Мама, я принесу тебе радость

Отчим был рыболовом и охотником. Однажды на охоте он поймал молодого варана и привез домой. Отчим смастерил ему огромную клетку, так как варан был полутораметровый, и поставил эту клетку возле сарая, у калитки. Заходить в калитку было очень жутко и выходить из дома тоже. Я терпеть не могу ящериц, а эта – огромная, хищная, со страшным оскалом, и пряталась в клети так, что не найдешь. Она была серо-коричневой масти и сливалась с землей, становясь невидимой. В тайне я хотела, чтобы она укусила отчима, Слава Богу, этого не произошло. Однажды утром клетка оказалась открытой, а варан исчез. Я этому обрадовалась.

У отчима была дочь от первого брака – Ирина. Мама настояла на том, чтобы забрать ее из детского дома, и она жила с нами. Сначала я радовалась, а потом плакала. Теперь, если дома что-то не так, мне доставалось вдвойне. «Ты родная, ты поймешь, а чужих детей трогать нельзя», – говорила мама. В результате, Ирина всегда от всего отлынивала и притворялась больной. Она много врала и делала, что хотела. А еще ей купили новый дипломат, а я ходила в школу со старым портфелем, и чувствовала себя ущербно.

После окончания восьмого класса она сбежала с соседским мальчишкой в горы. Отчим ее нашел и вернул, а мама устроила мою сводную сестру учиться в техникум. На третьем курсе она вышла замуж. Потом родители переехали в Белоруссию, а Ирина с мужем и детьми осталась в Узбекистане. Больше мы с Ириной не виделись.

Летом, когда сыну Максиму было уже полгода, мы приехали в Белоруссию к маме и отчиму погостить. Он не очень обрадовался. А когда мы с мамой стали бывать в церкви, озлобился еще больше. Однажды мы приехали из церкви, он ругал и обзывал нас монашками, плюнул  маме и мне в лицо. Это было очень неприятно. Потом достал ружье и хотел в нас стрелять. Мы спрятались у соседей. А он ушел к другу, напился и брел по проезжей части дороги домой. Ехала патрульная полицейская машина, он голоснул, его заволокли в машину. Избили резиновыми дубинками и выкинули из машины. Он еле-еле доковылял домой и сказал, что это мы полицию подговорили. Это была смешная история для нас, а для него не очень. Он болел неделю, лежал, а мама за ним ухаживала. Когда он поправился, снова стал вредничать.

А тут еще одна наша корова неожиданно сдохла. Оказывается, она съела много травы сразу после росы, и у нее вздулся живот. Сделать прокол в животе и выпустить воздух ей не успели. Отчим узнал об этом, взял топор и зашел в дом. Я стояла у раковины, мыла посуду и слушала музыку, ничего не подозревая. Вдруг открывается дверь, заходит отчим, сбрасывает магнитофон со стола, замахнулся топором и идет на меня. Бежать мне некуда. Я стала молиться про себя, топор соскользнул с топорища и залетел под стол. Отчим кинул топорище, плюнул и ушел. Вот это да! Бог закалял и охранял меня. Перед отъездом домой я попросила у него прощения и рассказала об Иисусе. Больше я не желала ему зла. Любовь и сострадание пришли в мое сердце. Я хотела, чтобы отчим стал верующим человеком.

Я уже не я

Я вернулась в Пермь другим человеком. Виталий нас встречал на машине. Я радостно сообщила, что теперь мы не одни, с нами в машине едет Иисус, потому что Он жил в моем сердце. А Виталий меня не понял, кинул свой взгляд на заднее сидение и никого не увидел. Даже предложил мне проверится у психиатра: он когда-то читал, что у молодых мамаш бывает послеродовая депрессия.

Виталику было нелегко со мной. Он говорил, что я сильно изменилась, и он думал: «Надолго ли эти изменения или нет?!» Слава Богу, что эти изменения во мне произвел Бог, а значит они навсегда. Виталик за мной следил, я  же об этом не знала. Он засыпал позже меня и просыпался раньше меня. Когда я занималась с Максимом, он подглядывал за мной, переживал, чтобы я ничего плохого Максиму не сделала. Виталику было странно, что я другая, что из меня исходят мир и доброта, что у меня появились святые привычки: молиться, читать Библию, поститься. Каждый день я молилась и благодарила Бога за спасение, посвящала Максима Богу, просила, чтобы Господь, помог моему любимому мужу на работе. А в это время Виталик подслушивал, и его сердце сокрушалось от того, что я с такой любовью прошу Бога за своего мужа.

В церкви я узнала, что муж – священник в семье. Муж должен распоряжаться финансами. Я пришла домой, отдала Виталику все деньги и сказала, что он у нас теперь священник и он должен распоряжаться деньгами, как посчитает нужным. Для Виталика это было большое удивление. Он к этому не привык. Раньше он все заработанные деньги приносил мне. И как покупать продукты, и как платить за квартиру – всему этому ему пришлось учиться.

