Каждому аз воздам! Книга четвёртая. Кошмар в Чанчуне.

– Туда куда мы отправляемся, скорее всего местность будет заражена и прививка нужна для профилактики, но настоятельно рекомендую, при проникновении непосредственно на объект, всем будет необходимо надеть спецкостюмы, как и зачем, я вам объясню, но позже. Чтобы пресечь все ваши возмущения, предупреждаю, здесь командуете вы, а на объекте буду командовать я и никаких возражений я не приму.

Глебов быстро снял пиджак и оголил руку, – Прошу доктор Парацельс!

–Там, где я работаю, Парацельс и часа бы не прожил! Всё, можете открыть глаза, одевайтесь. Я еще не встречала мужчин, которые не бояться уколов. Вернулся капитан, он на правах хозяина, всех удобно и компактно рассадил и по связи вызвал кока, – Старшина, ужин на четырех персон ко мне в каюту. Он открыл рундук под кроватью и достал анкерок с красным вином, – Я, на правах командира лодки, несколько отступлю от правил и позволю нам выпить несколько больше пятидесяти граммов красного сухого, а вообще, пятьдесят грамм красного вина, эта традиция и положена всему экипажу ну и нашим гостям. Красное сухое помогает поддерживать важные процессы в нашем организме, в условиях ограничения движения и помогает не сойти с ума от стресса, – закончил он шуткой.

Ввалился без стука, круглый как колобок кок и поставил на стол большой поднос с макаронами по-флотски, четырьмя жестяными кружками и странного вида целую буханку хлеба.

– Хочу обратить ваше внимание на эту особенность, – Кап два взял в руки булку хлеба и разломил пополам, —по каюте начал распространяться странный запах свежей пшеницы и спирта, – это проспиртованный хлеб. – Мы не успели заказать свежий хлеб, так что будем довольствоваться старыми запасами.

– А как же его есть, – улыбнулся Глебов, – ведь команда опьянеет вмиг?

– Нет-нет, друзья, в заспиртованном виде его запрещено подавать к обеду, просто кок, перед подачей на стол, помещает буханки в печь, спирт выпаривается и команде подается уже свежий, будто только что испеченный хлеб.

– Однако! – удивился Шульга, – всё у вас не так, как у нас в пехоте.

– Не моё это конечно дело, но сдаётся мне, что вы далеко не простая пехота, раз наше командование расщедрилось и предоставило для вас целую боевую подводную лодку, это у нас в подводном флоте считается из ряда вон выходящим событием. Мы не подводное такси.

–Ладно, оставим эти беспредметные разговоры, – Испанец придвинул к себе карту Японского моря и побережье, – давайте по существу обсудим наше десантирование, капитан давайте ваши соображения, где нам безопасно и без лишнего шума высадиться?

– Поразмыслив, я пришел к выводу, что лучший вариант для вашего десантирования это Бохайский залив, но не в нашем случае, у нас подводная лодка, а не надводный корабль, залив слишком мелок и, если нас заметят японцы нам от них по этому мелководью не уйти. Над заливом регулярно летают гидросамолёты и будет нам, короче, всем амба. Предлагаю вас высадить в Ляодунском заливе, он вдаётся в сушу более чем на двести километров, вам придётся меньше чапать пёхом. Глубина залива тоже не ахти какая, местами до десяти метров, но высаживать вас на отмели не очень лучший вариант. Даже, если нам это удастся, лодка не сможет уйти незамеченной, японцы не дураки и сразу поймут в чём тут дело. Мы выберем место, где будет глубина примерно метров пятьдесят, днём отлежимся на грунте, а ночью, во время прилива всплывём и пойдём в надводном положении миль десять и постараемся вас высадить как можно ближе к порту Инкоу. Побережье правда изрезано множеством мелких заливов, но я, для измерения глубины, выставлю несколько матросов с лагами на носу и корме для проверки глубины. Это менее безопасно, чем по суше пробираться вам до Чанчуня, а это, более четырёхсот километров по холмам и редким лесам.

– Как же мы незаметно этот расстояние пройдем? В пути следования, пока доберемся до провинции Гирина, можем потерять половину состава группы. Японцы не дадут нам пройти до поселка Чанчунь парадным маршем. Нет, здесь нужно какое-то другое решение.

– А если вас высадить рядом с портом, – капитан мельком взглянул на карту, – Циньхуандао?

– Как? Порт Циньхуандао? Китайцы наверно всей страной придумывали это название.

– А что, мысль не плохая, – перебил Шульгу Глебов, – В снующей разномастной толпе нам легче будет скрыться. Всё на этом варианте мы остановимся. У меня есть пару человек азиатской внешности, они высадятся первыми и подготовят нам место для корректировки и дальнейших наших действий, а мы их будем ждать в одной из мелких бухт. Капитан сложил карту глубин Ляодунского залива и встал, – Вы продолжайте, а мне надо идти, необходимо эти корректировки курса и места высадки, согласовать с моим старпомом и штурманом. Чувствуя, что старым друзьям надо о многом поговорить, вслед за капитаном, извинившись, сославшись на неотложные дела, поднялась и Красина кивнув на прощание, она молча удалилась.

