Мамаша Бармалей

– Как заказывали, – лениво ответил тот.

– Что я заказывала, прекрасно помню, – нахмурилась Вера, – вот как сделали, не знаю. У меня аллергия на все коровье. Если не хотите вызывать «Скорую», лучше уточните!

Официант молча забрал чашку и исчез.

– Всегда одна и та же история, – рассмеялась Кочеткова, – просишь продукт из сои, а получаешь совсем не то!

– Трудно вам приходится, – подхватила я тему, – ни мороженого поесть, ни сырников, ни йогурта.

Вера прижала палец к губам.

– Тссс, я не страдаю от аллергии, потому что ее у меня нет. Мороженое, творог, сырники, сметану схарчу с удовольствием. А молоко как молоко терпеть не могу. И в кофе оно отвратительно. Если хотите, чтобы кухня выполнила заказ, говорите про непереносимость того, что заменить решили. В харчевнях боятся судов, денежных штрафов, на все остальное им наплевать.

– Вы возили Алису только на работу и домой? – перевела я беседу в нужное русло.

– Точно, – подтвердила Кочеткова, – мать у нее на всю голову пыльным мешком стукнутая. Сто раз дочери за дорогу позвонит, требует отчета, где едем. Ей повезло, что дочь тихая, я бы такую маманю давно послала, но Алиса спокойно отвечала.

Я попробовала чай, поняла, что пить его не стану, очень уж плохо заварен, и продолжила расспросы:

– Где-нибудь Алиса просила остановиться?

– Никогда, – ответила Кочеткова, – да и мамашка не даст. Она всегда за минуту до того, как я у колледжа приторможу, звонила, Алиса ей говорила: «Да, на месте. Сейчас выхожу». Ни разу не вспылила. Железные нервы у нее, полное самообладание. Вот уж кто совершенно себя контролирует. Наверное, занималась на каких-то курсах, где обучают эмоции сдерживать. Я, правда, посещала подобные, три месяца потратила, и ничего не получилось.

Я взяла печенье.

– С кем Алиса, кроме матери, по телефону беседовала?

– Только с Ириной, – ответила Вера, – остальное время сидела молча и смотрела в окно.

– Может, в вашу последнюю поездку что-то необычное произошло, – попыталась я выудить хоть какую-нибудь информацию.

Кочеткова оперлась ладонями о стол.

– Вообще ничего. Алиса села, поздоровалась, доехала до колледжа, попрощалась и вышла. Как всегда, вежливая, не нервничала, просто удав, а не молодая женщина. Можете тысячу раз ей вопросы задавать, получите всегда одинаковые ответы. У меня есть еще несколько постоянных клиентов. Одни о себе все сообщают. Некоторое время назад парень появился. Он сказал, что живет неподалеку от колледжа в соседнем дворе. Алиса высаживалась, прибегал Петр. Минут пять я его ждала, не больше. Он устраивался, как Алиса, сзади, и давай языком молоть. Я все про него узнала, он не замолкал. Отец у Пети больной, сын из-за этого не может жениться. Как только у него появляется женщина, папашка умирающим прикидывается. «Скорая» прикатывает, давление меряют, врач сыну шепчет:

– Сто двадцать на восемьдесят, просто космонавт, сердце нормальное. Ничего плохого не вижу.

Прямо одинаковые родители у них. Алисе мать хоть работать разрешила. А Петя дома сидел, отца пас. Тот богатый, ухитрился купить в Москве десять квартир, и в Подмосковье еще пару домов. Сдает жилье, поэтому весь в шоколаде. Петр всю дорогу жаловался:

– Не жизнь, а каторга! Езжу по папашиным делам. Хочется иметь свою семью, а как ее создать, если отец меня на привязи держит? Работать не разрешает, говорит: «Когда помру, все твоим будет. Вот тогда и делай что хочешь. А пока я жив, помогай больному отцу, я содержу тебя, одеваю, кормлю». Я сам хочу работать, но он не отпускает, умирающим прикидывается, а потом попрекает. Где логика?

Мне его нытье надоедало, да клиент удобный, садился сразу после Алисы, и высаживала я его через пару минут после того, как он сел. Просто нужно повернуть на другую улицу и затормозить. Пешком легко дойти, мне платят за время. Когда я узнала, что работы на пять минут, сразу отказалась. А Петя спросил, сколько стоит час, и заверил: «Отдам всю сумму». Если человеку охота деньгами швыряться, то пожалуйста. Кто бы спорил, но не я. Петр оказался самым выгодным клиентом, платил наличкой. Правда, он мне регулярно сиденье пачкал, там, где ручка кресла опускается. Понимаете?

