Филолог 2. Возрождение клана

– Мы требуем, чтобы вы остановились, – повторила дама с бичом. – Я – Индира из клана свистящих, ветвь серебряных наяд, глава дворцовой стражи и главный дознаватель. Сообщаю, что мятеж подавлен. И стычки между кланами приравниваются к государственной измене.

Один из синкретистов проигнорировал ее слова. Зачерпывая воздух ладонями, он зашептал себе под нос, за что мгновенно получил удар бичом по хребту. Так, что рухнул, как подкошенный.

– Вторая попытка воспользоваться силами синкретизма будет караться тюрьмой, – сообщила Индира.

Как-то неожиданно взошло солнце, и я смог разглядеть воинственную даму. Короткая стрижка синих волос, чуть ассиметричное лицо сердечком, очень стройная и, вероятно, мускулистая – под плащом и не поймешь. Красивая наяда, ее портит лишь рыбный запах, поджатые губы и злобное выражение лица.

Истинная госпожа.

Я положил меч на землю. Раам последовал моему примеру и отвесил наядам поклон.

– Ваше синкретство… Как будет угодно.

– Все закончилось? Это точно? – с надеждой спросила эльфийка.

Индира впервые позволила себе улыбнуться:

– Не чувствуете? Как же вы пострадали, уважаемая Танриель. Приношу искренние соболезнования по поводу гибели вашего клана.

Я прислушался. В воздухе не было ничего, кроме звуков пробуждающейся природы. Обычное утро без чудовищных выплесков синкретизма.

– Мне нужна защита короля, – потребовала эльфийка. – После того, что натворили маги, в лесах полно мутантов и мародеров. А я – слабая и одинокая женщина.

Вот ведь пройдоха! Еще и претензии предъявляет.

– Вы получите охрану и денежную компенсацию, – заверила ее Индира. – Так, сонорные могут быть свободны. А вы, молодые маги, назовите имена и кланы.

Вампиреныш вытянулся и расправил плечи. Казалось, что он вот-вот отдаст честь. Наверное, нашему наследному принцу нравятся властные женщины.

– К вашим услугам Раам из клана черных эльфов. Я являюсь наследным принцем.

– Меня зовут Аль и я, наверное, из этих… светлых эльфов-аффрикатов буду.

– Деревенщина! – хмыкнул вампиреныш.

– На тебе нет клановых цветов, – покачала головой Индира.

– Это дело времени, – вступила Танриель.

– Аль, а я ведь слышала про тебя. Ты добыл ценный артефакт, меч Медуз, который попал в руки мятежников. Ладно, мы уходим. Аль, будь готов к новой встрече и… неприятным разговорам.

Наяда вытянула руку, будто бы прощаясь. Бич змейкой скользнул к ней в рукав.

– Я не знал, что меч Медуз послужит началом мятежа. И доверял ректору…

Индира покачала головой.

– Наше счастье, что ты добыл лишь часть артефакта. И что активатор не попал в руки мятежников. Неслыханное везение! Но и в ослабленном виде меч очень опасен. До скорых встреч, Александр!

Я еще долго стоял, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт. Не было сил удивляться, что Индира знает не только про меч, но и мое настоящее имя.

– Как легко дышится без магии, – вдруг сказала Танриель. – Даже жить захотелось.

У меня едва хватило сил, чтобы снять доспехи, потную одежду и рухнуть в кровать рядом с любимой женщиной и заклятым врагом.

***

Проснулись мы ближе к закату. Я был так голоден, что, не жуя, проглотил вчерашнее мясо неизвестного животного.

Эльфы же не ели ничего, лишь быстрыми глотками пили вино. Пришлось отобрать у них бутылку, а то эти бездонные бочки все выжрут и мне ничего не оставят.

Бедного филолога каждый может обидеть!

