Пламенный лёд. Книга вторая

– Только аккуратней, Лиз. – Хотя Ксения не была уверена в искренности спортсменки, выпытывать у нее что-либо она не стала. Если уж говорить откровенно, мысли Ксюши в данный момент витали очень далеко. – Ты отдала Жене документы?

– Да.

– Спасибо.

Посмотрев Лизе вслед, Ксюша снова подумала, что ее явно что-то тревожит. Но, как знать, может быть, это что-то личное, чем она не намерена ни с кем делиться. Ксения была рада, что Лиза решила вернуться на лед, что нашла в себе силы и смелость возобновить тренировки, что с каждым днем ей становится лучше. Ей очень хотелось, чтобы у Лизы получилось все и даже больше. Сама не зная почему, она верила в Меркулову. Что же касается личного… На это есть право у каждого.

***

Лиза переминалась с ноги на ногу у машины Макса. Дождь прекратился, но на смену ему поднялся неприятный холодный ветер. Она ёжилась и прятала руки в карманах тонкой ветровки.

– Давно тут стоишь? – Макс подошел к автомобилю и снял его с сигнализации.

– Не очень.

Лиза поспешила открыть дверь. Украдкой она следила за Самойловым, пытаясь найти в нем признаки недовольства, нервозности, раздражения или еще чего-либо, что выдало бы его. Однако ничего похожего она не заметила, только взгляд показался ей немного грустным. На самом деле Лиза ждала его уже минут десять. Обычно Макс после тренировки говорил ей, что подвезет до дома, но сегодня Лиза сама пошла к машине, не дожидаясь приглашения. Почему-то она опасалась, что Макс уедет без нее. И дело было вовсе не в усталости, хотя Лиза и чувствовала себя более вымотанной, чем обычно. Помимо занятий на льду, она часа полтора провела в зале и теперь ощущала потребность хорошенько выспаться. Эти вечерние поездки… они стали для нее возможностью побыть с Максом наедине. Ее чувства были противоречивыми: она всячески хотела сохранить между собой и Самойловым какие-то границы, но вместе с тем отчаянно тянулась к нему.

– Как насчет ужина? – поинтересовался Макс, усевшись за руль.

– Если честно, все, чего мне сейчас хочется, принять ванну и лечь спать.

– Тогда хотя бы кофе.

– Разве что кофе.

Ей бы стоило выпить не кофе, а травяного чая, но отказаться было выше ее сил. Хотелось дотронуться до плеча Макса или руки. Или положить ладонь ему на бедро. Хотелось чего-то, что бы действительно сблизило их. Лиза мельком посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида и опустила голову. Как же мерзко выглядит она с этими волосами…

***

В выходной Лиза решила пройтись по магазинам. Не сказать, что она нуждалась в обновках, просто не хотелось сидеть дома. Требовалось чем-то занять себя, иначе в голову неизбежно лезли отнюдь не радостные мысли. С того момента, как она услышала разговор Макса и Миронова, прошло четыре дня. Все это время она украдкой следила за Максом, пытаясь уловить его настроение, увидеть, что он переживает. Однако Самойлов казался совершенно спокойным, даже спокойнее, чем обычно. Это-то и тревожило Лизу. Он выглядел как человек, принявший решение и окончательно уверенный в нем.

Времени до начала сезона оставалось все меньше. Сегодня утром Лиза проснулась с пониманием того, что их пути с Максом совсем скоро, возможно, навсегда разойдутся. Если он завершит карьеру, то причин видеться у них просто не останется. Они не будут делить лед на тренировках, пересекаться на соревнованиях, встречаться в коридорах школы и холлах гостиниц. Его вообще не будет в ее жизни. Стоило Лизе представить это, как она почувствовала такую пустоту, что у нее похолодели пальцы, тело наполнилось тяжестью, а в висках противно загудело.

Лиза не хотела признаваться даже самой себе, но в глубине души понимала – если бы не Макс, возможно, она бы так и не вернулась на лед. Хватило бы ей воли, решимости вновь приступить к тренировкам, если бы это не было возможностью видеть его? Если бы все эти дни он не брал ее за руку, помогая делать первые шаги? Смогла бы она вернуться ради себя самой? Ответов на эти вопросы у нее не было. Хотелось верить, что смогла бы. Но сейчас это, в сущности, было не важно. Она думала о Максе и с каждым днем все яснее понимала, что не должна позволить ему бросить все вот так. Он еще столько не сделал, не реализовал бесконечность возможностей, не достиг поставленных целей. Только чем она может помочь?

