Проклятие Эвлона. Эвлон-I

– Теперь нам пора спать, – сказала довния, разомлев после ухаживаний.

– А где буду спать я? – поинтересовался Серый.

– Там, – эква ткнула под стол.

– На полу? – возмутился он.

– Ага, – хитро кивнула она, – ты такой умный, так быстро все схватываешь.

Повозившись на тюфяках, она пристроилась поудобнее и накрылась покрывалом. Серый вытащил из-под кровати мешок, набитый чем-то мягким, и подложил под голову. Сон не шел, а из щели под дверью потянуло холодом. Поежившись, Сергей поднялся и подошел к кровати – эква спала. Прикинув, что с краю еще достаточно места, он заполз под покрывало. От ее тела исходило тепло, и Серый, отогревшись, сразу уснул.

Почувствовав резкий пинок, он свалился на пол и продрал глаза. На улице уже светало – в окно виднелась светлая полоса на горизонте, предвещавшая рассвет. Сергей оглянулся на экву и увидел ее недоуменный взгляд.

– Сегри! Ты… ты напугал меня! – воскликнула она.

– Прости, я замерз и хотел погреться, а потом заснул, – начал он оправдываться. – Не сердись…

– Я просто не ожидала. Проснулась, а рядом кто-то лежит, – Селика смущенно опустила ушки. – Инкидо никогда так не делают.

– Прости, – еще раз сказал Серый.

– Я не сержусь, – она вздохнула и нерешительно продолжила. – Если хочешь, можешь и дальше со мной поспать. До рассвета еще есть время.

– Отлично, только ты больше не пинайся.

Не дожидаясь повторного приглашения, Серый снова улегся под боком рыжей охотницы. Он положил руку ей на спину и быстро заснул. Эква попыталась разобраться в своих чувствах. Ей еще никогда не приходилось спать с кем-то в одной кровати, экусы обычно соблюдают дистанцию друг с другом. С самого рождения у Селики была своя кровать, и в любых походах, даже самыми холодными ночами, она спала одна. Довния даже представить себе не могла, что можно делить с кем-то спальное ложе. Несмотря на раздумья, постепенно сон сморил и ее.

***

Неделя пролетела почти незаметно. После завтрака и утренних «тренировок», Селика везла своего подопечного к озеру. Она, уже не смущаясь, сажала Сегри верхом, лишь весело фыркая на любые подколки. Они вместе купались и искали ракушки, а потом Серый охотился за яйцами к обеду. На вырученные деньги он прикупил себе ножик и однажды попытался разделать сбитую чайку, но ее мясо пахло так отвратительно, что он решил не продолжать. Да и Селика, глядя на это дело, недовольно кривилась. Вечером парочка шла к водопадам, а после них возвращалась домой. Завершали день ужин и вечернее расчесывание гривы. За все время эква так ни разу и не поинтересовалась, откуда вообще взялся Сегри, воспринимая его просто как самодостаточное явление. Серый, представив каких трудов будет стоить объяснить на чужом языке даже самые простые вещи, тоже не горел желанием распространяться о своем прошлом.

Оставалась последняя ночь. Они уже собирались лечь спать, когда раздался громкий стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату вошел седой экус – мастер охотник.

– С’иликя, ты держишь кари в комнате?! – грозно воскликнул он.

– Но я же его обучаю! – ответила эква.

– Ты знаешь правила, нельзя держать в комнатах кари, а тем более обучаемых, – строго выговорил мастер охотник. – Немедленно отведи его в клетку!

– Это Вам Нифра нажаловалась? – осторожно спросила она.

– Выполнять! – скомандовал экус, так и не ответив на вопрос, и вышел за дверь.

– Это Нифра, она что-то задумала! – пробормотала Селика. – Вот что, я попрошусь спать к дежурной, а ты, если что, сразу зови меня.

– Не волнуйся, Селика, мы ей еще устроим сюрприз, – приободрил ее Серый.

Эква провела своего подопечного на другой конец лагеря, заперла его в клетке и замерла, от волнения не решаясь уйти.

– Волнуешься за свое пари? – спросил Сергей.

– Ты – глупый, я волнуюсь за тебя, – ответила она. – Может, тебя лучше отвести в лес?

– Нет, я вовсе не хочу в лес, ты же знаешь. Лучше принеси ведро с водой и кусок веревки. Я сооружу ловушку на глупых экв, – хитро усмехнулся Серый.

Селика принесла требуемое и с интересом проследила, как он подвесил ведро над дверцей.

