю, что прощение освобождает от оков греха. Те, кто грешит, получат наказание, однако те, кто следует истине, обретут блаженство вечного спасения. Удерживай нас своей благодатью и помогай нашим душам спасительным могуществом. Мы просим милосердия, ибо стремимся достигнуть совершенства; мы хотели бы стать подобными Богу».

– Как чудесно и правильно написано. Во истину Зороастр был великим человеком, познавшим Истину.

– Что ты, Рама, познать истину, тем более человеку, невозможно. Лишь только став сыном Божьим, и возносясь в обительские миры Отца небесного, ты начнёшь своё познание, начнёшь изучать моронтийную мудрость бытия. А сейчас делай, что должно, и пускай будет так, как будет.

– Обожди, святой серафим! А Ганид?! Он собирал мысли людей, других религий, а что же сам? Что он сам думал, к чему пришёл? Не мог же он, слушая разные слова других, не составить своего мнения? Что ты скажешь о нём самом?

– Зачем я буду тебе говорить свои мысли нём? Ты лучше сам прочитай его мысли.– И тут опять из ниоткуда появился ещё один свиток.– Читай, потому что, завершив свой напряженный труд – собрание учений мировых религий, имевших отношение к Райскому Отцу, – Ганид взялся за изложение того, что считал основным содержанием веры в Бога, к которой он пришел в результате учений Иешуа – Иисуса. Такие вероучения юноша обычно называл «наша религия». Ганид записал, а ты читай.

«Господь наш Бог – Господь единый, и его следует любить всем умом и сердцем и одновременно делать всё для того, чтобы любить всех его детей, как самих себя. Этот единый Бог – наш небесный Отец, в ком всё заключено, и кто пребывает, в своем духе, в душе каждого честного человека. И мы – Божьи дети – должны учиться доверять ему, преданному Создателю, опеку наших душ. Всё возможно для нашего небесного Отца. Иначе и быть не может, поскольку он – Создатель, сотворивший все вещи и все существа. Хотя мы не можем видеть Бога, мы можем познать его. И ежедневно исполняя волю небесного Отца, мы можем раскрыть его нашим собратьям.

Божественные сокровища Божьего характера должны отличаться бесконечной глубиной и вечной мудростью. Нам не найти Бога с помощью знаний, но мы можем познать его в своих сердцах и в личном опыте. Хотя его правосудие, возможно, является непостижимым, самое смиренное существо на земле может удостоиться его милосердия. Наполняя собой вселенную, он также живет в наших сердцах. Наш человеческий разум смертен, однако наш божественный дух бессмертен. Бог не только всесилен, но и премудр. Если наши далеко не идеальные земные родители знают, как любить своих детей и посвящать им благие дары, то сколь неизмеримо лучше должен благой небесный Отец знать, как следует мудро любить своих земных детей и посвящать им соответствующие благословения.

Наш небесный Отец не позволит погибнуть ни одному земному дитя, если это дитя желает найти Отца и подлинно стремится стать таким, как он. Наш Отец любит даже нечестивых и всегда добр к неблагодарным. Если бы только больше людей могло познать добродетель Бога, их наверняка можно было бы привести к раскаянию в их порочных деяниях и к отказу от всех земных грехов. Все добродетельные вещи исходят от Отца света, в ком нет ни изменчивости, ни тени перемены. Дух истинного Бога пребывает в сердце человека. Он хочет, чтобы все люди были братьями. Когда люди начинают тянуться к Богу, это значит, что Бог нашел их и что они стремятся познать его. Мы живем в Боге, и Бог живет в нас.

Я не буду больше довольствоваться верой в то, что Бог – Отец всего моего народа; отныне я буду верить, что он также мой Отец. Я всегда буду стремиться поклоняться Богу с помощью Духа Истины, который станет моим помощником после того, как я действительно познаю Бога. Однако в первую очередь я буду поклоняться Богу, учась выполнять Божью волю на земле; это значит, что я буду прилагать все свои силы к тому, чтобы относиться к своим смертным собратьям согласно моему представлению о том, что угодно Богу. Живя такой жизнью во плоти, мы можем многого просить у Бога, и он удовлетворит наше сокровенное желание для того, чтобы мы были лучше подготовлены к служению своим товарищам. И всё это преданное служение Божьим детям улучшает нашу способность принимать и испытывать небесную радость – высокое наслаждение, которое приносит водительство небесного духа.

Каждый день я буду благодарить Бога за его несказанные дары; я буду славить его за то чудесное, что он совершает для детей человеческих. Для меня он – Всемогущий, Создатель, Сила, Милосердие, однако в первую очередь он – мой духовный Отец, и, как его земное дитя, в должное время я отправлюсь в путь, чтобы увидеть его. Мой учитель сказал, что в стремлении к нему я стану подобным ему. Веруя в Бога, я обрел покой в Боге. Наша новая религия преисполнена радости, и она порождает прочное счастье. Я уверен, что сохраню свою веру до смерти и наверняка получу в награду вечную жизнь.