Дикая, почти безумная мысль пришла ей в голову в тот же вечер, да что там, почти в ту же минуту, когда она подслушала разговор, не предназначавшийся для ее ушей. То, о чем она осмысленно боялась думать, вдруг вырвалось из подсознания, заставляя Лизу признать: она представляла себя на месте партнерши Макса еще тогда, когда он катался с Алисой. Осознанно или нет, но она делала это, хотя и понимала, что подобное просто нереально. Нереально… Да даже если на секунду вообразить, что такое возможно, что она может предложить? У нее нет элементарной уверенности в том, что она сумеет восстановиться после травмы, что сможет выступать. И потом, для парницы она довольно высокая, Алиса ниже нее. Метр шестьдесят два это, конечно, совсем не критично – есть в парном катании девочки и выше, и все же… У нее ведь ни подкрутов, ни выбросов. А все эти поддержки…

Сможет ли она так же, как Алиса, безоговорочно довериться ему? Да и вообще… Макс на нее и не взглянет, скорее рассмеется в лицо и пошлет куда подальше. Но вопреки здравому смыслу Лиза думала, что должна что-то сделать. Каждый час, проведенный на катке, только больше утверждал ее в этом, каждый взгляд на Макса придавал ей сил. Она ждала. Может быть, все-таки что-то образуется, может быть, Миронов найдет ему хорошую партнершу, и жизнь потечет своим чередом. Она бы смогла выдержать это. Было бы больно видеть, как он касается тела какой-то девушки, как она парит на его руках надо льдом, зато гордость Лизы бы не пострадала. Скрывать свои чувства она научилась уже давно – разом больше, разом меньше, никто и не заметит.

Вернувшись с прогулки, Лиза скинула одежду и натянула новое платье: довольно короткое, сантиметров на пятнадцать выше коленей, с кокетливым вырезом, открывавшим шею и ключицы. Тонкая ткань плотно облегала грудь, легкими шелковыми волнами опускалась на бедра, ярко-алый цвет привлекал внимание. Лиза приподнялась на носочках, представляя, как будет выглядеть, если наденет туфли на каблуках. Ноги у нее были ровные, стройные, длинные, с красивыми икрами и тонкими щиколотками. Даже острые коленки не портили впечатление, скорее напротив. Невзирая ни на что, на ноги пожаловаться Лиза не могла, они, пожалуй, были единственным, что ей в себе действительно нравилось. Ей вдруг захотелось показаться в этом платье Максу. Интересно, сказал бы он что-нибудь или прошел бы мимо? Вздохнув, Меркулова изогнулась и расстегнула молнию на спине. Подобные мысли до добра ее точно не доведут.

***

Вечер Макс провел в гостях у родителей. Мать уже давно ждала его на ужин, и Макс, наконец, соизволил явиться в отчий дом. Почти сразу же он понял, что время для визита выбрал не самое лучшее – на расспросы родителей о делах ответить было особо нечего. Огорчать отца и маму он не хотел, поэтому по большей части приходилось отмалчиваться.

– Максимилиан, а та девочка… – Ощущалось, что мать испытывает неловкость. – Сестра Сережи… Лиза, кажется. Как она себя чувствует?

Родители, конечно же, были в курсе произошедшего. Макс старался не посвящать их в детали, однако в общих чертах ситуация Маргарите и Михаилу Самойловым была известна.

– Нормально, – проворчал Самойлов, делая вид, что очень занят десертом. Помимо прочего, он терпеть не мог свое полное имя и постоянно напоминал об этом матери, но та невозмутимо продолжала звать его Максимилианом. – Уже три недели как потихоньку тренируется.

– Слава Богу! – облегченно воскликнула Рита.

Макс только согласно кивнул. Не скажет же он матери, что в этот самый момент думает о том, чем сейчас занимается Лиза. Ему не хотелось признаваться, что он соскучился по ней, хотя на самом деле это было действительно так. Ужин утомлял, Макс бы с большим удовольствием сейчас выпил кофе в машине с Меркуловой, она, по крайней мере, не задавала вопросов, отвечать на которые ему не хотелось.