– Так что это будет? – поинтересовалась она.

– Если откроется дверь, сначала выльется вода, потом сверху грохнется ведро, и поднимется такой шум, что все сразу услышат, – пояснил Сергей.

Слегка успокоившись, довния ушла в комнату при входе в барак, а он зарылся в подстилку из сена и попытался уснуть.

В эту ночь Серому приснился его бывший начальник. Борис Петрович выговаривал ему за какие-то реальные и выдуманные провинности, вешая на него свои косяки и вину за недоделки других сотрудников. По привычке мозг отключился от словесного потока, воспринимая его как некий фоновый шум, и, приняв виноватый вид, Сергей стал думать на отвлеченные темы. Внезапно что-то в словах шефа показалось странным, и он прислушался к монологу: «А еще ты совершенно не умеешь расчесывать экв. Очень-очень плохо расчесываешь, так что лучше и не берись даже…» Хотя подобные обвинения из уст Бориса Петровича звучали неуместно, Серого больше возмутила их абсолютная несправедливость. Он даже открыл рот, чтобы возмутиться, и в этот момент проснулся.

Приподняв голову, Сергей увидел белую хорнию, стоявшую около клетки. Он еще не слишком хорошо умел различать их – эти белоснежные эквы казались ему абсолютно одинаковыми – но решил, что кроме Нифры тут никого оказаться не могло. «Не расчесывай экв… ты не умеешь…» – в голове послышался слабый шелест увещеваний. «Она внушает мне, что я не умею пользоваться гребешком! – пришло озарение. – Эта дрянь копается в моих мозгах!» Серый разозлился так, как не злился никогда – любой человек считает свою голову, мысли и память самым личным и неприкосновенным достоянием. Он вскочил, сорвал ведро с подвеса и выплеснул воду сквозь решетку в морду хорнии, а потом попытался открыть дверцу. Хоть замочек был довольно простым, но с трясущимися от злости руками он никак не мог с ним справиться, и в приступе ярости выбил дверцу ногой. Рассчитанный на небольших инкидо, замок не выдержал его целенаправленного удара. Серый подхватил ведро и вышел, намереваясь хорошенько им отходить экву по морде. Нифра испугано попятилась, но от расправы ее спасла Селика, выскочившая на шум из комнаты дежурной.

– Стой, Сегри! – закричала она и, бросившись вперед, встала между ним и хорнией. – Что она сделала?

– Эта тварь… – Серый с трудом подбирал слова, – она внушала мне…

Человек говорил так неразборчиво, что только Селика смогла уловить смысл, Нифра услышала лишь нечленораздельные вопли.

– Так ты хотела сделать Сегри бешеным! – возмутилась довния. – Ты не просто бесчестная, ты – гнусная!

– Нет! Я просто хотела, чтобы он не смог завтра пройти отбор, – стала оправдываться Нифра.

– А почему он взбесился?! – воскликнула Селика. – Я иду за мастером охотником!

– Я уже здесь, – у входа показался седой экус, за которым успела сбегать дежурная эква. – Нифра, ты пыталась испортить кари. За это я могу выгнать тебя из лагеря и дать такую рекомендацию, что ты никогда не найдешь работы.

– Я не портила! Я просто хотела, чтобы он на один день забыл свои умения, – мокрая хорния выглядела такой несчастной, что вся злость прошла, и Серому даже стало ее жаль.

– Я в порядке, – шепнул он рыжей охотнице. – Она правда пыталась внушить, что я не умею заботиться об эквах.

– Хорошо, я сильно за тебя испугалась. Бешеных кари увозят далеко на острова, откуда нет пути назад, – прошептала она в ответ, а потом громко объявила:

– Мой кари в полном порядке.

– В таком случае, – объявил экус, ткнув копытом в Нифру, – ты, будешь завтра моделью у этого кари. Если он пройдет отбор, ты отделаешься штрафом, а если нет – тебе придется искать работу в другом месте.

– Благодарю Вас, мастер охотник, – пробормотала хорния, с надеждой косясь на Сергея.

Объявив решение, командир лагеря вышел из барака, а Селика зафыркала от смеха.

– Нифра, ты же хочешь, чтобы мой подопечный завтра был в хорошем настроении? – поинтересовалась она.

– Да, это определенно в моих интересах, – осторожно ответила хорния.

– Ему не нравится спать в клетке. Я отведу его к себе и попытаюсь успокоить, а ты не будешь больше ябедничать мастеру охотнику.

