Любовь хищников

– Я не пойму, – сказала я, нехотя идя за ней, – как я смогу спасти твой клан? Мне что, с кем-то сразиться надо, что ли?

– Нет, тебе нужно просто быть дома!

– И всего-то? – удивилась я и затормозила. – А почему именно сейчас? Можно же и потом это сделать?

– Потом хозяин отдаст приказ тебя не выпускать, и ты уже никогда не сможешь выйти из его дома, – вдруг подал голос до этого молчавший Викти.

– В каком смысле никогда не смогу выйти?

– В прямом! – сказал мужчина и, подойдя к шкафу, начал что-то шептать.

А куколка быстро закивала головой.

– Да-да-да, если хозяин отдаст приказ, то ты уже никогда его дом не покинешь!

– А домой как же? – растерянно произнесла я.

– Никак, – развела руками куколка.

– Всё это очень странно, – нахмурилась я.

Мозг почему-то отказывался мыслить ясно. Внутренний моралист вообще, похоже, обиделся на меня и не собирался помогать какими-либо советами, лишь неодобрительно качал головой и недовольно хмурился.

Всё, что мне сейчас наговорили эти… даже не знаю, кто они такие, казалось, мягко говоря, фантастичным и нереальным. Поэтому я так туго и соображала.

Единственное, что поняла из всего разговора, так это то, что меня могут запереть в этом доме навсегда и я из него никогда не выберусь. Этот факт всё же оказался решающим для меня. И я подошла к шкафу, в котором вдруг оказалась маленькая дверь.

– Вы первая, – сказал мужчина, открывая дверь и делая мне приглашающий жест.

Еще раз посмотрев на кровать, я выдохнула сквозь сжатые зубы и, пригнувшись, вошла в дверь, следом за мной Молайя и Викти. Он закрыл дверь и опять что-то начал шептать.

– Идем! – подтолкнула меня в спину куколка. – Надо торопиться! И быстрее выходить из дома!

Я пожала плечами и направилась вперед по узкому и очень низкому коридору, обитому деревянными панелями, да еще и с очень тусклым светом.

Шли мы так долго, что у меня уже всё тело затекло, да и идти обернутой простыней не очень удобно, приходилось её постоянно поправлять, чтобы она не спадала с меня.

Когда мы оказались в просторном зале с несколькими коридорами, Викти куда-то исчез. Вот просто взял и испарился. Прямо в воздухе, как туман.

Я раскрыла рот, но впасть в ступор мне не дала Молайя.

– Бежим! – закричала она, схватила за руку и рванула в один из коридоров, которые, по-моему мнению, выглядели совершенно одинаково.

– Куда делся Викти? – спросила я, когда мы вбежали в узкий коридор. Хорошо, что на этот раз не такой низкий, я могла не сгибаться в три погибели.

– Его вызвал хозяин, нам надо успеть добежать до твоей территории! – затараторила куколка. – Если Викти сейчас отдадут приказ, то он будет обязан тебя вернуть!

– У меня есть моя территория? – с удивлением спросила я, продолжая бежать за девочкой и при этом умудряясь не потерять простыню.

– Всё потом! – выдохнула куколка и ускорилась, ну и я, конечно, вместе с ней.

– Мы почти на месте! – радостно воскликнула девушка, когда я увидела, что коридор заканчивается и свет становится ярче.

Последние метры мы пробегали с такой огромной скоростью, что у меня даже ветер в ушах засвистел, а в самом конце она вдруг закричала мне: «Прыгай». И я на автомате прыгнула, упав животом на твёрдую землю и чуть было не расквасив себе нос.

А за нами почему-то выбежал Викти.

Пока я собирала в кучу свои конечности и пыталась отойти от не слишком мягкого приземления, Молайя встала передо мной, расставила ноги в стороны и совсем не свойственным ей тоном громко заявила:

– Уходи! Я её не отдам!

А из коридоров начали появляться такие же миниатюрные и симпатичные, как куколка и Викти, люди. Девушки и мужчины.

Молайа завертела головой и, кого-то увидев, выдохнула с облегчением.

– Уведите хозяйку до дома! – громко сказала девушка командным тоном.

Она совсем изменилась, будто внутренне подобралась. Даже черты её лица заострились и стали более жесткими, не терпящими препирательств.

Часть маленьких людей поклонились ей. Это были мужчины в одежде, похожей на военную. Без всяких там лосин.