На полпути от дома родителей Самойлов развернулся и направил машину в противоположную от собственного района сторону. Зачем он это делает, Макс понятия не имел, но понимал, что не успокоится. Дороги были свободны, и доехал он до дома Лизы на удивление быстро. Ее окно мерцало бледным желтоватым светом, словно приглашая его подняться в квартиру. Только к чему это? Макс откинулся на спинку сиденья и уставился на влекущее свечение. Тяга, которую он испытывал к Лизе, ему не нравилась, более того, он начинал злиться, потому что не мог избавиться от этого. Ему, вероятно, стоило завести себе подружку на пару—другую ночей, раз уж нормальные отношения его пока не интересуют. С тех пор, как он отшил Алису еще за месяц до чемпионата мира, женщин у Макса не было. Может, именно поэтому его так будоражит ее мягкий голос? Самойлов еще раз посмотрел на Лизины окна и решительно завел автомобиль. К чёрту.

Макс уже готовился ко сну, когда в дверь его квартиры позвонили. Он удивился и бросил взгляд на часы – электронный циферблат показывал двенадцатый час. Гостей он не ждал, тем более в такое позднее время. Еще недавно он бы с уверенностью сказал, что это Алиса, а сейчас даже предположений не было, кого могло принести на ночь глядя. Посмотрев в глазок, Макс напрягся: на пороге его квартиры собственной персоной стояла Лиза Меркулова. Дежавю какое-то…

– Ты что тут забыла? – не особо приветливо поинтересовался он, запуская Лизу в квартиру. Сейчас, когда стало понятно, что с ней все в порядке, он мог позволить себе некоторое недовольство.

– Поговорить с тобой хочу.

Она сделала несколько шагов по коридору и повернулась к Максу лицом. Глаза ее блестели в тусклом свете лампы, лицо казалось бледным. Макс снова встревожился.

– Что-то случилось?

– Нет, – поспешила заверить его Лиза.

Всего каких-то полчаса назад она, не давая себе времени одуматься, сбежала по бетонным ступеням подъездной лестницы и, шмыгнув на заднее сиденье такси, в сотый раз повторила, что поступает правильно. Она и теперь знала, что делает то, что должна сделать, однако наступить на горло собственной гордости оказалось сложнее, чем Лиза предполагала изначально. Она не хотела вновь чувствовать себя униженной, а этот человек умел причинять ей боль, как никто другой.

– Тогда что?

Выглядела Лиза дерзко и сексуально. Расстегнутая до середины короткая кожаная куртка лишь слегка подчеркивала соблазнительные изгибы тела, ноги в простых узких джинсах казались бесконечными, а еще черные лаковые туфли на устойчивом высоком каблуке… Макс невольно осмотрел ее с головы до ног, задержавшись на груди, стесненной одеждой.

– Только не говори сразу нет, хорошо? – Она взволнованно и как будто с надеждой посмотрела ему в глаза. Он ждал продолжения, и Лиза, собравшись с духом, выпалила: – Давай попробуем кататься вместе. Если ты еще не нашел себе партнершу…

– Стоп-стоп стоп, – остановил ее Самойлов, подняв руку. – Ты что, предлагаешь мне встать в пару?! – неверяще усмехнулся он, приподняв одну бровь.

– Да.

– Это ты серьезно? – Плечом Макс оперся о стену и сложил руки на груди.

– Вполне. – Меркуловой было не до шуток. Ей стоило не малой смелости прийти сюда и сделать то, что она сделала. По сути, она была готова отказаться от всего, чего достигла как одиночница. У нее было все, чтобы бороться за пьедестал на самых престижных стартах: скольжение, умение интерпретировать любую музыку и, самое главное – высокие многооборотные прыжки. Но она была готова изменить свою жизнь, поставить на кон все, чего она добилась. – Я никогда не каталась с партнером, но уверена, что смогу. Если ты поможешь мне…

– Хватит нести чушь!

Глаза его потемнели, лицо сделалось хмурым. Макс почувствовал такую злость на эту девчонку, что с трудом сдерживался, чтобы не взять ее за шкирку и выкинуть из квартиры. Она издеваться над ним вздумала?!

– Это не чушь, – возразила Лиза, стараясь сохранять самообладание. – Выслушай меня.

– Я уже достаточно услышал, – глядя на нее сверху вниз, отрезал Самойлов. – Еще не понятно, сможешь ли ты кататься. Одно дело просто выйти на лед, совсем другое -восстановить прыжки. Тем более, парные элементы ультра си. Да ты даже двойной тулуп еще делать не пробовала, о чем вообще может идти речь.