Виталику нравилось, что я с ним не спорила, а, наоборот, во всем соглашалась. Я очень хотела, чтобы Виталик скорее поверил в Иисуса. Я знала, что Бог призвал меня, для того чтоб я Ему служила. В церкви звучал призыв служить в книжном магазине. Я так хотела туда пойти, да и род занятий мне был знаком. Но в моей голове пронеслась картина: я встаю утром, ухожу в церковь, а Виталик и Максим остаются дома одни. Таким образом, они никогда не придут к Иисусу. Я отказалась, от своего желания, хотя мне очень хотелось. Я подумала в тот момент, что сначала, мне нужно послужить семье, привести их в церковь, а потом мы вместе будем служить Богу. Так и получилось, Слава Богу! Я начала ходить на домашнюю группу и там все знали, что если я пришла, значит, будем молиться за Виталика. Я сильно желала, чтобы он был спасен, я не могла себе представить, что я попаду на небо без него. Мне попалась книжка «Исцеление по платкам», автора я не помню, там говорилось об Апостоле Павле: «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них.» (Деян.19:11-12) Тогда я мало что понимала, я была верующей всего четыре месяца. Я поверила, что если есть исцеление по платкам, то есть и спасение через платки. Взяла платок в церковь, положила в корзину с нуждами, чтоб за него помолились. Дома положила этот платок Виталику под подушку и помолилась с верою, чтобы Виталий принял спасение, хотя бы в 1995 новом году. Ждать результат, долго не пришлось. На Рождественские праздники 1995 года, Виталий пришел в церковь! Бог ответил на мои молитвы! У Бога много способов как спасать людей, главное верить, что для Бога нет ничего невозможного.

ГЛАВА 3

МОИ ПАПА И МАМА

Любовь к родителям

К родителям любовь не рвется в клочья,

Нельзя сказать, что любишь больше мать.

Для них обоих я все так же дочка.

Пусть иногда не в силах их понять.

Родителей, как жизнь, не выбирают,

Они нам всем дарованы судьбой.

Спасибо им за то, что воспитали,

За то, что сердцем рядышком со мной.

Родители, это опора наша,

В нелегком жизненном пути,

Нам чаще доверять им надо

Все глубины своей души.

Родители помогут, без сомненья,

Укора нет в их наставленье,

Они поддержат добрым словом,

С молитвой засыпают обо мне.

К родителям любовь не рвется в клочья,

Они нужны как воздух оба мне.

У Господа прошу я каждой ночью

Чтоб дольше жили на Земле.

Автор неизвестен

У неё имя – Вера

Всякий раз, когда я слушаю мамину историю, у меня всегда слезы наворачиваются на глаза. Моей маме Вере, было пять лет, когда умерла ее мать. Остались они с папой вдвоем. Вместе они были похожи на дедушку с внучкой, потому что ее папе был шестьдесят один год. После смерти первой жены, во второй раз дед женился поздно, и в пятьдесят шесть у них родилась дочка, Верочка. Ее папа, а мой дед Василий, был сослан во время революции в Казахстан, на рудники и работал в шахтах. Однажды в штольне произошел обвал, несколько человек погибли. Деда моего вытащили с переломом позвоночника. Позвоночник был проломан в двух местах, и врачи не давали никаких шансов, да и медицина в то время была не на высшем уровне. Он лежал в больнице три месяца на вытяжке. Дед мой верил, что он встанет. Молился дед Богу и просил ради Веры жизнь. Так и вышло! Вскоре дед Василий поправился, врачи говорили, что это чудо.

В 1953 году дед был реабилитирован. Он прожил на чужбине сорок шесть лет. И всегда мечтал вернуться домой, на юг России на Тихий Дон, в свою родную станицу в Усть-Бузулук. «Никогда не поздно начинать все сначала» – решил дед и поехал на родину со своей с маленькой доченькой Верочкой.

Они ехали домой, а что такое «домой», Вера не понимала. Она очень радовалась, что едет на поезде. И за окном все так интересно. Вера постоянно задавала вопросы, папа отвечает на них спокойно. На станциях покупал Вере вкусные пирожки и мороженое. Они пили чай, и Вера ложилась спать. В поезде укачивает, как в люльке. Когда Вера просыпалась, то видела, как папа плакал. На вопросы, почему он плачет, папа отвечал: « Это дочка слезы радости». Тогда моя мама поняла, что бывает радость со слезами на глазах. Вера спрашивала папу: «А домой, это хорошо?». Папа отвечал: «Не знаю».

Дом, где семья деда жила раньше, оказался занят. Там теперь сельский совет разместился. Перед теми страшными событиями, как деда Василия сослали, он возле окна своего дома, посадил грушу. А возвращались из Казахстана они летом. Подошел дед к дереву, протянул руку, чтоб плод сорвать, чтобы вкус груши попробовать, а охранник не позволил. Заплакал, мой дед, но не стал ничего доказывать, отошел.