Другие же посторонились и смотрели на Викти с Молайей с напряжением.

Мужчина же при этом не смотрел ни на кого из нас, он будто прислушивался к чему-то или кому-то. А затем закатил глаза и… его лицо начало изменяться. Оно то заострялось, становясь похожим на мордочку бурундука, то возвращалось к своему обратному виду.

– Он обращается! – послышалось со всех сторон недовольное роптание.

Меня кто-то взял за руку, помогая мне встать на ноги, и прошептал:

– Идемте, хозяюшка, вы уже почти на своей территории, осталось сделать несколько шагов.

Я обернулась и увидела очередного миниатюрного мужчину в одежде военного. И на автомате пошла за ним в коридор, оглядываясь на странную картину.

Викти менялся, но делал это не так быстро, как получилось тогда у Морока. Его всего корежило, мужчина упал на пол и начал хрипеть и выгибаться. Я услышала противный хруст. Это были его кости.

Мужчина, тянувший меня за руку, ускорился.

Я обернулась и спросила его:

– Я уже на своей территории?

– Да, уже на своей, – кивнул он.

– Значит, я хочу досмотреть.

– Хорошо, – пожал он плечами и, поморщившись, добавил: – Но вам это не понравится.

Он был прав, зрелище действительно было отвратительное, а особенно когда стало корежить всех остальных.

– Надо уходить, – через силу сказал мой провожающий, – иначе я тоже сейчас превращусь.

– В кого? – почему-то шёпотом спросила я и сделала шаг назад внутрь коридора, наблюдая за тем, как корежит Молайю.

– В крыс, – ответил мужчина, хрипя. – Идемте скорее!

Я решила послушать его, и мы побежали по очередному узкому и низенькому коридорчику, который был похож на прорытую тысячами лапок нору.

Вдалеке послышался писк, он разнесся эхом по всему коридору, и казалось, что этот писк везде. Мое воображение тут же нарисовало мне полчища крыс, и от страха я припустила быстрее.

Моего провожатого всю дорогу продолжало корежить, но он будто боролся и пытался сдерживать себя.

– Стой! – крикнула я, совсем запыхавшись. – Давай минуту отдохнем!

Мой провожатый остановился, и, когда обернулся, я попятилась от страха. Вместо лица у него была крысиная морда.

– Не бойтесь, – проскрипел он через силу, – я не причиню вам вреда, вы моя хозяйка. Но другие могут и, если победят наших, придут сюда. Я смогу справиться максимум с десятью, но их больше, вы же слышите?

А я прислушалась и почувствовала, как трясется земля.

– Это всё крысы? – не скрывая истеричных ноток в голосе, спросила я.

– Да! – кивнул мне крысолюд. – Мы живем под землей. Весь наш клан принадлежит и подчиняется вам. Но наш клан слишком мал. Мы почти все уже вымерли. Если мы вас не отобьём, то полностью погибнем. Поэтому я вас прошу! Умоляю, идемте быстрее. Осталось совсем чуть-чуть.

– Но ты же сказал, что я уже на своей территории?

Я дышала как паровоз, правда уже непонятно, от чего конкретно – быстрого бега или страха.

– Да! Вы на своей, но внутри территории стражей. Поэтому здесь везде главные они, кроме вашего дома. Там уже другая магия. Ваш дом защитит и вас, и нас. Мы думали, что они остановятся! Но стражи впервые сговорились, и теперь все кланы против нас!

– Ничего не понимаю, – всхлипнула я, чувствуя, что начинаю впадать в панику.

Но все же, превозмогая собственный страх, побежала вперед, за крысолюдом.

Не помню, сколько мы бежали, казалось, что целую вечность. Но свет в конце тоннеля все же появился.

И мы с моим провожатым вбежали в большой зал. В котором нас уже ждали…

Глава 6

– Не бойтесь, это свои, – проскрипел своим изменившимся голосом мне мой проводник, когда я попятилась назад, увидев несколько сотен крыс размером с догов, заполнивших весь зал.

И они все прибывали и прибывали, кто-то выползал из многочисленных коридоров, кто-то даже прорывал новые.

Омерзительное и очень жуткое зрелище.

Я встала как вкопанная и все никак не могла сдвинуться с места.

– Пожалуйста, хозяюшка, идемте скорее, осталось совсем немного, – увещевал крысолюд, пытаясь тянуть меня за руку за собой. – Вон там, – он указал своей ладонью на один из коридоров, – вход в ваш дом. Вам достаточно пройти несколько метров, назвать кодовое слово, и всё! Вы дома!