– Да, обещаю, – кивнула Нифра.

– Пойдем, Сегри, завтра рано вставать, – прошептала Селика, нежно ткнувшись мордочкой в плечо, и пошла к дверям.

Хорния открыла было рот, чтобы напомнить про поводок, но видя, как спокойно кари идет рядом со своей эквой, передумала и лишь удивленно тряхнула гривой.

***

– Сегри, просыпайся! – рыжая эква, будила своего подопечного, толкая мордочкой в бок.

– Что так рано? – пробормотал он, глянув в окно.

– Торговцы уже приехали, скоро будет отбор, но ты еще успеешь потренироваться.

– Разве мне нужна тренировка? – хмыкнул Серый.

– Мне нужна, – ответила Селика. – К обеду ты будешь в пути, и я тебя уже никогда не увижу.

– А если я не пройду отбор? – предложил он. – Когда будет следующий?

– Через два прайда, но ты должен пройти!

– Тебе жалко терять монету?

– Нет. Все не так просто. Я с радостью заплатила бы монету, чтобы ты остался, но я завтра ухожу на охоту и не знаю, когда вернусь. А взять тебя в лес – не могу, – она задрала голову почти вертикально. – А еще Нифра потеряет работу.

– Тебе ее жалко?

– Да! Она глупая, но ее и так уже накажут.

Поняв, что еще немножко поспать не выйдет, Сергей встал и прошелся с эквой до колодца. Прихватив два ножа, он кое-как сбрил щетину, смотрясь в лезвие первого, как в зеркальце, и осторожно водя вторым по щекам. После утренних процедур они вернулись в комнату, где Серый причесывал свою довнию, пока не раздался робкий стук в дверь. «С’иликя, пора идти», – донесся снаружи голос Нифры. Отложив гребень, Серый сунул в карман нож и пять бочонков – не потраченный остаток денег за раковины.

– Мы готовы, – сказала Селика, распахивая дверь.

– Ты не наденешь ему поводок? – уточнила хорния.

– Нет. Мы покажем им идеальную выучку, – фыркнула довния.

Компания направилась к дрессировочному бараку. Все в лагере уже знали о ночном инциденте, и встречные сочувственно косились на Нифру, а кто-то даже желал удачи. Пройдя двойные решетки, они оказались в тренировочном зале. В центре серая довния держала на поводке инкидо и тихими командами направляла его движения. Обезьянка довольно умело пользовалась гребешком, водя им по бокам своей дрессировщицы. У стены стоял мастер охотник в компании двух экв. Одна из них была темно-серой, а вторая – вороной с россыпью белых пятен на боках. «Торговцы», – шепнула Селика, кивнув мордочкой в их сторону.

– Хорошо, этот годится, – громко сказала вороная. – Еще есть?

– Да, – ответил седой экус, сделав знак Нифре выходить. – Есть еще один, правда он не инкидо, но… в общем, сами смотрите.

– Ммм… такого тяжеловато будет продать, – сморщила морду торговка.

– У вас все равно есть лишнее место, – ответил командир лагеря. – Сделаете скидку, если уж совсем никто не заинтересуется.

– Хорошо, показывайте.

Серый подобрал расческу и коснулся своей модели. Хорния вздрогнула, как от удара.

– Тише, Нифра, успокойся, – прошептал он, дрожащей экве, – все будет хорошо.

– Ты на самом деле разговариваешь? – от удивления она перестала дрожать и скосила на него взгляд. – Я думала, С’иликя всех обманывала, что это какой-то трюк…

– Да, разговариваю, – усмехнулся он. – Ты, главное, не волнуйся так.

После первых взмахов гребешка, эква расслабилась, и по ее полуприкрытым глазам Серый понял, что ей даже нравится процедура. Пройдясь по гриве и бокам, он расчесал хвост и обернулся к торговцам, не зная, что дальше делать.

– Покажи, что он еще умеет, – попросила серая.

– Разве этого не достаточно? – Нифра от испуга вновь задрожала.

– Достаточно, мы его берем, просто хотим знать, что он может.

– Я сейчас… красиво запутаю гриву, – сказал Сергей хорнии, не зная, как будет по-местному «заплести».

Хотя ему не приходилось заплетать лошадей, он когда-то неплохо умел плести косы своей младшей сестренке. Разделив гриву на прядки, он начал от макушки и, спускаясь по шее, вплетал их в длинный колосок. Оставшийся снизу кончик он перевязал снятым с гребешка волосом и отошел на шаг, любуясь результатом.