Меня совершенно не интересовал Петя, к этому моменту я едва не заснула с открытыми глазами, но услышав вопрос, очнулась и честно ответила:

– Нет.

– У многих иномарок сзади есть подлокотник, – объяснила Вера, – если его поднять и в спинку утопить, то получится три места в салоне. А когда ручка находится в опущенном состоянии, получается два кресла. Алиса ездила одна, Петр тоже, поэтому подлокотник находился внизу. Парень зачем-то рукой по нему елозил. После Пети часто разноцветные следы оставались, а салон цвета какао. Если вызываешь водителя на своей машине, не обычное такси, руки вымой! Клиентам я замечания не делаю, дорожу ими, конкуренция у нас большая, Петя был моим стабильным заработком. Я молча вытирала после него машину, но очень хотела сказать парню: «Ну что у тебя с руками? Картины без кисточки пишешь?» Ну, вот так. Лишилась сразу двух выгодных заказчиков. Ирина больше ко мне обращаться не станет, и Петя отказался. Голкина звонила, плакала, просила рассказать, что Алиса делала в день исчезновения. Но она, как всегда, или мамашке безумной о дороге отчитывалась, или молчала.

– Отец Петра вас не донимал? – уточнила я.

– Нет, никогда не беспокоил, он умер, – объяснила Вера, – парень позвонил как-то вечером, сообщил: «У отца, кажется, инсульт случился, скончался до приезда врачей. Спасибо вам за работу, но теперь я сам за руль сяду. Хозяином всего стал». А на следующий день Алиса исчезла, поэтому я и говорю о потере сразу двух пассажиров.

У Кочетковой зазвонил телефон, она взяла трубку.

– Да, я! Добрый день, Нина Владимировна. Конечно, отвезу. Нет проблем. Да, занята, но ради вас отменю заказы. Не страшно, не постоянные любимые клиенты, как вы. Через сорок минут? Выйдете из подъезда, и меня увидите.

Вера взяла сумку.

– Простите, больше ничего нового не сообщу, повторяться не стану. Слава богу! Клиент наконец-то образовался. А то прямо полный штиль. Я возила мать Нины к врачу, пока та не уехала жить в Тамбов. Прописка у нее столичная осталась, с московской пенсией в провинции хорошо жить можно, цены там ниже. Ну, я побежала! Спасибо за кофе. Можно я пирожные домой заберу? Детей угощу. Или хотите себе взять?

Я подозвала официанта.

– Пожалуйста, положите пирожные в коробку, а потом принесите мне счет.

Когда радостная Кочеткова убежала, я расплатилась, оставила чаевые, взяла сумку и ушла.

Глава восьмая

Выйдя на улицу, я поежилась от пронизывающего ветра, пошла в офис, поскользнулась, успела схватиться за ручку двери какого-то магазинчика, устояла на ногах и прочитала объявление на двери: «Ателье Филиппа Энт, лучшего кондитера Франции, теперь он работает в Москве. Принимаем заказы к любому празднику». Я обрадовалась. Надо зайти внутрь и поговорить с кондитером, возможно, он сделает торт для Вульфа. Но звонок Костина помешал мне исполнить свое желание. Володя сразу спросил:

– Где ты нашла Валерия?

– В магазине идиотских подарков, – объяснила я, – подумала, вдруг он тебе понравится.

– Интересный парень, – согласился приятель, – я не верю в колдунов-гадалок, но сейчас был удивлен. Грешен, подумал, что доктор насобирал обо мне инфу в сети, хочет попасть к нам, поэтому и корчит из себя провидца. Но потом он сообщил такое, чего в интернете нет. Я спросил: «Откуда сведения?» Угадай, что я услышал?

– «У вас на пиджаке сзади висит квитанция из химчистки», – рассмеялась я, – это был его ответ на мой вопрос: «Кто вам сообщил мои имя и фамилию?»

– В моем случае Валера иначе высказался: «У вас на лице это написано». И перечислил внешние признаки того, о чем говорит, – объяснил Вовка.

– У тебя что-то случилось? – насторожилась я.

