Время совершать ошибки

Парень смотрит и не верит своим глазам: кажется, Вилен даже расправил плечи и реально кипит энергией! Вот уж не ожидал, так не ожидал, что настолько порадует главного тренера. А Гу Ли оказался прав насчет костюмчика…

***

– Вот он!

Как только Орлан пересекает черту класса, все пялятся на него, как в кино. Да, в фильмах всегда так: появляется главный герой, и все сразу забывают, кто где чесался, и теперь готовы внимать любым его словам или действиям… В реальности у новоявленного героя неприятно сводит живот, он, словно под надзором 40 человек, неловко ставит рюкзак на парту, вынимает из него подряпаную электронную книгу и садится спиной ко всему классу (ведь он один разместился на первой парте перед учителем), а в спину ему начинают гудеть тихие разговорчики… Гул все нарастает и нарастает с каждой минутой.

– Всем заткнуться!!! – влетает пулей за минуту до первого звонка Филимон, обводит всех полубезумным взглядом и выдает: – Сейчас придут люди из службы взысканий с несовершеннолетних и будут зачитывать штрафы на семьи провинившихся в режиме онлайн-трансляции. Чтобы ни звука, ни пука! Если кто-то хотя бы чихнет, то будет объявлен в список штрафников на следующий раз, усекли?! А если будут задавать вопросы, то отвечать только так: «Провинившиеся действовали отдельной бандой, и ни с кем из нас никогда не контактировали!» Все! Баста! Больше никакой самодеятельности!!!

В коридоре слышаться торопливые шаги. В классе абсолютная тишина. Входят две тетки в форме с нашивками, директриса, въезжают четыре робота-оператора, рассредоточиваются по кабинету.

– Аппаратура готова. Можно приступать, Заира Великолепная? – косится одна из теток службы.

– Конечно, – директриса кусающим взглядом обводит всех подростков и останавливается на классруке. Тот, кажется, даже не дышит.

– Неопровержимые данные видеонаблюдения и последующий процесс обговорения с участниками стали подтверждением того, что такие-то (список провинившихся) вчера действительно совершали действия асоциального характера по отношению к ученику 10-Б класса Стивену Беркли. Ввиду хорошей репутации школы и личных заявлений классного руководителя и директора, решено взять названных детей на особый учет и взыскать с их семей штрафы. Пока только это. Но если до окончания учебного года и получения аттестата, названные дети будут пойманы на любом из правонарушений, то они незамедлительно будут высланы на тяжелые исправительные работы за пределами города на срок от 3-х до 15-ти лет в зависимости от дополнительно нанесенного материального или морального ущерба. Также эти дети будут оставаться на усиленном контроле до наступления 19 лет. Их работодатели будут обязательно уведомлены об этом, как и кураторы в других учебных учреждениях.

– Конечно, размер штрафов не может подвергаться оспариванию в судебном или ином порядке, так как это и так большая моральная уступка соученикам своего сына родителями Беркли. Суммы надо погасить сразу или постепенно с отсрочкой на ближайшие 5 лет. Причем прошу заметить, что мы тоже не благотворительная организация, и у нас начисляется процент по предоставленному на время кредиту, – говорит уже вторая тетка. Роботы-операторы скользят по классу в безмолвной тишине, снимая все происходящее на камеру. Орлан знает, что семьи провинившихся сейчас в полуобморочном состоянии ждут объявления цифр… Он сам когда-то через это прошел. – Итак, шестеро участников получают штраф в размере 6878 долларов, а Бодияр, как самый злостный нарушитель, в размере 36802 доллара. Спасибо за внимание! Ведите себя достойно и учите этому своих детей!

