Guten Morgen Frau

Ну, не отказал категорично – это уже прекрасно.

– Если для этого нужны какие-то дополнительные лекарства или еще что-то, я согласна, все оплачу. Кстати… – меня вдруг осенило, что это у нас еще как-никак, но все же можно полежать в больнице бесплатно, а здесь нет. – Мне же необходимо решить вопрос со страховкой и оплатой лечения, верно?

Денег на моем счету на это, конечно, хватит. Но у меня никакой связи с миром, и карты, и телефон остался где-то, наверное, вообще в том номере гостиницы, где все произошло. Да и мой номер оплачен по… вчера. Господи. Я закрыла глаза, с ужасом осознавая свое положение.

– За оплату лечения не беспокойтесь. Экстренная помощь у нас бесплатна. Дополнительные расходы, конечно, тоже есть, но ваша страховка, скорее всего, их покроет.

– Я могу вас попросить об одном одолжении? Вы не могли бы помочь мне связаться с гостиницей, где я остановилась. Там остались все мои вещи и телефон. К тому же я вчера должна была съехать и теперь не понимаю, что будет с моими вещами.

Доктор молча кивнул, достал из кармана свой телефон и протянул его мне:

– Вот, возьмите. Я пока отойду к другому пациенту, через минут десять зайду, заберу.

Он вполне мог мне отказать, и я бы это поняла. Но все же пошел на встречу и помог.

– Спасибо!

Быстро найдя в интернете номер телефона своего отеля, я нажала на кнопку вызова.

Сотрудница гостиницы мне пояснила, что на Рождество в Зальцбург приехало много туристов, поэтому продлить мое проживание в отеле они не могут. Мой номер уже заселен новым постояльцем, а вещи собраны и будут сохранены отелем до тех пор, пока я не смогу их забрать.

– А телефон? Вам не передавали мой телефон?

– Ваш телефон был найден полицией в номере, где… – девушка замялась и решила не договаривать фразу. – Не волнуйтесь, он также в целости и сохранности.

– А вы не могли бы мне помочь? Пожалуйста! Как-то передать его мне в больницу?

– В какой больнице вы находитесь?

Действительно, в какой? Я в душе не знаю, где я вообще. Обведя глазами палату, наткнулась взглядом на какой-то плакат.

– Городская больница скорой помощи. – прочитала я ей вслух.

– Хорошо, мы попробуем решить этот вопрос для вас, фрау.

– Благодарю вас.

Телефон – все, что мне сейчас нужно. Очень нужно. Я впервые оказалась в такой нестандартной ситуации. Мало того, что в больницы за границей никогда не попадала, так еще и без телефона была последний раз, наверное, в конце девяностых.

Через несколько минут в палату вернулся доктор, забрал свой телефон, сообщил, что сейчас должна прийти медсестра, дать лекарства, а затем я должна много и крепко спать. Поскольку хороший сон – залог быстрого выздоровления.

Заниматься в больнице мне было совершенно нечем: ни книжки нет, ни интернета, ничего. Поэтому я решила последовать совету врача и сразу после укола крепко уснула.

Но поспала я по ощущениям не больше часа. А когда проснулась, почувствовала сильный приступ голода. Еще бы, я ничего не ела почти двое суток. Да и легкий перекус в ресторане во время встречи не считается полноценным приемом пищи.

Я нажала на кнопку вызова медперсонала, и тут же в палату вошла молодая девушка в белом халате.

– Добрый день. Что-то случилось?

– Нет, простите… скажите, пожалуйста, а у вас здесь кормят? Я очень есть хочу.

Девушка тут же расплылась в улыбке.

– Да, конечно. У нас трехразовое питание. В семь утра, затем обед в двенадцать и ужин в пять часов вечера.

Я почувствовала легкое смущение от того, что совершенно потеряла счет времени.

– А сейчас который час?

– Половина двенадцатого. Я сейчас вам принесу бланк, чтобы вы выбрали, что желаете на обед.

Что? У них в больницах меню на выбор? Ничего себе! Да я здесь, как на курорте!

Через пять минут девушка в белом халате вернулась и вручила мне Запечатанный мягкий конверт и анкету.

– Что это? – уставилась я на конверт.

– Это просили вам передать.

Я распечатала конверт, внутри оказался мой телефон и зарядное устройство к нему. Вроде бы мелочь, но насколько приятно. Я про блок питания даже не подумала, а вот девушка из отеля – молодец!