– Сплю плохо, – признался Костин, – начал пить таблетки. Никому о них не говорил, только тебе сейчас. Смородин позвонил, я предложил ему: «Приходите когда сможете». Этакая проверка на степень желания получить работу. Он прибежал через десять минут. Разговор у нас начался, он кое-что сообщил. Я парня остановил: «Спасибо, но информация из интернета меня не интересует». Валерий среагировал очень спокойно: «Я не готовился к встрече. Еще утром понятия не имел о вашем существовании. Евлампия назвала только ваши имя и фамилию. Они не уникальны. Отчество, год рождения остались неизвестны. Как именно о вас сведения выловить? И зачем?» А потом вдруг задал вопрос: «Брови выщипываете?» Я чего угодно ожидал, только не этого, от удивления стреагировал глупо:

– Я что, идиот? Нет, конечно.

Он все с тем же каменным лицом поинтересовался:

– Принимаете этот препарат?

И произнес название. Ну, парню удалось меня удивить, я спросил:

– Как вы про таблетки узнали?

Он ответил:

– У этого лекарства есть побочный эффект, он на здоровье не влияет, но брови редеют, в них возникают небольшие проплешины. Я глянул на вас и сообразил: у вас бессонница. Все просто. Я не из тех, кто ауру лечит и пророчит наивным людям о том, что их ждет в будущем.

– И как ты поступил? – полюбопытствовала я.

– Предложил ему попробоваться на испытательном сроке, – ответил Костин, – интересный кадр. Но со своими жирными тараканами, непонятно пока, они у него дрессированные или живут как хотят. Правда о его психике в процессе работы быстро выяснится. Ты где?

– Вышла из торгового центра после бесполезной встречи с Кочетковой, – отрапортовала я. – Алиса была молчуньей, она не разговаривала с Верой. А вот таксистка болтунья. Забила мне голову ненужными сведениями о другом своем клиенте.

– У Энтина тоже облом, – сообщил Костин, – директриса колледжа отказалась беседовать с ним через компьютер. Предложила личную встречу в ее кабинете. Константин Львович не водит машину, придется тебе рулить, путь не ближний, уж извини.

– Поняла, – остановила я Володю, – сбрось адрес, телефон, имя и отчество главы колледжа.

– Анна Ивановна Сокина, – тут же сообщил Костин, – я предупредил ее о твоем появлении. Она просила приехать не раньше, чем через два часа, у нее сейчас занятия. Да ты прежде и не доберешься по пробкам.

– Ладно, – согласилась я, спрятала телефон и направилась в кондитерскую.

Она оказалась крохотной, в ней еле-еле поместились два стула и небольшой письменный стол. За ним сидел мужчина, поразительно похожий на Энтина. При виде меня он поднялся.

– Рад встрече с вами. Меня зовут Андрей. Желаете сделать заказ? Прошу вас, присаживайтесь.

– Хочу заказать торт на день рождения, – сказала я.

– Это ваш праздник, или вы решили порадовать кого-то из членов семьи? – осведомился собеседник.

– Мужа, – уточнила я.

– Приятно видеть любящую жену, – восхитился двойник Константина Львовича, – грустно, когда видишь поток дам, которым нужен наш торт для празднования развода!

– Расторжение брака тоже повод для праздника? – изумилась я.

Андрей издал протяжный вздох.

– Как сказала одна клиентка: «Побег из тюрьмы нужно хорошо отметить. В особенности если удалось отжать у тюремщика дом, машину, половину бизнеса и счетов в банке, плюс все полученные подарки». Когда торжество?

Я назвала число.

– Обычно я прошу позаботиться о торте со свечами заблаговременно, но ничего, мы ускоримся, – пообещал мужик.

Клерк открыл ящик стола, вынул лист бумаги и вручил его мне.

– Это анкета, давайте ее заполним. Разрешите спросить ваше имя?

– Евлампия, но лучше Лампа, – сообщила я.

Андрей взял перьевую ручку.

– О-о-о! Как оригинально. Впервые у нас мужчина…

– Это меня так зовут, – уточнила я, – мой супруг Максим.

– То, как вас назвали, радует слух, – расплылся в лучезарной улыбке администратор, – день, месяц, год рождения.

Я сообщила информацию, и у нас потекла беседа.

– Давайте определимся с размером торта. Какое количество гостей ожидается?

– Не более десяти человек.

– Советую два кило.

– Вдруг больше придет?

– Это невозможно. Вы же разошлете инвитасьены! То есть приглашения.