– Испанец, а кто это у тебя с азиатскими чертами лица? Ты разве прибыл не один?

– Нет конечно, – Дед в радиограмме мне рекомендовал взять с собой двоих надёжных ребят из местных, я выбрал китайца и японца.

– У меня тоже есть два брата-акробата, косящие под титульных японцев и Шульга рассказал, как они дерзко выкрали братьев из Актюбинсклага.

– Узнаю своего безбашенного друга, Дед помог?

– Не только, ведомство Абакумова приложило руку. Меня беспокоит другое, как мы будем добираться до места проведения операции? Мы можем потерять большую часть нашей группы.

– Идет война и война непростая, потери неизбежны. У нас есть единственный способ выжить – это сразу уходить оттуда где тебе плохо! Горевать по поводу утраты членов нашей группы, это проходящий процесс, но не в коем случае не статусная составляющая, горечь утраты от непредвиденных потерь со временем пройдёт, а статус, что мы все умрем нас будет преследовать всю жизнь. Крепитесь, это надо будет пережить! А ты посыпаешь себе голову пеплом и мучаешься, как Христос на кресте.

– Как-то, я раз пытался изменить свою и чужую жизнь, рискнул, и чуть не потерял свою.

– Мне это известно, но в том случае тебя не окружали враги с автоматами. Выбор ты сделал сам.

Глебов налил из анкерка вино в жестяные кружки и придвинул одну Шульге. Они замолчали и задумались каждый о своём.

Шульга отпил вино из кружки, поставил её на раскладной столик, взял карандаш и стал задумчиво вертеть его в руках, чёрт возьми, должно же быть какое-то решение, но ничего стоящего в голову не приходило, не хватало чего-то, а вот чего – он терялся в догадках. И наконец его озарило!

– Есть, есть мысль Испанец, правда фантастическая и трудно выполнимая, но она осуществима, как тебе идея угнать японский гидросамолет? Наверняка в таком крупном порту как Инкоу они присутствуют и паркуются где-нибудь неподалеку на одном из пирсов.

– Ты это серьёзно? Предположим, что нам удастся угнать какой-нибудь гидросамолёт, а дальше то что? Ну взлетим мы, ну доберемся без проблем до провинции Гирин, а потом что? Перекрестившись на прощание все вниз сиганём без парашютов? В районе Гирина нет ни моря, ни крупных рек, а те водоёмы, которые есть, плотно контролируются японцами, куда будешь сажать этот гидросамолет. На пузо? А перекреститься на прощание мы успеем?

– А почему бы нет, этот рыдван тихоходен и там гондолы здоровые, авось выдержат.

– Авось-небось и их друг надысь! А о людях ты подумал, нас же около тридцати человек! Где и как мы его будем угонять?

– В порту, вечерком прошвырнёмся по заливу на арендованной лодчонке и смотрим, что и где находиться и как нам это половчее осуществить.

– Сумасшедший ты Колыма, ты меня уже переплюнул со своими бредовыми идеями, а летчики, летчики у тебя есть? Кто осмелиться сесть за штурвал незнакомого самолёта?

– Есть, Виктория Веденеева и Раечка когда-то учились в аэроклубе.

– Кто, Раечка? Ты посмотри! Помимо того, что она на Курской дуге лихо управляла танком, так её бесшабашную ещё угораздило в аэроклубе отучиться, что за девка, ну что за наказание!

– Ты не забыл, что она из 11 отдела, где небезызвестный тебе Кардан преподавал?

– О! Майор Карданцев – знаю такого, его все курсанты боялись, как огня, но специалист они был отменный, его кредо: «Нет ничего невозможного, не хочешь – заставим, не можешь – научим!». Он, где трёхэтажным матом, где простым увещеванием на грани безумия, кропотливо учил своих курсантов езде на любых средствах передвижения, вплоть до самолётов.

– Вот-вот и я о том же, только есть одно, но… В этих японских самолётах, всё обозначение приборов будет написано, как бы левой ногой, то есть иероглифами.

– Я это понимаю, но графическое изображение приборов в самолетах любой страны изображаются по одной единой схеме. К тому же у меня есть чистокровный японец Асикага.

– Давай сюда девчонок, будем разрабатывать план, на захват гидросамолета пойдут Влад, Гиви, ты, девчонки и братья-калмыки для прикрытия. Выдавайте себя за испанцев или итальянцев, с вами также пойдут один китаец и схожие лицами братья-калмыки.

– Кто из девушек знает испанский или итальянский? Да, с вами пойдет японец Асикага, как переводчик и радист. Вам придётся взять «языка», выкрыть полетные карты и пароль в воздухе, его посадите за рацию. Все!

– Родионова, по-моему, изучала итальянский и испанский.