– Кодовое слово? – дрожащим голосом сказала я, так и не сдвинувшись с места и смотря на монстров, заполняющих зал до отказа.

– Да, вам должна была сказать его Молайа, только она знает его, как хранительница клана, больше никто.

Я с удивлением посмотрела на мужчину и еле удержалась от того, чтобы не вырвать свою руку из его, когда увидела, что у него и хвост уже появился. Такой мерзкий, с розовой кожей, без шерсти. Бр-р…

– Хозяюшка? – переспросил меня крысолюд, заставляя вернуться к своему изменившемуся наполовину лицу.

Сглотнув, я попыталась вспомнить о кодовом слове. А ведь Молайя действительно мне его говорила несколько часов назад, когда я покидала жилище, в котором очнулась, до того, как начался весь этот дурдом.

– Я вспомнила! – воскликнула я и дернулась вперед, но опять затормозила, увидев крыс.

– Они не тронут вас, это ваши подданные, они пришли для вашей защиты! – успокоил меня крысолюд.

– А зачем так много-то? Я же сейчас в дом войду уже, и меня никто не сможет оттуда достать, ты же сам говорил? – сглотнув вязкую слюну, спросила я, ноги не желали подчиняться моей воле. Глубинный страх к крысам не позволял идти вперед. Хоть они и не нападали и вообще, кажется, не обращали на меня внимания, а переговаривались между собой на своем пищащем крысином языке, но я почему-то чувствовала от них скрытую угрозу. И никак не могла побороть это чувство. Может, это родом из детства, когда по телевизору и во всех учебниках говорят, что крысы – это источник страшной болезни, и теперь я их именно так и воспринимаю?

– Вы не понимаете. Это война, оба клана ополчились против нас. И теперь мы обязаны ответить на вызов. Мы в любом случае должны сразиться за нашу честь! Идемте же скорее, вы не слышите? Они приближаются, сейчас здесь будет очень жарко, и в пылу драки вас могут покалечить и даже убить.

Прислушавшись и оглянувшись назад, я ощутила, как все мои волоски на теле встают дыбом. Я действительно чувствовала, как надвигается что-то типа тайфуна…

Этот страх был намного сильнее. И я смогла сделать шаг, потом второй, третий и уже побежала за крысолюдом в зал, где серое море из чудовищ расступалось, пропуская нас вперед.

Когда мы уже подбегали к коридору, я почувствовала ногами вибрацию, а все крысы притихли. Мой провожатый автоматически затормозил, и я, конечно же, так как продолжала держать его уже за лапу. Крысолюд не выдержал и начал полностью обращаться.

Я вырвала руку из его когтистой лапы, а он упал на пол и захрипел, извиваясь. Его одежда затрещала по швам.

Все крысы расступились, но на нас не смотрели, их взгляды были устремлены в коридор, из которого мы с крысолюдом появились.

Я зависла на месте, не зная, как мне быть. Было жалко до ужаса мужчину, которого корежило на полу. Его кости менялись, появлялась шерсть. Опять это омерзительное зрелище. Мне подурнело, и я отвернулась, не в силах смотреть на его мучения и коря себя за малодушие. Все же он меня столько времени тащил за собой по коридорам, а теперь я его даже поддержать в трудный момент не могу.

Отвернувшись, растерянно посмотрела по сторонам, морды крыс были устремлены на коридор. В воздухе повисло напряжение. Я видела, как подрагивают носы и лапы находящихся рядом существ, и поняла, что придется дальше идти одной. Чертов панический страх и глубинные инстинкты заставляли затормаживать мою реакцию. Я сама уже на себя злилась. Но тело не желало подчиняться мне. Ситуация казалась фантастически нереальной. Словно я во сне. Сделала через силу несколько шагов, обходя своего провожатого, который продолжал хрипеть на полу, и почувствовала себя предательницей и трусихой. Но, больше не оглядываясь, я начала входить в коридор. Мне показалось, что стоило мне занести ногу, как сверху что-то рухнуло, и меня снесло волной из комьев земли, пыли и грязи. Я пролетела несколько метров, ударившись о какую-то стену головой.

Последнее, что услышала, – это настолько грозный сначала один, потом второй рык, а затем свистящий писк тысячи голосов в голове, и просто отключилась.