Больничное меню состояло из трех видов блюд на выбор. Традиционные австрийские блюда, блюда для вегетарианцев и блюда халяль, предназначенные, видимо, для мусульман, которые попадают в больницу.

Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Помню свое последнее посещение больницы. Борщ, в котором, кроме воды тертой свеклы и моркови больше не было обнаружено вообще ничего! Хорошо, что мама два раза в день привозила мне еду из дому. Если бы нет, то можно было вообще бы с голоду помереть.

Остановив свой выбор на традиционной кухне, я отдала заполненный бланк девушке и попыталась включить телефон. Конечно, он оказался полностью разряжен.

– Давайте я помогу вам его подключить к сети. – бросилась ко мне то ли санитарка, то ли медсестра.

– Большое спасибо вам!

Девушка улыбнулась. И прежде, чем покинуть палату, подмигнув, сообщила:

– Ваш обед скоро будет.

Я никогда не думала, что в больнице бывает так вкусно! Правда, я была настолько голодна, что могла хвалить еду, даже если бы мне принесли горсть опилок. Но вот честно и искренне, обед был не хуже, чем в ресторане. Абсолютно сытая и счастливая, я взяла телефон и приготовилась позвонить маме.

Если честно, я совершенно не знала, что ей говорить. Она, наверняка там волнуется уже по полной программе и, если я ей скажу правду, то сильно опасаюсь за ее здоровье. Все-таки она уже давно не юная девочка.

– Але, мамочка? – поздоровалась я как можно спокойнее, и тут на меня обрушился все шквал маминых нервов.

– Наташенька! Родная, что случилось? Я уже два дня не могу тебе дозвониться, извелась вся!

– Мамуль, ты не переживай. Мне стало плохо, и я попала в больницу по скорой. Но уже все в порядке. Я цела, жива и доктор обещал, что через несколько дней меня выпишут.

– Боже, а что случилось-то? Наташ, почему забрали в больницу?

Вот… вот он, этот вопрос, на который я не знаю, что ответить.

– Мамуль… Просто почувствовала недомогание. В гостинице мне вызвали скорую, и меня забрали в больницу. А телефон я случайно забыла у себя в номере, вот только передали.

– Наташа… – по тону мамы было уже все понятно: она не поверила ни единому моему слову. – У тебя корона? Зачем в больницу забрали?

Что еще может быть, кроме того, чем напугали всех людей вокруг?

– Нет, мам. Никакой короны у меня нет. Я делала тест, и перед вылетом, и когда прилетела. И потом мне делали его в больнице. К тому же, я чувствую уже себя хорошо. Уже буду постоянно на связи. Не волнуйся, пожалуйста.

– Конечно! Вот будут у тебя свои дети, узнаешь, как оно. – голос мамы смягчился. – А я, представляешь, на нервах тут целых три пирога испекла. Твой любимый, с яблоками и корицей. А еще с шоколадный и тертый с малиновым вареньем. Так сильно волновалась за тебя, надо было себя занять чем-то в ожидании твоего звонка.

– Скучаю очень за тобой и твоими пирогами, мамочка. Обнимаю тебя!

– И я тебя. Звони чаще. Держи меня в курсе, как ты там, моя хорошая.

– Хорошо, мамуль. Целую!

Я отключила звонок и задумалась. Нужно во что бы то ни стало постараться выписаться раньше и уехать домой до локдауна. Я включила фронтальную камеру и посмотрела на свое отражение в экране. Да уж, «недомогание»… Опухла половина лица и огромный синяк на скуле. Самое оно, чтобы приехать к маме и доказать, что все в порядке.

Глава 13

Андрей

Не знаю, почему, но ситуация с фрау полностью выбила меня из колеи. Я попытался поспать после бессонной ночи. Вот только сон был тревожным: я постоянно резко просыпался и так же резко засыпал. После нескольких попыток отдохнуть по-человечески, плюнул и решил заняться обработкой фотографий, которые успел отснять накануне.

Но и тут меня ожидала неудача. Я бессмысленно водил пером по графическому планшету, совершенно не соображая, что делаю. Отправиться на съемку? Да куда там! Все мои мысли о произошедшем, я реально не смогу сфокусироваться ни на кадре, ни на свете – ни на чем.

«Привет, как дела? Чего не пишешь?» – пришло сообщение от Мариши, когда я плюнул и закрыл крышку ноутбука, решив, что нужно дать себе перерыв, прийти в себя, так сказать.

«Да такое. В целом, все хорошо, но настроения работать нет вообще. У тебя там как?»