Мне стало смешно. Похоже, хорошо воспитанный Андрюша живет в другом мире, там на вечеринки собираются только те, кого позвали. А в детективном агентстве моментально по этажам полетит весть: у Вульфа днюха, начальник выкатил вкусный торт. И народ помчится в наш офис с желанием полакомиться. Впереди всех окажется главная уборщица Нина Семеновна. Она была первым человеком, которого Макс взял на работу. Тетя Нюся отмывала поразительно грязную крохотную комнату, которую Вульф снял для своего первого рабочего офиса. Нине Семеновне все равно, есть у нее это самое инвитасьен или нет, она найдет Макса где угодно и когда угодно. И я не завидую тому человеку, который рискнет встать на пути у снаряда по имени тетя Нюся, неразумного просто растопчут.

– Два кило достаточно, – повторил Андрей.

– Четыре, – попросила я.

– Хорошо. Какой формы коржи? – продолжил собеседник. – Круг, квадрат, ромб, любое животное? Количество ярусов? Потом определимся с начинкой, глазурью, украшениями. Мы сделаем все, что вы пожелаете: песочный, слоеный, бисквитный, вафельный, заварной. Но если позволительно дать вам совет, то рекомендую бисквит, его любят все. Разрешите помочь вам снять куртку? Здесь тепло, у нас с вами работы часа на три! Кофе? Чай? Коньяк? Шампанское?

Я смутилась.

– Спасибо, к сожалению, я на работе.

– Приходите после окончания службы, – предложил Андрей.

– Я поздно освобожусь.

– Рад вас видеть в любое время, вот все контакты.

Я взяла визитку и в ответ протянула свою.

– Спасибо. У меня просьба. Можете сами придумать торт?

– Сколько вариантов? Десять, двадцать, сорок?

– Хватит пяти.

– Это мало. Я понял вас. Сегодня же передам ваши контакты Алексу, он пришлет на почту, которая указана на визитке, эскизы. И вы с ним все обсудите.

Следующие минут пять мы раскланивались, потом я поспешила к машине.

Глава девятая

– Да не пропала Алиса, – рассмеялась Анна Ивановна, – небось сбежала она от сумасшедшей мамаши.

– Знаете куда и с кем? – обрадовалась я.

Директриса перестала смеятся.

– Нет. Голкина закрыта на все замки. Она вежливая, улыбчивая, спокойная. Но никто из наших вам о ней не сможет рассказать ничего, кроме официальных сведений. Алиса Борисовна хорошо воспитана, никогда не опаздывает, эрудирована, прекрасно контактирует с учащимися. Как к педагогу, к ней нет никаких претензий. И как к сотруднице тоже не придраться. Одевается она как и положено преподавателю: строгие платья, костюмы, брюки с пуловерами. Все без провокационных вырезов, разрезов, ни разу ее в мини-юбке не видела, в штанах с пупком наружу тоже. Но она очень закрытая, никакой информации о ее личной жизни я не имею. Если Голкина сидит в учительской, и вдруг у нее зазвонит телефон, она всегда выходит в корридор. А вот ее мать!

Анна Ивановна закатила глаза.

– Каждый день по сто вызовов мне. «Девочка приехала на работу?», «Она не простыла по дороге?», «Отправьте Алису выпить чаю, у нее с собой термос!». Первую неделю я удивлялась, но отвечала, а потом заявила мамаше:

– Ирина Николаевна, все вопросы вам лучше задавать дочери лично!

Мать ответила:

– Она на работе выключает телефон, сказала: «Это требование администрации».

Я никогда не давала такого распоряжения, но промолчала. Поняла, что Алиса устала от матери, хочет отдохнуть от нее, когда находится в колледже. И заблокировала контакт старшей Голкиной. Так она приехала! Вошла в мой кабинет без приглашения и заявила:

– Хочу посмотреть, в каких условиях работает моя малышка.

Пришлось ответить жестко.

– В нашем колледже визиты родителей студентов не приветствуются. Родственников педагогов сюда вообще не пускают.

Еле-еле от нее избавилась.

Директриса продолжала возмущаться поведением Ирины, я смотрела в окно, а потом спросила:

– Там пустырь. А где жилые дома?

Анна Ивановна встала.

– Раньше здесь располагался большой завод, часть военно-промышленного комплекса. В нем были административные здания, много подземных цехов. Работало ПТУ, мы с вами сейчас находимся в помещении этого профессионально-технического училища. Даже современные частные гимназии, за обучение в которых немыслимые деньги тратят, они и то не все так хорошо оборудованы, как наше здание. На каждом этаже по четыре туалета, в физкультурном зале душевые. Жилые дома поблизости отсутствуют. Что стало с подземными цехами, я понятия не имею. Вроде они еще были в районе метро «Сокол» и в других местах. Ходят слухи, что их все соединяла тайная линия метро. Вот такая история. А почему вы интересуетесь?

