Чужая звезда

– Даника? С тобой всё в порядке? Дома есть кто? – юноша приблизился и постучал по стеклу маски, как стучат в дверь, затем широко улыбнулся.

– Не совсем. Я никак не могу привыкнуть к постоянной опасности. А ты, похоже, привык так жить.

– Я уже говорил тебе, это дело привычки. Ты как? Осталось совсем немного, – Алек обернулся и показал рукой резко вправо и прямо, – ррраз-два, и мы на месте.

– Устала, но выдержу. Откуда у тебя столько сил?

– Ты уже знаешь ответ, не так ли? – юноша иронично скривил губы и прищурился.

– Ах, да. Дело привычки!

– Именно. А теперь пойдём скорее, я теперь менее мобилен.

С этими словами Алекмар повернулся и хотел сделать шаг вперёд по узкой тропе. Внезапно на его плечо легла рука Даники в промокшей рукавице. Юноша обернулся и вопросительно вздёрнул брови.

– Я не знаю, кто ты и какие цели преследуешь, но сегодня ты спас мне жизнь, вероятно не раз. Я благодарю тебя, Алекмар издалека, от всего моего сердца и от всего народа Багрового леса.

Даника говорила эти слова настолько искренне, что не смогла сдержать дрожь в голосе. От этого она начала на себя злиться, но быстро успокоилась. Юноша внимательно и серьёзно выслушал её речь. Пару секунд он смотрел в её разноцветные глаза. Затем он поднял многослойную маску. Его лицо по самые глаза накрыла толстая морозостойкая ткань тёмно-бурого цвета. Осталась лишь голубизна этих холодных глаз, похожих на два ледяных осколка посреди заснеженной пустыни.

– Спасибо за тёплые слова, Даника из Багрового леса. Я обещаю тебе, что буду биться за тебя до последней капли крови. Ибо Верминаль Себастиан Зирланд для меня как родственник. Это значит, что и мы с тобой близки. А за близких людей я любого на куски порву. И пойду дальше. Без остановки.

Юноша опять сменил хладнокровный солдат. По спине Даники пробежал холодок. Во рту пересохло. По рукам забегали крупные мурашки. Алекмар же повернулся и сделал два шага вперёд по тропе. Обернувшись, юноша искренне удивился, глядя на обомлевшую девушку. Озорной мальчишка подмигнул ей и прищурил глаза.

– Костыль неплох. Ты чего застыла? Пойдём, солнце скоро начнёт садиться. Давай, веселей. Теперь у тебя есть шанс обогнать подстреленного Алека! – юноша демонстративно постучал костылём по онемевшей ноге.

Даника зашагала по тропе вслед за своим спутником. Она не могла понять, как в одном теле уживаются такие разные качества. Его удивительные боевые навыки и неистребимое чувство юмора. Девушка тихо шла по тропе, постепенно приходя в себя после откровений её крайне таинственного и не менее опасного спутника. Ну и безумный денёк. Вроде пока жива, и то слава Миродеве. Интересно, как дела у Хэмингуэя? Надеюсь, хоть у говорящего лиса всё в порядке.

+++

В голову Хэма пришла безумная мысль. Бомба Алека. Она всё ещё в фуражной сумке на боку. С другой стороны в дверь яростно бил когтями ужасный рыбомордый зверь. Лис принял решение заложить маленькое взрывное устройство, которое сделал Алекмар. Это была третья самостоятельная поделка юноши под руководством мастера Верминаля. Лис прекрасно помнил, как его хозяин смотрел на мастера, когда тот похвалил его и одобрительно похлопал по плечу. Хэм даже приревновал немного Алекмара в тот вечер. Лис помотал головой, пытаясь прогнать те воспоминания. Сейчас не время предаваться ностальгии.

Хэмингуэй нашёл и достал зубами из седельной сумки небольшое устройство, заботливо обёрнутое белой плотной материей. Положив устройство на пол, лис извлёк его из ткани и активировал. Механизм начал тикать, отсчитывая время до детонации. Дверь уже еле держалась под мощными ударами склизкого чудовища. Лис схватил бомбу и быстро водрузил её на груду хлама у стены, что была напротив почти уничтоженной страшным зверем двери. Лис лёг под металлической дверью с окошком и, кряхтя от напряжения, накрыл себя давно окоченевшим трупом мужчины с проломленной головой. Спустя пару секунд раздался оглушительный взрыв. Комнату наполнил дым и почти непроницаемая завеса из пыли. Тяжело дыша и слабо понимая, что происходит, лис всё же выбрался из-под трупа убиенного незнакомца. Кашляя и часто мигая глазами, Хэм рассмотрел слабый свет, что пробивался из пролома в стене. Взрыв проделал дыру в кирпичной кладке, открыв ход из каморки прямиком на лестницу, ведущую из подвала на первый этаж. В ушах лиса звенело, его немного мутило.