– Мне нужно немного времени.

– Да… – Он фыркнул, не желая ее слушать. – Если и так. Это даже не смешно. Ты вообще себя в зеркало видела? Какая из тебя парница с такой-то задницей. Ты ни одной поддержки сделать не сумеешь. Мне партнерша нужна, а не кусок дерева.

– Зачем ты так? – Лиза опустила голову, пытаясь скрыть мгновенно подступившие слезы. Говорила она тихо и глухо. Все, чего она боялась, случилось, так ей, наверное, и надо.

– Иди домой.

Самойлов открыл входную дверь и кивнул в темноту подъезда. Он и сам не мог сказать, почему ее слова вызвали в нем такую ярость. Вероятно, причиной тому были собственные противоречивые чувства, не дававшие покоя. Еще совсем недавно он сам приехал к подъезду Лизы, желая увидеть ее, сейчас же хотелось, чтобы она убралась куда подальше, чтобы у него не было возможности смотреть на нее, думать о ней, чтобы он не слышал ее голоса, не чувствовал легкого пьянящего запаха духов.

Не говоря ни слова, Лиза вышла из квартиры и побежала вниз по ступеням. Как и когда-то давно, она смахивала с лица слезы, снова и снова катящиеся по щекам. Когда-нибудь она научится держать удар. Когда-нибудь обязательно научится…

Макс с силой захлопнул дверь и чертыхнулся сквозь зубы. Легче не стало, и он ударил кулаком по стене. Она играться с ним вздумала? Что вообще пришло в ее больную голову?! Глаза его гневно сверкали. Хорошо, что у нее хватило ума убраться, иначе он бы сделал что-нибудь такое, о чем бы потом пожалел. Он и так наговорил ей ерунды. Сама виновата, думать нужно было, когда сочиняла бредни. Настроение Макса в последние дни отличалось редкостной паршивостью. Принятое решение давило на него, и хотя он был уверен в его правильности, легче от этого не становилось. А ведь если бы не Лиза, все было бы в порядке.

Он прошел в спальню и взглянул на расстеленную кровать. Спать ему перехотелось, с куда большим удовольствием он бы сейчас провел часок-другой в зале. Или… он подумал о Лизе, о ее длинных сильных ногах, о ее груди, обтянутой тонкой черной кожей, и зарычал.

Глава 8

Москва, май 2016 года

Половину ночи и весь следующий день Макс мысленно возвращался к разговору с Лизой. Он долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, чертыхался и, в конце концов поднявшись, налил себе стакан виски со льдом. Злости это не уняло, но уснуть ему все-таки удалось. Утром настроение его не изменилось, хотя на улице наконец выглянуло солнце, термометр показывал больше пятнадцати градусов. После беспокойной ночи Самойлов чувствовал себя разбитым, даже бриться не хотелось. Прохладный душ немного взбодрил его, но настроение так и не улучшилось. Он продолжал злиться, причем не только на Лизу, но и на себя самого. Если бы его к ней так не влекло, он бы не наговорил вчера столько всего, а спокойно бы объяснил, что ее идея, мягко говоря, бредовая.

У Жени на сегодняшний день были запланированы дела в Федерации, и он счел разумным дать спортсменам лишний выходной. Чтобы размяться, Самойлов пешком дошел до ближайшего супермаркета и, закупившись продуктами на неделю, вернулся домой. Несмотря на замечательную погоду, покидать квартиру ему не хотелось, и Макс, справедливо рассудив, что имеет на то полное право, завалился на диван перед телевизором. Однако, как он не пытался выкинуть мысли о Лизе из головы, время от времени они все равно настигали его. Вопрос, зачем ей вдруг понадобилось становиться с ним в пару, не давал покоя. После всего что случилось, с ее стороны это было по меньшей мере странно. Разве что Меркулова решила поиграть в сестру милосердия и предложила себя, раз уж нормальную партнершу он найти не мог. Если смотреть на ситуацию со стороны, что отчасти именно она виновата в том, что Решетникова укатила в Штаты, то пусть весьма сомнительная, но все-таки логика тут прослеживалась. Только от подобной логики Максу зубами скрежетать хотелось. Вот уж чего он точно не потерпит, так это жалости, тем более от этой девчонки. Откинув телевизионный пульт, он пошел в кухню и сварил кофе. Глаза его были темными от новой волны гнева, а взгляд холодным и колючим.