– Я сейчас принесу еще из погреба, – пообещала Танриель. – Не зря же я доблестно защищала свои запасы от мародеров. Да и тебе, Аль, будет легче понять.

Она вернулась через несколько минут с двумя бутылками, засохшими конфетами, караваем чуть заплесневелого хлеба и, неожиданно, квашеной капустой.

– Ешь и задавай вопросы, – сказал Раам, разливая вино.

– С какой радости ты взялся помогать своей «двоюродной тетушке», рискуя жизнью? У черных эльфов нет друзей и союзников. Твои слова?

– Не было у нас друзей, у вечных изгоев, ютящихся в деревушках в Черном лесу, – эльф залпом выпил свое вино. – Но когда само наше существование поставлено под угрозу, приходится искать помощи. Знаешь, лучше быть изгоем в лесу, но живым изгоем. При нынешнем короле мы жили, хоть и бедно, но спокойно. А вот мятежники быстро выкурят наш клан из леса… Им нужны знания. Им нужна сила.

– А кому помешала безобидная хозяйка трактира?

– До роли Танриель мы еще дойдем. Помнишь ту ночь, когда мы вместе бродили по Школе в поисках артефакта? Это была вторая, наименьшая часть, меча Медуз. Наш гарант, что мятежники не смогут обрести полную силу артефакта. К счастью, эти тупицы, как и сказала Индира, не догадались использовать Танриель в качестве активатора. Хотя не стоит их недооценивать. Вероятно, мятежники хотели сначала добыть вторую часть меча, а потом уже провести обряд.

– Ты понял, в чем смысл активатора? – спросила Танриель. – Обычно это представитель древнего клана, обладающий сродством с определенными видами артефактов. Активатор усиливает их действие многократно. Это первое. А еще активатор способен менять характер артефакта. В основном в сторону обогащения, чем и хотели воспользоваться сонорные. Например, боевую горгулью при наличии активатора можно превратить в поисковика кладов.

– Наши кланы давно уже тайно сотрудничают друг с другом, – добавил Раам. – Эльф эльфу всегда друг, товарищ и брат. Мятеж был предсказан задолго до его начала. Жаль, что мы не смогли предположить, какие потери понесет клан эльфов-аффрикатов.

– И что теперь, когда меч Медуз канул в небытие?

– Думаю, он еще явит свой лик, – усмехнулся эльф. – И ждать этого недолго.

– Я благодарю тебя за помощь, Аль, – эльфийка нежно сжала мою руку. – Ты можешь возвращаться в Школу магии, восстанавливать силы и ловить свой сбежавший гарем. За меня не беспокойся – справлюсь. Отстрою трактир лучше прежнего. И… проси, что пожелаешь.

Я желал тело и душу эльфийки… Но не могу же сказать это при вампиреныше и стать навечно объектом его подколок.

– Погадай мне на будущее. Эльфийки же превосходные предсказательницы.

– И любовницы, – усмехнулась Танриель. – Хорошее желание. Тем более, я могу показать тебе, как работает активатор. Нам нужны цветы, стол, уголек и колода карт. Раам, ты представляешь себе обряд? Можешь помочь?

– Попытаюсь, – промямлил эльф. – А может, вы и без меня справитесь?

Чего это он растерялся? Да еще и покраснел. Не похоже на нашего доблестного принца.

Но и эльфийка уже принесла все необходимое.

– С тобой будет проще. Аль, ты хоть представляешь, как проходит обычное гадание?

– Примерно. «Вас ждет дальняя дорога, опасайтесь блондина в черном ботинке, а бубновая дама вам благоволит».

– Да, да, именно так. Общие слова и никакой конкретики. Активатор же дает больше определенности. А еще его можно использовать при минимуме магических сил, так что за меня не волнуйся. Раам, ты готов?

Эльф дул на уголек и выглядел на редкость несчастным.

Не дожидаясь ответа, Танриель полностью разделась и, раздвинув ноги в позе лотоса, улеглась на стол.