Из двери с грохотом вылетела доска, когти сломали ржавый засов, тяжёлый стул развалился на части. С жутким скрипом открывалась дверь в каморку. Жуткая пасть с множеством кривых острых зубов показалась из-за двери. Хэмингуэй в два прыжка оказался у пролома и протиснулся на лестницу. Поднявшись по ней, на первый этаж дома, лис остановился, чтобы отдышаться и отряхнуться от пыли. Хэм громко чихнул и оглянулся. Пятнистый лис смотрел вниз, во мрак лестницы и образовавшегося пролома в стене. Посреди каморки стояла тёмная, едва различимая, фигура. Жуткий монстр стоял неподвижно, затем медленно начал движение. Своими плечами чудище расширило проём, не ощутив видимого сопротивления. Мерзкое создание прошло на лестницу, роняя своим склизким костлявым телом торчащие из пролома кирпичи. Хлюпающими шагами чудище направилось вверх по лестнице, прямо к лису. Хэм опешил на секунду, затем быстро побежал к выходу.

Пробежав по широкому коридору мимо гостиной, лис остановился у лестницы на второй этаж, глядя на входную дверь. На двери красовался неведомо откуда взявшийся навесной замок. Его металлическая поверхность испускала слабое желтоватое свечение, сравнимое с тем, что охватывала таинственную красную руку и ключ в подвале. За спиной лиса послышались чавкающие шаги, он обернулся. По коридору неотвратимой силой приближался страшный монстр с длинными когтями и серповидными клыками, торчащими из его разверзнутой рыбье пасти. Неожиданно лис краем глаза увидел фигуру ребёнка. Это была девочка, лет пяти от роду. Она стояла на втором этаже у лестницы, была полностью нагая и дрожала, словно от холода. Девочка манила лиса к себе маленькой дрожащей ручкой. Фигурку ребёнка обрамляло еле заметное красноватое сияние. Хэм зажмурился и резко открыл глаза. На лестнице никого не было. Гротескная фигура чудища неотвратимо приближалась к мохнатому пленнику дома. Гулкий звук чавкающих шагов отражался от стен широкого коридора. Ноги тут же понесли лиса вверх по скрипучей лестнице.

Второй этаж состоял лишь из коридора и двух комнат. Правая дверь не поддавалась, она была заперта. Левая дверь легко открылась. Хэм забежал в комнату и захлопнул за собой дверь. Комната была просторной. Свет из большого окна мягко струился по старым доскам пола и потрескавшимся стенам. Посреди комнаты одиноко стоял круглый деревянный стол. Над столом возвышалась полупрозрачная стеклянная ваза с затейливым узором. Хэм приблизился к столу. Вазу охватывало лёгкое желтое свечение. Лис присмотрелся. Внутри стеклянного сосуда лежал жёлтый ключ. Лис хотел прыгнуть на стол и приблизиться к вазе, но его остановило движение справа. У стола появилась молодая женщина с огненно-рыжими длинными волосами. Её стройную фигуру обрамляло уже знакомое лису красное свечение. Она внимательно, не моргая своими большими глазами, смотрела прямо на лиса. На ней было обычное домашнее платье красного цвета, какие носили девушки в практически каждом населённом пункте, что посещал лис вместе с Алеком. Мягкие черты лица выражали крайнюю обеспокоенность и неподдельную тревогу. Красивое лицо странной дамы сильно уродовал проходящий через половину лица наискось кровавый грубый разрез. След от страшной раны почти обнажал кость её черепа. Она мерно качала головой, выражая жест отрицания. Пятнистый лис замер на месте и призадумался.

– Не вздумай брать второй ключ… – загадочно повторил Хэм слова призрака из подвала.

Эти слова лиса, заставили женщину измениться в лице. Она улыбнулась, ужасный разрез на её лице причудливо искривился. Она одобрительно закивала головой и указала красным платком, который сжимала в своей тонкой ручке, на стену слева от себя. На облупившейся от времени и холода стене висел старый, но блестящий длинный меч. Хэм вопросительно посмотрел на призрачную даму в красном.