Родные собрались на семейный совет решать судьбу моей еще маленькой мамочки. У мамы было две старшие сестры Женя и Мария, им было уже за тридцать,  они имели свои семьи. Женя была замужем за военным и своих детей не имела, а Мария была вдовой военного и многодетной матерью. Они поставили маму на табуретку и стали разглядывать, заглядывали ей в рот. Рассматривали ее зубы. Говорят, когда покупают лошадь, смотрят ее зубы, чтобы убедиться, что лошадь пригодна для работы. Мама этот момент помнит, да и фотография есть. Мама такая красивая, стоит на табуретке, в бархатном платьице и шароварах и на голове – большой белый бант, сложила ручки на животике. Показывает часики на ручке, которые ей привезли в подарок.  Решили мою мамочку отдать в детский дом, хотя зубы были здоровые. Дед Василий не позволил. Соседка предложила им свой старенький домик. Приезд домой на родину маму очень радовал. У нее появилось много родных и друзей. Веру вскоре знала почти вся станица. Но было одно но. Вере очень хотелось иметь маму. Она часто спрашивала у отца: «Когда мы поедем за мамой?». И вот настал долгожданный день. Верочка в своём маленьком, но вполне понимающем сердце имела уверенность, что у нее все будет хорошо. Моя мама помнит первое знакомство со своей мамой. Она шла к ним медленно и очень уверенно по тропинке сада навстречу. Вера побежала к ней, крича во все горло: «Мама! мама! мама!». И прямо заскочила к ней на руки. И они все втроем пошли домой. И потекли у Веры самые счастливые дни. Папа ее сильно любил. Мама хоть и была строгой, но никогда ее не ругала и не наказывала. Папа получил землю. И начал строить дом, а Вера ему помогала. Он купил себе велосипед, и каждый день ездил в лес к реке и привозил оттуда много зеленого хвороста. Плёл плетень за плетнем и выстраивал стены. А затем Верочка и ее отец замешивали глину с опилками. Вере нравилось месить такой раствор. Дед Василий установил такой «журавль», какие бывают у колодцев, привязал веревку и подвесил ведро. Вера накладывала в ведро раствор маленькой лопаточкой, затем забегала на другую сторону, садилась на маленькую подвешенную «сидушку» и поворачивала ведро в сторону крыши. Там папа брал ведро, освобождал его и отправлял ведро обратно. Маленькая Верочка чувствовала себя очень важной и нужной. А когда приходила ее мама, всегда приносила ей что-то вкусненькое и хвалила ее за труд. На дворе было лето. Все родные работали на полях и приезжали помогать папе в особо трудных для него случаях. Зимой они уже жили в своём, правда, ещё недостроенном доме.

Шли годы. Все было, как нельзя лучше, и вдруг случилась трагедия. Закончив пятый класс на одни пятерки, Верочка бежала домой и кричала: «Мама, мама, я отличница!». Прямо возле их дома у калитки, стоял колодец. Какая-то женщина выкручивала ручкой ведро из колодца. С каждым взмахом, глядя прямо маме в лицо, злобно повторяла: «Какая она тебе мама, мачеха она, мачеха!». О! Если бы вы могли понять, какую боль она причинила Верочке, ранив её этими словами прямо в сердце. Вера, распахнув калитку и не закрыв ее, влетела в дом. Подбежала к шедшей навстречу маме и спросила: «Скажи, ты мне мама или мачеха?» Мама спокойно убрала ее руки и сказала, глядя ей в лицо: «Придет время, ты поймешь». Верочка очень долго рыдала. Теперь, все стало не так. Верочка, прежде доверчивая как голубь, превращалась в упрямую девчонку. Радость перестала жить в ее сердце. Вера рано уехала из дома и стала жить самостоятельно в Астрахани. Она училась и работала. Несколько раз приезжала к своему старенькому папе уже с мужем и дочуркой. Своей мачехе Верочка привезла в подарок крепдешиновую кофточку и попросила прощения.

Много моя мамочка Вера пережила трудных моментов в жизни, но все это делало ее сильной, мудрой. Она научилась поддерживать и понимать других людей. Их боль становилась ее переживанием. Многие судьбы она подняла и всем всегда помогала, да и сейчас помогает. Несмотря на свой почтенный возраст, ездит по деревням и поселкам поднимать церкви в епархии.

А еще моя мама выдала замуж мою тетю Галю. Хотя ей самой на тот момент был двадцать один  год. Они с папой только поженились. Однажды ночью мама слышит, что за стенкой плачет Галя. Оказалась, она беременна. Подняла мама моего папу Володю, и пошли втроем к её парню Валере. Когда пришли, мама спросила: «Ты знаешь Галю? Спал с ней? Завтра иди, подавай заявление в ЗАГС». Валерий послушался мою маму, так все и сделал. Родился у них сын Димка, он у них единственный. Живут и по сей день счастливо, уже больше пятидесяти лет. Мама уже из Ижевска, ездила к ним в гости, в Астрахань, Галя и Валера очень благодарили ее за то, что их поженила тогда. Она у меня молодец, генерал в юбке!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.