Я решил не рассказывать Марине про изнасилованную девушку, ворвавшуюся в мой номер, про полицию и даже про то, что возможно задержусь. Впереди еще несколько дней до окончания моей командировки. Сказать ей сейчас – означает, что она будет расстраиваться и переживать все это время. А ей это ни к чему. К тому же, за эти дни все еще может много раз измениться, и, возможно, я вообще вернусь домой вовремя.

«У меня температура поднялась, Андрюш. Вот думаю, скорую уже вызывать или попробовать сбить самостоятельно.»

Отлично! Не хватало еще Марише с ее, мягко говоря, слабым здоровьем слечь.

«Какая температура?»

«38,7»

Я нажал на кнопку вызова видеозвонка.

– Марина, ты охренела, что ли?! – почти проорал я в трубку.

– В смысле? Андрей, я выпила жаропонижающее, сейчас отпустит.

Маринка на экране моего телефона выглядела растерянной. Не ожидала, что я так разговор начну.

– Быстро звони в скорую! Ты с кем-то контактировала в последние дни?

– Ну, девчонки приходили. Курьер, который елку привозил. Вот я на него думаю. Он, хоть и в маске был, но кашлял странно, когда уходил.

– Марина, ты серьезно? Быстро вызывай врача. Ты прекрасно знаешь, тебе вообще нельзя болеть! Давай звони, сразу потом меня наберешь!

Я отключился и принялся метаться по комнате, словно зверь в клетке. Как на зло! Именно тогда, когда меня нет рядом, Марина, которая почти не выходит из квартиры, умудрилась подцепить какую-то гадость! А если это ковид? Что дальше? Я за тысячи километров и не могу выехать из Австрии.

Наматывая, наверное, уже сороковой круг по номеру, я все-таки опустился на кровать. Так, надо мыслить трезво. Нужно узнать что-нибудь об этой ночной гостье, как она, что. Возможно, сходить в полицию и уточнить, не пришла ли она в себя и не дала ли показания. Нужно что-то решать, потому что в любой момент мне может понадобиться срочно уехать.

Я быстро оделся и спустился вниз. Проходя через холл поймал на себе заинтересованный взгляд девушки за регистрационной стойкой. Может, ее спросить? Ага, как же! Сейчас ей попробуй объяснить свой вопрос на пальцах. Я ночью скорую помощь еле вызвал, а тут целая история.

Отбросив в сторону глупую идею, я все же вышел на улицу. Поймал первого попавшегося прохожего и попробовал на английском выяснить:

– Where is a police station? (Где находится полицейский участок.– пер. авт. )

Австриец вылупил на меня глаза, как блюдца, а затем попытался мне объяснить, жестикулируя руками, в какую сторону мне идти, вот только я ничего не понял. И тут меня наконец-то осенила идея:

– Moment. – остановил я его поток бессмысленной для меня речи. – Открыл навигатор в телефоне и ткнул пальцем в карту Зальцбурга. – Police.

Такое решение проблемы прохожему пришлось по душе. Он аж обрадовался, взял телефон в руки, увеличил карту и поставил метку.

– Данке шён. – я кивнул в знак благодарности, принимая назад телефон, и нажал на кнопку построения маршрута.

– Битте. – австриец тут же испарился, а я пошел в сторону полицейского участка.

До ближайшего отделения полиции идти было недалеко. Уже через пять минут я вошел в светлое помещение. Первым ко мне обратился мужчина в форме на немецком языке, видимо, пытаясь выяснить, зачем я пожаловал.

Я снова достал телефон из кармана, открыл онлайн-переводчик и, быстро набрав текст, показал полицейскому.

Уже через двадцать минут я вышел из участка с нужной мне информацией. Мне сообщили адрес и номер телефона, куда я могу обратиться по вопросам своего дела, а также название больницы, куда увезли фрау.

Вечер субботы. Конечно, ехать к следователю сейчас не было смысла. Ровно также, как и в больницу. Я решил заняться этим вопросом в понедельник, а пока нужно вернуться в отель и все-таки постараться сосредоточиться на работе.

По дороге набрал Марину:

– Ну что там? Врач был?

– Да, только ушел, не успела тебя набрать. Вирус какой-то, подозревают корону. Сказали, лечиться дома, сходить на анализ. А так отпаиваться чаями с лимоном, пить много и т.д. Все, как обычно.

– Температура снизилась?

– Да, немного лучше. Андрюш, меня в сон клонит. Я посплю? Утром наберу тебя.