Щелкают клапаны видеозаписи, роботы выезжают из кабинета, следом уходят тетки и директриса. Филимон задумчиво чешет подбородок, а класс взрывается негодованием:

– 36, нет 37 штук!!! Да Бодя никогда и не при каких обстоятельствах не нашкребет эту сумму! Даже за его органы столько не дадут! – разносится отовсюду. – Его нигде не возьмут учиться или работать! Даже если другие и оплатят 7 штук сразу, то все равно осадок-то останется… На них будут коситься!!! Будут избегать!!!

– А Орлана-то пронесло! – вдруг послышался истеричный бабий вой сзади.

– Ты что, брюхатая от Боди? И что, что пронесло? Этот чувак из 1 района – его дружбан! Чего орешь?! Сядь и заткнись!

Ор и возгласы продолжались целый урок, а Филимон сел за учительский стол, спиной к подопечным, и не делал никаких замечаний. Вообще. Словно его не было в классе вовсе.

***

Дэйв сидел и хмуро разглядывал своего деда Даниила.

«Может быть, они одного поля ягодки с Виленом? Похожи как две елки в лесу», – вскользь проносилось у него в голове.

– Это судьбоносная удача, что твоего Максочку едва не отправили на тот свет! А то совсем подупали наши рейтинги! Ты молчишь, и люди к нам не идут, обижаются… Стоило открыть рот – сразу звонки, сотни предложений о сотрудничестве, и вообще хорошо, – блаженно лыбиться дед.

– А Макса тебе даже ни разу не жалко? – непонятно к чему открывает рот Гнески, ведь и так ясно, что Тверин сам бы сбросил весь его класс с 100 этажа ради выгоды.

– Жалко у пчелки, а у людей интересы. Что толку сопли мотать? Люди умирают каждый день по поводу и без повода. Вообще людей много развелось. А так никто и не умер, – пожимает плечами дед.

Дэйв закусывает губу и отворачивается. По его щекам начинает скользить влага.

– Сарочка, принеси нам с внучком по чашке кофе! И не простой, а чтобы пенки было побольше, и сладкий, – вызывает работницу по связи начальник. – Чего молчишь? Может, хочешь чая или алкоголя?

Дэйв чувствует, что попал в капкан эмоций. Если сейчас выбежать, то все сотрудники увидят его в рыдающем состоянии, а Гу Ли точно от него не отстанет со своими рецептами. Но если останется с этим бессердечным родственничком, то сердце не выдержит и разорвется на тысячу частей. Усилием воли он пытается взять верх над слезами, но они, как на зло, начинают хлестать без удержу.

– Ну, чего ты? – появляется рядом с ним Даниил.

Дэйв пытается отвернуться в другую сторону.

– Изпереживался, да? – продолжает лезть к лицу родич. – Не дело это. Надо на все легче смотреть… Легче.

– Как можно быть со смертью «легче»? Дурак ты старый… – рыдает он уже в голос.

– Надо всегда помнить, что те, кто умер, хотели бы, чтобы ты жил полноценной жизнью: питался хорошо, развлекался, учился, женился… Никто не желает любимому человеку плохого! А нелюбимые люди… Что за смысл на них обращать внимание? Их миллиарды, и все они живут сами по себе. Им ты не нужен, им до лампочки.

– Тебе лишь бы что-то сморозить… Кто тебе это сказал, что любимые хотят, чтобы я хорошо жил? Кто? – он вскочил, наметив путь к выходу. Больше по просьбам деда он и ногой не пошевелит!

– Один мой товарищ рассказал, когда вышел из комы спустя четыре месяца, – мужчина тоже сделал пару шагов и встал точь-в-точь между внуком и дверью. – Куда ты собрался? Ничем дедулю не хочешь огорошить? Мог бы высказать откровения, какие тебя гложат? – пытливо смотрел на него Даниил, вдруг расставил руки в стороны и попер, попер прямо на парня, схватил в объятия мертвой хваткой, повалил вместе с собой на диван. – Ну, что с тобой стряслось-то? – наглаживал ёжик внука.