Раам, казалось, вот-вот упадет в обморок. Я подтолкнул его кулаком в спину.

– Нечего ронять слюни на мою эльфийку, работай!

Тот дрожащими руками начертил на животе девушки треугольник.

– Древняя кровь! Благословенны уста твои! Правду, правду, правду! – и поцеловал ее в губы.

В тот момент я пожалел, что затеял ритуал ради пустого любопытства, да еще и подзуживал Раама.

Но это было только начало.

– Древняя кровь! Благословенны груди твои! Правду, правду, правду! – эльф приложился губами к соскам эльфийки.

– Древняя кровь! Благословенно чрево твое! Правду, правду, правду! – вампиреныш поцеловал животик моей красавицы.

Кажется, это начинает ему нравиться. А что дальше-то?

– Древняя кровь! Благословенны стопы твои! Правду, правду, правду! – Раам нежно поцеловал маленькую ножку Танриель.

Да этот ублюдок сейчас ее трахнет прямо на столе!

Но Раам молча начертил несколько символов на теле эльфийки и положил на ее грудь несколько цветков.

Воздух заскрипел от магии, и у меня уже привычно заболела голова.

– Аль, помоги ей… отрешиться, – попросил Раам.

Мы с принцем на пальчиках подняли тело Танриель, и эльфийка буквально взмыла воздух.

– Она так и будет левитировать? – озадачился я.

– Да нет, сейчас спустится, – и эльф стыдливо накинул на парящую девушку плед.

И действительно, через несколько минут Танриель опустилась прямо мне в руки. Мы с Раамом устроили ее в кресле и укрыли пледом.

А потом Танриель открыла глаза, надела нижнюю рубашку, уселась в позе лотоса и стала мешать колоду, как заправская гадалка. И все это с такой естественностью и грацией, будто бы не она парила нагишом в воздухе десять минут назад.

– Подержи в руках карты, – попросила меня.

– А посидеть не надо? В нашем мире девственниц усаживают на колоду перед гаданием, чтобы карты не врали.

– Нет, магии плевать на твою невинность. Важен лишь активатор, – усмехнулась эльфийка.

Затем размашисто бросила десять карт на стол. Выглядели они непривычно: не картинки, а символы и буквы.

– Интересный расклад. Тебя всегда окружают девушки, которые летят, как мотыльки на огонь. Но ты их сам отталкиваешь из боязни показаться слабым. Так будет и дальше, пока не перемешается прошлое с настоящим, два мира, зло и добро. Для тебя наступает эпоха перемен, когда придется сделать выбор. И, конечно, немало испытаний и битв. А еще долгий рост, – Танриель показала мне карту с символом, напоминающим цветок. – Бойся своих и чужих. Доверяй тем, кому не можешь довериться. Это все.

– И где конкретика?

– Верно, я тоже ждала лучшего результата, – вздохнула эльфийка. – Туманное у тебя будущее. А теперь идите спать, оба! Я хочу остаться одна и спросить карты о собственном будущем.

– Спокойной ночи! Надеюсь, наш договор о восстановлении клана эльфов-аффрикатов в силе?

– Без сомнения. Как только ты спасешь своих подруг, жду тебя в своем трактире. И в своем клане. И в своей постели.

Раам выбежал, даже не попрощавшись. Вот ведь скромняжка.

Выехали мы рано утром, заранее готовясь к холодному приему в стенах Школы. Думаю, Эрик устроит мне сладкую жизнь за побег. Да и вампиренышу не поздоровится за самоволку.

Миновать часового удалось без труда. Увидев блудных студентов, он приветливо махнул нам рукой. Главное, что живы.

Я завел лошадь в конюшню. Надо покормить и напоить мою труженицу. А уж завтра ее ждет сахарок и чистка скребком.

Тяжелые шаги. Эх, не вовремя Эрик приперся, хотя неприятного разговора избежать не удастся.