– Конечно, отдыхай и держи меня в курсе. Если что-то по лекарствам понадобится – заказывай через интернет, оплачивай с моей карты. Пусть под двери доставляют. Не контактируй ни c кем. Все. Целую, выздоравливай!

Поднявшись на этаж, где располагался мой номер, обнаружил горничную с чемоданом на колесиках, выходящую из номера фрау. Это как? То есть человек попал в больницу, проходит потерпевшим по криминальному делу, а его вот так заочно выселяют? Офигеть просто!

Быстро спустился в холл к администратору и так же, как в случае с полицией, задал вопрос с помощью переводчика:

– Простите, но женщину из номера двести шестнадцать выселяют? Она больнице.

Администратор взяла мой телефон и быстро набрала текст сообщения на немецком языке.

– Да, к сожалению, ее номер забронирован новыми гостями, они должны заехать через час. Но вы не волнуйтесь. Ее личные вещи будут храниться в отеле до возвращения фрау, а затем переданы ей в целости и сохранности.

– А о самой женщине что-то известно? – уточнил я.

Что-то я зашел слишком далеко. Надо успокоиться. Приехал работать – так работай, Андрей! Вот только отчего-то душа была не на месте. Мне очень хотелось услышать, что с фрау все в порядке.

– К сожалению, я не обладаю никакой информацией по этому вопросу.

Администратор вернула мне смартфон, давая понять, что больше ничем помочь не может. Что ж, хорошо. Будем ждать.

Я поднялся в свой номер, но, вместо того, чтобы заняться своими прямыми рабочими обязанностями принялся искать в интернете хоть какую-то информацию о фрау.

Как оказалось, Наталья Симченко директор чуть ли не крупнейшего бюро переводов в своем городе. Информации о ней было предостаточно, чтобы заочно познакомиться не только с ней, но и с ее клиентами по работе, и с близкими друзьями. С помощью социальных сетей я очень быстро вычислил ее лучшую подругу.

«Добрый вечер, Алеся. Меня зовут Андрей. Вы меня не знаете, но я проживаю в Зальцбурге в соседнем номере от вашей подруги Натальи Симченко. Мне необходимо с вами поговорить».

В конце сообщения я оставил свой номер телефона для связи. Эта Алеся была не в сети, но стоило мне только отвлечься, чтобы переодеться в более удобную спортивную одежду, как мой телефон разразился громким вызовом в мессенджере.

– Добрый вечер, Андрей. – ее голос был не на шутку встревожен. – Что случилось? Наташа жива?

Я был ошарашен столь внезапным вопросом. Почему не просто «Что случилось?», а именно уточнение, жива ли?

– Алеся, с вашей подругой произошло несчастье. Ее увезли в больницу. Вроде бы, жива. Я тоже, собственно, обратился к вам, чтобы узнать, не выходила ли она на связь.

Женщина в трубке глубоко вздохнула и, видимо прикрыв рукой телефон, сказала кому-то в сторону: «Рома, помолчи! И так плохо слышно! Наташка в больнице!». А затем уже мне:

– Она мне звонила в среду ночью. Говорила, что у нее там какие-то неприятности с Клаусом. Ну, клиент ее, в общем. Мы с ней полночи общались, пытались найти выход из ситуации… И все, больше мы не созванивались.

А, так вот с кем она полночи трепалась тогда, не давая мне спать. Впрочем, это уже не важно.

– А что именно случилось, Андрей?

– Ее изнасиловали. – коротко ответил я.

– Клаус?! – удивленно воскликнула подруга Натальи.

– Клаус? Это Гитлер что ли? – вырвалось у меня случайно. – Нет, не он. Какой-то наш. Юрист.

– Господи, какой еще Гитлер? – удивилась Алеся.

И снова куда-то в сторону:

– Рома, ее изнасиловали! Ну что ты сидишь?! Надо ехать срочно!

На заднем фоне раздался голос мужчины, который начал приводить кучу доводов, почему приехать они не смогут, начиная от виз и заканчивая тем, что в стране карантин за карантином и их никто не выпустит.

Я с полминуты слушал их диалог и все же решил вмешаться:

– Алеся, послушайте. Я не думаю, что ваше присутствие здесь чем-то поможет. Что случилось – уже случилось. Давайте я по мере поступления информации буду вам сообщать. И вы не волнуйтесь так. Уверен, что все будет хорошо. А вы, пожалуйста, если получите от своей подруги какую-то весточку, тоже дайте мне знать. Договорились?