Я учусь испытывать всё и придерживаться того, что благотворно. Во всём я буду поступать со своими собратьями так, как я хотел бы, чтобы они поступали со мной. Благодаря этой новой вере я знаю, что человек может стать сыном Божьим, но иногда я прихожу в ужас, думая о том, что все люди – мои братья, хотя это наверняка так. Я не вижу, как я могу радоваться отцовству Бога, пока я отказываюсь принять братство людей. Кто бы ни взывал к имени Господа, он должен спастись. Если это истинно, то все люди должны быть моими братьями.

Отныне я буду творить добро скрытно; я возьму за правило молиться в одиночестве. Я не буду судить, дабы не быть несправедливым к своим товарищам. Я собираюсь научиться любить своих врагов; я еще не научился по-настоящему стремиться к богоподобию. Хотя я вижу Бога в других религиях, я нахожу, что в „нашей религии" он предстаёт более прекрасным, любящим, милосердным, личностным и положительным. Однако в первую очередь это восхитительное и великое Существо является моим духовным Отцом; я его дитя. И с помощью одного только искреннего желания стать таким, как он, я со временем найду его и буду вечно служить ему. Наконец-то я обрел религию, в которой есть Бог, чудесный Бог, – Бог вечного спасения».

– Оставь мне этот свиток, святой серафим! Я боюсь, что не смогу изложить моим последователям написанное так красиво и правильно! Мне и самому нужно духовное укрепление, и иногда перечитывая это, я буду укрепляться в вере.

– Я предполагал твою просьбу, поэтому, по моей просьбе, серафим-архивариус уже переписал его, и я оставляю его тебе. Божий мир тебе, Рама, и твоим людям.

Серафим исчез и сияние погасло.

– Великий жрец! Что случилось?!– Откинув полог шатра, быстро вошли несколько князей и охранники.– Мы увидели яркое свечение за стенами шатра, и подумали, может, что-то возгорелось и тебе нужна помощь?

– Всё нормально, братья мои. Просто мне было видение свыше, и приоткрылась Истина. У меня всё хорошо. Нет, у меня всё отлично. Я счастлив.

– Тогда, извини нас, Рама. Мы испугались за тебя.

– Спасибо вам, братья. Не стоит беспокоиться. Бог с нами.

Освоение земель персидских

Слегка сконфуженные неоправдавшейся опасностью, люди вышли и оставили Раму одного.

– Бог с нами, и близость Бога нам в радость и во благо. – Прошептал Рама.– Бог Отец следит за нами, и помогает нам, когда нам тяжело. Отец наш никогда не даст нам нести больше того, что мы сможем вынести.

– Вождь, можно к тебе? – раздался голос князя Волоса.

– Конечно, князь, заходи. Что-то случилось или ты просто решил навестить меня, старого соратника по походу?

– И-и, поговорить надо. Точнее, рассказать и посоветоваться. Есть у меня в дружине пара хороших, сметливых кузнецов. Вся моя походная кузня только на них и держится. Познакомились они на базаре в Сузах с местным умельцем. А он не только кузнец оказался, но ещё и рудознатец. Показал моим людям залежи железной руды. А они, по ходу, ещё и струйку серебряной жилы нашли. Покопались они в этой залежи. Похоже, там её много. И качества хорошего. Много добрых мечей и топоров наковать сможем. Но и это не всё. Что мастер при обжиге к заготовке дерево привязывает, это мы и сами так делаем. Но он показал нам руду белёсую, что в горах ищет. Так она качество железа много улучшает. Дело, понимаешь, важное. Поэтому пришёл я к тебе денег попросить на это дело. Поиздержался я малость, посылая людей то в горы, то кузни делая. А серебра добуду, то всё отдам, до последней полушки.

– Дело доброе ты затеял, князь. Молодец. Не оплошал, подхватил на лету. Ай, да молодец. А с деньгами помогу. Добрые мечи да топоры любому князю в радость. Деньги дадут, а отдавать железом будешь. А серебро на чеканку наших денег пустим. Хватит чужим пользоваться. Не пристало это вольным князьям.

– А это дело, вождь. Выплавим, нарублю, сколько скажешь.

– Вот и добре, князь. Занимайся, а золота я тебе вскоре подвезу.

Обрадованный Волос сорвал свою меховую шапку и на радостях хватанул ею об землю. Потом поднял, встряхнул и вновь надел на голову.

– Всё, теперь дело пойдёт.