– Ничего тебе не расскажу, отстань! – Дэйв попытался выбраться из-под туши деда, но совершенно напрасно. – Ты полный придурок! – пыхтя, он предпринял еще одну попытку.

– А тебе не интересно узнать историю о человеке, что видел тот свет не понаслышке?

– Ни капельки!

– Хорошо, так и быть, слушай. Он был детина высоченного роста – под два метра десять сантиметров, а женился на маленькой девчонке – полтора метра в прыжке. И любил ее. Жизни ей не давал – все следил: где она и с кем. Да оно и неудивительно, мы ведь люди военные. Уезжаешь и не знаешь насколько – на неделю или на полгода… А сплетни, они, знаешь, и хорошего человека кусают да подкусывают… Были еще те «таланты», что подбивались за деньги присматривать за его красотулей. Мы миллионы раз говорили ему, что его жена – девочка порядочная, и камеры видеонаблюдения везде на каждом шагу – мышь не проскочит! Но все не то… Глодала его эта змеюка ревность, прямо сжирала заживо со свету… К тому же детей у них не было, хотя пожили уже больше пяти лет. Во всем была виновата болезнь «свинка», которой мой друг переболел еще в детстве. Но признаться он не мог и делал вид, что лечится, а сам только и делал, что знакомился с ее подругами да дознавался: с кем она и как… Ты же «свинкой» вроде не болел? Чего тогда сопли по роже размазываешь?

– Тебя забыл спросить!

Под дверью послышалось пыхтение. Дед слегка слез с внука, сел типа рядом. Зашла Сарочка в своем обычном сером костюмчике, занесла поднос с кофе, шмякнула его об столик и, не глядя на них, вышла.

– Вот козюля! – прищурился, негодуя, Даниил. – Опять свой норов показывает – даже владельцу компании ей тяжело кофе поднести!!! Ух! Специалист – и не смотри эксплуататорски в ее сторону!

– Ты ее заставляешь за «спасибо» работать? Почему она вечно в одной одежде ходит? – смахнул оставшуюся слезу парень и попытался отсесть подальше от деда.

– Ба! Защитничек! Да я на нее чуть ли не весь фонд зарплаты трачу, это она трында такая! Типа тебя – пожизнено всем недовольная!

Странно, Дэйв даже не обиделся. Наверное, сил душевных не было.

– Так что случилось с тем мужиком, в конце-то концов?

– Да фигня полная! Пришла разнарядка готовиться к командировке на пару месяцев, а он, доходяжный, пришел к выводу, что все камеры наблюдения ставит любовник жены. Поэтому как раз после дождика в резиновых сапогах встал в лужу на пороге дома и металлическими щипцами начал вставлять свою видеокамеру в электрическое гнездо. Тут его и долбануло! Сапоги-то он одел резиновые, а что взял щипцы без изолятора не посмотрел… Ляпнулся он в лужу, а гнездо-то вывалилось и еще раз долбануло уже в воде его тело электричеством! В общем, впал он в кому. Врачи не давали никаких гарантий… А жена к нему ходила, плакала. Там один врач даже предлагал ей замуж мимоходом, но сейчас не об этом. Впал дружок в кому весной, а выпал летом в грозу: как услышал раскат грома – вскочил и ожил! Да только стал совсем другой человек: честно сказал жене, что надо быть с тем, кто сердцу мил, признался: из-за чего детей у них нет. Она, конечно, его дураком обозвала, но осталась с ним. Взяли они двух пацанов из неблагополучной семьи, выкормили, вырастили… Эх! Его уже больше шести лет нет на земле, а дети живут хорошими семьями, и по сей день им благодарны!

– А что, что там – на том свете?

– Ничего там нет. Ни боли, ни злости, ни радости… Ушедшие люди живут только в памяти живых людей, добрыми или злыми поступками, и все.

– Сознайся, ты сам только что все придумал, правда? – Дэйв внимательно разглядывал Даниила.