– Защищайся, негодяй! За похищение принцессы ты удостоен смерти!

Лот обнажил меч и сделал выпад.

Я, конечно, ожидал холодного приема, но не настолько же…

Глава 3

– Паршивец белозадый, горделивый сопляк, маг-недоучка, идиот с ослиной физиономией, – поливал меня Лот, впрочем, больше не нападая. Но и не убирая меч в ножны.

– Мне очень жаль. Я клянусь, что верну принцессу и Таню.

– Прямо сейчас, – отчеканил троглодит.

Я аккуратно положил меч на сено перед Лотом и поднял руки.

– Сожалею, но это невозможно. Я потратил все свои силы, когда добывал магический меч. Да и сражаться не могу – вымотался, защищая Танриель от клана сонорных.

– Что?! Ты защищаешь эльфийскую шлюху, когда Танна и Ульрика подвергаются всевозможным испытаниям?! – взъярился Лот. – Девушки попали в страшный и недружелюбный мир, где с ними все, что угодно может случиться. А мой дорогой ученик машет мечом ради какой-то потаскушки.

Я начал закипать:

– Вообще-то мой мир вовсе не страшный. И симпатичных принцесс троглодитов в нем не едят, хватит драматизировать! А еще ты забыл, мой дорогой учитель, что Ульрика шагнула в портал по собственной воле. Я ее туда не толкал и потратил последние силы, чтобы вернуть. Что касается Танюхи: не лезь в наши дела, зелененький. И запомни, ты ей не сват, не брат и не жених! Ты – всего лишь любовник, с которым моя похотливая подружка развлекается в свободное от учебы время. У нее извращенные пристрастия, но о вкусах не спорят!

Троглодит взревел и бросился на меня.

Я выставил руку навстречу его мечу.

– Прикончишь безоружного? Это не дуэль, а убийство. Бытовуха, как говорят в моем мире. Очнись, я – твоя единственная надежда на спасение девушек.

Лот опустил меч и даже улыбнулся.

– А ты изменился, Аль. И это внушает мне надежду, что справишься. Откроешь портал в свой мир и вернешь девушек. Повторяю для глухих: обеих. И принцессу, и Танну, о которой ты не знаешь почти ничего. И уж точно не тебе судить о наших отношениях. Но сейчас речь не о любовных пристрастиях Татьяны, а о тебе – потенциально сильнейшем синкретисте.

– К чему ты ведешь? – осторожно спросил я.

Лот поднял мой меч и отшвырнул себе за спину, едва не попав в лошадь. Вот же неудачливая скотинка!

– Конечно же, я не хочу убить тебя и попасть в застенки королевской тюрьмы. И тем самым лишить девушек шанса на спасение. Моя задача – раскрыть твой потенциал синкретиста. А делать это лучше всего через кровь, о чем в Школе магии не расскажут. Дурачки медитируют в подземельях, жонглируют огнем, разговаривают с деревьями и учат древние заклинания.

– Так ты собрался меня пытать, пока не создам портал? Я очень боюсь боли и если начну орать, то в конюшню сбежится половина Школы.

Лот покачал головой:

– Мальчик, о тебе даже не вспомнят. У преподавателей и студентов сейчас хватает дел: организация занятий, подсчет потерь и восполнение собственных сил. Пойми, на тебя всем глубоко наплевать, кроме друзей, которых ты предал. А случайно в конюшню никто не зайдет – я позаботился. Не спрашивай, как. У троглодитов свои методы.

В подтверждение своих слов Лот легонько кольнул меня мечом, целясь в бок, но я успел прикрыться, и попало по руке. Без адреналина поединка – весьма и весьма болезненно.

– Зеленая скотина, верни меч! Будем биться честно.

– А кто говорит о честности? – удивился Лот. – Думать надо было раньше. Ну, как ты себя чувствуешь? Магия не пробудилась? Или ты забыл свои алфавиты?