– Скажи кодовое слово… – услышала я сквозь шум в моей голове чей-то голос. – Вера, слышишь меня? Вера! Кодовое слово, ну же!

Кто-то тряс мое тело, доставляя невыносимую боль. И бесконечно требовал кодовое слово.

Лишь бы от меня отстали и прекратили мучить, я кое-как разжала губы и, выдохнув: «Вера…» – опять отключилась.

Открыла глаза и поняла, что лежу на животе, уткнувшись носом в подушку. Перевернувшись на спину, потерла глаза и увидела знакомый, идеально ровный потолок, освещенный тусклым солнечным светом, с люстрой из хрустальных незамысловатых висюлек, отбрасывающих солнечных зайчиков на стены, и фигурные выступы. Красота…

Стоп! Я уже видела этот потолок!

Мозг тут же проснулся, и воспоминания, посыпавшиеся на него хаотичным потоком, заставили подпрыгнуть в постели.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в той самой комнате, в которой очнулась перед тем, как начались безумства. Те же черно-серебристые тона радостно встретили меня. Или нерадостно? Кто ж их знает… Но хотелось, конечно, чтобы было радостно хотя бы тонам. Потому что мне радоваться было нечему, так как я ничего не понимала и от этого чувствовала себя Алисой, попавшей в страну Чудес.

Откинув одеяло, я посмотрела на свое голое и чистое тело и зависла. Когда я пролетела несколько метров и ударилась в стену, то мне показалось, что я переломала себе все кости. Потому что отчетливо слышала хруст, а от боли в руках, ногах и ребрах потеряла сознание.

Но на моем теле не было не единого шрама или ссадины, а еще я чувствовала себя здоровой, отдохнувшей и наполненной энергией.

Медленно обвела взглядом комнату, но никого, кроме себя, большущей черной ТВ-панели, стоящей напротив кровати, и рассеянных через черно-серебристые шторы солнечных лучей, не обнаружила. Обмотавшись на всякий случай серебристой простыней, встала и подошла к огромному зеркалу. Выпустив простыню из рук, повертелась перед зеркалом и не обнаружила ни одного свидетельства своих приключений в крысиных тоннелях.

– Может, мне всё приснилось? – прошептала я своему отражению.

Провела рукой по волосам и поняла, что они тоже очень чистые и сухие, только потрёпанные немного, как после сна.

«Значит, если меня и мыли, то волосы успели высохнуть», – мысленно заключила я.

Вспомнив про свой рюкзак, я отодвинула зеркальную дверь шкафа и … не обнаружила его.

– Значит, не сон, – тоскливо пробормотала я, открывая перегородку шире, и начала смотреть, чего бы надеть.

Захотелось специально потянуть время и подумать о том, что произошло. Внутренний моралист ни с того ни с сего вдруг возмущенно разорался на меня и поставил перед фактом: или я очень быстро возвращаюсь к себе в лагерь к одногруппникам, чмокаю всех скопом, прощаюсь и пилю на всех парах домой к маме с папой, или он вообще больше не собирается со мной разговаривать.

Я же подумала о том, что если слишком часто буду болтать со своим моралистом, как с реальной личностью, то доболтаюсь до психушки.

На что мой внутренний моралист лишь фыркнул и сообщил, что по мне уже давно «желтый дом» плачет, ибо то, что произошло, ни в какие ворота не вписывается. И логически объяснить не представляется возможным. Поэтому либо я до сих пор продолжаю валяться в том овраге, впав в кому, и, возможно, скоро умру от истощения, либо… либо других вариантов у меня просто нет!

Послав подальше истеричные размышления, я решила привести себя в порядок. Как говорится, если не жил в Москве, да еще и в общаге при универе, а потом как савраска не носился по всему городу из одного места в другое в поисках быстрой подработки да не пообщался со всеми странными работодателями, от которых иногда приходилось стулом отмахиваться, а некоторых и газовым баллончиком опрыскивать в целях самообороны, значит, пороху не нюхал. И… поэтому надо брать себя в руки и заняться внешним видом, потому что, как говорится, война войной, а голой ходить как-то уже надоело…

Одежды было много, очень много…

Я даже растерялась, не зная, что выбрать. В итоге решила остановиться на белой свободной футболке с коротким рукавом и белых удлинённых шортах, почти по колено, удобном спортивном белье: поддерживающем лифе, утягивающем мой четвертый размер, и трусиках-шортиках. И даже нашла спортивные легкие кеды – тоже белые, ну и носочки, само собой. Миленькие такие, с рюшками по краю, тоже беленькие… ага.