***

На утреннюю тренировку Макс явился с десятиминутным опозданием. Из-за аварии на дороге образовался затор. Столкновение было несерьезное, но Макс потерял минут двадцать, что никак не способствовало улучшению его настроения. Когда он, переодевшись после разминки в зале, появился на катке, Лизы еще не было. Макс с удовольствием бы прошел мимо нее, сделав вид, что вовсе не заметил, или слегка толкнул бы ее плечом, однако такой возможности Лиза ему не предоставила. Ко всему прочему он понял, что хочет увидеть ее, что ждал этого утра. От бестолковых мыслей его отвлек смех Полины. Они с Антоном дурачились, пользуясь тем, что тренер еще не раздал задания, предоставив им несколько минут свободного времени.

Вскоре на катке появилась и Лиза. Поздоровавшись с Мироновым, она вышла на лед и, проехав в нескольких метрах от Самойлова, остановилась в свободной части катка. На Макса она даже не посмотрела. Он же в течение нескольких секунд провожал ее тяжелым взглядом и заставил себя отвернуться только тогда, когда она остановилась. Она и не думала с ним здороваться, что до ужаса злило его. Он не собирался с ней разговаривать, но такое открытое игнорирование с ее стороны его задевало. На Лизе были черные легинсы, плотно обтягивающие бедра и попку, и Макс, бросив еще один взгляд в ее сторону, не смог это не отметить. Позавчера он сказал Лизе, что у нее большая задница. Это было откровенным враньем. Единственное, что Максу не нравилось, так это собственное нестерпимое желание обхватить ее за ягодицы.

За весь день они так и не сказали друг другу ни слова. Лиза внимательно слушала Миронова, обсуждала с ним те или иные моменты и упорно делала вид, что Макса на катке нет. И это вызывало у него острые приступы раздражения. Если поначалу он просто тихо злился, то к концу дня подобный расклад стал действовать на нервы. Макс старался никак не реагировать на Меркулову, но ясно чувствовал ее присутствие и время от времени невольно кидал на нее взгляды. Только один раз он заметил, что Лиза смотрит на него, но когда повернулся, она быстро отвела глаза. Хотя Макс и не перестал злиться на нее, он успел пожалеть, что был с ней так резок. Оказалось, что за то время, что они более или менее сносно общались, он привык к ее улыбке, привык к тому, что может взять Лизу за руку, может поинтересоваться тем, как у нее дела и как она себя чувствует, и теперь ему этого не хватало. Было видно, что показное равнодушие дается ей нелегко. Сегодня Лиза выглядела бледнее обычного, а под глазами у нее залегли темные круги. Ему не хотелось думать, что причина тому их разговор и его грубые слова, но вероятнее всего так оно и было.

– Лиз…

Макс преградил ей дорогу, когда она собиралась уходить с катка. Тренировка еще не закончилась, но Миронов настоятельно порекомендовал Лизе сделать перерыв и отдохнуть.Остановившись, она холодно посмотрела на Макса. Взгляд ее, обычно мягкий и теплый, колол льдинками. Смотрела она спокойно, даже с некоторой надменностью, и он понял, что на этот раз действительно очень сильно обидел ее. Она в самом деле была бледной, однако горделиво расправленные плечи и красивая осанка не оставляли места для жалости.

Лиза вскинула голову и встретилась с Максом взглядом, но только он собирался продолжить, как она обогнула его и, не задерживаясь, направилась к дверце. Самойлов поджал губы, а на скулах его заходили желваки. Гоняться за ней он не намеревался. Если бы он вдруг остался на катке один, Макс бы разогнался и сделал круг-другой, а потом выплеснул раздражение, скрутив пару тройных тулупов. Но на льду помимо него находились Полина и Антон, возле борта прохаживался Миронов, а Лиза, закутавшись в плед, уселась на трибуне. Поэтому оставалось только засунуть бурлящие эмоции поглубже и вернуться к прерванной тренировке. Правда хватило его ненадолго – минут через десять он с разрешения тренера ушел со льда и отправился в зал.