– Подождите. – вдруг тон Алеси сменился. Как будто она выключила панику и включила трезвый холодный ум. – Вы сказали, что вы Наташин сосед. Тогда зачем вам все это, я не пойму?

– Видите ли, Алеся. После того, что случилось с Натальей, она пришла именно в мой номер. Отсюда ее забрала скорая помощь, и я прохожу теперь по этому делу вместе с вашей подругой. Пока здесь все не выяснят, я не могу уехать домой, понимаете? А меня там ждут. Так что я заинтересован в ее скорейшем выздоровлении не меньше вашего.

– Хорошо, Андрей. Если что-нибудь узнаю, сообщу вам. – ответила Алеся.

Я лег на кровать и, размышляя обо всем этом, не заметил, как уснул.

Глава 14

Андрей

Утром я проснулся бодрый и выспавшийся, несмотря на то, что предыдущие сутки прошли в ажиотаже и на нерве. Сидеть в четырех стенах было невыносимо. Все мысли возвращались то к Наталье, то к Марине, которая сообщила, что температура снизилась, но уверенно держится на уровне 37,8.

Учитывая, ее хроническую болезнь, любой вирус и повышение температуры могут спровоцировать ухудшение, поэтому я не на шутку нервничал. Чтобы хоть немного отвлечься, решил, что работа все-таки, прежде всего, и отправился гулять по городу с камерой, снимая места, где я еще не был.

Погода была хорошей, температура довольно комфортная, да и солнышко часто выглядывало из-за туч, чтобы порадовать мягким зимним светом.

Ближе к обеду я решил сделать перерыв, чтобы пообедать. Я как раз доедал свой обед и переписывался с Мариной, когда вдруг раздался телефонный вызов с австрийским номером телефона.

– Да? – снял я трубку.

В ответ мне раздался спич на немецком языке, из которого я понял только два слова: название своего отеля и «полицай». В целом, этих слов было достаточно, чтобы догадаться. Я быстро рассчитался и быстрым шагом направился в гостиницу.

Как и ожидалось, в холле отеля меня ждали мужчина и уже знакомая мне женщина-переводчик. Мужчина поздоровался и представился Вильгельмом.

– Добрый день. – поздоровалась женщина. – У нас к вам возникло еще несколько вопросов.

– Да, я вас слушаю.

– Юрий Дятлов, юрист, которому предъявляют изнасилование Натальи Симченко, взят сегодня утром под стражу.

– Серьезно? – удивился я оперативности австрийской полиции. – И? Он признает свою вину?

Женщина улыбнулась:

– Конечно, нет. Он юрист и пытается всеми способами доказать, что контакт с Натальей Симченко у них был по обоюдному согласию.

Но, видимо, переводчик не имела права оглашать данную информацию, так как ее тут же прервал Вильгельм своей каркающей немецкой речью.

– Давайте вернемся к делу. Господин Вильгельм Майер ведет расследование по делу Натальи Симченко. Нам удалось допросить Юрия Дятлова и Наталью Симченко. Единственный вопрос, который остался незакрытым – это ваше нападение на Юрия Дятлова позавчера вечером на улице Хурфюрстштрассе.

И следователь, и переводчик направили на меня вопрошающие взгляды. Все-таки узнали. Ну, хорошо.

– Я уже давал показания относительно того, что этот человек следил за мной почти весь день, мешая работать. Я не нападал на него. Просто остановил и задал вопрос, зачем я ему нужен.

– А вот Юрий Дятлов утверждает, что вы чуть не сломали ему руку и угрожали физической расправой. – перевела мне женщина слова следователя.

– Послушайте, и эту Наталью, и этого Юрия я вообще не знаю. Он следил за мной, мне необходимо было выяснить, зачем. На мой вопрос он ответил, что его интересует, связан ли я с Натальей. Тогда я вообще не знал, о ком он говорит. Узнал уже здесь, в своем номере, когда она ворвалась ночью ко мне. Что мне было еще делать, если какой-то ушлепок ходит за моей спиной и сверлит взглядом затылок?

– Вам следовало обратиться в полицию. – утвердительно сообщила женщина-переводчик. – Вместо этого вы напали на человека, он заявляет, что вы оказывали физическое воздействие, об этом же свидетельствуют записи с уличных камер.