– Что там? – взволнованно спросила Нифра, и изогнула шею, пытаясь краем глаза увидеть свою гриву.

– Ты теперь как придворная эква, – сообщил ей мастер охотник. – Хоть сейчас под королевские очи представай.

– Отлично, грузите этого кари, и мы отправляемся, – скомандовала вороная торговка.

– Сегри! Ты – нехороший, ты должен был мне так сделать! – ревниво прошептала Селика, подбежав к своему подопечному.

– Ты не спрашивала, а я не подумал как-то, – ответил он. – Тебе сделать так сейчас?

– Нет, ты уезжаешь, и кто меня потом распутает?

Она повела Серого к выходу, где уже стояла тележка с клетками. Все местные эквы столпились кругом, провожая торговцев. Следом вышла Нифра, и по толпе пронеслись удивленные возгласы, видимо не часто тут доводилось лицезреть принятые при дворе прически. «Тебе придется хорошенько обучить следующего кари, чтобы он распутал твою гриву!» – с ноткой зависти крикнула Селика, но хорния лишь кивнула со счастливой улыбкой на морде. Оказавшись в центре внимания, она желала полностью насладиться моментом.

«Жди тут», – сказала Селика, оставив Серого у телеги, и куда-то отошла. Он присел на край и облокотился на клетку. Вскоре рыжая эква вернулась в компании вороной торговки.

– Ты правда умеешь говорить? – спросила вороная у Сергея.

– Да, у меня много талантов, – ответил он, усмехнувшись.

– Пожалуйста, везите его без клетки, – попросила Селика.

– Он так сбежит, – вскинула голову торговка.

– Смотрите, – Серый снял несколько скоб, запирающих клетку, а потом поставил обратно. – Если я захочу сбежать, я легко сбегу. Я просто хочу жить в городе, а не в лесу.

– Но так никогда не делали, – неуверенно сказала вороная, – так не положено!

– Я дам монету, чтобы вы не сажали его в клетку, – вдруг предложила рыжая эква.

– Договорились, – быстро ответила торговка.

– Ты что? – удивился Серый.

– Мне все равно вернут часть вырученных за тебя денег, – пояснила она. – С каждого тотума одну монету отдают охотникам, одну дрессировщикам, одну торговцам и одну мастеру охотнику. А за тебя я получу как охотник и дрессировщик.

– Эй, Санти, пора ехать! – прокричала серая торговка, уже вставшая в упряжку.

Взяв деньги, Санти пошла впрягаться рядом с напарницей, а Серый спрыгнул на землю, чтобы попрощаться. Селика, встав на дыбы, опустила передние ноги на его плечи и легла подбородком на голову. Сергей, покачнувшись под тяжестью эквы, уткнулся лицом в шею.

– Прощай, Селика! – прошептал он.

– Прощай, Сегри!

Не желая затягивать проводы, рыжая охотница опустилась на землю и собралась уходить. Поддавшись порыву, Серый вытащил из кошелька свой банковский пропуск с заламинированной фотографией.

– Подожди! – крикнул он. – Вот, возьми на память.

– Ой… – она стала рассматривать прямоугольничек. – Это же тут ты нарисован!

– Да. Мне он вряд ли понадобится.

– Спасибо! – схватив пропуск, Селика развернулась и убежала вглубь лагеря.

ГЛАВА 2

ДОРОГА В ЭВЛОН

Человек, свесив ноги, сидел на месте извозчика и жевал травинку. Конечно, ни кнута, ни вожжей у него не было, да и самого понятия «извозчик» здесь не существовало. Санти и Лягри – две довнии-торговки – сами прекрасно знали, куда тащить повозку. Солнце, клонясь к закату, светило прямо в глаза, но уже почти не слепило. Перед Сергеем был большой новый мир, населенный необычными существами, который можно было еще долго осматривать и изучать, но любые приключения хороши тем, что они когда-то заканчиваются. Исследователь, нагруженный папками с эскизами, отснятыми пленками и ящиками с образцами, возвращается домой, где садится писать мемуары и монографии, дает интервью, открывает музеи. Но у Серого такой перспективы пока что не вырисовывалось. А дома наверняка его уже ищут. Мать уже оборвала все телефоны и подняла на уши полицию. Пацаны скинулись деньгами и послали кого-то в столицу на поиски. А Сергей не мог даже весточку передать о том, что он жив и здоров. Впрочем, сейчас от него ничего не зависило, и человек постарался отбросить грустные мысли.