Вечером Макс специально ушел немного раньше Лизы, чтобы не проглядеть ее. Он чувствовал свою неправоту и хотел как-то все исправить, хотя извиняться в открытую и не собирался. Дорога от школы до ее дома занимала достаточно времени, чтобы они могли поговорить, и Макс намеревался воспользоваться этим. Но когда он, заметив Лизу, идущую от школы, окликнул ее и посигналил, она даже не повернула голову в его сторону. Не услышать резких гудков автомобильного клаксона было невозможно, и оба это знали. Стало ясно, что в его машину Лиза не сядет. Процедив ругательство сквозь зубы, Самойлов хлопнул дверью BMW и дал по газам. Не притормаживая, пронесся мимо Лизы и свернул на дорогу, оставив ее, медленно идущую к метро, позади.

Лиза, проводив машину взглядом, опустила голову. Большого труда ей стоило пережить сегодняшний день и не показать своих истинных чувств. Утром она долго стояла под прохладным душем, а потом сделала все, чтобы замазать синяки под глазами. Никто не должен знать, что весь минувший день она бестолково провалялась в постели, испытывая к себе одновременно и жалость, и презрение. Ночью, возвращаясь от Макса, она изо всех сил старалась не разреветься в такси. Слезы все равно то и дело наворачивались, и Лиза смахивала их, пряча глаза от водителя. Тот тактично молчал, только достал из бардачка упаковку бумажных платочков и протянул своей пассажирке. Дома Лиза приняла теплый душ и забралась под одеяло. Чувствовала она себя прескверно, слезы никак не кончались, они просто текли по щекам, и Лиза ничего не могла с этим поделать. Два раза она приходила к Максу, и оба раза он швырнул ей ее чувства в лицо. Швырнул грубо, насмехаясь. Первый раз, когда она, совсем юная, пришла к нему и отдала себя, второй – на чемпионате России. Это был третий раз. И в этот раз Лиза предложила ему, наверное, больше, чем прежде: она предложила ему не одну ночь, она предложила ему всю свою жизнь, все, чего достигла годами лишений, труда и упорной борьбы, все, что она умела, чем жила. Макс предельно четко дал ей понять, что это ему не нужно, она ему не нужна и никогда не будет нужна. Как и прежде, он только посмеялся над ней и показал, насколько она ему неприятна. Это причиняло боль.

Лиза прижала руки к голой груди и облизнула соленые от слез губы. Впереди у нее были сутки на то чтобы вдоволь нареветься и пережить очередное унижение. А потом она придет на каток и сделает все, чтобы к новому сезону набрать форму. Никто не узнает, как она, нагая, свернувшись под одеялом, кусала губы и хлюпала носом, а по лицу ее непрерывно катились горькие слезы. Как бы ни пытался сломать ее Макс, у нее еще осталось немного гордости и чувства собственного достоинства.

***

Миронов подошел к Максу, когда тот уже переоделся и собирался отправиться домой.

– Макс, что у вас с Лизой опять случилось?

За прошедшие три дня они с Меркуловой так и не поговорили, хотя Макс и предпринял еще одну попытку. Лиза его всячески избегала. Макс же из-за этого ходил недовольный буквально всем и хмурился больше обычного. Можно было бы списать его настроение на неудачи в поисках подходящей партнерши, однако это было вовсе не так. Конечно, данное обстоятельство оптимизма не прибавляло, но, по сути, причина того, что Макс смотрел на всех волком была одна – Лиза. В эти дни он много думал о ее словах, об их разговоре. На тренировках наблюдал за ее движениями и не мог не признать: грация, которой она обладала, гибкость и упорство завораживали. Чем больше он смотрел на Лизу, тем больше думал о том, что если… Ее предложение уже не казалось таким уж вздором. Макс все еще сомневался в том, что из этого может что-то получиться, но других достойных вариантов у него не было.

– Да особо ничего. – Он пренебрежительно махнул рукой и с неохотой добавил: – Не сошлись во мнении, если можно так выразиться.

– Если ты ее снова обидишь… – Женя многозначительно замолчал, предоставляя Максу возможность самому додумать незаконченную фразу.

– Она сама кого угодно обидит, – хмыкнул Самойлов, хотя и знал, что это неправда. Вернее, не совсем правда.

– Пойми, Макс, ей сейчас непросто.

– Как ты думаешь, Жень, она сможет вернуться в спорт? – Несмотря на то, что Максу хотелось перевести тему, этот вопрос он задал абсолютно серьезно.

– Она уже вернулась в него. – Во взгляде Миронова появилась гордость. – Сейчас ей нужна поддержка и опора, чтобы поверить в себя. Ей нужно почувствовать, что она не одна, для нее это важно.