«И что я хотел от хитрого старого козла услышать?» – думалось с тоской.

– Нет, не придумал, – отрицательно покачал головой мужчина. – Знаешь: сколько людей я убил или сколько спас?

Внук отрицательно покачал головой.

– То-то же! – многозначительно поднял вверх палец дед. – А, между прочим, очень даже много у меня на счету и тех и этих. И никто мне не предъявлял никогда счетов из числа мертвых, только живые!

– Это и коню понятно, – совсем нахмурился парень, осознав, какой он сам дурак слушать эту ересь.

– А вот и нет! – запальчиво хлопнул себя по коленке Тверин. – Откуда все эти сюси-пуси – любовь к загробной жизни, вера в призраков, богов и все остальное? Все от непонимания! Только пожив с мое, узнаешь, какая это фигня на самом деле! И знаешь: те, кого я спас, часто предъявляли мне претензии в тяжелые моменты, а вовсе не благодарности… Я был виноват в их несчастиях! Вот так! Давай пить кофе, а то совсем остынет.

Дэйв взял кружку в руку. Почти спокойно выпил содержимое. В душе у него ничего не расцвело, зато его попустило – он понял, зачем бабы рыдают…

– Теперь и я вижу, почему Леночка ночами спать не может… Выкладывай, что у тебя стряслось?

– Ничего. Говори: зачем звал? Вечно одни бредни от тебя выслушиваю!

– Что ж давай по делу. Надо, чтобы твое имя внесли в список «неприкасаемых».

– Дед, ты вообще адекватный? С чего вдруг одного парня, из более 10 миллионов жителей Мега-города, ни с того ни с сего будет охранять вся служба безопасности, прокуратура и суды, короче, весь закон? С какого перепуга???

– Хмм… А ты послушай названия-то: Гмески, Бомбески, Дэйви Гески, Чески из Дерески, Гескики Дэйвики…

– Что за хрень? – перекосился парень и уставился на предка. – Решил надо мной поиздеваться???

– Это начало списка из более чем трех сотен фирм, которые десятками открываются под твоим искореженным именем! Приятно, а?

– Дай сюда! – Дэйв выдрал у деда гаджет и со злостью уставился на действительно стремные перекорежки названий его фирмы и его имени лично.

– Если не положить этому край сейчас, то уже через месяц подделок будет более 3 тысяч! Черти что! И хотя ты будешь ни при чем, но все будут полоскать и процеживать твое имя через свои поганые рты под разнообразными соусами. Вполне возможно, что начнут дразнить и тебя лично, а как же!

– И что я должен сделать?

– Езжай прямиком в горсовет и требуй «неприкасаемого» статуса для своего имени.

– Я не собираюсь в никуда выбрасывать деньги! Я сейчас почти ничего не зарабатываю!

– Ну, чего ты кричишь, чего кипятишься?! Не надо мне это рассказывать – высказывай все в горсовете. Я тебе не враг – со мной надо вежливо и на Вы.

Дэйва передернуло. «Черт! Что делать? Не хватало, чтобы все закусочные, пивные ларьки и салоны для стрижки интимных мест ассоциирировались со мной! Денег свободных мало, и отваливать их чиновникам, подобным Денису Великолепному, нет никакого желания!»

– Дедуля… У тебя же есть связи в горсовете? – решил он прикинуться «лапочкой».

– Я этим заниматься не стану! Я тебя уведомил – дальше решай все сам! Вырос лоб в 15 лет, и все мечтает: кому бы сесть на шею! Вот молодежь пошла-то! – довольно откинулся на диване дед и с интересом изучал своего внука.

«Старый осел! Только баб щупать в первых рядах, а как дела делать – все перекидывает на мои плечи! Еще и лыбится – ему интересно: буду ли я молить его о помощи… А вот и нет!»

– Ясно. Тогда я пошел…

– Попутного ветра! Передавай родителям привет! И нюни-то при матери не распускай, а то ей-богу смотреть тошно, аж удавиться хочется!