На миг обернувшись, Лягри встретилась взглядом со своим пассажиром и скривила мордочку. Не смотря на договоренность, она поначалу пыталась засадить Серого в клетку. Ему пришлось опять наглядно продемонстрировать бесполезность этой затеи и даже пригрозить обрезать ей хвост как-нибудь ночью. Возможно, она восприняла угрозу слишком близко к сердцу, но Сергей особо не волновался. «Вряд-ли торговки станут портить свой товар, – решил он. – Главное, не сильно зарываться». Телега выехала на полянку, полого спускавшуюся к ручью, и довнии, не сговариваясь, остановились.

– Накорми кари, а я пока костер разожгу, – обратилась Лягри к своей напарнице.

– Хорошо, – кивнула Санти и обернулась к Сергею. – Сегри, принеси воды для инкидо. Ведро висит сзади под телегой.

– Ты что? – возмутилась серая эква. – Он же сбежит!

– Он может в любой момент сбежать, – фыркнув, ответила вороная. – Но с ведром воды бегать ему будет непросто.

– Я тут в качестве товара, если вы помните, – заявил Сергей. – Мне работать не положено.

– Ну, Сегри, прояви себя с хорошей стороны, – заговорщицки понизила голос Санти. – Мы тебе доверяем!

Рассмеявшись, он решил поддаться на эту уловку. После целого дня на телеге не мешало слегка и размяться. Серый спустился к ручью, напившись воды, зачерпнул ведром и потащил его обратно. Вороная торговка уже бросила в клетки по грозди бананов и довольно разлеглась на подстилке. Лягри, притащив поваленное дерево, готовила дрова. Мелкие ветки она откусывала зубами, а те, что покрупнее – ломала мощными ударами копыт. Изящные ножки этой кобылки оказались невероятно сильны, легко круша деревяшки толщиной с плечо человека.

– Сегри, теперь расчеши меня! – скомандовала Санти, когда тот напоил обезьянок.

– Нельзя! – опять возмутилась серая эква. – По правилам нельзя пользоваться кари в пути!

– Лягри, их нельзя использовать исключительно потому, что опасно выпускать из клетки плохо обученного кари посреди леса, – снисходительно ответила вороная. – А Сегри уже выпущен. Ничего плохого не случится, если он меня расчешет.

Неодобрительно вскинув голову, серая эква фыркнула и продолжила заниматься костром. Серый, взвесил все «за» и «против». С одной стороны, он мог отказаться, и Санти, скорее всего, ему ничего бы не сделала, а согласись, так она станет требовать ухода каждый день. С другой стороны, он не мог не признать, что ему самому нравится это дело. Чесать экву – все равно что гладить щенка или тискать котенка, только большого. Вообще, все сомнения возникли исключительно из-за слишком уж приказного тона вороной торговки. Санти, верно истолковав его реакцию, сменила подход: «Сегри, будь хорошим кари, поухаживай за мной». Улыбнувшись, он достал щетку и присел около эквы.

– Скажи, Санти, разве эти кари не обученные? – спросил он, махнув в сторону клеток.

– Конечно! – снисходительно фыркнула она. – Чему они там могут научить в своей глухомани? В Эвлоне инкидо отдадут опытным дрессировщицам.

– Значит, нас не сразу продадут?

– Нет, продадут сразу. Это уже будет забота хозяек обучить кари под свои вкусы.

– Зачем их тогда дрессировали в лагере?

– Чтобы узнать, поддаются ли они дрессировке, и заложить основные навыки. Я вовсе не хочу два прайда дней тащить глупого инкидо в Эвлон. Я его продам, а покупатель потом его вернет и придется его тащить обратно.

Солнце скрылось за вершинами гор, и дневная жара сразу сменилась бодрящей прохладой. Даже излишне бодрящей. Потратив почти все деньги на нож, Серый так и не обзавелся покрывалом. Он закончил чесать Санти и присел у костра. Взяв один из арини, Сергей насадил его на прутик и решил зажарить, в надежде улучшить его вкусовые качества. Ожидания не оправдались: лишившись кислого привкуса, банан стал таким острым, что едва коснувшись языком мякоти, ему пришлось бежать к ручью полоскать рот. Торговки тоже поужинали, съев как обычно вместе со шкуркой несколько фруктов и пощипав травы. «Я первая дежурю», – сказала Лягри, и ее напарница, согласно кивнув, забралась под свое покрывало. Хотя костер спасал от ночной прохлады, Серый подумал, что спать на земле возле огня будет не слишком приятно, и решительно направился к вороной экве.