Так, с подачи Волоса, Рама занялся природными ископаемыми. Собрав своих рудознатцев, распределил их по ватагам и, обеспечив надёжной охраной, разослал, в первую очередь, в ближайшие с Эламом Загроские горы и западные от Евфрата земли до реки Галис, что служила естественной границей с Нововалилонским царством. За Евфратом были озёра с земляным маслом, которое, после долгого томления, использовали для освещения помещений и улиц столиц и просто крупных городов. В Загроских горах уже нашли хоть и невеликие, но залежи олова, что в купе с уже обильно добываемой медью, позволило наладить выпуск крепких шлемов. Кочевники вначале неохотно меняли свои меховые или кожаные головные уборы на более тяжёлый бронзовый шлем, но излишне многочисленные стычки с кочевыми племенами, приходившими откуда-то с севера пустыни Дешт, принуждали воинов орды усиливать свою защиту, прежде всего, от многочисленных стрел. Хоть своих людей Рама разместил и в Дизфуле, и Кашане, и Сольтанисе, как боевые рубежи для защиты от набегов мидийцев, но разрабатывать новые месторождения там было проблематично из-за как раз этих набегов, а старые рудники уже были под контролем персов.

Завоевание Персиполиса

Рама сидел в своём походном шатре с поднятыми пологами, чтобы вечерний ветерок освежил дневную духоту и жар, приносимый с близкой пустыни. В бронзовую глубокую миску он мелко нарезал своё любимое блюдо из фиников, абрикосов, персиков, груш и всего остального, что попадалось под руку. Всё это он размешивал в паре ложек мёда и, чтобы спрятать излишнюю сладость, заливал свежей простоквашей из козьего молока. Пить он старался кумыс, к которому его приучил его товарищ по оружию Бахчахсыр. Было видно, что с севера прискакало несколько всадников, которые в сопровождении Бальдера теперь шли к его шатру.

– Великий вождь!– официально произнес Бальдер.

– Значит, – подумал Рама,– кто-то с официальным визитом. А на ночь – это не всегда к добру.

– Давай, Бальдер, заводи гостей. Что зря ноги топтать. Люди с дороги, прикажи принести вина и мяса. Присаживайтесь.– Рама указал рукой на шкуры, на которые садились приходившие к нему кочевники. Сейчас вам принесут еды, но вначале я хотел бы узнать кто вы.

Вперёд вышел парень около двадцати лет, темноволосый, смуглокожий, слегка удлинённая форма черепа, одет в походную одежду араба, но богатая инкрустация эфеса сабли говорили о его достатке.

– Я племянник царя царей и царя Персии Чишпиша Первого, прибыл к тебе, Великий вождь Рама с письмом от моего дяди.

– Во-первых, – начал Рама, – если тебе известно, то и меня называют царём Скифов, а я не сатрап и не вассал твоего дяди, поэтому называть его в моём присутствии царём царей, лучше не надо. У него достаточно и других званий, которые ты можешь использовать для его прославления. Во-вторых, я хотел узнать ваши имена, чтобы знать при разговоре с вами, но как раз этого я и не услышал, и не узнал. Тогда перейдем к третьему. Давай письмо, пока вы отдыхаете и насыщаетесь мясом с зеленью и вином, я прочитаю и узнаю, что твой дядя, царь Персии, хочет от меня.

Молодой посланник стушевался, поняв свою ошибку, достал из отворота рубахи свиток и протянул его Раме. Рама, попрощавшись кивком, вышел и сразу же вошёл в небольшую палатку, у которой всегда тоже стоял часовой, но в которую никого никогда не пускали. В палатке слегка чадили три масляные лампы, давая равномерно яркое освещение. Присев на походную раскладную скамеечку, сломал печать и начал читать. К этому времени Рама уже достаточно легко читал персидскую клинопись. Оказалось, что большое мидийское войско вторглось на территорию дружественной ему Персии, и согласно их договору, Чишпиш просил Раму прислать свои войска для разгрома противника. В принципе, ничего экстраординарного. Даже и хорошо, ведь любое большое войско нуждается в постоянном снабжении, т.е. тратятся собственные ресурсы, а здесь они будут содержать себя сами, воюя на вражеской территории. Благо, Рама, как предчувствовал, в своё время распорядился примерно на середине царской дороги сделать ответвление в сторону Эскабатана. Теперь примерно две трети пути его войска пойдут по хорошей гладкой дороге, везя с собою обозные телеги, на которых обратно повезут заслуженный хабар.

– Бальдер! – Окликнул Рама.– Скажи юноше, который так и не захотел сказать мне своего имени, что он может возвращаться. Через два дня мои воины покинут места своих стойбищ и пойдут войной на предателей мидян. Я верен своему слову. – Махнув рукой, Рама отпустил его.– Вестовой! Принеси перо и папирус. Вызови писцов, чтобы переписали для всех князей, кого я укажу в своём слове.