– Нам нужна будет японская форма для Асикаги и итальянская для Марийки, желательно офицерская.

– Шульга, с итальянской будут проблемы, дело в том, что в порту Инкоу присутствует только незначительная группа итальянских водолазов и моряков с каботажного судна, а у них весьма специфический мундир.

–Да какая разница, кто там будет разбираться, главное, что Родионова прекрасно владеет итальянским, а её способности по прямому воздействию на человека пси-сенсорикой с помощью боевого гипноза, очень нам в этом помогут. Всё, решено, давай переместимся в седьмой отсек там места побольше и созовём все членов группы.

– Да? Ты мне об этом не говорил, колдунов и ведьм мне только не хватало для полного счастья. Ну-ка, давай рассказывай, что я еще не знаю о твоих девчатах?

– Хоть ты мне и друг, но извини, но не имею права! Я давал подписку о неразглашении.

– Чтоб вас, делайте что хотите!

Какой бы не был отсек по размерам, всех двенадцать человек, включая Лю-Чена, Асикагу и братьев-близнецов, он не смог уместить и когда все собрались в седьмом отсеке, девушкам пришлось сесть на колени к мужчинам. Раечка, долго не думая первой показала пример, она смело обняла Шульгу за шею и устроилась тёплым задом на коленях Шульги. Гиви вмиг подсуетился и несмотря на слабое сопротивление, схватил Викторию Веденееву за пояс и усадил к себе прямо на колени. Она усмехнулась и не мудрствуя лукаво, нарочито поёрзала упругим задом на коленях Абрека, что вызвало у него сладкую истому и томный вздох.

– Знаешь моя дорогая, – заявил он громко, – по окончании нашей операции, я в честь такого знаменательного события, на обеих своих ногах наколю себе большую подводную лодку!

– Да мой дорогой? Я уже чувствую твой настырный перископ! Хохот грянул такой, что капитан, находившийся в шестом отсеке, рявкнул в открытый люк, – Тишина в отсеке, мать вашу за ногу! Нам только акустических мин не хватало! Пассажиры хреновы!

– Неплохое начало для трудного разговора, – подумал Глебов, у которого на его накачанных ногах примостилась, легкая, как пушинка, миниатюрная Марийка Родионова, – Видно, что люди устали находиться в этом замкнутом пространстве и Глебов помня, о наставлениях капитана лодки о преследуемом подводников стрессе, прихватил из каюты капитана, анкерок с вином. Он первым налил в кружку вино и поднёс Виктории, – это тебе за настырный перископ, заслужила красавица. Когда с вином было покончено, первым слово взял Шульга,

– Прошу всех на меня не сердиться, за эту бредовую мысль, которую я вам сейчас озвучу, порой я бываю, в ответственный момент довольно неприятной личностью. При жизни, быть достойным человеком очень непросто, главное же преимущество, что и после смерти, ты должен остаться человеком навсегда. Не забывайте это и дорожите своей честью. Стать непотребной мразью легко, но потом всю жизнь будешь корить себя и всю жизнь будешь стараться вернуть себе имя достойного человека, но не так это просто.

– Это мы уже заметили, но и мы не святые апостолы. Каков вожак – такая и стая!

– Да, действительно, я может быть уже постарел в вашей стае, и молодые уже начинают меня покусывать и предлагают сменить желтую майку лидера, я это понимаю и после этой операции, ухожу на покой. И он пересказал план предстоящей операции. Затянувшуюся паузу прервал Влад,

– Командир, ты знаешь, мы всегда на твоей стороне, но то, что ты предлагаешь – это безумие!

– Моя сторона в этом случае не самая выгодная, не нравиться – переходи на другую, но другого, менее безопасного плана «Б», за неимением времени у нас нет.

– Ну, это уже слишком, – следующей возмутилась Раечка, – план на мой взгляд неплох, но не забывай командир, нас такими безбашенными сделал ты, и ты сделал нас теми людьми, которыми мы сейчас являемся и неплохо выполняем свое предназначение!

– Это, я буду помнить всегда, но без этого плана, нам из порта не выбраться.

– Как, как ты предлагаешь это сделать?

– Первыми уйдут в разведку, Ю-Шен, Асикага и вы, братья-калмыки, у вас фактура менее заметна и вызовет меньше подозрений, Вам Асикага и Ю-Шен необходимо будет раздобыть лодку с вёслами, а братья-калмыки с подстраховкой Влада и Абрека, раздобудут форму японских вооруженных сил и итальянских моряков. Правда, по заверениям капитана лодки, в порту Инкоу, есть только один итальянский вспомогательных кораблик, но нам и этот сойдёт. Надеюсь, вы Марийка еще не забыли итальянский язык? – обратился он к Родионовой. На что Марийка вскочила с колен Глебова и шутливо отрапортовала по-итальянски, – No, Il mio comandante, è stato con me fin dall'infanzia! – Нет мой командир, я дочь дипломата и говорю на итальянском с детства!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.