Дэйв сцепил зубы:

– До просмотра следующих отчетов. Надеюсь, в дальнейшем ты заработаешь на рейтингах больше и еще сильнее обкрадешь собственного и единственного внука…

– Чао-како! Даже не сомневайся, – рассмеялся Даниил и весело хлопнул себя по коленке.

***

– Поехали к ближайшему приличному салону красоты, – скомандовал Дэйв водиле. Гу Ли вопросительно приподнял бровь. – Да, хочу быть красивым как ты и хотел с утра, – небрежно бросил он охраннику.

– Хотите всех сразить в школе? – уточнил телохранитель.

– Нет. Мне надо в горсовет.

Китаец громко фыркнул:

– Вы не успеете переступить и порог горсовета, как все будут знать, что для визита к ним вы прихорашивались. Дома надо было накладывать мейкап.

– Да? И в «Тренажерке» обливаться потом со слоем воздухонепроницаемого дерьма на лице? – Дэйв был реально раздражен на деда, а тут еще и телохранитель выпендривается!

– Нанесли бы в душе после тренировки. Неужели так сложно? – пожал плечами китаец.

Дэйв развернулся к Гу Ли и несколько секунд мрачно его рассматривал.

– Останови машину, – резко приказал он. – Выходи, я поеду дальше без тебя.

– Хозяин – барин, – бросил охранник и быстро выскользнул из салона.

Дэйв злился и матерился про себя на «всезнаек», что его окружают. Пару раз ударил кулаком по сидению для снятия напряжения.

– «Императорский блеск», – буднично оповестил шофер. Кажется, того никогда не смущали никакие проделки босса.

– Поехали на ближайшую стоянку, – дал он новое распоряжение. На гаджете нашел рядом приличный магазин косметики, заказал онлайн доставку дроном, пять минут ждал и еще пятнадцать тщательно наводил блеск. Сказать, что он стал краше – нет, просто глаза стали более выразительными и губы явно выдавали присутствие краски, но если не видеть его каждый день, то можно об этом и не знать, верно? Кстати, его можно было поздравить – он первый раз в жизни сам себе сделал макияж и ничего. Вполне сносно.

– В горсовет, – поправляя на себе костюм и пряча косметику в маленький потайной сейфик, распорядился он.

Многие жители Мега-города называли здание горсовета «самым сексуальным в городе» из-за двух возвышающихся башен, а депутатов – «самыми симпатичными и располагающими личностями». Короче, лизали жопу. Дэйв себя к ним не относил. Он сразу пошел в приемную к мэру.

– Ой, извините, – расплылась в улыбке молоденькая секретарша. – У Вас же не назначено…

– И что мне делать? У меня важный вопрос.

– Ну, конечно, – так и махала девушка в его сторону ресничками, – конечно. Подскажите, в чем он заключается, и помогу Вам обратиться к заместителям.

Через пару минут он гуськом следовал за секретаршей к начальнику одного из отделов. Оказалось, юридического. Минут тридцать проторчал в кабинете, пока тот «освобождался» от важных дел. Выслушав, мужик поморщился как от зубной боли.

– Я понимаю Ваше беспокойство и озадаченность. Конечно, это неприятно, но с этим можно жить, – развел тот руками.

– Меня не устраивает то, с чем согласно мирится большинство. Я хочу себе отдельного статуса. Я – лицо Мега-города.

– Вы молоды и, конечно, настойчивы. Но юридически нет ни одной бумажки, где бы это было зафиксировано. Да, Вас узнают и за пределами нашего чудесного города, да, и ассоциируют с ним… Но точно такие же права может потребовать любой спортсмен Мега-города, добившийся призовой медали или бизнесмен, создавший оригинальную линию производства. Вы, наверное, знаете, что у меня расписана очередь на раздачу значков почета более чем на два года вперед, а о том, чтобы получить логотип Мега-города себе на продукцию мечтают все! Я ничем не могу Вам помочь, хотя искренне хочу и стремлюсь, но увы, увы…

– Если Вы не удовлетворите мое требование, то через полчаса после того, как я выйду из этой двери, весь мир будет знать, что Вы потребовали от меня взятку в размере 20 миллионов долларов за то, что должны были предложить сами.