– Предлагаешь мне драться с этим чудищем? – торопливо произнёс лис.

Дама опять улыбнулась и одобрительно кивнула. Затем она поклонилась и, сделав красивый реверанс, испарилась в воздухе. Будто и не было её в комнате с круглым одиноким столом. Лис немного подумал, обошёл стол и встал у противоположной от двери стены. В коридоре второго этажа послышались уже знакомый противный звук шагов. Чудище было уже рядом. Хэм обратился то ли к исчезнувшей в воздухе даме, то ли к заброшенному дому. Лис и сам не понимал зачем, тем не менее, он произносил слова.

– Хочешь, чтобы я дрался? Хорошо. Но мечи для людей. Мне же придётся призвать на помощь то оружие, которое я меньше всего желал бы снова использовать. Но, выбора, похоже, опять нет. Тут либо я, либо эта рыбья морда.

Лис быстро и давно отточенными движениями расстегнул застёжки своей перевязи. Хэм вылез из ремней и освободился от всего походного снаряжения. Затем он потянулся всем телом, как делают собаки, выпрямляя то передние лапы, то задние. Тяжело выдохнул. Лис присел на пол и начал ждать. Дверь медленно со скрипом открылась. Отвратительный монстр, пригнувшись, вошёл в комнату с круглым столом и закрыл за собой дверь. На мгновение он замер, глядя на спокойно сидящего лиса. Немигающие серо-жёлтые глаза уставились прямо на Хэмингуэя. Лис сильно зажмурился, затем резко открыл глаза. Это были уже не карие глаза лиса. На высокую тёмную фигуру смотрели уже безумно горящие очи с кроваво-красными радужками глаз. Не своим голосом Хэм обратился к безмолвному монстру.

– Думаешь ты тут единственное чудовище? Сейчас ты увидишь моего зверя!

После этих слов пятнистый лис высоко подпрыгнул, ударился об доски пола и обратился в облако чернильного мрака. Из облака выпрыгнул худой чёрный лис, раза в два тоньше Хэмингуэя. Похож он был на живой лисий скелет, обтянутый потрёпанной шкурой. Кости торчали, обнажая каждое движение тощего тела. Его глаза яростно горели красным пламенем, его иссиня-чёрный мех искрился красными всполохами, а из пасти вывалился необычайно длинный алый язык. На месте пушистого лисьего хвоста был жалкий обрубок, лишь в несколько сантиметров длиной. Через пару секунд облако мрака рассеялось. На месте облака сидел среднего размера пёс. Его белый окрас разбавляли чёрные пятнышки на короткой шерсти. Взгляд его карих глаз выражал некую растерянность. Пёс тут же направился в угол комнаты и тихо лёг там на пол. Чёрный лис обернулся к псу и мрачным голосом обратился к нему.

– Скоро всё закончится. Правильно, валяйся в уютном уголке, пока старина Кармус вновь спасает твою никчёмную шкуру.

Пёс с грустью опустил глаза. Черный лис лишь хмыкнул и повернулся к созданию, что стояло у двери. Монстр начал приближаться к лису, огибая стол с левой от себя стороны. Чёрный лис оскалился и прыгнул на стену. Оттолкнувшись от стены, он ловким движением впился в горло чудища. Произошло всё настолько быстро, что противник не успел что-либо предпринять. Монстр сдавил хрупкую спину чёрного лиса, прижав к своему массивному телу когтистыми лапами. Хруст ломаемых костей не останавливал неистового чёрного лиса от расправы над противником. Ярко жёлтая слизь текла из раскрытых челюстей чудища. С громким треском монстр упал на старый дощатый пол. Чёрный лис не переставал кусать и рвать бурую склизкую плоть своего противника. Через несколько секунд на полу лежала уже бесформенная куча слизи, полупрозрачных внутренностей и торчащих в разные стороны костей, покрытые жёлтой липкой жижей. Чудовище открыло пасть и издало оглушительный предсмертный крик. Чёрный лис принялся с хрустом пожирать череп поверженного врага. Поломанный хребет Кармуса начал со щелчками восстанавливать свою прежнюю структуру. Чёрный зверь же в это время с чавканьем наслаждался содержимым черепа желеобразного противника, затем он перешёл к костям. Комната наполнилась звуками треска ломаемых костей и неистово пожираемой студенистой плоти. Спустя пару минут лис уже лежал в луже жёлто-бурой слегка светящейся субстанции и слизывал её с пола своим длинным алым языком. Это действо ещё продолжалось какое-то время посреди полной тишины старого заброшенного дома.