Троглодит шагнул ко мне.

– Плохая же у тебя память!

Я огляделся: деваться некуда. Даже если добегу до двери, не смогу ее открыть. Выходы закупорены, если, конечно, Лот не соврал. А драться голыми руками с существом, которое выше тебя на полторы головы и тяжелее килограммов на пятьдесят – самый плохой вариант..

А может, магия действительно пробудится со страху? Нет, скорей уж со страха перед болью я в штаны наложу. И незачем было грубить Лоту и заводить его еще больше.

В глубине души филологи верят в книжные идеалы – любовь, дружбу, верность. Но не в чудеса. Филологи знают, что чудо возможно лишь на страницах книг.

Я подошел к троглодиту и взял его за руку:

– Прости меня, друг, за мое легкомысленное волшебство. Прости за самоуверенность, с которой я отнесся к синкретизму. Я – щенок, возомнивший себя героем. Ты был прав, когда назвал меня магом-недоучкой и горделивым сопляком. Прости за то, что не уберег наших девчонок. Обещаю найти их и вернуть, даже если мне придется отдать последние крохи своего дара.

Несколько минут Лот молчал. Он смотрел куда-то в сторону и жевал травинку.

Затем вытащил ее изо рта и перевязал мне царапину:

– До вечера заживет. А теперь иди и не попадайся мне на глаза. И еще, с тебя кувшин пива, который я разопью вместе с девушками. Компенсация за стресс и моральные страдания.

– Да хоть целую бочку…

Лот вышел из конюшни, легко открыв дверь. Обернулся:

– Травинку не выбрасывай до вечера, щенок!

***

Эрика я нашел в толпе возбужденных студентов, одетых, как попугаи. Юные маги засыпали препода вопросами, хватали за руку, теребили низ плаща, подпрыгивали, приплясывали и вообще вели себя, как стая обезьянок в советском мультфильме.

Лучший боец с нечистью в королевстве выглядел так, будто сейчас заплачет. Его правая рука то и дело тянулась к фляжке на поясе.

– Почему они так выглядят? – спросил я наяду Аристу, которая казалась самой адекватной из присутствующих.

– Они в трауре по погибшим и на один день надели цвета своего клана, – объяснила девушка. – Вообще-то это запрещено правилами Школы, но сегодня сделали исключение.

– А почему ведут себя, как будто покурили травы? Или приняли чего…

Эх, зря я про траву сказал. Вряд ли наяда меня поймет.

– Именно так! Приняли травы для успокоения нервов и восстановления сил! – воскликнула Ариста. – Ты вообще был на завтраке? У нас новый повар-троглодит. Он и подмешал в кашу всяких травок. Жаль, на наяд не действует. У нас в организме повышенное содержание воды и кислорода.

Так, физиология наяд меня не интересует. А с едой в столовой впредь буду осторожным.

Я двинулся к Эрику, решив, что сейчас удачный момент, чтоб явиться пред его грозными очами.

Вояка выглядел совсем измученным назойливыми студентами.

Я поклонился, отпихнув пару девиц от тела препода:

– Благодарю, – простонал несчастный.

– Приветствую Ваше Синкретство! И приношу глубочайшие извинения за нарушение устава Школы и вашего приказа. Клянусь, у меня были обстоятельства…

– ЧТО?! Ты явился, прохиндей? – взревел Эрик и, уже не стесняясь, отхлебнул пару глотков из фляжки.

Да, не повезло Альмире с женихом. Лучше уж в гарем к такому раздолбаю, как я, чем быть невестой солдафона и грубияна. Вряд ли он с женщинами ведет себя вежливее, чем со студентами.

– Тридцать лет назад тебя бы посадили на месяц в подземный карцер, на хлеб и воду – постигать синкретизм! – прогремел Эрик. – А сейчас тебя бы стоило подвергнуть домашнему аресту на неделю. Но я не могу позволить себе такую роскошь как освобождение самонадеянного молокососа от занятий.