В общем, вся в белом вышла из комнаты, заскочила в ванную, быстро умылась, слегка намочила водой и пальцами расчесала волосы и последовала к лестнице – искать тех, кто меня вернул в дом и отмыл.

Спустившись вниз, услышала звуки, доносившиеся с кухни, и направила свои стопы туда, стараясь унять сердце, которое упорно пыталось выскочить из груди. Кто бы знал почему?

Нервно усмехнувшись, замерла на пороге кухни.

Два взгляда встретили меня. Один – льдисто-синий, второй – темно-карий, практически черный

Гром и Морок хозяйничали на кухне. Точнее сказать, Морок хозяйничал, а Гром сидел, небрежно развалившись на стуле и попивая, судя по оранжевому цвету, апельсиновый сок из стеклянного стакана.

Оба блондина были одеты в удлиненные спортивные шорты темных оттенков и разноцветные футболки с незнакомыми логотипами. И почему-то оба были босиком. Этот факт заставил меня залипнуть, а мой организм повести себя в высшей степени странно: низ живота потянуло от возбуждения, а трусики стали мокрыми.

Кто бы мог подумать, что меня возбудят голые мужские ступни?

Нет… если выживу, срочно отправлюсь к психологу. Или сразу к психиатру?

– Привет, – прочистив неожиданно севший голос, сказала я, продолжая стоять на пороге. Мои глаза метались от одного мужчины к другому, никак не желая выбрать кого-нибудь одного.

Смотреть хотелось на обоих. Это законно, вообще, – быть настолько сексуальными?

– Ну привет, привет, беглянка, – ленивым бархатным голосом ответил Гром.

Он так и продолжал сидеть, не двигаясь с места, и просто, когда я поздоровалась, повернул голову в мою сторону, одаривая равнодушным взглядом.

– О! – расплылся в счастливой улыбке Морок. – Наша спящая красавица проснулась!

Мужчина быстро вытер мокрые руки о полотенце и пошел ко мне, раскрыв объятия.

Я не знала, как поступить, и вообще не ожидала, что со мной тут кто-то будет обниматься. Но Морок мне не дал выбора, он оказался возле меня буквально через мгновение, словно переместился в воздухе, и, зафиксировав мое лицо двумя ладонями, наклонился и нежно поцеловал в губы. Стоило ощутить нежное прикосновение губ мужчины и вдохнуть его умопомрачительный аромат, как мой мозг опять поплыл. А внутренний моралист закатил глаза и, демонстративно повертев пальцем напротив моего виска, растворился в воздухе.

Я уперлась своими ладонями в грудь мужчины, пытаясь вырваться из его рук, так как голову повернуть возможности не было, и он меня тут же отпустил.

По инерции я сделала два шага назад.

– Не бойся, – улыбнулся Морок мягкой улыбкой, – я не собираюсь тебя обижать.

Но его льдисто-голубые глаза почему-то говорили о другом. Казалось, что мимика его лица живет отдельно от холодных глаз, смотрящих прямо в душу. Я поежилась и обхватила себя руками в защитном жесте.

Мужчина прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Охренительный запах, – прошептал он, – прямо голову сносит, никогда такого не чувствовал. Горячая кошечка, – медленно протянул он и открыл глаза.

Мои щеки запылали от стыда. Неужели он почувствовал мое возбуждение? Нервно запустила пальцы в волосы и провела по ним, чтобы убрать пряди, упавшие на глаза, а заодно хоть как-то скрыть свое смущение.

– Может быть, вы мне объясните, где я и что происходит? И самое главное, как мне вернуться домой? – злясь на слова мужчины, спросила я требовательным тоном и перевела взгляд на второго блондина, который делал вид, что ему вообще плевать на то, что рядом кто-то есть.

Я сравнила бы его с огромным хищником, мирно греющимся на солнышке и делающим вид, что его не волнуют мимо проходящие травоядные, но на самом деле его взгляд цепко следил за происходящим вокруг, сканируя со всех сторон местность. Именно поэтому мужчина выбрал такое стратегически удобное место. Его стул стоял спинкой к стене, а Гром сидел боком, закинув ногу на ногу.

– Сначала завтрак! – объявил Морок и, схватив меня за руку, потащил к полукруглому столу, придвинутому к стене.