Пёс, лежавший в углу комнаты, вздрогнул от внезапного и громкого хлопка. Это ваза, что возвышалась над столом, с грохотом взорвалась и разлетелась на сотни мелких осколков. Жёлтый ключ исчез. Стол посреди комнаты начал как будто сдуваться, затем и вовсе провалился сквозь пол. Оконные стёкла и длинный меч, висящий на стене, тоже растворялись. Весь дом, похоже, приобретал присущее своему возрасту и положению состояние. Увядал и разрушался.

Пёс встал и подошёл к чёрному лису. Тот поднялся из жёлтой лужи и отряхнулся. Лис с умилением посмотрел на свой новый хвост. На месте жалкого обрубка теперь было нечто совсем другое. Пушистый красноватый хвост переливался алыми всполохами и игриво колыхался из стороны в сторону. Пёс смотрел на лиса с некоторым удивлением.

– Нравится хвостик? Скоро, когда я полностью восстановлюсь, я покину тебя, Хэмингуэй. Может, подарю тебе на прощание этот хвост. Кто знает? – низкий плотный голос поджарого лиса явно обладал неким гипнотическим эффектом.

Глаза пса выражали нетерпение и просьбу. Лис взглянул в его глаза и тяжело вздохнул.

– Что? Неужели опять надо спешить и спасать этого мальчишку? Каждый раз одно и то же.

После этих слов лис Кармус театрально закатил свои горящие красные глаза, затем подпрыгнул и ударился оземь. Образовалось чёрное облако. Пёс прыгнул в клубящуюся тьму, а на другой стороне выпрыгнул пятнистый лис Хэмингуэй. Он отряхнулся всем телом и поспешил надеть походное снаряжение.

Аккуратно спускаясь по старой ветхой лестнице к выходу из старого дома, Хэмингуэй поймал себя на одной мысли. Ему захотелось осмотреть дом, хотя бы немного, до того момента, когда он покинет его. Определённо, он больше никогда сюда не вернётся. В гостиной на столе обнаружился частокол из сосулек, торчащих из стола остриями вверх. Прямо над старым столом в потолке имелась приличных размеров дыра в потолке. На месте этой дыры на втором этаже располагался круглый стол с вазой. Вполне вероятно, что если Хэм полез бы на стол за жёлтым ключом, он сорвался вниз, и его пронзило бы ледяными кинжалами на первом этаже. Судя по паре скелетов людей, множеству костей мелких и средних размеров животных, лежащих у стола в гостиной, такой печальный сценарий имел место быть. Но лиса спасли. Истинные хозяева старого дома. Хэм поднял мордочку к небу и произнёс несколько слов. Неожиданно для самого себя, лис стал говорить с мёртвыми.

– Кто бы вы ни были, хозяева этого старого дома, теперь вы свободны от своих оков. Возможно, вы спасли меня. Возможно, я спас вас. Кто знает? В любом случае, я уверен, моё присутствие в этом месте сегодня не было случайностью. И я, Хэмингуэй, говорю вам, ступайте с миром. И да хранят нас всех высшие силы.

Лис подошёл к входной двери. Она не была закрыта. Сквозь широкий зазор между дверью и косяком задувал ветер и приносил с собой пушистые снежинки. Хэм глубоко вдохнул и переступил порог. Выйдя наружу, лис с упоением вдохнул морозный воздух. Воздух свободы. Он с удивлением заметил, что его следы пока ещё не замело снегом, а солнце практически не поменяло положения на небосклоне. Ощущения подсказывали, что он провёл в плену у дома и его тёмного прошлого не меньше часа. Судя по его следам на снегу и положению солнца, он был в доме лишь несколько минут.

В некотором недоумении, Хэмингуэй отбежал от дома на несколько десятков метров. Вдруг он остановился и оглянулся. В окне второго этажа, сквозь треснувшие и местами выпавшие стёкла широкого окна, на него смотрели три фигуры. Отец, мать и дочь. Мужчина держал маленького ребёнка на руках. Женщина же легко махала вслед лису белым платком. Хэм кивнул им в ответ и побежал дальше. Видение или нет? Какая разница. Нужно спешить к другу и его спутнице. Здесь делать больше нечего.

Глава 4.