– Что? – уставился на него начальник юридического отдела.

– А разве Ваше указание на очереди не вымогание взятки? И раз я – Дэйв Гнески, то минимум в 20 миллионов!

– Курам на смех! Да кто Вас будет слушать!?!? – мужик побагровел на глазах.

– Спорим, что послушают на каком-нибудь центральном канале. Вы видели, сколько желающих смотрели мой ролик перед этим? Думаю, фанаты с удовольствием посмотрят и этот.

– А почему, собственно говоря, Вы не на учебе? У Вас же столь плотный график?!

– Потому что я учусь, чтобы достойно и дальше нести и представлять свое имя! И я не позволю неизвестно кому портить его! Если Вас все устраивает, даже то, что Вы – полностью некомпетентны и не можете за два года разгрести дела, которые иные делают за пару дней… Что ж… Когда Вас снимут, я поговорю с Вашим преемником!

– Вот хамло!!!

– Я, между прочим, здесь же в горсовете проходил обследование и фотографировался с мэром! С действующим! И если это делает каждый и любой, то продемонстрируйте мне свои фото с мэром, Вашей собаки и любовницы! – вскочил Дэйв со стула. – И если Вы еще раз неуважительно обо мне отзоветесь, то будете в судебном порядке приносить извинения и никак иначе!!!

Мужик тоже поднялся и тяжело положил взгляд на визитера. Недобрый. Но что Дэйву до плохого расположения к нему? Плевать он хотел!!!

– Хорошо. Давайте безотлагательно оформим документы. Присаживайтесь поближе, – вдруг пошел на мировую начальник, хотя лицо его все еще продолжало быть свекольного цвета. – Но, учтите, решение столь важного вопроса потребуется выносить на сессию горсовета и получить личную подпись мэра.

– Тем более, и не Вы тут главная скрипка, – согласно кивнул парень.

Через пару минут под руководством начальника еще трое юристов сделали все необходимое. Дэйв вышел из горсовета и поехал в школу. Он ведь теперь и учится добросовестно – для себя, а не абы как для родителей.

***

– У тебя что совсем нет гаджета? Как ты живешь? – вопросительно уставился на Орлана рыжий в коридоре после занятий.

– Есть, но он отказывается работать в Мега-городе. Вот на побережье, где я был в чудесной спортивной школе, там все работало…

– А купить сим-карту Мега-города не судьба? Я все не могу понять: ты лох или прикидываешься?

– Если у меня нет денег и за это обзывают лохом, то да, я лох, – пробормотал Шкварок и покосился в сторону выхода со школы.

– Жрать хочешь? – приподнял одну бровь рыжий.

– Не отказался бы, – честно признался он.

– Тогда пошли со мной.

Стивен пошел и пошел, не оглядываясь, вон из школы. Орлан на минуту завис.

«Этот пацан так плохо обошелся с моими одноклассниками. Пусть Бодя и остальные в чем-то и конченные, но если бы этот Беркли их не спровоцировал, они никогда бы первыми не полезли в драку… Меня один раз пронесло. А что будет в следующий? И вообще?» – мысли хаотично копошились у него в голове. «Может лучше пойти домой и учиться? У меня же скоро профориентация!»

Странно, но ноги уже вышагивали за рыжим, преодолевали препятствия, глаза старались не потерять рыжее пятно башки в толпе, и вообще, он несся за другом-недругом на всех парах. А тот и не думал тормозить – быстро юркнул в городской метрополитен.