– Я же тебя расчесал? – сказал он, приподнимая край попоны. – Значит, теперь ты грей меня.

– Ты хочешь лежать тут?! – изумилась Санти. – Вместе со мной?! Под одним покрывалом?!

– Да, а что такого?

– Это очень странно! – смущенно ответила она. – Так никогда не делают!

– Я буду тихонько лежать, – заверил он экву.

– Хотя ты сам очень странный, – задумчиво произнесла торговка. – Это, должно быть, необычно. Я думаю, можно попробовать.

Истолковав эти слова, как согласие, Сергей забрался внутрь и прижался спиной к теплому бочку. Возмущенная таким зрелищем, Лягри даже не нашлась, что сказать и лишь сердито фыркая почти вертикально задрала морду.

***

Спустя неделю пути, они покинули поросшее джунглями предгорье и выбрались на равнину. В тропическом лесу стали встречаться обширные вырубки фермерских хозяйств, а дорога, постепенно лишившись травяного покрова, перешла в плотно утоптанную землю. Эквы на радостях прибавили шаг.

– Сегри! – крикнула Лягри. – Мы скоро приедем в Карис, ты заплетешь нам хвосты?

– Заплету, конечно, – нагнувшись вперед, он хлопнул ее по крупу. – Что за Карис?

– Поселение. Маленькое, зато с постоялым двором. После прайда дней не терпится выспаться на кровати.

– Карис – от слова Кари? – спросил Серый.

– Да. Там давно-давно был охотничий лагерь, а потом появились фермы, распугали охоту, и лагерь перенесли в горы, объяснила довния.

Сергей откинулся назад, облокотившись на клетку, и подумал, как разительно поменялось к нему отношение серой торговки. Уже на второй вечер после отъезда она смущенно попросила причесать гриву, а сегодня утром даже приревновала, что он всегда спал только с Санти.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но торговки даже не подумали останавливаться, а наоборот прибавили скорость. Вскоре показались ворота в частоколе, оставшемся от старого лагеря. Эквы встали, и Лягри, сказав: «Заплети, пожалуйста», – махнула хвостом. Хорошенько прочесав волосы, Сергей заплел его в длинную косу и закрепил кончик, использовав скобу с клетки в качестве заколки. Он перешел ко второй экве, а Лягри, изогнув шею и взмахивая получившейся косой, пыталась рассмотреть результат.

– Сегри, это красиво! Ты такой милый! – заключила она.

– Милый? – усмехнулся он. – Разве я перестал быть «лысой обезьяной»?

– Нет, не перестал, – она запнулась, внимательно на него глянув. – Почему-то ты стал очень милой лысой обезьяной. Ты стал мне нравиться даже больше, чем инкидо. Странно.

Серый закончил украшать Санти, и торговки, опять встав в упряжку, быстро пробежали оставшиеся метры до местной гостиницы. Оставив телегу под навесом, они направились внутрь, и Сергей, увязавшись следом, оказался в большом зале. Судя по всему, постоялый двор был сооружен в бывшем дрессировочном здании, об этом свидетельствовали двойной ряд дверей при входе и кабинки вдоль стен, очень похожие на старые вольеры. По кругу стояли столы, а в центре на маленьком подиуме сидели два музыканта. Первый отбивал ритм на барабанах, а второй стучал копытами по некоему подобию ксилофона из деревянных трубок. Эквы прихватили у входа по мешку соломы, выбрали пустующий столик, и уселись, подложив их под круп. Почти сразу к ним подошла довния-официантка.

– Две островки, – заказала Лягри.

– Что это за островка? – поинтересовался Серый.

– Это напиток, его делают из арини, – пояснила серая эква. – Он очень острый на вкус, зато потом от него становится весело.

– Только не стоит пить слишком много, – добавила Санти, – а то будет уж слишком весело, а наутро голова разболеется.

– Понятно, – сказал он, догадавшись, что речь идет о местном алкоголе. – А можете и мне взять?

– Тебе?! – удивилась вороная. – Веселый кари – это будет странно!

– Да, ладно, – сказала Лягри. – Сегри – странный, и еще одна странность роли не играет. Я заплачу.

– Хорошо, три островки, – сделала заказ Санти.

– Я думала вы – торговцы, – фыркнула официантка, – а вы – циркачи, оказывается.

Она побежала за заказом, а с соседнего стола, где сидела веселая компания довний, кто-то выкрикнул:

– Эй, Ваш кари что, взаправду говорящий?