Двигатель геликоптера негромко урчал, работая на холостом ходу. Большая машина расположилась на снегу, лопасти не двигались. Верминаль стоял на опушке Кегрольского леса, наверху большого чёрного каменного блока и держал дальновизор в руке. Он уже около часа ждал Алекмара, Данику и Хэмингуэя. Старик не глушил двигатель летающей машины, чтобы быстрее убраться из этого места. Тратить драгоценное время на прогрев двигателя он не желал. Он всегда испытывал тревогу, когда находился в местах силы.

Кусок камня под ногами старца имел форму ровного прямоугольного параллелепипеда, будто остроугольная колонна, уложенная на один бок. В длину колонна имела добрых пятнадцать метров, ширина грани составляла порядка двух метров. Она неплохо сохранилась, хотя надписи, выбитые на её поверхности, с большим трудом поддавались чтению из-за эрозии и покрывающей всю колонну паутины из мелких трещин. Всё указывало на древность данного каменного объекта. На небольшом расстоянии от вросшей в снег колонны стояли пятиметровой высоты камни. Камни имели форму похожую на чёрную колонну, однако их округлённые грани и пористая структура намекали на иной материал для их изготовления. Время, снег и ветер обточили эти каменные столбы, надписи на них давно истёрлись. Многие из этих вытянутых к небу камней крепко стояли, некоторые же давно упали и лежали, засыпанные снегом. С высоты эти столбы составляли почти идеальный квадрат. Это сооружение было местом силы. Древнее и могучее некогда средство для друидов и жрецов, которые пытались общаться с духами или богами.

Верминаль считал себя в первую очередь человеком науки, а уж потом хранителем магических древностей. Механические изобретения нравились ему гораздо больше этих мистических и таинственных вещей, с которыми он был обязан иметь дело по долгу крови. По его мнению, оживший посредством науки механизм носил в себе гораздо больше искр жизни, нежели вещи, в которых заключена мистическая или иная квазеживая сущность. Встреча Верминаля с полумёртвым мальчишкой в тёмной пещере лишь укрепила его веру в машины. Несколько лет назад в той пещере, старик стал свидетелем удивительному событию, которое навсегда изменило юношу. И навсегда отпечаталось в разуме старика. Он мрачно взглянул в дальновизор, приложив его к глазам. Никакого движения в точке выхода. Верминаль опустил прибор, который тут же повис на шнурке, слегка болтаясь на груди старика. Он проверил ручной автоматический самострел на поясе. Маленькая смерть с отравленными стрелами, способная выстрелить десять раз за пять секунд. Изобретение, которым Верминаль не гордился, однако признавал необходимость его ношения. Защита никогда не бывает лишней. Особенно для тех, кто не в ладах с Ульем.

Старик стоял на каменной колонне, погружённый в раздумья, когда что-то в небе привлекло его внимание. Верминаль поднял дальновизор с груди, прислонил его к глазам и стал вглядываться через толстые стёкла множества линз в интересующую его часть небосвода. Затем он выругался и быстро спустился с чёрной каменной глыбы. Он поспешил к летающей машине и достал из грузового отсека небольшой металлический ящик. Открыв его, старик извлёк из ящика кусок мела. Затем Верминаль направился к тёмной колонне. Он принялся очищать от снега и льда ту грань глыбы, над которой он недавно стоял. Когда снег и лёд осыпались, старик нарисовал на колонне большую цифру «2» во всю высоту чёрной плоскости. Белая цифра на тёмном фоне ярко выделялась и привлекала к себе внимание. Старик отошёл, посмотрел на глыбу и цифру на ней, затем быстро направился к геликоптеру. Он нацепил очки и завязал шарф. Подёргал пару рукоятей, и большая летающая машина, издавая низкий прерывистый звук, медленно поднялась в воздух. Верминаль покидал место встречи с Даникой и Алекмаром. Меньше всего на свете он хотел сейчас улетать отсюда без этих двоих, но обстоятельства изменились. Нужно было быстро принимать решения. А быстро принимать ответственные решения Верминаль умел. И сегодня выбор был сделан. Старик улетал от древнего места силы. Становились всё меньше торчащие из снега тёмные камни, большая лежащая чёрная колонна и исполинские деревья Кегрольского леса. Лопасти геликоптера, быстро вращаясь, уносили летающую машину всё дальше и выше от странного памятника давно ушедших культур.

Через минуту тишина окутала старые руины, и лишь морозный ветер тихонько насвистывал свою печальную песню этим оставленным здесь давным-давно камням. Однако тишина эта продлилась недолго. Усиливающийся звук работающего двигателя постепенно заглушил тихую песнь ветра.