– Черт! – только и выдохнул Орлан и побежал за Беркли изо всех сил.

Еще бы! У него не было денег на метро и, честно говоря, он никогда им не пользовался… Знал о существовании этого вида транспорта, иногда заходил на свою ближайшую станцию, где было бесплатно, смотрел с серьезным видом, а потом выходил, чтобы не привлекать внимания камер. А рыжий уже торчал возле входа и, видимо, материл его.

– Пролазь вперед, – скомандовал тот.

Орлан и пролез. Пол вдруг качнулся и поплыл у него под ногами, образуя ступеньки. Мальчишка ойкнул. Люди рядом покосились на него. Тогда и он отморозился, но дальше попал опять в иллюзию – везде свет и сверкание, высокие золотистые колонны, экраны во всю стену и на полу и потолке… Эта сказка! Он лупал глазами, забыв где находится…

– Что? Нравится? – спросил Беркли.

– Это самое крутое, что я видел в жизни!!! – выдохнул Шкварок. Какие-то неземные девушки танцевали на экране прямо перед ним, чуть дальше – лились водопады, еще дальше – мерцали снежные вершины… И воздух! Воздух был словно невесомый!

– Я всегда спрашивал себя: есть ли хоть одна живая душа, чтобы ей нравилась непрекращающаяся, рябящая, назойливая реклама подземки? Теперь вижу, что есть…

– Хотел бы я так жить, – все еще не закрывая рот и смотря под ноги на стрелочки, признался Орлан.

– Кхех… – только и нашелся Стивен. – Ну, потопали. Нам сюда.

Они куда-то зашли вместе с толпой, через пару минут люди стали выходить-заходить, и так без числа раз.

– Скажи, в чем смысл этих хождений?

– Куда мы едем?

– А мы разве едем?

Рыжий уставился в экран, где громогласно приглашали принять участие в конкурсе «Лицо Мега-города – это ты!»: «Стань таким как Дэйв Гнески! И даже лучше! Твои таланты покорят весь мир, и ты откроешь для себя всю необъятность мира! Будь лучшим из лучших!»

– Ты не участвуешь в этой крутотени? – кивнул Орлан на конкурс. Стивен почему-то молчал и отвернулся в другую сторону. Так, словно ему не было дела до Орлана.

– Нет, ты серьезно? Серьезно не понимаешь: как работает метро, и как проводятся подобные конкурсы? – вдруг повернулся и попер на него Беркли. – Ты тупой совсем?

– Я что-то сделал не так?

– Да забей. Ладно.

Вышли они совсем в другом незнакомом месте. Тоже сказочно красивом, но с живыми цветами на подставках и деревянным декором под старинные избушки. Куда-то шли.

– Знаешь, я предлагаю заняться альпинизмом в реальных условиях. Ты же не против? – вдруг остановился впереди идущий рыжий и уставился на него.

– Я только «за»! – мгновенно обрадовался Орлан. – Но надо же обмундирование…

– Все есть! – Стивен вдруг подошел к камню, постучал по нему и тот раскрылся, показав, что это вовсе не камень, а тайник. Быстро достав сумку, рыжий опять постучал, и снова перед ними был самый обычный камень.

Орлан лишь хлопал ресницами. Вот сколько чудес на свете! А Беркли тем временем достал шикарные лапы, какие были у Джуана, и даже более крутые присоски на руки, щитки и небольшой камуфляж – куртку и кепку серо-коричнего-черного цветов. Протянул все это добро ему.

– Вообще – огонь! – любовно выдохнул Орлан, нежно прижимая к себе альпинистские сокровища.

– Ну, давай попробуем! Чего смотреть-то? –Беркли сам принялся одеваться в камуфляж. Орлан засопел и тоже принялся быстро облачаться. Затем они полезли на горку, рядом с которой находился камень. Спустились. Еще горка. Спустились. Еще горка повыше. А дальше оказался забор. Они перелезли без проблем.