– Не хочу завтрак! Хочу объяснений! – взвилась я, пытаясь забрать свою руку и затормозить, но мой живот-предатель в этот момент заурчал.

– Хочешь! – сказал Морок, чему-то радуясь.

Он подвел меня к столу, не замечая сопротивления, выдвинул стул, посадил на него, придавливая мои плечи руками, и вернул его вместе со мной к столу. Видимо, чтобы я не вздумала сбежать.

Я растерянно посмотрела на второго мужчину, почему-то ожидая хоть какой-то поддержки или ответа, но он вообще никак не реагировал, и казалось, что спит сидя, прикрыв веки.

Я попыталась встать, возмущенная наглыми действиями блондина, но тут же ощутила потяжелевшие руки на своих плечах и жесткий бескомпромиссный голос, заставляющий меня прижать несуществующие уши к макушке:

– Не дергайся. Я сказал завтрак – значит, завтрак. Всё остальное потом!

Мне показалось, будто невидимая сила парализовала на несколько мгновений моё тело, развеивая всё мое возмущение, но стоило блондину убрать руки с моих плеч, как управление вернулось ко мне обратно, и даже дышать стало легче.

Пока пораженная я пыталась переварить собственные эмоции, на столе появились тарелки с жареным мясом и яйцом, а также апельсиновый сок в стеклянном стакане. Вилка, нож, салфетки…

Себе и брату Морок тоже сервировал стол. И оба мужчин, не глядя на меня, начали есть.

Я перевела взгляд с одного блондина на другого и, взяв вилку, решила перекусить. В конце концов, пахло вкусно. Да и мне вроде бы пообещали что-то там рассказать?

«Тряпка», – недовольно возмутился мой внутренний моралист. Но я шикнула на него, конечно же, мысленно и засунула в рот жареное мясо, пытаясь не думать о том, насколько непоправимый ущерб оно нанесет моей пищеварительной системе. Но не думать о том, что блондин каким-то образом повлиял на мое тело, не получалось. И пока я тщательно пережёвывала еду, пыталась понять, как такое вообще может быть? И если он сейчас заставил меня подчиниться, значит, и возбуждение… может быть не моим, а навеянным?

Или я вдруг ни с того ни с сего стала нимфоманкой и размазней, позволившей поиметь себя сначала одному брату, потом второму, а сейчас безропотно подчиниться приказу?

– Ты слишком много думаешь, – вдруг сказал Гром, вырывая меня из моих безрадостных размышлений.

Я с удивлением взглянула на мужчину.

– Я просто не понимаю, что происходит, а вы не спешите отвечать на мои вопросы, – сказала я, откладывая вилку в сторону.

– Ты наелась? – спросил мужчина.

– Да, – кивнула я.

Моя тарелка была почти пустой.

– Отлично, тогда мой посуду, а мы ждем тебя в гостиной, – сказал он и, встав, пошел на выход. И, уже выходя из кухни, недовольно пробурчал, явно разговаривал сам с собой: – Терпеть не могу, когда эти мерзкие грызуны прикасаются к личным вещам.

Я перевела вопросительный взгляд на Морока, но тот со словами: «Я готовил – тебе убирать», – подмигнул мне и, встав, пошел вслед за братом.

Покачав головой, я собрала тарелки со стаканами и понесла их к раковине. Чем быстрее помою, тем быстрее эти двое мне хоть что-то пояснят.

Разобравшись с посудой, пошла в гостиную. Когда проходила мимо входной двери, замерла.

– Вера! Не советую убегать! – услышала я громкий голос одного из братьев, и опять легкое давление в спину. Будто кто-то подтолкнул меня в направлении гостиной. Мне это совершенно не понравилось. Но, будучи человеком разумным, решила пока не спорить с блондинами и приберечь свой строптивый характер и истеричную натуру на более позднее время. Поэтому гордо подняла голову и вошла в гостиную. О «странностях» решила временно не задумываться. А то еще, не дай бог, начну впадать в панику…

Мужчины сидели в разных креслах, стоящих в противоположных углах комнаты. В гостиной повисло напряженное молчание, будто братья только что о чем-то спорили, но когда я вышла из кухни, то не слышала ни слова, кроме той фразы, что сказал мне кто-то из них.

Морок указал мне взглядом на диван, стоящий между креслами.

Проходя мимо мужчин, опять ощутила странное тянущее давление внизу живота и легкое головокружение.