+++

Хэмингуэй начал задыхаться. Широкие лапы несли его по снегу холмов и негустым подлескам, чтобы нагнать Алекмара с Даникой. Из розовой пасти вырывались клубы пара. Язык переваливался из стороны в сторону по крупным белым клыкам. Дыхание лиса стало неровным и слишком частым. Мохнатый путешественник только начал огибать край Кегрольского леса, которому, казалось, нет конца. Идти через чащу напрямик Хэм не решался. Слишком свежи были рассказы его хозяина о различных злоключениях, которые заставали его в каждом из двух переходов через его тенистые своды. Лис надеялся лишь на то, что его промедление не привело спутников к вероятности неприятного выбора лететь без Хэмингуэя. Вторая вероятность могла поставить Алекмара и Данику на грань жизни и смерти, этот вариант развития событий не устраивал лиса ещё больше первого. За плотной завесой этих мыслей лис не заметил, как у него отрылось второе дыхание. Лапы противно ныли от большой нагрузки, но Хэм прибавил ходу. Останавливаться или замедляться нельзя. Слишком многое в этот удивительно солнечный день стоит на кону.

+++

В лесу стало мрачно и тускло. Девушка и её спутник шли по тропе настолько быстро, насколько это позволяло ранение Алека. Даника шла впереди по тропе, внимательно изучая путь перед собой и местность рядом с их маршрутом. Внимательность и постоянная бдительность стали непременными условиями того, что Алекмар позволил девушке идти впереди него. Юноша же замыкал шествие их маленькой группы и постоянно крутил головой, осматривая окрестные кусты и ветви деревьев. Алек понимал ясно и чётко, что некоторые путники ошибаются и не доходят до конечной цели именно из-за того, что позволили себе расслабиться на последнем участке пути. Будущих несчастных путешественников окутывает такое тёплое одеяло из старой доброй иллюзорной безопасности, что они сами идут в пасть дикому зверю суровой реальности. Алек не желал такой участи ни себе, ни спутнице.

Картина, представшая перед Даникой, поистине её воодушевила. Свет солнца, которое неутомимо клонилось за край горизонта, пробивался через толстые ветви могучих и старых деревьев. Солнечные зайчики плясали на её термомаске, отражаясь от толстого стекла. Девушка повернулась к своему раненному спутнику и широко улыбнулась. Он коротко улыбнулся ей в ответ, но тут же сделал жест рукой двигаться дальше и глядеть в оба. Даника кивнула и пошла дальше по тропинке. Путники продвигались прямиком к выходу из леса. На это намекал тёплый желтоватый свет, который становился всё ярче, игриво отражаясь от множества больших красноватых и жёлтых листьев. Свет разгонял полумрак лесного массива. От этого на душе у Даники становилось немного веселее. По мере того, как юные скитальцы постепенно выходили из леса, понижалась и температура воздуха. Вполне комфортный лёгкий морозец в начале путешествия по лесу затем сменился практически высокой, по местным понятиям, температурой. Теперь же всё чаще попадались сосульки, ледяные сталактиты и сталагмиты, выше стали сугробы у зарослей кустарника, а узкая тропа и вовсе скоро исчезла под снегом. Девушка почувствовала, как морозный ветер начал обдувать её неприкрытые кисти рук. Она поспешила надеть рукавицы. Разгоряченная после перехода по тёплой части леса и спасательных забегов от диких зверей, она не хотела простудиться. У их группы сейчас и без того хватает проблем. Даника обернулась посмотреть на Алека. Тот надвинул на нос термостойкую ткань и надел рукавицы, однако защитные очки на глаза не опускал. Слегка потрёпанные очки покоились на лбу юноши, ожидая времени вьюги или просто сильного ветра. Он был бледен и сильно хромал. Пронзительный взгляд его голубых глаз не оставлял сомнений: юноши скорее умрёт, чем отстанет от своей спутницы. Даника немного сбавила шаг. Так они шли почти в полной тишине (девушка была уверена, что её спутник многое слышал в том, что для неё было тишиной), нарушаемой лишь хрустом снега под ногами двух путников и звуком сорвавшейся с ветки где-то далеко от них сосульки. Наконец из-за деревьев постепенно выглянула заснеженная равнина.

– Было не так уж и страшно пройти по этому лесу, – расхрабрилась Даника.

– Если бы ты оказалась тут одна и ночью, ты бы поменяла своё мнение, – ухмыльнулся Алек.