– Моя подруга подыскивает квартиру вблизи вашего колледжа, – соврала я, – ей звонил мужчина по имени Петр. Предложил приобрести трешку, которая досталась ему от покойного отца, он сказал: «Мой дом находится впритык к зданию, где художников обучают».

– Солгал, – махнула рукой Анна Ивановна, – до ближайшего жилого квартала отсюда минут десять пешком. Сначала надо миновать пустырь, потом железнодорожные пути, огромный офисный центр, его года три назад возвели, шоссе, парк и лишь за ним идут пятиэтажки.

– Для некоторых людей десять километров немного, – улыбнулась я. – Может, все же есть кто-то в коллективе, с кем Алиса общалась?

– Сейчас придет та, что владеет информацией о каждом сотруднике. Правда, эти сведения не всегда достоверны, – сообщила Анна Ивановна и нажала на звонок на своем столе.

В комнате появилась девушка, она выпалила:

– Я туточки.

– Лара, познакомься, это детектив, – представила меня директриса, – Евлампия Андреевна, ответь, пожалуйста, на ее вопросы.

– Лучше просто Лампа, – уточнила я.

Лариса захихикала.

– Лампа! Ой, не могу! Надо же так ребенка обозвать.

Я решила побыстрей начать разговор на нужную тему:

– С кем дружила Алиса?

– Лучше спросите: с кем она разговаривала, – еще сильнее развеселилась секретарша, – прямо царица. Поздоровается со мной и мимо проплывает, ни слова больше. «Добрый день, Лариса!» Фу-ты, ну-ты! Мы черная кость, она типа на троне сидит. С коллегами так же. Зато с учащимися она просто подруга, в особенности с мальчиками, а из них выделяла Никиту.

– Ракитина? – уточнила Анна Ивановна.

– Ну! Самого лучшего из всех выделила, – зачастила Лариса, – парень красавец, богатый! Замуж она за него собралась.

– Не неси чушь, – одернула болтунью начальница.

– Я никогда не вру, – обиделась Лариса и убежала, не закрыв за собой дверь.

И почти сразу из коридора донесся ее голос:

– Галь, тебя Анна Ивановна зовет.

Директор закатила глаза.

– Женский коллектив! Понимаете…

Договорить Сокина не успела. В кабинет вошли двое, Лариса и полная женщина, она обратилась к директрисе:

– Звали меня?

– Нет, – отрезала та.

Галина шумно выдохнула.

– Лариска, что за шутки?

– Расскажи им, что Никита и царевна Несмеяна делали в подвале, – потребовала секретарша.

– Вот ты какая, – покраснела Галина, – я случайно проговорилась!

– Галина Васильевна, – сказала Анна, – я прекрасно знаю, что вы не сплетница. У меня в кабинете частный детектив, госпожа Романова.

– Лампа, – засмеялась Лариса.

Галя подняла голову.

– Люстра работает. Что тебя развеселило?

– Ее так зовут, Лампа, – пояснила помощница Сокиной и расхохоталась.

– Выйди вон, – разозлилась начальница.

– Ой. Все. Я замолчала, – пообещала девушка, – буду держать рот на замке.

– Не надо обещать то, что для тебя невыполнимо, – нахмурилась Анна Ивановна.

– Галина Васильевна, – начала я, – Алиса пропала, не вернулась домой. Про то, какая у молодой женщины чрезмерно заботливая мать, нам известно. Ирина Николаевна нас заверила, что у дочери нет друзей. Но только что появилась информация о близких отношениях Алисы с учеником Ракитиным.

– Это вам Ларка сообщила, – пробурчала толстушка, – она наш местный испорченный телефон. Скажешь ей: «Купила сегодня в аптеке гематоген, а он совсем невкусный, не то что в детстве». И что получится? Лариса птицей полетит по коридорам, и по окончании занятий к тебе начнут люди подходить, соболезнования выражать: «Галочка, у тебя сестра умерла. Вот бедная девушка. Дали ей в аптеке лекарство, рецепты перепутали, всучили отраву. Ой, как ее жалко!»

Галина свела брови в одну линию.

– На минуточку, я одна у родителей! И с Никитой вообще-то другая история!

Завуч начала переминаться с ноги на ногу.

– Садитесь, пожалуйста, в ногах правды нет, – опомнилась Анна Ивановна и вернулась за стол.