– Хорошо, я признаю, что мне не следовало к нему прикасаться. Я был не прав и поддался эмоциям. – тут я кое-что вспомнил. – Постойте. В тот день, когда он следил за мной. Я пытался скрыться от него в кафе, но он вошел следом. Говорил по телефону с кем-то об этой женщине, Натальи. Что, мол, ей нельзя дать сбежать и в случае, если она захочет уехать из Зальцбурга, нужно ее остановить.

Переводчица перевела мои слова следователю. Он задумался, потирая рукой подбородок.

– Откуда вы знаете, что речь шла именно о Натальи Симченко?

– Он ее имя и фамилию тогда назвал. Я не придал этому значения, уже потом узнал, кто это такая.

– Хорошо, будем разбираться. Еще один вопрос: Наталья считает, что вы следили за ней первые два дня после ее приезда. Говорит, что неоднократно встречала вас, и вы наблюдали за ней. Как на территории гостиницы, так и в городе.

Что? Я? Следил?

– Это не так. Да, мы виделись в отеле в ресторане. Потом один раз я видел ее в городе, когда она пила кофе в кафе. Но это всего лишь случайность, не более.

Следователь кивнул, поднялся с кресла и, видимо, собирался прощаться.

– Подождите. – остановил его я. – А как сама Наталья? Как ее состояние?

– Да, она в сознании, но пробудет в больнице еще несколько дней, у нее сотрясение головного мозга. Тяжелых травм у нее нет.

На мой вопрос ответила женщина-переводчик в то время, как следователь уже надевал пальто.

– Когда я смогу вернуться домой?

Я задал вопрос без особой надежды. Понятно, что теперь они меня вряд ли отпустят. Не нужно было мне вообще контактировать с этим дебилом тогда в городе. Сейчас бы ко мне вообще претензий уже не было. Но поздно. Придется ждать, когда все разрешится.

– Случай на улице с Юрием Дятловым на данном этапе трактуется нашими законами, как легкое правонарушение. – Начал отвечать следователь на переведенный мой вопрос. – Вы не нанесли ущерба его здоровью, и у него нет доказательств того, что вы ему угрожали. Я не думаю, что мы будем серьезно разбираться в этом вопросе. Нас интересует лишь ваша связь с Юрием Дятловым и Натальей Симченко. Пока что мы еще расследуем это дело, и вам не следует уезжать. Как только вы сможете покинуть Зальцбург – мы дадим вам знать.

Просто отлично! Нет слов!

– Мне необходимо попасть завтра в горы. У меня задание по работе. Я могу поехать? К вечеру вернусь.

Следователь протянул мне какую-то бумагу.

– Вот здесь поставьте дату и время, когда покинете город и когда вернетесь. А вот здесь необходима ваша подпись.

Я подписал все, что было необходимо, попрощался со следователем и переводчиком и отправился к себе.

«Приходил следователь. У вашей подруги сотрясение мозга. Вроде как, долго в больнице не продержат, тяжелых травм нет». – сообщил я Алесе и набрал номер Марины.

Гудки в трубке продолжались секунд сорок. Никто не ответил, и я набрал еще раз.

– Да, Андрюш.

Мне хотелось закричать на Марину, что не берет трубку сразу, но по ее голосу понял – она спала.

– Разбудил? Прости. Как ты?

– Не очень. Снова поднимается температура, ломит все тело, болит горло. И еще проваливаюсь постоянно в какой-то полубредовый сон.

– Сон – это хорошо, это путь к выздоровлению. Таблетки выпила?

– Да, все принимаю по плану, не волнуйся.

– Продукты у тебя есть какие-то? Давай попрошу, чтобы кто-то тебе привез еду.

– Не надо. Еда есть в холодильнике. Но я кушать вообще не хочу. Андрей, давай, я проснусь – наберу тебя.

Марина, не дослушав моего ответа, отключилась. Да, видимо, ей совсем плохо.

Да, вот как-то так вышло, что я приехал не в зимнюю альпийскую сказку, а прямиком в какой-то ад. Здесь проблемы, дома – Маринка заболела, что дальше?

«Добрый день, Андрей! Спасибо, что сообщили!» – пришел ответ от Алеси, а следом еще одно сообщение:

«Вы не знаете, в какой она больнице? Я не могу ей дозвониться. У нее телефон с собой?»

Я на секунду задумался: когда фрау ворвалась в мой номер, была совершенно голой, с пустыми руками.

«Скорее всего, нет. Когда ее забирали, телефона у нее не было».

Должно быть, нелегко очутиться в больнице в чужой стране и не иметь возможности даже связаться с кем-то из близких. Надо узнать, где ее телефон и как-то ей передать.