– Я спасал бедную эльфийку, последнюю из клана. Ее пытались похитить сонорные и использовать для обогащения.

– Она тебе хотя бы дала, спаситель? – усмехнулся Эрик.

Студенты захихикали. Нет, они не обезьянки, а стадо жеребят.

– Я помогал Танриель не ради выгоды.

– Значит, не дала, – резюмировал Эрик. – Так ты не только болван, но и неудачник. Знаешь, я не сержусь. Иди пообедай в столовую. Вечером можешь навестить друзей в городе, а вот завтра у тебя три урока подряд по боевой магии.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь от обеда, – я оглянулся на беснующихся студентов. – Голодание полезно для организма.

– Что ты на них так смотришь? – проворчал препод, – Смешно, да? Каждый из них потерял родственника или друга в огне мятежа. Это Изольда приказала повару добавить медуницу с хвощом в пищу, чтоб меньше плакали.

– Накачивать студентов наркотиками – прекрасная идея, – я не удержался от сарказма. – Зато они веселые и живые. Удобные.

– Это вынужденная мера! – рявкнул Эрик. – И только на сегодня. А ты не слишком радуйся, что легко отделался. Это только потому, что Потешные Игрища перенесли на месяц вперед. Их объединят с Амнистией кланов. Таков приказ короля.

Потешные Игрища… Я уже где-то про них слышал.

– Кругом марш! Свободен! – прошипел солдафон. – И не вздумай приближаться к Альмире. Я распоряжусь, чтоб тебе выделили другого куратора.

Я снова поклонился Эрику и ушел, пока меня не затолкали студенты, требующие внимания преподавателя.

Не приближаться к собственному куратору? Это что-то новенькое!

Интересно, почему приказы Эрика всегда вызывают у меня желание их нарушить?

***

Миру я нашел в старой и запущенной части сада, где не ступала нога студента. Но преподаватели, наверняка, решали там свои темные делишки.

Кураторша сидела на скамейке под виноградной лозой и о чем-то размышляла.

У меня сердце сжалось от вида ее опухших глаз и покрасневших щечек. Альмира не плакала даже тогда, когда я провалялся два дня в забытьи. Что же довело ее до слез? Неужели козлина Эрик с замашками прапорщика?

– Здравствуй, Мира! Все прошло хорошо. И спасибо за артефакт – он пригодился.

– Привет, – вяло сказала кураторша. – Я и не сомневалась, что ты справишься.

Я осторожно присел рядом и взял ее за руку.

Если кто-то откроет курсы по утешению плачущих девиц, запишусь на них немедленно!

– Мира, ответь. Тебя кто-то обидел? Это Эрик? Что он с тобой сделал, после того, как ты помогла мне сбежать?

Кураторша резко вскочила, вырвав руку:

– Эрик? Конечно, нет. Он не может меня обидеть. Какой же ты фантазер, Аль! Что ты себе навоображал? Что Эрик отхлестал меня на конюшне плеткой?

– Он ничего тебе не сделал? Честно?

– Почему же… Сделал. Объявил бойкот. И хватило его ровно на три часа. Потом прибежал с просьбой успокоить студента, у которого асты сожгли родной дом. Семья спаслась, но в огне погибла любимая кошка. Так что пока ты спасал прекрасных эльфиек, я делала свою работу куратора. А по сути – няньки и жилетки.

– Мира, может, тебе тоже нужна нянька и жилетка? Я готов ими стать. Что случилось? Доверься мне.

Девушка опустилась на скамью и закрыла лицо руками. Я подумал, что она сейчас опять расплачется.

Но Альмира выдавила:

– Все дело в Пале… Я о ректоре. Как-то в суматохе не было возможности подумать о нем и его поступке. А теперь все налаживается. И я совсем распустилась.