Я села в кресло, остальные расположились на диване.

– Галка, говори, – велела секретарша.

– Лариса, сделай нам кофе, – приказала Сокина.

– Вы его уже пили, – начала сопротивляться девушка, которой очень не хотелось покидать кабинет в самый интересный момент.

– Капучино, – сердито уточнила начальница.

Горько вздыхая, главное информационное агентство колледжа удалилось в приемную.

– Начинай, Галочка, – ласково попросила Анна Ивановна.

– Могу рассказать только то, что знаю, – предупредила толстушка.

– Фантастический роман Лариса сочинит, одного выдумщика нам хватит, – поморщилась директриса.

Глава десятая

Галина вынула из кармана телефон.

– Я увлекаюсь фотографией, участвую в разных конкурсах. Людей снимать не люблю. Исподтишка щелкать человека неприлично, а когда просишь кого-то улыбнуться, встать, сесть, то получается фальшиво. Каждый хочет выглядеть лучше, чем он есть, старается понравиться. Вот поэтому на моих снимках в основном птицы.

Галина посмотрела на свою начальницу.

– ЧП у нас случилось! Кто-то сообщил в полицию о том, что в колледже заложена бомба.

– Безобразие, – сердито откликнулась Анна Ивановна, – примчались специалисты с собакой, саперы. Занятия отменили, всех выгнали. Учащихся и педагогов по домам отправили. Остались я и Галя. Мы на улице прыгали. Потом выяснилось, что никакой взрывчатки нет.

– Я пошла в свой кабинет, – объяснила Галина, – он на втором этаже. Те, кто бомбу искал, беспорядок устроили. Но сердиться на них не стоило, они же работали. Я решила убрать помещение. Только начала, Анна Ивановна звякнула: «Галюша, у меня сил нет, трясет от нервов, хочу домой уйти. Запри все двери, пожалуйста. Извини, что бросаю тебя одну». Я ей ответила, что нет проблем, отдыхай! Все на место поставила, немного устала, подошла к окну и вижу: снегири! Очень красивые птицы, раньше они всегда зимой в Москве появлялись, но в последние годы пропали. И вдруг! Сидят у нас на голых кустах, которые забор колледжа окаймляют. Я телефон схватила и давай снимки делать. Окна моего кабинета выходят на задний двор, там есть вход в подвал, он всегда заперт, чтобы учащиеся туда не лезли. И вдруг вижу Алису с парнем.

Галина опустила голову.

– Признаюсь, любопытство меня охватило. Голкина закрыта на все щеколды. Ее кредо – ни слова о личном. Утром пришла, вечером ушла. Рот всегда на замке. Не хамка, не заносчивая, спросишь ее о чем, она вежливо ответит. Если деньги на подарок кому собираем, всегда даст с улыбкой. Но в столовой с нами не сидит, и чай с коллегами не пьет. Она в своем классе торчит. И…

Галина посмотрела на Сокину.

– Не обижайтесь на меня, Алиса по уровню образования и одаренности намного выше остальных преподавателей. Об учащихся я не говорю, они у нас… ну… ну…

Анна Ивановна повернулась ко мне.

– Леонардо да Винчи среди ребят нет. Средний уровень студентов. Однако такие художники нужны везде. С гением общаться подчас невозможно. Преподавательский состав крепкий, но великих педагогов нет. Их вообще единицы. А за ту зарплату, что наша хозяйка платит, гении даже с дивана не встанут. Галя права, Голкина очень талантлива и как художник, и как реставратор. Я не могу понять, зачем она у нас работает? Отец ее олигарх, правда, покойный, но вдова, наверное, унаследовала все.

– Чего только у нее нет, – сообщила из приемной Лариса, – в интернете почитайте, могу адрес скинуть.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросила я Галину.

Та вынула из кармана пачку бумажных платков.

– Некрасиво так себя вести, но я не сдержалась. Муж подарил мне дорогую трубку, потому что в ней камера очень хорошая. Я приблизила изображение и запечатлела пару.

– Можете мне фото переслать? – попросила я и протянула Галине визитку.

– Сию секунду, – пообещала та, – оцените выражение лица Алисы.

Послышался тихий звук, я взяла свою трубку.

– Очень счастливая девушка, просто радостью лучится. Знаете, кто рядом с ней?

– Естественно, на юноше очень дорогая куртка, такая есть только у Никиты Ракитина, – сказала учительница, – другие намного проще одеваются.