– Серьезно? Ты плачешь о предателе? Влюбилась в старика? Знаешь, я от тебя такого не ожидал.

– Аль, как же ты любишь передергивать факты и фантазировать, – устало сказала кураторша. – Это для тебя Паль – ректор и предатель, а для меня – друг семьи, которого знаю с рождения. И я не могу понять, что же его сподвигло начать мятеж против короля. Постоянно думаю об этом, сопоставляю разные факты. В последний год Паль сильно изменился, отдалился от меня. Да и в синкретизме сдал… Из сильнейшего мага превратился в угодника меценатов, способного только на организацию смотров и балов. Это не тот человек, которого я знаю с детства.

– Сейчас ведется королевское расследование мятежа. Рано или поздно виновные будут наказаны. И мы узнаем их мотивы, – сделал я попытку утешить Миру.

– Я начну собственное расследование, – заявила кураторша. – Ты уже видел эту дуру Индиру, только и способную бичом размахивать?

– Да… Властная женщина.

– Ох, Аль, забыла сказать. У меня же для тебя плохая новость. Когда мятеж был подавлен, я сразу же отправилась к отцу. И… он отказался помочь тебе. Прости, но придворного мага на всех не хватит, а создание портала – дело трудоемкое. Затраченной энергии хватит, чтоб подлечить двадцать подданных короля.

– Я и не рассчитывал на его помощь, но все равно жаль. Как же мне восстановить силы? На счету каждый день.

Мира замялась и покраснела:

– Есть один способ, но он тебе не понравится.

– Это очень больно? Кровопускание? – я сразу вспомнил Лота с его варварскими методами.

– Совсем не больно. Но ты не согласишься, – Мира опустила глаза.

– Клянусь, я пойду на что угодно ради того, чтоб вернуть прежнюю силу.

А потом кураторша захихикала:

– Раз поклялся, то пеняй на себя. Кстати, а у тебя нет аллергии на пудру и румяна?

Глава 4

Три пары боевой магии – звучит гордо. Особенно для первокурсника, который вообще-то должен изучать занудную историю синкретизма и присматриваться к простейшим заклинаниям. Именно присматриваться!

– От солдафона добра не жди, – пробормотал я. – Сейчас загрузит до вечера. Заставит учить под сотню заклинаний.

– И это оправданно, – ко мне повернулась Ариста.

Мы стояли в тренировочном зале, который своими мягкими стенами напоминал огромную палату в психушке. Красными, очевидно, для того, чтоб кровь не так бросалась в глаза. Я с тоской оглядел одногруппников – после мятежа их доблестные ряды поредели.

– Готовься к тому, что нас всех будут натаскивать и учить боевой стороне синкретизма, – сказал Раам. – Сейчас не те времена, чтобы глотать книжную пыль. Грандиозные соревнования между кланами – Потешные игрища, перенесены с октября на август. И потешными они будут только для зрителей, потому что наш милостивый король решил объявить еще и амнистию. В этот день предатели будут прощены, если, конечно, победят мечом или магией. А еще многие используют Игрища для личной мести, ведь отказ от поединка карается смертной казнью.

– Наш староста как всегда умничает, – я не смог удержаться от усмешки. – И где ты собрал все эти сплетни? Одна баба сказала?

– Раам не врет, – вздохнула наяда. – И я не завидую слабым кланам. Лучше умереть, чем опозориться на Игрищах. Кстати, а где Эрик? Вообще-то мы уже давно должны начать тренировку.

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается. Полагаю, что его Синкретство бухает где-нибудь в таверне в компании смазливой девицы.

– Все остаются на местах, – скомандовал эльфийский принц. – И если понадобится, мы будем ждать преподавателя до вечера. Не хочу, чтобы кого-нибудь из вас отчислили за прогулы и несоблюдение устава. Здесь у всех рыльце в пушку. Верно, Аль?